Текст книги "Разоблачение (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Глава 5

– Ты очень быстро все освоил, – Сильван с неохотным восхищением наблюдал за тем, как Раст управляет шаттлом. Перед тем, как они покинули стыковочный отсек, он вкратце проинструктировал человека, и Раст показал такое инстинктивное мастерство, что Сильван решил уступить ему место водителя как на пути к Земле, так и обратно.

Детектив пожал плечами, его взгляд был прикован к бело-голубому шару Земли, быстро увеличивающемуся на смотровом экране.

– Не сильно отличается от управления машиной. Я занимаюсь этим с пятнадцати лет.

– Понятно, – кивнул Сильван. – Не возражаешь, если я спрошу, кого ты планируешь навестить? Только родителей?

Раст кивнул.

– Это все. У меня была жена, но мы потеряли связь после развода. Даже если бы смог найти ее, уверен, что ей нет дела до того, что я решил отправиться в далекую-далекую галактику, – рассмеялся он. – Черт, да она, наверное, была бы рада это услышать.

Сильван нахмурился.

– Значит, ты уже был связан раньше?

– Да, но меньше года. Это было сто лет назад, когда я еще работал в полиции. Она ушла, потому что я был женат на своей работе, как она утверждала, – вздохнул Раст. – Печально вспоминать, но она была права. Я не виню ее за то, что бросила мою жалкую задницу – я ничего не сделал для неё. Никогда не уделял ей внимания, которого она заслуживала, так что она нашла того, кто это сделал.

Сильван покачал головой.

– Я слышал, что люди поступают подобным образом – что они регулярно бросают своих партнёров и находят новых. Но слышать, насколько непринуждённо ты говоришь об этом…

– Почему? – Раст бросил на него взгляд. – У вас, ребята, нет разводов или разлук?

– Мы формируем связь – как ментальную, так и эмоциональную – с нашими женщинами, – объяснил Сильван. – Разорвать ее практически невозможно.

– Получается, вы на всю жизнь застряли с одной женщиной, и у вас нет выхода? – Раст нахмурился. – Знаешь, если бы ты сказал мне это месяц назад, я бы посчитал это кошмаром. Теперь… теперь я не так уверен.

– Если ты думаешь о Надии, когда говоришь об этом, то можешь забыть, – категорично заявил Сильван.

– Да? – Раст бросил на него сердитый взгляд. – И почему же? Потому что я не Киндред и недостаточно хорош для нее?

– Киндред ты или нет не имеет к этому никакого отношения, – холодно произнес Сильван. – Скажи мне, зачем ты это делаешь? Почему ты взялся за дело Надии и оспариваешь ее кровные узы?

– Я… – детектив выглядел неловко. – Это правильное решение, понятно? Я не мог просто позволить ей улететь и выйти замуж за этого сопляка, который, очевидно, будет бить Надию при первой возможности. Просто думаю о… – Раст покачал головой. – Я просто не мог ее отпустить. Хочу сказать, что не мог позволить ей отправиться к нему в одиночку.

Сильван поднял бровь.

– Значит, ты беспокоишься только о ее безопасности? У тебя нет других мотивов для того, чтобы отстаивать ее интересы?

– Я не знаю, ясно? – Раст сжал штурвал в явном разочаровании, заставив маленький корабль тревожно покачиваться. – Я никогда раньше не испытывал таких чувств к женщине – даже к своей бывшей. Особенно к своей бывшей. Это чертовски сбивает с толку.

– И именно поэтому я не хочу, чтобы ты завязывал постоянные отношения с Надией, – Сильван указал на него пальцем. – Сомнения и смутное желание поступить правильно – этого недостаточно для длительных отношений, тем более что ты уже бросил одну женщину.

Раст застонал.

– Слушай, я же сказал тебе – она меня бросила. Кроме того, это что, «Алая буква»?

– Я знаю книгу, о которой ты говоришь, – сказал Сильван. – И это был мужчина – тот, кто бросил свою беременную женщину, – его следовало бы сторониться и изгнать из общества. То, что он сделал, было постыдно и неправильно, а она ни в чем не виновата.

– Безупречна, да? – Глаза Раста вспыхнули. – Для танго нужны двое, приятель.

– Тогда ты не станешь давать Надие уроки танцев – понятно? – Сильван окинул его холодным взглядом. – Я серьезно, Раст, она девственница и останется ею. Ты понял?

