Текст книги "Дар на веревочке (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Когда челядь почти в полном составе собралась в коридоре, из задних рядов к Пшоте протиснулся дворецкий, успевший надеть на себя штаны и сюртук, и протянул на подносе несколько конвертов.

– От хозяйки, – с поклоном передал он письма боярину, и отступил назад.

Увидев на конвертах штемпель нотариуса Кречета, Пшота резко изменился в лице. На смену ярости пришло удивление, смешанное со страхом. Боярин выхватил у кого-то из слуг подсвечник, жестом отправил всех досыпать и быстро ушёл в свой кабинет, заперев дверь на ключ.

Он догадывался, что могли обозначать эти письма от старого поверенного, прилагавшиеся к отсутствующей в доме Милолике. Но вскрыть и прочитать их у него не хватало духу.

Соглашаясь на физическое устранение жены, боярин старался гнать от себя мысли о том, что Лика узнает или догадается обо всём. И какие могут быть после этого последствия. Да, проще было не думать об этом, не считаться с её умом и смекалкой, надеяться на авось и счастливый случай.

Дрожащими руками Пшота вскрыл первый конверт и прочитал прошение жены на имя князя о разводе. К его глубокому удивлению большую часть состояния Милолика оставляла ему, прося для себя всего несколько предприятий, правда, самых прибыльных, но это была её заслуга, в чём боярину пришлось признаться. Отложив документ, мужчина надолго задумался, пытаясь понять логику женщины, отдающей ему практически всё состояние, невзирая я завещание его отца.

Второй документ поверг его просто в шок. Завещание Милолики просто кричало, что она ЗНАЕТ, кто покушается на её жизнь, и она даёт ему шанс выйти сухим из воды, взамен на свою жизнь.

Рука Пшоты с завещанием безвольно повисла за креслом, он обречённо закрыл глаза, пытаясь понять, что его так гложет? Ведь вроде всё удачно сложилось. Никого убирать не надо, руки в крови пачкать не надо, доказывать свою невиновность не надо… Даже жениться на Груне можно не тайно. Траура-то соблюдать опять же не придётся…

И вдруг ясная, как солнечный луч, мысль прошила мозг Пшоты: он не хочет жениться на Груне! Просто ему было приятно дразнить Лику, изводя её постоянными походами налево, но неизменно возвращаться в её тёплую, восхитительную постель, в её нежные объятия. А сейчас он потерял её…

Сердце мужчины сжалось от холода и страха, что наёмный убийца уже мог настигнуть его жену. И не потеря состояния, которое может достаться приютам и больницам, страшила его. Он испугался за свою несравненную Лику, посланную ему Пресветлыми и мудрым отцом. Пшота вскочил из кресла и бросился вон из кабинета, крича на весь сонный особняк:

– Кто мне скажет, где найти боярыню, получит в подарок ферму или завод!

Сонная челядь снова высыпала в коридор, недовольно щурясь на своего странного, почти невменяемого хозяина. Хмурые, мрачные лица слуг озадачили Пшоту. Он увидел, что его щедрый подарок никого из них не подвиг на открытие тайны, куда уехала боярыня. Скорее, они дали бы себя убить, но не выдали хозяйку. Мужчина обвёл всех внимательным взглядом и встретился с презрительными тёмными глазами Микиты. Преданный слуга Милолики точно знал, где сейчас находится боярыня. И именно поэтому он никогда не скажет этого мужчине, предавшего, по его мнению, прекрасную женщину.

– Микита, – почти просящим голосом позвал слугу Пшота.

– Нет! – в глазах Микиты плескалась тихая ярость.

– В мой кабинет! – приказал хозяин, и, не оглядываясь, проследовал по коридору.

– Я не скажу Вам, сударь… – насупился Микита, остановившись посреди кабинета.

Пшота устало присел на край стола и внимательно посмотрел на своего слугу. Этот парень предан своей хозяйке, как цепной пёс. Скорее всего, он тайно влюблён в неё, и, не задумываясь, отдаст свою жизнь за Лику. Что-то требовать от него, запугивать, было абсолютно бесполезно. Надо привлечь его на свою сторону. Тогда он, возможно, поможет.

