Текст книги "Владычица Жемчужины"

Автор книги: Эрик ван Ластбадер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

2
Вопросы, вопросы, вопросы

Когда в переплетении солнечного света и теней Курган Стогггул увидел Риану и Элеану, стоящих вместе среди руин За Хара-ата, его каменные сердца заболели. Теперь, раскинувшись на украшенных драгоценными камнями подушках, он медленно выпускал ароматный дым лааги изо рта, закрывал глаза и переносился на каменные плиты площади в самом центре раскопок. Даже дурманящая дымка не успокаивала, и Курган в отчаянии скрежетал зубами. В За Хара-ате он, регент Кундалы, превратился в трясущуюся жертву. Наследник прославленного семейства Стогггулов чувствовал себя зеленым подростком, пускающим слюни при виде кундалианской девушки, которую взял силой. В тот солнечный день два года назад он излил на нее весь гнев и презрение к расе, которая тем не менее продолжала удивлять его собственную. Однако с тех же пор регент стал и ее рабом.

Пройдя сотни извилистых улочек, Курган по-прежнему был среди руин, в центре затерянного мира, среди стонущих плит и покрытого рунами камня. Распустив ткань рукава, он оставлял за собой нить, чтобы не заблудиться, и наконец выбрался из города. Увидев отряд кхагггунов, он тут же бросился к командиру и приказал взять в плен Элеану, Риану и Джийан. Однако, как бы Курган ни старался, он не смог найти площадь, где они остались. Каждый раз, когда ему казалось, что он идет правильно, в голове образовывался хаос, мысли текли медленно и вяло. По его приказу кхагггуны рассредоточились, постепенно расширяя зону поиска, но никого не обнаружили.

Просочившись в окно башни, ядовитый синий свет заиграл на полуопущенных веках Кургана. За окном шумел Аксис Тэр, когда-то столица северного континента, а сейчас – главный лагерь оккупантов Кундалы.

Курган сидел в своем кашиггене, развалившись на подушках, и полностью погрузился в транс. Это было его личное место отдыха, убежище, в котором он прятался от раздражающей вереницы законов, правил и предписаний. Быть регентом оказалось не так здорово, как он себе представлял. Протокол навевал на Кургана скуку, и, как и все в’орнны, он все же оставался марионеткой гэргонов.

Курган уже успел выкурить косячок, когда дзуоко принесла саламууун – наркотик с сильным психотропным действием. Распространение саламуууна контролировали Ашеры – кровные враги Консорциума Стогггулов. Хотелось скорее забыться, и, раскурив второй косячок, Курган стал мечтать об Элеане.

Он подслушал ее имя, тихонько приблизившись к девушке, когда она разговаривала с Рианой. Увидев ее в За Хара-ате, грациозную, как богиня, Курган потерял голову. Нужно было уходить, а он не мог пошевелиться, даже отвернуться от нее. Загорелые руки Элеаны с тыльной стороны были трогательно белыми, и у Кургана перехватило дыхание. Как и у всех в’орннов, у него совсем не было волос, однако до встречи с Элеаной Курган считал себя невосприимчивым к этому афродизиаку. Элеана мирно беседовала с Рианой, а регент упивался ее густыми темными волосами, серо-зелеными глазами, нежным румянцем на щеках и стройными ножками, то и дело мелькавшими в разрезе платья. Мечтая вдохнуть ее запах, Курган едва не застонал. Его чресла набухли, он упал на колени. Спина изогнулась, в висках стучала кровь – регент оказался беззащитен перед своей похотью.

Целую вечность Курган пребывал в сладостном полусне, дрожа от неведомого доселе желания. Что за странную власть имела над ним эта девушка?

– Она должна быть твоей.

Услышав незнакомый голос, Курган вздрогнул. Он резко сел и, увидев высокую фигуру в развевающемся пальто с капюшоном, скрестил руки на груди.

– Мой окумммон не работал целых две недели. – Курган пытался привести в порядок мысли.

