Текст книги "Инсталляция (СИ)"

Автор книги: Евгений Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Ускользающий город. Инсталляция

1…Machina

Когда у Фокусника заканчиваются фокусы

Горький привкус ноября

Город беспокойно дремал, окутанный паутиной электрического света. Предрассветное небо только-только наливалось жизнью. А наш герой, одетый в уличное, сидел на коленях перед обеденным столом и следил, не мигая, за пляской огня в чашке. То было злое пламя, с необузданной душой бензина, но теперь оно единственное отбрасывает тени грядущего.

Всякий раз, постигая хитросплетения синтетического огня, он терялся. Слишком много дыма и мелочей, но ничего, способного поведать наверняка хотя бы о сегодняшнем дне. Одни варианты и бесконечные предположения. Казалось, весь мир танцевал танго с этими жгучими языками, не подозревая, что топливо с минуты на минуту подойдёт к концу.

Наш герой накрыл чашку рукой и швырнул её в мойку. Пламя расползлось по металлу, взметнулось к самому крану и резко потухло. Наш герой сел на табурет и достал из кармана записку на гербовой бумаге.

«Завтра в 8:00, «Пицца и гирос». И небрежная закорючка: подпись.

Он направился в прихожую, стягивая рыжую гриву в хвост, отыскал в скудном гардеробе шапку, любимую куртку с геральдическим орлом Священной Римской Империи на спине, облачился и вышел из квартиры.

Тамбур тонул в клубах едкого дыма. Наш герой кивнул Ксению и запер дверь на ключ. Сосед крякнул «Доров!» и затянулся самокруткой – заводскому табаку старик не доверял. Ксений был эллин, родом, как он сам говорил, с Кипра. Везде и всюду Ксений расхаживал в растянутых штанах с дыркой на правом колене. Хорошо, что за окном стояла мёрзлая осень, иначе бы он светил ещё и заляпанной майкой, призванной подчёркивать торс, от которого веяло олимпийским, но слегка уже черносливным могуществом. В клетчатой рубашке старик смотрелся почти прилично.

Ксений обожал интерпретировать Платона и Гераклита, с удовольствием учил детишек таблице умножения и время от времени орался с дядей Амфибеем, который жил прямо над ним и частенько заливал. Во время этих ссор Ксений не переставал вздыхать по золотым временам, когда он обитал на самом верхнем этаже, а дядя Амфибей работал океанологом и пропадал годами, а когда возвращался, заливал только Пауля Плутонова, который как жил на первом этаже, так и живёт.

Несмотря на почтенный возраст, Ксений заводил близкие, очень близкие знакомства со многими молоденькими девицами в округе. Иногда к нему захаживала жена, с которой он развёлся Бог знает сколько десятилетий назад, и всякий раз уходила в слезах. Весёлый старичок не упускал возможности поразглагольствовать при ней о своих похождениях…

Наш сплетник покинул тамбур и вызвал лифт. Ждать оказалось недолго.

– Здравствуйте, – улыбнулся он подъехавшему на лифте Петру Владимировичу, его забавному коричневому пиджаку и собственному невесть откуда взявшемуся настроению.

– Ну, как дела? – поинтересовался единственный чистокровный славянин в подъезде, во дворе, в целом городе.

Наш молчаливый герой вошёл и пожал плечами, знаменуя конец разговора надеванием наушников-ракушек. Пётр Владимирович сдвинул кустистые брови и нажал кнопку «1».

Колоритной внешностью он похвастаться не мог, в отличие от Ксения. Колоритность этого тихого соседа сверху лежала в области мышления и духа. Например, перебрав лишку в одиночестве, он неизменно плёлся в городской парк. «Когда-нибудь я найду тебя, подлец!», – грозил Пётр Владимирович встречным дубам и простукивал каждый на нетвёрдом своём пути.

