Текст книги "Звездный страж (Авторский сборник)"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)

Автобус привез его в Бельстон в десять пятьдесят утра. Брансон несколько раз прошелся по главной улице взад и вперед, но так и не смог вспомнить эти места. Впрочем, это его не слишком удивило: за двадцать лет вид населенного пункта может измениться так же, как меняется за этот срок внешность человека. Иногда знакомые городки становятся совершенно неузнаваемыми – особенно когда сносятся старые дома, а на их месте вырастают новые, пустыри застраиваются, а на месте старых помоек появляются чистенькие зеленые скверы. За двадцать лет хутор может вырасти в деревню, деревня превратиться в уютный городок, а городок стать шумным и оживленным городом.

На его взгляд, Бельстон теперь был провинциальным городком с населением около четырех тысяч человек. Он оказался больше, чем ожидал Брансон. Впрочем, трудно сказать, почему он считал Бельстон таким маленьким городишком – видимо, память о первом визите сюда тоже была надежно укрыта где-то в глубинах подсознания.

Какое-то время он бродил по улицам, не зная, что делать дальше. Он даже не мог понять, почему внутренний страх привел его именно сюда. Возможно, это был тот самый пресловутый инстинкт, который вопреки всякой логике должен гнать преступника на место совершенного преступления. Действительно, Брансон очень хотел вновь взглянуть на это место, хотя совершенно не мог вспомнить, где оно находится – к югу, к северу или к востоку от города. А может быть, как раз на том самом месте, где он сейчас стоит?

В его памяти осталось только пригородное шоссе – абсолютно такое же, как и множество других дорог в этой стране. Прямое шоссе с двухсторонним движением, хорошо заасфальтированное, с молодыми деревцами по краям, высаженными с интервалом в пятьдесят футов. Вокруг расстилались хлебные поля, колосья были высотой примерно по колено человеку. Одно дерево он помнил особенно хорошо – то, под которым пришлось рыть яму для того, чтобы спрятать труп жертвы. Он запихнул туда тело головой вперед. Туфли никак не хотели помещаться в дыре, и их удалось замаскировать, только притащив несколько больших кусков дерна.

Да, это произошло где-то в пригороде Бельстона. По крайней мере, должно было произойти именно там. Но далеко ли от города – в одной миле, в пяти, в десяти? И в каком именно направлении? Этого он не знал тоже. И ничто не могло подсказать ответ.

Видимо, придется выяснять, где были обнаружены кости, о которых болтал шофер из привокзального буфета. Город, несомненно, должен знать о таком событии. Но как выудить из обывателей подробности, не вызвав у них чрезмерных подозрений и не напоровшись на ответные любопытствующие вопросы?

Немного подумав, Брансон остановил такси. Он назвался бизнесменом, который ищет место для небольшой фабрики за городом, и водитель, которого заработок интересовал гораздо больше, чем цель поездки, провез его по всем пригородным дорогам в радиусе десяти миль от окраины Бельстона. Увы, это стало напрасной тратой времени. Ни одной из дорог он так и не смог узнать.

Когда машина вернулась на место, откуда началось путешествие, Брансон осторожно сказал шоферу:

– Мне советовали посмотреть одно место среди полей, около шоссе, по краям обсаженного деревьями через равные интервалы. Где бы это могло быть?

– Не знаю, – пожал плечами водитель. – Мы проехали по всем местным дорогам, которые идут вблизи городи. Других асфальтированных дорог здесь нет. Я не знаю обсаженной деревьями дороги ближе, чем в десяти милях в другую сторону от города, в направлении Хенбери. Могу отвезти вас туда, если хотите.

– Нет, спасибо, – поспешно отказался Брансон. – Мне определенно говорили про Бельстон.

– Тогда они что-то напутали, – предположил шофер. – Эти советчики всегда что-нибудь напутают.

На этом глубокомысленном рассуждении они и расстались.

