Текст книги "Дар на веревочке (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Было бы конечно сподручнее ломать её волю дома, в мире Первой Луны, но за такие эксперименты сородичи его, мягко говоря, вздёрнули бы на каменной дыбе. Родной мир эльфов уже давно и весьма заметно трещал по швам, перегруженный магией Тёмных. Для равновесия ему жизненно необходимы были силы Светлых, но те даже слушать ничего не хотели о возвращении домой, так как чёрные камни гасили их магию, отнимали их жизни. А лесов в мире Первой Луны практически не осталось. Вот и пришлось Шоэну долго, с огромной предосторожностью переправлять эти самые чёрные камни сюда, в Лохт, что бы построить маленькую темницу для пленницы. Замок тоже был выстроен из тёмных камней, но они были местного происхождения и никакого влияния на силу Светлых не оказывали. Единственное, что объединяло этот замок с замками мира Первой Луна – архитектура.

Мысли об упрямой Вие отвлекли Шоэна от доклада, который уже четвёртый час произносил Старейшина рода Кхорд'Вэрдов. Мощный старик с иссиня-чёрными волосами, собранными на затылке в шикарный хвост, медленно капал словами, старательно доводя до аудитории все подробности сельскохозяйственных успехов, коих достигли крестьяне земли Кхорд. Слушатели радостно аплодировали цифрам, которые приводил господин Вэрд, вызывая в душе Шоэна лютую ненависть. Размеренность и медлительность собраний всегда вызывала протест у Тёмного, но в этот раз он не просто бесился, старательно скрывая за маской вежливого внимания своё состояние, он был готов взорваться в любую секунду и разметать это полусонное собрание по ближним и дальним окрестностям! А ведь впереди его ждала ещё и бессонная ночь. И он обязан будет наравне с другими шамда жужжать и возносить молитвы Великой Деве.

Стиснув зубы от неприятных мыслей, Шоэншус решил хотя бы мысленно удалиться с осточертевшего собрания и сунул в рот небольшую порцию ката, дав себе слово особо не злоупотреблять наркотиком в дальнейшем. В последнее время он стал замечать, что кат дурно влияет на его магические способности, но окончательно отказаться от удовольствия пока не мог.

Главный тайничий гневно вышагивал по своему кабинету, кляня все нежные чувства, привязанности, чувство долга и прочую романтическую чепуху, которая сыграла с ним такую злую шутку. Нет, Борода, конечно, понимал, что мужчина может любить женщину. Любить беззаветно, безответно, даже, бессловесно. Но то, что Долгуша предпочтёт свою подопечную службе в его ведомстве, он никак не ожидал.

Порванное пополам прошение об отставке старшего тайничего Микиты Долгуши так и лежало на столе главы княжеского сыска. Сам Микита уже давно покинул Ильвилес, и мчался назад, в Шихуны, к своей ненаглядной Милолике. А Борода всё вышагивал по кабинету, пытаясь понять, почему так произошло? Понять и решить, что же делать со своим подчинённым, отказавшимся выполнить его приказ? С одной стороны, прошение об отставке, вот оно, лежит на столе, хоть и порванное, а с другой… Терять такого ценного работника только из-за того, что Борода попытался выяснить подробности личной жизни боярыни Рыльской… а Долгуша, не будь дураком, поинтересовался:

– Расследование официальное?

Главный сыскарь так и выпучил на него глаза. Никогда, никто, ни при каких обстоятельствах не задавал ему подобного вопроса! Какое официальное расследование?! Поняв правильно молчание своего начальника, Микита отказался рассказывать всё, что знал о девушке, спасшей его хозяйку. А когда Борода решил на него поднажать, вынул из камзола уже готовое прошение и молча положил на стол.

– Даже так? – Борода изучающее посмотрел на своего подчинённого, словно это был абсолютно незнакомый ему человек. – Ты просчитал и такой вариант… Что ж, ступай…

Микита, так и не проронив больше ни слова, развернулся и вышел из кабинета. Когда закрывал дверь, услышал звук разрываемого листа и грустно улыбнулся.

