Текст книги "Звездный страж (Авторский сборник)"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 44 страниц)

Глава пятая

Кэйдер прилетел домой, когда сумерки уже начали сгущаться. Он оставил свой спортивный антиграв на задней площадке и проследил, как два человека вкатывают его в ангар. Задвинув дверь, все трое направились к черному ходу.

– Опять задержался, – бросил Кэйдер. – Фараоны сегодня как с цепи сорвались. Кишат повсюду. Меня останавливали три раза. «Разрешите взглянуть на вашу лицензию? Разрешите взглянуть на ваши летные права? Разрешите взглянуть на ваш воздушный сертификат?» – Он фыркнул. – Хорошо еще, что не попросили предъявить родимые пятна на заднице!

– Наверное, что-то случилось – осмелился предположить один из слуг. – Хотя по спектровизору ничего необычного не было.

– Редко когда бывает, – заметил второй. – Три недели прошло, а они все еще думают, что тот рейд…

– Тихо! – Кэйдер больно толкнул его локтем. – Сколько раз я должен повторять, чтобы вы помалкивали?

На ступеньках он остановился и оглядел небосвод, словно надеясь поймать алмазный блеск того бриллианта, который он так редко видел. Увы, он хорошо знал, что Венера не появится над горизонтом до раннего утра. С противоположной стороны, ближе к зениту, блеснул красноватый свет. Кэйдер скользнул туда взглядом. Союзник, но и только. Кэйдер всегда считал, что Марс заселен оппортунистами и просто примкнул к Венерианскому движению.

Отперев дверь, он вошел в дом и протянул руки к термопластине, чтобы согреться.

– Что на ужин?

– Венерианский гусь с жареным миндалем и…

Зазвенел дверной колокольчик. Кэйдер метнул пронзительный взгляд на более рослого из двоих.

– Кто это?

Тот мысленно проник за дверь, вернулся назад:

– Парень по имени Дэвид Рейвен.

Кэйдер так и сел, где стоял.

– Быть не может…

– Именно так он ответил мысленно.

– Что он еще сказал?

– Ничего. Только то, что его зовут Дэвид Рейвен. Насчет остального – молчок.

– Задержи его немного, потом впусти.

Подойдя к своему огромному столу, Кэйдер поспешно выдвинул ящик и достал маленький узорчатый сундучок из венерианского болотного дерева.

Он откинул крышку. Внутри находилась толстая пачка фиолетовых листьев, переложенная высушенными цветами, по форме напоминавшими гвозди. Пачка была посыпана чем-то, похожим на обычную соль. Кэйдер издал тихое щебетание. Крошечные блестящие крупинки внезапно задвигались, закружились.

– Он знает, что вы заставляете его ждать, и знает, по какой причине, – сообщил высокий. С плохо скрытой тревогой он неотрывно смотрел на сундучок. – Он знает, что вы делаете и что у вас на уме. Он может выхватывать все ваши мысли прямо у вас из головы.

– Пусть. На что они ему? – Кэйдер подвинул сундучок поближе к креслу для гостей. Несколько светящихся крупинок поднялись в воздух и закружились в танце. – Ты слишком волнуешься, Сантил. Вы, телепаты, все одинаковы: помешались на вами же придуманной опасности открытых мыслей. – Сложив губы, он снова издал тихий щебечущий звук. Еще несколько живых крупинок поднялись и закружились в хороводе. – Пусть войдет.

Сантил и его товарищ были рады поскорее убраться. Когда Кэйдер начинал играть со своими шкатулками, они предпочитали находиться подальше от этого места. Мысли о венерианском гусе с жареным миндалем пришлось на время оставить.

