Текст книги "Звездный страж (Авторский сборник)"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

В одном из помещений работала дюжина пожилых людей с тонкими нервными пальцами: они двигались медленно, как бы на ощупь, словно слепые. Глаза у них были особенные – с очень маленьким фокусным расстоянием, и поэтому эти люди вполне отчетливо различали предметы в трех-четырех дюймах от кончика носа. С помощью своих глаз они могли, если потребуется, пересчитать ангелочков, танцующих на острие иголки, и работали так, как будто принюхивались к тому, что делали, манипулируя пальцами прямо под носом. Это были мутанты девятого типа, обычно именуемые микроинженерами. Им ничего не стоило построить радиевый хронометр, настолько миниатюрный, что он мог бы служить камнем для бриллиантового колечка.

А в соседнем помещении находились совсем иные существа. Эти проказники непрерывно пробовали друг на друге свои феерические способности.

Двое сидели друг против друга. Мгновение – и лицо первого изменилось неузнаваемо.

– Эй, гляди, я стал Петерсом!

Реакция следовала молниеносно:

– Смотри, и я!

Деланный смешок. Два близнеца играют в карты, и каждый исподтишка следит за другим в надежде, что тот ослабит контроль и через каучуковую маску проступит подлинное лицо.

В комнату вошли еще двое и присоединились к игре. Один из них с заметным умственным напряжением поднялся в воздух, проплыл над столом и занял кресло на противоположной стороне. Другой посмотрел на ближайшее кресло, оно задрожало, заколебалось, а затем придвинулось к нему, словно поднятое невидимыми руками. Близнецы, казалось, нисколько не удивились и продолжали игру.

Тот из пришедших, что передвинул кресло, заставил свои карты прыгнуть ему прямо в руки, взглянул в них и недовольно пробурчал:

– Эй вы, куклы, если оба хотите быть Петерсами, пусть от вас хоть пахнет по-разному. Чтобы вас не спутать. – Еще ворчание: – Я – пас.

Кто-то из коридора заглянул в открытую дверь и, ухмыляясь, продолжил путь. Секунду спустя первый Петере, поднеся сигарету ко рту, обнаружил, что она горит с двух концов. С громким проклятием он вскочил на ноги и захлопнул дверь, не забыв, однако, прихватить карты, чтобы телекинетик не проделал над ними свой трюк.

В это осиное гнездо, наглухо заперев мысли от всех возможных чтецов и закрыв мозг для гипноза, настороженный и подозрительный, вошел Грейсон своей обычной прыгающей походкой. Он спешил, и вид у него был как у человека, опасавшегося собственной тени.

В конце длинного коридора, перед тяжелой стальной дверью Грейсон оказался лицом к лицу с охранником-гипнотизером. Тот встретил его словами:

– Дальше нельзя, приятель. Здесь живет босс.

– Знаю-знаю. Мне нужен Кэйдер. И срочно. – Грейсон оглянулся, сделал нетерпеливый жест. – Скажи ему, лучше пусть он меня выслушает, если не хочет, чтобы земля разверзлась у нас под ногами.

Охранник оценивающе оглядел его, открыл окошко в двери, сказал несколько слов, и через несколько секунд дверь отворилась.

Грейсон вошел и громко протопал через длинную – комнату туда, где за небольшим бюро сидел единственный обитатель.

Кэйдер, приземистый широкоплечий человек с тяжелой нижней челюстью, был уроженцем Венеры и, вероятно, единственным мутантом одиннадцатого типа, находящимся сейчас на Земле. При помощи тихого, почти неслышного шепота он умел общаться с девятью видами венерианских насекомых, семь из которых ядовиты, и все они готовы были с радостью оказать своему другу добрую услугу. Таким образом, Кэйдер единолично распоряжался чудовищной мощью безжалостных нечеловеческих армий, столь многочисленных, что нечего было и думать об их уничтожении.

– Ну что на сей раз? – бросил он, отвлекшись от бумаг. – Говори быстро и по существу. Что-то я себя неважно чувствую по утрам. Этот мир мне не подходит.

– Мне тоже, – кивнул Грейсон. – Вы что-то раскопали об этом Дэвиде Рейвене и велели доставить его сюда.