'Умный парень, смелый… – вздохнул Борода, – и таких сотрудников я должен терять из-за какой-то там девчонки! Да пропади ты пропадом, Шадр, со своими просьбами! Колдуны криворукие! Наворотили делов, а я теперь расхлёбывай! Ну, уж нет!'

Через час всем тайничим Ильмении был разослан приказ прекратить активные поиски девицы Адель и её спутников. Если встретятся таковые, установить за ними слежку, но никаких действий против них не предпринимать, а сообщить об этом в столицу.

'Найдём, сдам её Шадру, а нет… Хотя, любопытная всё же девица…'

Как не пытался Шадр поговорить с Лесом, тот на контакт не шёл. Король эльфов тоже был недоступен. Ильвиэналий погрузился в своё вдохновение полностью, забыв про всё и вся. Судьба полукровки его перестала интересовать, так как в его бурном воображении рождалась невероятная, захватывающая история жизни и любви эльфийки и мага. Королева Ханна ссылалась на неотложные, срочные и наиважнейшие дела, свалившиеся на её хрупкие плечи, и в аудиенции отказывала. Но, на её помощь Шадр и не рассчитывал.

Зная, что Дельку в Ильмении ищут и маги и тайный сыск, но результатов пока, что снега летом, Шадр принял решение – ждать. Зачем зря тратить время и силы, когда можно просто набраться терпения и появиться в нужное время в нужном месте. И место это он вычислил: избушка травницы. Куда, как не домой, вернутся мать с дочерью? Если, конечно, вернутся…

Поставив сигнальный маячок на двери избушки, гроссмейстер удалился в Змеиный замок. Шадр заодно решил разобраться с магистром Гардашем, деятельность которого была более чем подозрительна.

Присутствие наставника в замке отчего-то раздражало Маера. За долгие годы он привык к самостоятельности. И ежедневные отчёты гроссмейстеру его сразу же начали напрягать. Нервное состояние магистра не укрылось от глаз Калины. Она бросала на него вопрошающие взгляды, но Маер делал вид, что не замечает интереса женщины.

Не дождавшись его объяснений, Калина заявилась к нему в кабинет ночью, нагло воспользовавшись телепортом, что было строжайше запрещено. Мало ли кого в этот момент принимает глава Ордена?

– Калина, как ты посмела? – вяло пробормотал Маер, понимая бесполезность своего гнева. Женщина и в Совет Ордена попала за своё бесстрашие, граничащее с наглостью, и неординарные поступки. Так что кричать на неё и требовать смирения, было бесполезно. Ещё, чего доброго, скандал ему закатит!

– На стук ты не отзываешься, – нахально заявила магичка, и уселась в свободное кресло.

Маер прекрасно знал, что в дверь к нему никто не стучался последние два часа, но уличать её во лжи и не подумал.

– Зачем пришла?

– Ты с возвращением Шадра стал сам не свой, Маер. Понимаю, что наставник давит на тебя, – Маер недовольно поморщился, – но, ты глава Ордена! – Мужчина тяжело вздохнул, таким образом показывая своё отношение к её словам. – Не вздыхай, а действуй! – Калина встала из кресла и пересела на стол, что тоже было недопустимо, но Маер плюнул и на это.

– Как?

– Что значит, как? – Серые глаза женщины округлились, делая её похожей на сову. – Ты хотел разобраться с Гардашем? – Маер состроил скептическую мину. Да, он поделился с некоторыми членами Совета мыслями насчёт своего заместителя, но никакого решения они не принимали. – Я думала, думала… – Калина пристально посмотрела в глаза магистру, словно что-то решая для себя. – Ладно, расскажу. Давно… лет двадцать назад, когда мы с Гардашем были… э-э-э… любовниками, – Маер даже бровью не повёл после её признания, – он мне проговорился. Даже не проговорился, а во сне пробормотал что-то про своего компаньона. Я тогда ещё сильно удивилась: какие компаньоны могут быть у мага, он же не торговец? Оказалось, что это маг. Причём Гардаш силой его восхищался! Это-то меня и удивило больше всего! И имя его запомнила: Шоэн.

