Текст книги "Гренадёры"

Автор книги: Евгения Биткова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Отчет 7
Взаимовыручка

Все человечество, собственно, делится на две категории: одни берут в долг, другие дают.

Лэм Чарльз

– …таким образом, соблюдение правил поведения при экстренных ситуациях является…

«Жу-жу-жу», – муха описала круг по комнате и опустилась на подоконник. Покрутив головой, она совершила пару шагов вдоль него, остановилась и принялась чистить крылья.

– …точно выверенные действия могут…

Закончив чиститься, муха несколько раз взмахнула крыльями и снова поднялась в воздух.

– …гренадерам также не следует забывать о…

«Жу-жу-жу», – муха принялась кружить прямо перед моими глазами. Вверх-вниз, вверх-вниз.

– Гренадер номер семьдесят семь, вы меня слушаете?

«Жу-жу», – Задолбало.

– Гренадер номер семьдесят семь, вы…

Хлоп!

– Есть! – победно воскликнула я, прихлопнув назойливое насекомое. – Простите, вы что-то сказали?

Вальтер негодующе поправил очки.

– Да, я сказал, что…

– Фу-у-у, гадость какая! У вас салфетки не найдется? – поинтересовалась я у секретаря, изучая раздавленный на ладони труп. Возмущенно раздувая ноздри, мужчина протянул мне платок.

– Вернемся к теме. Я просвещал вас о…

– Спасибо, – поблагодарила, я, возвращая носовой платок. Вальтер, брезгливо сморщась, взял его кончиками пальцев. – Так о чем вы говорили?

– Я говорил о…

– Да-да-да! Знаю я эту капусту. Правила о том, как «порядочные гренадеры должны вести себя во время летних месяцев». Со спичками не играть, дороги переходить аккуратно, за буйки не заплывать…

– Гренадер номер семьдесят семь, – сквозь зубы прорычал секретарь.

– А? Ой, извините! Это правила для школьников во время летних каникул! Какая я глупая! Все перепутала. Ничего, бывает, тем более большой разницы нет. Одна парашка. Так, а что у нас? Вспомнила! Следить за этими самыми детьми, выпущенными на долгожданную свободу и не знающими никакой меры, – принялась я загибать пальцы. – Летом возрастает количество грабежей, вследствие того что люди из-за жары оставляют на ночь открытые окна, надо за этим посматривать во время патрулирования; также в летние месяцы в город приезжают иностранные и иногородние торговцы или просто туристы – не исключена контрабанда и карманничество, ну и т. д. и т. п. Давайте оставим долгие чайные церемонии. Все это я прекрасно знаю. Вы столько раз нам зачитывали, можно было уже и выучить, – закончила я, лениво потянувшись на стуле.

Почти все утро я торчала в кабинете секретаря ЗОГа. Минуты, проведенные в его стенах, были безвозвратно потеряны. По великому счастью, из-за недавнего пищевого отравления (угораздило же) я пропустила очередной ежегодный летний инструктаж. И теперь с девяти утра Вальтер упорно пудрил мне мозги, пытаясь хоть что-то донести до моего здравого смысла и, возможно, совести. Но, честно, первого у меня отродясь не было, а вторая была в отпуске. Единственное доходящее до моих ушей было «жу-жу-жу» и «бла-бла-бла». «Жу-жу-жу» прекратилось – я разделалась с его источником, а «бла-бла-бла» продолжалось. К сожалению, избавиться от него без криминальных действий практически невозможно. Приходилось мужественно терпеть. Невыносимая духота кабинета, заманчивые звуки, доносящиеся с улицы, ларек с мороженым, которое вот-вот разберут, долгожданный выходной – все беспощадно играло на моих и без того шатких нервах.

– Вижу, гренадер номер семьдесят семь, вы хорошо запомнили все наставления, – после минутной тишины заговорил Вальтер. – Но кое-что вы все же упустили из виду.

– Упустила? – удивилась я, перебирая в памяти перечень предписаний. – Хм, ничего не припоминаю.

– Форма.

– Э?

