Текст книги "Часы тьмы"

Автор книги: Эндрю Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 104

Незаконный обыск. Проникновение в чужое жилище. Несанкционированное использование табельного оружия. Сокрытие информации о совершенном преступлении.

Далеко не полный список преступлений, в которых – Хоук это прекрасно понимал – его могли обвинить. А еще он ввел в заблуждение полицию Виргинских островов, расследующую убийство Хансона-Фрайдмана. Но к счастью, юрисдикция штата Нью-Йорк на Виргинские острова не распространялась.

Пока же он лежал в отдельной палате Гринвичской больницы, окруженный пикающими приборами, к которым его подсоединяли провода и трубочки. Восстанавливался после хирургических операций по удалению пуль из бока и бедра и не мог утверждать наверняка, что ему удастся продолжить службу в правоохранительных органах.

Наутро к нему заглянул Карл Фицпатрик. Принес букетик маргариток, поставил рядом с цветами, присланными местным отделением профсоюза полицейских, пожал плечами и начал оправдываться:

– Жена сказала, что идти без цветов никак нельзя.

Хоук кивнул и ответил без тени улыбки:

– Если на то пошло, я предпочитаю бордовые и красные, Карл.

– В следующий раз учту. – Фицпатрик улыбнулся и сел.

Спросил о ранениях. Пуля, попавшая в бок, не задела жизненно важных органов. И с заживлением проблем не ожидалось. С ногой, точнее, правым бедром, дело обстояло несколько хуже. Сказались «забег» к пляжу и последующая перестрелка с Дайцем.

– Доктор говорит, что о хоккейных матчах можно забыть, – вздохнул Хоук.

Его босс кивнул, показывая, что понимает, как это ужасно. Помолчал немного и наклонился вперед:

– С другой стороны, ты и не тянул на Бобби Орра. Знаешь, я бы хотел сказать: «хорошая работа, Тай», – то есть расследование ты провел потрясающе. – Он покачал головой. – Почему ты сразу не пришел ко мне с этим? Мы бы все сделали согласно инструкциям.

Хоук устроился поудобнее.

– Наверное, слишком увлекся.

– Да. – Начальник полиции улыбнулся, словно оценив шутку. – Только этого от тебя и можно было ожидать. Извини, мне пора.

Фицпатрик встал и повернулся к двери.

Хоук протянул руку, остановив его.

– Скажи честно, Карл, каковы мои шансы вернуться на службу?

– Честно?

– Да! – Хоук кивнул. – Честно.

Фицпатрик шумно выдохнул.

– Даже не знаю… – Сглотнул слюну. – Будет разбирательство. Меня заставят временно отстранить тебя от должности.

– Я понимаю… – Хоук поник головой.

– Даже не представляю, на какой срок. Может, на неделю? – Он ослепительно улыбнулся. – Ты добился потрясающего результата, лейтенант. Конечно, я не во всем тебя поддерживаю. Но в данном случае цель полностью оправдывала средства. Так что ты мне нужен на прежнем месте. Отдыхай. Восстанавливайся. Наверное, мне не стоит этого говорить, но ты можешь гордиться собой.

– Спасибо, Карл.

Фицпатрик сжал Хоуку плечо и направился к двери.

– Карл!..

Начальник полиции обернулся:

– Что?

– Если бы я все делал по инструкции… Пришел бы к тебе и сказал, что хочу возобновить расследование дела о наезде на Раймонда, потому что открылись новые обстоятельства… Скажи прямо, ты бы согласился?

– Согласился? – Фицпатрик прищурился. – Возобновить расследование по закрытому делу? На основании чего, лейтенант? – Он рассмеялся, берясь за ручку двери. – Ни в коем случае!

Хоук немного поспал и уже чувствовал себя отдохнувшим. Перед самым ленчем в дверь постучали. Вошла Джесси.

Вместе с Бет.

– Привет, милая! – Хоук широко улыбнулся, но когда попытался протянуть к ней обе руки, скривился от боли.

– Ох, папуля… – Со слезами тревоги Джесси подбежала к нему, прижалась лицом к груди. – Папуля, ты поправишься?

– Конечно, цыпленок. Обещаю. Скоро буду в полном порядке. Такой же сильный, как и раньше.

Она кивнула, и Хоук рукой прижал ее к себе. Посмотрел на Бет.

Она стояла у двери. Улыбалась. Он не сомневался, что сейчас она скажет ему: «Отличная работа, лейтенант» или «На этот раз ты превзошел себя, Тай».

Ошибся.

Вместо этого она подошла к кровати. Глаза блестели от слез, и ей потребовалось время, чтобы вообще что-то сказать. Но она справилась с эмоциями, улыбнулась и нежно пожала ему руку.

