Текст книги "Разоблачение (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

«Это не имеет значения, – яростно убеждал он себя. – Почему меня это должно волновать? Я даже не знаю ее. Мне плевать, что она думает. Я просто должен быть уверен, что с ней все в порядке, ради моей чести. – Как только она придет в себя и будет готова к тому, чтобы вернуться к своим сородичам, его обязанность будет выполнена. – А потом я уйду отсюда», – пообещал он себе.

Лампы на боковой стенке стазис-камеры ярко светились, а внутри нее, словно в замедленной съемке, билась Элиза Дарден. Непрозрачный верх камеры снова растаял, обнажив ее хрупкую фигуру, и Меррик подумал, что это похоже на наблюдение за движением человека под водой – стазисное поле отпускало ее, но медленно, ох как медленно.

Ему захотелось прикоснуться к ней, снова обнять, как тогда, когда он впервые нашел ее, но ему запретили это делать. По словам Сильвана и остальных сотрудников медпункта, прикосновения к Элизе, пока она выходит из вынужденной спячки стазиса, могли быть опасны – как для нее, так и для него самого. Он хотел бы, чтобы Сильван объяснил почему, прежде чем уйти, но его друг по понятным причинам был отвлечен другими делами. Меррику сказали, что он не должен прикасаться к ней. Поэтому вместо того, чтобы действовать, он наблюдал, как Элиза бьется и стонет, сжав руки в кулаки.

– Меррик, с ней все в порядке? Я пришла, как только смогла. – Оливия внезапно оказалась позади него, ее лицо было озабоченно нахмурено. – Что происходит? Как давно она в таком состоянии?

– Только последние четверть часа, – выдавил из себя Меррик. – До этого она слегка стонала, но ничего подобного.

Как по команде, Элиза застонала и повернула голову из стороны в сторону. Ее длинные черные волосы клубились вокруг бледного лица, как темное облако.

– О боже, – Оливия нахмурилась и проверила свет на боковой стенке стазис-камеры. – Жаль, что Сильвана здесь нет, но, кажется, все в норме. Он сказал, что она может быть немного взволнована, когда выйдет из стазиса.

– Взволнована? – огрызнулся Меррик. – Посмотри на нее – она чертовски расстроена! Сделай для нее что-нибудь.

– Она делает все, что может, приятель, – низкий рык исходил от Брайда, пары Оливии, Бист-Киндреда. – Так почему бы тебе не успокоиться и…

– Ее жизненные показатели падают, – Оливия была близка к панике. – Брайд, позови Глевана и скажи ему, что мне срочно нужен реанимационный набор.

Бист-Киндред молча ушел, а Оливия продолжила работу над стазисной камерой, стараясь не прикасаться к бьющейся внутри девушке. Меррик наблюдал за происходящим, каждый мускул его большого тела был напряжен. Девушка умирала? Что происходит? И почему, черт возьми, это должно его так волновать?

У Меррика снова возникло желание потянуться к ней – ощущение, что если бы он только мог прикоснуться к ней, кожа к коже, все было бы хорошо. Инстинктивно он протянул руку, но Оливия отбросила ее.

– Ты знаешь, что сказал Сильван: никаких прикосновений, – отрывисто произнесла она.

– Я ей нужен, – процедил Меррик. Он не понимал, откуда это знает. Жизнь маленькой земной женщины висела на волоске, но если бы он мог просто прикоснуться к ней…

– Ей нужно, чтобы ты оставил ее в покое, ты это имеешь в виду, – серебристо-серые глаза Оливии вспыхнули. – Не заставляй меня выгонять тебя отсюда, Меррик. Мне все равно, насколько ты велик, безопасность пациента превыше всего.

Меррик отрывисто кивнул и отошел в сторону, давая ей больше пространства для работы. Он глубоко вдохнул, стараясь сдержать холодную ярость, чтобы завеса гнева не опустилась на его зрение. Обычно он чувствовал себя так только тогда, когда ему самому угрожала опасность. На самом деле, последний раз он испытывал ярость к женщине, когда защищал свою мать от… Меррик зажмурился от этой мысли. Нет смысла думать об этом сейчас. Нужно сосредоточиться на Элизе. «Что с ней происходит? Почему, черт возьми, я так хочу прикоснуться к ней?»