– Похоже, ты решил, – произнес низкий голос, – что со смертью Нита Батокссса Товарищество охватит смятение и ты сможешь делать все, что тебе вздумается? – Фигура приблизилась, верадиумовые кисточки на подоле пальто вспыхивали и гасли. – Теперь ты понимаешь, как сильно ошибался? Гэргоны объединены нейронной сетью Товарищества. Мне все известно про тебя, регент.

«Далеко не все», – самодовольно подумал Курган.

Подошедший снял капюшон. В янтарного цвета череп, прямо над малиновыми зрачками, была имплантирована нейронная сеть из германиевых и терциевых плат, погруженных в полуорганический материал. Никто не знал, имеют ли гэргоны нейронные сети от рождения, или их оперируют в младенчестве. Курган отдал бы руку за то, чтобы выведать секреты техномагов, подчинить их себе и возвыситься над остальными в’орннами.

– Я Нит Нассам, – представился гэргон.

– Ты занял место Нита Батокссса?

Нит Нассам оглядел убранство кашиггена со смешанным выражением отвращения и одобрения, а затем вновь уставился на Кургана жуткими блестящими глазами.

– Похоже, я не ошибался на твой счет, Курган Стогггул.

Регент тут же насторожился.

– В каком смысле?

– Время от времени мы призываем регента к себе. Испытываем его, узнаем новости, отдаем приказы, которые он выполняет беспрекословно. Так было и так будет всегда. Нам, гэргонам, очень удобно править…

– Сея страх и смятение.

– Править по доверенности, – спокойно уточнил Нит Нассам. – Но с тобой все иначе. Ты нас не боишься. В этом, несомненно, заслуга Нита Батокссса, который был твоим воспитателем. Ты ведь натура творческая, – неожиданно усмехнулся гэргон. – Да и Товарищество всегда уделяло тебе слишком много внимания.

– Как ты разыскал меня?

Нит Нассам обошел Кургана, будто решая, как себя вести. Внутренняя сторона пальто была янтарно-желтой, с металлическим отблеском, того же цвета, что и экзоматрица.

– Мой дорогой регент, пока окумммон в тебе, я смогу найти тебя где угодно. – Гэргон скрестил на груди руки, затянутые, как у всех техномагов, в ионные перчатки. – Кроме того, разве ты что-то от меня скрываешь? Разве у тебя есть секреты или планы, в которые я не посвящен?

Курган упрямо молчал. Гэргонам нравилось со стороны смотреть, как другие касты лгут или ссорятся, – подобные наблюдения давали богатый материал для исследований. Техномаги были и оставались учеными, а поэтому воспринимали Космос как непрерывный эксперимент. Что же они искали, зачем заставляли в’орннов непрерывно странствовать между мирами, перенимая опыт других народов, прежде чем разорить и поработить их? Конечной целью гэргонов было раскрытие тайны бессмертия.

Нит Нассам подошел ближе, и Курган почувствовал пульсацию ионов. Она напоминала укусы крошечных насекомых и исходила от перчаток техномага. По желанию Нита Нассама эти легкие уколы могли причинить страшную боль, даже убить.

– Конечно же, у тебя есть тайны, Курган Стогггул. Ты жить не можешь без тайн. Они неотъемлемая часть твоей жизни. Как, например, твоя страсть к кундалианской девушке. – Гэргон фыркнул. – Впрочем, ты волен спать с кем угодно, наслаждаться саламуууном и лаагой. Можешь делать все, что хочешь. Думаешь, меня волнуют такие мелочи? – Он покачал головой. – Думаешь, меня интересуют твои секреты? Самая большая ошибка, которую сделали гэргоны по отношению к тебе, – это то, что они пытались раскрыть твои тайны. Я не намерен тратить на это время, Курган Стогггул. – Техномаг приблизил свое лицо к Кургану. – Но ты будешь повиноваться мне, дорогой регент. Абсолютно и беспрекословно.

