Текст книги "Гренадёры"

Автор книги: Евгения Биткова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

В очередной раз погрузившись в свои мысли, я перестали следить за происходящим вокруг. Тем временем мимо нас проехала оленья упряжка. Управляли ею неумело, совершенно не смотря по сторонам.

– Осторо… – Ким не успел закончить.

Упряжка пронеслась в опасной близи. Меня опрокинуло. Отплевавшись снегом, я гневно посмотрела ей в след.

– Эй ты, водила! Смотри, куда едешь! Кто тебе только права выдал?! – грозя кулаком, прокричала я.

– По-моему, для вождения упряжки права не требуются, – заметил Ким, помогая мне подняться.

– А-а-а!!! – заверещала я, отталкивая от себя парня. Ким упал на спину.

– Ты чего? – ошарашенно спросил он, стряхивая с головы снег.

– Шнурик сбежал! – прокричала я, показывая пустую переноску.

– Похоже, дверца открылась при падении. Акира, подожди. Ты куда?

Я уже не слушала Кима. Увидев маленькую цепочку следов, ведущую вниз по склону, я метнулась следом. Снег был глубокий, а склон довольно крутой. Я спотыкалась и падала на каждом шагу. В голове крутилось лишь одно: «Шнурик! Шнурик!» Очередной раз споткнувшись, я кубарем покатилась вниз. Удар – я почувствовала острую боль в боку. Кажется, я треснулась о дерево. С трудом поднявшись на колени, я огляделась. Следов не было видно, как и самого зверька.

– Шнурик!!! – бессильно закричала я.

Рядом со мной кто-то приземлился. Я подняла заплаканное лицо. Ким посмотрел на меня одновременно сочувственным и осуждающим взглядом.

– Ну и что ты творишь? А? – начал он, опускаясь на корточки и доставая из кармана платок. – Почему ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь? Если вообще думаешь. Рванула вниз с холма, чуть себе руки-ноги не переломала, а то и шею бы свернула. Я понимаю, ты у нас неубиенная, но и у тебя есть предел живучести. Что скажешь в свое оправдание? – закончив вытирать мне лицо, спросил напарник.

– Ким, Шнурик… – хныча, заговорила я.

– Да, сбежал. Молчи. Я не хочу повторения прошлого раза, когда он убежал у тебя из дома. Это было слишком утомительно. Ты бросилась на его поиски босиком, в одной пижаме, а на улице лил сильный дождь. Ты искала весь день и всю ночь. В итоге потеряла сознание от изнеможения, вдобавок и ноги стерла в кровь. Потом ты слегла с воспалением легких. Тебе пришлось лечиться целый месяц. Но твоего хорька мы нашли. Пришлось организовать целую группу от Отдела. Наверное, людям было очень забавно смотреть, как шесть гренадеров носились по городу в поисках одного злосчастного хорька. Если уж мы нашли его тогда, то и сейчас найдем. Пожалуйста, успокойся и возьми себя в руки. – Закончив свою речь, Ким выдохнул.

Она его явно вымотала. Парень вообще любил обходиться короткими фразами, но в работе со мной так не получалось. Ему постоянно приходилось что-то разжевывать.

– Ким, там был город, а здесь целый лес, как мы его отыщем? – шмыгая носом, спросила я.

– Мы же гренадеры. Нас учили выслеживать людей, думаю, хорька-то мы должны отыскать.

Вокруг были сплошные деревья, и с приближением темноты видимость становилась все хуже и хуже.

– Ты действительно веришь, что у нас получится?

– Нет. Но мне и не надо верить. Ты прекрасно это сделаешь за двоих. Ладно, мы теряем время. Подымаемся, – скомандовал парень, сам вставая. Я последовала его примеру. – У тебя фонарик с собой есть?

– Нет.

– Я так и думал. Взял два, держи.

Я включила фонарик. Желтая полоска света рассекла наступающий мрак, но толку было мало. Посветив по сторонам, я увидела все ту же необнадеживающую картину снежного леса.

– Як-то грустно, – уныло протянула я.

– Не то слово, – вздохнул Ким. – Кажется, я вижу следы, идем.

И мы, обреченно хрустя снегом, стали продираться сквозь сугробы.

– Знаешь, Ким, мы напоминаем двух светлячков, блуждающих по лесу ночью, – заговорила я после десяти минут пути.

– Угу. Только напрашивается один вопрос.

– Какой?