Движения Элизы стали слабее, но стоны превратились в слова.

– Пожалуйста, – умоляла она, ее голос был таким тихим, что Меррик едва мог его расслышать. – Пожалуйста, не делай мне больше больно.

Должно быть, вспоминает Скраджей… то, что сделал с ней всеотец. Меррик стиснул зубы при этой мысли. Больному ублюдку чертовски повезло, что он уже мертв. Затем Элиза заговорила снова.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Не надо… это больно. Я… я расскажу маме…

Меррик нахмурилась. Маме? В смысле, ее матери? Что, черт возьми, это было? Он задавался вопросом, какое воспоминание всплыло в ее запутавшемся сознании. Повлияло ли оно как-то на быстрое ухудшение состояния, когда она выходит из стазиса?

Сильван сказал, что может пройти несколько недель, даже месяцев, прежде чем ее разум захочет попытаться очнуться, чтобы разобраться во всем. Ее так сильно пытали и обижали, что удивительно, что ее тело решило выйти из стазиса сейчас, а не потратить больше времени на переживание разрушительного опыта. Но, возможно, это воспоминание, чем бы оно ни было, слишком тяжелое.

Затем Элиза замолчала и затихла. Комната наполнилась высоким, раздражающим гулом.

– Черт, – Оливия была в панике. – Она теряет сознание. Где, черт возьми, этот реанимационный набор?

– К черту. – Меррик обошел ее и поднял Элизу с койки. Расстегнув рубашку одной рукой, он прижал ее обнаженное тело к своей груди и держал ее там, желая, чтобы она жила. Он не знал, откуда это знание, но твердо был уверен, что это правильный поступок. Это единственное, что может ее спасти.

– Меррик, нет! Положи ее в… – Оливия резко замолчала, когда высокий гул, сигнал тревоги, предупреждающий о скорой смерти, оборвался. – Что за черт? – тихо прошептала она, глядя на Меррик. – Что ты сделал?

– Просто прикоснулся к ней. – Меррик прижал Элизу к себе, пытаясь передать ей свое тепло, желая, чтобы она держалась, чтобы жила. – Я же говорил тебе, – прорычал он. – Это то, что ей было нужно.

На лице Оливии отразилось удивление и неуверенность.

– Я не понимаю этого, но, кажется, ей стало лучше.

– Во всяком случае, она дышит, – пробормотал Меррик, чувствуя, как мягко вздымается и опускается грудь Элизы напротив его собственной. – Это уже улучшение.

В этот момент в маленькую комнату вбежали Брайд и Блад-Киндред, которого Меррик узнал как одного из медбратьев.

– Вот набор, Оливия, – сказал Блад-Киндред. – Она…

– Она больше не умирает. – Оливия посмотрела на Меррика со смесью удивления и беспокойства на лице. – Я не знаю почему, но Элизе стало лучше, когда он взял ее на руки.

– Что за черт? – потребовал Брайд. – Мне казалось, вы говорили, что Сильван запретил прикасаться к Элизе, пока она выходит из стазиса.

Оливия кивнула.

– Он так и сказал, все верно.

Медбрат из рода Блад-Киндредов нахмурился.

– Может, он как-то ошибся?

– Я так не думаю, – ответила Оливия. – Сильван знает свое дело.

– Тогда почему?…

– Заткнитесь, вы все, – прорычал Меррик, глядя на них. – Разве вы не видите, что она приходит в себя?

Действительно, большие карие глаза Элизы были открыты, и она смотрела на него с благоговением. Казалось, она пытается что-то сказать, но Меррик не мог разобрать.

– Скажи мне, – мягко произнес он, наклоняясь, чтобы приложить свое ухо к ее губам. – Скажи это еще раз, детка. Все в порядке.

