Текст книги "Звездный страж (Авторский сборник)"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

– Приму к сведению, – с удовлетворением произнес Торстерн и задал, как ему казалось, убийственный вопрос: – Вы утверждаете, что идет война. Почему же тогда Земля не использует собственных мутантов, чтобы отплатить той же монетой?

– А кто сказал, что в этой войне Венера использует мутантов? – спросил Рейвен.

Торстерну понадобилась доля секунды, чтобы скрыть замешательство, и он спрятал его за вопросом, заданным с притворным удивлением:

– А что, разве не так?

– Нет.

– Тогда что же?

– О, совершенно ужасное, страшное изобретение! Какие-то новые лучи, которыми стерилизуют земных женщин.

– Наглая ложь! – гневно и громко воскликнул Торстерн, и его лицо вспыхнуло.

– Конечно, – без тени смущения признал Рейвен. – И вы это знаете. Вы только что это признали. Но откуда вы это знаете?

– Отвратительный, грязный трюк! – Раздосадованный своей второй оплошностью, Торстерн решил больше такого не допускать. – Я устал от этой беседы. В ней мало приятного и столько же полезного. Я намерен поступить с вами так, как поступаю со всеми остальными опасными безумцами, которые время от времени врываются в мой дом.

– Если сумеете.

– Сумею. Легкие у всех одинаковы. Любому уроду нужно спать, если он не ноктоптик. Пусть он как угодно силен, во сне от беспомощен как младенец.

– Вы хотите отравить нас газом?

– Вот именно, – согласился Торстерн. – Как раз для этой цели к вашей комнате подведены трубы. Как видите, мы не лишены фантазии, да и соображаем побыстрее некоторых. – Покусывая нижнюю губу, он добавил, словно додумав мысль до конца: – Я предпочитаю делать дела как можно проще, чисто и без лишнего шума.

– И вы отказываетесь предпринимать что-либо для прекращения войны?

– Не будьте идиотами. Я действительно не допускаю и мысли о том, что идет война. И тем более что я играю в ней какую-то роль. Ваш мифический конфликт перестал меня интересовать. Вы просто пара маньяков, которые ворвались в мой дом. И я хочу удостовериться, что полиция выдворит вас отсюда, как выносят ненужный хлам. – Торстерн наклонился перед экраном, протянул руку… и так съехав на самый кончик кресла, Чарльз внезапно тихо сполз на пол. Его полное лицо стало землистым, глаза закрылись, ноги нелепо вытянулись.

Рейвен вскочил, позабыв о включенном экране. Склонившись над Чарльзом, он усадил его, просунул руку под жилет и начал мягко массировать сердце.

– Какая трогательная сцена, – с сарказмом заметил Торстерн. Он все еще стоял, склонившись к чему-то вне поля экрана, но рука его застыла, не достигнув цели. – Толстяк изображает больного. Вы с серьезным видом массируете ему грудь. Сейчас вы скажете мне, что у него инфаркт или что-нибудь в этом роде. Если срочно не предпринять меры, он умрет. Теперь мне полагается встревожиться, придержать подачу газа, открыть запоры да еще послать к вам кого-нибудь с лекарством.

Повернувшись спиной к экрану, Рейвен хранил молчание. Он стоял над Чарльзом, удерживая его в кресле и массируя грудь в области сердца.

– Ну, это не сработало! – Торстерн почти выплюнул эти слова. – Такой простенький трюк не обманет даже идиота. Я думал, вы обо мне лучшего мнения. Между прочим, если бы этому толстяку и в самом деле вздумалось здесь подохнуть, я с удовольствием понаблюдал бы за этим. Кто я такой, чтобы останавливать руку судьбы?

– Вы все сказали? – Рейвен не потрудился даже обернуться, с восхитительным самообладанием игнорируя все угрозы Торстерна. – Видите ли, нам часто приходится попадать в невыгодное положение из-за того, что мы слишком церемонимся. Мы тратим драгоценное время, пытаясь убедить публику вроде вас не доводить нас до греха. Мы стараемся отсрочить неизбежное до самого последнего момента, когда промедление становится преступлением. В этом наша слабость. Мы слабы там, где сильны менее щепетильные люди, такие, как вы.

– Благодарю, – сказал Торстерн.

– Тем большее для нас облегчение, когда наша жертва напрочь лишена морали, – добавил Рейвен. Почувствовав, что наступил решающий момент, он резко повернулся и пристально посмотрел в экран своими сверкавшими серебром глазами:

– До свидания, Эммануэль! Настанет день, и мы обязательно встретимся!

Торстерн не отвечал. Да он и не мог. С его лицом, только что сильным и волевым, творилось что-то невообразимое. Глаза вылезли из орбит, взгляд метался, зубы стучали, по лбу градом катился пот. Казалось, этого человека разрывают на части.