– Я не знаю мага с таким именем, – Маер недовольно поморщился.

– То-то и оно… Я тогда забыла про всё это. Думала: бред, сном навеянный. А когда вся эта чехарда с девчонкой началась, заметила, что Гардаш занервничал. Мы, женщины, это лучше вас чувствуем. А потом он вообще запил. В последний раз, когда он в зюзю пьяный сюда заявился, я его навестила… – Маер постарался не улыбнуться ехидно. – Он нёс какую-то ерунду про Тёмных, про укроп, про Дерёзу какую-то. Не знаешь, кто это?

– Дерёза – его мать. А вот Тёмные… – Маер даже вскочил от возбуждения. – Ведь тогда к нам пришли Светлые, а Тёмные…

– Ты думаешь, нам грозят Тёмные? – Калина последовала его примеру и тоже вскочила со своего места. – Тёмные эльфы?!

– Тише… – прошипел магистр, закрывая её рот ладонью. – Не думаю, что этих Тёмных много… Но, и одного достаточно, что бы жизнь нам портить! И Гардаш снюхался с этим… Шоэном! Теперь понятно, откуда он все эти 'древние' знания черпал! Вот, упырь! Что ты от него ещё узнала?

– Да ничего больше. Послушала его бред, забрала вещи и ушла.

– А вещи-то тебе его зачем? – опешил магистр. Конечно, Калина была женщиной неординарной, но не на столько же, что бы красть вещи бывших любовников!

– Как это, зачем? Если у него была связь с Тёмным, могли быть вещественные доказательства: амулеты какие-нибудь ценные. Но я ничего не нашла! Совсем ничего! Даже обычных накопителей! У него вообще ничего не было, ни в одежде, ни на теле! Я потом одежду возвращать побоялась. Вдруг бы он посчитал, что это я у него побрякушки украла!

– А ведь у него немаленькая связка амулетов всегда на шее болталась! – медленно проговорил Маер, внимательно глядя на магичку.

– И я о том… Потерял или…

– Кто-то забрал… – закончил её мысль магистр, а через секунду добавил: – своё!

– Думаешь, это она? – еле слышно произнесла женщина, снова присаживаясь на стол, но в этот раз глава Ордена даже не заметил этого.

– Она пустая, Калина. Этой девушке кто-то помогает! Я это давно понял! Знать бы, кто?

Маер подошёл к окну и задумчиво уставился в черноту ночи. Несколько минут они оба молчали, обдумывая свой разговор. Калина не выдержала первая:

– А с Гардашем что делать будем?

Маер обернулся на её голос и принялся рассматривать женщину так внимательно, словно видел в первый раз. Калина поняла, что изучающий взгляд магистра не имеет к ней никакого отношения, и мысли его очень далеко от её персоны.

– Знаешь, мне очень хочется провести его через обряд 'Изъятия силы', – подтвердил он её выводы, – только, боюсь, Шадр не позволит!

– А если не спрашивать? – лукаво улыбнулась Калина.

– Когда он отсутствовать будет! Точно! Лишь бы Гардаш ничего не заподозрил и не сбежал!

Пшота тяжело дышал и не приходил в себя уже целые сутки. А ведь только вчера утром он проснулся с таким радостным настроением, что все, даже старый лекарь Андрий, решили, что кризис миновал и боярин пошёл на поправку. С аппетитом съев куриный бульон из заботливых рук жены, Пшота до самого обеда разговаривал с Милоликой о всяких пустяках, делал ей комплименты, благодарил за заботу, даже планы на будущее строил. Его не огорчали даже невнятные ответы Лики на его прямые вопросы об их совместном будущем. Пшота счастливо улыбался и клялся жене, что непременно снова завоюет её любовь. Боярыня не хотела расстраивать его своим категоричным отказом, но и напрасных обещаний давать не собиралась.