– Он идет, – прошептала она, ее голос едва слышно доносился до его уха. – Он вернется, и на этот раз он приведет с собой других. Мы все умрем. Они съедят звезды… все звезды.

– Что? – Меррик нахмурился. – Кто вернется?

Ее глаза расширились от страха, и Элиза посмотрела мимо него, как будто видела что-то, чего не мог видеть он.

– Не позволяй ему прикасаться ко мне снова. Он сделал мне больно. Я пыталась рассказать, но она мне не верит… Ей все равно. Только… только Баку не все равно. Он пытается уберечь меня. Но он не может… не всегда.

– О чем она говорит? – спросил Брайд.

Оливия покачала головой.

– Она бредит – ее разум блуждает, – она посмотрела на Меррика. – Есть шанс уложить ее на кушетку, чтобы я могла ее осмотреть?

Нехотя Меррик кивнул.

– Хорошо, но если она снова потеряет сознание, я возьму ее обратно. Понятно?

– По мне, так все в порядке, – сказала Оливия. – Давай, Меррик, она уже вышла из стазиса, так что мы уберем трубку. Можешь положить ее на кушетку.

По ее команде Брайд и Глеван убрали стазисную трубку с дороги, оставив свободное место на маленькой кровати.

Медленно и осторожно Меррик уложил девушку. Однако он не мог полностью отказаться от ее прикосновений. Присев у изголовья койки, он держал одну из ее маленьких, прохладных рук в своей, гораздо более крупной. «Только потому что я ее защитник, – сказал он себе. – Я несу за нее ответственность, вот и все. Просто стараюсь делать то, что лучше».

– Хорошо, – сказал он Оливии. – Осмотри ее.

Молча, Оливия сделала все, что он просил. Когда она закончила, Меррик выжидающе посмотрел на нее.

– Ну? Что случилось?

Оливия покачала головой, на ее лице появилось обеспокоенное выражение.

– Ничего… совсем ничего.

Глава 30

– Что, черт возьми, ты мне только что сказала? – потребовал Раст, уставившись на верховную жрицу Пустого Трона.

Она вздернула бровь на его слова.

– Неужели это так трудно понять? Ты можешь исцелить свою маленькую женщину, только доказав, что являешься истинным Советником, которого мы ждали последнюю тысячу лет. И если докажешь, что ты – Советник, никогда больше не покинешь Первый Мир – ты будешь привязан к своей родной планете.

Надия почувствовала, как сердце подскочило к горлу. Какими бы жестокими ни были слова верховной жрицы, она чувствовала в них правду. Все было именно так, как она и предвидела – Раст будет вынужден сделать выбор. И если он решит остаться, то уже никогда не уйдет.

– Это правда, – сказал Сильван, повторяя ее мысли. – Согласно традиции, Советник привязан к Первому Миру, поклялся защищать его и не может покинуть его, пока жив.

– Подождите, отойдите на минуту, – Раст поднял руки. – Я не подписывался ни на что из этого. И не заметил на вашей посадочной площадке большого мигающего знака «Выхода нет, никогда».

– Замечательно, уходите, – верховная жрица пренебрежительно махнула рукой. – Не имеет значения, если твоя женщина умрет. Она все равно тебе не подходит – если бы она подходила, твои крылья уже проявились бы.

– О чем ты говоришь? – глубокий голос Раста был похож на рев разочарования. – У меня нет крыльев.

– Нет, но должны быть! – Изумрудные глаза верховной жрицы вспыхнули.

– Простите меня, – робко обратилась София, шагнув вперед. – Я не хочу начинать ссору, но если у Советника всегда есть крылья, почему мы не видели их на видео с отцом Раста, которое вы показывали нам?

– Обычно крылья проявляются только во время опасности – они появляются, когда в них нуждаются, и прячутся в теле Советника, когда в них нет необходимости, – объяснила жрица строгим голосом. Она посмотрела на Раста. – Заразив твою женщину опасной для жизни болезнью, я надеялась заставить твои крылья раскрыться, Адам Раст. Но хотя они явно есть, ее бедственное положение еще не заставило их проявиться. И пока они не появятся, ты не сможешь претендовать на Пустой Трон.