Продолжая тихонько поглаживать безвольное тело, Рейвен невозмутимо наблюдал за происходящим на экране. Перекошенное лицо Торстерна исчезло с экрана, вместо него появилась рука, судорожно пытавшаяся что-то схватить. Затем исказившееся до неузнаваемости лицо всплыло снова… Все это заняло меньше двадцати секунд.

Спектакль закончился так же быстро, как и начался. Лицо разгладилось, обрело обычное выражение, и только капельки пота блестели на нем. Вновь зазвучал холодный, спокойный, собранный голос. Это был голос Торстерна, но в нем появилась какая-то новая интонация, почти неразличимая. Впечатление было такое, словно голосовыми связками Торстерна пользовался кто-то другой, а сам он превратился в говорящего манекена. Слова предназначались скрытому микрофону слева от экрана.

– Джесмонд, мои гости уходят. Проследи, чтобы им не мешали.

Манекен наклонился и нажал кнопку. Открылись дверные запоры. И это было последнее, что сделал Торстерн. В следующее мгновение его лицо снова перекосилось, рот раскрылся, странные гримасы одна за другой искажали его черты. Затем голова исчезла с экрана. С глухим стуком тело рухнуло на пол.

Чарльз зашевелился, когда Рейвен с большой силой потряс его. Открыв тусклые глаза, он задрожал, пришел в себя и медленно поднялся на ноги. Он слегка шатался и тяжело дышал.

– Надо побыстрее исчезнуть, Дэвид. Я думал… взял его наверняка, но это хитрый дьявол…

– Знаю. Видел. Новое лицо. Идем.

Метнувшись к двери, он рывком распахнул ее, протащил Чарльза в коридор. В пустой комнате тихо светился пустой экран. Рейвен захлопнул дверь и свернул в коридор. Никого.

– Хитрый дьявол, – обиженно пыхтя, повторил Чарльз.

– Помолчи. Потом обсудим.

Они быстро пересекли зону бесполезного теперь инфракрасного луча, и вышли в заполненный туманом внутренний дворик. Сумбурный поток чужих мыслей проникал в их разум, заставляя спешить.

– …ЭТОТ ТАНЦОР ПОХОЖ НА ДРЕССИРОВАННУЮ ЗМЕЮ… ГОВОРЮ ТЕБЕ, ЭТОТ РЕЙВЕН МЕРТВ, ОН НЕ МОГ… ВОТ СМЕХУ БЫЛО, КОГДА ХОТСИ ПОДЖЕГ ТУ СВАЛКУ… ДОТЯНУЛСЯ ДО ГАЗОВОЙ КНОПКИ, НО КАК ОНИ ДО НЕГО ДОБРАЛИСЬ, НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ… ИЗ ТОЙ ИСТОРИИ ЯСНО, ЧТО ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ОДНОМЕСТНЫЙ БОТ ДЛЯ ПОЛЕТА К ЮПИТЕРУ У НИХ ПОЯВИЛСЯ ЕЩЕ ГОДА ДВА НАЗАД, НО НЕ ДУМАЮ, ЭТО ОЧЕРЕДНАЯ ЗЕМНАЯ БАЙКА, ПОТОМУ ЧТО… ЗНАЧИТ, ОНИ УНИВЕРСАЛЬНЫЕ МУТАНТЫ. ЭТО ВСЕ ВРУТ, ЧТО ТАКИХ ЗВЕРЕЙ НЕТ… ЦЕЛУЮ ЖИЛУ СЕРЕБРА НА ТОЙ СТОРОНЕ ЗУБОВ ПИЛЫ, ПОЭТОМУ ОН СОБРАЛСЯ И… НЕ МОГЛИ ОНИ ДАЛЕКО УЙТИ. ТРЕВОГА, СЛЫШИТЕ! ЧТО ТОЛКУ ГЛАЗЕТЬ НА ТРУП, ПОКА ЭТИ ДЕФЕКТИВНЫЕ… НУ, СЛЕДУЮЩЕЕ, ЧТО ТОТ МАРСИАНСКИЙ ЛЕВИТАТОР ДЕЛАЕТ, – ПОДНИМАЕТСЯ К ПОТОЛКУ, И КАРТИНКА ВЫПАДАЕТ ИЗ ЕГО КАРМАНА ПРЯМО В ПОДОЛ ЕГО ЖЕНЫ. ОНА БЕРЕТ… УЖЕ У ВОРОТ. ВРУБАЙ СИРЕНУ… СТРЕЛЯЙ, ЕСЛИ УВИДИШЬ… НАДО БЫЛО СЫГРАТЬ ТЕМ ТУЗОМ. ЭЙ, ЧЕГО ЗАБЕГАЛИ?… ИСПУГАЛИСЬ? ОНИ СМЕРТНЫ, КАК ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ.

Охранник Джесмонд все так же угрюмо стоял у ворот. Йз-за тумана он узнал их, только когда они подошли совсем близко, и в изумлении выпучил глаза.

– Вы? Как вы попали внутрь?