– Какого черта светлячки забыли в лесу зимой?

– Действительно интересно. А может, они всесезонные?

– Не иначе. Акира, а тебе обязательно морозить глупости?

– По-моему, морожу не я, а мороз.

– Понятно, обязательно.

– Ким?

– М-м, что на этот раз?

– Мне страшно.

– Я не припоминаю, чтобы ты раньше боялась темноты.

– Я не про темноту. Ее я не боюсь с пяти лет! – гордо заявила я.

– О, с тех пор ты сильно выросла.

– Ким, я серьезно!

– Я тоже.

Минута тишины.

– Мне страшно от мысли, что мы не сможем его найти. Какие у нас шансы?

– Ну, если говорить оптимистично, то пятьдесят на пятьдесят, а если говорить реально, то они мизерные, – прикинув в голове, ответил парень.

– Зашибись, – выдохнула я.

Ким остановился.

– Возвращаемся? – обернувшись, спросил он.

От неожиданности я споткнулась.

– В смысле? Ох! – Мне в лицо ударил луч фонаря Кима. – Ты не мог бы опустить фонарь? Мне в глаза светит.

– Твой ответ?

– О чем ты? Какой ответ?

– Сейчас поздно, холодно, мы ищем зверька размером пятьдесят сантиметров и весом два килограмма в бескрайнем северном лесу. Как я говорил раньше, наши шансы практически равны нулю. Зачем нам мучиться? Какой смысл в этой затее? Не проще ли вернуться? В любом случае мне наплевать на судьбу этого звереныша. – Закончив свою речь, парень опустил фонарик.

– Плевать, да? – дрожащим голосом произнесла я. – А мне нет!!!

Ким пролетел пару метров. К его счастью, он приземлился в сугроб. Подбежав, я грубо схватила его под грудки, посветив фонарем. На бледном лице парня с правой стороны красовалась приличная ссадина. Завтра она превратится в симпатичный синяк.

– Тебе плевать, а вот мне совсем нет! – повторила я, тряся его. – Ты не представляешь, что он для меня значит! Я его ни за что не оставлю! Никогда! Пока у меня есть силы дышать, я не перестану искать его! – Я почувствовала, как мои ноги подкосились.

Отпустив Кима, я устало села. Слезы хлынули с новой силой. Красивые слова, но я полная дура!

– Ну ты и сказанула. Сколько пафоса. Знаешь, какой бы целеустремленной и упрямой ты ни была, есть вершины, которые тебе неподвластны, – потирая ушибленное лицо, произнес Ким. – Но это не значит, что ты не должна пытаться их покорить.

Я удивленно посмотрела на друга:

– Я тебя совсем не понимаю. Несколько секунд назад ты говорил, что все наши усилия бессмысленны и проще все бросить, а сейчас убеждаешь в обратном? Я так сильно тебя ударила?

– Я сейчас в сознании?

– Да.

– Значит, несильно. Послушай меня еще раз и перестань рыдать. У тебя уже щеки льдом покрываются, – сказал он, указывая на мое лицо.

Я испуганно принялась их тереть.

– Врешь ты все! – обиженно проговорила я, но плакать перестала.

– Я сказал правду. Мне лично до твоего Шнурика как до фонаря. Эй, погоди и опусти кулаки. Почему, чуть что, сразу рукоприкладство? Главное слово здесь «твоего». Это твой хорек, и ты за него отвечаешь, и твои бешеные выходки, направленные на его спасание, естественны. Со мной он никак не связан, именно поэтому его судьба меня не сильно колышет.

– Ким?

– Что?

– А по-человечески ты объяснить не можешь? – жалобно попросила я, шмыгая носом.

– Короче, ты его хозяйка, и это твой геморрой. А я тут с тобой, что называется, за компанию мучаюсь и слежу за тем, что бы ты, идиотка, со своей повышенной заботливостью не нашла себе еще больше неприятностей на мягкое место. Достаточно понятно?

Если бы не спокойный голос, все вышесказанное можно было принять за оскорбление. Но я, зная друга, быстро сориентировалась.

– Кимчик! Я тя обожаю! – с радостным воплем я полезла обниматься.

– Да понял я. Ты своей любовью убить можешь. Слезай, нам все же нужно отыскать Шнурика. Иначе мы тут до весны зимовать будем. Хотя и так весна, – сказал парень, безуспешно пытаясь меня оттолкнуть.

Пожмакав вдоволь напарника, я соизволила отлипнуть.