– Скажи… – Микита упрямо мотнул головой, – скажи всё, что думаешь обо мне, – тихо сказал боярин. Даже не сказал, а попросил. – Не как слуга хозяину, а как мужчина мужчине!

– Ты не достоин её! – раздражённо бросил ему в лицо Микита, выполняя просьбу быть на равных.

– Ты прав, – покорно согласился Пшота, не отводя от слуги взгляда. Он хотел, что бы тот видел его эмоции, его мысли.

– Ты предавал её много раз! – хлестал его словами парень. – Ты пытался её унизить!

– Да… – продолжал дуэль глазами хозяин.

– Тебе досталось во владение Солнце, а ты пытался его погасить!!! – горечь перелилась через край. Микита сжал кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не набросится на боярина.

– Нет! Я… я люблю её!!!

– Любиш-ш-шь? – зло прошипел Микита. – Любишь, возвратившись от любовницы? Любишь, делая её несчастной?! Любишь, заставляя её плакать по ночам, когда сам в это время тешишься с потаскухами?!! Так ты её любишь?!!

– Но…

– А если бы она так тебя ЛЮБИЛА?!! В объятиях поклонников?

– Прекрати!!! – сорвался на крик Пшота, сминая пальцами край письменного стола.

– Ты сам просил, – буркнул Микита и потупил взор.

– Просил… – согласился боярин. Повисла тяжёлая пауза. Оба мужчины молчали, предоставляя другому возможность высказываться дальше. Но слуга больше не намеревался что-либо говорить, так что хозяину пришлось самому выводить разговор в нужное ему русло. – Спасибо за откровенность… Микита, я должен её найти!

– Нет! – сквозь зубы процедил тот, играя напряжёнными желваками.

– Ей грозит опасность!

– От Вас…

– Микита, её действительно грозит опасность!

– Надо же? – снова вызверился слуга. – А разве она Вам об этом не говорила на протяжении последних пяти месяцев?

– Говорила! – Пшота сокрушённо закивал головой. – Я виноват, но сейчас я хочу всё исправить!

– Оставьте её в покое… – в голосе Микиты было столько горечи, что Пшота понял, каким подлецом его считает слуга. А, возможно, не только он, но и вся челядь.

– Микита, я хочу всё исправить! Я очень хочу всё исправить… пока не поздно! Я не хочу её терять!!!

– Ещё бы!.. – буркнул парень.

– Ну-ка, ну-ка, – склонился к нему озадаченный хозяин. – О чём это ты сейчас подумал?

– О чём? – полоснул его презрительным взглядом парень. – О том, что без хозяйки Вы очень быстро разоритесь! Кто будет заниматься делами? – кривая усмешка исказила его лицо. – Вы же всё свалили на неё, а сами развлекались, только соря деньгами…

– О-о-о!!! Да это мой отец…

– Господин Стах умер пять лет назад, и Вы могли бы уже за это время взять дела в свои руки, освободив женщину от непосильной ноши, – выдал ему вердикт Микита.

И Пшота понял, что он сто, нет, тысячу раз прав!

Да, он всегда раздражал отца своими 'фантазиями'. Стах не очень любил опережать прогресс, стараясь просто идти с ним в ногу, но слишком новаторских идей всегда избегал. Такому же подходу к делам он обучил и Лику. И она, как послушная ученица, свято исполняла заветы мудрого Стаха. А Пшота даже не попытался привлечь жену на свою сторону, объяснить ей, найти взаимопонимание… Он кидал ей свои идеи, в надежде, что хоть что-то будет использовано. И Лика брала их на заметку, и многое применяла на практике, но общего языка они всё равно не находили. А ведь если бы он всерьёз попытался войти в дела, объяснить ей… рассказать…

– Микита, – спокойно, и, несколько торжественно, обратился к слуге Пшота, – я хочу… очень хочу вернуть свою жену! Любимую жену, что бы ты по этому поводу не думал. Я хочу оградить её от опасностей и трудностей, хочу разделить с ней заботы… Помоги мне, прошу! Скажи, куда она уехала? Я могу тебе поклясться, что Лика будет самой счастливой женщиной на свете!

– А если она этого не хочет? – задал, казалось бы, простой, но такой сложный вопрос, парень, и повернулся, что бы уйти.