Курган заметил, что гэргон сказал «повиноваться мне», а не «повиноваться Товариществу». Регенту было всего семнадцать, и сколько он себя помнил, старшие всегда пытались навязать ему свою волю. Курган сумел перехитрить их, однако теперь, когда он почувствовал вкус свободы, свои права на него заявляет Нит Нассам!

– Нит Батокссс был одержим кундалианским архидемоном по имени Пэфорос, – ответил Курган. – Мне многое известно об этом архидемоне.

– Не советую болтать об этом на каждом углу, – зло прищурившись, сказал Нит Нассам.

Спорить с гэргоном было бесполезно.

– Просто так повиноваться я не стану. В обмен я хочу…

Нит Нассам щелкнул пальцами.

– Не вздумай диктовать условия гэргонам.

– В обмен я хочу торговлю саламуууном.

Смех гэргона оказался ужасным, равно как и обнажившиеся зубы.

– Ты настоящий баскир! Торговлю саламуууном контролируют Ашеры.

– А почему?

– Таков закон. Существует даже соответствующий указ…

– Но ты гэргон и, значит, можешь изменять законы…

– Ты не понимаешь!..

– Да нет, мне все предельно ясно…

– Хорошо. Тогда я не буду напрасно терять время, ибо это действительно может понять только гэргон. – Нит Нассам щелкнул пальцами. – Нам пора, накопилось много работы. – Техномаг распахнул пальто, закутывая Кургана.

Риана смотрела в зеркало, и внезапно ее отражение исчезло. Она увидела себя, бредущую по обдуваемой ветрами местности. Снегу было по колено, поэтому приходилось высоко поднимать ноги. Небо казалось пурпурным, солнце ярко светило. Заслонившись ладонью, Риана взглянула на солнце. С горных вершин то и дело сходили небольшие лавины. Девушка продолжала подниматься по крутому склону. Все вокруг выглядело странно знакомым, ее будто вел внутренний голос.

Наконец она подошла к высокой стене и, вставив огромный ключ в железный замок, открыла базальтовые с бронзовым орнаментом ворота. Перед ней был внутренний двор, усыпанный розовым гравием. Черная базальтовая дорожка делила его пополам. Риана не увидела ни снега, ни льда. Странно, но за воротами не было ветра, и розовый гравий лежал аккуратными волнами, а листья на деревьях не шевелились. По обе стороны от дорожки располагались каменные фонтаны. Мерный звук капающей воды действовал успокаивающе.

Небо над двориком было безоблачно-синим.

Словно во сне, Риана двигалась по базальтовой дорожке, совершенно не передвигая ног.

Поравнявшись с фонтанами, она остановилась. На массивные каменные плиты были нанесены руны Венчи. Выходило, что на правом фонтане написано «ПАМЯТЬ», а на левом – «ЗАБВЕНИЕ».

Никто, кроме нее, не приходил в этот дворик. Никто даже не знал о его существовании.

Она была совершенно одна…

Риана открыла глаза и стала жадно ловить воздух ртом.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Джийан. – Хотя, наверное, я знаю. Нелегко видеть себя такой.

Риане показалось, что в горле образовался комок.

– Это не только непросто, но и страшно. Иногда мне кажется, что я сломана пополам, мысли двоятся и я схожу с ума. И все же почему я об этом думаю? В кого я превратилась? Знаешь, чего мне хочется, Джийан? Куда-нибудь идти, сражаться, бороться со злом.

– В тебе говорит в’орнн, Тэйаттт. Это Аннон, каким я его помню с самого рождения. Однако кундалианское ему не уступит. Если бы я только могла повернуть время вспять…

– Пожалуйста, не надо!

Боль Джийан острым ножом ранила сердце Рианы.

– Чтобы спасти тебя, я вселила твой дух в тело умирающей кундалианской девушки. – Голос Джийан превратился в шепот. – Что мне оставалось?

