Текст книги "Всё началось со скандала"
Автор книги: Эшли Макнамара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Заверяю тебя, пока еще я не зашел слишком далеко. Жаль, что нельзя поймать тебя на слове.
– Что?
– Moй ответ – нет. Я не буду тебя компрометировать.
– Если тебя волнует твоя честь...
– Вот это меньше всего. – Бенедикт отвернулся и подошел к окну. – Еще недели не прошло, как ты отвергла мои знаки внимания, заявив, что, если нас обнаружат, ты будешь серьезно скомпрометирована. В тот же вечер ты сказала, что отказала Кливдену. А сегодня я выясняю, что ты не только приняла предложение этого идиота, но и переменила свое мнение насчет меня.
Вздохнув. Бенедикт снова повернулся, подошел и остановился прямо перед Джулией.
– Мне казалось, ты последний человек на этой планете, кто будет играть в подобные женские игры непостоянства. Однако ты занимаешься именно этим.
Джулия шагнула вперед и успокаивающе вытянула руку.
– Ты не понимаешь. Я не принимала его предложение!
Бенедикт оттолкнул ее ладонь.
– Тогда почему об этом объявили перед всей толпой на балу у Пендлтонов?
– Кливден заключил соглашение с моим отцом. Я понятия не имела об этой помолвке, пока папа не объявил о ней.
– Судя по всему, ты не была против.
– Да я была в шоке! Они ошеломили меня, эта парочка! Пожалуйста...
Его глаза сурово блеснули.
– Похоже, твои мольбы совершенно меня не трогают.
Джулия открыла рот и снова его закрыла. К глазам подступали слезы, но она старалась сдержать их. Бенедикт, ее надежный Бенедикт, отказывает ей в помощи тогда, когда она больше всего в ней нуждается! Немыслимо. Невероятны и его утверждения, будто ему плевать, хотя информации он добыл немало. Ясно же, что ему не все равно, раз он выслушал не один рассказ о том злосчастном вечере.
Вздернув подбородок, Джулия поглубже вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Прекрасно. Раз ты отказываешь мне, придется найти того, кто согласится. Может быть, Аппертон пойдет мне навстречу.
Прежде чем она успела отойти, его пальцы сомкнулись на ее запястье, обжигая кожу.
– Не вздумай предлагать себя таким, как Аппертон!
– Таким, как Аппертон? Мне казалось, он твой друг.
– Я и не думаю, что ты поймешь. Давай сойдемся на том, что я знаю больше, чем хотелось бы, о его взглядах на... женский пол. Хотя как джентльмен он должен бы отказаться.
Пожалуй, голос Бенедикта слегка дрогнул, выдавая его неуверенность. Джулия попыталась выдернуть руку, но он держал крепко.
– Ты не оставляешь мне выбора. И если Аппертон откажется, мне придется найти более покладистого джентльмена. Возможно, лорд Чадли заинтересуется моим предложением.
Его пальцы сжались так, что Джулия больше не сомневалась – завтра на запястье будут синяки.
– Ты не посмеешь.
Ее губы едва не изогнулись в улыбке, но Джулия ее подавила. Ни к чему предупреждать его, что победа близка, а то он упрется. Самое время снова сменить тактику.
– Ревелсток. – Она подошла совсем близко и положила ладонь ему на предплечье. Сильные мускулы под тканью рубашки шевельнулись и напряглись. – Бенедикт, мне необходимо, чтобы ты меня скомпрометировал.
Напряжение чувствовалось сквозь ткань. Мускулы сжимались от ее прикосновений. Взгляд, брошенный им, был полон осторожности или осмотрительности. Сердце Джулии болезненно сжалось. Он снова ей откажет, она просит о большем, чем он готов предоставить.
Внезапно Бенедикт отпустил ее запястье.
– Ты больше не думаешь о последствиях такого поступка?
– Конечно.
– Обо всех последствиях?
– Ко...
– Замолчи и подумай как следует. – Он убрал свою руку, подошел к большому сводчатому окну, выходившему на задний сад. Дождь хлестал по стеклу, дул сильный ветер. Джулия задрожала. – Если я это сделаю, то как джентльмен буду обязан на тебе жениться. Об этом ты подумала?
