Текст книги "Владычица Жемчужины"

Автор книги: Эрик ван Ластбадер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

Она притянула к себе Элеану и почувствовала прикосновение ее ресниц, шелковистых, словно крылья бабочки. Элеана повернула голову, и их губы встретились. Теряя равновесие, Дар Сала-ат поскользнулась и чуть не упала с площадки. Элеана неловко повернулась, и ее каблук застрял в какой-то трещине.

Через секунду она выпала из объятий Рианы и вниз головой полетела по правому пролету.

7
Герои и злодеи

Маретэн вернулась в лагерь настоящей героиней. Тем временем подул сильный ветер, и начавшийся снег тут же превратился в дождь. Капли отскакивали от крапчатых доспехов, в которые по настоянию разведчиков вырядилась Маретэн. Вполне естественно, ее появление вместе с Майей и Кином вызвало ликование.

Влажные сосны-марра пахли миндалем. Медда налил всем вина, и разведчики выпили, чокнувшись друг с другом. Кин не отходил от Маретэн, он смотрел на нее с обожанием и осторожно касался в’орнновских доспехов. Когда художница с ним заговаривала, он вспыхивал и начинал заикаться.

– Кажется, у тебя новый поклонник, – смеясь, прошептал Бассе.

Маретэн улыбнулась в ответ, хотя на самом деле ее грызла тревога. Когда они уходили с полянки, молодая женщина увидела следы третьей пары кхагггунских сапог. Она показала их Медде, и командир заставил кундалиан рассредоточиться и обыскать поляну и лес. Никого найти не удалось, и, по крайней мере, в лагерь они вернулись без приключений, уверенные, что никто за ними не следит.

– Ты просто молодец, Кин, – похвалил Медда и кивнул Маретэн поверх головы просиявшего парня.

– Да, и без Касстны нам гораздо лучше, – сказала Майя, опять вспомнив погибшего лидера отряда.

– Касстна был смелым и находчивым, – возразил Бассе.

– А еще недоверчивым и упрямым, – добавила Маретэн. – Эти качества не красят командира.

Майя кивнула.

– Если бы мы послушались Маретэн, то наверняка не попали бы в засаду.

– Хватит о прошлом! – перебил Медда, наполняя бокалы. – Пора праздновать!

Однако не всем хотелось веселиться. К Медде подошел адъютант Джервы, невысокий круглолицый кундалианин.

– Джерва желает видеть тебя и тускугггун, – заявил он. – Судя по его настроению и по тому, с кем он разговаривает, я бы посоветовал ей снять в’орнновские доспехи, – прошептал он Медде на ухо.

– А кто с ним? – спросила прекрасно все слышавшая Маретэн.

Адъютант мрачно посмотрел на нее.

– Тебе лучше не мешкать, тускугггун. Его величество и так в ужасном настроении.

Майя помогла Маретэн снять доспехи, а Медда с Бассе даже не потрудились отвернуться.

– Что, очень интересно? – насмешливо спросила художница.

Медда откашлялся.

– Не могу привыкнуть, что у тебя нет волос! Тускугггун в нашем отряде – невероятно!

– Хочешь сказать, что не понимаешь, почему я здесь?

– Нам пора к Джерве. Он не любит ждать.

– Значит, он не может быть лидером, – сказала Маретэн и тут же пожалела о своих словах.

– Ты этого хочешь, Маретэн Стогггул? Быть нашим лидером? – едко спросил Бассе.

Переодевшаяся в кожаные леггинсы и тунику молодая женщина подошла к Бассе.

– Ни о чем подобном я не мечтаю. Потому что понимаю – я не имею на это никакого права, – мягко сказала Маретэн. – Зато, пожалуй, я более объективна, чем любой из вас, и не могу не видеть подозрения, зависти, мелких перебранок между лидерами отрядов и полного отсутствия дисциплины. Неудивительно, что вы проигрываете войну за независимость.

Медда насупился.

– Скажи это Джерве и увидишь, как быстро он отрежет тебе голову.

– Именно поэтому я говорю тебе, а не ему.

– Она права, – заявила Майя.

– А тебя вообще не спрашивают, – рявкнул Медда.

– Ты сам понимаешь, что все это правда, – настаивала Майя. – Я не раз восторгалась ее храбростью. Если бы не Маретэн, мы бы никогда не получили столько оружия.