Глаза детектива расширились от удивления.

– Ты уверен в этом? Я имею в виду, ей сколько – двадцать три? Двадцать четыре? Большинство женщин к этому возрасту уже кое-что изучили.

Сильван почувствовал, как в нем поднимается гнев, но каким-то образом сдержал себя.

– Надия только недавно достигла совершеннолетия, – сказал он придушенным голосом. – И да, я уверен, что ее добродетель в целости и сохранности. Послушай, Раст… – Сильван полностью повернулся, чтобы одарить другого мужчину тяжёлым взглядом. – Девственность очень, очень важна для моего народа. Если Надия потеряет ее с кем-то, кроме своего жениха… ну, скажем так, то, что случилось с Эстер Прин, покажется ничтожным по сравнению с тем, что случится с ней. Вся община будет сторониться ее, а на Транк Прайм это не повод для смеха. Надия будет изгнана на мороз – в буквальном смысле.

– Ладно, ладно, я понял. Руки прочь. – Раст поднял руку в примирительном жесте, от которого корабль снова покачнулся. – Но как они вообще узнают? – спросил он. – Я имею в виду, если только женщины Транк Прайм не беременеют каждый раз.

– Ее запах изменится – это сразу станет ясно Киндредам, – сказал Сильван, все еще хмурясь. – Но помимо этого, ее глаза также поменяют цвет.

– Ее глаза? – Раст посмотрел на него, словно желая убедиться, что воин не шутит. – Серьезно? Они станут зелеными, оранжевыми или еще какими-нибудь?

– Нет, – Сильван покачал головой. – Они стали бы темнее или светлее – только на оттенок или два, но этого достаточно, чтобы любой, кто знал ее раньше, понял, что произошло.

– Ничего себе, – Раст покачал головой. – Это странно. Значит, ее семья, взглянув на глаза, сразу поняла бы, что случилось.

– Я бы знал, – подчеркнул Сильван. – И как ее защитник, я бы обязательно принял меры.

– Я же сказал, что не трону ее. – Раст бросил на него недружелюбный взгляд. – Послушай, Сильван, я не из тех, кто берет то, что ему не предлагают. Тебе следовало бы гораздо больше беспокоиться о том мелком ублюдке, который поджидает Надию в твоем родном мире. Совершенно ясно, что он сделает стоит только ему получить в руки девушку.

– Я знаю, – Сильван почувствовал себя так, словно кто-то высыпал в его желудок кусок льда размером с кулак. – Мне невыносимо думать о том, что с ней так обращаются. Скажем так, – признался он низким голосом. – Она, как вы говорите, моя младшая кузина. Я присматривал за ней, пока ее родители отлучались, и пел ей во сне, когда ей снились кошмары. Мысль о том, что этот забытый богиней сын безродного вортега может причинить ей боль, вызывает во мне такую ярость, что я готов убить.

Раст сжал штурвал до побеления костяшек пальцев.

– Мне знакомо это чувство, – прорычал он. – Именно об этом я и думал, когда согласился принять вызов – я хотел убить этого мелкого сукина сына за то, что он причинил ей боль. Ну, кроме части про вортега, – он взглянул на Сильвана. – Кто вообще этот вортег, черт возьми?

– Низкое, вонючее существо, похожее на нечто среднее между змеей и пауком, – объяснил Сильван. – Оно длиной с твое предплечье и покрыто жирными коричневато-серыми волосами.

– Уф, – Раст нахмурился. – Ладно, твои ругательства только что приобрели совершенно новый смысл. Теперь я понял, – он посмотрел на Сильвана. – И понял, что Надия под запретом. Так что не волнуйся – я о ней позабочусь.

– Это в твоих интересах, – мрачно ответил Сильван. – Если я обнаружу, что ты повлиял на смену цвета ее глаз, тебе придется беспокоиться не только о кровных узах. Ни один мужчина с Транк Прайм не возьмёт ее, если Надия будет осквернена – особенно иномирянином.

– Оскверненная, да? – Раст покачал головой. – Знаешь, Сильван, на Земле люди всегда думали, что когда мы наконец установим контакт с инопланетной расой, они будут удивительно развиты. Но то, что я слышу от тебя, – браки по расчету, женщины ничего не стоят без девственности – ну, по мне, так это больше похоже на темные века, – он нахмурился. – Это чертовски печально.