Однако весь масштаб этой личности раскрывался в попойках коллективных. Истории о дуэте Ксения и Петра Владимировича будоражили всё Леворечье. Большинству наш герой начал верить, когда сам застал честную компанию за карабканьем на купол церкви. Расположившись на горизонтальных «перекладинах» креста, старички принялись орать куда-то вверх, демонстрируя небу кулаки с вытянутыми средними пальцами. Отсмеявшись вволю, наш герой отвернулся, чтобы набрать номер полиции.

И тут щёлкнула молния. Щёлкнула ярко, оглушительно, и совсем близко. Уронив от неожиданности трубку, наш герой обернулся.

Никого.

Когда он позволил себе не на шутку испугаться, из-за церкви явились две знакомые фигуры, которые хлопали друг друга по плечам и о чем-то тихонько переговаривались.

– А что молния? – спросил наш герой, когда парочка поравнялась с ним. Верхолазы умолкли, а потом разразились ярким, оглушительным смехом.

– Значит, мимо, – пробормотал наш герой, возвращаясь из мира воспоминаний в пропахшую известью и хлоркой галактику подъезда.

Пётр Владимирович не особо учтиво, но придержал перед соседом дверь на улицу. Наш герой буркнул что-то под нос и вышел.

Пешком до ресторанчика было примерно два часа. Должен успеть.

Ноябрь притащил с собою первый снег, который мирно доживал своё на сырых дорогах. Серое утро едва побивалось сквозь толщи бесцветных туч. Воздух оставлял на языке горький привкус.

Переходить дорогу было смерти подобно, несмотря на то, что машины в последнее время почти не ездили, а улицу тут и там пересекали потрескавшиеся останки пешеходной «зебры». Ребятки из Канцелярии логично решили не тратить время и силы на их реанимирование. За восемь месяцев все и так выдрессированы ходить исключительно через подземные переходы. Одна из самых неприятных издержек Злополучного марта…

Но и подземный переход пустовал. Только двое в модных шапках курили, наплевав на все гласные и негласные правила.

Гортензии

Он прошёл внутрь неприметного ресторанчика в сердце Леворечья, мимо столиков, пахнущих вчерашней хлоркой, мимо искусственного фонтана и стен, увешанных старыми фотографиями на греческую тематику. На заре рабочего дня заведение пустовало, так что скандалить за любимое место не пришлось. Устроившись спиной к стене, он пробежался глазами по дверям, обоим окнам, барной стойке, чёрному ходу и кивнул единственному посетителю. Дядя Амфибей, странная копия Ксения с менее царственной бородой, приподнял ложечку с мороженым. Наш недавно отошедший от ангины герой покачал головой.

«Интересно, он в курсе той истории с щебнем?», думал он, перебирая купюры в особом кармане куртки. Каждое утро в нём появлялись деньги – ровно столько, сколько нужно. Поэтому, наверное, их никогда и не хватало.

К нашему герою подошёл сонный каланча-официант и выжидающе уставился из-под козырька фирменной кепки.

– Кофе, – бросил наш герой не глядя.

– У нас принято снимать шапку, – занудливо проговорил официант, записывая, всё же, заказ. – Везде принято снимать шапку. Сахар как обычно?

Посетитель скользнул взглядом по кепке и зелёному переднику, но тут же перескочил на чёрный ход.

– Не в пакетиках и не дрянь, которую вы оставляете на столах. Да.

– Ходить в «Пиццу и гирос» за кофе… Что-нибудь ещё?

– Немного хорошего настроения. Пожалуйста?

Официант скомкал в кулак бумажку из блокнота и, уныло сутулясь, пошёл за стойку. Наш герой опёрся локтём на спинку своего кресла и принялся любоваться уборкой винограда на одной из фотографий – как могли бы подумать два дилетанта, курящих за правым окном. Шли за ним от самого перехода.

В кармане ожил мобильник. Он рискнул взглянуть, в чём дело.

«Может, весточка от опоздуна».