– Фу! – сморщился Медда. – Женщины всегда держатся друг за друга!

– Раньше никто так не говорил! – горячо возразила Майя. – До оккупации мужчины и женщины были равноправными!

– Времена уже не те, – заявил Медда. – Мы должны смотреть в будущее, а не в прошлое.

– Хватит тупо повторять заповеди Кэры! – В глазах Майи зажглись злые искорки. – Думай сам и поймешь, где правда!

– Ты так и не приняла культ и веришь в Миину, как и в стародавние времена, когда мы были столь слабыми, что не смогли дать отпор в’орннам! Кэра дает нам силу порвать с прошлым и взглянуть в будущее.

– Ты не прав, Медда, – заявила Маретэн. – Культ Кэры создали гэргоны. Это уловка, чтобы разобщить кундалиан, – сделать вас слабыми, безвольными и оторванными от прошлого.

– Замолчи, тускугггун! – зло прищурился Медда. – Еще раз предупреждаю, держи язык за зубами. – Он дернул головой. – А теперь давайте узнаем, что хочет нам сказать Джерва.

Новости у Джервы были весьма неприятные. Рядом с ним в палатке находился Касстна, лидер отряда Сопротивления, в который Майя и Бассе привели Маретэн. Джерва сидел за складным столом, разложив перед собой грубо начерченную карту окрестностей. Касстна стоял рядом, слегка расставив ноги и сложив руки на груди. Грубое лицо перекосилось от злобы, свежие раны на щеках уродовали его еще больше.

– Ты свободен, Медда, – проговорил Джерва, не отрывая глаз от карты.

– Я бы хотел остаться, – неожиданно заявил Медда.

– Это не просьба, а приказ, – свирепо уточнил лидер отряда.

– Пусть остается, если очень хочет, – бросил Касстна. – Скоро сам пожалеет о своей глупости.

Джерва скользнул по нему колючим взглядом, и Маретэн поняла, насколько он уязвлен тем, что Касстна пытается командовать.

– Маретэн Стогггул, лидер вашего отряда желает, чтобы ты ответила на некоторые вопросы, – объявил Джерва.

По раздраженному выражению лица Касстны Маретэн поняла, что он недоволен последними словами командира.

– Вопрос номер один, – заявил он, поворачиваясь к Маретэн. – Откуда кхагггуны знали, где и когда мы будем ждать их конвой?

– Не знаю, – ответила Маретэн.

– Не знаешь? – Касстна зашагал вокруг нее. – Напав исподтишка, кхагггуны перебили весь мой отряд.

– Нас бы всех перебили, если бы я не…

– Молчать! – Кундалианин заорал так громко, что жилы на шее напряглись. – Ты будешь говорить, только когда я разрешу, ясно?

Маретэн молча смотрела вперед.

– Вопрос номер два. – Касстна приблизился. – Неужели я должен верить, что ты, в’орнн и сестра регента, проникла в наш отряд не для того, чтобы спровоцировать эту резню?

– Ты можешь думать что хочешь, но я этого не делала.

Касстна заглянул в глаза художнице:

– Ты в’орнн, как же я могу тебе верить?

– Мои действия убедительнее слов. Бассе, Майя и я угнали конвой с оружием и доставили его сюда.

– Чтобы втереться в доверие и запудрить нам мозги, – Касстна так и впился взглядом в лицо Маретэн, – чтобы развалить отряд изнутри!

– Кажется, мои ответы ничего не меняют, ты и сам все прекрасно знаешь.

Касстна ударил ее так сильно, что Маретэн потеряла равновесие. Не успела она прийти в себя, как он кольнул ее кинжалом в бок.

– Я бы прибил тебя на месте, однако Джерва считает, что ты нужна нам живой.

– Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы брать меня в заложники. – Маретэн не обращала внимания на то, что из раны у правого уха сочится кровь. – Брат только обрадуется моей смерти.

– Ложь! – Касстна снова ее ударил.

– Кстати, это правда, – сказал Медда. – Майя и Бассе подтверждают, что Стогггулы не особо ее жалуют. Им не нравится то, что она борется за равноправие тускугггун, а регенту особенно. Последняя ссора произошла во время церемонии Перевоплощения их отца.

Касстна покачал головой.

– Майя и Бассе попали под влияние тускугггун.