– Верно, – с сарказмом сказал Раст. – Потому что очевидно, что смертельная болезнь женщины, которую я люблю, заставит меня расправить крылья.

– Лучше бы так и было, – жрица строго посмотрела на него. – Если этого не произойдет, она непременно умрет. Единственное лекарство для нее можно найти в водах фонтана богини в Целительном саду, расположенном высоко на склоне священной горы. И единственный способ добраться до сада – это полететь.

Надия увидела поражение на его лице, когда дилемма стала совершенно ясной. Если бы его крылья проявились вовремя, он смог бы долететь до Целительных садов и спасти ей жизнь. Но тогда он окажется в ловушке, привязанный к Первому Миру теми самыми крыльями, которые ее спасут. Если же его крылья не проявятся, она умрет от лихорадки, которой ее прокляла верховная жрица. Раст сможет уйти, но сделает это один, ибо Надия будет мертва.

– Итак, – тяжело произнес Раст. – Выбор – остаться здесь навсегда и вылечить Надию или уйти и дать ей умереть.

– Именно так. – Верховная жрица улыбнулась жестокой улыбкой. – Выбор за тобой. У тебя есть ночь, чтобы подумать об этом, а завтра на восходе солнца на высокой мезе я выслушаю твой официальный ответ, – она сверкнула на него глазами. – Там твои крылья обязательно проявятся… или девушка умрет.

Верховная жрица пошла прочь, направляясь к задней части храма, мимо возвышения, на котором стоял Пустой Трон.

– Подожди минутку, – позвал Раст, бегом догоняя ее. – Ты знаешь, что я не позволю женщине, которую люблю, умереть. Я сделал свой выбор. Так почему…

– Аудиенция окончена, – сказала верховная жрица, не поворачиваясь. – У меня есть дела, которыми я должна заниматься. Я должна служить трону.

Надия увидела, как Раст поднял голову. Низ беломраморного трона находился на уровне его головы. Внезапно в ее голове эхом прозвучали слова жрицы, сказанные им ранее.

– Не прикасайтесь к трону под угрозой жизни, – сказала она. Надия хотела крикнуть предупреждение – Раст был так близко, слишком близко, но во рту пересохло, и слова не шли.

– Это еще не конец, пока ты не ответишь на мой чертов вопрос! – Раст потянулся к ее плечу, явно намереваясь развернуть жрицу к себе. – Я хочу спросить тебя, почему…

– Больше никаких вопросов! – Верховная жрица повернулась к нему лицом. Положив обе руки на грудь Раста, она оттолкнула его.

– Я… – Раст потерял равновесие.

Надия увидела, как он потянулся за чем-то, чтобы устоять… и его рука упала на бок белого мраморного трона.

На мгновение он замер, а затем его спина выгнулась, и с губ сорвался мучительный вздох. Все его тело начало трястись, как у человека, которого бьет током, но все же его рука прилипла к белому мрамору, как приклеенная. Как будто он не мог его отпустить.

Наконец, паралич Надии развеялся.

– Раст! – крикнула она и побежала вперед так быстро, как только могла в своем ослабленном состоянии.

– Нет, – прорычал Сильван. – Не трогай его – это может вызвать цепную реакцию! – Он прыгнул вперед и повалил Раста на землю, разорвав связь между его рукой и троном. Раст упал, его голова ударилась о белый мраморный пол, вызвав вскрик Надии.

Она упала на колени рядом с Растом, а Сильван навис над ним с другой стороны.

– С ним все в порядке? – задыхалась Надия, хватаясь за руку Раста. Она почувствовала, что рука холодная и не реагирует на движения. – Правда, Сильван?

Сильван проверила пульс и дыхание мужчины.

– Он жив, – мрачно сказал он. Сильван сердито посмотрел на жрицу. – Его могло убить. Ты толкнула его намеренно. Почему?

Верховная жрица смотрела на них сверху вниз, ее пустые изумрудные глаза были совершенно безжалостными.