– Форма! – дрогнувшим голосом повторил секретарь. – Все сотрудники Отдела в летние месяцы обязаны строго придерживаться определенной формы. Так как летняя одежда в основном открытая и вызывающая, что совершенно не подобает носить сотрудникам ЗОГа, дабы не уронить честь Отдела, была введена летняя униформа. Гренадер номер семьдесят семь, я вас спрашиваю, почему вы не в форме?

– У меня сегодня выходной, зачем мне быть в форме?

– Но вас вызвали в Отдел. Вы должны были привести себя в подобающий вид.

– По-моему, у меня и без того весьма подобающий вид.

– Подобающий?! – Вальтер начинал задыхаться. – Как это можно назвать подобающим видом? Что на вас надето? Я не могу понять, вам на брюки ткани не хватило или это вообще мужские трусы?!

– Это шорты, – сквозь зубы процедила я. Шорты, между прочим, были приличные. Темно-синие, до колен, свободные, классического покроя а-ля брюки. Где он здесь трусы увидел?

– Почему у вас голые ноги? – не унимался секретарь.

– Потому что это шорты!

– Вы не могли надеть классические брюки или юбку подобающей длины? Как в подобном виде вы ходите по улице?

– Через брюки или юбку подобающей длины ноги не загорят!

– Гренадер номер семьдесят семь, в первую очередь вы должны помнить о правилах приличия, а не о загаре.

– Господин секретарь, в первую очередь у нас с вами очень разные приоритеты и взгляды на мир. И вообще, я же к вашему носовому платку не цепляюсь, а могла бы! – не осталась в долгу я.

– А что с моим носовым платком?! – ошарашенно спросил Вальтер.

– А вы видели, какой он жуткой расцветки! Мрак! Вы с ним лучше в высшем обществе не появляйтесь, засмеют.

Секретарь, издав то ли стон, то ли рык, схватился за сердце и опустился на стоявший позади стул. Я, быстро налив из графина водичку, услужливо подала ему. Выпив залпом, словно там было что-то покрепче кипяченой воды (я на всякий случай понюхала стакан), он достал новый платок с расцветкой последнего писка моды (интересно, а сколько всего он их с собой носит?), вытер пот со лба и заговорил медленным, вкрадчивым голосом:

– Гренадер номер семьдесят семь, надеюсь, в следующий раз вы соизволите прийти в Отдел в форме, а иначе…

Договорить он не успел, на столе зазвонил телефон. «Ура, он был спасен ударом гонга!» – подумала я, с обожанием смотря на аппарат. Вальтер поднял трубку.

– Да, слушаю? Госпожа Роза, да, сейчас же буду, только закончу разбираться с номером семьдесят семь, и… что? Но зачем? Да, извините, выходим. – Закончив разговор, секретарь вздохнул, поправил рукой и без того безупречно лежащие волосы и внимательно посмотрел на меня. Мне почему-то не понравился блеск его очков.

– Так я, того, пойду? – проговорила я, разворачиваясь к двери.

– Да, вы можете идти. К госпоже Розе, вместе со мной.

– К шефу? Зачем?

– Госпожа Роза не пояснила. На месте вам все скажут, – коротко бросил секретарь, открывая дверь и пропуская меня вперед.

– Не нравится мне это, – проворчала я, выходя из кабинета.

– Ноги, – незабвенно раздалось при входе в кабинет руководителя Отдела. Мы с Вальтером, сделав широкий шаг, встали напротив стола шефа. Особым вниманием наш приход не был одарен, лишь только дог вяло махнул хвостом, тут же вернувшись к любимой роли безжизненного коврика. Госпожа Роза, поглощенная изучением каких-то бумаг, даже не подняла на нас глаза.

– Вот, – наконец произнесла она, протянув Вальтеру один из листков. Секретарь быстро пробежал по нему глазами. Одна бровь у него недоуменно поднялась.

– Так это…

– Я знаю, что это. Читать умею, – раздраженно махнув рукой, прервала его госпожа Роза. – Я хочу, чтобы ты разобрался. Желательно как можно скорее. Для Отдела большое потрясение потерять такого спонсора, а тут и какие-то проблемы с завещанием! Почему с завещаниями вечно происходят проблемы? Не понимаю! Сейчас мне меньше всего хотелось бы их решать.

В глазах руководителя Отдела отражалась тревога. Встав с места, она подошла к окну, задумчиво провела пальцем по стеклу и вновь заговорила:

– Я распорядилась насчет билетов. Отправление сегодня в два. Будет время собрать вещи. Я полагаюсь на тебя.