Их отношение льстило Кэйдеру. Превосходство над пешками – приятная вещь, но подняться выше людей, несомненно наделенных собственными талантами, – это подлинное могущество. Его самодовольный взор медленно скользил по комнате, переходя от сундучка к ларцу, оттуда к экзотической вазе, затем к лакированным шкатулкам, одни из которых были открыты, другие закрыты, и он не беспокоился, что кто-то сейчас читает его мысли. Маленькая зеленая паукообразная тварь шевельнулась во сне в его правом кармане. Он был единственным человеком на Земле, обладавшим безжалостной, отважной, почти непобедимой армией, готовой выступить по мановению его руки.

Профессиональная улыбка предлагающего товар торговца расплылась по его грубому лицу, когда вошел Рейвен. Кэйдер указал на кресло, молча оценивая черные блестящие волосы, широкие плечи, узкие бедра. Хоть на обложку журнала, подумал он. Вот только глаза… они как будто отливают серебром. Ему очень не понравилась эта деталь. Что-то было в этих глазах. Слишком далеко видят, слишком пронизывают.

– Так оно и есть, – без всякого выражения произнес Рейвен. – Очень даже.

Ничуть не смутившись, Кэйдер парировал:

– Как видите, я совершенно спокоен! Вы не поверите, сколько этих самых щупачей мозгов постоянно вертится вокруг. Иной раз я пошутить не могу без того, чтобы человек десять не расхохотались раньше, чем я успеваю открыть рот. – Он удостоил Рейвена еще одним быстрым оценивающим взглядом. – Я вас ждал.

– А я оказался так любезен, что явился сам. Почему вы меня ждали?

– Хотел понять, что в вас особенного. – Охотнее всего Кэйдер уклонился бы от прямого ответа; но, по его же собственным словам, он привык к телепатам. Когда твой мозг вещает на весь мир, словно диктор в воскресной передаче новостей, единственное, что остается, – согласиться, что ничего особенного не происходит. – Меня настойчиво убеждают удостовериться, что вы – исключительная личность.

– Кто убеждает? – спросил Рейвен, подавшись вперед.

Кэйдер скрипуче рассмеялся:

– Вы хотите узнать то, что можете сами прочитать у меня в мозгу?

– В вашем мозгу этого нет. Очевидно, всякий раз в целях безопасности гипнотизеры стирают информацию. Но это бесполезно. Можно стереть отпечаток, но не его след в подсознании.

– Для специалиста экстра-класса вы не очень-то сообразительны, – съязвил Кэйдер, никогда не упускавший случая приуменьшить достоинства телепатов. – То, что может сделать один гипнотизер, в состоянии отменить другой, более сильный. Когда мне нужно выкинуть из головы что-то важное, я нахожу более эффективные способы.

– Например?

– Например, вообще это туда не засовываю.

– Хотите сказать, что получаете информацию от неизвестного источника?

– Конечно. Я просил, чтобы это держалось от меня в секрете. То, чего я не знаю, я не расскажу, и никто не вытянет это из меня против моей воли. Как известно, нельзя поймать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет.

– Похвальная предусмотрительность! – одобрил Рейвен, странно обрадовавшись. Он поймал что-то в воздухе, раздавил, затем повторил еще раз.

– Прекратите это! – повысил голос Кэйдер, обнаруживая явное недовольство.

– Почему?

– Эти болотные мошки – моя собственность.

– Но это не дает им права зудеть у меня над ухом, вы не находите? – Рейвен опять хлопнул в ладоши, уничтожив пару еле видимых существ. Остальные вились рядом легким облачком пыли. – Кроме того, их гораздо больше там, откуда они родом.

С потемневшим лицом Кэйдер встал и жестким угрожающим тоном произнес:

– Эти мошки могут причинить человеку массу неприятностей. От их укусов ноги распухают так, что становятся толще туловища. Опухоль распространяется вверх, и человек превращается в огромный слоноподобный пузырь, совершенно неспособный двигаться. Наконец, опухоль достигает сердца, и жертва погибает в мучениях. Но и смерть не останавливает процесса. Он продолжается, шея становится вдвое шире головы, а сама голова превращается в жуткий пузырь с волосами, торчащими поодиночке из раздувшегося скальпа. К этому времени глазные яблоки проваливаются на четыре, а то и на шесть дюймов. – Он замолчал, наслаждаясь красочностью своего описания, потом закончил: – Жертва этих мошек превращается в столь омерзительный труп, подобного которому не сыскать в Солнечной системе.