Ну, положим, дорогу могли расширить, а деревья – спилить. Существует вероятность, что он уже проехал сегодня мимо этого места, но просто не смог его узнать. Нет, вряд ли. Шофер, чей рассказ так напугал его, совершенно определенно говорил о дереве, которое склонилось над дорогой и уже готово было упасть. То есть, по крайней мере, это дерево сохранилось. Следовательно, и другие деревья тоже должны были остаться на месте или же их спилили совсем недавно. Но во время поездки он нигде не увидел следов только что спиленных деревьев.

Брансон еще несколько раз прошелся взад и вперед по главной улице, рассматривая магазины, кафе и гостиницы и стараясь получить хоть какую-то зацепку для своей памяти. Бесполезно. Все оставалось столь же незнакомым, как и в любом другом незнакомом городе. Но если это действительно так, если он никогда не бывал здесь, значит, он просто неправильно запомнил название города. Значит, это был не Бельстон, а какое-то местечко с очень похожим названием. Например, Бельстаун, или Бельсфорд, или даже Бейкертаун. – «Это был Бельстон» – настаивала его память.

Очень странно. Память говорила одно, а глаза утверждали другое.

Память сообщала:

«Именно сюда ты приехал, чтобы убить Элайн».

А глаза говорили:

«Этот город тебе знаком так же, как Сингапур или Серингапатам».

А затем началось самое плохое: сознание Брансона разделилось надвое. Одна из этих антагонистических половин твердила:

«Помни, полиция ищет доказательства преступления! Будь осторожен!»

Другая ей возражала:

«Да черт с ней, с полицией. Ты должен доказать это хотя бы для себя. Вот в чем все дело».

– Шизофрения, – со вздохом вынес он диагноз самому себе. Это объясняло сразу все. Он жил и живет в двух различных мирах, где его правая рука не знает, что делала и делает левая. Но тогда Брансон-ученый не может отвечать за деяние Брансона-убийцы.

Может быть, это и есть спасение? Сумасшедших не посылают на электрический стул, их отправляют в желтый дом, в дом для умалишенных.

Спасение?

Нет, лучше уж смерть!

Полный мужчина в дверях небольшого магазинчика обратился к нему, когда Брансон прошел мимо в шестой или седьмой раз:

– Вы что-нибудь ищите, мистер?

На этот раз Брансон не колебался. Умение легко придумывать правдивые истории приходит с практикой, а за последнее время у него была очень большая практика. Он сразу же сообразил, что история должна в целом повторять ту, что была рассказана шоферу такси. Люди в маленьких городках часто сплетничают между собой, и несовпадение может вызвать излишнее подозрение.

– Я ищу место для маленькой фабрики за городом, только вот никак не могу отыскать что-нибудь подходящее. Видно, мне что-то напугали, когда описывали то место…

– Вы хотите построить фабрику в Бельстоне? – переспросил толстяк и сощурил глаза, изображая тем самым глубокую задумчивость.

– Нет, в пригороде.

– А что за место? Если вы мне его опишите, я думаю, что смогу вам помочь.

Брансон, насколько мог, описал местечко с деревьями и добавил:

– Мне говорили, что недавно одно из этих деревьев подмыло потоком воды и оно упало на дорогу.

Это был очень рискованный шаг. Брансон с волнением ждал ответа, внутренне опасаясь, что вот сейчас его собеседник воскликнет: «Ах, это там, где нашли скелет этой бедной девочки!»

Но, к его величайшему удивлению, мужчина отрицательно покачал головой:

– Нет, такое могло случиться у нас только лет пятьдесят назад.

– Что вы этим хотите этим сказать?

– Я живу здесь уже пятьдесят лет и за это время не могу припомнить никаких наводнений и подмытых деревьев.

– Вы в этом уверены?

– Куда уж больше! Уж вы-то можете мне поверить.

– Может быть, в таком случае мне рассказывали совсем про другой Бельстон?

– Сомневаюсь, – возразил толстяк. – Я никогда не слышал о другом Бельстоне. По крайней мере, в этом полушарии.