Вальтер учтиво поклонился.

– Можете на меня рассчитывать. Я вас не подведу.

– Да, – тихо вымолвила она. – Ты меня ни разу не подводил. И еще кое-что. Билетов два плюс.

– Два плюс? – недоуменно переспросил секретарь.

– Господин Вальтер – вы главный секретарь Западного отделения. Я не могу отпустить вас одного, даже если вопрос касается лишь юридических неурядиц. Вам придется ехать в сопровождении одного из оперативных сотрудников ЗОГа.

– Несомненно, – кивнул мужчина. – Я понимаю, вы поставили в известность данного человека?

– Акира? – окликнул меня шеф.

– А? Да? – вздрогнув, отозвалась я, во время всего разговора находясь в сонном состоянии. Когда они меня отпустят?

– Ты слышала все вышесказанное?

– Слышала. Но смысл остался для меня неясным.

– Ничего, Вальтер тебя просветит.

– То есть как? – дрогнувшим голосом проговорил Вальтер. – Не хотите ли вы сказать…

– Хочу. Гренадер номер семьдесят семь Акира, ваша новая миссия – сопровождать господина Вальтера, главного секретаря ЗОГа, в Босвелл. Есть вопросы?

– Да! – мигом отозвалась я. – Я хочу домой!

Я рванула к двери, но та предательски захлопнулась у меня перед носом. Точнее, на носу. Постанывая, я схватилась за ушибленную часть тела.

– Это не вопрос. И, к твоему сведению, отказ не принимается, – холодно возразила госпожа Роза, опуская руку. Как удачно ей вспомнилось, что она еще и маг!

– Разрешите вновь попробовать задать вопрос? – поднимая руку, смущенно попросила я, утирая выступившую от боли слезу.

– Попробуй, – удивленно кивнула женщина.

– За что?!

Крик души получился громкий. Руководитель Отдела от неожиданности невольно шарахнулась к окну, чуть из него не выпав. Придя в себя, она заговорила куда менее уверенным тоном:

– В смысле «за что»? Не понимаю, это всего лишь твое новое задание. С чего вдруг столь бурная реакция, словно тебя ссылают в ссылку?

– Нет, это вы не понимаете! Не хотите понять! Отпустите меня! Я хочу жить жизнью обычного работника Отдела. Мне многое надо успеть в жизни, и вообще…

– Хочешь печенье? – вдруг предложила госпожа Роза.

– Печенье? Какое печенье? – заинтересовалась я, в мгновенье позабыв обо всем вышесказанном.

– Вкусное. С изюмом, – продолжала соблазнять женщина.

– Хочу, – не раздумывая согласилась я. Через секунду я сидела на месте шефа с целой тарелкой печенья на коленях. Единственное, что от меня теперь слышали, – деловой хруст.

– Один бунт подавили, – похлопав по рукам, заключила госпожа Роза. – Вальтер, я надеюсь, ты-то не имеешь возражений?

– Вынужден признаться – имею, – решительно произнес секретарь.

– Боже, и какие же? – обреченно спросил шеф.

– Не хочу показаться грубым, но гренадер номер семьдесят семь является не самым выдающимся сотрудником Отдела. Она некомпетентна, несобранна, часто не исполняет приказов начальства, склонна к так называемой импровизации и расточительству выдаваемых Отделом средств. К тому же у нее небогатый опыт и средний уровень выполнения заданий. Принимая во внимание все вышеперечисленное, я заключаю: гренадер номер семьдесят семь не подходит для выполнения данной работы.

– Начнем с того, что, подходит она или нет, решать мне. А насчет опыта – ведь надо же ей его где-нибудь набирать, разве нет? Выполнение работы… хм, но тут самое обычное задание по сопровождению. Ты, разумеется, ценный сотрудник, но отнюдь не дочь посла. Зачем тебе высококвалифицированная охрана? Одна Акира, вполне сгодится.

– Но… – уже менее твердо попытался возразить мужчина.

– Господи, Вальтер, что еще?

– Господин секретарь хочет добавить, что у нас с ним половая несовместимость, – засунув за щеки две последние печеньки, ответила я за Вальтера.