– Да. Не знаю, кто он такой, но утверждают, что он опасен. Итак, где же он?

– Он скрылся.

– Это ненадолго, – заверил Кэйдер. – Я так и знал, что он где-нибудь спрячется. Скоро мы выясним где. – Он махнул рукой, словно ставя точку. – Держите след. Когда потребуется, мы его возьмем.

– Но, – сказал Грейсон, – мы его почти взяли. Мы уже загнали лису в нору, но она взяла и удрала!

Кэйдер покачался на задних ножках кресла.

– Ты хочешь сказать, что вы действительно держали его в руках? И дали ему ускользнуть? Как это произошло?

– Не знаю, – Грейсон был огорчен и не скрывал этого. – Просто не могу постичь. В голове не укладывается. Вот почему я к вам и пришел.

– Короче. Что случилось?

– Мы побывали в его убежище. С ним была женщина – они оба телепаты. Со мной был Стин, лучший гипнотизер из наших. Рейвен превратил его в мартышку.

– Дальше, парень! Кончай эти свои драматические паузы!

– Стин угостил своей стряпней меня. Он меня подловил и словно околдовал. Принудил вернуться к кораблю и сказать Халлеру, что мы не обнаружили никаких следов Рейвена. А потом мы вошли в каюту Халлера.

Маленькое паукообразное существо пробежало вверх по ноге Кэйдера. Опустив руку, он поймал его и перенес на бюро. Существо было тонкое, ярко-зеленое, с восемью малиновыми бусинками глаз.

С отвращением глядя на эту тварь, Грейсон сказал:

– Через несколько часов разум ко мне вернулся. Но к этому времени Халлер сошел с ума, а Стин исчез.

– Ты сказал, Халлер сошел с ума?

– Да, он нес какой-то вздор. Такое впечатление, что он словно переродился, стал думать все наоборот. Рассуждал сам с собой о преступности намерений Марса и Венеры, о войне с Землей, об удивительности Вселенной, о победе над смертью и тому подобном. Он вел себя так, словно собрался начать загробную жизнь и делает последние приготовления!

– Халлер – пиротик, – заметил Кэйдер. – Ты телепат. Ты понимаешь, что означает этот элементарный факт? Или ты так одурел от случившегося, что забыл свои обязанности?

– Нет. Я заглянул ему в черепушку.

– Ну и что там у него?

– Он словно зациклился. Все рассуждал то об этой жизни, то о какой-то другой чудо-жизни… – Грейсон покрутил пальцем у правого уха. – В общем, свихнулся.

– Его просто перегипнотизировали, – ровным голосом поставил диагноз Кэйдер. – Должно быть, у Халлера аллергия к гипнозу. Такое никак не обнаружить, пока жертва не свихнется. Это – надолго.

– Может, случайность? Стин мог не знать, что Халлер так восприимчив. Мне так кажется.

– Это потому, что ты не хочешь поверить, что твой приятель способен повернуть против своих. Случайно или нет, но Халлера – одного из нашей компании и твоего непосредственного начальника – вывели из игры. Такие штуки называются предательством.

– Я так не считаю, – упрямо гнул свое Грейсон. – Здесь как-то замешан Рейвен. Стин не стал бы пачкать нас просто так.

– Конечно, не стал бы, – с сардонической усмешкой на мясистом лице согласился Кэйдер. Он прощебетал что-то зеленому насекомому. Тварь исполнила причудливый танец, который, очевидно, что-то означал.

Кэйдер продолжал:

– У каждого есть свои причины, хорошие или плохие, не важно. Вот я, например. Почему я – честнейший, лояльнейший и заслуживающий полного доверия гражданин Венеры? Да потому, что никто и никогда не предлагал мне достаточно много для того, чтобы я стал другим. Моя цена слишком высока. – Он бросил на Грейсона понимающий взгляд. – Могу предположить, что со Стином не так. Его цена невысока, и Рейвен это выяснил.

– Даже, если его и купили, в чем я сомневаюсь, как он это сделал? У них не было контакта.

– Он был с Рейвеном наедине.