– Не твое дело, – Рейвен указал на ворота. – Выполняй приказ и открывай.

– Но-но! Потише! – Бормоча что-то под нос, Джесмонд начал возиться со сложным замком. Перипетии сегодняшнего вечера действовали ему на нервы.

– Побыстрее… Мы спешим.

– Еще чего! – Он уставился на них, держа одну руку на запоре. – Кто тут хозяин?

– Я! – быстро сказал Рейвен. Костяшками пальцев он ударил Джесмонда по переносице. – Извини, приятель.

Удар был силен. Джесмонд упал и остался лежать, пуская пузыри. Глаза его были закрыты, а мысли блуждали где-то далеко отсюда.

Открыв запор, Рейвен широко распахнул ворота и обернулся к Чарльзу:

– Сегодня ты поработал на славу! Пора и домой!

– Не морочь мне голову! – Чарльз бросил на него понимающий взгляд. – Эти ворота – просто уловка, иначе зачем было разбивать нос этому соне. Ты собираешься вернуться обратно. – Чарльз потоптался на месте, глядя на Рейвена, и закончил: – И я тоже.

В это мгновение включилась сирена. Где-то высоко, над черными зубчатыми стенами послышался низкий рев, который, быстро превратившись в пронзительный вопль, разорвал ночной туман, отозвался эхом в окрестностях.

Глава двенадцатая

Они торопливо пробирались сквозь вязкий туман, ощутимо давивший на лица сыростью и холодом, покрывавший их капельками влаги и волочившийся за ними тонкими щупальцами. Обычный запах венерианской ночи был сейчас особенно сильным. Но ничто не могло замедлить их продвижение; они рассекали туман так, будто шли при ярком свете дня.

В противоположном конце дворика, в стороне от двери, в которую они уже входили, была узкая каменная арка с подвешенным под самым куполом фонарем. Этот причудливой формы фонарь выглядел безобидным украшением, но на самом деле он испускал узкий веер лучей на ряд фотоэлементов величиной с булавочную головку, расположенных на расстоянии одного шага перед аркой.

Пока Рейвен разбирался в хитростях этого устройства, сирена все еще выла замогильным голосом. Наконец, он прошел под аркой; за ним последовал Чарльз. Еще через мгновение захлебнулась сирена, и на замок обрушилась оглушительная тишина, которую нарушали сердитые голосами охраны. Голоса сопровождались множеством таких же раздраженных мыслей.

– Я боялся, что придется возиться дольше, – заметил Рейвен. – Здесь все напичкано проводами, а внутрь они идут через распределительный щит. К счастью, мне повезло.

– В чем?

– Когда отключаешь луч, сразу начинает реагировать вибратор. Хорошо, что никто в тот момент за ним не следил. Похоже, у них сильная паника. Приказы сыплются горохом.

Рейвен оглянулся на ворота. Во мраке слышался топот множества ног. Несколько неясных теней выскочили из двери и бросились к главному входу. Там стоял невообразимый гвалт, и все старались перекричать друг друга. Легче было разобраться в их мыслях, чем словах.

– Поздно! Ворота открыты! Улизнули!

– В комнате вас было трое. Чем вы занимались, когда он превратился в покойника? В карты дулись? Молодцы! Всякие дефективные запросто шляются здесь, как у себя дома, а эти бездельники играют в джимбо!

– Ты еще будешь говорить, что сразу прибежал! Черта с два! Прошел целый час!

– Хватит препираться. Некогда выяснять отношения. Они не могли уйти дальше чем на несколько сот ярдов. За ними!

– Интересно как? На ощупь? Вы думаете, мы живые радары?

– Заткнись! Они в таком же положении, ясно?

– Нет, не в таком же! Они универсальные мутанты. Готов поклясться, они уже несутся как зайцы, и плевать им на туман.

– На их месте я бы ненавидел нас всеми потрохами, – прошептал Чарльз.

– Так оно и есть. И я их не виню ни на йоту. – Рейвен сделал предостерегающий жест. – Слушай!

– ДЕЛАЙТЕ, ЧТО ХОТИТЕ, А Я ПОШЕЛ ЗА НИМИ. ОНИ НЕ МОГУТ БЕГАТЬ БЕСШУМНО. Я БУДУ СТРЕЛЯТЬ НА ЗВУК, А УЖ ПОТОМ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ. ИДЕШЬ СО МНОЙ, ДИСТРОФИК?

– ИДУ, КОНЕЧНО.

Несколько пар ног захрустели по гравию за воротами и осторожно удалились в темноту.

– А ЕСЛИ ОНИ ЛЕВИТАТОРЫ – КАК ТОГДА НАСЧЕТ ШУМА?

– СПРАВИМСЯ. ЛЕВИТАТОР НЕ МОЖЕТ ВЕЧНО БОЛТАТЬСЯ В ВОЗДУХЕ. ДАЖЕ ЕСЛИ ОНИ И ВПРЯМЬ ТАКИЕ ТАЛАНТЛИВЫЕ ПАРНИ – ВРЯД ЛИ ОНИ СУМЕЮТ ПЕРЕВАРИТЬ КУСОЧЕК СВИНЦА.