Но нет, пустая смска от неизвестного отправиля. Далеко не редкость в нынешнем Чернокаменске. Он разочарованно сунул телефон обратно. Стирать сообщение было бессмысленно – сразу придёт ещё два-три. Так… Дилетанты на месте. Кофе пока не принесли.

«Ну и когда же ты явишься, гадина?»

Дверь мягко отворилась, не дав перерасти мысли в монолог. В ресторан танцующим движением влетело небесное создание, окутанное лёгким, но ощутимым флёром жасмина. Наш герой оглядел её от каблучков до агатовой гривы и окликнул:

– Марина?

Девушка вздрогнула, повернулась на голос и расцвела. Он эффектно отодвинул противоположный стул ногой и сам не смог удержать улыбки.

– Так странно – видеть тебя, ну, в настоящем мире, – сказала она, усевшись и кладя сумочку себе на колени.

Марина работала консультантом в салоне связи через дорогу от его нового дома. Почти неделю своего «знакомства» они не заходили дальше многозначительных взглядов да лёгкого флирта возле терминала оплаты. Романтика с привкусом прошлогодних новинок индустрии смартфонов…

– Живёшь рядом? – спросил он.

– Что?.. А, нет, я от подруги, забежала выпить кофе.

Он повернулся к стойке и весело закричал:

– Слыхал, Суртов?! Не один я хожу к вам за кофе!

– Понял! Два кофе!

Марина перевела взгляд от собеседника на официанта и спрятала смешок в ладонь.

– А ты, значит, рядом.

– Когда-то да… – протянул он и увидел, что двое, поглядывая в его сторону, бросают на асфальт наполовину скуренные сигареты. – Слушай, Марина, это просто чудо, что я встретил тебя здесь сегодня, но мне пора бежать. Давай повторим здесь, за этим же столиком, но позже. Мы оба знали, что всё к этому шло…

Она старательно зарделась, искря, однако, чёртиками в глазах. Двое миновали слепую зону меж двух окон и неспешно приближались к парадной двери.

– Твоё дело, Марина, назвать время, – сказал он, вставая и нащупывая в карманах перчатки.

– Нужно подумать…

– Нет времени! – скрасил он очевидное проникновенным взглядом, затем змеёй выскользнул на относительный простор и обернулся. – Дела зовут! Будет замечательно услышать вдогонку твой ответ.

Когда двое проникли в ресторан, он успел завернуть за стойку и, получив молчаливое согласие официанта, нырнуть в чёрный ход. Марина только и успела, что открыть рот да застать Амфибея за судорожным прихорашиванием своей не по годам роскошной бороды.

К грузовому помосту ресторанчика, где стоял наш герой, причаливал так называемый грузовик-самовоз. Громоздкая тачанка неведомой марки медленно и неумолимо пятилась, заливая асфальт багрянцем из лупоглазых фар.

«А это значит…», подумал он и тут же отыскал взглядом полицейскую машину. Слуга народа стоял, прислонившись к синему борту, с табельным пистолетом наголо. Завидев движение у чёрного хода, он вскинул руку и двинулся наперерез возможной проблеме.

– Грузчик? Что-то я тебя здесь не видел. Фамилия?

Не сводя требовательных глаз, полицейский достал планшет с разлинованными листочком, аккуратно заполненный примерно на пять шестых. Пистолет тускло поблёскивал в правой руке, обращённый дулом в асфальт.

– Петров, – сказал наш герой и добавил: – Александр.

Полицейский отыскал в списке подсмотренную им фамилию и покачал головой.

– Сегодня не ваша смена.

– Как раз хотел сказать. Просто завтракал. Я пойду?

Где-то в ресторанчике рыскали двое в шапках, а сержант думал. «Бей по яйцам и беги!», вопило в нашем герое прошлое. Серьёзно взвесив все «pro» и «contra», он решил оставить этот сценарий на самый крайний случай.

– С кем там цацкаешься?! – пророкотало из полицейской машины. Наш герой проследил за взглядом обернувшегося сержанта и мысленно проклял всё на свете.