– Я никогда не говорил, что согласен с этими традициями, – жестко сказал Сильван. – Я только уточнил, что они распространены на моей родной планете. Планете, на которую Надии, возможно, придется вернуться и жить на ней до конца своих дней. Я просто хочу быть уверен, что она сможет сделать это без стыда и сожаления.

– Я понимаю, – твердо сказал Раст. – И даю слово, что не буду менять цвет ее глаз. Ясно?

Сильван долго смотрел на него.

– Хорошо, – наконец кивнул он. – Я верю, что ты честный мужчина, сдержишь слово. Поэтому поручаю тебе обеспечить безопасность и добродетель моей родственницы. Пожалуйста, знай, что это не легкое поручение, и ты не должен относиться к нему легкомысленно. Смерть, ранение или растление Надии будет на твоей совести, независимо от того, кто совершит действия, которые приведут к таким последствиям.

– Вы, Киндреды, играете жёстко, не так ли? – пробормотал Раст. Он прочистил горло и торжественно озвучил. – Я принимаю ваше поручение, командор Сильван. Я клянусь охранять жизнь и девственность вашей кузины ценой своей жизни.

– Спасибо, – Сильван почувствовал себя немного лучше.

– Пожмем? – Раст протянул руку, и Сильван коротко сжал ее, ощущая крепкое рукопожатие другого мужчины. Через мгновение он отпустил руку.

– Для посадки тебе понадобятся обе руки, – сказал он, указывая на приближающуюся голубую планету, которая теперь заполняла весь смотровой экран. – Будь внимателен – это самая сложная часть.

Раст сел ровнее и крепко ухватился за штурвал.

– Я готов – давай сделаем это.

Пока они неслись вниз, в атмосферу Земли, Сильван инструктировал детектива о процедуре посадки и наблюдал, как мужчина реагирует с плавной грацией и скоростью на каждое новое препятствие, возникающий на его пути. Раст, казалось, управлял с естественной легкостью, которая помогала ему справляться с опасными ситуациями.

Сильван надеялся только, что лёгкость не покинет его в действительно сложной ситуации и когда жизнь Надии будет поставлена на карту.

Глава 6

– Привет, мам, это я, – позвал Раст, входя в большой белый дом в викторианском стиле на улице Бейкер, где он жил в детстве. Его голос эхом разнесся по коридору, и на мгновение детектив задумался, возможно, родителей нет дома. Но машина мамы стоит на подъездной дорожке, а она обычно паркует машину в гараже, если родители уезжают. Поэтому мама должна быть дома.

– Мама? – снова позвал Раст, проходя глубже в дом… глубже в свое детство.

Здесь была светлая, солнечная кухня, где Джесси по субботам пекла ему блинчики в форме Микки Мауса. И уголок для завтрака со встроенной круглой кабинкой и потертыми клетчатыми подушками, где она занималась с ним математикой. Одна из картин, которую Джесси нарисовала в художественном классе, – акварельное поле с цветами драгоценных оттенков – все еще висела над уголком. У Раста заколотилось сердце, когда он увидел в одном из углов знакомые петлистые инициалы Дж. Р.

«Боже, Джесси, – подумал Раст, – ты все еще здесь. Куда бы я ни посмотрел, мне кажется, что ты никогда не уходила. Как будто ты можешь вернуться в любую минуту, назвать меня «малыш» и взъерошить волосы».

В горле встал ком, который Раст не смог проглотить, а глаза вдруг вспыхнули. Сколько времени прошло с тех пор, как он уехал из этого дома? Пять лет? Десять? Обычно Раст старался встречаться с родителями на нейтральной территории – сводить их в хороший, шикарный ресторан, покушать, перекинуться парой слов и попрощаться. Так детектив мог сохранить спокойствие, и ему не нужно посещать свой старый дом или вспоминать, что весь дом был святилищем его погибшей сестры.

Повсюду чувствовалось присутствие яркой личности Джесси. Раст увидел еще один отпечаток в музыкальной комнате – фотографию в рамке, на ней она с улыбкой и длинными русыми волосами стояла у рояля, на котором постоянно занималась. Но несмотря на призрачное присутствие, смерть Джесси была запретной темой. Его родители ни с кем не обсуждали это и не желали, чтобы об этом говорили другие.

– Джесси… – грустно прошептал он, взяв в руки фотографию. Раст хорошо помнил тот день – Джесси сфотографировали на заднем дворе за несколько дней до смерти. Какой счастливой она была, какой живой.