– Шнурик?

– Да-да, именно Шнурика.

– Шнурик?

– Тебя заело?

– Шнурик!!! – Я кинулась вскачь. Свет ранее упавшего фонаря озарил знакомую звериную фигурку в полосатом свитере. У хорька не было ни малейшего шанса ускользнуть. Я налетела на него с мощью снежной лавины. – Шнурик! Лапочка моя! Как я за тебя переживала! Только попробуй, скотина, еще раз сбежать, хвост оторву! Я так волновалась! Где ты, зверь несострадательный, лазил?!

– Акира, ты меня уже пугаешь, – смотря на меня с опаской, произнес парень.

– Чем же? Ой, у него все лапки холодные, и нос тоже. Ким, вдруг он заболеет? – оторвав хорька от груди и ощупав его со всех сторон, забеспокоилась я.

– Надо было ему к свитеру и носки связать, – авторитетно заявил парень.

– Да я думала! Думала! Но это такая миниатюрная работа, ужас! Я все-таки не ювелир. Ну ничего, в следующий раз я не поленюсь и обязательно свяжу их!

– Кстати, насчет следующего раза. Если ты хочешь, чтобы он у нас был, не пора ли возвращаться? Становится все холоднее. Я уже не чувствую рук.

– Правильно! Пора-пора! За мной! – Зажав Шнурика под мышкой, я быстрым шагом направилась вперед.

– Акира?

– Что?

– База в той стороне, – указывая пальцем за спину, сказал Ким.

– М-да, точно. Тогда туда.

– Давай я поведу?

– Ну, если ты настаиваешь.

Хорек под мышкой, сутуловатая спина напарника, спотыкающаяся на каждом шагу, впереди – жизнь снова кажется такой прекрасной.

Казалась. Минут пятнадцать назад. Пока не начался снегопад и не подул сильный ветер. Я не знаю, с помощью какого чуда мы смогли добраться до места. Наверное, нам помогла жажда жизни и тепла. Особенно тепла. Беспросветная тьма и не переставая сыплющийся снег сделали видимость почти нулевой. Деревянный сруб, где раньше нас кормили блинами, мы нашли лишь на ощупь. Свет внутри дома не горел. Вокруг не было ни души. Перебирая рукой по бугристой стене, Ким нащупал ручку двери.

– Закрыто, – сообщил он.

– Я почему-то не удивлена.

– Я тоже, – парень вздохнул. – Я могу попытаться взломать замок, к сожалению, из-за снегопада я плохо вижу, и рук почти не чувствую, потребуется кое-какое время.

Я посмотрела на плохо гнущиеся пальцы Кима, потом на хорька, дрожащего за пазухой.

– Не пойдет. У меня нет времени ждать. На таран!

Я с разбегу налетела плечом на дверь. Она с грохотом рухнула внутрь.

– Прошу, – поклонившись, я указала напарнику на вход. – Прежде чем войти, пожалуйста, вытрите ноги.

Войдя, Ким протянул мне мою же отвертку. Когда только успел стащить?

– Прежде чем войти, пожалуйста, прикрепите обратно дверь, – парировал он мой вопросительный взгляд.

– Чего?!

– Сквозит.

– Но почему я должна ее крепить?

– Ты ее снесла.

– Да, но для тебя же старалась!

– Ничего не зна-а-а-ю, – зевнув, сказал Ким, поворачиваясь ко мне спиной. Я опасно занесла над ним отвертку. – И еще кое-что.

– Что? – ворчливо спросила я, пряча инструмент за спину.

– Дров нет. Днем я видел дровник слева от дома. Принеси дрова.

– Что-нибудь еще сделать, пока я не вышла? – ехидно спросила я.

– Да вроде все. В случае чего я сообщу дополнительно, – милостиво сказал он.

Я почувствовала, как во мне проснулась тяга к убийству. Натянув варежки и надев капюшон, я решительно вышла на улицу за дровами.

– Теперь твоей душеньке спокойно? – спросила я, садясь рядом с Кимом возле камина.

В свете огня, озаряющего комнату, бегали причудливые тени. Жутковато, но тепло.

– Моей душеньке всегда спокойно. Ты дверь на место поставила?

– Да, поставила. Незаметно? Не дует.

– Дует.

– Наверное, из щелей. Так бы нас просто сдуло. По правде, я ничего не ощущаю, – поводя рукой по полу, призналась я.

– Я ощущаю.