– ЗАКРОЙ ВАРЕЖКУ, ДИСТРОФИК. КАК, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, МЫ ИХ УСЛЫШИМ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ПЕРЕСТАЕШЬ ЛЯЗГАТЬ СВОЕЙ ВСТАВНОЙ ЧЕЛЮСТЬЮ?

Они затихли, а их мозги полностью переключились на погоню. Те, кто остался у ворот, продолжая перепалку с любителями джимбо, принялись приводить в чувство выбывшего из игры Джесмонда. Откуда-то изнутри доносился еще один ворох мыслей.

– СОВЕРШЕННО НЕ МОГУ ПОНЯТЬ, ЧТО ЕГО УБИЛО. ТАКОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО СЕРДЦЕ ПРОСТО ВЗЯЛО – И ОСТАНОВИЛОСЬ. СОВПАДЕНИЕ? НИ ОДИН ГИПНОТИЗЕР НЕ СМОГ БЫ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ ЧЕРЕЗ МОНИТОР, А ТЕМ БОЛЕЕ ЗАСТАВИТЬ ПАЦИЕНТА ПОМЕРЕТЬ.

– НИ ОДИН? ТОГДА ПОЧЕМУ ОН ОТПЕР ЗАСОВЫ, ПРИКАЗАЛ ОТКРЫТЬ ВОРОТА И РАСЧИСТИЛ ИМ ПУТЬ? ЕГО ОСНОВАТЕЛЬНО ЗАГИПНОТИЗИРОВАЛИ, И ИМЕННО ЧЕРЕЗ МОНИТОР, ЯСНО? У ЭТИХ ПАРНЕЙ ЕСТЬ ТО, ЧЕГО НЕТ НИ У ОДНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА!

– Ты хорошо потрудился, – одобрительно пробурчал Чарльз. – Они уже потеряли след. Они думают, что ты сделал дело одним взглядом.

– Не хочу их разубеждать.

– Я тоже. – Полное лицо скривилось, потом Чарльз продолжил: – Если бы только можно было хоть что-нибудь им открыть и при этом не дать информацию денебианам.

– Это невозможно.

– Знаю – но обидно. – Чарльз вздохнул и вновь прислушался к чужим мыслям.

– ТЫ УЖЕ ВЫЗВАЛ ПЛЕЙН-СИТИ?

– ДА, СЕЙЧАС ЯВИТСЯ ЦЕЛАЯ КОМАНДА. ПАРА ТЕЛЕПАТОВ, ПОЛДЮЖИНЫ ГИПНОТИЗЕРОВ, ОДИН ПИРОТИК И ЕЩЕ ПАРЕНЬ СО СТАЕЙ ДРЕВЕСНЫХ КОШЕК. ЭДАКОЕ АССОРТИ ИЗ ЦИРКАЧЕЙ, КОТОРЫЕ УМЕЮТ ГУЛЯТЬ ПО НАТЯНУТОЙ ПРОВОЛОКЕ.

– БОССА КОНДРАШКА ХВАТИТ, КОГДА ОН ОБО ВСЕМ ЭТОМ УЗНАЕТ. ПО-МОЕМУ, ОДИН ТАРАКАНИЙ КОМАНДИР С УЛЬЕМ ШЕРШНЕЙ МОГ БЫ СДЕЛАТЬ БОЛЬШЕ…

– Вот оно что! – Рейвен слегка подтолкнул товарища. – То, что нам и надо! Торстерна нет, но он скоро появится. Тот парень на экране выдал себя как раз, когда ты им занимался. Он тогда вернул свое истинное лицо – худое, изможденное и очень пластичное; он мог шевелить носом не хуже, чем рукой. Метаморф!

– Я это понял только, когда вошел с ним в контакт. – Чарльз снова впал в дурное настроение. – Он был великолепен, я не ожидал подвоха. Это был настоящий шок. Хотя, надо признать, ему досталось больше.

– Сейчас ему полегчало. Смерть – хороший лекарь. – Рейвен коротко рассмеялся. – Разве не так?

Не обращая внимания на этот риторический вопрос, Чарльз сказал:

– Комнату оплетала заземленная сетка из серебряной проволоки, она должна была предохранить его от внешнего телепатического воздействия. Звали его – Грейторикс. Один из трех мутантов, которым разрешено находиться в замке.

– За что такая честь?

– Их задачей было превращаться в Торстерна, и они настолько в этом поднаторели, что это стало их второй натурой. Вот почему Грейторикс рассуждал о неуязвимости: он имел в виду сразу двух людей, себя и Большого Босса. Торстерн был неуязвим просто потому, что его тут не было. – Чарльз опять поморщился и, подумав, добавил: – Эти трое играют босса по очереди.