– Я должна была убедиться, что он действительно будущий Советник, прежде чем разрешить ему подняться на вершину горы завтра утром. Прикосновение к трону, даже кратковременное, убило бы любого, кроме законного кандидата. Теперь я знаю, что можно смело приступать к нашей завтрашней церемонии.

Надия покачала головой.

– Но его крылья – ты видела следы на его спине. Ты должна была знать…

– Я ничего не знаю, пока не увижу появления крыльев, – огрызнулась жрица. – А они бы уже проявились, если бы ты была законной супругой и Лизелл Советника, – она скорчила гримасу, словно почуяла что-то неладное. – Очевидно, что это не так. А теперь я должна пойти и помедитировать, чтобы очистить голову для завтрашней церемонии. Лисса отведет вас всех обратно в гостевые покои, и вы сможете подумать о том, что я сказала.

Снова повернувшись, жрица ушла, ее белые одежды зашуршали по голому мраморному полу.

Глава 31

– Она приходит в себя. Смотри, ее веки затрепетали.

Тихие слова Оливии вывели Меррика из полудремы, в которой он находился. Моргая глазами, он приподнялся на стуле рядом с кроватью Элизы и посмотрел на нее. Оливия одела ее в темно-красный больничный халат – разительный контраст с бледным лицом и черными волосами девушки. Конечно, Меррик мог видеть, что ее глаза двигаются под веками. Он надеялся, что на этот раз она будет в здравом уме. Ночь оказалась долгой, и предыдущие пробуждения землянки были краткими и сбивчивыми. Он начал задаваться вопросом, не повлияло ли длительное пребывание в стазисе на разум Элизы.

Пока ее маленькая рука находилась в его руке, Меррик гадал, что она скажет на этот раз. Иногда, когда Элиза просыпалась, то умоляла его уберечь ее, не позволить ему снова причинить ей боль. Поначалу он думал, что «он», о котором она говорит, – это, должно быть, всеотец. Но теперь не был так уверен. Казалось, ее разум заново переживает какую-то травму, старую обиду – возможно, ту, которую она похоронила? Но он никак не мог добиться от нее подробностей, чтобы выяснить это.

Иногда она хваталась за его руку и называла «Бак», что звучало как мужское имя. Меррик задумывался об этом – от нее не пахло другим мужчиной, а Оливия поведала, что у нее нет пары на Земле – во всяком случае, ни одной, которую они смогли бы найти. Но все равно это имя наполнило его безымянной яростью. Хотя он пытался сказать себе, что ему все равно, мысль о том, что на маленькую земную женщину может претендовать другой мужчина, заставляла его скрежетать зубами и сжимать кулаки.

«Не будь дураком, – сказал он себе. – Она не твоя. Она даже не знает твоего имени. Думает, что ты «Бак», кто бы это ни был. И не похоже, что тебе нужна женщина. Что она может сделать, кроме как замедлить тебя и запутать?» Но что бы Меррик себе ни говорил, его желудок все равно сжимался каждый раз, когда землянка шептала это странное имя.

Его мысли прервались, когда веки Элизы снова затрепетали, а затем ее глаза открылись. На этот раз в них не было ни боли, ни страха. Вместо этого она неуверенно улыбнулась ему и приложила свободную руку ко лбу.

– Привет, – прошептала она.

– Привет, – сказал он грубо, а затем проклял себя за резкий тон. – Э-э… то есть… – Меррик прочистил горло. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. – Элиза потерла лоб. – Устала. И хочу пить.

– Держи, дорогая. – Оливия поднесла чашку к ее губам, и Элиза с жадностью выпила. Крошечная струйка жидкости соскользнула с бока чашки и потекла по стройной шее. На долю секунды Меррик представил себе, как слизывает ее. Но тут же отогнал эту мысль.

Элиза допила напиток и кивнула Оливии.

– Спасибо, – она перевела взгляд на Меррика. – Это ты. Ты спас меня от… от… – она покачала головой. – Я не знаю от чего, но это было что-то ужасное. Я не думала, что кто-то придет за мной, но ты пришел.