– Ты все сделала правильно. Если бы не ты, меня бы не было. Я говорю от имени Аннона и Рианы. Ты спасла нас обоих. – Риана потянулась к подруге. – Джийан, ты мне ближе, чем мать. Именно так и должно было быть.

«Должно было быть, – подумала Джийан. – Ну конечно. Я полюбила Элевсина Ашеру. Так и должно было быть. Я тайно родила ему сына Аннона. Так и должно было быть. Я передала ему свой Дар. Так и должно было быть. А теперь я не могу сказать собственному сыну правду, боясь, что он меня возненавидит за то, что я так долго ему врала».

Собеседницам было просто необходимо вернуться к настоящему.

– Что ты видела, Тэйаттт? – Домашнее имя маленького Аннона вернуло Джийан внутреннее равновесие. Жизнь сына была для нее такой драгоценной, что она охотно умерла бы, если б смогла такой ценой обеспечить ему безопасность. – Очередной фрагмент из жизни Рианы? – Еще до того, как ей подселили дух Аннона, Риана потеряла память. – Расскажи мне.

Девушка снова взглянула в зеркало. Отражение всколыхнулось и рассеялось, словно дыхание в морозный день. На секунду все стало белым, а потом… Риана описала Джийан все, что видела в розовом дворике в тени Большого Разлома в горах Дьенн Марра.

Фонтаны «ПАМЯТЬ» и «ЗАБВЕНИЕ» остались позади, а она шла дальше по базальтовой дорожке. На дальней стороне дворика находился дворец, длинное симметричное здание с изящно изогнутой крышей, покрытой серо-зеленой черепицей. Это было самое красивое здание из тех, что видела Риана. По дорожке она пересекла море розового гравия и вошла. Внутри царила приятная прохлада. Девушка слышала, как звук ее шагов эхом отражается от стен из зеленого мрамора.

Риана была в центральной прихожей квадратной формы. Свет казался рассеянным – не слишком ярким, но и не тусклым. По обе стороны располагались нескончаемые коридоры, устланные поглощающим звук тканым покрытием. Однако в самой прихожей ковров не было. В центре мозаичного пола был медальон, изображавший мужчину с огненно-рыжей бородой. Голубые глаза щурились, будто он улыбался Риане. Мужчина выглядел знакомым, и все же, как его зовут, молодая кундалианка не помнила.

ЗАБВЕНИЕ.

Риана шла по коридорам мимо многочисленных дверей. На каждой из них имелась медная табличка, на которой (девушка знала это точно) должна была быть выгравирована руна. Но таблички оказались пустыми, а двери запертыми.

В конце левого коридора были две двери, одна напротив другой. На одной из них Риана заметила руну, обозначавшую луну. Открыв дверь, кундалианка увидела бесконечные полки, заставленные томами «Величайшего Источника», священной книги Миины, которую Риана выучила наизусть.

На двери напротив красовалась руна, обозначавшая ночь. Девушка вошла внутрь и увидела тома «Книги Отречения» – другой священной книги.

– Это обобщенный образ Рианы, – сказала Джийан, когда ее собеседница отвернулась от зеркала. – Она была такой до того, как в нее вошел ты, Тэйаттт.

– Смешно, ведь сейчас у нее в памяти остались лишь разрозненные кусочки.

– Этот образ позволяет ей сохранить в комнатах все, что ей хочется.

– Да, но многие двери закрыты, а на табличке написано «ЗАБВЕНИЕ».

– Над этим нужно просто поработать. Радикального средства для восстановления памяти нет, тут даже магия не поможет, – покачала головой Джийан. – Знаешь, Тэйаттт, девушка, в тело которой ты вселился, необыкновенная. Хотя мы ничего не знаем о ее прошлом, у нас есть три ключа: у нее эйдетическая память, она прекрасно говорит на Венче и лазает по горам. Советую использовать эти подсказки для восстановления общей картины.

– Может, она рамахана?