– Где два других? Ты у него узнал?

– Где-то в городе. До них легко добраться.

– Хм! Понимаешь, что это значит? Если Торстерн не узнает о том, что тут произошло, он, скорее всего, явится сам. Но если кто-нибудь его предупредил, он запросто подставит нам следующего метаморфа. А потом так и будет подбрасывать их, одного за другим, и нам ничего другого не останется, кроме как заглатывать их – одного за другим.

– Ну и что? Все равно им нас не поймать.

– Нам его тоже – и это меня волнует больше. – Рейвен о чем-то задумался, затем вдруг встрепенулся. – О! Смотри-ка! Кое-кто тут еще соображает!

Мысль доносилась откуда-то из внутренних помещений черного замка:

– ЗНАЧИТ, ВОРОТА ОТКРЫТЫ, А ОДИН ИЗ ЭТИХ ВЕЧНО СОННЫХ ПРИДУРКОВ ВАЛЯЕТСЯ С РАЗБИТОЙ МОРДОЙ. ПОЛУЧАЕТСЯ, ТЕ ДВОЕ УНЕСЛИ НОГИ? ИЛИ ОНИ ХОТЯТ, ЧТОБЫ МЫ ИМЕННО ТАК И ПОДУМАЛИ? МОЖЕТ, ОНИ НИКУДА НЕ УШЛИ. МОЖЕТ, ОНИ ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ. ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ ЛИСОЙ, ТО ЗАМАСКИРОВАЛСЯ БЫ ПОД ОХОТНИКА. ИДЕМ ДАЛЬШЕ. ДАЖЕ, ЕСЛИ ОНИ СЛЫШАТ МОИ МЫСЛИ – КАКОЙ ИМ ОТ ЭТОГО ТОЛК? НЕ МОГУТ ЖЕ ОНИ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ НЕ ДУМАТЬ? НУЖНО ОБШАРИТЬ ВСЕ УГЛЫ, И ЧЕМ СКОРЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ.

Кто-то нетерпеливо возражал:

– СПЛОШНЫЕ «ЕСЛИ»!.. НЕ НАДО БОЛЬШОГО УМА, ЧТОБЫ ДО ЭТОГО ДОДУМАТЬСЯ. А ВДРУГ ОНИ – СУПЕРМЕТАМОРФЫ, ЧТО ТОГДА? ТЫ ДАЖЕ НЕ ПОЙМЕШЬ, КТО ПЕРЕД ТОБОЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ. ОДИН ИЗ НИХ ВПОЛНЕ МОГ РАСКВАСИТЬ СЕБЕ НОС И РАЗВАЛИТЬСЯ НА ПОЛУ, А МЫ ТУТ КУДАХЧЕМ – АХ, БЕДНЫЙ, НЕСЧАСТНЫЙ ДЖЕСМОНД.

Короткая пауза, затем: – ТАК МОЖНО ЧЕРТ-ТЕ ДО ЧЕГО ДОДУМАТЬСЯ. НАПРИМЕР, ТЫ УВЕРЕН, ЧТО Я – ЭТО Я?

– НУ, ТЫ БЫ ДОЛГО НЕ ПРОДЕРЖАЛСЯ. ИЗ ГОРОДА ПРИШЛЮТ ТЕЛЕПАТОВ, А ТЕ БЫСТРО РАЗБЕРУТСЯ, КТО ТЫ ТАКОЙ. НЕТ, НУЖНО ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОЧЕСАТЬ ВЕСЬ ЗАМОК. ЕСЛИ МЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕМ, БОСС ОТОРВЕТ НАМ ГОЛОВЫ.

– НУ И ЗАНУДА ЖЕ ТЫ, ФИДЖЕТИ. ЛАДНО, Я ПРИКАЖУ ВСЕ ОБЫСКАТЬ. ВРЯД ЛИ ЭТО ЧТО-НИБУДЬ ДАСТ, НО ХОТЬ СОВЕСТЬ БУДЕТ ЧИСТА. ПЕРЕДАЙ ВСЕМ, ЧТОБЫ ДЕРЖАЛИ СТВОЛЫ НАГОТОВЕ, А ЕСЛИ КОГО ПРИХЛОПНУТ, НИЧЕГО СТРАШНОГО.

Рейвен проворчал еле слышно:

– Кое-кому недолго осталось быть в одиночестве…

– Все в твоих руках, – с плотоядной улыбкой заметил Чарльз.

– А ведь я предупреждал. – Рейвен снова оглядел окружавшие дворик стены. – Охота продолжается. У нас только один путь – дурачить их, пока не появится Торстерн или его новая копия.

Перехитрить охотников труда не составило. Рейвен и Чарльз устроились на черной зубчатой стене высотой около сорока футов и надежно укрылись в тумане. Здесь, наверху, их вполне могла учуять древесная кошка; суперсоник мог свистнуть и обнаружить их по эхо-сигналу; даже левитатор мог заметить их здесь – просто потому, что привык шнырять там, куда не могли забраться обычные люди.