А после дневного сна Пшота не проснулся. Экстренно вызванный лекарь только беспомощно разводил руками, не понимая, почему произошло такое резкое изменение в состоянии раненого. Ведь утром жизненные показатели были не просто высоки, а почти соответствовали норме. К ночи поднялась температура. Пшота не просто горел, он сгорал в сухом горячечном огне. Старый Андрий менял холодные компрессы, но это мало помогало, как и настой из ивовой коры. Его коллега – маг, как мог, поддерживал внутренние органы в рабочем состоянии, но было похоже, что пациент перестал бороться за свою жизнь. Сменив в очередной раз полотенце на огненном лбу боярина, Андрий решил поговорить с Милоликой.

– Лика, голубушка, послушай меня, – он взял её холодную руку в свои, и стал поглаживать, словно успокаивал ребёнка.

– Он… уходит? – выдавила из себя бледная, напуганная женщина.

– Да… У него нет того, что бы удерживало в этом мире.

– Как же так? – на глазах Милолики заблестели слёзы. – Почему нет?

– Ты не сердись на меня, старика, но… я же был тут вчера, слышал, что он тебе говорил… Ты – его якорь, его смысл жизни, и только ты можешь удержать его здесь… – Боярыня молчала, не зная, что можно возразить на эти слова. Всё правильно: может удержать только она. Да вот только удержать она его хочет, что бы потом развестись, а этого как раз не надо Пшоте. Вот и получается, что нет у него этого самого якоря. – Прости его, девочка! Дай возможность вернуться, доказать свою любовь… отложи развод, если не можешь сейчас поверить!

– Я дала себе слово, – всхлипнула боярыня.

– И из-за этого не можешь простить мужа? – поразился её словам лекарь. – Или не хочешь?

– Это так трудно…

– Простить?

– Да! Я не хочу прощать его из жалости, – Милолика пыталась удержать слёзы, которые градом потекли по щекам, но изболевшаяся душа требовала сброса напряжения.

– Тогда дай ему спокойно умереть, – сухо и довольно жёстко сказал Андрий и вышел из комнаты.

Милолика тихо и тоненько завыла, медленно опускаясь на колени перед постелью мужа. Его горячая рука свисала с кровати. Женщина взяла его ладонь, и прижалась к ней губами. В памяти всплыли мгновения их странной семейной жизни, когда Пшота искренне восхищался и любил её. Их было не так много, но они были столь яркими, что сейчас именно эти счастливые мгновения отодвинули на задний план боль и страдания. Лика вспомнила, какими нежными и ласковыми могут быть руки мужа, как крепко могут обнимать, как легко могут носить…

– Прости меня, – прошептала Лика. Она и сама не поняла, почему попросила прощения, а не прощала мужа. Нет, она не собиралась извиняться за то, что позволит ему сейчас умереть. Как раз наоборот. Она собиралась стать для него якорем. – Вернись ко мне! Вернись… Мы попробуем начать всё сначала, словно и не было ничего, обещаю тебе. Только живи, Пшота, ты слышишь меня? Живи!

– Госпожа, – служанка тронула Милолику за плечи, – Вам надо отдохнуть. Идите, я тут побуду. Господин Андрий объяснил мне всё, что надо делать для хозяина.

– Нет, я останусь здесь, с ним… – Она поднялась с пола, поменяла мужу компресс, протёрла тело уксусным раствором, поправила повязку на ране. Потемневшая кожа под бинтами совсем расстроила боярыню. Лика, несмотря на запреты мага – лекаря, плюнула на свое истощение, удобнее устроилась в кресле, и наложила руки на рану, стараясь сконцентрировать в ладонях всю свою жизненную силу. – Живи, Пшота…

На утро старик Андрий, ожидавший плохих вестей из особняка Рыльских, но, так и не дождавшийся, сам прибежал проверить, что же случилось за ночь с Пшотой. Боярин был всё так же без сознания, но жар спал, не грозя немедленной смертью. Бледная Милолика сидела рядом с его постелью и неотрывно смотрела на мужа, держась за его руку. Именно держась, так как её собственное состояние тут же вызывало опасение у лекаря. Даже неспециалисту сразу было видно, что женщина держится на последнем упрямстве.