– Да, – согласился он, тут же опомнившись: – Что?! Какая еще «половая несовместимость»?

– Ну, это когда один пол не подходит к другому полу. В таком случае спасает только ламинат, – услужливо пояснила я.

Госпожа Роза, вздрагивая, поспешно отвернулась к окну. Вальтер, кипя и задыхаясь, выпученными глазами смотрел на меня. Наверное, мои объяснения его не вполне устроили.

– Госпожа Роза, вы видите! Как я смогу работать с таким несерьезным человеком! – взвыл секретарь, обращаясь за помощью к шефу. Руководитель Отдела откашлялась и с серьезным видом повернулась к нам:

– Вижу. Ничего, сработаетесь как-нибудь. Стерпится – слюбится. Разговор окончен. Вам пора собираться.

На этом наш прием у шефа был окончен. Вальтер, темнее тучи, отправился к себе в кабинет, а я поспешила домой. Надо было многое успеть сделать, поскольку сегодня я совсем не планировала работать. А главное – не забыть надеть форму. Трусы ему мои, тьфу ты, шорты не угодили, видишь ли!

– Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, ты его только недавно забирала? – изумленно осведомился Азурро, смотря на протянутую ему переноску.

– Забирала, но сегодня меня посылают на новое задание. Не знаю, сколько я там пробуду.

– Понятно, – понимающе кивнул парень, забирая у меня клетку с хорьком. Шнурик, как обычно, громко скребся, требуя свободы, а иначе устроит всем кузькину мать. Разумеется, на его возмущение никто не обращал внимания. – Куда едешь?

– На кудыкину гору, – печально вздохнув, ответила я. Азурро недоуменно поднял брови. – Я серьезно. Босвелл вроде в горах расположен?

– Да, это маленький горный городок. Неужели там может найтись серьезная работа?

– Понятия не имею. Честно говоря, работать там должен Вальтер. Я его только сопровождаю.

– Вальтер? – в голосе смотрителя за собаками прозвучал тихий ужас. – Постой, ты будешь сопровождать Вальтера? Нашего Вальтера?!

– Ага, – обреченно подтвердила я. – Нашего.

– Сочувствую, – искренне пожалел меня Азурро.

– Спасибо, только мне не легче. Ладненько, я побежала, позаботься о Шнурике.

– Не беспокойся. Я за ним присмотрю, – улыбнувшись, пообещал парень. – Акира, мужайся!

– Постараюсь.

– О-о! А-а! Ох! – без остановки вздыхала я, смотря на мелькающие снаружи пейзажи. Горы большие, величественные, заставляющие чувствовать себя жалкой букашкой в сравнении с их вечной красотой. Зеленые, серые, кое-где на верхушках кристально-белоснежные, напоминающие многоярусные торты из любимой кондитерской «Сладкая жизнь». Огромные, слегка аляповатые, но с такими взбитыми сливками и творожной начинкой, что крылья за спиной и ты на вершине мира! Торты. – О-о-о, – с придыханием протянула я, позабыв о горах.

– Гренадер номер семьдесят семь, может, вы прекратите стонать и сядете нормально? – раздался рядом недовольный голос секретаря Отдела. Я отлипла от окна вагона и растерянно посмотрела на Вальтера.

– А?

– Я говорю: сядьте, пожалуйста, ровно, – стараясь сохранять последние капли самообладания, повторил он.

– Ладно. – Я слезла с коленок, повернувшись спиной к окну. – Сойдет?

– Вполне, благодарю.

Сидеть, тупо пялясь на свои ноги, мне быстро наскучило. Посмотреть снова в окно я не решалась. Лучше не испытывать терпение Вальтера. Шум колес поезда и гудение других пассажиров нельзя назвать занятным развлечением. Я решила попытать счастья:

– Господин секретарь, госпожа Роза сказала, вы введете меня в курс дела. Но вы мне так ничего и не рассказали, в чем, собственно, состоит работа.

– Ваша работа состоит в моем сопровождении.

– Это я знаю. А в чем состоит ваша? Зачем вы едете в Босвелл?

– Данная проблема вас не касается, – сухо ответил секретарь.

– Еще как касается! А если вас во время службы прикончат? И я даже не буду знать за что!