Его немезида майор Прухин, кряхтя и пыхтя из-за неподъёмного пузца, вывалился на улицу и громко захлопнул за собою синеполосную дверь. Грузовик тем временем подъехал к бетонному помосту и распечатал кузов. Чёрный ход распахнулся в обе створки, и на улицу выскочило двое грузчиков.

– Отойдите, не мешайте! – крикнул Прухин замешкавшемуся коллеге и его жертве. – Ко мне! Ох, ё. Трюкач.

– Фокусник. Майор охраняет повозки? – уничижительно заломил бровь наш герой. – Дела настолько плохи?

Прухин впечатал в него таранный взгляд исподлобья.

– Майор?.. – проговорил второй полицейский, не понимая, что происходит между этими двумя.

– Работай, Семёнов! – рявкнул майор. Сержант вздрогнул и поспешил оставить их наедине. Прухин проводил его взглядом, выдыхая жидкие клубы пара. Начинало холодать.

– Гляжу, после выписки время зря не теряешь, – сказал наш герой.

– Ты что, сучонок, здесь забыл? – волком зыркнул на него майор. – Кто тебе велел держаться от самовозов за версту? А, гад? У меня, скотина, до сих пор в ушах стоит эта херня. Из-за тебя, ублюдок, я каждую неделю просыпаюсь в склизком поту.

– Всё ещё не веришь, что то была случайность?

– Так! – проорал Прухин, глядя Фокуснику за плечо. – Прочь, козломорды! Ещё шаг, и стреляю! Руки вверх, кому сказал!

Майор выхватил табельный «Макаров» и попробовал свалить нашего героя, но тот ловко вывернулся и сам покинул линию стрельбы.

– Попутал, ментяра позорный! – крикнул один из знакомой парочки в шапках.

Прухин выстрелил в воздух и принял позу быка на корриде.

– Руки, чтоб видел! Попробуете сбежать, перестреляю как скот!

Словно в подтверждение его намерений, с неба между ним и парочкой в шапках рухнул подстреленный голубь. «Козломорды» обменялись взглядами и подняли руки.

– Ко мне! – скомандовал Прухин. – Медленней, гниды!

Когда двое в шапках подошли, Прухин ловко скрутил одного. Вторым занялся сержант.

– Ни оцепления, ни хрена, – цедил под нос майор, затягивая наручники так, чтобы потом остались синяки. – Сегодня ещё пять забегаловок за этой самовозкой объезжать. Людей не хватает. Не работа – гортензии!

– Гортензии? – переспросил наш герой. Как никогда вовремя завибрировал в кармане телефон, и он не глядя сбросил звонок.

– Дочь просит не ругаться, – покосился на него Прухин. – Не съезжай, Трюкач. Мы не закончили.

– Даже не сомневаюсь.

Наш герой катал по языку электризующий привкус победы. Всё прошло почти как надо. Оставалось только надеяться, что автор записки умеет ждать.

Круги на воде

Злополучный март был для Чернокаменска как солнечный удар. Шутка ли – осознать, что твой город отрезан от остального мира. Черта города стала осязаемым, хоть и невидимым, барьером, сквозь который не просачивалось ничего – ни внутрь, ни наружу. И пока одни вязли в апатии и безумии, другие осваивали удивительный мир новых возможностей. Дело сводилось, в основном, к банальному мародёрству.

Во всём этом наш герой Фокусник принимал участие по-детски непосредственное, выступая, в основном, под чужим флагом. А что, деньги не пахнут, и ответственность как бы размазывается. Впрочем, иногда душа просила работать чисто ради любви к искусству. Отъем материальных благ исполнялся деликатно и как можно ближе к рамкам закона, поскольку полиция не дремала, выйдя служить и защищать буквально на следующий день после катастрофы. Словно кто-то из Канцелярии предсказал подобное развитие событий.