Брансон пожал плечами, стараясь выглядеть как можно равнодушнее:

– В таком случае мне ничего не остается, как только вернуться и проверить эту информацию снова. Поездка оказалась пустой тратой времени и денег.

– Не повезло, – посочувствовал собеседник. – А почему бы вам не попробовать обратиться в контору Кастера по продаже недвижимости? Это в Хенбери, и они там знают все поля и фермы в радиусе ста миль.

– А это идея. Огромное вам спасибо!

Он вернулся на автобусную остановку в полной растерянности. В столь маленьком городке, как этот, убийство, пусть и очень давнее, должно было стать знаменательным событием и вызвать массу разговоров. А уж шофер такси непременно вспомнил бы о нем, когда они проезжали мимо того места, где под корнями обнаружили кости. И толстяк, услышав об упавшем дереве, должен был тут же выложить все детали происшествия, как они были описаны в полицейской хронике местной газеты. Но никто из них о подобном событии даже не заикнулся.

И тут Брансону в голову пришла светлая мысль. Ведь местные газеты должны содержать все городские новости! Из них можно почерпнуть исчерпывающую информацию о происшествии, при этом не рискуя привлечь чье-либо внимание. Он готов был волосы на себе рвать от того, что сразу не подумал о такой возможности. В полном смысле слова уголовник-любитель! Вместо того чтобы дрожать и метаться из стороны в сторону, ему с самого начала надо было обратиться к газетам.

Вряд ли заметки в местных газетах могли содержать сообщение о его приметах, особенно если полиция только-только напала на его след. Но статья о находке под корнями поваленного дерева вкупе с изложением всех возможных версий и туманным сообщением о грядущих действиях полиции должна была появиться там непременно.

Брансон огляделся и вежливо обратился к старику, сидящему на соседней скамейке:

– Мистер, не подскажете ли вы, где здесь редакция местной газеты?

– У нас нет такого заведения. Мы читаем «Хенбери газетт», она выходит по пятницам.

Подошел автобус. Брансон сел в него и устроился у окна. Напротив, в дверях магазинчика, все еще стоял толстяк и со скучающим любопытством наблюдал за автобусом. Скорее всего, если полиция станет его расспрашивать, он сможет дать точное описание внешности Брансона, а также сообщит время его появления и отъезда из города. Этот человек производил впечатление достаточно наблюдательного и не упустит никакой подробности.

Господи, почему другие люди обладают такой хорошей памятью, а он абсолютно ничего не может вспомнить?

Если его преследователи докопаются до этой поездки в Бельстон, то это может оказаться серьезной уликой. Возможно, что он допустил серьезную ошибку, отправившись сюда. Может быть, ему не следовало давать волю своим подсознательным порывам. Когда начнутся допросы, это путешествие станет тяжелой гирей на чаше обвинения.

«Очень хорошо. Допустим такой вариант, что вы ни в чем не виноваты. Допустим, что вы вообще не понимаете, о чем мы говорим, и никогда не были знакомы с Элайн Лафарж. Тогда почему вы пустились в бега? Почему вы покинули свой дом и помчались неведомо куда?»

«Я никуда не бегал. Мне не от кого бежать. Я просто решил недельку отдохнуть от работы. Я очень устал, и мне был нужен отдых».

«Это вам сказал ваш доктор?»

«Нет. Я не обращался к врачу».

«А почему не обращались? Если вы действительно устали, то доктор выдал бы вам бюллетень с рекомендацией отдыха, и все было бы намного проще, не так ли?»

«Ну, я не настолько устал… Я этого не утверждал – не надо приписывать мне лишнее».

«А вам не стоит нас учить. Лучше давайте прямые ответы на прямые вопроса. Вам ведь нечего скрывать, не так ли?»

«Да».

«Вот и отлично. Вы сказали, что очень устали и хотели немного отдохнуть?»

«Да. Закон ведь это не запрещает?»

«Вы сами поставили себе этот диагноз и сами прописали лекарство?»

«Да. Я не вижу здесь нарушения закона».