Но в том-то и дело, что охотники были всего лишь людьми без каких бы то ни было особых талантов – людьми, а не мутантами. И они были ограничены, как и любая форма жизни – все равно, высшая или низшая, – ведь и у высших есть свои пределы, пусть даже самые невообразимые.

Два представителя высшей формы жизни сидели, как совы на суку, пока низшие усердно, но тщетно ползали по базальтовому замку, его темным дворикам и флигелям, держа наготове оружие и готовые в любой момент спустить курок, повинуясь величайшему на свете страху – страху перед неизвестным.

Неразвитому уму пешек мутант виделся неким театральным злодеем, который слишком далеко зашел в своей мании величия и в любой момент мог объединиться с себе подобными, чтобы обратить нормальных людей в рабство. Универсальные мутанты казались еще страшнее: эти невероятные создания должны быть способны на все.

Неотвязная мысль о том, что в любой момент ты можешь столкнуться с биологическим монстром – гипнотизером-телепатом-пиротиком и еще черт-те чем, у которого только одно слабое место – он не способен увернуться от пули, – для двоих охотников это оказалось чересчур.

Один из них проскользнул под аркой и, вытаращив глаза, пошарил вокруг. Пару раз он прошел прямо под ногами тех, за кем охотился, затем, решив, видно, что бесполезно искать в темноте, бросил это занятие и направился назад.

В это же самое время в проеме двери возник другой охотник; он почуял какое-то движение под аркой и стал внимательно туда вглядываться. С оружием на изготовку они крадучись приближались друг к другу, пока каждый не заметил неясный силуэт другого, вырисовывавшийся в тумане.

– Кто там?! – одновременно крикнули оба и, недожидаясь ответа, спустили курки.

Первый промахнулся на какой-нибудь дюйм. Второй получил пулю в левую руку. Звуки выстрелов еще сильнее взбудоражили замок. За воротами кто-то выстрелил вверх – якобы по летящему левитатору и прострелил при этом сгусток тумана, форму которого при всем желании нельзя было принять за человека. Мысленный эфир наполнился бранью и проклятиями.

Рейвен посмотрел себе под ноги:

– Если то, что нам известно о Торстерне, верно хотя бы на десять процентов, ему придется навестить Я этот приют, чтобы укомплектовать персонал.

– Я что-то слышу. – Чарльз посмотрел вверх. – А ты?

– Да. Кто-то летит. Похоже, тот, кто нам нужен.

С высоты донесся звук вращавшихся лопастей. С запада, невидимый за туманом, приближался вертолет.

Пронзив туман, из угловой башни ударил узкий оранжевый луч. Шум двигателя стал громче, машина постепенно снижалась. Через минуту она была уже в нескольких сотнях футов над башней и с ревом начала заходить на посадку. Туман под ней клубился, источая запахи далеких джунглей.

Ведомый приборами или радаром в замке, вертолет; нырнул в туман и опустился за воротами на посыпанную гравием площадку. Оранжевый луч погас. Несколько пар ног протопали через дворик.

– Пора присоединиться к встречающим.

Осторожно оттолкнувшись от стены, Рейвен с высоты сорок футов опустился на землю. Он проделал это так же, как прыгал с корабля в джунгли, резко затормозив в самый последний момент.

Чарльз последовал за ним и, приземлившись, невозмутимо отряхнул брюки. Рейвен махнул рукой на арку.

– Давай плюнем на световую ловушку. Если кто и заметит сигнал, это только прибавит ему лишних мурашек на коже…

Слышны были тихие голоса, их дополнял поток мыслей, которые исходили от укутанного туманом вертолета. Возбужденные люди, их было около дюжины, пытались говорить все сразу. Двое часовых у ворот, праздно развалившись, смотрели туда, откуда доносился весь этот шум; это занятие настолько их поглотило, что они не заметили, как через ворота быстро прошли два неясных силуэта. Сработала ли сигнализация и обратил ли кто-нибудь на это внимание, осталось неизвестным. Во всяком случае, сирена промолчала.

Двое прошли ровно столько, чтобы скрыться в тумане от сторожей. После этого они описали полукруг и вышли к вертолету с противоположной стороны. Их никто не заметил, такой густой была темнота и так горяча дискуссия.

На верхней ступеньке трапа стоял человек и с мрачно-недоверчивым лицом слушал стоящих внизу. Выглядел он словно брат-близнец несчастного Грейторикса.

Мысли тех, кто к нему обращался, вырисовывали любопытную картину. Никто из них не знал наверняка, кому они сейчас докладывают – двойнику или самому Торстерну.

Будущий диктатор был хитер, учетверив себя и приучив обслугу обращаться к двойникам-метаморфам как к подлинному Торстерну. Те настолько привыкли к этому маскараду хозяина, что в их умах Торстерн и три его копии словно бы соединились в одну личность, но с несколькими телами. В этом была не только его заслуга, но и тех, кто так блестяще играл свою роль.