– Микита! – мольбы в голосе Пшоты было через край, но слуга лишь нервно передёрнул плечами, словно сбрасывая с себя груз разговора, и вышел из кабинета. – Лика-а-а-а… – простонал боярин и без сил сполз на ковёр.

Мысли легкими мотыльками порхали в его голове, не принося ответа на вопрос: 'Где жена?' Он бы не сильно волновался за её судьбу, если бы не обещание Груни (вмиг осточертевшей Груни), что ждать свободы осталось недолго. Его не страшил развод. В конце концов, можно будет попытаться снова завоевать любимую женщину. Но невозможно воскресить мёртвую…

Пшота вскочил, и бросился опрометью из дома, намереваясь немедленно, невзирая на ранний час, узнать у Груни имя наёмника, и остановить убийство. Выбегая из дома, он увидел удаляющегося от особняка всадника, в котором узнал Микиту. Облегчение смешалось с раздражением. Он понимал, что парень сделает всё, что бы защитить хозяйку, но он хотел сделать это сам, пусть даже ценой собственной жизни. Эти мысли ввергли Пшоту в такой ступор, что он столбом замер посреди двора, удивляя старого конюха, закрывающего ворота конюшни.

– Сударь? – осторожно обратился конюх к замершему в неестественной позе хозяину.

– А? – резко встрепенулся Пшота. Взгляд его обрёл осмысленное выражение. Он, словно что-то решая, кивнул головой и приказал: – Коня!

– Слушаюсь! – метнулся обратно в конюшню слуга.

Через несколько минут второй всадник вылетел из ворот особняка Рыльских, и бросился в погоню за первым. Пшота решил никому не уступать чести быть верным телохранителем несравненной Милолики Рыльской… которую он чуть не потерял навсегда.

– Пшота такой дурак, – проворковала Груня на ухо своему любовнику, который в это время нежно оглаживал её круглый животик. – Немного лести и он тает, словно воск…

– Не переигрывай с ним, – недовольно поморщился мужчина, вынужденный делить свою женщину с другим. Но цель, которую они преследовали, стоила того. – Не такой уж он и дурак, как ты считаешь! Просто Лика скупа на похвалы, а он тщеславен…

– Тебе виднее, милый… Но, надеюсь, в этот раз всё наконец закончится! Я устала ждать!

– Не волнуйся, человек надёжный! Послезавтра будет благотворительный бал. Вот после него в тёмном переулке…

– А как же её телохранители? Пшота сказал, у неё новые появились, парень и девушка!

– Это не твоя забота, ми-и-илая, – скрыв за ехидным мурлыканьем раздражение, ответил мужчина, и соскользнул с кровати. Брезжащий за окнами рассвет заставлял его торопиться и как можно быстрее покинуть особняк Лопушковых, пока город ещё спал. – Жди хороших вестей!

Он чмокнул свою любовницу в висок и покинул её спальню. Буквально через несколько минут мимо него по безлюдной улице пронёсся всадник. И не было в этом ничего особенного, если бы не был этот всадник Пшотой Рыльским. Утренний любовник едва успел спрятаться от него в тень дерева. Это незначительное происшествие выбило его из колеи, заставляя задуматься над только что обсуждаемыми планами. Мужчина понял, что что-то пошло не так, как он задумал, так как не мог понять или придумать причин такого странного поведения Пшоты. Единственное, что было ему доступно в этой ситуации, это нанести визит Милолике и постараться хоть что-то выяснить. Но даже кровное родство не позволяло ему врываться к ней на рассвете без должного повода. А повода такого у Милослава не было.

С вершины холма Истома, затаив дыхание, рассматривал великолепную картину, открывающуюся с этого места. Громада гор, вздымающаяся перед ним, восхищала и пугала парня, выросшего на почти плоской равнине. Холмы, которые он раньше считал горами, сейчас казались жалкими кочками. Выражение: 'Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт!' тоже подверглось сомнению, потому что он понял: обойти Дагры может отправиться только полный придурок. Но и переться в эти горы было, всё равно, что убедиться в окончательном желании покончить жизнь самоубийством. А ведь они направлялись именно туда!