– Конечно, это же ты! Ты чувствуешь, как тянет даже из самой малюсенькой щели. Мистика! – усмехнулась я.

Огонь трещал.

– Да, чувствую. Я всегда чувствую холод. Ненавижу его. Смешно. Мне кажется, я от него умру. Но он меня спас, – не отрывая глаз от огня, бесцветным голосом промолвил Ким.

Я коснулась его руки. Ледяная. Осторожно сжала. Парень вздрогнул, но руку не отнял.

– Любопытно, – начала я, – засунь я тебя в камин, ты согреешься?

Ким поднял на меня глаза. Глаза цвета пламени. Не понимаю, почему человек с такими теплыми глазами такой холодный.

– Не надейся. Твоим ужином я быть не собираюсь.

– Ага! Значит, ты раскусил мой коварный план! Как жаль, а я-то надеялась. Хотя ты, дохлый и костлявый, небольшая потеря, – посмеялась я, растягиваясь на полу.

– Выходит, моя худощавая комплекция спасла меня от участи быть съеденным? Повезло.

– Еще как! Ну что, спать? – поинтересовалась я, накрываясь найденной в доме шкурой.

– Спать, – подтвердил Ким, размещаясь рядом.

– Замерзнешь – ложись ко мне поближе. Я согрею тебя своими горячими объятиями, – лукаво улыбаясь, пошутила я.

– Пожалуй, я воздержусь от столь щедрого предложения.

– Почему? Боишься стать ближе?

– Боюсь. Ты раздавишь меня, переворачиваясь во сне, – пояснил Ким, натягивая на себя шкуру.

– Уж скорее ты меня костями проткнешь! – уязвленно заявила я.

Странно. В тот момент мне показалось, будто Ким покраснел. Возможно, всего лишь отблески огня. Я никогда не видела его смущенным или улыбающимся от всей души. Ехидные улыбки, снисходительные усмешки – единственные положительные эмоции на лице друга. Но разве они настоящие? И я не знаю, как звучит его смех. Ни разу не слышала. «А что я вообще знаю о Киме?» – засыпая, посетил меня интересный вопрос. Во сне мне приснился предновогодний разговор с Жюли.

– Лицевая, изнаночная, лицевая, изнаночная, черт! Опять сбилась! И как теперь это распутывать? – простонала я, смотря на спутавшиеся нитки.

– Ножницы дать? – спросила Жюли, наблюдая за моими ухищрениями.

– Нет. Пока не надо. Попробую разобрать, – сказала я, старательно перебирая пальцами. – Думаешь, шарф – хороший подарок для Кима?

– Думаю, да, он вечно мерзнет и вечно болеет. Так было с самого детства, – отхлебнув из чашки, ответила девушка.

– Я заметила. Значит, Ким с детства доходяга? Ему нужно есть больше фруктов, в них много витаминов.

– Возможно, но, думаю, не в этом дело. Акира, если ты хочешь подарить брату шарф, не обязательно вязать самой. Можно купить.

– Что ты, в этом вся малина! – заверила я девушку, с ужасом смотря на получившийся у меня кошмар.

– Говорят, вязание успокаивает нервы, но по тебе не скажешь, – осторожно заметила Жюли.

– Верно замечено. Оно меня бесит! – вскричала я, бросая недоделанный шарф в сумку. – Быть может, в самом деле проще купить готовый? Но я хотела сделать подарок Киму своими руками. Как говорится, с любовью и заботой, – грустно улыбнувшись, вздохнула я.

Жюли внимательно посмотрело на мое расстроенное лицо.