– Впечатляет, – холодно и бесстрастно прокомментировал Рейвен. – Весьма грустно сознавать, что вряд ли я привлеку их внимание.

– С чего вы это взяли? – насупил брови Кэйдер.

– О, по нескольким причинам. Например, какую информацию собираетесь вы от меня получить, когда я так распухну и погибну?

– Никакой. Но мне она и не нужна.

– Простительная ошибка с вашей стороны, мой друг. Вы были бы удивлены, узнав, как много жизненно важной информации вы потеряете с моей смертью. Причем потеряете безвозвратно.

– Что вы имеете в виду?

– Оставим, – отмахнулся Рейвен. – Предположим, я распух и погиб. Вы задумывались о последствиях такого эксперимента? Никто, кроме венерианского насекомоязычного мутанта, не может организовать такого конца. Насколько мне известно, на Земле вы единственный такой виртуоз.

– Да, – с оттенком гордости подтвердил Кэйдер.

– Это сужает круг подозреваемых, правда? Земная разведка взглянет на труп и тут же наставит указующий перст прямо на вас. Они называют такие вещи убийством. Обычно тут за это наказывают.

Рассматривая облачко пыли, Кэйдер многозначительно произнес:

– Если разведка обнаружит тело. А если нет?

– Тело будет, я позабочусь… Даже если вы разрежете труп на кусочки.

– Это вы-то позаботитесь? Мы говорим о вашем трупе, а не о моем.

– О том, который ни ваш, ни мой.

– Бред какой-то, – заметил Кэйдер, ощутив неприятный холодок в затылке. – Так не бывает. – Наклонившись, он нажал кнопку в столе, украдкой наблюдая за Рейвеном, как следят за лунатиком.

Сантил открыл дверь и осторожно переступил порог. Он сделал это с видимой неохотой, явно только подчиняясь приказу.

– Ты что-нибудь слышал? – осведомился Кэйдер.

– Нет.

– Пытался?

– Бесполезно. Я слышу только ваши мысли. Он может говорить и думать, но мозг его для меня недоступен. Это выше моих возможностей, и это выше возможностей любого телепата, которого я знаю.

– Хорошо. Можешь идти. – Кэйдер подождал, пока дверь закрылась. – Итак, вы новый тип щупателя мозгов, разновидность бронированного телепата. Тот, кто может разнюхивать, не подвергаясь обыску сам. Это подтверждает рассказ Грейсона.

– Грейсона? – как эхо, повторил Рейвен. Он пожал плечами. – Он знает только половину, можно сказать, почти ничего.

– Вы тоже!

– Верно. Мне надо узнать многое. – Рейвен с озабоченным видом качнулся взад-вперед в кресле, затем неожиданно спросил: – Например, кто организовал взрыв у Бакстера?

– А?

– Этим утром взлетел на воздух завод. Ужасная катастрофа.

– Ну а я-то тут при чем?

– Ни при чем, – ответил Рейвен, сразу поскучнев.

Было от чего разочароваться. Целый вихрь мыслей в считанные мгновения пронесся в мозгу Кэйдера, и Рейвен уловил их все до единой.

«Мощный взрыв у Бакстера? Какое это имеет отношение ко мне? К чему он клонит? Конечно, здорово было бы разворошить эту гигантскую свалку утиля, но мы до этого еще не доросли. Хотел бы я знать, не начали ли большие шишки там, дома, организовывать серьезные дела, не советуясь со мной? Нет, не станут они этого делать. Кроме того, нет нужды дублировать организации и секретить их друг от друга.