Фокусник и его наниматели реквизировали ставшие недействительными банковские счета, путём несложных махинаций превращая их в действительные. Перехватывали еду и медикаменты из крупных торговых сетей, которые, пользуясь ситуацией, взвинтили цены до облаков, и перепродавали по доступным ценам. Самое смешное, львиная доля заказов на акты полулегального милосердия шла от чинов Канцелярии. Наверное, изо всех сил оттягивали неизбежное.

Неизбежное наступило через месяц. Невидимая рука дефицита опустошила городские склады, и Чернокаменск вяз в предапокалиптике под унылый гул из телевизора про историческую стойкость русского человека, времена, когда всё было намного хуже, да ужасы Новой Гвинеи, хотя из-за городской черты перестали поступать хоть какая-нибудь, даже виртуальная, информация. Справиться с барьером не могли ни спутники, ни вышки мобильной связи, ни даже старые добрые кабели. И едва в воздухе повис едва ощутимый душок продовольственных карточек и жареной крысятины, на улицы хлынули они.

Пугающие фуры без водителей развозили еду, лекарства, запчасти и прочее необходимое, вмиг восстановив привычный порядок вещей. Канцелярия резво приписала их себе в заслугу, но на этот раз им не поверили даже бабушки из ЦКТЗ. Хотя в какой-то степени самовозы воплощали саму идею Абсолюта. Грузовики идеально следовали правилам дорожного движения, но только относительно других автомобилей. Пешеходов для них как будто не существовало, поэтому людские потоки стали концентрироваться возле светофоров и подземок. «Зебры» без светофоров красились в кровь и мозги столь же часто, как «незащищённые» участки дороги.

Но что интересней – самовозы были единственным транспортом, который спокойно проезжал через барьер, словно его и не было. Это сподвигло группку отчаянных парней во главе с нашим героем действовать. Больше месяца ушло на установление маршрутов, остановок и планирование действий. Они выявили беспилотник, который раз в неделю заканчивал свой обход возле магазинчика на окраине.

Фокусник сделал всё, чтобы задержать полицейскую машину, а парни, дождавшись, когда хозяин выгрузил два оставшихся ящика, махнули сломя голову в опустевший кузов. Но вместо того, чтобы закрыться, самовозка пролязгала из непонятно где воткнутых динамиков:

«Внимание! Всем инородным телам рекомендуется покинуть единицу! Инициирована программа самоуничтожения! Тридцать… двадцать девять… двадцать восемь…»

Пепел тех, кто не поверил, надолго въелся в кожу подоспевшего к самому́ фейерверку майора. Это был его первый выезд после выписки из больницы. Прухин быстро вышел на нашего героя, однако внятных доказательств накопать не смог. Всё потому, что Фокусник оказал пару неоценимых его хозяевам из Канцелярии. Дело замяли, но с тех пор злопамятный пузан начать дышать ему в затылок и остервенело пихать палки в колёса.

Вот, например, протокол, который составляли бы до завтра, да ещё и в участке, если бы наш герой не собачился с Прухиным, подключив все знания об этом пакостном процессе. На всё про всё ушло полчаса, большую часть которого они ехали на полицейской машине вслед за самовозом до следующей кафешки. Фокусника запихнули назад, между локтём одного из козломорд и промозглой дверью из голого металла. В салоне канатом переплетались недельный перегар, нечищеные зубы и застарелая хлорка, так что за остренькую струйку сквозняка Фокусник хватался как за веточку рябины.

– И вообще, почему ты возишь меня в одной упряжке с этими рецидивистами? – спросил он, когда салон погрузился в тишину, знаменовавшую его победу в их с Прухином любимой игре «недостаточно улик».

– Не нравится – в багажник, – огрызнулся майор, судорожно листая уголовный кодекс.

Если рецидивисты и хотели высказаться, то молчали. За прошлые попытки заговорить с Фокусником они уже словили по лбам этим самым кодексом.