– Если я должна выйти замуж... – Она сглотнула. Вот оно: больше невозможно отрицать тот факт, что ей придется обвенчаться. – Если я должна выйти замуж, то предпочту человека, с которым умею ладить.
Бенедикт перевел взгляд с улицы на нее. На фоне окна он казался огромным.
– Значит, вот как ты представляешь себе супружество? Двух человек, умеющих ладить друг с другом?
– Уж лучше так, чем это будет вопрос бизнеса или способ добиться более высокого положения в обществе. К примеру, как у моих родителей.
Он отошел от окна и приблизился к ней.
– Гораздо важнее другое – между нами тоже так будет?
Бенедикт внезапно заговорил очень низким голосом, Джулия никогда не слышала от него подобного. От других мужчин – да, то есть от так называемых претендентов на ее руку. Она тотчас узнала, что это такое – соблазнение. Ее охватила необъяснимая дрожь, тело покрылось гусиной кожей, она обхватила себя руками, словно прикрываясь щитом.
Никогда в жизни Джулия не представляла себе подобного разговора с Бенедиктом, но, с другой стороны, она подумать не могла, что будет с ним целоваться. Джулия торопливо отбросила воспоминания о том, как его губы прижимаются к ее, его язык врывается ей в рот, о том, какие обжигающие у него прикосновения...
Он приподнял ее подбородок.
– Ответь мне, Джулия. Так это будет?
Под его властным взглядом она невольно расправила плечи.
– Я не понимаю, почему бы нам с тобой не поладить. До сих пор же удавалось?
– Разве? И поэтому ты без долгих раздумий оттолкнула меня тем вечером?
– Учитывая обстоятельства, я подумала, что небольшая дистанция между нами не помешает.
– В таком случае боюсь, мы в тупике.
– В тупике? Я не понимаю.
– У нас с тобой разные ожидания и представления о браке. Говоря напрямик, Джулия, если ты станешь моей женой, я буду ожидать от тебя выполнения всех стандартных обязанностей, связанных с этой ролью.
В горле у нее пересохло.
– Обязанностей, – прошептала Джулия.
Бенедикт чуть наклонил голову, смотря ей прямо в глаза.
– Ты же понимаешь, о каких обязанностях я говорю?
Она слегка кивнула.
– Я...
– Я хочу, чтобы ты согревала мою постель. Охотно и регулярно. – Бенедикт наклонился так низко, что она ощутила вкус бренди на его губах. – Страстно.
Страстно. От этого слова ее обдало жаром до самого низа живота.
– Подумай хорошенько, – продолжил он. – В самом ли деле ты хочешь, чтобы я скомпрометировал тебя, потому что с этим тебе придется жить.
Джулия отпрянула и скрестила на груди руки, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Она имела самое смутное представление о том, что значит «согревать постель». Знала, о поцелуях и прикосновениях, но вот дальше... ей было известно только то, что в неподобающих обстоятельствах такие отношения считались скандальными. Но если ее опыт с поцелуями хоть что-то значит, то эти отношения способны вызывать сильнейшие эмоции.
Она закрыла глаза, припоминая тот вечер в отцовском кабинете. Губы Бенедикта требовали отклика, будили в ней чувства, исполненные обещания наслаждений. Темные чувства, подавляющие чувства – она никогда не испытывала ничего подобного с другими мужчинами.
Бенедикт будет регулярно требовать такого отклика. Сможет ли она дать ему то, чего он хочет, охраняя при этом свое сердце?
Джулия открыла глаза и увидела, что Бенедикт наблюдает за ней напряженно и внимательно, словно не выпил до того ни капли бренди.
– Неужели я так напугал тебя тем поцелуем? – пробормотал он.
– Поцелуй меня не напугал, нет. – Эго чистая правда. Поцелуй был самым меньшим злом.
– Но он был твоим первым, верно?
Джулия кивнула.
– Я так и понял. Мне следовало быть нежнее. – В один шаг Бенедикт преодолел расстояние между ними и положил ладонь на основание ее шеи. Сейчас он овладеет ею. Губы Джулии выжидательно приоткрылись.
– Боже мой, – пробормотал Бенедикт, – ты же промокла до нитки. Что заставило тебя выскочить из дома в такую погоду в полном одиночестве?