Но он подозревает, что я об этом что-то знаю. Почему? Шел, шел по ложному следу – и пришел? А может быть, наши дорогие, но нетерпеливые друзья-марсиане начали обделывать свои собственные делишки, да так, чтобы всю вину свалить на нас? Я бы не стал сбрасывать их со счетов. Я не слишком-то доверяю марсианам».

Вереницу мыслей прервало замечание Рейвена:

– Сомневаюсь, доверяете ли вы кому-нибудь или чему-нибудь, кроме своих клопов. – Он скосил глаза на все еще вьющееся рядом облачко, а затем его взгляд заскользил по комнате, изучая ящички, шкатулки, вазы, сундучки, оценивая мощь их содержимого. – Но в один прекрасный день даже они вас не уберегут. Потому что клопы всегда остаются клопами.

– Насекомые – это сила, не забывайте! – прорычал Кэйдер. Он не помнил себя от гнева. – Вы прочли все мои мысли. Я не могу их скрывать. Теперь вы знаете, что эта история с Бакстером не имеет ко мне никакого отношения. Я в этом деле не замешан!

– Охотно допускаю. Я даже уверен, что ни один гипнотизер не протер тряпкой вашу мозговую доску, иначе вы не были бы так возмущены и откровенны. – Рейвен задумчиво потрогал мочку уха. – Час назад я держал бы пари, что это ваша работа. Выходит, проиграл. Благодарю за экономию моих денег.

– Вам они еще пригодятся. Кстати, сколько вы заплатили Стину?

– Ничего.

– И вы думаете, я этому поверю?

– Как и у всех людей, у Стина есть свой предел, – заметил Рейвен. – Рано или поздно человеку приходится примириться с тем, что он не может больше терпеть. И он либо выходит из игры, пока дела еще не совсем плохи, либо стойко держится, пока не сломается. Стина можно вычеркнуть из списка бойцов.

– В свое время с ним разберутся, – с угрозой в голосе пообещал Кэйдер. – А что вы сделали с Халлером?

– Да ничего почти. Беда в том, что ваш Халлер чересчур горяч и нетерпелив. Он хотел слишком много узнать сразу, и потому умрет, и очень скоро.

– Мне сказали, что его мозг… – голос Кэйдера упал, затем снова вознесся на высокой ноте: – Вы сказали – умрет?

– Да, – Рейвен разглядывал его с холодным удовольствием. – А что тут странного? Рано или поздно мы все умрем. Когда-нибудь умрете и вы. Кстати, всего пару минут назад вы сами откровенно наслаждались тем, как буду выглядеть я после того, как надо мной поработают ваши клопы.

– Я могу насладиться этим зрелищем прямо сейчас, – парировал Кэйдер. Кровь ударила ему в голову, тонкие подвижные губы сложились для подачи сигнала.

На столе громко зазвонил телефон, словно протестуя против того, что было у Кэйдера на уме. Мгновение Кэйдер глядел на аппарат так, как будто впервые его увидел. Затем схватил трубку.

– Ну?

На протяжении разговора он несколько раз менялся в лице, но наконец бросил трубку, откинулся в кресле и вытер лоб ладонью.

– Халлер.

Рейвен равнодушно пожал плечами.

– Они сказали, – продолжал Кэйдер, – что он бредил. Нес какую-то ахинею про мотыльков с горящими глазами, летящих во тьме. Потом умолк, и это был конец.

– У него была семья?

– Нет.

– Ну, тогда ничего страшного. Этого следовало ожидать. Просто он был нетерпелив. Я вам так и сказал.

– Что все это значит?

– Не важно. Еще не время. Вы пока не в том возрасте, чтобы вас это касалось. – Рейвен поднялся и навис над Кэйдером. Правой рукой он пренебрежительно отмахнул облачко перед собой. – Хотя скажу: окажись вы на месте Халлера, вы были бы только счастливы!