«Поверьте, мы гораздо лучше вас знаем законы. А теперь ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: не кажется ли вам странным, что вы решили отдохнуть как раз в тот момент, когда мы напали на ваш след? И почему вы не могли отдохнуть дома, вместе с женой и детьми?»

«Вряд ли бы это принесло пользу».

«Что вы хотите этим сказать?»

«Мое состояние беспокоило их, а это в свою очередь беспокоило меня. Это был магический круг, и, пытаясь посвятить в свои проблемы семью, я только ухудшал положение. Чем хуже я себя чувствовал, тем хуже сказывалась на мне их тревога. В конце концов я решил, что единственным правильным решением будет отдохнуть где-нибудь в мирном спокойном местечке, не посвящая в это семью».

«Например, в таком местечке, как Бельстон?»

«Раз я уехал из дому, мне надо было куда-то двигаться и где-то остановиться, не так ли? Я мог поехать куда угодно, и я выбрал это городок».

«Вы сами сказали, что могли ехать куда угодно. Страна большая, но все-таки вы выбрали именно Бельстон. Как вы можете это объяснить?»

«Да никак. Просто выбрал, и все…»

Возможно, именно здесь он сорвется, начнет кричать, и они обменяются многозначительными взглядами, давая друг другу понять, что жертва наконец-то загнана в угол. Он будет изо всех сил стараться доказать свою невиновность, а на самом деле лишь подтвердит все их догадки.

«Я не могу сказать, почему я поехал именно туда. Я находился на грани нервного срыва и просто не мог рассуждать логически. Я двигался, куда глаза глядят, считая, что эта поездка поможет мне. То, что я оказался в Бельстоне, – не более чем случайность».

«Так и никак иначе?»

«Да».

«Вы совершенно случайно приехали именно в Бельстон?»

«Совершенно верно».

«Вы вполне в этом уверены?»

«Да».

Далее последует волчья улыбка.

«Когда вы уезжали из дома, то сказали жене, что едете именно в Бельстон».

«Неужели?»

Торопливое, лихорадочное обдумывание ответа.

«Неужели она так сказала? Наверное, она ошиблась…»

«Ваши дети тоже слышали это».

Молчание.

«Они что, тоже ошиблись, а? Неужели все трое ошиблись совершенно одинаково?»

«Возможно, я действительно говорил что-то подобное. Я совершенно не помню этого. Возможно, название этого города сидело у меня в голове, и я произнес его, не думая».

«И таким образом, вы отправились в Богом забытый уголок, про существование которого вряд ли подозревает большинство ваших соседей. А вот именно вы о нем знали. Вы сами только что сказали, что это название сидело у вас в голове. И как же оно пришло вам в голову? Как вы узнали о существовании этого места?»

«Не знаю».

«Насколько нам известно, оно не является вашей родиной, вы никогда здесь не жили и женились совсем в другом месте. Ваша жена родом тоже не отсюда. Таким образом, у вас с этим местом нет ничего общего. Так что же побудило вас поехать именно сюда?»

«Я вам уже несколько раз повторил: я совершенно не знаю, почему я поехал именно в этот город».

«В таком случае, почему вы лгали об этой поездке?»

«Я никому не говорил никакой лжи. Я сообщил об отъезде только своей жене. Вы сами это только что сказали».

«Не берите в голову, что мы говорили. Подумайте лучше о своих словах. Вы сказали Маркхэму, что у ваших родственников стряслись какие-то неприятности, а вашей жене про это ни словом не обмолвились. Жене вы сказали, что едете в Бельстон в командировку, но ваше руководство это полностью отрицает. Вы сказали шоферу такси и владельцу магазина, что ищете место для фабрики, а на самом деле болтались, по вашим собственным словам, без всякого дела».

«Я не хотел, чтобы Маркхэм знал о том, что я устал».

«А почему вы этого не хотели?»

«Я не хотел, чтобы он подумал, что я выбился из ритма. Я не хотел демонстрировать свою слабость».