– Хорошо, пусть на День благодарения она поедет с тобой, Тай.

Он встретился с ней взглядом и тоже улыбнулся.

И впервые за долгие годы увидел во влажных глазах то самое, чего так долго ждал. И не знал, дождется ли.

Прощение…

Он подмигнул Бет и крепче прижал Джесси к себе.

– Рад это слышать, Бет.

К вечеру из-за лекарств Хоук уже плохо соображал. Смотрел «Янкиз», но вникнуть в игру не удавалось. В дверь легонько постучали.

Вошла Карен.

В серой футболке Техасского университета, в джинсовой куртке, наброшенной на плечи. С заколотыми наверх волосами. Хоук заметил ссадину на верхней губе, оставшуюся после удара Дайца.

Карен принесла вазу с одной розой, поставила на столик у кровати.

– Мое сердце. – Она указала на розу.

Он улыбнулся:

– Ты неплохо выглядишь!

– Да, конечно. Я выгляжу так, будто по мне проехал автобус.

– Нет. Для меня сейчас все выглядит хорошо. Спасибо морфину.

Карен улыбнулась:

– Я провела здесь прошлую ночь, пока тебя оперировали. Поговорила с хирургами. Ты мистер Счастливчик, Тай. Как нога?

– Слава Богу, что не отрезали, – улыбнулся Хоук. – Поначалу, конечно, придется похромать.

Глаза Карен заблестели. Она сжала его руку.

– Спасибо тебе, Тай. Я в неоплатном долгу. Обязана тебе жизнью. Не могу найти слова, чтобы поблагодарить как следует.

– И не ищи.

Карен зажала его пальцы между ладоней, покачала головой:

– Я даже не знаю, что будет дальше. Чарли мертв. Нужно время, чтобы это осознать. И дети… они возвращаются. – Она посмотрела на него, обвешанного проводами и трубочками. В окружении пикающих мониторов.

– Я понимаю.

Она положила голову ему на грудь. Прислушалась к его дыханию.

– С другой стороны, – Карен всхлипнула, – полагаю, мы можем попробовать.

Хоук рассмеялся. Наверное, зря, потому что бок тут же прострелила боль.

– Да. – Он прижал ее к себе. Погладил по волосам. Коснулся ссадины на верхней губе. Почувствовал, как ее перестало трясти. Да и у него на душе как-то сразу стало легче.

– Мы можем попробовать.

ГЛАВА 105

Две недели спустя

Хоук подъехал на своем «форде-бронко» к кованым воротам между каменных столбов.

Опустил стекло, нажал на кнопку аппарата внутренней связи.

– Да? – ответил мужской голос.

– Лейтенант Хоук, – произнес Хоук в микрофон.

– Проезжайте к дому. – Ворота медленно открылись. – Мистер Ходошевский ждет вас.

Хоук поехал по длинной петляющей подъездной дороге. Правое бедро отзывалось болью даже при малейшем нажатии на педаль газа. Он уже начал курс физиотерапии, но лечиться предстояло долго. И врачи предупредили его, что полностью избавиться от хромоты, возможно, не удастся.

Участок занимал огромную территорию. Хоук проехал мимо большого пруда. Мимо огороженного поля, возможно, для лошадей. Дорога привела к внушительному особняку. Середину вымощенного брусчаткой двора занимал великолепный фонтан. Вода плескалась в мраморном бассейне.

«Миллиардеры портят жизнь миллионерам», – вспомнил Хоук. Даже по гринвичским стандартам такая роскошь была чудовищно неуместной.

Он вылез из автомобиля. Взял трость, без которой не мог обходиться. Поднялся по лестнице.

Нажал кнопку. В доме зазвонили колокола. Его это не удивило. Открыла молодая женщина. Симпатичная. Из Восточной Европы. Может, гувернантка.

– Мистер Ходошевский попросил провести вас в малую гостиную. – Она улыбнулась. – Нам сюда.

Мальчишка, лет пяти или шести, проехал мимо на игрушечном автомобиле.

– Бип, бип!

– Миша, нельзя! – закричала гувернантка и вновь улыбнулась. – Извините.

– Я – коп! – Хоук подмигнул. – Скажите ему, что нельзя превышать разрешенные здесь сорок миль в час.

Они прошли через анфиладу величественных комнат в небольшую гостиную с полукруглой стеклянной стеной, выходящей на парк. На стене висела известная всем картина современного художника, стоящая баснословных денег. Всю обстановку составляли большой кожаный диван, пара кресел и домашний кинотеатр с плазменной панелью с диагональю шестьдесят дюймов. Показывали какой-то старый вестерн.