Андрий понял, что требовать что-то от боярыни сейчас просто нет смысла. Пользуясь своим служебным положением, он распорядился принести в комнату Пшоты ещё одну кровать для Милолики. Не хочет покидать мужа? Хорошо! Вот пусть и лежит рядом с ним! И за руку держит, и гладит, и вообще, делает что хочет, в рамках дозволенного, разумеется.

Слуги моментом выполнили его указания, установив рядом вторую кровать. На удивление, Милолика не сопротивлялась, когда её укладывали в постель. Только руку мужа отнять не позволила, тихо рыкнув на осмелевших слуг.

– Вот так-то лучше, голубушка, – улыбнулся Андрий, – а то придумала – развод…

Дельке не спалось. Её тело по непонятной причине мелко трясло. Спросить о своём странном состоянии Ави она не решилась, так как чувствовала, что к состоянию здоровья это не имеет никакого отношения. А поговорить хотелось. Вот только с кем? Истома сладко спал после тяжёлого трудового дня. К своим пирогам он не допустил ни одного помощника. Разве что Кроха был у него на подхвате. Молодой дракири тоже спал, чему-то улыбаясь во сне.

Девушка, наконец, смогла внимательно рассмотреть лицо своего спасителя и пришла к выводу, что Том и Таш симпатичнее. Но было в лице Крохи что-то такое, что притягивало внимание. Так и не разобравшись с внешностью парня, Делька вышла на свежий воздух. У костра сидел Орвид и вдохновенно пялился на костёр.

'Не спится?'

Делька смутилась, подумав, что отец мог услышать её мысли о Крохе.

'Не спится…'

'Тебя что-то тревожит, – констатировал голос Энана. Сейчас в нём не было и капли привычного ехидства. – Расскажешь?'

'Угу… Только… я стесняюсь'.

'Значит, тревожат тебя парни, – вновь догадался дух, не позволяя высказываться отцу семейства. – Кто конкретно?'

'Пап, скажи, – не обращая внимания на любопытного духа, обратилась Делька к отцу, – а можно любить брата?'

'Что значит, можно? – опять влез Энан. – Не можно, а ну… Погодь, ты же не про Истому сейчас…'

'Энан, не лезь, а? – жалобно попросила девушка. – Я с папой хочу поговорить'.

'Подумаешь… Говори!'

'Если ты говорила не про Истому, – наконец отозвался Орвид, – следовательно, тебя интересует Асташ'.

'Угу. Понимаешь, мне сегодня Том рассказал, что Зарина выбрала его… ну, Таша… женихом, – Делька горестно поджала губы. – Я понимаю, что это… для дела, но мне так плохо от этого стало! А ведь я его братом считала! Ведь мы же с детства… Разве можно так… из-за брата?'

У неё была такая грустная, расстроенная мордашка, что Орвид невольно улыбнулся.

'Он привлекательный парень, Адель, и ты, как представительница противоположного пола, это чувствуешь сердцем. В твоих воспоминаниях – он мальчик, который стал тебе братом. А сейчас перед тобой мужчина… Привлекательный, надо отметить, мужчина. Ты пытаешься умом соединить этих мальчика и мужчину в одного человека с уклоном в сторону мальчика, а сердце твоё выбирает мужчину… Зарина сделала такой же выбор, и это тебя расстроило'.

'Значит, это – ревность?'

'Очень похоже, – согласился Орвид. – Вот только какая? Ревность сестры или влюблённой девушки?'

'Но…'

'Я не замечал, что бы Делька влюбилась в этого громилу!' – нарушил молчание Энан.

'Почему это он – громила?! – возмутилась девушка. – Они очень похожи с Томом… фигурой!'

'А может, и влюбилась, – сообщил дух. – Видишь, как защищает его! За лопоухого так не вступилась бы!'

'Пап, чего он?' – Делька прижалась к плечу Орвида, словно просила защитить от приставучего духа.