– Вряд ли, – покачала головой Джийан. – Ни в одном из монастырей не учат Венче. Даже конары из Плывущей Белизны не знают этот язык в совершенстве.

– Тогда, наверное, она друуг.

– Вот это более вероятно. Только зачем друугу забираться так высоко в Дьенн Марр? Ведь они живут в пустыне, в Большом Воорге.

– Зато друуги путешествуют. По крайней мере так говорят.

– Нужно спросить у Перрнодт. – Джийан протянула руку. – Покажи мне жезл.

Риана передала ей молочного цвета жезл.

– Итак, это гороновый цилиндр.

– Чтобы его активизировать, нужно нажать на маленький золотой диск. Правда, боюсь, у тебя ничего не получится. Миннум говорил, что у него только два заряда, а я израсходовала их у коррушей.

– А с чего ты взяла, что этот жезл стреляет гороном?

– Так сказал Миннум. – Риана забрала жезл у Джийан. – Похоже, он прав, ведь я смогла убить Нита Сэттта.

– Откуда мог взяться этот жезл? – нахмурилась Джийан. – Работа явно не в’орнновская.

– Понятия не имею. И Миннум тоже не знает.

– Будь у нас побольше таких цилиндров, мы бы без труда вернули себе Кундалу.

– Бесполезно ждать у моря погоды. – Риана молча крутила оружие в руках. – Других цилиндров у нас нет, а как зарядить этот, я не знаю.

– Что же тебя беспокоит, Тэйаттт? – спросила Джийан, проникаясь переживаниями сына.

– Не знаю, – перекатывая цилиндр между пальцами, проговорила Риана. – Мне кажется… – Она приложила палец к виску, будто пытаясь оживить воспоминания. – Цилиндр кажется таким знакомым.

– Хочешь сказать, что у Рианы когда-то было подобное оружие?

– Не знаю, – покачала головой девушка. – И все-таки почему он выглядит таким знакомым?

– Память лучше не подстегивать, и рано или поздно ты все вспомнишь. – Джийан ободряюще сжала плечо Рианы. – Не нужно мучить себя сейчас, Тэйаттт. Есть дела поважнее. Раз архидемон вернулся в Бездну, дверь в Хранилище открыта для тебя… Самое время возобновить поиски Жемчужины.

– Я готова.

Джийан одобрительно кивнула.

– Давай отыщем остальных и расскажем о наших планах!

– Отлично! – Риана первой пошла к выходу из большой пещеры. – Я очень соскучилась по солнцу.

Внезапно стало совсем темно. Голова закружилась, и Курган почувствовал, что падает. На мгновение пальто раскрылось и стало похоже на парашют. Нит Нассам и Курган оказались на узкой, блестящей, как зеркало, дорожке. Вокруг зияла пустота, и лишь слышался глухой гул сотни двигателей. Кургану этот звук показался знакомым. Они были в гэргоновском Храме Мнемоники!

Вслед за Нитом Нассамом регент шел словно по узкой тропке, смутно различая очертания и блеск других дорожек. Их было так много, что казалось, он попал в гигантскую паутину. Вскоре гул превратился в грохот, и Курган увидел стремительно приближающийся шар из блестящей бронзы. Он был таким огромным, что регент не разглядел ни верха, ни низа. Из отверстия люка просачивалось ярко-малиновое сияние, и среди грохота Курган смог различить ритмичные удары молота о наковальню.

– Что это? – вытянул шею правитель, но его спутник двигался так быстро, что Курган успел рассмотреть лишь красноватые облака, стремительно проносящиеся мимо огромного металлического агрегата, и уродливые тени, рожденные языками пламени.

Естественно, Нит Нассам не потрудился ответить. А Кургану стало не по себе – ему показалось, что кто-то невидимый копается в его самых сокровенных мыслях.

Однако всегда славившийся здравым смыслом регент тут же отбросил все страхи и стал размышлять, как обмануть назойливого гэргона.