– Наши родители историки-археологи, – внезапно заговорила она, гладя свернувшуюся на ее коленях кошку. – Они изучают историю и культуру различных стран. Всю свою жизнь. Как им только не надоест? Меня это всегда поражало. Такая преданность делу. Они утверждают, что каждый раз открывают для себя нечто новое. Сколько себя помню, мы все время переезжали с места на место. Долго не задерживались нигде. Однажды, когда Киму было пять лет, мы жили в одной деревеньке на Севере. Зима там совсем не то, что здесь. Она лютая, жестокая, забирающая тепло твоего сердца. Север произвел на меня сильное впечатление. С тех пор я не могу вспоминать о нем без жгучего холода в груди. В один день Ким потерялся. Сообщили, что сошла лавина. Скорее всего, его завалило в одной из горных пещер. Мы искали в завале. Шансы найти брата были минимальны. Найти живым – тем более. Горы снега и глыбы камней, что может быть хуже? Но мы его нашли. Вернее, он сам нашелся. Ким один из немногих, кто смог самостоятельно выбраться из-под завала. Когда его принялись расспрашивать, как же он смог выбраться, Ким ответил, что просто почувствовал ветер. Ветер, который проник в пещеру через щель между камней. Спасительную щель. Разобрав несколько небольших валунов, Ким смог вылезти наружу. – Девушка замолчала. Кошка потянулась, выпустив и втянув когти. – После того случая брат чувствовал любой сквозняк. Стоило приоткрыть окно на втором этаже, как он, находясь на первом, немедленно требовал закрыть его. Странно. Он ненавидит сквозняки и холод. Но по сути, именно они спасли ему жизнь. Смех, да? Сам он такой холодный. Акира, ты что делаешь?

Я достала обратно свое вязанье.

– На чем я остановилась: лицевая или изнаночная?

– Изнаночная.

– Хорошо. Лицевая, изнаночная, лицевая.

Кошка зевнула, Жюли улыбнулась. Приятно смотреть на такое упорство.

Странный сон. С чего мне вдруг вспомнился тот разговор? Ким раньше жил на Севере – вон оно что! Как я могла забыть! Теперь понятно, откуда он столько знает об экономической обстановке и прочем. Интересно, а где он жил? Вряд ли в столице. Скорее всего в какой-нибудь захудалой деревеньке, где его родители могли спокойно изучать народное творчество. Хм, Ким мне ничего не рассказывал о своем житье на Севере. Допытать, что ли? А какой смысл? Данная информация пользы делу не принесет. А вытягивать из напарника факты биографии ради праздного любопытства можно разве что раскаленными щипцами. Да где их взять?

Я открыла глаза. Потолок. Незнакомый. А с чего бы ему быть знакомым? Повернула голову. Мне открылся вид мирно спящего друга. Сейчас Ким был расслаблен. Его лицо выглядело безмятежным, но брови беспокойно хмурились. И что тебе снится? Что не позволяет каждый раз выспаться как следует? У каждого свои демоны. Хорошо, у моих пока затишье. Я села. Посмотрела в другую сторону. Шнурик в форме вопросительного знака дрых в своей переноске. Нет, это уже наглеж. Все спят, а я проснулась, непорядок! Посидев пару минут, я подумала, не разбудить ли ребят, но смилостивилась – пусть спят. Поднявшись, я почувствовала резкую боль в спине. Сон на полу явно не самая лучшая идея. Особенно если до этого от души приложиться боком. Я оголила живот.

– М-да, знатный синяк. А какой цвет!

«Пока все спят, прогуляться, что ли? Свежий воздух всегда полезен для здоровья», – решила я. Подойдя к двери, я осторожно потянула за ручку (дверь я вчера приделала обратно, но мало ли что). Дверь открылась. Я замерла. Опустила голову. Снега было по пояс.

– Ни фига себе!

Я испуганно зажала рот. Оглянулась. Ким не шелохнулся. И чего испугалась? Этого парня и пушечный выстрел не разбудит. Но я не ожидала, что за одну ночь может выпасть столько снега! Чувствуется, железную дорогу никогда не расчистят. Неужели нам суждено застрять в Брасете навечно?! Кошмар! Прорыв себе окоп, я смогла выбраться наружу.

– Свежий воздух. Красота! Эхо! – прокричала я, глубоко вздохнула и упала в сугроб.

Не знаю, сколько времени я провела на улице, но в дом вернулась изрядно мокрая и покрытая снегом.

– Знаешь, Акира, с твоей стороны было не очень вежливо уйти гулять и оставить открытой дверь. Как ты вчера и говорила, меня чуть не сдуло, – «приветливыми» словами встретил меня Ким. Я сделала виноватое лицо. Да, про дверь я действительно забыла. – Ну?

– Понимаешь, память девичья.

– Оригинальное оправдание, – протянул парень. – Что за вид? Ты с кем-то дралась?

– Я закалялась!

– В одежде?

– Ну и что? Тебя-то и в шубе на мороз хрен выгонишь! – перешла я в атаку.

– Ладно, оставим дискуссии по поводу закаливания и хрена на следующий раз. Сейчас у нас имеется куда более насущная тема – как вернуться обратно в Брасет. Если ты помнишь, завтра госпожа Ильская должна встретиться с шантажистами. Мы не можем опоздать на эту званую встречу. Пока ты занималась сомнительно оздоровительными процедурами, я покопался и кое-что нашел. Они помогут нам передвигаться по глубокому снегу.