– Ты обвиняешь бойцов собственного отряда? – изумился Медда. – Они провели в Аксис Тэре больше времени, чем все мы трое, вместе взятые.

– Вот именно! – заорал Касстна. – Их там растлили!

– Мы вместе ходили в разведку, – вмешался Медда. – Они смелые и бесстрашные.

Касстна угрожающе поднял кинжал.

– Джерва, у тебя в отряде вообще существует дисциплина?

– Вообще-то Медда прав, – поднялся Джерва. – Я наблюдал за ними с самого начала. В их сердцах нет ничего, кроме ненависти к врагу. Утверждать обратное…

Кинжал Касстны уже тянулся к горлу Маретэн.

– Видишь эти раны? – Командир отряда захлебывался от эмоций. – Трусиха! Предательница! Ты бросила меня умирать!

– Я думала, что тебя убили. Мы улетали под шквальным огнем кхагггунов, а ты был окружен и не отстреливался.

Касстна дотронулся до своих щек.

– Вот это сделали такие, как ты.

– Такие, как я, относятся ко мне так же, как ты, – проговорила Маретэн. – Ты ничем не отличаешься от Кургана.

Касстна взревел, а затем Джерва и Медда лишь вдвоем смогли оттащить его от Маретэн. Медда ловко вырвал у лидера отряда кинжал, а Джерва толкнул к стене палатки.

– Довольно, – спокойно проговорил он. – Ты опозорил и себя, и меня.

– Руки прочь! – заорал Касстна. – Ты хоть понимаешь, что делаешь?

– Пытаюсь образумить тебя, Касстна.

– Образумить? Не смеши меня! – Касстна стряхнул с себя руку Медды. – Вы отдадите ее мне, а я прослежу, чтобы она предстала перед трибуналом, и ее накажут за все преступления.

– Довольно, не желаю слушать твои обвинения, – заявил Джерва. – Ты просто не в состоянии везти ее куда-либо. Давай лучше…

– Ты слышал приказ?

– Это мой отряд, я здесь командую.

– Но она до сих пор боец моего отряда. Равно как Бассе и Майя. Если не выдашь их, то сам предстанешь перед трибуналом.

Повисла тишина, и Касстна злорадно улыбнулся.

– Сегодня ты ничего не выиграл, Джерва, зато нажил себе врага. – Даже не взглянув на Джерву, он протянул руку. – Кинжал!

Медда вопросительно взглянул на Джерву, и тот коротко кивнул. Боец передал Касстне кинжал рукоятью вперед.

– Я забираю пленницу сейчас же, – объявил лидер. – Что касается Бассе и Майи, то можете оставить их себе. Таким, как они, место только в вашем отряде.

– Я помню, каким ты был раньше. – Склонившись над кроватью Терреттта в «Недужном духе», Гуль Алуф погладила его по щеке. – Помню и обещание, которое ты сдержал. – Рука Производительницы была влажной. Во сне Терреттт всегда обильно потел. – Что же случилось?

Последние лучи полуденного солнца, медленно опускающегося на запад, золотили землю. В этот час шум Променада стихал до едва уловимого шепота – лодки мерно покачивались у причала, а рыбаки наслаждались ранним ужином. На больших саракконских кораблях начиналась загрузка или выгрузка, а сами саракконы, собравшись на палубе, курили лаагу и пили дешевое вино из крошечных небьющихся чашечек. День догорал с едва слышным вздохом, уступая дорогу буйству ночи.

– В чем же ошибся Нит Батокссс? – Гуль Алуф смотрела на лицо Терреттта, искаженное каким-то кошмаром. – Я сама проверяла все расчеты. Все было в порядке. Ты был лучшим кандидатом. Мы оба так считали, а твоя «сорочка» только подтвердила нашу правоту. Что же случилось? Почему все так вышло?

Она покачала головой, воткнула в ладонь Терреттта тончайший зонд и сняла показания. Глаза Производительницы мерцали, когда она сравнивала свежие анализы с предыдущими.

– Никаких изменений, – вздохнула Гуль Алуф. – Ты по-прежнему в промежуточном состоянии, как маятник между гениальностью и слабоумием. – Она снова вздохнула. – Неудивительно, что тебя считают сумасшедшим. Любой в’орнн сошел бы с ума.