Мужчина холодно посмотрел в мою сторону.

– Я буду надеяться, вы этого не допустите.

– А уж я-то как! – пробурчала я, понимая, что из этого зануды больше нечего выудить.

В подобные минуты я жутко жалела об отсутствии Кима. Парень тоже не отличался особой словоохотливостью, но зато честно старался отвечать на все расспросы. Эх, Ким, и почему тебя загрузили кучей совершенно непонятной мне работы? С тобой бы эта поездка была намного веселее. В мою коленку внезапно уткнулось что-то мокрое и холодное. Я опустила голову.

– Хе-хе, похоже, ты будешь составлять мне компанию. Правда, я совершенно не понимаю, зачем нам тебя дали, – сказала я, гладя по голове голубовато-серебристого дога.

Именно Ландыш и был тем самым загадочным плюсом. Во время разборок в кабинете шефа мы совершенно об этом забыли и были ужасно удивлены, когда госпожа Роза лично пришла проводить нас на вокзал. В тот момент она со словом: «доверяю» вручила мне поводок с собакой. Но на наши вытянутые лица не нашлось внятного ответа, кроме туманного «так надо». Ох, еще один конспиратор. У нас прям не Отделение гренадеров, а какой-то секретный штаб. Задания стали секретными даже для самих сотрудников, которые их выполняют. Как жить дальше будем?

– Господин секретарь, а вам шеф не говорил, для чего нам нужна ее собака?

– Нет. Но если госпожа Роза считает это необходимым, значит, так надо, – с непоколебимой уверенностью ответил Вальтер.

– Кто бы сомневался, – согласилась я, окончательно осознав, что решение вести себя дипломатично совершенно не оправдывается.

Переговоры никуда не приводят. Помочь может только старый добрый силовой метод. Но по иронии судьбы именно мне выпала честь защищать того, кого я больше всего желаю пристукнуть. «Судьба-злодейка, за что ты так ко мне?» – на сей радостной ноте мы приехали на Главный (и похоже, единственный) железнодорожный вокзал Босвелла.

Стоило мне выйти из поезда, а точнее сказать, вылететь, Ландыш, измученный долгой поездкой в душном вагоне, как очумелый выбежал на станцию, совершенно не заботясь о том, кто болтается на другом конце поводка. Чудо, что моя рука не оторвалась от плеча. Только теперь слышался какой-то странный хруст. В общем, как только я оказалась на свежем воздухе, тут же поняла, что лихо ошиблась с выбором одежды, да и с сезоном в принципе. Серое ровное небо с редкими темными полосами театральным занавесом накрыло маленький город. Казалось, сквозь свинцовые тучи не мог пробиться ни единый луч солнца. Колючие капли, падающие на лицо, заставляющие быстро их смаргивать, приминали жухлую траву, медленно наполняя выбоины на дорогах улиц. Смотря на небо, трудно было сказать, начнется ли настоящая гроза с сильным проливным дождем, или облака разойдутся и вновь ярко засветит солнце. Как оптимистке, мне хотелось верить в лучшее, но пусть небольшой, но жизненный опыт и все более частые и крупные капли убеждали меня в обратном. Над головой раскрылся зонтик.

– Босвелл славится своей дождливой погодой. Даже в самые засушливые дни здесь всегда идет дождь. Нужно быть предусмотрительным, если вы собираетесь в эти края, – произнес Вальтер, возникший за моей спиной вместе с зонтом.

– Вижу, господин секретарь об этом позаботился, – заметила я. – Но не переживайте, я тоже весьма предусмотрительная, – с этими словами я опустила с плеча сумку и быстро начала в ней рыться.

– Не то, не то, а, вот! Мой дождевичок! – радостно вскричала я, надевая предмет одежды. – Ну как?

– Не кажется ли вам, что он слишком броского цвета? – с сомнением осматривая меня, спросил Вальтер.

– Правда? Мне не кажется, – изучая красный дождевик в большой черный горошек, схожий по расцветке с божьей коровкой, заявила я. – По-моему, веселенький.

– Веселье не входит в содержание работы, – черство заметил секретарь.

– Это каждому самому решать, – сказала я, решительно накидывая капюшон. – Так куда нам идти?