– Как же! Держите карман шире!

– А я повторяю, что были бы!

Кэйдер наставил на него палец.

– Ну ладно, мы встретились. Подурачились, пощупали друг друга, но ничего не добились. По крайней мере, вы от меня не добились ничего. Я же о вас узнал все, что хотел, а именно: ваши сверхъестественные способности сильно смахивают на мыльный пузырь. Выход – там.

– Думайте что угодно, – Рейвен вызывающе улыбнулся. – Ведь я тоже вытянул из вас, что хотел, – личину предателя. Жаль, что вы непричастны к делу Бакстера, но уж разведка вами займется, обещаю.

– Ба! – Положив ладонь на стол, Кэйдер издал приглашающее чириканье. Кружащиеся крупинки опустились, покрыв его пальцы. – Земная разведка! Верно, они месяцами кружат вокруг меня. Я так привык к их компании, что когда они вдруг пропадают, чувствую себя не в своей тарелке. Но пусть они сначала раздобудут хорошего гипнотизера, иначе им ни за что не залезть в мой мозг. – Постучав рукой по сундучку, он смотрел, как мошки посыпались внутрь, словно порошок. – Только чтобы вы поняли, как мало это меня волнует, я, пожалуй, скажу вам, что – да, им есть за что меня прихватить. Пустое дело! Я – землянин, участвую в законном бизнесе, и против меня нет никаких улик.

– Пока нет, – подчеркнул Рейвен, идя к двери. – Только не забудьте о тех мотыльках с горящими глазами, о которых твердил Халлер. Вас, как насекомоязычного, они должны особенно интересовать, и смешного тут мало. – Он вышел и уже из-за порога как бы между прочим обронил: – Кстати, было весьма любопытно поковыряться в вашем подсознании.

– Что?! – Кэйдер уронил сундучок с мошками.

– Вы тут не виноваты, и ваш гипнотизер тоже. Всякий раз, когда вы покидаете базу, парень добросовестно стирает информацию из вашего мозга. Он хороший специалист, следов после него не остается. – Дверь захлопнулась, и щелчок замка прозвучал одновременно с концом заключительной реплики: – Но в мозгу вашего приятеля Сантила картинка просто изумительная.

Сунув дрожащую руку под стол, Кэйдер вытащил микрофон. Голос его хрипел, на лбу вздулись вены.

– Живо на ноги! Поднимите всех: вот-вот возможна облава. Немедленно задействовать план-прикрытие. Начать подготовку к эвакуации! – Он сердито уставился прямо на дверь, зная наверняка, что Рейвен находится неподалеку и в состоянии уловить каждое слово. – Только что отсюда вышел Дэвид Рейвен. Не упускайте его из виду. Любым способом выведите его из игры. Повторяю – возьмите Рейвена любой ценой!

Дверь открылась, и вошел Сантил.

– Послушайте, шеф, он застал меня врасплох… Я просто…

– Идиот! – грянул Кэйдер, рассвирепев от одного вида подчиненного. – Вы, телепаты, воображаете, что вы – лучшие творения природы. Тьфу! Слава богу, я не из ваших! Из всех мыслящих олухов вы находитесь на последней ступени!

– Он был глух! – вспыхнув, возразил Сантил. – Да, я родился телепатом и воспитывался как телепат, и когда я встречаю подобного человека, я исхожу из того, что он действительно глух, как пень. Откуда мне было знать, что этот парень может читать мысли, хотя ментально он мертвее дохлой собаки?! Я просто забыл об осторожности, и какая-то мысль у меня могла выскользнуть случайно. Он поймал ее, и я даже понять не успел, что он это сделал, пока он не сказал об этом вслух.