Меррик неловко поерзал на стуле.

– Я нашел капсулу, в которой ты дрейфовала в космосе, и вернул сюда – вот и все.

Она выглядела озадаченной.

– Я была в капсуле? В космосе? Ну что ж, спасибо.

– Не за что, – Меррик не мог придумать, что еще сказать.

– Ты был со мной все это время? – Элиза кивнула вниз, где Меррик все еще держал ее за руку. – Оберегал меня?

– Э-э… – Чувствуя себя глупо, он отдернул руку. – Я должен был. Я нашел тебя, поэтому отвечаю за твою безопасность, пока ты здесь.

– Все показатели в норме, мозговая активность в порядке, – Оливия улыбнулась. – Думаю, с ней все будет в порядке.

Элиза огляделась вокруг.

– Мне было бы легче, если бы я знала, где нахожусь. Последнее, что помню, – это прогулку в парке у пристани в Сарасоте – там, где стоит статуя целующихся моряка и медсестры. Я была в отпуске и… а дальше пустота, – она нахмурилась.

Улыбка Оливии немного ослабла.

– Ну, милая, с тех пор многое произошло. Но главное, что нужно помнить сейчас, – это то, что ты в безопасности. Ты на борту материнской станции, вращающейся вокруг Земли.

– Правда, у Киндредов? – Элиза посмотрела на Меррика и смущенно рассмеялась. – Наверное, ты один из них.

Он коротко кивнул.

– Да.

– Мне всегда было интересно узнать о них – о вашей расе, я имею в виду, – сказала Элиза. – Но, конечно, мне никогда не приходилось даже задумываться о том, что меня может призвать один из вас.

Сердце Меррика сжалось в груди. Те земные женщины, которым не нужно беспокоиться о призыве в невесты Киндредов, были уже спарены или обручены. Но если это так, почему на Элизе нет запаха другого мужчины?

Оливия нахмурилась.

– Ты не беспокоилась о призыве? Почему?

– Почему, потому что… потому что… – Элиза нахмурилась. – Разве это не смешно? Я не могу вспомнить. – Она посмотрела на свои руки и нахмурилась. – Похоже, я многое забыла. Откуда у меня эти синяки? И почему у меня все так болит?

Меррик беспокойно заерзал на стуле, и они с Оливией обменялись взглядами.

– Некоторые истории лучше оставить на другой раз, – ответила Оливия. – Почему бы тебе не отдохнуть, и, возможно, воспоминания вернуться к тебе позже.

Элиза нахмурилась и села, выглядя более бодрой.

– Но я больше не хочу отдыхать. Как долго я была в отключке? Возможно, мой отпуск уже закончился. Вы знаете, какая загруженность у меня будет, когда вернусь домой?

– Загруженность? – повторила Оливия.

– Количество дел, которые я веду на работе, – я адвокат. – Элиза выдохнула и откинула прядь черных волос с глаз. – Почему мои волосы распущены? Я никогда не носила их в таком виде.

– Адвокат, да? Кого вы представляете? – успокаивающе спросила Оливия, предлагая ей еще один напиток.

Элиза без вопросов взяла чашку, на этот раз держа ее самостоятельно, и сделала глоток. Она скорчила гримасу.

– Горький.

– Зато полезный. Выпей еще, – посоветовала Оливия. – И расскажи мне о своей работе. Я была медсестрой на Земле и продолжаю работать здесь, – она указала на медпункт. – Анатомия Киндредов немного отличается от анатомии человека, так что пришлось учиться без отрыва от производства.

– Интересно, – Элиза сделала еще глоток и скорчила гримасу. – Ну, я обвинитель в офисе генерального прокурора. В основном представляю интересы детей, потому что… потому что они… – Она зевнула, а затем резко посмотрела на Оливию. – Эй, что было в том напитке?