– Да, – согласился Грейсон. – Но всего пару минут, в соседней комнате, и все было слышно. Мозг Рейвена молчал, я чувствовал это. И я все время следил за ними. На секунду Рейвен повернулся к Стину лицом, словно хотел что-то сказать, а потом дотронулся до него – и Стин сразу мысленно онемел. Гипнотизер так не умеет. Гипнотизер не может заткнуться так, как телепат, – но Стин смог!

– Ага! – произнес Кэйдер, наблюдая за ним.

– Я это почувствовал. Отлично почувствовал. Все было чересчур странно. Я встал посмотреть, что произошло, но тут появился Стин. У меня прямо камень с души свалился, я даже не заметил, что он все еще онемевший. Не успел осознать. Он моментально взял меня в оборот. – Извиняющимся тоном Грейсон закончил: – Я, естественно, был настороже с Рейвеном, но Стину доверял полностью. От союзника не ожидаешь, что он вдруг тебя нокаутирует.

– Нет, конечно. – Кэйдер опять что-то прощебетал зеленому пауку, и тот послушно отбежал в сторону. – Организуем двойную охоту. Искать двоих не труднее, чем одного. Скоро мы вытащим Стина на ковер.

Кэйдер потянулся к своему настольному микрофону.

– Вы кое-что упускаете, – сказал Грейсон. – Я-то здесь. – Он помолчал, чтобы сказанное дошло до собеседника. – Стин тоже знает об этом месте.

– Думаешь, он донесет? Думаешь, Земля устроит на нас облаву?

– Да.

– Сомневаюсь, – хладнокровно рассудил Кэйдер. – Если земная служба безопасности узнает про этот центр и решит его накрыть, она будет действовать быстро. Вы побывали у Рейвена несколько часов назад, и пока еще они никак на это не ответили.

– Ну а если они хитрее, чем мы думаем? Если они просто выжидают удобного момента? Что им мешает сделать все необходимые приготовления и только потом ударить в полную силу?

– Не будь таким слабонервным, – усмехнулся Кэйдер. – У нас тут слишком много талантов – вряд ли землянам понравится, если мы пустимся в бега после неудачного налета. Беда, которую ждешь, лучше той, которой не ждешь.

– Тоже верно, – неопределенно сказал Грейсон.

– Короче говоря, серьезных причин для таких крутых мер у них нет. Они не станут вступать в открытый бой, пока считается, что войны нет. И пока они не допустят того, чего допускать не хотят, мы будем делать с ними, что хотим. Инициатива принадлежит нам, у нас она и останется.

– Надеюсь, вы правы.

– Готов держать пари. – Кэйдер фыркнул, словно отвергая все иные мнения. Он включил микрофон. – Гипнотизер Стин пошел против нас. Взять его – и как можно быстрее.

Приглушенный тяжелой дверью громкоговоритель в коридоре повторил:

– Д727 гипнотизер Стин… взять его… как можно быстрее.

На другом конце подземного лабиринта, около потайного входа, близорукий рабочий раздраженно кивнул в сторону громкоговорителя, видеть который он не мог, затем аккуратно вставил в гнездо радиолампу величиной со спичечную головку. В соседней комнате небритый пиротик побил крестовым валетом пятерку червей партнера.

– Сокко! С тебя пятьдесят. – Он откинулся назад и почесал подбородок.

– Плохи дела, кажись? Такого у нас еще не было.

– Он еще пожалеет, – предсказал один из присутствующих.

– Дурачье! – ответил первый. – Покойники ни о чем не жалеют.

Глава четвертая

Лина почувствовала, что Рейвен вернулся, выглянула в окно и увидела его на дорожке.

– Он опять здесь. Что-то не так. – Она отошла от занавески и открыла дверь соседней комнаты. – Не хочу присутствовать при вашей встрече. Ошибочное ошибочно, а правильное правильно. Я не могу думать иначе, даже если содеянное кажется целесообразным.

– Не оставляйте меня с ним одного! Прошу вас! Я за себя не ручаюсь. Я могу его убить, хотя, скорее, он убьет меня. Я…

– Ты этого не сделаешь, – отрезала она. – Ты что, убьешь самого себя, свое собственное «я»? – Она умолкла, услышав мысленный призыв, но не ответила. – Помни свое обещание: безоговорочное послушание. Делай, что он тебе скажет. Это – твой единственный шанс.