– Ты забыл, – язвительно поддакнул Кэйдер. – Вы всегда ссылаетесь на свою забывчивость. Это самое любимое ваше словечко «забыл»! – Лицо его потемнело, взгляд упал на большой покрытый сеткой шкаф в углу. – Если бы эти лесные шершни умели распознавать людей, я послал бы их ему вдогонку. И как бы далеко он ни ушел – они догонят его и обглодают до костей, и он даже пикнуть не успеет.

Стараясь не смотреть на шкаф, Сантил промолчал.

– Ну, ты говоришь, у тебя есть мозг, или то, что им называется, – язвительным тоном продолжал Кэйдер. – Ну, давай, включай же его! Скажи мне, где сейчас Рейвен.

– Не могу. Я уже говорил, он глух и нем.

– Да, – сказал Кэйдер. – По сравнению с тобой каменная стена – эталон чувствительности. – Он снял трубку телефона, набрал номер, немного подождал. – Дин? Необходима срочная спецсвязь. Да, с человеком, которого мы не знаем. Если он позвонит сам, скажите ему, что Рейвен засек нашу базу. Я хочу, чтобы он использовал свое влияние на то, чтобы отсрочить облаву или как-то ослабить удар. – Кэйдер положил трубку и сердито пощипал нижнюю губу.

– Рейвен еще в пределах досягаемости. Десять против одного, что он вас слышал, – заметил Сантил.

– Ну и что из того? Ведь мы сами не знаем, с кем говорим.

Коротко просигналил телефон.

– Это Мюррей, – известил голос на другом конце. – Вы просили меня раскопать материал об этом Рейвене.

– Что там у вас?

– Не так уж много. Между прочим, земляне просто с ума сходят, обшаривая планету. Версии у них одна нелепей другой!

– Потрудитесь не строить своих собственных! – отрезал Кэйдер. – Герати, Джеферсон и другие отнюдь не дураки, хоть и скованы по рукам и ногам. Выкладывайте, что у вас есть, а о том, что надо делать, предоставьте судить мне.

– Его отец был пилотом на трассе Земля – Марс; исключительно сильный телепат, потомок четырех поколений активных телепатов. Предки, вступая в браки, не допускали перемешивания способностей. Так было до тех пор, пока он не встретил мать Рейвена.

– Дальше.

– Она была радиосенсом, ее предки – тоже, правда, там затесался еще и суперсоник. Согласно теории Хартмана, ребенок должен наследовать только доминирующий талант. Вряд ли возможно, что отпрыск – я имею в виду Рейвена – смог стать телепатически восприимчивым в таком широком диапазоне.

– И тем не менее этот урод может доить других, сам оставаясь запертым.

– Об этом я не знал, – уклончиво ответил Мюррей. – Я не профессиональный генетик. Я лишь повторяю Хартмана.

– Не важно. Давайте остальное.

– Рейвен отчасти пошел по стопам отца. Он получил права пилота Марсианских трасс и сдал экзамен на капитана космического корабля. Это все, чего он добился. Получив диплом, он, однако, в космосе не работал и никогда не водил корабль к Марсу. По-видимому, он только и делал, что бесцельно слонялся вокруг космического центра, пока его не подцепил Джеферсон.

– Хм! Странно! – От умственного усилия брови Кэйдера сдвинулись. – Есть этому какое-нибудь объяснение?

– Может быть, он чувствовал, что летать на Марс ему не позволяет здоровье, – предположил Мюррей, – С тех пор как чуть не погиб.

– Что? – Чувствуя, как встали дыбом волосы на затылке, Кэйдер потребовал: – Повторите!

– Десять лет назад он находился на космодроме в тот момент, когда старая калоша «Римфайер» взорвался словно бомба. Пострадала башня управления, несколько человек погибло. Помните?

– Да, видел по спектровизору.

– Среди раненых был и Рейвен. Его фактически можно было причислить к покойникам, но какой-то мальчишка-доктор решил, что еще не все потеряно. И он таки вернул Рейвена с того света. Это было самое настоящее воскрешение из мертвых. Мюррей замолчал, затем добавил: – Наверное, именно с тех пор он стал человеком без нервов.