– Нас должны были встретить на станции, но я не вижу никакого сопровождения. Поезд пришел вовремя. Что за вопиющее безобразие! Так обращаться с официальными лицами! Неудивительно, что у них юридические нестыковки вылезли. Разгильдяйство ни к чему хорошему не приводит, – пыхтя от возмущения, проговорил Вальтер, широким шагом направляясь к выходу. Я с трудом сдвинула с места собаку и быстро последовала за ним.

Упертый и своевольный пес оказался для меня настоящей проблемой. С одной стороны, у меня достаточно сил, дабы дернуть его, так что он улетит, а с другой – он же реально улетит! И Роза меня убьет. Приходилось контролировать себя и использовать один процент «мощности», который равнялся собачьим ста. И дог отнюдь не заботился о том, куда улечу я.

– В жизни разное бывает. Может, они задерживаются. Ну, там, жена рожает, пожар в доме или туалет засорился? Не лучше ли подождать?

– В этом нет необходимости. Мы лишь потеряем время. Я знаю, где находится гостиница, в которой нас расположили. Оставим вещи и направимся к этим несуразным адвокатам. Я с удовольствием послушаю их отговорки, – со злобным блеском в глазах произнес секретарь, но сбавил темп, позволив мне укрыться под зонтом.

Я всегда побаивалась главного секретаря ЗОГа, и сейчас жутко радовалась тому, что нахожусь по одну сторону баррикады. Бедные адвокаты, не знаю, что у них произошло, но от Вальтера пощады они точно не дождутся.

Босвелл являл собой маленький провинциальный городок, окруженный со всех сторон горами и лесом. Запах хвои и прелой листвы, особенно четко ощущаемый во время дождя, сильно отличал его от смрада пыльных городов. Здесь были широкие вымощенные булыжником улочки, по одной стороне которых располагались маленькие аккуратненькие дома. Смотря на эти причудливо искривленные домики, я вспоминала сказки про лесных эльфов и гномов. Да, пожалуй, именно в таких домиках жили бы семеро гномиков из детской книжки. Стальные рыжеватые крыши, овальные двери и окна со скромными цветами, растущими в ящиках на подоконниках, скамеечки и вьющийся из труб дымок. И в самом деле прям, как в сказке! Лишь только Босвелл почему-то казался сказкой с печальным концом. Возможно, виновата промозглая погода, но во всем городе царила гнетущая атмосфера. Печально стучащий по мостовой дождь, ветер, срывающий засохшие листья, и грозно возвышающиеся горы только усугубляли ее. У меня в голове назойливо звучала одна и та же мелодия. Мелодия до боли знакомая, но я никак не могла ее вспомнить. Я пыталась поймать ее, но она быстро ускользала, оставляя меня в неведении. И стоило мне про нее окончательно забыть, как она появлялась вновь. Мелодия, по каким-то загадочным причинам настойчиво ассоциирующаяся у меня именно с Босвеллом. «Но что за мелодия? Почему она у меня вызывает ассоциации с городом, который я впервые вижу?» – эти мысли не давали покоя. Одно я поняла точно: музыка, звучащая в моей голове, заставляла болезненно сжиматься сердце. Не люблю я грустные сказки.

В который раз меня слегка толкнуло ручкой зонта в плечо. Ох уж этот Вальтер, ему дороги мало? Зачем каждый раз ко мне прижиматься?

– Пришли, – объявил секретарь, останавливаясь напротив бордюра, от которого шла каменная дорожка к трехэтажному дому.

По сторонам дорожки стояли высокие уличные фонари с чугунными скамейками, блестящими от дождя. Над входом в гостиницу возвышался козырек, на котором располагалась ржавая статуя человека под зонтом. «Очень актуально, особенно с такой погодкой», – подумала я. Никаких опознавательных табличек я не увидела. Любопытно, как Вальтер решил, что здесь находится гостиница? Может, это частные владения? Узнать мне предстояло очень скоро: мужчина проследовал внутрь.