Через несколько секунд они перешли на движущуюся дорожку, которая понесла их сквозь серую пустоту. Наконец они достигли другого шара. Входом, как сразу догадался Курган, служил люк. Нит Нассам поднял крышку и исчез внутри. После секундного колебания за ним последовал Курган.

Тринадцать каплевидных светильников вращались по овальной орбите, источая холодное голубое сияние. Внутреннее помещение имело ромбовидную форму. Украшенные изысканными кундалианскими фресками стены густо заросли апельсиновой сладостью. Лаборатория Нита Батокссса.

Курган осторожно коснулся ранки в горле. Он был здесь совсем недавно, в плену у Пэфороса. Именно здесь капли ядовитой слюны обожгли горло, оставив ранку в форме перевернутого полумесяца.

– Ты ведь уже был здесь, – проговорил Нит Нассам, – не стоит отрицать. – Он подключал голографические панели, свисающие с потолка, словно прозрачные сталактиты. Отвернувшись от мягко мерцающих панелей, гэргон стал внимательно изучать черты лица Кургана, особенно долго вглядываясь в черные, как у хищной птицы, глаза. – На твоем месте я бы постарался усвоить этот урок, регент.

Больше всего на свете Курган ненавидел, когда с ним обращались как с несмышленышем.

– Когда-то Товарищество казалось монолитом, – тут же бросился в атаку правитель. – Наверное, непросто осознать, что один из вас оказался предателем.

– Настоящим предателем был не Нит Батокссс, а Нит Сахор, – заявил Нит Нассам. – Зачем ему было так подробно изучать кундалианскую культуру? – Тонкие синеватые губы изогнулись в усмешке. – Но, Курган Стогггул, разве ты не знаком с предательством? Назначенный лично тобой звезд-адмирал в сговоре с коварным строй-генералом организовали покушение на правителя. – Усмешка техномага стала еще презрительнее. – Ты уже назначил преемника? Кхагггунской армии необходим командующий. Впрочем, как и любой другой.

Вот это Кургану уже нравилось. Словесный поединок – необходимая каждому гимнастика ума – очень бодрит и не позволяет расслабиться.

– Кажется, я правда поспешил, выбирая первого звезд-адмирала. Теперь буду осмотрительнее.

– Очень мудрое решение. Интересно, окажется ли твоя мудрость достаточной? Твой отец имел неосторожность обещать кхагггунам статус касты избранных. Естественным результатом стало массовое недовольство и волнения среди воинов. Высшее командование теперь больше заботится о том, как бы урвать побольше, совсем как баскиры, в то время как рядовые кхагггуны злятся, видя, как богатеет командование. Словом, твой отец пустил бритвозуба в стаю кводов.

– И что ты предлагаешь предпринять?

– Я? – Нит Нассам махнул рукой, и в воздухе вспыхнули сотни ионных дуг. – Меня не волнуют такие мелкие проблемы. Это должен решить ты, регент.

На секунду Курган не мог поверить своим ушам. У баскиров ведь даже есть особая поговорка: «Гэргон либо контролирует, либо уничтожает».

– Если канализацию прорвало, нечистоты все равно прольются, – проговорил Курган.

– Кажется, так говорят кхагггуны, – без тени улыбки отозвался Нит Нассам.

– Если это не обсуждается на собраниях гэргонов, еще не значит, что это не так. – Курган мельком взглянул на блестящую поверхность яйцеобразной камеры, что стояла в углу. – Я хочу найти и подготовить кхагггуна, который был бы верен мне, а не своей касте.

Нит Нассам заинтересовался.

– Хочешь сделать звезд-адмиралом кхагггуна не из верховного командования? Флот-адмирал Ардус Пнин будет недоволен. Ты готов к возможным последствиям?

– Я жил среди кхагггунов, Нит Нассам, знаю, как они мыслят, за кого станут сражаться и умирать. В общем, могу сказать, что я готов.