«Я спал с этой фотографией целый год после твоей смерти. После того, как он убил тебя, – вспоминал Раст, проводя большим пальцем по светлой дуге бровей. – С фото и рубашкой, которая была на тебе перед той вечеринкой. Она все еще пахла твоими духами, как свежесрезанные цветы. Я кутался в нее и представлял, что это твои руки, обнимающие меня. О, Джесси…»

Капельки слез падали на лицо его мертвой сестры и скатывались по блестящему стеклу, отчего казалось, что плачет Джесси. Плачет о всех годах, которые пропустила. О младшем брате, которого оставила, такого потерянного без нее…

– Адам? Что ты делаешь здесь в такое время?

От удивления Раст чуть не выронил фотографию. Крепко держа ее в руках, он повернулся к своей матери, стоящей по другую сторону от рояля.

Кэролин Раст была уже немолода, но по-прежнему гордо стояла, выпрямившись, совсем не изменилась с возрастом. Ее волосы, когда-то такие же рыжие, как у Джесси, теперь серебристо-белые. Волосы уложены в элегантную прическу на затылке, а ее костюм уместен разве что на деловой встрече элиты.

– Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? – повторила мать снова. – И что ты делаешь с фото?

Она неодобрительно посмотрела на фотографию Джесси в руках сына, как будто поймала его за чем-то неприличным.

– Предаюсь воспоминаниям, – ответил Раст. Он осторожно положил фотографию обратно на рояль. – Слушай, мама, я пришел, потому что нам нужно поговорить.

– О? – мама вскинула бровь. – Хорошо. Проходи в кабинет.

Раст последовал за ней в заставленную книжными полками комнату с мягкой кожаной мебелью. В кабинете его отец всегда назначал наказания. Детектив снова почувствовал себя ребенком, которого приглашают в кабинет для разговора, тем, кто нарушил одно из многочисленных домашних правил и которого вскоре должны отшлепать или наказать.

– Где отец? – спросил Раст, когда его мать устроилась в глубоком кожаном кресле с латунными пуговицами и жестом показала сыну сесть в кресло напротив.

Мать вздохнула и сжала пальцы.

– Ну, это то, о чем мне нужно с тобой поговорить. Я все собиралась позвонить тебе, но все как-то не решалась…

Раст почувствовал прилив паники.

– Он болен? В больнице?

– Нет, я думаю, он на Багамах. Или там, куда старые дураки уезжают в поисках молодых девушек. – Его мать покачала головой. – В любом случае, суть в том, что мы разводимся.

– Что? – Раста ничто не могло потрясти больше, разве только смерть отца и нежелание матери заниматься его похоронами. – Вы что? – спросил он снова.

– Честно говоря, Адам, я не понимаю, почему ты так удивлен. Ты же знаешь, что между нами уже давно не все в порядке. С тех пор как… – его мать покачала головой. – Не настолько давно.

– Не с тех пор, как Джесси убили, ты имеешь в виду, – сказал Раст низким голосом. – Не делай такое лицо, мама – ты же знаешь, что это правда.

– Это не повод говорить об этом, – осуждающе нахмурилась мать. – Так что, будь любезен, прекрати говорить на неприятные темы и скажи наконец, зачем пришёл.

Раст сделал глубокий вдох и попытался успокоиться.

– Я… я улетаю, – сказал он

наконец. – Не только из города или страны. Я покидаю Землю. Улетаю на корабле Киндредов за тысячи световых лет отсюда и не знаю, когда вернусь. На самом деле мне сказали, что я могу… могу не вернуться. Мне жаль, мама.

Несколько мгновений женщина просто сидела и смотрела на сына. Вдруг она, казалось, пришла в себя и вздохнула.

– Не стоит, Адам. Ты все равно почти не появляешься – я уверена, что мы справимся без тебя.

Это обвинение было справедливым, но все равно неприятно поразило.

– Спасибо, мам. Я тоже буду скучать по тебе, – сухо ответил Раст.

– Я уверена, что так и будет, – кивнула мама.

– Разве тебя не интересует, почему я уезжаю? – Раст чувствовал себя маленьким ребенком, который ждет одобрения, показывает матери пятерку с плюсом за контрольную по математике или «отлично» за сочинение по книге и надеется на похвалу – хоть на какую-то реакцию. Но, как обычно, мать не даёт поддержку.