Она вышла, закрыв дверь и предоставив человека его судьбе. Найдя кресло, она устроилась в нем с видом учительницы, решившей не вмешиваться в детские шалости.

Кто-то вошел в соседнюю комнату, его мысль через стену легонько коснулась ее:

– Все в порядке, Лина, через минуту можешь зайти. – Затем вслух другому: – Ты готов вернуться обратно?

Молчание.

– Ты ведь хочешь вернуться обратно, да?

Шепот:

– Проклятый кровопийца! Знаешь же, что хочу!

– Тогда получай!

Лина прикрыла глаза, тем более что смотреть было не на что. Послышались быстрые тихие всхлипы и рыдания, затем – шумный вздох облегчения. Со строгим лицом она встала и направилась к двери. Она взглянула на бледного безвольного Стина, сидевшего в кресле, заметила испуг в глазах, которые обычно горели неукротимым гипнотическим огнем.

Рейвен сказал Стину:

– Пришлось использовать твое тело. Приношу извинения, хоть ты и враг. Не очень-то этично присваивать личности живых против их воли.

– Живых? – Стин стал еще бледнее, когда подчеркнул это слово. Как будто личности мертвых присваивать пристойно… Его мысли смешались. – Ты хочешь сказать?..

– Не спеши с выводами, – посоветовал Рейвен, читая мысли другого так ясно, словно они были отпечатаны на бумаге. – Может, ты прав. Может, нет. В любом случае тебе это не поможет.

– Дэвид, – вмешалась Лина, глядя в окно, – что, если они вернутся? Их будет больше, и они будут лучше готовы?

– Они вернутся, – спокойно уверил он. – Но не сейчас. Я сыграл на том, что – с их точки зрения – для жертвы было бы чертовски глупо возвращаться в западню. Скоро они сообразят и явятся удостовериться, но будет уже поздно. – Он повернулся к Стину. – Ради меня они прочесывают целую планету. Должно быть, кто-то дал ям информацию, и значит, тот человек из высших эшелонов власти Земли – предатель. Не знаешь кто?

– Нет.

Он поверил без колебаний, так как это было неизгладимо записано в мозгу другого.

– Они охотятся и за тобой.

– За мной? – Все еще дрожа, Стин попытался взять себя в руки.

– Да. Я сделал серьезную ошибку, попытавшись подменить главаря. Оказалось, он не просто пиротик. У него интуитивная восприимчивость, развитая форма экстрасенсорного предвидения. Но – видит и чувствует он то, что ему не дано осознать.

Рейвен посмотрел по сторонам, так как Лина коротко вздохнула, положив руку на горло.

– Я этого не ожидал, ведь никаких признаков не было, – продолжал Рейвен. – Он – предтеча мутанта тринадцатого типа, пиротика с экстрасенсорными данными. Он сам еще не догадывается, насколько необычен. – Он поскоблил носком ботинка ворс ковра. – Когда мы вошли в контакт, он сразу понял, кто я. Ты так никогда не сумеешь. И он понял, что для него это слишком много. Он отчаянно цеплялся за ту соломинку, которую считал единственной, и, разумеется, ошибался. В критический момент люди не могут мыслить логически, это естественно. Он оказался для меня бесполезен.

– Почему? – осведомился Стин, мертвенно бледный.

– Потому что сошел с ума, – ответил Рейвен. – И они обвиняют в этом тебя.

– Обвиняют меня? – как эхо повторил Стин. – Мое тело? – Он встал, ощутив свое тело и свое лицо, оглядел себя в зеркале. Словно ребенок, проверяющий, нет ли дефектов в новом костюме. – Мое тело, – повторил он. Потом горячо воскликнул: – Но это ведь был не я!

– Попробуй их в этом убедить.

– Они найдут телепата, он все поймет. Я не смогу ему соврать – это невозможно.

– Ничего невозможного нет. Забудь это слово. Его вообще надо вычеркнуть из словаря. Ты будешь рассказывать сказки хоть до конца своих дней, если тебя зарядит ими более сильный гипнотизер, чем ты сам.