В чрезвычайных ситуациях такой трюк был незаменим. Даже мысленный зондаж не мог обнаружить подделку, так как мозги всех исполнителей роли босса были защищены экраном. Но чтобы добраться до самого Торстерна, его сначала нужно было найти.

Эта мера также отбивала охоту у желающих нанести удар в спину, поскольку они знали, что шансы попасть на нужного человека составляют один к четырем, а если еще учесть неизбежный ответный удар, то риск становился неоправданным. Это создавало внутри организации ситуацию «игры в прятки», которая была рассчитана на то, что потенциальный предатель трижды подумает, стоит ли предавать.

Но на этот раз, несмотря на все меры предосторожности, человек на вершине трапа оказался застигнутым врасплох. Экран из серебряной проволоки не защищал сейчас его мысли. Он был полностью открыт и в данный момент озабочен тем, чтобы понять, что же случилось в его убежище, и на основании полученной информации решить, что лучше – покинуть его или остаться.

Мозг этого человека подтверждал, что он – действительно Эммануэль Торстерн, и это обстоятельство не могло не обрадовать тех, кто стоял перед ним, окажись среди них телепаты. В его голове уже вертелось намерение вернуться в Плейн-Сити, а оттуда отправиться куда-нибудь на охоту; сюда же послать другого двойника, чтобы тот принял на себя основной удар. События понеслись вскачь, и он это понимал.

– Потом тот парень посмотрел прямо на него, и взгляд у него был такой… Ну, как будто говорил: «Сейчас ты упадешь замертво» – продолжал тот, кто стоял ближе всех. – Он тут же и упал! Босс, это не простая смерть. Такое перепугает хоть какую компанию дефективных, я уж не говорю о нас. – Он сплюнул на гравий. – Когда парочка нелюдей впархивает внутрь, то…

– Через ворота, через сигнализацию и все эти причиндалы, – вмешался другой. – Как будто их вовсе нет. Под конец они выбрались из комнаты с тремя дистанционными системами запоров.

Третий произнес то, что вертелось сейчас в голове у босса:

– Самое страшное, что если они смогли провернуть такое один раз, то вполне смогут и повторить. И вообще, неизвестно, что они еще выкинут!

Торстерн отступил на полшага.

– Место обыскали? Как следует?

– Каждый миллиметр, босс. И ничего, ни волоска. Мы вызвали подмогу из города. Они послали нам стаю кошек и несколько дефективных. Клин клином вышибают.

Словно в подтверждение этих слов откуда-то издалека донеслось сердитое мяуканье древесных кошек.

– Да уж, толку от них… – со вздохом проговорил первый. – Разве что они столкнутся с этим Рейвеном и толстяком нос к носу. У парочки изрядный запас времени. Дистрофик с ребятами отстает от них почти на милю, а эта толпа из города тем более. – Он помолчал пару секунд и добавил: – Ну а я и подавно не справлюсь.

Решив, что наслушался достаточно, Торстерн принял решение:

– Я возвращаюсь в город. Нужно потрясти власти. – Потом добавил: – Придется подключить кое-кого.

– Да, босс.

– Я вернусь сразу, как только удостоверюсь, что сделано все необходимое. Ждите меня через два, максимум через три часа.

Он произнес эти слова с бесстрастным лицом, отлично зная, что не вернется до тех пор, пока есть хоть какой-то риск. «Через два, максимум через три часа» в замок прилетит очередной двойник.

– Если меня будут спрашивать, скажете, что меня нет, а где я – вы не знаете. А если появится этот Рейвен или кто-нибудь на него похожий, если вам хотя бы просто покажется, что это он, в разговоры не вступайте, стреляйте сразу и постарайтесь не промахнуться. – Взгляд Торстерна стал жестким: – Если ошибетесь, ответственность беру на себя.

С этими словами он с самоуверенной медлительностью, за которой крылось желание побыстрее отсюда убраться, забрался в кабину вертолета. Торстерн чувствовал, что его бьет дрожь, и изо всех сил старался не выдать ее.

Значит, кто-то не клюнул на паяца Волленкотта, хоть и обжегся уже на Грейториксе. Кто-то кропотливо проследил все тайные нити и понял, что они ведут к Торстерну. Кто-то оказался могущественнее его, Торстерна, и не менее беспощадным. Кто-то хочет устранить его из им же сотканной паутины, и – несмотря на первую неудачу – этот кто-то дал понять, что сотворить такое ему не составит труда.

– Вперед! – рявкнул он пилоту и откинулся в кресле. Настроение было ужасное.

Винт завертелся, машина качнулась, задрожала и пошла вверх. Рейвен и Чарльз, уцепившись за шасси, взмыли вверх вместе с ней. До сих пор скрытые от чужих взоров корпусом вертолета, они моментально оказались на виду, как только вертолет поднялся. Реакция была яростной и бестолковой:

– Быстрей! Дай автомат! Быстро, тебе говорю! Руки отнялись?