'Он просто сам никогда не любил, девочка моя, вот и куражится!' – наместник обнял расстроенную дочь за плечи.

'Кто не любил?! Я не любил?! – возопил возмущённый дух. – Да я любил больше вас всех вместе взятых! Неолу!!! А вы!..'

'Маму Тома?' – уточнила тут же встрепенувшаяся Делька.

'Да! Если бы не служба в пограничном гарнизоне, я не пропустил бы рождения сына! И спас бы Неолу от смерти!'

'Ты не можешь говорить об этом с уверенностью, – возразил Орвид. – Неизвестно, отчего она умерла'.

'Очень даже известно, – буркнул дух. – Простуда была. Я узнавал… А потом осложнение. Уж с простудой я бы справился'.

'Прошедшего не вернёшь…' – вздохнул наместник и зябко поёжился.

'Тебе-то повезло, – попенял ему Энан. – День – два, и увидишь свою Вию'.

'Скорей бы и… страшно'.

'Страшно? – изумилась девушка, заглядывая в глаза отцу. А он опять подивился ярко-зелёному цвету глаз дочери, в которых золотыми искрами отражалось пламя костра. – Почему, пап?'

'Столько лет прошло… Я сильно изменился, и не только внешне. Примет ли она меня?'

'Примет…'

Делька верила, что мама не оттолкнёт отца своего единственного ребёнка. Вдруг страшная, неприятная мысль врезалась в мозг: 'У мамы за это время могли родиться другие дети… И у них должен быть другой отец…' Она нахмурилась, отгоняя гадкую мысль и осторожно посмотрела на задумавшегося Орвида. Но отец так глубоко погрузился в свои мысли, что Делька его не услышала.

'Вот то-то и оно…' – почти ощутимо вздохнул Энан.

Вия расшатала камни под решёткой. Крупные валуны, с трудом, но всё-таки поддались и вывалились из кладки, а мелкие осыпались сами к её босым ногам. Верхнюю и боковые части решётки она освободила от камней до этого. Теперь предстояло вырвать прутья, а сил на это у измождённой женщины осталось совсем немного. Шоэн и так не баловал её разносолами. Основной её пищей были хлеб и вода. А воду в последние несколько недель она принимала по минимуму, почти всю тратя на полив камнеломки и железных прутьев. Ржа понемногу, но съедала металл, делая его более податливым. Сухой хлеб без воды как-то не шёл, но голода Вия не чувствовала, только слабость.

Эльфийка дала себе передохнуть совсем немного и решительно взялась за решётку. Натужный стон, вырвавшийся из её груди, спугнул любопытную птицу, примостившуюся на ветке орешника. Вия напугалась, что её могла услышать не только птица, но пути назад не было, и она снова сделала попытку вырвать решётку из каменного захвата. Когда от рывка она покачнулась назад, то сразу даже не поняла, что держит злосчастную решётку в руках, а путь к свободе открыт.

Победная улыбка озарила её бледное лицо, в темноте камеры полыхнули зелёные глаза. Воодушевлённая успехом, Вия подтянула к образовавшейся дыре деревянную лавку, служившую ей ложем и стала карабкаться на волю. Она не обращала внимания на боль от содранной на ладонях и локтях кожи, наплевала на треск разрываемой материи, не выдержавшей напряжения побега. Раны – они заживут. Рваное платье? Да кто её увидит в этой глуши? Главное, что она вдыхала чудесный воздух леса, который вливался в неё с потоками хлынувшей силы.

Подождав, пока тело адаптируется к давно забытым ощущениям, а сердце перестанет бешено колотиться в груди, Вия углубилась в лес, следуя на едва уловимый зов крови. Она чувствовала, она знала, что её дочь, её маленькая Делька где-то совсем рядом. И она её обязательно найдёт!