– Отчаяние, надо думать, – прохрипела она в ответ. – Я не нашла кеб и отправилась к тебе пешком.
Бенедикт выпалил ряд грязных ругательств, от чего по щекам и по затылку Джулии начал растекаться жар.
– Ты вообще представляешь, какому риску подвергалась?
– Полагаю, грабителям сегодня хватило здравого смысла не выходить из дома.
Он чуть передвинул руки, и теперь кончики его пальцев впивались ей прямо в затылок.
– Ты больше никог да подобной глупости не сделаешь, поняла?
– Тогда ты должен согласиться скомпрометировать меня. Иначе мне придется искать того, кто не откажет, потому что замуж за Кливдена я не выйду.
– Но ты же правда понимаешь, что только твоего присутствия здесь, наедине со мной, достаточно, чтобы тебя скомпрометировать?
– В том случае, если эго станет известно.
– Это станет известно. Сколько времени пройдет, пока тебя не хватятся?
– Да никому в голову не придет искать меня здесь.
– И в самом деле. – Бенедикт- потянул за мокрую прядь полос. – Тебе необходимо снять с себя мокрую одежду и принять горячую ванну, пока не простудилась.
Глаза его внезапно потемнели, и Джулию пронзило жаром. Вне всякого сомнения, Бенедикт представил ее голой в ванне.
– Мне будет нечего надеть после ванны. – Щеки Джулии запылали ярче.
На его лице появилась легкая усмешка.
– Боюсь, я не смогу предложить тебе ничего приличного. Но пока твоя одежда не высохнет, домой тебя отправить тоже не смогу.
Возможно, Бенедикт всего лишь дразнил ее, но низкий тембр голоса был крайне подозрителен. Он разбудил в Джулии такое бесстрашие, что она придвинулась к нему совсем близко, прижавшись грудями. От этого прикосновения ее соски затвердели.
Бенедикт сглотнул, и его кадык подпрыгнул.
Джулия смотрела ему в глаза.
– Может быть, я не хочу возвращаться домой.
– Джулия...
От звука своего имени, произнесенного Бенедиктом все тем же низким голосом, ее снова охватила дрожь. Их почти ничего не разделяло, лишь тонкая ткань его рубашки и несколько слоев ее одежды – платье, сорочка и корсет, промокшие настолько, что почти не ощущались. Жар его кожи проникал в тело Джулии, заставляя жаждать еще более близкого контакта.
Его рука обвилась вокруг талии, широкая ладонь распласталась по спине и скользнула чуть выше, замерев между лопатками.
– Мы играем с огнем. Ты это понимаешь, надеюсь?
Джулия кивнула в ответ.
– Но отступать не собираешься.
Она помотала головой.
– Может быть, я хочу обжечься.
Застонав, он прижался к ней губами. Джулия вздрогнула, приоткрыла рот и неожиданно для себя легко прикоснулась языком к его языку, вспомнив прошлый раз. Она ощутила на его губах горьковато-сладкий вкус бренди, вдохнула его опьяняющий запах, пальцем провела по грубой щетине. Он издал какой-то горловой рык, смял ее в объятиях и прижал к своему твердому телу.
Его язык скользнул глубже, Джулия провела руками вверх по рубашке, и пальцы запутались в его волосах. Щетина царапала подбородок, но Джулия не отрывала губ. Она может сделать это. Пусть ее тело подстроится под него. Она позволит ему измерить глубину ее страсти и откликнется так, как он этого пожелает. А уж потом разберется с замешательством, перепутавшим мысли. Сейчас ей хочется только чувствовать.
Бенедикт отпрянул, дыша резко и прерывисто. Его голубые глаза потемнели, в них отражалось пляшущее в камине пламя. Накал его взгляда вырвал из нее невольный всхлип. Боже милостивый, это же голые эмоции!
Не в силах устоять, Джулия закрыла глаза и обняла его зa шею, притягивая к себе. Бенедикт издал хриплый стон и снова прильнул к ее губам, прижимаясь с такой силой, что заставил ее отклониться назад.
Шаг, другой... она отступала до тех пор, пока не ударилась обо что-то твердое. Кушетка. Вздохнув, не отрываясь от его губ, Джулия опустилась на подушки.