– Ким?

– Да?

– Ради всего святого, надеюсь, ты не нашел лыжи? – с испугом спросила я.

– Нет, хочу тебя успокоить. Я нашел снегоступы, – ответил парень, протягивая мне вещицы, напоминающие теннисные ракетки.

– Я не умею ходить на снегоступах, – призналась я, с сомнением осматривая конструкцию.

– Я тоже. Есть повод научиться. Других вариантов все равно нет.

Мы вышли из дома и обулись. Вокруг не было ни души. Один девственный лес. Как он мне надоел!

– И куда нам? Я понятия не имею, в какой стороне находится Брасет.

– Удивительно. С твоим-то чувством места, – «поразился» Ким. – Я примерно представляю, куда нам нужно идти. Вон там находится дорога, по которой нас привезли. Выйдем по ней обратно к Брасету.

– Не знаю. Сегодня всю ночь мело. Снега выпало уйма. Дорогу, наверное, занесло. Ее теперь не разберешь.

– Ты права, но направление мы знаем. Дорога проходит через лес, а значит, ее очищают от деревьев. По вырубленному и пойдем. А со снегоступами есть шанс не «утонуть» по шею.

– Замечательно, но меня волнует другое. Сможем ли мы дойти до Брасета пешком?

– Я очень надеюсь, что по пути нам кто-нибудь встретится, – признался Ким.

– Кто-нибудь – это кто?

– Желательно кто-нибудь на санях или упряжке.

– А если нет?

– Тогда это будет полная… – мрачно, но зато честно ответил напарник. – Но ты оптимистка – надейся на лучшее.

– Я уже надеюсь, – мрачно произнесла я.

– Отправляемся?

– Отправляемся. Эх, ситуация знакомая до боли в коленках. Тебе не кажется, в последнее время мы только и делаем, что теряемся?

– Главное – находимся, – заключил Ким, трогаясь с места.

Поправив переноску на плече и взглянув на возмущенно скребущегося хорька, я последовала за другом.

Шагать по метровому снегу – занятие не из легких. Снегоступы помогали, но после получаса ходьбы ноги начинали отваливаться. Не знаю, сколько мы сумели пройти. Природа не баловала разнообразием. Деревья, кусты да сугробы – вся картина. Она преследовала на всем протяжении пути, и не было ей ни конца ни края. Я устала. Мне все надоело. Очень хотелось сесть в сугроб и, как маленькая, забить руками и ногами с криками, что дальше я никуда не пойду. Но поможет ли? Сомневаюсь. Детство прошло. Вот она, суровая взрослость во всей своей красе. Ненавижу.

– Ким?

– М?

– Ты не устал? – с надеждой спросила я.

У меня от напряжения давно пропала чувствительность ниже пояса, а легкие покрылись инеем. Но признать свою слабость перед хлипким напарником равносильно позору всей жизни.

– Ну… – задумчиво протянул парень.

– Ой, да брось ты! Я прекрасно вижу, как ты почти на девяносто градусов вбок отклоняешься. Объявляю остановку!

– Хорошо, – согласился Ким. – Но только пять минут. Нам нужно пройти как можно больше.

– Пять минут? Ты садист, – простонала я.

– Самому не лучше, – проговорил парень, уткнувшись лбом в ближайшее дерево.

– Еще и мазохист, – заключила я.

– Да ну тебя, – устало отмахнулся Ким, подозрительно сползая. Он там себе лоб не сдерет? – По-другому мы и к ночи не доберемся до Брасета. Пара паршивых километров, но с такими темпами они растянутся на все десять.

– А я продолжаю греть себя надеждой, вдруг нам кто-нибудь встретится. Уф, – я наклонилась, чтобы погладить усталые конечности.

В тот же миг за моей спиной раздался резкий треск. Упала ветка. Я удивленно обернулась.

– Ложись!

Ким снес меня с ног. Шансов не лечь у меня не было. Упав в кусты, я возмущенно подняла голову.

– Ты чего творишь?!

Вместо ответа парень прижал меня к земле. Щеку обожгло снегом.

– Тихо, в нас стреляют, – прошептал он.

– Что?!