«Капитальный ремонт тут бы не помешал», – была первая моя мысль, когда я оказалась в холле гостиницы. Зеленоватые стены с облупленной штукатуркой и следами неоднократных потопов, выцветший от времени деревянный пол, пыльные занавески и лестница с прогнившими ступеньками, неумело прикрытыми облезлым ковром. Тяжелая кованая люстра со стеклянными плафонами, висевшая посреди холла, откровенно болталась на соплях, лично я бы не рискнула под ней пройти. Единственное, за что можно было похвалить обстановочку, была мебель. И мебель, надо сказать, высшего качества. Пара деревянных, отполированных до блеска столов и стульев стояли возле нечищеного камина. Прямо перед нами находилась добротного вида стойка. Книга постояльцев была раскрыта и усыпана скрепками и другими канцелярскими товарами. Рядом располагался медный звоночек для вызова персонала. Как и улочки городка, гостиница пустовала. Вид у нее был такой запущенный, казалось, здесь давно никто не останавливался.

Вальтер, отряхнув зонт, повесил его на стоявшую рядом вешалку. Почистив от микроскопической грязи костюм, поправив очки и затянув потуже галстук, мужчина прошел к стойке. Бросив на него взгляд, я, к своему удивлению, обнаружила, что левое плечо секретаря промокло. Чудно, ведь мы шли под зонтом и весь остальной костюм у него сух? Тут до меня внезапно дошло. На моем дождевике не было ни капли. Те толчки, которыми меня награждали всю дорогу, были по причине того, что мужчина старался прикрыть меня от дождя. Зонт маленький, на нас двоих его не хватало. Что ни говори, а воспитание у Вальтера было высший класс.

Позвонив несколько раз, после каждой пятисекундной паузы, секретарь брезгливо вытер руку. «Третий платок», – мысленно сделала я пометку.

– Иду-иду, – послышалось из прохода за стойкой. К нам вышел усатый мужчина в черном фартуке. – Слушаю.

– Здравствуйте, – сдержанно поздоровался Вальтер. – Мы бы хотели получить комнаты. Западное отделение гренадеров должно было заказать для нас номера. Я полагаю, вы осведомлены?

– Разумеется, господин Вальтер Рант и госпожа Акира Фенвик, – щуря глаза, прочитал мужчина с какого-то листочка. – Для вас приготовлен третий номер, на втором этаже.

– Один номер?

– Да, но не переживайте, там имеется две кровати и ширма для юной госпожи, чтобы ее не смущать.

– Юную госпожу трудно чем-либо смутить, – заверила я его, чуть ли не на руках затаскивая Ландыша в холл. Мужчина сдержанно кашлянул, а Вальтер наградил меня укоризненным взглядом.

– Пожалуйста, простите меня за неучтивость, господин Вальтер. Постояльцы у нас теперь редкость, мы скоро совсем разучимся их принимать, – вздохнул мужчина, беря наши чемоданы. – Так вы и есть те самые господа из большого мира? Это правда, у нас ходят слухи, вы приехали по поводу наследства достопочтимого господина Соверена?

Я во все уши стала прислушиваться, может, хоть что-то станет для меня ясным в этом таинственном деле.

– Да, но я не могу распространяться по данному поводу, – вежливо, но коротко бросил Вальтер, когда мы подымались вверх по лестнице.

– О, разумеется. Наш скромный городок, должно быть, разочаровал вас. Люди из большого мира всегда ждут большего, чем есть на самом деле. Ох, а это такая потеря. Видите ли, вы, разумеется, в курсе, иначе зачем вам сюда прибывать? У нас сейчас горестные дни. Вчера состоялись похороны господина Соверена, да, такая потеря для Босвелла. Господин скончался, наследников у него не было, фабрика закрывается. Надеюсь, ваш приезд поможет решить проблемы Босвелла и подарит ему второй шанс. Сейчас наша судьба в ваших руках. А вот и ваши апартаменты.

Мужчина впустил нас в небольшую комнату все с той же обшарпанной штукатуркой и двумя превосходными дубовыми кроватями, разделенными между собой резной ширмой.

– Ну, я вас, пожалуй, оставлю. Отдыхайте, у вас впереди много работы, – ставя чемоданы, продолжал болтать мужчина. – Надежда на новое возрождение фабрики для нас очень значимое событие.

– Разумеется. Боюсь только, сейчас мы не сможем отдохнуть. Нам нужно незамедлительно посетить местную адвокатскую контору, – сказал Вальтер, ни на минуту не забывая о цели нашего визита.