– Я, конечно, не трус, – буркнул он довольно тихо, – но, разве ЭТО можно пройти?!

– Не забывай, Истома, – обернулся к нему Орвид и подбадривающе похлопал по плечу, – мы пойдём телепортами. Разумеется, где это возможно. На авось соваться не будем. Мы не самоубийцы! И вернуться назад нас должно больше или столько же, сколько уходило, и никак не меньше! Твоя задача страховать Дельку! – Том кивнул. – Он всё-таки девушка.

Девушка недовольно зыркнула на заботливого папашу и поправила здоровый мешок, висевший за её спиной. Как Орвид не настаивал, упрямая дочь поделила ношу на троих почти поровну, ещё раз продемонстрировав свои физические возможности. И новое упоминание о её предполагаемой слабости опять разозлило самостоятельную Дельку.

– Она сильная! – вступился за сестру Том.

– Да, – согласился Орвид, усмехнувшись. – Но об этом никто не должен догадываться! Ладно, здесь, в глуши, где её никто не видит. Но, как только выйдем к людям, ополовинишь свой мешок! – почти приказным тоном сообщил он строптивой девчонке.

– Когда выйдем, ополовиню, – скрипя сердцем, согласилась Делька, понимая, что отец прав. – Или, снова прикинусь парнем! – не смогла не уесть она главу семейства.

Орвид лишь ухмыльнулся, в душе отдавая должное характеру дочурки.

'Ну, она у тебя и упёртая, – вздохнул Энан, – вся в папашу!'

'Хорошая девочка…'

'Нечего меня обсуждать!' – вклинился в их разговор ехидный голос Дельки.

'Ну и ну-у-у', – жалобно простонал дух, пугаясь 'радужных' перспектив отбрёхиваться сразу и от папы и от дочки.

'И способная…' – не желая того, расцвёл в довольной улыбке Орвид.

– Идёмте уж, – вырвал их из телепатического трёпа Истома, – чего друг друга разглядываете, словно век не виделись!

– Действительно! Давай-ка, Энан, веди нас вон на ту вершину, – определился с целью Орвид.

Спасательная команда дружно скрылась в телепорте.

Проделав примерно с десяток переходов, Энан взмолился о пощаде и затребовал время на отдых и восстановление сил. Хоть и был магический фон в горах достаточный, но и нагрузку на свои способности дух получил троекратную.

'Давненько я так не трудился, – удовлетворённо сообщил Энан, – аж до дрожи!'

– Хотите, я к Вам небольшой поток силы подведу? – стесняясь, предложила Делька. – Тут их полно, только они все маленькие…

Орвид ошарашено уставился на девушку, почти физически ощущая, как 'хлопает глазами и гремит отвалившейся челюстью' Энан. Истома, сооружавший в это время себе бутерброд с ветчиной, покосился на наместника и довольно хмыкнул, вспомнив, как сам лупал глазами на сестрицу, играющуюся с потоком силы у капища. Если у него в тот момент было такое же выражение лица, то выглядел он глупым идиотом.

'Хочу, – наконец отозвался дух. – Очень… интересно'.

Делька уже научилась различать телепатические голоса Орвида и Энана, и теперь взгляд её был обращён к груди наместника, в то место, где под одеждой находился амулет, словно для неё это был другой собеседник. Хотя, так оно, по сути, и было. Она подцепила ближайший источник и поднесла его к отцу. Орвид, повинуясь её молчаливому приказу, расстегнул камзол и рубаху, открывая вросший в него амулет.

Закашлялся Истома, подавившийся бутербродом. За всё время ему лишь раз продемонстрировали магическое соединение двух сущностей, да и то тогда он был почти в невменяемом состоянии. Так что сейчас парень, впервые хорошо рассмотревший алый амулет с пульсирующей кровью, чуть не подавился. Благо, нашлось, кому постучать по спине.

– Предупреждать надо! – прокашлявшись, возмутился Том.

– Так ты же уже видел! – невозмутимо парировала Делька, деловито суетясь у амулета. – Кто же знал, что ты такой чувствительный? Хорошо? – вслух обратилась она к духу.

– Хорошо, – ответил Орвид, – почувствовав блаженство, которое сейчас ощущал Энан, напрямую из источника, получающий заряд силы. Что-то подобное он чувствовал у капища, но это был лишь жалкое подобие той феерии, которая охватила дух мага.