– Сдурел, что ли? Какой прок стрелять наобум? Их уже не видно.

– Полегче, Мейган! Еще подстрелишь босса.

– Или пилота. Хочешь, чтобы нам на головы свалились две тонны металлолома?

– Но надо же что-то делать. Проклятые дефективные! Будь моя воля, я б их всех перестрелял. Остальным дышать стало бы легче.

– Звони в город. Они возьмут их, когда вертолет сядет.

– Вот где пригодилась бы парочка левитаторов со стволами. Почему не…

– Да погоди ты, Дилворт! Может, пилот сам почует неладное. – Все прислушались к характерному шуму набиравшего высоту вертолета. – Нет, поднимается. То же самое.

– Ты куда?

– В караулку. Свяжусь с боссом по радио, расскажу, что у него под ногами.

– Хорошая мысль. Очередь в пол сметет их с насеста.

Тем временем вертолет, поднявшись на две тысячи футов, выбрался из тумана туда, где мерцали звезды и светила далекая Земля. Местами туман доходил и до десяти тысяч футов, а местами – особенно над кронами высоких деревьев – его не было вообще. Этот туман не рассеивался даже днем, а просто поднимался примерно на сорок тысяч футов, отчего у поверхности становилось сумрачно, но какая-то видимость все же была.

С одной стороны на фоне звездной черноты вздымались Зубья Пилы. Неподалеку сквозь пелену тумана просачивались огни Плейн-Сити, на западной окраине которого вертикально бил вверх оранжевый луч. Что-то еле заметно светилось далеко на юге, над Большими Рудниками.

Держа курс прямо на маяк Плейн-Сити, вертолет скользил, почти касаясь кромки тумана, – не было нужды набирать высоту для столь короткого пути. Склонившись над приборами, пилот вел вертолет, ориентируясь на оранжевый луч маяка, рядом с ним молча сидел мрачный Торстерн. Пилот чувствовал, что машина слушается хуже, чем час назад. Но он не беспокоился. По ночам содержание кислорода в атмосфере менялось ежечасно, и это сказывалось на работе моторов.

Машина уже летела над городом, когда ожило радио. Пилот протянул руку, чтобы включить его, и в тот же миг дверь распахнулась и в кабину вошел Рейвен.

– Добрый вечер, – приветливо обратился он к Торстерну.

Все еще держа руку на тумблере, пилот метнул ошарашенный взгляд на ветровое стекло, чтобы убедиться, что они действительно в воздухе, затем прорычал:

– Как, будь я проклят?!..

– Докладывает «заяц», сэр, – усмехнулся Рейвен. – Снаружи есть еще один, и ему очень неудобно на колесе. Дело в том, что он немного потяжелее меня. – Спокойно глядя на Торстерна, он перехватил напряженный взгляд, метнувшийся к боковому карману. – На вашем месте я бы не стал этого делать, – посоветовал Рейвен. Это было сказано обычным тоном, но прозвучало с угрозой.

Решив все-таки ответить на вызов, пилот включил микрофон:

– Корри слушает.

Из маленького динамика застрекотал голос:

– Скажи боссу, чтобы взял автомат и пустил очередь под ноги. Те два парня сидят у вас на шасси.

– Он знает, – сказал пилот.

– Знает?

– Да, знает.

– Ну, дела! – Голос в динамике тихо сказал кому-то рядом: – Босс уже знает. – Затем снова: – И что он сделал?

– Ничего, – ответил пилот.

– Как это ничего?

– Отстань. Я всего лишь пилот.

– Ты хочешь сказать, что… – Голос с земли вдруг оборвался. Резкий щелчок, и связь отключилась.

– Дошло, – заметил Рейвен. – Он подумал, что вас и мистера Торстерна связали и он говорит со мной.

– А кто вы такой? – осведомился Корри таким тоном, словно обращался к бродяге, который был настолько нахален, что объявился в вертолете прямо в полете.

Тут впервые подал голос Торстерн:

– Не лезь в это дело, все равно ты ничем не поможешь.

Его разум, похожий на потревоженный пчелиный улей, свидетельствовал, что иногда, в критические минуты, сумбурные мысли достигают предельной ясности и четкости. Он влип. Судя по тому, что случилось в замке, влип здорово. Опасность угрожала самой его жизни, и очень скоро он мог отправиться в небытие вслед за злополучным Грейториксом. К страху примешивалось сознание, что он сам напросился на неприятности, и теперь нечего жаловаться на то, что получил их в избытке.

Однако в данный момент мысли Торстерна сводились к одному: антиграв имеет грузоподъемность пятьсот фунтов, вертолет тянет больше тонны. Если бы он использовал антиграв, то не попал бы в это дурацкое положение. Он бы не смог подняться с двумя пассажирами снаружи. Впредь – никаких вертолетов, разве что для сопровождения.