Бенедикт снова отпрянул. Джулия прикусила нижнюю губу и вдохнула его аромат. Резкий мужской запах перебил бренди. Ее мокрое платье промочило его рубашку, и теперь она прилипла к коже, сделавшись почти прозрачной. Огонь в камине золотил его тело.
Джулия вытянула палец и провела им по шее, по лихорадочно бьющемуся пульсу, к завораживающему клинышку обнаженной кожи, виднеющемуся из-под расстегнутого воротника. Волосы на груди щекотали палец, и Джулия распластала по коже ладонь. Бенедикт вздрогнул и навалился на нее всем весом. Ее тело отозвалось ноющим пульсированием глубоко внутри.
– Джулия. – Он прикоснулся кончиками пальцев к ее виску, убрал мокрые пряди со лба.
Этот напряженный взгляд заполнял ее целиком, и Джулия снова закрыла глаза. Пока она не смотрит, можно просто чувствовать.
Его губы скользнули по подбородку, к мочке уха. Джулия поерзала, и ее бедра образовали некое подобие колыбели для него.
Бенедикт застонал и надавил сильнее, прижавшись к ней своим естеством, твердым как сталь. Пальцы его скользнули ниже, ласково погладили щеку, спустились к горлу и замерли у застежки лифа.
Он тянул за крохотные пуговки, и сердце Джулии колотилось все сильнее. Боже праведный, Бенедикт собирается их расстегнуть! Нужно его остановить, пока он окончательно ее не погубил.
Но Бенедикт внезапно застыл, напрягшись всем телом.
– Что случилось? – с трудом выдавила Джулия.
Он обратил обеспокоенный взгляд к двери.
– Я что-то услышал. Слуги. – Вздохнув, Бенедикт поднялся на ноги. – Очень вовремя. Еще несколько секунд...
Он протянул руку Джулии и помог ей встать.
– Еще несколько секунд и что?
Бенедикт слабо улыбнулся.
– Я бы сделал то, что крайне шокировало горничную, зашедшую забрать чайник.
– Но я же просила тебя скомпрометировать меня.
– Я предпочту чуть больше уединения, чем в гостиной. – Он взял Джулию за плечи, легко поцеловал в обе щеки и лоб, затем крепко обнял, прижав к себе. – Скандал поднимется такой, что ты, пожалуй, нe будешь больше получать приглашения на балы и что ты там еще посещаешь.
Джулия прижалась лбом к его плечу, поражаясь, каким естественным показался ей этот жест.
– Это неважно. Я ходила на светские приемы, чтобы угодить матери. Но поскольку теперь, чтобы угодить ей, нужно стать графиней Кливден, боюсь, маме придется разочароваться во мне.
Бенедикт чуть отодвинулся и положил обе руки ей на шею.
– У меня есть дом в Кенте. Мать оставила его мне как часть своего вдовьего наследства. Если хочешь, я покажу тебе.
Кент. Название мгновенно нарисовало в памяти солнечные летние дни и долгие лесные прогулки в поисках приключений. Они с Софией провели свое детство в Клертон-Хаусе и бегали на свободе, без присмотра, всякий раз, как им удавалось улизнуть от мисс Мэллори. Именно тогда Джулия и познакомилась с Бенедиктом, ведь их поместье примыкало к землям маркиза Энфилда. Она не возвращалась туда, начиная с первого сезона Софии. Отец продал поместье, чтобы на эти деньги перевезти семью в город. Променял идиллическую жизнь на наивные платья и положение в обществе.
– Поедем туда прямо сейчас?
– Тебе же нечего надеть, – напомнил Бенедикг. – А выходить из дома в такую погоду в мокрой одежде нельзя. Я обо всем позабочусь. Для тебя наполнят ванну, а мисс Браун приготовит гостевую комнату.
– А где будешь ты?
– Мне нужно кое-что сделать, а если я загляну в клуб, то никаких подозрений не возникнет. – Он наклонился и легко прикоснулся к ее губам. – Клянусь, я не потребую от тебя ничего, что ты не захочешь делать. Ты мне доверяешь?
Джулия моргнула. Перед ней снова возник прежний Бенедикт, тот, с которым она выросла.
– Конечно.
– Тогда я должен тебя предупредить. – Он уставился на свои руки. – Мое имение находится в очень скверном состоянии. Большая часть комнат в главном здании непригодна для жизни.