'Я буду тут жить…' – пьяным голосом сообщил Энан.

'Ещё чего! – возмутился его носитель. – И не мечтай!'

'Я же смогу так делать в любом месте! – поспешила заверить духа Делька. – Или, можно попробовать этот не отрывать'.

'Он же всё время пьяный будет! – не согласился с последним предложением Орвид. – Это чревато…'

'Я люблю твою дочь, Змий… Она – хоро-о-о-шая девочка. Прими мои поздравления!'

– Мне кажется, – недовольно сообщил Истома, – что вы мысленно разговариваете! А я ничего не слышу и не понимаю!

– Сейчас, сынок, – Энан вынудил Орвида уступить себе место, – я только вспомню нужное заклинание, и ты тоже будешь слышать наш разговор!

– Мысленный?!

– Мысленный!

– Упырь меня раздери… Столько чудес со мной за всю жизнь не бывало! – парень возбуждённо хлопнул себя по коленям.

– О, сынок! – патетично взвыл Энан. – Это только начало! Вот мы с тобой ещё… Э-э-э, Орвид, я ещё не поговорил с сыном! Оставь меня в покое!!! Так вот, Истомушка, – Том недовольно скривился. Не очень-то он любил, когда его так называли. Разве что, Делька, да и то, в шутку. – Я научу тебя обольщать женщин! Тебе какие больше женщины нравятся?

– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь, – смущённая Делька, прихватив с собой бутерброд, скрылась в кустах, оставив брата постигать науку обольщения.

– Осторожней! – два мужских голоса слились в едином призыве.

– Знаю!..

Глава 8

Я думал, хуже быть не может.

Оказалось, у меня бедная фантазия.

Внимательный взгляд проводил девушку, неспешно удаляющуюся в чащу. Лёгкая тень скользнула за ней следом, но, ни одна ветка не хрустнула под лёгкими шагами, ни одна птица не вспорхнула с дерева, потревоженная посторонним присутствием. И преследуемая, и преследователь умели быть с лесом единым целым, не нарушать покой его обитателей, не быть чуждыми природе. Ничего не подозревающая девушка нашла небольшую полянку, уселась на поваленное дерево и стала медленно жевать бутерброд, о чём-то мечтая. Преследователь некоторое время разглядывал её из-за укрытия, а потом исчез так же незаметно, как и появился. Вслед за ним метнулась птица, бесшумно разрезая воздух тёмными крыльями.

К обеду Пшота почти нагнал Микиту, но теперь ему уже не было надобности в его ответах. Он и так понял, что Милолика уехала в их имение в Шихунах.

Юная боярыня Рыльская с первого раза полюбила этот небольшой белоснежный дом на берегу озера Шихун, полюбила сам город, который был намного старше Ильвилеса, и хранил в себе древнюю, ещё доильвийскую историю, и огромное количество знаний. Одна библиотека школы механиков стоила всех библиотек столицы. А сколько древних свитков хранилось в домах местных жителей, просто не поддавалось счёту. Город мастеровых трепетно хранил заветы предков.

Особняк в Шихунах когда-то принадлежал мастеру Кулибе, самобытному механику, родоначальнику большой семьи мастеровых. Какая-то из прабабок Пшоты была из этого рода и получила его в качестве приданного. Молодой боярин любил этот загадочный, полный тайн и укромных уголков, дом. В нем всё дышало уютом и безопасностью. И Милолика в этом доме всегда была счастлива, словно ребёнок.

Пшота невесело усмехнулся, поняв причину счастья супруги. В Шихунах он ни разу не изменил ей. Но это была не его заслуга. Просто в этом древнем городе жители свято чтили семейный уклад. Жёны уважали своих мужей, мужья заботились о благе своей семьи. Там он не пытался соблазнить чью-нибудь жену, так как даже вдовы вели себя излишне целомудренно и не реагировали на знаки внимания со стороны мужчины. Возможно, если бы сам Пшота не был женат…

И вот теперь Милолика решила уединиться в этом месте, дожидаясь решения князя о разводе. А то, что Добромир подпишет её прошение, Пшота не сомневался ни секунды. Князь слишком благоволил ей, чтобы отказывать в таком деле.