Гуль Алуф внимательно рассматривала свежие рисунки Терреттта: звезды, шарики, кружки. Ее взгляд метнулся к топографической карте северного континента, которую повесила на стену сестра больного. На ней были те же семь кружков, что и на рисунках. Все бессмысленное, никчемное. Целая жизнь, прожитая впустую. Однако при экспериментах такое бывает. Производительница твердо верила, что жизнь Терреттта загублена не напрасно. Но поскольку он был одним из Стогггулов, этот промах был особенно досадным. Гуль Алуф спорила с Нитом Батоксссом, однако он твердо решил, что Стогггулы должны узурпировать власть Ашеров. Впрочем, хотя отец был довольно глуп, подобного не скажешь о сыне, нынешнем регенте. И Нит Батокссс прекрасно об этом знал. Гуль Алуф казалось, что техномаг предвидел, как все случится: Курган Стогггул восстанет против слабого отца и организует его убийство. Повышенный, если не сказать – навязчивый, интерес Нита Батокссса к Кургану Стогггулу не был для нее секретом. Нит Батокссс и Нит Сахор сходились лишь в одном – Ашеры и Стогггулы сыграют ключевую роль в определении будущего в’орннов на Кундале.

– Бедный! – задумчиво проговорила Производительница, оплакивая неудавшийся эксперимент. – Бедный, бедный Терреттт!

Риана покатилась вниз по ступеням. Как только Элеана исчезла в правом пролете, ее подруга, не мешкая, бросилась следом. Сто маленьких скользких ступенек, а потом, как и в центральном пролете, лестница превратилась в спиральный желоб, по которому девушка полетела вниз головой.

Однако этот спуск совсем не напоминал тот, что привел Аннона к пещере у двери Хранилища. Желоб был вырыт очень грубо, и острые камешки больно царапали Риану.

– Элеана! – звала она. – Элеана, где ты?

Было тепло, и в беловатом зареве Риана увидела отверстие, похожее на разверстую пасть. Сердце едва не остановилось. Неужели Элеана упала в пропасть?

Зазубренный выступ сильно ее царапнул, и, вытянув руки, Риана ухватилась за него. Девушка вскрикнула и, внезапно остановившись, чуть не вывихнула руку. Кружилась голова, мутило. Риана понимала, что выступ далеко не самый прочный и она скоро упадет. Посмотрев по сторонам, она не увидела ничего похожего на опору, лишь внизу был еще один небольшой выступ. «Не промахнусь ли я? – спросила себя Риана. – Не сорвусь ли в пропасть?»

Времени на раздумья не было. Дотянувшись до выступа левой ногой, она спрыгнула. Правую ногу Риана закинула на противоположную сторону желоба, распластавшись над пропастью. Из глубины исходило жемчужное сияние, источник которого определить было невозможно.

Исцарапанная в кровь девушка пыталась привести в порядок дыхание. Посмотрев на дно ямы, она увидела Элеану, которая лежала на черной базальтовой скале посередине пропасти.

– Элеана! – позвала Риана. – Элеана!

Ответа не последовало. Элеана лежала на боку, как старая кукла. «Она умерла? – отчаявшись, думала Риана. – Или просто без сознания?»

В жутком молочном свете девушка теперь смогла рассмотреть извилистые контуры желоба с острыми краями. Примерно в восьми метрах над головой виднелась обширная трещина, образовавшаяся в результате подземных толчков, время от времени сотрясающих материковую плиту северного континента. Оглядевшись, Риана тут же сообразила, что извилистые очертания желоба можно использовать в качестве опор для рук и ног. Девушка начала осторожно спускаться вниз. Это оказалось не так-то просто даже для столь опытного скалолаза, как она. Капельки пота, смешиваясь с кровью, падали вниз, а Риана продолжала ползти к Элеане.

Вот она спустилась к самому концу каменного желоба. Теперь Риана видела, что Элеана дышит, и горячо поблагодарила Миину. Их разделяло всего несколько метров, а Дар Сала-ат казалось, что подруга так далеко! «Как же мне до нее дотянуться, чтобы не упасть самой?» – думала она. Кровь и пот мерно капали в бездну.

– Элеана! – позвала девушка. – Элеана!

Ее подруга не шевелилась. В отчаянии Риана схватила с ближайшего выступа камешек и швырнула в Элеану. Никакой реакции. Риана взяла еще один камешек и кинула, на этот раз прицелившись. Камешек попал Элеане в лоб, и она открыла глаза.