«Согласитесь, что это звучит не слишком убедительно. Вполне нормально, когда служащий признается, что устал и что ему нужен отдых. Как правило, ему этот отдых предоставляют. Только за этот год десять процентов персонала вашего учреждения воспользовались таким внеочередным отдыхом. Почему вы вдруг решили, что станете исключением?»

Молчание.

«А как вы прокомментируете сказку, которую рассказали своей жене? Мужчины, как правило, не лгут симпатичным женам без основательных к тому причин».

«Дороти и так уже была чересчур взволнована моим состоянием. Я не хотел усугублять ее беспокойство».

«Хорошо. Значит, вы поехали в Бельстон искать место для фабрики – или, по крайней мере, сказали, что ищете. У нас есть два свидетеля на этот счет. Вы действительно хотели завести собственное дело? И что за производство вы хотели там организовать? Почему вы выбрали Бельстон, где нет даже железной дороги?»

«Эти люди ошиблись».

«Что, оба сразу?»

«Да».

«Неужели они страдают такими же галлюцинациями, как ваша жена и дети? Странно, почему это все окружающие вас не понимают или понимают совершенно неправильно?»

Ответа нет.

«Медицинская экспертиза показала, что девушка была убита ударом тяжелого тупого предмета. Из всех, кого мы подозревали, вы являетесь единственным, у кого была такая возможность. Мотивы, судя по всему, тоже. Преступление было совершено двадцать лет назад, за это время вы успели сделаться любящим отцом, примерным мужем и благонадежным гражданином. Вы стали прямо-таки образцом респектабельности».

Молчание.

«Согласитесь, странное совпадение: ваша усталость проявилась как раз в тот момент, когда история с убийством внезапно выплыла наружу. И еще большее совпадение – вы почти сразу же, неожиданно для окружающих и втайне от семьи взяли на работе кратковременный отпуск. И куда же вы поехали? В Бельстон, на место убийства!»

Молчание.

«Хватит валять дурака, Брансон! Мы и так уже потеряли достаточно времени. Давайте посмотрим фактам в лицо. Новость о находке тела заставила вас перепугаться, поскольку к тому были вполне основательные причины. Вы решили проверить все на месте и выяснить, напала ли полиция на чей-нибудь след, а если напала, то на чей? Пока вы этого не сделали, вам не спалось».

Молчание.

«Мистер Брансон, вы достаточно выдали себя сами, поэтому имеющиеся улики удовлетворят любого судью. Ваша единственная надежда – чистосердечное признание. По крайней мере, это может спасти вашу жизнь».

Тишина, пристальный взгляд, потом небрежный взмах руки.

«Уведите его. Пусть посидит и поразмышляет в одиночестве, пока сюда не прибудет его адвокат».

Брансону не составило труда представить себе этот ужасный диалог, в котором ему была предназначена роль загнанной в угол крысы. Неужели все будет именно так? Когда он подумал об этом, его прошиб холодный пот, а сердце забилось, подобно обезглавленной курице под топором мясника.

5

Но к тому времени, как автобус достиг Хенбери, это неприятное чувство прошло. Он сумел убедить себя в том, что праздное предчувствие и реальность – совершенно разные вещи. Будущее может находиться в руках Господа, но не в слишком живом воображении, а худшие предчувствия не обязаны сбываться. Если же они и сбудутся, то в свое время и никак не раньше.

Брансон довольно быстро нашел редакцию «Хенбери газетт», которая располагалась буквально в нескольких ярдах от отеля, где он остановился. Войдя в редакционный вестибюль, он спросил худого юношу с болезненного цвета лицом, уныло сидящего за прилавком:

– У вас есть старые номера газет?

– Смотря насколько старые.

– За последние недели.

– Пожалуйста. Сколько вам нужно?

– Дайте мне, пожалуйста, дюжину, – сказал Брансон, немного подумав.

– Вы хотите двенадцать экземпляров последнего номера?

– Нет. Я хочу последние двенадцать номеров, по одному экземпляру каждый.