Спустя пару кварталов машина остановилась. Прухин выпустил нашего героя на свежий воздух и с кислой миной подвёл итог их удивительному путешествию:

– Ху…реновый ты гражданин, Фокусник.

– Получше этих, – благодушно улыбнулся тот.

– Мы придём за тобой, сска! – крикнул один из козломорд в щель стремительно закрывающейся двери.

Фокусник демонстративно подмигнул им, ткнул майора в мясистое плечо и, положив в рот конфетку, направился подобру-поздорову.

Сумерки ночников

В «Пиццу и гирос» он возвращался без особой надежды. Было уже за полдень, и закутки ресторанчика заметно обросли посетителями. Наш герой удерживал голову от приветственных кивков. Сплошь незнакомые лица.

Любимое место не пустовало. Мужчина в чёрной, не по погоде бархатной рубашке сосредоточенно вейпил, поглядывая куда-то в потолок. Грубое лицо с могучим влиянием цыганской крови отливало неумелой бледнотой, словно бронзу без особого старания натёрли мелом. Чёрная всклокоченная шевелюра лоснилась от геля. Судя по клубам бесцветного дыма, что окутывал его волосатое декольте и нависающую над брюками трудовую мозольку, южанин не первый час занимал стратегический стул у стены.

– Влад! – не удержался от улыбки Фокусник.

Мужчина вздрогнул и, подавившись дымом, начал лающе кашлять. Фокусник воспользовался случаем и пересадил лёгкотелого знакомца на другой стул, тут же заняв свой законный.

– О да… – прошептал он, с наслаждением вставляя зад в годами намятые пазы. – Как сова на ветке…

– Курица… кха! на… кхе! кха! насесте! – бухтел Влад, колотя себя в гламурно-мужественную грудь.

– Кофе, пожалуйста, – сказал наш герой проходящему мимо официанту. Тот, не сбавляя ходу, закатил глаза и прошёл мимо. Фокусник повернулся к Владу. – Рад, что хоть осенью тебя можно выцепить при свете дня. А, король вечеринок?

– Ещё зимой, – добавил южанин, почёсывая левую подмышку. Наш герой ответил светской улыбкой, но тут же изменился в лице.

– Погоди. Блёстки?

– Нет! – отпрянул Влад от протянутой руки в тень, и лицо его перестало светиться – буквально, как от халтурного спецэффекта. Фокусник оглядел окна, из которых струился хоть осенний, но вполне солнечный свет и падал на пересевшего приятеля.

– О, мужик! – зашёлся наш герой хохотом сочувствующей гиены. – Так ты поэтому меня звал?

– Нет, – изо всех сил сохраняя достоинство, ответил Влад. – Это как раз ничего. Феи наконец-то стали приглашать на квартирники.

Фокусник покачал головой, прогоняя из головы кислотные картинки. А что поделать? Феи заменяли свою знаменитую пыльцу чем могли…

– Проблема в другом, – продолжал Влад. – Ты, дорогой, прекрасно разбираешься в моих предпочтениях…

– «Барышни в соку жизни». Все уши прожужжал.

– Что ж ты у меня такой нетерпеливый, – посетовал южанин, опершись запястьями в стол. – Настало, короче, у меня время…

– Я понял, – серьёзно заговорил Фокусник. – Прошло уже шесть месяцев?

Дольше Ночники физически не могли без барышень. Некоторые не выдерживали и сутки, но таких рано или поздно отлавливали и судили по всей строгости маразма Канцелярии. Влад выдохнул струю сладковатого дыма, как бы невзначай целясь ему в лицо, и степенно кивнул.

– Летит время, брат. Ты слушай. Иду я на пробный заход: клубчик, тёлочки, укромные закуточки, схема отлажена, не прикопаешься…

– Жизнь что, вообще не изменилась после Злополучного? – Фокусник по привычке шарил глазами по пространству. Складывалось впечатление, что он с минуты на минуту сорвётся и убежит по делам.