Микита, заметив погоню, попытался увеличить дистанцию, но скакун боярина был значительно резвее и выносливее. Поняв, что оторваться от Пшоты не удаётся, мужчина остановил своего коня, поджидая боярина и решая: применять физическую силу или пытаться как-то договориться? Он прекрасно знал, что Рыльский больше его слушать не будет, но Микита не мог допустить, чтобы Пшота опять причинил его несравненной хозяйке страдания и неприятности.

– Сударь, Вы напрасно поехали за мной! – выкрикнул он несшемуся прямо на него всаднику.

Пшота осадил коня и с интересом посмотрел на Микиту. Ему никогда раньше не приходило в голову, что кроме сословного различия он практически ничем не отличается от того же самого Микиты. Да, он хозяин, и может повелевать слугами, а Микита – слуга, соответственно, должен ему подчиняться. Но грань между хозяином и слугой прочна в городе, а не в безлюдной местности, и не при таких запутанных обстоятельствах. И сейчас здесь, на пустынном тракте он лицом к лицу встретился со своим, практически врагом, который готов принять смерть, но не отступить от задуманного. Эта мысль его почему-то развеселила. Он усмехнулся и, не говоря ни слова, пришпорил коня, оставляя своего противника в недоумении. А пусть думает что хочет! Главным было настигнуть караван механиков, в котором, по его предположению, и должна была ехать Милолика. А всё остальное было неважно… Главное, успеть!

Делька, погуляв по лесу около часа, вернулась к своим мужчинам. Истома, развалившись на травке и жуя стебелёк лесной метёлки, блаженно пялился в небо, а Орвид рядом с ним откровенно храпел, завернувшись в дорожный плащ.

– Мы что, дальше не идём? – Делька присела рядом с братом и, так же как и он, прикусила травинку.

– Пусть поспит, – тихо ответил Том. – Энан сказал, что ночью он почти не спал. Мы и так много сегодня прошли.

– Да? – Делька удивилась такой оценке их путешествия. – А я совсем не устала!

– Я тоже, но ба… то есть Энан сказал, что ему тоже на сегодня хватит. А завтра мы, скорее всего, до какого-то провала дойдём. Им Вечко про этот провал рассказал!

– Так вот на какую разведку он вчера ходил! – Делька не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что отец не взял их с собой к Отшельнику. – И не сказал ничего… Выходит, мы здесь ночевать будем?

– Угу…

– Тогда, может, ужин пока приготовить?

– Воды нет, – Том повернул к ней голову и как-то озадаченно посмотрел, словно видел её в первый раз в жизни.

– Что? – нахмурилась девушка, почувствовав, что брат нашёл в её облике что-то необычное.

– У тебя глаза зелёные…

– Ты что, смеёшься, что ли? – обиделась на него Делька. – Я уж было подумала, что у меня ресницы выпали или на носу прыщ вскочил! Глаза зелёные…

– Дель, они не просто зелёные, – извиняющимся тоном пробормотал Том, – они ЗЕЛЁНЫЁ! Как изумруды, что мы видели у боярыни Рыльской! Таких глаз не бывает!

Делька с сомнением посмотрела на брата, молча достала маленькое зеркальце из своего мешка, и с изумлением стала всматриваться в своё собственное отражение. Цвет её глаз и в самом деле изменился, став более ярким и глубоким. Почему-то это ей совсем не понравилось.

– Проклятье! – выругалась она тихо, спрятав зеркало обратно в мешок. – И что с этим делать?

– Батю спросим, – беззаботно отозвался Том, снова разваливаясь на траве.

– Кого? – поразилась девушка.

– Ну-у, Орвида… нет, Энана.

– А-а-а… а кого из них ты отцом больше считаешь? – с долей ехидства поинтересовалась Делька.

– Никого…– обиделся парень. Но, через минутную паузу, решил всё же ответить сестре. – Как я, по-твоему, должен высчитать, кто из них мне роднее? Кровь одного… а участие… – Том слегка зарделся, – другого. Поди, разберись!