Риана снова ее позвала, и воительница, медленно перевернувшись, посмотрела туда, где ее подруга с трудом цеплялась за выступы. Дар Сала-ат старалась, чтобы голос звучал спокойно, словно акустический спасательный круг, который она бросала Элеане.

Капельки крови и пота продолжали капать в бездну.

Элеана зашевелилась, ее глаза метались по стенкам желоба, эхом разносившего голос Рианы.

– Риана…

– Да, да! Я прямо над тобой!

В эту секунду жемчужное сияние замерцало, и Риану чуть не вырвало, потому что восходящий поток воздуха принес одуряющий запах горечавки, к которому примешивались запахи влажной земли и гниющей плоти.

Воздух будто закипел, мерцание усилилось, и тени сгустились в огромную фигуру. Сердце Рианы бешено забилось от того, что ее снова захлестнуло чувство опасности, которое Аннон однажды почувствовал, стоя на лестнице. Разница была в том, что Аннон мог спастись, а вот она даже убежать не может. Девушка потянулась за ионным пистолетом, но он исчез. Наверное, она выронила его, когда бросилась вниз по лестнице за Элеаной.

– Риана, – Элеана широко раскрыла глаза, – я чувствую какие-то толчки. Что это?.. Что?

– Элеана, послушай меня! – Сгустившаяся из теней фигура приближалась из страшной глубины. – Не двигайся, ладно? – Огромная фигура почти заслоняла молочный свет. – Не шевелись!

Элеана кивнула.

Существо приближалось. Бесформенное, ссутулившееся, невероятных размеров, оно поднималось по скале, на вершине которой лежала Элеана. Кап-кап – кровь и пот капали в бездну. Присмотревшись, Риана увидела, как чудище выпустило тоненькое щупальце, поймавшее каплю крови прямо в воздухе. Мурашки побежали по спине Дар Сала-ат. Она поняла, что ее кровь выманила чудище из подземного логова.

8
Дождь

– Неужели ты по-прежнему мне не доверяешь? – спросил Реккк.

Лежавшая рядом Джийан зашевелилась. Было темно, и Реккк чувствовал, как их тепло согревает даже холодный камень.

– Почему ты так говоришь?

– Знаешь, любимая, ты самая скрытная из всех, кого я встречал в жизни.

– Более скрытная, чем Нит Сахор?

– Да, даже чем он.

Джийан провела рукой по обнаженному телу Реккка.

– У тебя такая нежная кожа…

– Ты понимаешь, о чем я?

– Что? У меня просто такое настроение…

– Пытаешься снова переменить тему?

Джийан смотрела на ажурный узор, который свет лампы отбрасывал сквозь резную ширму, позволявшую им наслаждаться уединением. То и дело вечерний ветерок приносил в окно пикантный аромат трав с огорода и что-то еще, менее ощутимое. Наверное, боль и горечь рамахан, скорбевших по ушедшим сестрам.

– Джийан?

Она подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Ты думала о чем-то неприятном.

– Кажется, ты стал не только Наватиром, но и провидцем.

– Твои темные мысли текут словно слезы.

Джийан молчала.

– Почему ты не позволишь мне помочь? – Реккк больше не мог скрывать раздражение. – Ведь очевидно, что ты тяготишься собственными тайнами.

– Это моя судьба, – тихо сказала Джийан. – Ничего не изменишь.

– Джийан…

– Реккк, прошу тебя, – умоляюще взглянула на него колдунья, – спроси что-нибудь другое, и я смогу ответить.

– А меня интересует именно это! – Реккк приподнялся на локте. Свет лампы осветил смелые и мужественные черты его лица. – Неужели ты не понимаешь, что твои тайны барьером стоят между нами?

– Реккк, это вовсе не так!

– Именно так! Если ты мне не доверяешь, то зачем вообще быть вместе?

– Ты что, сомневаешься в моих чувствах?

Реккк сел, а когда Джийан к нему потянулась, резко отстранился, встал и отошел к ширме.

– Ради Миины, Реккк, перестань!

– Ты же сама говоришь, что ничего не изменишь! – холодно ответил Наватир.

– Реккк!

В голосе Джийан было столько боли, по щекам текли слезы, и сердца Реккка сжались.

– Для меня любовь – это все, Джийан. Ради тебя я отдал себя. Это любовь и вера меня изменили, а ты по-прежнему мне не веришь!