– О, извиняюсь, но об этом не может быть и речи. Видите ли, как я говорил раньше, кончина господина Соверена – большая трагедия для нашего городка. В связи с этим все магазины и другие заведения, не считая нашей гостиницы (приходится работать, знаете ли), на эти два дня закрыты. Вас некому будет принять.

– Неужели даже адвокатская контора не работает в эти дни?

– Да, сожалею.

– Но они же соизволили отправить нам извещение.

– Ну, это совсем другое дело, тем более сейчас уже такой час, поздно. Ночная жизнь у нас тут не развита, видите ли.

– Да, круглосуточные учреждения, я так понимаю, у вас не предусмотрены? – колко поинтересовался Вальтер.

– О, боже упаси! У нас спокойный городок, особенно сейчас. Сумасшедший темп жизни от нас далек. А вот если бы вы только могли видеть Босвелл раньше. Это был великолепный город. Люди приезжали к нам со всего света, только чтобы купить нашу продукцию. Вот это было время, – с мечтательной улыбкой произнес усач. – Ну что ж, господа, если вам что-нибудь будет нужно, вы знаете, к кому обратиться.

Я устало уселась на одну из кроватей.

– Похоже, сегодня мы не поработаем.

– Видимо, так. Жаль, придется потратить день впустую. – Вальтер принялся раскладывать из чемодана вещи. – Хорошо, будет возможность лечь спать пораньше.

– Пораньше? Но ведь сейчас только семь часов, – недоуменно проговорила я, смотря на пузатые напольные часы. Надеюсь, по ночам они не бьют.

– Прекрасно, ляжем в девять.

– Девять?! Да даже детей во столько спать не гонят!

– Несомненно, мы не дети, а представители Западного отдела. Завтра нам рано вставать, нужно как можно скорее уладить все дела. Вы ведь понимаете всю важность нашей работы, гренадер номер семьдесят семь? – с ожиданием во взгляде спросил у меня Вальтер.

– Если честно – нет. И как я могу понимать, если вы мне ничего не рассказываете?

– Гренадер номер семьдесят семь, вы знаете, что такое бла-бла-бла, бла-бла-бла?

– Э… че? – прочищая ухо, удивленно переспросила я.

Кажется, с господином секретарем мы разговариваем на совершенно разных языках. Нужно будет обзавестись словариком.

– Неважно. Вы даже слушать меня не желаете. Полагаю, в этой брошюре вы найдете интересующую вас информацию, – с этими словами мужчина протянул мне яркий буклетик, лежащий на журнальном столике. «Добро пожаловать в Босвелл», – прочла я надпись на брошюре. Пожалуй, этим чтивом я займусь перед сном.

– А как насчет поужинать? – задала я животрепещущий вопрос.

– Я не голоден. Но если вы желаете, то спросите у хозяина гостиницы. Он сам вызвался обращаться к нему с любыми вопросами. В конце концов, это его работа.

Встав с кровати и подняв с пола задремавшего дога (собаку же тоже нужно кормить), я спустилась на первый этаж. Стойка вновь пустовала. И куда он все время отходит? Я позвонила в звоночек. Послышался скрип половиц и звук приближающихся шагов.

– Извините, а как у вас обстоят дела с ужином?

– О, разумеется, никак.

– Разумеется?!

– Понимаете, в нашей гостинице не предусмотрены такого рода услуги. Если вы желаете поесть, то пожалуйста, но только в питейных заведениях города. Правда, уж точно не сегодня. Траур, как вы помните.

– Помню, – угрюмо кивнула я. – Тогда вы не могли бы…

– Я бы с радостью помог вам, госпожа Фенвик, но понимаете, что будет, если вдруг зазвонит телефон или придет неотложная почта? Или заглянет клиент? Мы здесь работаем не разгибая спины. Простите, госпожа, но…

– Все ясно. Спасибо и на этом, – без особого энтузиазма поблагодарила я.

Что за жалкий городишка, даже поесть негде! Ландыш, натягивая поводок, стал крутиться возле моих ног. Насколько я помню из курсов собаковедения их следует выгуливать два раза в день, и это в лучшем случае. Я посмотрела в сторону маленького окна, о которое беспощадно стучал дождь. Гулять почему-то совершенно не тянуло.