Словно потеряв всякий интерес, техномаг уткнулся в голографические панели. А Курган обрадовался, что уже на первом Призывании ему удалось настоять на своем. Он прекрасно знал, что гэргоны относятся к баскирам как к малым детям, которым постоянно нужна твердая рука. Чтобы завоевать хоть какое-то уважение, нужно проявлять целеустремленность и настойчивость.

Пальцы Нита Нассама заскользили по голографической панели, и яйцеобразная камера открылась.

– Знаешь, что это такое?

Курган покачал головой, хотя ему было отлично известно, что это гороновая камера.

– Зато ты наверняка знаешь, что находится внутри, не правда ли, регент? – Гэргон подтащил Кургана к изогнутой стенке камеры. – Там был саракконский капитан по имени Курион. Я нашел его мертвым. Его зубы полностью распались, а зрачки побелели. Сердце съежилось до размера клеметтовой косточки. Его убило то же самое, что истребило столько в’орннов на Геллеспеннне. Гороновые частицы. Значит, Нит Батокссс изучал оружие центофеннни и скрывал это от Товарищества.

– Я думал, это невозможно, – проговорил Курган, прекрасно знавший, что Нит Батокссс нашел способ скрывать информацию от Товарищества. – Мне казалось, будто Товарищество связано чем-то вроде единого мозга, соединенных баз данных.

Единственное, почему саракконы интересовали гэргонов, были разработки в области радиоактивных веществ, которыми они охотно делились с техномагами в обмен на невмешательство в их дела. Главная проблема состояла в том, что саракконы в отличие от в’орннов были невосприимчивы к радиации. Однако раз Курион умер, значит, радиация все же губительна и для саракконов.

Нит Батокссс как-то рассказывал Кургану, что в первые дни оккупации гэргоны ставили на саракконах эксперименты. Делалось это очень осторожно, чтобы не возбудить подозрений. Но все попытки понять, почему саракконы невосприимчивы к радиации, потерпели неудачу, и эксперименты прекратились. А вот для Куриона гороновая волна оказалась смертельной. Что же придумал Нит Батокссс?

Курган понимал, что ему представляется шанс проявить храбрость и позлить Нита Нассама. Молодой регент знал – для того, чтобы вырваться из-под контроля гэргонов, нужно использовать любую возможность.

– Я понятия не имею, что хотел от Куриона Нит Батокссс, – солгал он, – хотя готов поспорить, что, если ты оставишь меня здесь на некоторое время, я смогу найти ответ на этот вопрос.

– Доступ к секретной лаборатории гэргонов? Да ты с ума сошел!

– Я знаю саракконов лучше, чем любой из в’орннов. – Курган заглянул внутрь камеры и взглянул на останки Куриона. Он прекрасно понимал, что, если бы Ниту Нассаму было известно все, он никогда бы не привел его сюда. Значит, было в этой лаборатории нечто такое, что пугало даже гэргона. – К тому же Курион был моим другом. Я был бы очень благодарен, если бы ты позволил мне узнать, от чего он умер.

– У тебя нет друзей, – проговорил Нит Нассам. – Это известно каждому.

– Как мне убедить тебя в своей искренности?

– Оставь разговоры об искренности для идиотов-баскиров!

– Ты ошибаешься!

– Довольно! – рявкнул Нит Нассам, и лаборатория содрогнулась. – Думаешь, сможешь меня одурачить? На посту регента Кундалы ты будешь говорить то, что велю я, и отдавать нужные мне приказы. Только так и не иначе. – Гэргон поднял палец. – Я знаю, что ты затеял, Курган Стогггул, однако будь уверен – правила торговли саламуууном не изменятся. Ты не получишь и не украдешь контроля над этой торговлей.

Курган опустил голову, сгорая от безмолвного гнева. Он поклялся, что заставит Нита Нассама пожалеть о сказанных словах.

– Спуститься в пещеры под регентским дворцом будет довольно трудно. Зато в самом Хранилище ты будешь в безопасности. – Джийан поднялась, возвращая Наватиру его меч. Изгнанники встали в круг, будто их притягивала общая цель. – Жемчужину охраняет хагошрин, и он будет ждать тебя, Дар Сала-ат.