– Убить они меня не убьют, – размышлял Стин взволнованно. – Зато могут сослать пожизненно в какую-нибудь дыру в глуши. Хуже всего оказаться не у дел. Я этого не вынесу. Лучше умереть!

Рейвен усмехнулся:

– Можешь не соглашаться, но, по-моему, жизнь в глуши лучше смерти в столице. Всегда, пока жив, есть надежда…

– Тебе хорошо рассуждать! – сказал Стин, не обращая внимания на эти слова. Мысли его находились далеко. – Кто и как сумеет посадить тебя в карцер, если через пять минут ты захватишь личность тюремщика и выйдешь на свободу его ногами? Выйдешь, захватишь какого-нибудь босса и подпишешь приказ о своем освобождении. Ты можешь… ты можешь… – Голос его оборвался, когда он начал перебирать в уме безграничные возможности, сулившие фантастические перспективы.

Рейвен улыбнулся:

– Ты прав, это можно проделать быстро и с кем угодно. Но даже если в конце концов я поменяюсь местами с тайным боссом синдиката «Марс-Венера», сомневаюсь, удастся ли мне спасти мир, даже если меня женят на первой красавице Земли. Ха-ха! Ты слишком много начитался дешевых марсианских боевиков или фильмов насмотрелся по спектровизору.

– Может быть, – признал Стин, уже привыкший к тому, что его намерения вытаскиваются на свет божий и обсуждаются без малейшего стеснения. – Все равно кому-то придется убрать его с дороги. – Он повернулся к Лине, потом обратно. – Хотя это бесполезно, если вокруг полно людей твоего типа, готовых занять твое место. – Начинаешь думать о нас как о будущих победителях? – Рейвен снова улыбнулся и сказал, обращаясь к Лине: – Кажется, хорошо, что я побывал в его шкуре.

– А я считаю, это неправильно – твердо ответила она. – Всегда так было и всегда так будет.

– В принципе я с тобой согласен, – ответил Рейвен. Он повернулся к Стину. – Послушай, я вернулся сюда не ради забавы. У меня есть на то причины, и касаются они тебя.

– Каким образом?

– Прежде всего собираешься ли ты играть на нашей стороне или будешь стоять на своем?

– После такого эксперимента, – заволновавшись, заговорил Стин, – переметнуться на вашу сторону было бы безопаснее. Но я не могу. – Он покачал головой. – Я не такой. Тот, кто предает своих, – подонок.

– Значит, остаешься антиземлянином?

– Нет. – Стин пошаркал ногой, избегая твердого взгляда Рейвена. – Я не стану предателем. Но теперь мне стало ясно, что вся эта антиземная афера – безумие, ни к чему хорошему она не приведет. – Его голос затих, когда он с грустью констатировал факт. – Теперь я хочу только одного – вернуться домой, сидеть тихо и держать нейтралитет.

И это была правда. Рейвен читал эту правду в его встревоженном мозгу. Стин был потрясен до глубины души, от его воинственности не осталось и следа. Большой шок – потерять руку или ногу, но лишиться тела – потрясение, сильнее которого не бывает.

– Дома тебе нелегко будет отсидеться за забором, – проговорил Рейвен. – Когда узколобые фанатики ищут легкую добычу, они обычно выбирают нейтралов.

– Я решил.

– Дело твое. – Рейвен кивнул на дверь. – Там твоя дорога к свободе; цена за нее – одна небольшая справка.

– Что ты хочешь узнать?

– Я тебе уже сказал, что кто-то из земных руководителей выдал меня. Кто-то из наших – подонок, если пользоваться твоей терминологией. Ты ответил, что не знаешь. Кто может знать?

– Кэйдер, – сказал Стин. Он не мог скрыть это имя, оно всплыло в памяти автоматически, и Рейвен прочитал бы его так же легко, как если бы оно высвечивалось неоновыми лампами.

– Кто такой? Где живет?

Вопрос был поставлен некорректно. Где он живет? Это давало Стину возможность представить в воображении Кэйдера и его частную резиденцию и в то же время ухитриться подавить в зародыше все мысли о подземном центре. Совесть его не мучила. Вне секретного центра Кэйдер честно выполнял все свои земные обязанности: руководил небольшим, но подлинным Венерианским импортным агентством и исправно платил налоги. Постоять за себя Кэйдер был в состоянии.