«Ничего себе новость!» Я вновь чуть не подскочила. Но друг крепко держал меня, блокируя все попытки к подъему. Пар четких выстрелов. У стоящего рядом с нами дерева отлетел небольшой кусок коры. Да, это играет против моей невинной теории про паранойю Кима.

– Не хочешь иметь дополнительные дырки в голове – не высовывайся, – спокойно предупредил друг. – Судя по интервалам между выстрелами, стрелок один, – прислушиваясь, сообщил он.

– Не полегчало, – с издевкой прошептала я, крепко прижимая к себе переноску.

– А ты бы предпочла целое войско? – скептически спросил парень.

– Я бы предпочла противника без винтовки! Врукопашную я могу уложить кого угодно, но меня не учили, как драться против пуль! – признала я сей грустный факт.

– Пули имеют тенденцию заканчиваться. Но нет гарантий, что нас не успеют пристрелить раньше.

– Час от часу не легче. Есть идеи?

– По траектории пуль можно сказать, что стрелок находится на земле. Очко в нашу пользу. Достать нас сверху ничего не стоило бы, – начал размышлять Ким, задумчиво смотря на деревья.

– Ага, подкинь ему еще мыслишку, – поддержала я напарника, осторожно стряхивая с головы упавший после очередного выстрела комок снега.

– Бежать бесполезно. В снегоступах невозможно быстро передвигаться. А без них увязнем. И одежда у нас темная ко всему прочему. На белом фоне мы отличные мишени. Теперь поняла, про какую маскировку я тебе рассказывал?

– Поняла, – вспомнив разговор в Осте, кивнула я. – Предлагаешь по-быстрому перекраситься в блондинку?

– Не успеем. Вариант – затаиться и переждать, пока от нас отстанут.

– Гениально! А он отстанет?

– Ну, должно ему когда-то надоесть? – философски пожал плечами Ким.

Мне кажется, с каждым разом наши идеи становятся все гениальней и гениальней. Хм, может, он и правда мозг отморозил?

– Допустим. А чего он вообще к нам пристал?

– Хочу тебе напомнить, что мы какие никакие гренадеры и сейчас наше задание – доставить секретное послание в Снегирь. Пожаловали местные посыльные.

– Эм, может, передадим им посылочку? – как «доблестный» гренадер, предложила я.

– Предложение заманчивое, но нет гарантии, что после нас оставят в живых, – обломал мои надежды Ким.

– Печаль. Продолжаем здесь сидеть? У меня начинает замерзать она самая.

– У меня тоже. Лучше переберемся в другое место, – крутя головой, сказал парень.

Выстрелы продолжали звучать.

– Стреляет, стреляет, не попадает ведь? – удивилась я упертости стрелка.

– Хочет взять на испуг. Надеется, мы выйдем.

– А мы выйдем?

– Да, нам же нужно перебраться.

– Похоже, у него есть все шансы попасть в цель.

– Снимай снегоступы. Попробуем спуститься ниже.

Дорога находилась на возвышенности, лес с двух ее сторон под горку спускался вниз.

– Тропу не потеряем?

– Уже не важно. Главное – избавиться от этого. – Очередной выстрел. – По моей команде рвем когти вниз. Ты следи за правой стороной.

– Самому не видно?

– А разве не видно? – каламбуром спросил напарник, указывая пальцем на затекший правый глаз, обрамляемый фиолетовым фингалом.

Я и забыла о вчерашнем мордобитии Кима. До этого момента глаз удачно прикрывала отросшая челка.

– Прости, – смущенно извинилась я. – Тебе следовало лед приложить.

– Спасибо, льда мне и так хватило. Ты готова?

Я глубоко вдохнула, крепче сжав переноску.

– Нет, но когда это останавливало?

– Никогда. И-и-и… сейчас пошли.

Пошли так пошли. Стоило принять вертикальное положение, и снег тут же ушел из-под ног. Я плюхнулась на спину, припустившись вниз, само собой не забыв прихватить с собой напарника. Спина оказалась неплохим заменителем санок. Только чувствую синяков не сосчитаю. Гладкая кожа дубленки хорошо скользила вниз с горки. Оторваться от стрелка, несомненно, удалось. Выстрелы нам больше не грозили, а вот перспектива врезаться во внезапно возникшее дерево встала на первый план. Но пока мы их успешно объезжали.