– О? – Она отлично знала, как дом постепенно приходит в запустение из-за нехватки средств. Они живут с этим с тех пор, как отец продал поместье и перевез семью в город.
– Там есть место, где мы сможем остановиться, но оно достаточно маленькое.
– Насколько маленькое?
Бенедикт посмотрел ей прямо в глаза.
– Там только одна спальня.
Г лава 14
Свежевыбритый, переодевшийся Бенедикт выпрыгнул из кареты у входа в клуб «Будл». Он мысленно молился, чтобы Аппертон в этот час оказался там и чтобы друг поговорил с ним. Внимательно оглядываясь, Бенедикт подошел к столику, который занимал обычно, и отмахнулся от лакея, который, выйдя из тени, предложил ему бренди.
Сегодня он должен быть трезв.
– Ревелсток! Слава богу! – Бенедикт оглянулся и увидел торопливо идущего к нему Аппертона. – Я думал, ты никогда не появишься здесь.
Бенедикт посмотрел на карманные часы. Половина восьмого – еще рано, если исходить из его обычных стандартов.
– Что случилось, старина? Ты выглядишь так, словно муж твоей любовницы только что поймал тебя, когда ты спускался из ее спальни по шпалерам.
Аппертон резко остановился.
– Не считай меня идиотом. Я не связываюсь с замужними дамами.
– В любом случае, я рад, что встретил тебя. Нам нужно поговорить без лишних ушей.
Аппертон, прищурившись, внимательно посмотрел на друга.
– Похоже, мисс Джулия пропала. Ты совершенно случайно ничего об этом не знаешь, а?
Бенедикт плотно сжал губы. Он не ожидал, что весть разнесется с такой скоростью.
– Идем со мной.
Он повел Аппертона на четвертый этаж, перед ними протянулся длинный коридор, по обе стороны которого располагались закрытые двери. Это были приватные комнаты, доступные для членов клуба, желающих заняться чем-нибудь интимным.
Аппертон поколебался, когда друг толкнул ближайшую дубовую дверь.
– Не хотелось бы, чтобы у кого-то возникло неверное представление обо мне.
Бенедикт схватил его за воротник и втащил внутрь.
– Значит, скажешь, что мы с тобой наняли куртизанку, согласную ублажить нас обоих одновременно. А теперь говори, что там с Джулией.
Аппертон склонил голову набок.
– Я не сомневался, что ты знаешь.
– Знаю. Но хочу выяснить, откуда узнал ты и, что еще важнее, не появится ли семейство Сент-Клеров у меня на пороге, чтобы увезти ее домой?
Бенедикта охватило беспокойство. Не стоило оставлять ее одну. Нужно было сразу отправить Джулию в Кент, а завтра утром поехать туда самому. Если Сент-Клеры ищут ее у Аппертонов, они проверят и его дом. Если ее обнаружат, то увезут домой и будут держать под замком, пока не состоится венчание с Кливденом. Что бы сама Джулия ни думала про этот брак, очевидно, что родители считают его исключительным благом.
– Сомневаюсь, что ее семья подозревает тебя, – произнес Аппертон. – Сам я узнал совершенно случайно. Моя сестра отправилась навестить Софию, а вернулась с этой новостью. Это строжайшая тайна, поэтому Генриетта, конечно, тут же все нам рассказала.
Бенедикт облегченно выдохнул.
– Значит, у меня есть время.
– А вот этого я бы не сказал. Сплетни разлетятся уже завтра, поэтому рассказывай скорее. – Аппертон подтолкнул его локтем. – Что заставило тебя передумать и помочь мне?
– Давай проясним все раз и навсегда: я пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе выиграть идиотское пари.
– Ну хорошо, но если благодаря этому я выиграю... – Аппертон пожал плечами. – Ты только подумай, какой поднимется скандал, старик. Кливден после такого не пожелает и близко подойти к ней.
– Об этом я вдвойне позабочусь. Утром мы уедем в Кент.
– Ах да, утром, после того, как ты окончательно ее обесчестишь.
Бенедикт сгреб его за лацканы.
– Буду благодарен, если ты не станешь совать свой нос, куда не следует. Я бы и тебе ни слова не сказал, но мне нужна твоя помощь.
Аппертон высвободился и отряхнул рукава.