– В чем его особый дар, если он есть? – спросил Рейвен, прочитав эти ответы.

– Я не очень в курсе. Слышал, что он разговаривает с насекомыми.

– Я тоже слышал. – Рейвен показал на дверь. – Выход там. Надеюсь, тебе повезет, нейтрал.

– Должно, – ответил Стин. Остановившись у двери, он горячо добавил: – Надеюсь, больше не свидимся! – С этими словами он посмотрел на небо и быстро исчез из виду.

– Видел? – слегка раздраженно заметила Лина. – Он смотрел на небо. Он контролировал свои чувства, но ум его выдал то, что выискивали глаза. Вертолет, и он спускается! – Она быстро оглядела себя. – Да, он быстро снижается. Дэвид, ты слишком много говорил и слишком долго здесь находишься. Что ты собираешься делать?

Он спокойно оглядел ее:

– Кажется, женщина всегда остается женщиной.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Когда ты нервничаешь, ты выходишь из полосы частот нервной системы людей. Ты так усердно думаешь, что забываешь слушать. Не все люди – враги. Лина прислушалась. Теперь, сконцентрировав все внимание, она различила беспорядочный поток мыслей, исходящий из вертолета. Там находилось четверо людей, их мысли усиливались с каждой секундой, и они вовсе не пытались их скрывать. Пешки, все четверо.

– Дом, похоже, тихий… Кто это там свернул с тропинки на дорогу?

– Не знаю, но не он. Слишком низенький и угловатый. – Пауза. – Между прочим, Джеферсон сказал, тут должна быть сладострастная амазонка. Если не найдем Рейвена, пообщаемся с ней.

– Слышала? – спросил Рейвен. – В лице Джеферсона у тебя появился обожатель.

– Никогда с ним не встречалась. Должно быть, ты наговорил ему обо мне всякой ерунды. – Она смотрела в окно и продолжала слушать. Мрачные мысленные голоса звучали теперь над самой крышей.

– Они должны были дать нам телепата. Я слышал, некоторые из них цепляют чужие мозги с самого горизонта.

Другой ответил:

– В группу никогда не включат щупателя мозгов, даже в самом крайнем случае. Публика против. Еще двести лет назад, после того скандала с полицией мыслей появилось правило, что телепат не может работать полицейским.

Третий – с откровенным презрением:

– Публика! От нее меня тошнит! – Затем быстро вслух: – Эй, ты куда летишь! В этом садике все-таки земля, а не каучук. Ты что, не можешь болтать и делать дело?

– Кто ведет эту мельницу? Ты или я? Я ее и на носовой платок посажу, а ты и в загон для скота промахнешься. – Пауза. – Держись, садимся.

Покачиваясь в воздушном вихре, машина снизилась, миновала окно и вжала шасси в цветочную клумбу.

Из машины вышли четверо мужчин; один устало оперся о фюзеляж, остальные направились к дому.

Встретив их у двери, Рейвен спросил:

– Случилось что-нибудь?

– Понятия не имею, – сказал тот, что шел первым, оглядывая Дэвида с ног до головы. – Да, вы действительно Рейвен. С вами хочет говорить Джеферсон. Машина оборудована секретной связью. Можете говорить прямо отсюда.

– Ладно.

Поднявшись по трапу, Рейвен расположился в тесной кубической кабине и кивнул, чтобы включили связь.

Ожил экран, и на нем появилось лицо Джеферсона.

– Быстро, – одобрительно заметил он. – Я послал на поиски десять патрулей и думал, им понадобится неделя. – Подрегулировав четкость изображения, он спросил: – Ну и что успело случиться?

– Немного, – проинформировал Рейвен. – Противники обменялись парой затрещин, но раунд никто не выиграл. В настоящий момент мы сидим – каждый в своем углу ринга, посасываем лимон, ждем гонга и бросаем друг на друга свирепые взгляды.

Джеферсон помрачнел.

– Это у вас. У нас хуже. Обстановка накалилась до предела.

– Что стряслось?

– Завод «Бакстер Юнайтед» сегодня утром взлетел на воздух. От спектровидения эту новость скрывали, сколько могли.