Парень хмыкнул, но подобрал номера, свернул их в рулон и перевязал веревкой. Брансон расплатился и возвратился к себе в номер. Он закрыл дверь, сел за стол у окна и начал изучать газеты, страница за страницей, колонка за колонкой, не пропуская ничего.

Газета была еженедельной, то есть эти двенадцать номеров охватывали период в последние три месяца. Они сообщали о пожаре и нескольких ограблениях, о кражах машин, одном самоубийстве где-то за городом и о перестрелке по пьяному делу, но ничего экстраординарного в Хенбери, Бельстоне и их окрестностях за последние месяцы не произошло.

Это могло иметь два объяснения. Шофер мог рассказывать о преступлении, совершенном в совсем другом месте. Такой оборот событий порождал у Брансона надежду, что его собственный грех имеет шанс остаться нераскрытым.

С другой стороны, рассказанная шофером история вполне могла оказаться чистой правдой, без всяких ошибок, и просто произойти гораздо раньше. Правда, тот парень имел такой вид, будто пережил все это совсем недавно: несколько дней или в крайнем случае неделю назад. Из подслушанной истории определенно следовало, что все это рассказывается по живым следам.

У Брансона закружилась голова. До этого момента он считал, что у властей было еще слишком мало времени, чтобы выследить его. Но если останки Элайн были обнаружены более трех месяцев назад, то полиция вполне может уже висеть у него на пятках. Вполне возможно, что в этот момент они уже дотошно расспрашивают несчастную Дороти.

«Куда, говорите, он поехал? В Бельстон? А где это? Джо, попробую связаться с тамошней полицией. Скажи им, что надо задержать человека по фамилии Брансон. Передай им все приметы. Если это не ложный след, то его следует взять немедленно».

Брансон сидел в своем номере, борясь с сомнениями. С того момента как он услышал разговор в буфете, он то и дело ударялся в панику. И вот теперь он пытался не поддаться ей в очередной раз. В его воображении уже звучали голоса полицейских, переговаривающихся с Бельстоном или Хенбери и сообщающих его приметы для ареста. День или два назад от одной такой мысли Брансон бросился бы наутек и без оглядки – но не сейчас. Он просидит здесь до утра и попробует еще раз проанализировать создавшуюся ситуацию.

Ему просто необходимо дождаться здесь утра, так как редакция «Хенбери газетт» сейчас уже наверняка закрыта, то есть более старые номера газеты он не сможет получить до завтрашнего утра. Та часть его мозга, которая боролась с паникой, убеждала: надо трезво оценить ситуацию и не уезжать отсюда, пока не удастся окончательно убедиться в том, что его ищут – либо не ищут, а преступление так и осталось похоронено навечно. Для такой цели можно и рисковать.

Бросив газеты в урну, он вернулся в кресло, потер подбородок и решил, что перед обедом стоит побриться. Брансон открыл свой чемодан и уставился в него о подозрением. Вещи были все так же аккуратно уложены, ничего не пропало. С самого отъезда он был очень аккуратен с их упаковкой и, подобно всем людям такого склада, мог с первого взгляда определить, заглядывал ли в его чемодан посторонний. Вещи лежали почти, но не совсем так, как он их уложил. Брансону вдруг показалось, что кто-то опорожнил чемодан, а потом заново сложил все на место.

Он не был в этом уверен на все сто процентов, но все равно это походило на тщательный и грамотный обыск. И что же они искали? При данных обстоятельствах можно было дать только один ответ: они искали доказательства. Вор не стал бы столь аккуратно паковать чемодан снова. Скорее всего, он просто бы разбросал вещи по всему номеру, срывая свою злость на то, что ничего ценного в чемодане не оказалось. Только официальные органы должны были стараться скрыть свое деяние.

Он проверил замки на предмет взлома, но замки чемодана работали легко и четко. Может быть, он все-таки ошибся? Что, если чемодан просто растрясло в дороге и лежащие в нем вещи слегка сдвинулись со своих мест? Или же полиция Хенбери уже начала действовать?