– Я уверена, что у тебя есть причины. – Она опустила взгляд на свои сложенные пальцы, а затем снова посмотрела на сына. – Адам, если ты серьезно настроен уехать, я должна тебе кое-что сказать. То, что ты должен знать.

– Что? – Его сердце внезапно заколотилось. – Это из-за Джесси? Что-то, что ты не рассказала мне, когда я был ребенком?

– Что-то вроде того, но не то, о чем ты подумал. – Мать снова бросила на Раста укоряющий взгляд. Взгляд, который говорил, что он задаёт «неприятные» вопросы и должен забыть о них.

– Что тогда? – Раст был искренне озадачен.

Мама сделала глубокий вдох.

– Адам, я не знаю, как тебе это сказать, поэтому просто скажу. Тебя усыновили.

– Что? – Это слово должно было прозвучать как рев во всю глотку, но вместо него получился недоуменный шепот. – Что? – переспросил Раст, чувствуя, что, видимо, ослышался.

– Это правда, – быстро кивнула мать. – Мы взяли тебя для Джесси. Нас с твоим отцом интересовала только карьера, а Джесси хотела с кем-то играть, кого-то любить. Мы предлагали ей кошку или собаку, но больше всего она хотела ребенка – маленького братика.

Раст покачал головой в недоумении.

– Получается, ты отвезла ее в местное агентство по усыновлению и позволила дочери выбрать меня, как щенка в загоне?

– Что-то вроде того. – Женщина стряхнула воображаемую пылинку со своей юбки. – Конечно, Джесси училась в школе, а мы не хотели возиться с младенцем. Однажды я уже прошла через весь этот утомительный процесс приучения к горшку с Джесси и не собиралась повторять.

Раст до онемения сжал губы от нежелания говорить, но каким-то образом ему все же удалось вымолвить несколько слов.

– Сколько… сколько мне было лет, когда вы меня усыновили?

Женщина пожала плечами.

– Около трех, мы не уверены – никто точно не знает.

– Никто не знал? А как же моя настоящая мать – моя биологическая мать, я имею в виду? – потребовал Раст. – Она должна была знать.

– Я бы спросила у неё, если бы нашла, – язвительно ответила мать. – Никто не смог найти. Тебя подобрали в поле за городом. Ты бродил голышом в одиночестве. Женщина, которая тебя привела, сказала, что нашла тебя прямо у огромной выгребной ямы, и удивилась, что ты не упал в нее, убившись.

– Выходит, она просто так забрала меня? – возмутился Раст. – Как она могла быть уверена, что моя настоящая мать не находится где-то поблизости и не боится показаться?

– Насколько я помню, они обыскали все окрестности, – ответила мама. – Но даже если бы один или оба твоих биологических родителя были рядом, они никак не смогли бы заявить о себе.

– В смысле? Почему нет?

– Из-за шрамов, – она жестом указала на сына. – У тебя нашли два ужасных шрама, идущих параллельно лопаткам. И понятно, что ты подвергся насилию – любой, кто осмелился бы претендовать на тебя, в первую очередь был бы обвинен в этом. Поэтому никто не стал претендовать на тебя, я имею в виду.

– Кроме Джесси, – прошипел Раст. – Она заявила на меня права, когда выбрала.

– Мы пытались переубедить ее, твой отец и я, – мать покачала головой. – Мы сказали ей, что у тебя было травмирующее прошлое, и в результате, скорее всего, возникнут проблемы с поведением. Проблемы, с которыми ей придется справляться самой, потому что мы с самого начала ясно дали понять, что ты – ее ответственность.

– Господи, мама. – Раст не знал, что сказать – слишком многое свалилось на него разом.

– Но ничего из того, что мы говорили, не заставило ее передумать, – продолжала мать, то ли не замечая, то ли не обращая внимания на шок сына. – Она просто желала взять тебя. Сказала, что вылечит тебя и хочет стать твоей мамой. Сначала мы оформили попечительство – в качестве испытания, чтобы посмотреть, насколько хорошо она справится.

– Неужели? – оцепенело прошептал Раст.

– О да, – мать кивнула. – Но она доказала нам, что ответственна. Поэтому мы и усыновили тебя. – Она задумалась на несколько мгновений. – И я должна отметить, что ты очень быстро привык к новому дому. Джесси на свои деньги купила специальный крем для кожи, который рекомендовал доктор, и даже шрамы со временем поблекли, – она наклонила голову. – Смею предположить, что ты сам их даже не замечал.