Непроизвольно сжав кулаки, Рейвен проговорил:

– «Бакстер»-довольно крупное предприятие.

– Крупное? – Джеферсона передернуло. – В момент взрыва закончилась ночная смена, самая малочисленная. Погибло четыре тысячи.

– Великий Боже!

– Внешне все выглядит так, будто катастрофа произошла из-за чьей-то небрежности, – суровым тоном продолжал Джеферсон. – И это наводит на размышления, потому что каждый такой случай и есть именно несчастный случай, пока не доказано обратное. Но мы не можем ничего утверждать, пока не проверим все датчики и скрытые камеры.

– Они там были?

– Множество. Десятки. Это предприятие имело огромное стратегическое значение и должным образом охранялось. И все же нас перехитрили!

– Что теперь?

– Девяносто пять процентов камер разбиты вдребезги. Остальные тоже почти все повреждены, а уцелевшие не засекли ничего подозрительного. Два десятка патрулей, составленных из телепатов и гипнотизеров, несут околесицу.

– Никто не уцелел? – осведомился Рейвен.

– Не совсем. Есть свидетели. Хотя едва ли их можно назвать очевидцами – ближайший из них находился за милю от завода. Они уверяют, что земля тряслась, все грохотало, а оборудование дождем сыпалось вокруг. Взрыв был страшной силы. Локомотив тонн в двести отбросило на тысячу ярдов.

– Вы говорили мне раньше, – сказал Рейвен, – что их метод ведения войны заключается в изощренном и эффективном саботаже, причем без многочисленных жертв, фактически без крови. Помимо всего прочего существуют ведь и родственные связи. – Он продолжил, изучая экран: – Но если этот жуткий взрыв их рук дело, это означает полную смену декораций. Они решили обрушиться на нас без всякой жалости.

– Этого-то мы и боимся, – подтвердил Джеферсон. – Какие-нибудь фанатики с Марса или Венеры, опьяненные мелкими успехами, вполне могли наплевать на общественное мнение своих планет и начать спор кровью. Мы не можем это терпеть!

Согласно кивнув, Рейвен выглянул из кабины. Экипаж вертолета слонялся поблизости, болтая, куря, поглядывая вокруг. Далеко на востоке что-то описало в небе дугу и исчезло в голубизне, оставив тонкий инверсионный след. Наверное, рейсовый космический лайнер.

– Зачем меня вызвали? Вы хотите, чтобы я что-то предпринял?

– Нет, – сказал Джеферсон. – Только косвенно. Сейчас вы сами планируете свои действия. Я дал вам информацию, а вы посмотрите, что можно из нее извлечь. – Он вздохнул, устало потер лоб. – До чего же иезуитская идея – организовывать диверсии, маскируя их под несчастные случаи. В самом деле, никакая цивилизация от них не застрахована. А без убедительных улик мы не можем узнать, случайная это беда или подстроенная.

– Конечно.

– Очень хочется обвинить в этом происшествии врага; быть может, это подействует на них так же, как на нас. С другой стороны, если мы знаем, что это их рук дело, и узнаем, чьих конкретно, мы повесим виновных. Земное гражданство их не спасет. Убийство есть убийство, в какой части Вселенной оно ни совершено.

– Вы хотите, чтобы я бросил все и разобрался с этим делом?

Лицо Джеферсона застыло.

– Ни в коем случае! Закончить бесконечный спор – если его вообще можно закончить – более важно, чем найти преступников в этом деле. Уж лучше занимайтесь тем, что запланировали. Но я хочу, чтобы вы использовали любой шанс собрать информацию об этом взрыве. Если что-то найдете, дайте знать, и как можно скорее. – Его челюсть напряглась, глаза сузились. – Тогда я приму меры.

– Ладно. Так и быть, выну вату из ушей и вставлю спички в веки. Вы получите все, что я смогу выяснить. – Подумав, что иная ситуация выглядела бы странно, Рейвен спросил: – Кстати, чем занимались на этом заводе Бакстера?

– Что вы имеете в виду?

– Что-нибудь такое, о чем мне нельзя знать? – Рейвен усмехнулся.