– Дело не в этом.

– Именно в этом, просто ты не хочешь признать.

– Я… – Она осеклась. – Перрнодт! – Джийан закрыла лицо руками.

– Что случилось?

Колдунья молча покачала головой.

Реккк принес ей платье, они быстро оделись и, покинув свой будуар, поспешили в лазарет. Перрнодт лежала, закутанная в мантию Наватира.

Увидев посеревшее лицо дзуоко, Реккк испугался.

– Она умерла, – глухо проговорила Джийан.

– Почему? Ведь мантия ей помогала!

Реккк шагнул было к Перрнодт, но Джийан его остановила.

– Не трогай ее, – прошептала она. – Посмотри сюда. Видишь коросту над переносицей?

Реккк непонимающе смотрел то на мертвую дзуоко, то на Джийан.

– Пойду приведу конару Инггрес.

– Нет!

– Очередной секрет!

Резкий тон воина покоробил Джийан.

– Реккк, за последнее время в этом монастыре столько всего случилось! Пусть ночь пройдет спокойно.

Наватир молча смотрел, как Джийан достала из шкафчиков аптечки, тянувшейся вдоль стены лазарета, базальтовую ступку и склонилась над Перрнодт. В монастыре было тихо, а потом зазвонили колокола, созывая рамахан на вечернюю молитву.

– Видишь, – прошептала Джийан, – конара Инггрес нужна в другом месте.

Стоявший за спиной колдуньи Реккк подумал, что короста над переносицей дзуоко похожа на алмазную пыль.

– У тебя есть кинжал?

Воин молча протянул кинжал с узким лезвием и стал смотреть, как Джийан кончиком лезвия соскребла кусочек коросты и положила в ступку.

– Это убило Перрнодт? – спросил Реккк, склоняясь над телом дзуоко.

– Скорее всего.

– Знаешь, что это?

– Нет, – покачала головой Джийан. – Может, Миннум подскажет?

Касстна толкнул Маретэн в спину.

– Надеюсь, я связал тебя достаточно крепко. Шедшая впереди девушка молчала.

– Думаю, что да, – ответил Касстна. – Пусть твои руки онемеют! – Он засмеялся. – Ты ведь раньше была художницей, верно? Да, именно так ты сказала Бассе и Майе. Эти белые ручки размазывали краску по бумаге. – Командир партизан снова захохотал. – Теперь все по-другому. На трибунале, если все случится, как хочу я, тебе сломают руки. – Он толкнул ее снова, на этот раз сильнее. Споткнувшись о еловый корень, Маретэн упала на колени. – Если ты вообще доживешь до суда. – Он пнул ее в бок. – Поднимайся! – Касстна смотрел, как Маретэн встает на ноги.

Они пробирались по лесистому склону примерно в километре от лагеря. Маретэн не знала, где находится трибунал, о котором говорит Касстна. На самом деле ей было все равно. У нее не осталось иллюзий. Девушка поняла, что все пропало, еще в тот момент, когда Джерва отдал ее Касстне. Неужели она надеялась на помощь? С тех пор как ее познакомили с Бассе и Майей, сестра регента только и делала, что помогала Сопротивлению. Маретэн тут же напомнила себе, что сама им навязалась. Даже Сорннн был против, ведь он любил ее и пытался защитить.

– Если попытаешься сбежать, убью на месте, – прервал мысли художницы Касстна и потащил вперед, словно самку кора. – Так что все зависит от тебя.

– Что зависит?

– Ну наконец-то! Тускугггун заговорила!

Маретэн остановилась и взглянула партизану в глаза.

– Что от меня зависит?

Было влажно и пасмурно, ветер дул с юга, так что хотя бы снега можно было не бояться. Над южными холмами, там, где небо казалось темнее всего, загрохотал гром. Тонкие вершины елей сгибались от ветра, а иголки мелко тряслись, словно крылья насекомых.

Касстна пристально посмотрел на молодую женщину.

– Мне не нравится твое отношение к жизни, тускугггун. – Он подошел поближе, и Маретэн почувствовала запах его гнилых зубов. – Понимаешь, о чем я? Ты так высокомерна и уверена, что самая умная на свете. – Партизан несильно ударил ее в грудь. – Тебе придется измениться, если хочешь дожить до суда.