– Да уж… – согласилась с ним Делька и поджала губы, чтобы не рассмеяться, но не выдержала и добавила: – Ты такой единственный в мире… двухотцовый…

– Язва, – буркнул Том, мужественно пытаясь спрятать улыбку, неумолимо наползающую на его лицо.

– Везунчик! – хохотнула вредная девчонка. – Ладно, пойду воду искать.

– Я с тобой!

– И что ты по этому поводу думаешь? – Ставр с напряжённым интересом ожидал ответа Торфия, а тот не спешил озвучивать своё решение. Терпение Орла уже было на исходе. – Ну?!

– Я не сомневаюсь, Ставр, в том, что твои ребята не ошиблись, и не приняли за Шадра кого-нибудь другого, но… – Торфий по привычке выхаживал по комнате, словно в движении ему лучше думалось. – Почему он с нами не встретился? Ты к Маеру не ходил?

– Ходил! – Лицо Орла исказила недовольная усмешка. – Говорит, что тридцать лет гроссмейстера не видел.

– Вот видишь…

– Он врёт, Торфий!!! – излишне эмоционально запротестовал Ставр. – Он совсем недавно встречался с Шадром! Я тебе больше скажу: это именно из-за его делишек вернулся гроссмейстер! Даю тебе руку на отсечение, но все происшествия с храмами и источниками связаны с Орденом Змеи!

Торфий, набычившись, остановился напротив Ставра. Он очень хотел возразить ему, но не смог придумать ни одного стоящего аргумента.

– С чего ты взял? – Зубр с недовольной миной уселся в своё кресло. – Маер бы сказал…

– Возможно, сначала он и сам не знал, пока не случилась трагедия в Больших Ключах. Вспомни, как он впал в глубокую задумчивость. Он тогда что-то понял или вспомнил.

– Точно! Он же тогда какое-то женское имя назвал… – мужчина мучительно пытался вспомнить, что за имя назвал тогда Змей: Франя… Фрося… – Фраира!

– Совершенно верно, Фраира! А теперь мне стало известно, что весь его Орден рыскает по стране в поисках какой-то своей ученицы… Как думаешь, почему?

– Ставр, не заставляй меня строить предположения, – Торфий недовольно поморщился. – Ты уже сам наверняка всё сто раз обдумал…

– Хорошо, – не стал крутить вокруг да около Орёл. – Ты помнишь, из-за чего мы всё время спорили со Змеем?

– Мы много из-за чего спорили. Из-за того, что он на нашей территории учеников ищет. Из-за того, что их Орден обряд этот гнусный практикует.

– Вот-вот! – подскочил из кресла Ставр и снова возбуждённо замахал руками. – Именно! Видно это одна из бывших учениц, которую они лишили силы! Ведь про своих выпускников они, как и мы, всё знают: где устроились, кем работают! Чуешь, чем пахнет? – сузил глаза Орёл, буравя собеседника вопросительным взглядом.

– Гнилью, – поморщился Торфий. – И ты думаешь, что Шадр бросился на помощь своему любимцу?

– Думаю…

И Орлу, и Зубру всегда было неприятно осознавать, что гроссмейстер по непонятным причинам выделял Змея из общего ряда. Вроде, и заслуг у него было не больше, чем у остальных. А по промахам и просчётам Змеиный Орден всегда лидировал… но, благоволил ему Шадр, и ничего нельзя было с этим поделать.

– Что ты предлагаешь?

Ясные, светло – карие глаза Зубра, порой влияли на Ставра гипнотически. Вот и сейчас взгляд Торфия настоятельно требовал решения.

– Найти эту девчонку раньше Маера! – с трудом оторвавшись от глаз собеседника, пробормотал Орёл, ругая себя за слабость.

– Но, если Шадр вернулся, он мог сыскарей Бороды подключить. Знаешь ведь, что Борода ему не откажет!

– Значит, надо найти её раньше тайничих! – Зубр скептически ухмыльнулся, демонстрируя своё отношение к сыскным возможностям их Орденов. Но Ставр уже не желал отказываться от задуманного. – Пойми, Торфий, я печёнкой чувствую, что надо первыми найти эту девчонку!

– Да я верю тебе… Только, как мы будем её искать, если ничего не знаем?! Даже имени…

– Положись на меня! Через пару дней мы будем знать о ней многое!