Делька зашебуршилась во сне, пытаясь не проснуться, не потерять еле уловимой связи с приснившейся мамой. Из её сомкнутого рта вырвался сдавленный стон. Девушка обиженно шмыгнула носом и утёрла его кулаком. Орвид бережно поправил одеяло на её плечах и снова уставился на догорающие угли. Что-то ему подсказывало, что наступающий день принесёт с собой много событий. И не мешало бы перед этими событиями хорошенько выспаться. Но сон не шёл. Тревога не покидала его сердце, не давала успокоиться. Энан пару раз пытался завести с ним душеспасительный разговор, но натыкался на глухую стену. Орвид ни с кем не хотел обсуждать своё состояние, а уж тем более с наглым духом, хоть тот в последнее время стал вести себя гораздо миролюбивее.

Дождавшись рассвета, Орвид объявил побудку. Они и так застряли тут на два дня, и надо было двигаться вперёд. Команда быстро подкрепилась вчерашними пирогами. Даже Ави безропотно съел свой паёк, хотя и пытался показать, что делает великое одолжение. На его лицедейство обратил внимание лишь Кроха, предложив избавить эльфа от невкусной еды. Но Авиатаниэль мужественно дожевал пирог, чем заслужил глубокое уважение молодого дракири.

Телепортом команда перебралась на небольшую поляну, до которой вчера дошёл Орвид. Куда двигаться дальше, им предстояло ещё разобраться. Наместник распределил обязанности между членами команды. Кроха должен был снова помедитировать и определить, далеко ли до замка Тёмного? Том, Делька и Зарина должны были охранять парня. Сам Орвид, Асташ и Ави отправились в разведку, углубившись в лес в разных направлениях.

Встретив восход солнца, как и положено, на ритуальной скале, лохтские шамда вознесли последнюю молитву своей богине. Пока другие дружно жужжали, погружая себя в глубокий транс, Шоэн изнемогал от злости. Гнев кипел в нём ещё с дневного заседания, а ночное бдение лишь усугубило состояние Тёмного. Причину своей злости он видел в местных обычаях, невыносимо медлительных и нудных. Когда же колдуны завершили обряд и принялись церемонно прощаться друг с другом, Шоэншус просто рассвирепел.

Интуиция ему подсказывала, что в замке случилось что-то непоправимое, а он должен потратить ещё час драгоценного времени на раскланивания, расшаркивания, пожелания доброй дороги и прочая, и прочая. Наплевав на мнение остальных шамда, Шоэн спешно покинул ритуальную скалу и переместился в замок. К его удивлению, дома всё было тихо и спокойно. Но интуиция не замолкала. И вот тогда Тёмный понял, куда ему следует срочно явиться. Мысль о том, что пленница могла сбежать или умереть, погнала его по подземному переходу к камере Вии. Добежав до двери в темницу и отдышавшись, Шоэн с облегчением увидел, что все его запирающие заклинания на месте. Он снял магические замки, открыл дверь и жуткий вой вырвался из его глотки. Пустая камера с развороченным окном ввела его исступление.

Сбежала! Она сбежала!!!

Забыв, что умеет телепортироваться, он снова по подземному переходу ринулся в замок. На его вопли сбежались немногочисленные слуги и охранники, не понимающие, что довело хозяина до такого состояния.

Гневно сверкая глазами, Шоэн раздавал указания, кому и что делать. Когда охранники кинулись выполнять приказ, дорогу им преградила полуобнажённая девушка, пытающаяся ладонью прикрыть душераздирающий зевок.

– Шоэн, что за сумасшедшая побудка ни свет, ни заря? – промурлыкала она бархатным голоском, кокетливо прикрываясь прозрачным пеньюаром.

– Вия сбежала! – прохрипел Тёмный. – Мы на поиски!

– Я с вами! – мгновенно проснулась девица.

– Иди с ними, если хочешь, – Тёмный кивнул на зазевавшихся охранников, глазевших на прелести девушки. – Чего встали, остолопы?! Шкуру спущу, если её не найдёте! – Охранников как ветром сдуло. – Я шлюзы проверю!

– Вот ещё, – девица скривила губки, гордо развернулась и, плавно покачивая бёдрами, направилась в свои апартаменты. – Без них обойдусь!

– Как знаешь, Ллоя… – зло буркнул Шоэншус и исчез в телепорте.