С непроницаемым выражением лица Маретэн пнула Касстну в пах и стала молча смотреть, как он задыхается. Она хотела ударить его снова, но лидер отряда схватил ее за ногу и повалил на землю. Девушка больно стукнулась правым плечом.

Тяжело дыша, Касстна перевернул художницу на спину и ударил кулаком по виску. Маретэн застонала, а кундалианин склонился над ней и зашептал на ухо:

– Я сломаю тебя, поняла? Я заставлю тебя есть с моей ладони, встать на колени и ублажать меня во всем. – Он до боли сжал ее руку. – Иначе я убью тебя в лесу, и никто не сможет доказать, что ты не пыталась сбежать. – Трепещущий язык Касстны облизал изящную ушную раковину Маретэн. – Есть ли в’орнн, который любит тебя, тускугггун? А ты его любишь? Подумай о нем! Потому что, если будешь продолжать в таком же духе, я убью тебя, и он никогда тебя не дождется.

Лестница была очень старой, выбитой прямо в скале. Все это Риана рассмотрела, вцепившись в неровность каменного желоба. Ступеньки стертые, потрескавшиеся, некоторые вовсе отсутствовали. Тем не менее, только по ним она могла спуститься к основанию желоба. Это было непросто, но отчего-то ей казалось, что в жизни были ситуации посложнее. Находить опоры для рук и ног стало труднее, и девушка думала, как бы попасть на верхнюю ступеньку лестницы. Скорее всего, ступени когда-то вели на мост, который обрушился много лет назад.

Риана взглянула на базальтовую колонну, с вершины которой за ней молча наблюдала Элеана. Щупальца поднимались все выше, а огромное тело грозило заслонить, молочный свет.

Стараясь не смотреть на чудовище, Риана стала раскачиваться из стороны в сторону, набирая скорость. Качнувшись семь раз, она оторвалась от поверхности желоба. Ступеньки приближались с головокружительной быстротой, и девушка изогнулась, изменяя траекторию падения.

Риана осторожно поставила на ступеньку одну ногу, потом вторую и отпустила выступ. Хрупкая ступенька тут же обвалилась, и девушка поспешно спрыгнула на две ступеньки вниз. Синевато-зеленые осколки быстро исчезли из вида – глубина желоба, вырытого в фундаменте дворца с неведомой целью, могла быть как восемьдесят метров, так и все восемьсот.

Девушка спускалась быстро, но осторожно, стараясь по возможности цепляться за выступы. Ступеньки повторяли естественную кривизну пещеры, иногда попадая на неширокие выступы. На пути встречались расселины шире и страшнее, чем казалось снизу. Не имей Риана опыта в скалолазании, она уже не раз сорвалась бы в пропасть.

Дар Сала-ат продолжала осторожно нисходить вниз, перемещая вес постепенно, прислушиваясь к малейшему скрипу, который мог означать, что ступенька ненадежная. Риана почти поравнялась с Элеаной, когда решилась посмотреть на скалу.

Чудище было огромным, уродливым, а ведь она видела лишь часть его тела!

Элеана проследила за взглядом Рианы.

– Что там такое?

– Не важно, – одними губами прошептала Риана, – смотри на меня.

Неожиданно ступеньки повернули в сторону, и девушка разглядела мост метров десять длиной, тянувшийся к скале. Он был из серовато-синего камня и такой узкий, что Риана не могла заметить его раньше.

– Элеана, видишь мост?

– Нет, – Элеана подползла к краю скалы и покачала головой, – он не доходит до скалы, должно быть, сломан на месте соединения.

Спустившись пониже, Риана разглядела, что мост и в самом деле частично осыпался.

– Не шевелись! – велела она Элеане. – Я сама тебя вытащу.

– Это слишком опасно. Мост не кажется надежным.

Не обращая внимания на ее слова, Риана шагнула на первую плиту моста. Она выглядела прочной, и девушка перенесла на нее свой вес. Мост был очень узким, шириной с ладонь. Внезапно в памяти всплыл горный перевал, похожий на лезвие кинжала, покрытый льдом и последним снегом, хрупкий, как эта скала. Волнистый, словно дюна, утес был высотой тысячу метров, а она смогла выбраться. Каким образом?

Руки вытянуты в стороны, пальцы расслаблены, ноги согнуты в коленях. Риана чувствовала, что двигаться на полусогнутых ногах безопаснее и не так страшно. Именно в таком положении она приближалась к Элеане по осыпающемуся мосту. Еще один шаг, и плита треснула, едва Риана опустила ногу. Девушка поспешно отступила, а плита тут же осыпалась.