– У тебя странный способ просить об услуге.
– Если научишься держать свой рот на замке, это здорово пойдет тебе на пользу. Но я полагаю, ты мне поможешь, хотя бы ради выигранного пари.
Аппертон со вздохом отступил назад.
– И что я должен сделать?
Бенедикт выставил перед собой три пальца.
– Три вещи. Во-первых. распустишь слух, что сегодня ночью видел меня в каком-нибудь игорном заведении. В каком, неважно, главное, чтобы никто не подумал, что я провел ночь дома.
Аппертон кивнул.
– Это просто. Что еще?
– С утра ты первым делом пойдешь в «Докторс-Коммонс»[7] и получишь для меня специальную лицензию.
– Пройдет неделя, а то и больше, пока архиепископ сочтет возможным ее выдать. Вам лучше отправиться прямо в Шотландию.
Бенедикт покачал головой.
– Чтобы добраться туда, потребуется неделя. А если продержится такая погода, то даже больше. Они будут уверены, что мы отправимся именно в Шотландию, как только сообразят, что произошло. Безопаснее оставаться в Кенте. Когда получишь лицензию, привези ее в Шорфорд-Хаус. Точнее, в коттедж привратника, ведь это единственное обитаемое место.
Аппертон вскинул бровь.
– Ты знаешь, могут ведь сказать, что ты ее похитил.
– Я этого не делал. Она сама пришла ко мне.
– Значит, в итоге она разобралась со своими желаниями ?
Послсдний вопрос Бенедикт проигнорировал.
– Так, и осталась еще одна вещь.
Ссутулившись из-за ледяного ветра, Хайгейт выбрался из своей кареты возле дома на Болтон-роу. В дверях его встретил Биллингз с крайне мрачным выражением лица.
– Я приехал с визитом к мисс Сент-Клер.
– Я справлюсь, дома ли она.
Пальто не спасло Хайгейта, он вздрогнул и поежился. Биллингз развернулся и ушел, оставив гостя на пороге.
– Какого дьявола?
Шел двенадцатый час дня. У Биллингза не было никаких причин играть в светские кошки-мышки, ведь теперь Хайгейт официально считался женихом Софии. Не могла же она разорвать помолвку сейчас, верно?
Только не после их совместной поездки в карете и пылких объятий. Своими невинными поцелуями и неумелыми откликами она лишь разожгла в нем желание скорее разделить с ней брачную постель. И если София все разорвет сейчас...
Дверь распахнулась, и появился Биллингз, как всегда, суровый.
– Она примет вас в утренней гостиной, милорд.
Выдохнув с облегчением, Хайгейт перешагнул порог и протянул дворецкому мокрые пальто и шляпу. София встретила его на полпути в коридоре.
– Слава богу, вы пришли! – Ее лицо было бледнее, чем обычно, белое как мел, а под глазами ярко выделялись синеватые круги.
– Что случилось?
– Джулия пропала, и это моя вина. – По щеке поползла слеза.
Хайгейт уже потянулся смахнуть ее, но на полпути его рука замерла.
– Ваша вина? Как это может быть вашей виной?
– Я отвратительно вела себя с ней после объявления об их помолвке. Я... – София упала на кушетку и заломила руки. – Я не могла заставить себя поговорить с ней и спросить, как же она стояла там и согласилась с помолвкой, если заверяла меня, что откажется наотрез. Как я это вынесу? Как смогу жить, зная, что Кливден всего лишь мой зять?
Хайгейт сел рядом, задев бедром ее юбку.
– Почему вы решили, что Джулия исчезла именно по этой причине? Чтобы избавиться от помолвки?
– В противном случае сестра оставила бы нам записку, чтобы мы не волновались.
– И давно она исчезла?
– Вчера вечером. Мама настояла, чтобы я съездила с ней к модистке насчет приданого, а когда мы вернулись, Джулии уже не было. Папа сказал, они поссорились. Мы наводили справки, но никто ничего не видел.
Хайгейт потер подбородок.
– Вчера вечером, говорите? Неужели никому не пришло в голову проверить дороги, ведущие на север?
– В такую ужасную грозу? Да никто в здравом уме не отважился бы на такую поездку.
– Отважился бы, если не хотел быть пойманным.