– Ну… – Джеферсон заколебался, затем махнул рукой: – А впрочем, не вижу причин скрывать от вас. Если Герати это не по душе, придется ему перетерпеть. С какой стати агенты должны крутиться, ничего толком не зная? – Он пристально посмотрел на экран, словно стараясь проникнуть в потаенные мысли собеседника. – Есть кто-нибудь рядом или в пределах слышимости?

– Нет.

– Хорошо, тогда держите это при себе. Бакстеру оставалось около двух месяцев до завершения серийных испытаний двигателей, работающих на принципиально новом топливе. Маленький автоматический кораблик, на котором был установлен такой двигатель, слетал к поясу астероидов и обратно в конце прошлого года. Широкой публике об этом не сообщалось – пока.

– Вы хотите сказать, что сделали шаг к Большому Прыжку? – поинтересовался Рейвен, непривычно спокойный.

– Делали, – в тоне Джеферсона просквозил оттенок горечи, когда он подчеркнул прошедшее время. – Четыре корабля должны были лететь в систему Юпитера. Но это была бы репетиция, увеселительная прогулка, только начало. Если бы она прошла гладко… – Фраза осталась незаконченной.

– Дальние планеты? Плутон?

– Сущая прогулка, – повторил Джеферсон.

– Альфа Центавра?

– Или еще дальше. Что толку сейчас об этом говорить? Но перспективы открывались просто великолепные. – Его внимание вновь сконцентрировалось на Рейвене: – Кажется, вас эти новости не особенно взволновали?

Не пускаясь в объяснения, Рейвен спросил: – Это новое горючее настолько мощное?

– Вот именно! Это-то всех нас и запутало. Мог произойти обыкновенный несчастный случай, несмотря на все мыслимые меры предосторожности.

– Хм! – Несколько мгновений Рейвен переваривал услышанное, затем сказал: – Есть тут один дефективный. Венерианин, зовут его Кэйдер. Он возглавляет торговую компанию «Утренняя звезда». Я собираюсь за него взяться.

– Что-нибудь о нем узнали?

– Только то, что на Земле он занимается не одной лишь торговлей. Мой осведомитель считает, что Кэйдер – крупная шишка на этом участке сражения.

– Кэйдер, – повторил Джеферсон, делая пометку в блокноте. – Я подключу разведку. Даже если легально он – землянин, по их досье он должен быть уроженцем Венеры. – Он кончил записывать и поднял голову. – Хорошо. Если понадобится, можете воспользоваться этим вертолетом. Еще что-нибудь нужно?

– Небольшой астероид в личную собственность.

– Когда мы завладеем сотней астероидов, я зарезервирую один для вас, – пообещал Джеферсон без тени улыбки. – Такими темпами, как сейчас, он будет готов для заселения лет через сто после вашей смерти. – Его рука протянулась вперед, и экран погас.

Некоторое время Рейвен сидел, не думая ни о чем, уставившись в пространство перед собой. Легкая улыбка блуждала по его лицу. Через сто лет после вашей смерти, сказал Джеферсон. В этой дате нет никакого смысла. Она не существует. К некоторым не прилетает черный ангел смерти; некоторые не могут погибнуть от человеческих рук…

– Человеческих, Дэвид, – мысленно вмешалась Лина из дома. – Помни это. Всегда помни.

– Это невозможно забыть, – ответил он.

– Не знаю. Прошу тебя… Не забывай.

– Что ж, нас ведь здесь двое. Если я на время отвлекусь от нашего главного дела, остаешься ты.

Лина не ответила – никак не могла найти веский аргумент. Она добровольно делила с ним общие функции, отвечала и за результат. Об этом следовало помнить всегда.

Лина не боялась ни человека, ни зверя, ни света, ни тьмы, ни жизни, ни смерти. Лишь одно страшило ее – одиночество, пугающее, беспросветное одиночество на всем белом свете.

Выбравшись из тесной кабины, Рейвен размял затекшие ноги и выбросил из головы мысли о Лине. Она просто не хочет понять, какие силы таятся в высшем разуме, столь же могущественном, как и ее собственный. Когда подошли ожидавшие его четверо, он сказал пилоту.

– Доставьте меня по этому адресу. Нужно попасть туда сразу после захода солнца.