Риана застыла, не зная, на что решиться. Мост кончился, до Элеаны оставалось еще добрых два метра, а чудище поднималось из бездны, беспощадное, как гроза во время сенокоса или солнечное затмение в день праздника.

Наконец монстра с бесформенной, как у гидроцефала, головой стало четко видно. Неужели щупальца растут по обеим сторонам сероватой, сужающейся в хобот морды? По желанию чудовища они могли становиться длиннее или короче, толще или тоньше.

«Пресвятая Миина, это же хагошрин!» Риана легко узнала его по рассказам Джийан. Трудно сказать, чего у чудовища было больше: чешуи или шерсти. Кроме щупальцев, девушка увидела восемь лап, по четыре с каждой стороны, двигающихся совершенно синхронно. Казалось, чудовище с трудом поднимает по скале огромное тело.

– Эй, хагошрин, – закричала Риана. – Я Дар Сала-ат! Оставь нас в покое!

– Грязные лгуньи! – закричал хагошрин. – Я знаю, зачем вы пришли, прекрасно знаю!

– Риана, что ты делаешь? Ты ведь еще больше его злишь!

Тело Рианы слишком долго находилось в напряжении, его начала сводить судорога, а правая рука онемела. Пытаясь расслабиться, девушка пошевелилась, левая нога заскользила по каменной плите, и она едва не упала с мостика.

– Риана! – Элеана заметалась по поверхности скалы.

– Все в порядке. – Дар Сала-ат с трудом поднялась на ноги, руки стали свинцовыми, и по всему телу разливалась усталость. – Все хорошо!

Риана понимала, что времени в обрез. Хагошрин стремительно поднимался по скале, приближаясь к Элеане.

– Быстрее! – торопила воительница. – Быстрее!

– Грязные лгуньи! – громыхал хагошрин. – Я высосу ваши кости, а дряблые бесформенные тела повешу в устрашение тем, кто решится посягнуть на Святыню!

Риана размотала Вуаль Тысячи Слез и, закрепив ее на поясе, бросила второй конец Элеане. Молодая женщина смогла лишь покрепче завязать Вуаль на левом запястье и кивнула подруге. Та сделала шаг назад, а Элеана повисла над пропастью. А что, если мост не выдержит? Они обе разобьются насмерть. Думать об этом было слишком поздно.

Риана осторожно потянула за конец Вуали, вытаскивая Элеану на мост. Вот она ближе, еще ближе, ее правая рука касается моста, и вдруг Элеана снова повисла над пропастью.

Дар Сала-ат услышала, как несчастная воительница вскрикнула, и увидела, что вокруг Элеаниной лодыжки обвилось щупальце. Оно оказалось крепче ремня, и Риана почувствовала, как хагошрин тащит Элеану к себе. Она натянула Вуаль, но подруга тут же закричала от боли.

– Миина, он сломает мне ногу, – заплакала она.

Риана перестала тянуть Вуаль, а щупальца тут же обвили ногу Элеаны. Дар Сала-ат беспомощно оглядывалась по сторонам. Кап-кап, кровь с потом, словно дождь, орошали бездну.

Маретэн захромала. Сопротивляться бесполезно, по крайней мере так открыто. Бесспорное преимущество на стороне Касстны.

– Хорошо, ты победил, – проговорила она.

– Я тебе не верю.

Касстна жадно поцеловал ее в губы, и Маретэн чуть не вырвало. Он ударил ее в солнечное сплетение, и художнице стало трудно дышать. Кундалианин присел на корточки, повалив ее на бок.

– Ты понимаешь, о чем я, тускугггун? – Он развязал ей руки. Внезапно его лицо побагровело, и Касстна перевернул Маретэн на спину. – Ты понимаешь, чего я хочу, тускугггун? – Слюна брызгала на лицо Маретэн, партизана трясло от гнева и похоти.

Он снова связал руки художницы, велел поднять их над головой и привязал молодую женщину к ближайшей ели-куэлло. Путаясь в застежках туники, он обнажил ее груди и, давясь слюной, пинком раздвинул ей ноги.

– Никогда не спал с лысой, – бормотал Касстна, тиская Маретэн, – зато слышал такие истории!