Ллоя быстро облачилась в доспехи, вооружилась и переместилась в лес, неподалёку от темницы из чёрных камней. Следов Вии оказалось немного. Да она и не надеялась обнаружить что-либо существенное. Как не слаба была Светлая, но даже в таком состоянии могла бесследно скрыться в лесу. И не им, каменным эльфам, тягаться в этом с лесной жительницей. Выбрав направление почти наобум, смелая воительница двинулась на поиски беглянки… а наткнулась на совершенно другого субъекта.

Яркий, ослепительный блондин, сидел на нижней ветке красного дуба и с любопытством наблюдал за её действиями. Когда Ллоя заметила, что за ней нагло подглядывают, ретироваться уже было поздно. Да и не собиралась она спасаться бегством. Тем более что Светлый был весьма симпатичным.

– Ты кто? – сурово вопросила девушка, на всякий случай оголяя свой клинок.

– Ну вот, – огорчился эльф, – даже ещё не познакомились, а ты мне уже угрожаешь!

– Исключительно в целях самозащиты, – вроде как оправдалась девушка и опустила меч, но в ножны обратно не убрала.

– Так я же ещё не напал! – очаровательная улыбка озарила лицо Ави.

– А собираешься? – нахмурилась Ллоя. Светлый ей нравился, но она прекрасно понимала, что он явился сюда не просто так. И вполне возможно, пленницу из темницы освободил тоже он, и теперь поджидает похитителя, дабы воздать должное.

– Смотря, какие у тебя намерения, – продолжал скалиться эльф, нагло разглядывая её фигуру.

Ллоя под его раздевающим взглядом слегка занервничала, хотя раньше за собой скромности не замечала. Обычно она специально одевалась так, что бы больше открыть своё тело, чем закрыть. Даже доспехи у неё были очень и очень сексуальные. И вот впервые в жизни она пожалела об этом.

– Чего уставился? – недовольно поинтересовалась она у эльфа.

– Нравишься, – просто ответил Ави и легко спрыгнул с дерева. – Я так понимаю, ты охранница Шоэна?

– Родственница, – горделиво поправила Ллоя. А потом зачем-то добавила: – Дальняя.

– Дальняя, это хорошо… А вот я близкий, самый близкий, понимаешь?

– Муж что ли? – Ллоя явно расстроилась. Её высокий лоб разделила горестная складка, уголки губ капризно изогнулись вниз.

– Брат! – Ави в один прыжок оказался рядом с ней и стиснул девушку в объятиях. Ростом она оказалось совсем невысокая, и едва доставала ему до подбородка. – Покажешь, где она?

– Не-а, – мотнула головой пленённая девица. Эльф сжал её крепче, показывая, кто тут диктует условия. Ллоя недовольно хмыкнула, но решила, что собственная жизнь дороже, чем чужая тайна. – Она сбежала этой ночью. Я её ищу…

– Хм, сбежала… Это она умеет! Так значит, надо её найти!

– Ну, ты ищи, а я, пожалуй, домой вернусь, – Ллоя скромно потупила глазки, всем своим видом показывая, что домой ей совершенно не хочется.

– Нет, ты моя пленница, мой трофей! Так что пойдёшь ты со мной… если хочешь, конечно.

Девушка сначала не поняла, чего вдруг засмущался эльф. Но, разобравшись, куда пялится Светлый, задорно хихикнула.

– Ты идти-то в состоянии, победитель?

– Пара минут и всё будет в норме! – натужно проскрипел Ави, пытаясь унять бухающее сердце.

– Раз у нас есть пара минут, давай хоть познакомимся! Ллоэшанэль. Для друзей – Ллоя.

– Авиатаниэль… Ави… А мы что, уже друзья?

– Хотелось бы, – кокетливо промурлыкала девушка. – Ещё лучше – близкие друзья…

– Кто бы спорил, – радостно согласился Ави и смело поцеловал девушку в губы. Выроненный из ослабшей руки меч, больно ударил эльфа по ноге, но поцелуя тот не прервал.