– Больше ничего?

– Это все.

Положив трубку, Кэйдер откинулся в кресле, глядя на Сантила.

– «Стал человеком без нервов». Вздор! У него их и не было никогда.

– А кто спорит? – заметил Сантил.

– Заткнись и дай подумать. – Паукообразная тварь выползла из кармана Кэйдера, огляделась по сторонам. Пересадив ее на стол, Кэйдер позволил ей поиграть с его пальцем.

– У Рейвена какое-то неестественное, нечеловеческое восприятие смерти. Он предсказал, что Халлер отправится к праотцам за десять минут до того, как это произошло. И все потому, что один псих всегда узнает другого.

– Может, вы и правы.

– Значит, его чудесное избавление оставило в его голове некий странный след. Он считает смерть достойной презрения, а не страха, потому что уже не поддался ей один раз. И он стремится доказать, что может проделать так снова и снова. – Кэйдер перевел взгляд с паука на Сантила. – Он слишком легко относится к смерти, он играет своей жизнью. Понимаешь, что это значит?

– Что? – с трудом спросил Сантил.

– Неограниченную, безрассудную, исключительную отвагу. Он не просто средний телепат с мироощущением религиозного фанатика. Привкус смерти убил в нем ее страх. Десятилетней давности приключение постоянно будоражит его фантазию. Это делает его совершенно непредсказуемым. Джеферсон выбрал точно – высококлассный эксперт, который не думает о том, стоит или не стоит вмешиваться в чужие дела… И он не побоялся сделать это здесь.

– И все-таки я ожидал от него большего, – решился вставить Сантил.

– Я тоже. Это доказывает только то, что чем дальше распространяется слух, тем больше он искажается. И у меня есть ключик к этому Рейвену. Мы дадим ему веревку, и он повесится сам.

– Вы думаете?.. – Вот именно. В западню всегда попадают самые твердолобые и агрессивные. – Он пощекотал паукообразную тварь под брюшком. – Рейвен из той же породы. Мы просто подождем, когда он сам провалится в яму.

Внутри стола раздались позывные. Выдвинув ящик, Кэйдер извлек оттуда миниатюрный телефон.

– Кэйдер.

– Это Ардерн. Облава началась.

– Как проходит?

– Ха! Смех, да и только! Гипнотизеры взвешивают и сортируют древесные орешки, микроинженеры собирают дамские часики, телекинетики печатают новости с Венеры, все трудятся, как прилежные школьники. Короче, кругом радостно, мирно и невинно.

– Обнуление сделано вовремя?

– В основном да. Оставалось только шестеро. Когда ворвались полицейские, мы выпустили их через тайный выход.

– Хорошо, – с удовлетворением произнес Кэйдер.

– Это не все. Вы давали срочный запрос насчет малого по имени Дэвид Рейвен? Так вот, мы его засекли.

Кэйдер глотнул воздуха, издав тихое шипение, которое заставило паука отскочить. Он успокоил насекомое, погладив пальцем.

– Как вы его нашли?

– Нам даже трудиться не пришлось. Образно говоря, он сам забрался в клетку, сам запер дверь, сам повесил карточку с фамилией на решетку, да еще позвал нас прийти посмотреть. – Ардерн довольно засмеялся. – Он сам зашил себя в мешок и поручил нашим заботам.

– Не так-то я прост, чтобы верить в сказки. Что-то здесь не так. Проверю сам. Ждите меня через десять минут.

Спрятав телефон и заперев ящик, он сосредоточенно уставился в стол, не обращая внимания на Сантила и паука. Он никак не мог понять, что его гложет. И по какой-то иной, столь же неуловимой причине, его мысли все время возвращались к словам Рейвена о мотыльках, летящих в темноте с горящими глазами.

Яркие, светящиеся, порхающие в безбрежной тьме – мотыльки…