На пути вырос здоровенный сугроб. Плюх. Темнота. Я полежала несколько секунд, тупо хлопая глазами. Для сугроба довольно просторно, и снег не сыпется, земля со всех сторон. Выходит, мы угодили в какую-то яму или нору. Большую нору. Очень большую. Пробитый ход тотчас завалило снегом. Свет едва проникал.

– Ким, ты здесь? – на всякий случай шепотом спросила я.

Раздалось копошение. Глаза постепенно привыкли к темноте, я смогла разглядеть силуэт друга.

– Здесь я, здесь, – ответил напарник, неуверенно ощупывая себя. – Ну ты и пошла.

– Сама в шоке. Но уйти-то смогли, – решила похвастаться я положительным моментом своего провала.

– Угу, смогли, еще как, – кивнул Ким. – Ну, место вроде подходящее. Можно тут переждать.

– И сколько ждать? – спросила я, стараясь усесться покомфортней, но ноги старательно во что-то упирались.

– Пока не стемнеет.

– Так долго! Нам же поскорее нужно добраться в Брасет.

– Мы на Севере, темнеет здесь рано. Ждать недолго. В Брасет доберемся по-любому, вопрос когда. В темноте есть один плюс: нас не видно, значит, стрелять по нам не могут. Смирись, придется сидеть.

– Мирюсь, только что мне там в ноги упирается? – не выдержав, я начала двигать раздражающий предмет руками. Руки уперлись во что-то мохнатое и шевелящееся. С запозданием в нос ударил запах.

– Эм, Ким? – я осторожно подергала друга за рукав. – Похоже, мы не одни.

– Хм?

– Здесь медведь! Мы провалились в его берлогу.

– Ты только заметила? – мирно спросил Ким.

– Да! А ты что, знал?! – как можно тише вскричала я.

– Догадался. Акира, расслабься.

– Как я могу?! Нужно срочно отсюда вылезать! – Я попыталась двинуться на свободу, но Ким схватил меня за ногу. Я очень надеюсь, что Ким.

– Вылезем, а дальше? Снова попадем на мушку?

– Нет, лучше мы останемся в берлоге с его гостеприимным хозяином и попадем ему на зуб и когти!

– Тебе ли бояться медведя? Да ты сильнее слона.

– Сильнее. Только в замкнутом темном пространстве толку мало. И с животными я драться не люблю. Мне их жалко и страшно убить, а им меня нет.

– А людей не жалко и не страшно?

– Ну-у-у, не особо.

– Тебе нужно серьезно задуматься над своими приоритетами, – заключил парень. – Пока медведь спит – мы в безопасности. Главное, не шевелиться и производить как можно меньше шума.

– Как ты можешь быть таким спокойным?! – в сердцах выпалила я.

– Могу. Но если ты не перестанешь голосить, мое спокойствие иссякнет, – с опасной ноткой в голосе предупредил Ким.

Медведь громко вздохнул. Я замерла, вжавшись в стенку берлоги. Мамочки! Снайперы, медведи, доброжелательные напарники. Душевная вышла поездочка, ничего не скажешь! «Везет как утопленнику», – мрачно подумала я, моля, чтобы Шнурик не вспомнил о своем ежедневном моционе скрежетания.

Человек бесшумно спрыгнул на землю. Он ступал мягко и осторожно вдоль примятой дорожки, проходящей вниз с горки. Недавно по ней проехали. Человек шел не торопясь. Словно по волшебству снег под его ногами не издавал ни звука. Длинные серые лоскуты развевались у самой подошвы сапог. Кончик винтовки едва касался земли. Человек остановился перед большим сугробом. Постоял с минуту. Усмехнулся. Закинув винтовку на плечо, он так же бесшумно побрел в обратную сторону.

– Думаешь, дело нужное?

– А чего оно не нужное? Тебе шкура нужна?

– Нужна.

– А мясо?

– Тоже неплохо.

– И чего ты мнешься? Медведь этот уже старый.

– Старый-то старый, зато опытный!

– Брось! Чем опыт оный ему во сне поможет?

– Твоя правда.

Бредя и деля шкуру еще не убитого медведя, размышляли двое мужчин. Охота на такого зверюгу – дело опасное, лезть к нему в берлогу – того хуже. Хорошо, если спит, а ежели нет? Весна все-таки, пора ему выходить из спячки. Правда, на Севере весна – это только листки календаря. Природа особых различий между сезонами не делает.

– Ну, кажись, пришли. Верзила тот сказал, что где-то здесь. А, вижу, вон берлога косолапого, – указал рогатиной один из мужиков.