– Просто немного успокоительного, – Оливия погладила ее по руке. – Думаю, тебе нужно еще немного отдохнуть, но не волнуйся, я свяжусь с твоей матерью и отчимом, пока ты спишь. К моменту твоего пробуждения они уже будут здесь.

Большие карие глаза Элизы расширились от паники.

– Нет, не делай этого! Я не… – Она снова невольно зевнула. – Мы не общаемся, – закончила она, ее веки опустились.

– О, я просто подумала, может быть… – Оливия покачала головой. – Неважно, я не буду с ними связываться. Просто отдохни, и через некоторое время тебе станет лучше.

– Но я не хочу спать, – голос Элизы, который на мгновение стал резким и деловым, теперь снова звучал мягко и по-детски. Она призывно посмотрела на Меррика. – Когда сплю, я… мне снятся плохие сны. О нем.

– О ком, детка? – Ласковое обращение вырвалось прежде, чем Меррик успел себя сдержать. Он сказал себе, что выражение страха на ее лице пробудило его защитные инстинкты. У него возникло желание снова взять землянку за руку, ощущение, что она нуждается в прикосновении, но Меррик сдержался. Или сдержался бы, если бы Элиза не потянулась к нему.

– Пожалуйста, – прошептала Элиза. – Ты останешься со мной? Останешься и будешь оберегать меня?

– Конечно, останусь, – Меррик переплел их пальцы, заметив, как ее маленькая рука полностью потонула в его. – Я твой защитник, пока ты здесь – мой долг оберегать тебя.

– О… хорошо. Защитник… прямо как… Бак. – Ее веки закрылись, так как успокоительное, которое Оливия дала ей, начало действовать.

Вдруг Меррик отчаянно захотелось спросить ее, он наклонился вперед и заглянул в ее полузакрытые глаза.

– Кто такой Бак? – пробормотал он. – Ты все время спрашиваешь о нем – кто он?

– Бак? – Элиза зевнула и одарила его сонной улыбкой. – Мой любимый. Он защищал меня. Всегда держал меня в безопасности, пока… пока…

Но она снова заснула, оставив Меррик гадать. Где ее любимый? И он защищал ее до чего?

Глядя на ее мирно спящую фигуру, Меррик задумался, узнает ли когда-нибудь, и решил, что, скорее всего, нет. Действительно, теперь, когда она проснулась и пришла в себя, он должен снова отправиться в путь, во вселенную. Она была обширна, и он не сомневался, что никогда больше не увидит Элизу Дарден.

Меррик нахмурился. Это правильное решение – разумное решение. Не было смысла торчать там, где его не ждут и где он не нужен. Он нервировал медперсонал, а на Земле Элизу ждали родители, друзья и коллеги – совсем другая жизнь, в которой его не было и никогда не будет.

И все же мысль о том, чтобы оставить ее, никогда больше не увидеть эти большие карие глаза, не давала Меррику покоя. Она словно будила в нем что-то: нежность, о которой он даже не подозревал. Он не мог отделаться от ощущения, что если оставит ее, то никогда больше не почувствует этого. «И это хорошо, – мрачно сказал он себе. – Нежность – это просто синоним слабости». Но все же не мог заставить себя уйти.

Что ж, ему нужно поработать над своим звездолетом, решил Меррик. Теперь, когда не нужно круглосуточно находиться в медпункте, он мог заняться своим кораблем. Таким образом, можно побродить по материнской станции Киндредов на случай, если что-то пойдет не так – а он уверен, что не все будет гладко.

Меррик потянулся и поднялся, чтобы сказать Оливии, что его можно найти в стыковочном отсеке, если он ей понадобится. Он уже почти услышал ее вздох облегчения – Лив и остальной персонал будут рады избавиться от него, это уж точно.

Прежде чем уйти, Меррик наклонился, чтобы еще раз осмотреть Элизу. Было странно тяжело оставлять ее, даже зная, что он идет в другую часть корабля. «Еще одна слабость, – подумал он. – Перестань быть гребаным идиотом и иди».

Но почему-то он не смог удержаться от того, чтобы в последний раз погладить ее по щеке, прежде чем уйти.