В течение последующих нескольких минут он тщательно осмотрел комнату, пытаясь найти либо окурок, небрежно сброшенный табачный пепел, либо что-нибудь в этом роде, свидетельствующее о пребывании в номере наепрошеных гостей, но ничего подобного не нашел. Ни кровать, ни платяной шкаф не носили никаких признаков обыска. Словом, опасения не имели никаких доказательств – если не считать, что запасной галстук в чемодане был сложен слева направо, а не наоборот, а пара воротничков лежала кончиками вперед, а не назад.

Брансон боком подошел к окну и, скрываясь за занавеской, долго наблюдал за улицей перед отелем, пытаясь понять, находится ли его жилище под наблюдением. Но это тоже ни к чему не привело. Прохожих было много, но, насколько ему удалось заметить, никто из них не прошел в течение этих двадцати минут мимо отеля дважды и никто не проявил к этому зданию повышенного интереса.

Конечно, если какие-то сотрудники государственных служб наблюдают за отелем, им не обязательно шляться снаружи. Они вполне могут находиться в самом отеле, сидеть в холле с невинным видом ожидающего человека или болтаться в баре, изображая отдыхающего клерка. Не выдержав, Брансон решил спуститься вниз и самому глянуть, что там происходит. Но единственными посетителями фойе были две молодящиеся леди, которые что-то оживленно обсуждали. Ни одна из них не походила на полицейского сыщика. За стойкой сидел дежурный – очень тощий парень, наверное, способный весь вместиться в одну штанину полицейских брюк. Брансон подошел к нему:

– В мое отсутствие меня никто не спрашивал?

– Нет, мистер Брансон.

– А кому-нибудь показывали мою комнату?

– Насколько я знаю, нет.

– Хм…

– У вас что-нибудь не в порядке? – спросил клерк, подняв глаза.

– Ничего особенного. Просто у меня такое ощущение, что кто-то побывал в моей комнате.

– Что-нибудь продало? – спросил клерк, напрягаясь в предчувствии неприятностей.

– Нет, нет, ничего.

Служащий заметно расслабился.

– Может быть, это просто была уборщица?

– Вполне возможно.

Брансон в растерянности опустил глаза. Перед его носом оказалась раскрытая гостиничная книга. Она была развернута в сторону дежурного, но Брансон мог вполне четко разобрать последнюю запись. То, что она была вверх ногами, вызвало лишь небольшую задержку в прочтении. И вот теперь он растерянно уставился на книгу, в то время как мозг переваривал страшное сообщение.

Джозеф Рирдон, комната № 13.

– Спасибо, – поблагодарил он клерка.

Быстро поднявшись наверх, Брансон закрылся в своем номере и сел на кровать, судорожно сжимая и разжимая пальцы и пытаясь представить сколько в этом мире может существовать Рирдонов? Наверное, тысяч шесть или семь, может быть, даже десять или больше. В принципе, долговязый шпик с острыми глазами, встреченный им в институте, не обязательно должен быть Джозефом. Он вполне может зваться Дадли, или Мортимером, или еще как-нибудь, только не Джозефом…

И все равно это было чересчур неприятное совпадение. Точно так же, как случайная встреча с ним на станции перед самым отъездом. А также известие о том, что его чемодан был подвергнут обыску сразу же после того, как этот Рирдон прибыл в отель.

Какое-то время Брансон размышлял, не оплатить ли счет и уехать. Не уехать совсем из города, а перебраться куда-нибудь в пригород и провести ночь там. Конечно же, это будет не просто. В Хенбери есть всего два отеля, а ходить по улицам в поисках дома, где можно снять жилье, сейчас уже слишком поздно.

Существовала и другая альтернатива, с которой он поиграл, как загнанная крыса с мыслью самой атаковать терьера. Он может пойти в тринадцатую комнату, постучать в дверь и встретиться лицом к лицу с Рирдоном. Если этот парень окажется ему незнаком, то можно будет успокоится.