Махнув на прощание рукой, Ставр телепортом вернулся к себе в замок Гнездо Орла, оставив Торфия в глубокой задумчивости. Боевой маг не любил интриг и тайн. Он предпочитал открытый бой, знание противника в лицо и честное противостояние. Слежка за коллегами из Ордена Змеи ему претила. Но Маер сам нарвался на такое отношение.

И всё равно, раскол в магическом сообществе очень не нравился Торфию. А произошёл именно раскол, иначе бы Змей честно обратился к ним за помощью.

Орвид проснулся от недовольного урчания собственного живота, требующего немедленно наполнить его тем изысканным блюдом, аромат которого уже полчаса дразнил его спящий нос. Обычный кулеш, сварганенный Томом в походных условиях, и впрямь был кулинарным шедевром. То, что у парня несомненный талант к приготовлению пищи, наместник убедился на вчерашнем ужине. Сытная солянка превзошла все его ожидания. И он сразу вспомнил, что при первом знакомстве Истома упоминал о своей мечте: собственной пекарне. Похоже, парень тогда не врал, а Змиулан посчитал, что над ним изощрённо издеваются. И как теперь оказалось, брат с сестрой в тот раз ему почти ни в чём не солгали. Только в том, что Делька – парень, да и то, по большой необходимости. Но как не была похожа эта правда, на ту 'правду', которую он ожидал от них тогда услышать. Но… это дело прошлое.

Глядя через пламя костра на своих детей, дружно скребущих ложками свои миски, Орвид почувствовал необычный прилив нежности. Но эта нежность отличалась от нежности в любимой женщине. Это было, скорее, странное умиление, смешанное с гордостью за таких славных наследников.

'Отцовский инстинкт проснулся?' – не смог оставаться в стороне от его душевных переживаний ехидный дух.

'Заткнись, а?!' – довольно доброжелательно посоветовал Орвид.

'Да я же за тебя радуюсь!' – оскорбился Энан.

'Радуйся молча!' – всё так же флегматично посоветовал ему носитель.

'Куда ж молчаливее-то?'

'Отцы, вы что, ссоритесь?' – присоединился к ним басок Тома.

Делька судорожно хихикнула и, пока мужчины отвлеклись, полезла в котелок за остатками каши.

'Ну, что ты! – дружно заверили сына оба папаши. – Просто беседуем, обычное дело'.

– А-а-а, – вслух произнёс Том и нагло сгрёб котелок к себе, не обращая внимания на недовольное сопение Дельки.

'Растёт, мальчик…'

Кто из отцов подумал последнюю фразу ни Том, ни Делька не поняли, возможно – оба сразу. Девушка снова хихикнула, хотя изо всех сил старалась сдержаться. Парень же невозмутимо доедал кулеш, всем своим видом демонстрируя, что это его не касается. Единственное, что было у него на уме: 'А не зря ли он напросился на возможность читать мысли? Уж больно непредсказуемы были высказывания родственников. Так и подавиться недолго… до смерти'.

Делька сгребла грязную посуду и собралась идти её мыть к небольшому горному водопадику, обнаруженному в нескольких минутах ходьбы вниз по склону.

– Подожди, я пойду с тобой, – остановил её Орвид.

– Не надо, я справлюсь, – усмехнулась Делька, догадавшаяся, что наместник, таким образом, собирается защитить её от возможных неприятностей, таящихся в тёмном лесу. – Я уже с ними договорилась.

– С кем? – буквально выпучил на неё глаза отец.

– С местными… – невозмутимо пожала плечами девушка, и скрылась за кустами.

Орвид перевёл недоумённый взгляд на Истому.

– Это она про нечистиков… – как о само собой разумеющемся, сообщил парень, подкладывая ветки в костёр. Орвид отрешённо смотрел на его действия, провожая ленивым сытым взглядом искры, улетающие в тёмное небо. Том подложил в огонь ещё поленьев и с чувством выполненного долга продолжил свои пояснения: – Делька сказала, что её мать научила… это… договариваться с лесными жителями. На нас и в прошлый раз, когда мы в лесу ночевали, ни один из них не напал, и хищники стороной обходили, и вообще… она смелая.