– А как он меня узнает? – поинтересовалась Риана.

– Ты подойдешь к двери Хранилища, наденешь Кольцо Пяти Драконов, и дверь откроется. Открыть ее сможет только Дар Сала-ат.

– А что дальше?

– Неизвестно, – сказала Джийан. – Хотя можешь мне поверить, хагошрины не похожи на других существ. Они верные, бесстрашные и свирепые. Именно поэтому их и выбрали охранять Жемчужину. Они всегда говорят правду, потому что просто не умеют врать. Тебе тоже придется быть предельно откровенной.

– Все ясно, – сказал Наватир. – Так чего же мы ждем?

– Мы с тобой должны вернуться в монастырь Плывущей Белизны для того, чтобы убедиться, что там все в порядке, и помочь конаре Инггрес восстановить его в таком виде, как задумала Миина, – сказала Джийан. – Мне кажется, следующие недели окажутся критическими для восстановления обители. – Интуицию колдуньи никто не подверг никакому сомнению. – К тому же всем сразу опасно появляться рядом с Аксис Тэром. У регента десять тысяч шпионов. Нас обнаружат, как бы хорошо мы ни прятались.

Джийан повернулась к Риане.

– Возьми с собой Тигпен, она защитит тебя.

– Мне кажется, я тоже должна сопровождать Дар Сала-ат, – вмешалась Элеана. – В Аксис Тэре я знаю каждый закоулок. – Увидев, что Джийан собирается возразить, молодая женщина подняла руку. – Я знаю город лучше тебя, Первая Матерь, даже лучше, чем его знал Аннон Ашера.

Риана и Джийан переглянулись.

– Это ошибка, Тэйаттт, – беззвучно прошептала Джийан.

– Не думаю.

– Всего месяц назад она перенесла трудные роды.

– Ну и что! Она же воин. Мы должны скрываться от регента и его кхагггунов. Элеана права, она мне очень нужна.

– Ты позволяешь чувствам мешать…

– Чувства здесь ни при чем.

– Я все прекрасно понимаю. Вы были в разлуке много месяцев, самых опасных в твоей жизни, да и в ее тоже. Совершенно естественно, что ты не хочешь с ней расставаться снова.

– Ты по-прежнему ей не доверяешь!

– Один из нас предаст тебя, Дар Сала-ат. Так сказано в Пророчестве.

– Я полностью доверяю Элеане, она не причинит мне зла.

– И все же я боюсь за вас обеих.

– Зато она по крайней мере кундалианка, а вот Реккк все равно остается в’орнном.

– Равно как и ты, Тэйаттт. И, кроме того, Элеана подозревает, кто ты на самом деле. Я же вижу, как она на тебя смотрит. Она видит в тебе Аннона. Любовь делает тебя сильной, но если одному из твоих многочисленных врагов станет известно, что Аннон Ашера живет в твоем теле, последствия окажутся столь ужасными, что мы вряд ли с ними справимся.

– А если она не пойдет, то кто же проведет меня в Аксис Тэр?

– Память Аннона поможет тебе.

– Аннон был сыном регента. Он не знал секретные обходные пути, которые использует Сопротивление. И ты тоже их не знаешь. Не забывай, что без нее мы бы не успели принести Кольцо к двери Хранилища и не спасли бы Кундалу.

Не сводя глаз с Рианы, Джийан обратилась к остальным:

– Поступим так: Тигпен будет сопровождать Риану в Аксис Тэр и по пещерам. Элеана, поручаю тебе провести их в Аксис Тэр.

Элеана вздохнула с облегчением:

– Спасибо, Первая Матерь.

Джийан отвела ее в сторонку:

– Будь осторожна, моя милая. Проведи их к пещерам, а сама дальше не ходи. Боюсь, в Среднем дворце тебя подстерегает опасность.