– Но на север. Зачем... – София уставилась на него, приоткрыв рот. – Вы думаете, сестра сбежала, чтобы выйти замуж?
– Будь я азартным игроком, поставил бы приличную сумму на то, что Джулия сбежала в Шотландию с лордом Бенедиктом.
Только представить себе этого ублюдка Кливдена рогоносцем. Ну, или почти рогоносцем. Пора ему узнать, каково это. Впрочем, вряд ли он почувствует что-либо, кроме унижения. У него нет чувств, чтобы понять глубину горя, которое он причиняет другим своими темными делишками.
София наморщила лоб, и Хайгейт с трудом удержался, чтобы не разгладить эти складки.
– О, Джулия никогда бы не сбежала с лордом Бенедиктом. Видите ли, он ее любит.
– Весьма уважительная причина для побега.
– Только не для моей сестры. Она не хочет выходить замуж по любви.
Хайгейт откинулся на спинку кушетки, задев плечо Софии, и побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику.
– Может быть, он ее переубедил.
София подалась к нему, прижавшись чуть сильнее, и в животе у Хайгейта защекотало сладкое предвкушение.
– В любом случае папа справлялся в его городском доме.
– И?
– По словам дворецкого, лорда Бенедикта дома не было, но... О, он не мог сбежать с Джулией. Если кто и знает, что делает Ревелсток, так это его друг, мистер Аппертон, который дал слово, что вчера вечером видел лорда Бенедикта у них в клубе.
Хайгейт нахмурился.
– А как насчет Кливдена во всей этой истории?
– А что с ним?
– Его известили о внезапном исчезновении невесты?
– Разумеется, папа послал ему сообщение. – София сжала предплечье Хайгейта, и дальнейшие слова уже воспринимались с трудом. – Лучше пусть услышит от нас, чем от какой-нибудь сплетницы в опере.
Бенедикт отдернул занавеску и окинул взглядом окрестности, уже окутанные сумерками. Весь день по небу неслись низкие тучи, подгоняемые ледяным ветром, но, к счастью, дождь так и не пошел. Впрочем, вчерашний ливень превратил дороги в болото, так что они не столько ехали, сколько ползли.
Спустя несколько часов карета приближалась к побережью, и расстояние до коттеджа сокращалось. Во всяком случае, состояние дорог задержит любую погоню, особенно если Кливден и Сент-Клер изначально будут проверять пути на север и лишь потом догадаются направиться в Кент.
Голова Джулии лежала на его плече, иногда перекатываясь в такт движению кареты. Грохот колес и тряска убаюкали ее, как ребенка. Если она проведет половину дня в дремоте, то ночью заснуть ей будет не просто.
От этой мысли в паху стало жарко, но Бенедикт решительно подавил ненужные эмоции. Вчера ночью он к ней не притронулся и был полон решимости поступить так и сегодня, пусть даже им придется спать в одной постели. Когда они поженятся, у него будут долгие годы, чтобы познать все ее секреты. Пожалуй, он сможет продержаться еще несколько ночей, пока Аппертон не привезет специальную лицензию. Или пока она сама не захочет.
Он подождет, пусть даже отдельные части его тела с ним не согласны. А до тех пор ничто не мешает устроить все так, чтобы Джулия захотела быстрее.
Стараясь не тревожить спящую, Бенедикт высунул голову из окна и вытянул шею, чтобы внимательно рассмотреть изрезанную колеями дорогу, оставшуюся позади. Никаких признаков погони. Только привязанный сзади к карете Артур идет рысью и явно хочет помчаться быстрее.
Скоро они доберутся до коттеджа, где Артур сможет размять ноги. И Бенедикт, кстати, тоже.
Карета замедлила ход и повернула. Не глядя, Бенедикт понял, что они только что въехали на длинную подъездную аллею к Шорфорд-Хаусу. Но им не придется ехать по ней до самого конца, где располагается заброшенное здание эпохи Тюдоров.
Бенедикт приказал кучеру остановиться у коттеджа привратника – дополнительная мера безопасности на случай, если Кливден быстро нападет на их след. Тот, конечно, будет искать их в особняке, а не в побеленном известкой коттедже с соломенной крышей и окнами с ромбовидными стеклами. В прежние годы, когда в поместье еще имелся садовник, летом садовник сажал в ящики под этими окнами яркие цветы. А сейчас под голыми ветвями, с которых капает вода, дом выглядел весьма уныло.