– Изменилась, дорогой. Как ей не измениться? Тусят больше и чаще – даже те, кого никогда не интересовало. Но давай не об этом, а? Короче, пробная вылазка. Когда настал, ну, ответственный момент, я понял, что… – Влад вздохнул, поправил перстень и как бы из последних сил выдавил: – Не работает.

– О, – ухмыльнулся Фокусник. – Я специалист, конечно многопрофильный, но в дисфункциях не смыслю ничего.

– Ха-ха, – уныло отчеканил южанин. – Ты хоть понимаешь, о чём я толкую? Что́ не работает?

– Теория всемирного тяготения Ньютона в квантовых масштабах?

– Очарование, едрить, не работает! И ладно бы просто не работало, так работает, но через задницу!

– Эй, Влад, – огляделся по сторонам Фокусник.

– Сам Влад! – огрызнулся южанин и заговорил только после серии коротких, нервных затяжек: – Ладно хоть, под солнцем можно ходить, не опасаясь мигрени и слепоты… Но какого беса малолетки?! За что?!..

– Э… какие малолетки?

– Такие! Перевернули всё верх тормашками! Долбануться… Брат, братишка, мне больше нравилось, когда на нас охотились команды психов-самоучек и пышногрудые девицы в латексе…

– При чем здесь малолетки?!

– Очарование работает только на них!

Фокусник прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться ему в лицо.

– Может, будешь завлекать их, ну, не только мистотой? С таким-то образом румынского сутенёра! Кто угодно клюнет, особенно из этих, кто под градусом да по клубасам.

Фокусник с ужасом осознал, что перенимает манеру приятеля дурно рифмовать всё, что связано с «клубасами».

– Есть вещи, которые нельзя нарушать, – вонзившись взглядом ему в глаза, мантрой проговорил Влад. – Дорогой, если подработаешь прислужником – только по этому вопросу! – за мной не заржавеет. Да ты сам это знаешь, брат… Ну?

Фокусник калькулятором подсчитывал, какие выгоды сулит ему эта авантюра. И какие проблемы.

– Мне ведь не придётся хлестать твою кровь и слушаться команд как собачонке?

– Это дерьмишко сейчас не в тренде, – покачал головой Влад.

– Что, и эту науку разбазарили?

– А то ж, – невесело ответил южанин, начищая рукавом камень на перстне. – Но совсем без крови не пойдёт. Как тебе обычный кратковременный договор, подписанный догадайся чем?

– Брусничным сиропом? У тебя с собой копия?

Влад оторвался от кольца и сделал вид, что совсем не повеселел.

– Только подай сумку, которую ты сколько уже топчешь?

– Извиняюсь. Вот.

Фокусник нагнулся за богатой кожаной сумкой и, не удержавшись, подал её ногой. Южанин неодобрительно цыкнул и, пошебуршав в среднем отделении, извлёк на стол идеально гладкий листок.

– О, Arial, – оценил наш герой внезапную для Влада непритязательность.

– Ты знаешь, как менять шрифты? – оживился тот. – Поможешь?

– Не мешай, – отмахнулся Фокусник, погружаясь в увлекательное, как сам Абсолют, чтиво. Ох уж эти Ночники, перенимают отовсюду только худшее…

– Что, опять на насесте? – риторически спросил у Фокусника подошедший официант.

– Суртов, – не поднимая глаз, отозвался наш герой.

– Ещё чаю, пожалуйста, – попросил Влад.

– Может, хоть сейчас принесёшь кофе? – вспомнил Фокусник.

– Кто знает? – картинно возвёл очи горе официант. – Не всё в нашем мире зависит от других.

– Как всегда, в яичко, дружище… – пробормотал Фокусник, переворачивая контракт.

Суртов завершил заказ вычурной закорючкой, затем достал из передника вчетверо сложенную бумажку, бросил её поверх контракта и ушёл к другому столику.

– Мм, жасмин, – повёл носом Влад.

– Так себе, если честно, – признался наш герой. – Но раз понравилось…