Раст нахмурился.

– Мои… мои мыщцы на плечах иногда перенапряжены. И иногда у меня бывает что-то вроде… зуда, покалывания вдоль лопаток, но нет, я никогда бы не подумал, что кто-то…

– Издевался над тобой, – закончила за него мать. – Да, мы предполагали, что шрамы остались от какого-то ремня. Но, как я уже сказала, со временем они поблекли. Благодаря тебе Джесси была очень счастлива. – Она опустила взгляд на свои руки. – Я всегда была благодарна за это. Что у нее было немного счастья до того, как… до того, как ей пришлось покинуть нас.

– Она не ушла, мама – её убили. Убили, – внезапно рассердился Раст.

– Адам, пожалуйста, – мать подняла на него глаза, нахмурившись. – Это не…

– Я знаю, это неприятная тема для разговора, – яростно закончил он за нее. – Ничто о Джесси не является приятной темой для разговора. Ты знаешь, как я скучал по ней? Как ужасно понимать, что она больше никогда не вернется домой, и даже не иметь возможности поговорить об этом? – он провел рукой по волосам. – Черт, это самое большее, что ты говорила о Джесси за последние двадцать лет.

– Мы все справляемся с горем по-своему, Адам. – Губы матери превратились в тонкую, плотную линию. – Я сделала для тебя все, что смогла, после ухода Джесси. Я никогда не хотела нести ответственность за воспитание другого ребенка. Ты был ее… так же, как она была моей. После ее ухода я не… не знала, что с тобой делать.

– Но ты точно знала, чего не стоит делать, не так ли? – Все те одинокие ночи после смерти Джесси. Он плакал, засыпая и просыпаясь от кошмаров. Хотелось, чтобы мама пришла, как это делала Джесси. Его сестра всегда гладила его по спине или крепко обнимала, когда приходили кошмары. Мама просто открывала дверь и говорила Расту, чтобы он засыпал. С её стороны не было ни утешительных прикосновений, ни успокаивающего шепота, ни вообще какой-либо любви. Наконец детектив понял, что ее никогда и не было. Была только Джесси, а когда она умерла, ничего не осталось.

– Ты что-то сказал, Адам? – Ее чопорный, ломкий голос вернул Раста в настоящее.

– Ничего. – Встав, он поправил пиджак и посмотрел на мать. – Думаю, мы закончили разговор. Спасибо, что рассказала мне о… о моем прошлом.

– Я подумала, что тебе давно пора об этом узнать, – серьезно заметила она. – Ты уже улетаешь?

Он кивнул.

– Я почти сразу сажусь в шаттл Киндредов.

– Ну что ж, надеюсь, что полет будет приятным, – мать кивнула ему, как будто Раст собирался лететь в другой штат, а не за тысячи световых лет в место, откуда он, возможно, никогда не вернется.

«Ей действительно все равно, – подумал Раст, отчаяние переполняло его. – Честное слово, ей наплевать, что она может никогда больше меня не увидеть». – Его горло сжалось.

– Мама…

Детектив взял ее за руку и увидел, как мать вздрогнула от неожиданности и, возможно, неприязни. Он практически не прикасался к ней, разве что крепко обнимал и сухо чмокал в щеку в День матери и в день ее рождения. Каролин Раст не одобряла открытые проявления привязанности. Да и вообще любую привязанность, если уж на то пошло.

– Да, Адам? – грубо сказала она.

– Мам, – повторил Раст. – Неужели в твоем сердце не было места ни для кого, кроме Джесси? Ты действительно никогда… никогда не хотела меня?

Она выглядела обескураженной.

– Мы всегда старались поступать с тобой правильно, Адам. Мы оставили тебя и вырастили даже после того, как Джесси не стало. Разве этого не достаточно?

– Нет, – он резко отбросил ее руку. – Нет, этого никогда не было достаточно. Но теперь это не имеет значения – я улетаю.

– Я провожу тебя до двери. – Она привстала с кресла.

– Не беспокойся, – он отвернулся. – Я найду дорогу.

– Счастливого пути, – услышал Раст пожелание себе в след, когда покидал дом своего детства, как он не сомневался, в последний раз.

«Какая разница, в безопасности я или нет? – подумал Раст, со всей силы ударив по воротам. – Какое значение имеет мой отлет, если на Земле нет никого, кому было бы не наплевать, вернусь я когда-нибудь или нет?»