Карета все замедляла ход, и Бенедикт просунул палец под шляпку Джулии и провел им по щеке.
– Просыпайся. Мы приехали.
Она моргнула, помотала головой, стряхивая сон. Приняв приличествующую леди позу, Джулия отодвинулась от Бенедикта.
– Прошу прощения. Дорожный спутник из меня никудышный.
– Если тебе удалось отдохнуть, то это только к лучшему после того, как ты вчера замерзла.
Она плотно, словно защищаясь, закуталась в плащ – лакей сумел за ночь высушить его у камина и начистить так, что тот выглядел как новенький. Бенедикт верно истолковал ее жест – теперь, когда они добрались до места, Джулия занервничала, а может быть, даже засомневалась в правильности своего решения.
Придется действовать очень осторожно.
Кучер распахнул дверцу и опустил ступеньки. Бенедикт выпрыгнул из кареты и протянул руку.
– Идем, я покажу наши новые владения.
Она вцепилась в его руку слишком сильно. Возможно, подумал Бенедикт, чтобы скрыть дрожь. Спустившись на землю, Джулия широко распахнула глаза.
– О!
– Пожалуй, довольно грубовато и простовато, но все равно лучше, чем главный дом.
– Нет, он просто очарователен!
Бенедикт улыбнулся. Джулия говорит то, что думает.
– Останешься ли ты при том же мнении, когда поймешь, что тут отсутствуют слуги? Нет, конечно, – торопливо добавил он, – нам не придется самим готовить еду. Я отправлю кучера в главный дом, пусть скажет, чтобы нам регулярно приносили оттуда что-нибудь съестное, но помимо этого...
Бенедикт замолчал и провел рукой по волосам. Собирался отвлечь ее, чтобы не нервничала, а сам лепечет, как школьник.
– Я хотел сказать, что, если тебе потребуются услуги камеристки, боюсь, выполнять ее обязанности придется мне.
Отлично. Теперь Джулия покраснела. Да и самому на пользу не пошло; перед глазами множество картинок: вот он помогает ей снять одежду, вот пальцы задевают нежную белую кожу...
– Полагаю, мне придется как-нибудь справляться самостоятельно. – Ну, во всяком случае, ответила, хотя и уперлась взглядом в землю.
Джулия ссутулила плечи, защищаясь от порывов ветра, который нес с собой привкус соли, а это значит, что имение расположено где-то вблизи побережья. Такой намек на горечь своей непривычностью выбил ее из колеи. Места, знакомые с детства, располагались в глубине страны, и запахи были земными – трава, деревья и болота.
Промокнув вчера насквозь, думала, что уже никогда не сможет согреться. В настоящий момент хотелось только одного: чтобы в камине пылал огонь, а в руках была чашка горячего чая. Но одинокая труба коттеджа, из которой не шел дым, не сулила ни того ни другого.
Джулия вслед за Бенедиктом вошла внутрь. Интерьерными особенностями коттеджа были: комната с большим открытым камином; грубо сработанный стол, служивший в качестве обеденного и рабочего пространства; глиняная и оловянная посуда на полках; свисавшие со стропил пучки сухих трав, наполнявшие воздух ароматом лаванды. Одинокая дверь в противоположном конце комнаты, вероятно, вела в единственную спальню. Ту, которую вскоре ей придется разделить с Бенедиктом. Джулию пронзила совсем иная дрожь.
Бенедикт вскинул бровь.
– Все еще считаешь, что дом очарователен?
Она повторно огляделась. Они определенно находились далеко от претенциозных атрибутов светского общества и его социальных ограничений. Коротко кивнув, Джулия решила:
– Думаю, да. Позаботимся о себе сами, и пусть это станет нашим приключением.
Бенедикт присел на корточки перед камином и посмотрел в дымоход.
– Что ж, первым делом нужно разжечь огонь.
– Да, здесь немного дует, и я бы не отказалась от чашки чая. – Джулия снова задрожала. Чтобы прогреть эту огромную комнату, потребуется целая вечность. А сколько пройдет времени, пока тепло доберется до противоположной стороны дома и спальни? Если вообще доберется.