«Извините, я ошибся комнатой».

Но если это действительно окажется тот самый Рирдон, то у Брансона будет наготове несколько вопросов, которые он ему задаст, как только откроется дверь.

«Какого черта ты здесь делаешь? На каком основании ты меня преследуешь?»

Да, эта может сработать. Рирдон не сумеет обвинить его в чем-либо, не имея надежных доказательств. Ведь если бы такие доказательства существовали, то Брансон был бы уже арестован. А если ему до сих пор не предъявили обвинения, значит, улик против него не хватает. Это дает некоторое преимущество, хотя и временное.

Преисполненный решимости, он вышел в коридор, двинулся к двери с номером тринадцать и решительно постучал в нее. Он был в полной готовности закатить сцену, как только в дверях покажется знакомое лицо. Но ответа не было. Брансон постучал еще, на этот раз более громко и нетерпеливо. Ни звука. Он приложил ухо к замочной скважине – в номере царила тишина. Еще одна попытка достучаться тоже ни к чему не привела, за дверью не было слышно ни звука. Судя по всему, в тринадцатом номере действительно никого не было. Брансон попробовал толкнуть дверь, но она была заперта на ключ.

В конце коридора послышались шаги. Брансон торопливо метнулся к своей комнате и нырнул в нее, оставив дверь слегка приоткрытой, а сам стал наблюдать за коридором через сохранившуюся щель. Крупный мужчина с большим животом прошел мимо тринадцатого номера и проследовал к выходу. Брансон запер свою дверь, сел на кровати и стал задумчиво смотреть на чемодан.

В конце концов он подставил под ручку двери стул (для большей безопасности), отошел к окну и начал изучать улицу напротив отеля, стараясь все-таки обнаружить соглядатая – если он там, конечно, есть. Но ничего подозрительного увидеть не удалось, и в итоге Брансон решил лечь спать. Увы, с таким же успехом он мог всю ночь бродить по улице, результат оказался бы тем же самым – уснуть ему не удалось. Он ощутил тоску по Дороти и детям, представлял их в мыслях, пытался догадаться, что они сейчас делают и, прикинуть, когда снова увидит их. Несколько часов он лежал, находясь в каком-то странном состояний, которое можно было определить как нечто среднее между бодрствованием и полубессознательной дремотой. Иногда Брансон погружался в царство кошмарных снов, но малейший посторонний звук из окна заставлял его тотчас всплывать наверх. К рассвету его глаза опухли и стали слезиться, а сам он ощущал себя совершенно разбитым.

В восемь тридцать утра он был уже в редакции «Хенбери газетт», которая только что успела открыться. В отель Брансон приволок огромную кипу газет, положил их к себе в номер и спустился завтракать. В кафетерии было около дюжины людей, которые ели и мирно общались друг с другом, – среди них не оказалось никого, кто показался бы ему хоть слегка знакомым. Брансон только подумал, что всех их вполне можно было бы назвать Рирдонами – и клерка, и крупного мужчину, и даже обоих старых дев.

Покончив с завтраком, он поспешил к себе в номер, чтобы быстренько просмотреть все газеты. По газетам он вернулся на год назад, но нигде не упоминалось о его преступлении, и ни в одном номере не было ни слова про находку костей под корнями подмытого дерева. Может быть, полиция по известным только ей причинам решила не давать сообщение в прессу? Но столь долгое молчание тоже казалось маловероятным. А может быть, все это произошло больше года назад и упоминание о происшествии есть в более старых газетах? Или все же шофер говорил о похожем, но другом преступлении?

Брансон все еще считал, что должен узнать все точно, но не хотел испытывать судьбу методами, которыми этого можно будет добиться. В голову шел только один способ узнать всю правду. Это будет исключительно опасный ход, он даже не был уверен, хватит ли у него смелости пойти на такой шаг. Это будет все равно, что сунуть голову в пасть льву. Идея же была абсолютно проста – он должен пойти в полицию и прямо спросить, в чем его подозревают.