– Лейтенант…

Сначала Хоук увидел только пару ног, лежащих на пуфике, потом с кресла поднялся мужчина в мешковатых шортах и просторной желтой футболке с надписью «Деньги – лучшая месть».

– Я Григорий Ходошевский. – Мужчина протянул руку. Рукопожатие у него было крепким. – Пожалуйста, присаживайтесь.

Хоук осторожно опустился на диван. Прислонил трость к подлокотнику.

– Спасибо.

– Я вижу, вы не совсем здоровы?

– Мелочи, – солгал Хоук. – Травма бедра.

Русский кивнул:

– У меня несколько раз возникали проблемы с коленом. – Он улыбнулся. – Я на собственном опыте убедился, что нельзя спускаться на лыжах по заросшему деревьями склону. – Ходошевский взял пульт дистанционного управления, приглушил звук. – Вы любите вестерны, лейтенант?

– Конечно. Их все любят.

– Я тоже. Мой любимый – «Хороший, плохой, злой». Не могу, правда, сказать, с кем я себя отождествляю. Жена говорит, что со злым.

Хоук улыбнулся:

– Если я не ошибаюсь, у каждого был свой мотив для участия в том походе за золотом.

– Да, – кивнул русский. – Думаю, вы правы, у них у всех были свои мотивы. Так чем я обязан вашему визиту, лейтенант Хоук?

– Я расследую одно дело. Наткнулся на имя, которое, возможно, вам знакомо. Чарльз Фрайдман.

– Чарльз Фрайдман? – Русский пожал плечами. – Извините, не припоминаю. А должен?

«Здорово у него получается, – подумал Хоук и всмотрелся в Ходошевского. – Прирожденный актер!»

– Думаю, да.

– Хотя… раз уж вы его упомянули… – Ходошевский просиял. – Я вспоминаю одного Фрайдмана. Он проводил какое-то благотворительное мероприятие в городе год или два назад, на котором я присутствовал. Думаю, для музея Брюса. Я выписал чек на какую-то сумму. Да, теперь вспоминаю, у него красавица жена. Может, его звали и Чарльз, если речь о том самом Фрайдмане. Что он натворил?

– Он мертв, – ответил Хоук. – И имеет отношение к делу о наезде, которое я расследую.

– Дело о наезде… – Ходошевский поморщился. – Это плохо. Ездят здесь ужасно, лейтенант. Я уверен, вы и сами это знаете. Иногда я боюсь перейти улицу в этом городе.

– Особенно если кто-то захочет, чтобы вы не дошли до противоположного тротуара? – Хоук смотрел в стальные глаза русского.

– Да. Полагаю, что так. Есть основания связывать этого человека со мной?

– Безусловно, – отозвался Хоук. – Сол Ленник.

– Ленник! – Ходошевский глубоко вдохнул. – Ленника я знаю. Ужасно! Как такое могло случиться? Прямо в его доме. В этом городе. Это брошенный вам вызов, лейтенант.

– Мистера Фрайдмана убили несколькими неделями раньше. На Виргинских островах… Как выяснилось, они мистер Ленник были финансовыми партнерами.

Глаза Ходошевского раскрылись, будто от удивления.

– Партнерами? Да уж, тут творится что-то странное. Но, боюсь, больше я этого человека не видел. Сожалею, что вам пришлось проделать такой долгий путь. Хотелось бы оказать более существенную помощь.

Хоук взялся за трость.

– Ничего страшного. Не часто приходится бывать в таких домах.

– Хотите, я с удовольствием вам его покажу?

Хоук встал, опираясь о трость, поморщился от боли.

– В другой раз.

– Надеюсь, ваша нога не будет долго причинять вам боль. И конечно же, удачи в расследовании.

– Благодарю. – Хоук шагнул к двери. – Знаете, прежде чем уйти, мне хочется вам кое-что показать. На случай если возникнут какие-то ассоциации. Недавно я провел несколько дней на Карибах… – Хоук достал мобильник. – Заметил кое-что интересное. На воде. Рядом с островом, на котором находился мой отель. Сфотографировал. Забавно, совсем рядом с тем местом, где был убит Чарльз Фрайдман.

Он протянул мобильник Ходошевскому, который с любопытством взглянул на дисплей. Эту фотографию Хоук сделал во время пробежки.

Запечатлел яхту Ходошевского. «Черного медведя».

– Хм-м-м… – Русский встретился с Хоуком взглядом. – Как причудливо пересекаются жизненные пути разных людей, не так ли, лейтенант?

– Фрайдман свой путь закончил.

– Да, вы правы! – Ходошевский вернул мобильник. – Фрайдман закончил.

– Я сам найду дорогу. – Хоук сунул мобильник в карман. – Один совет, мистер Ходошевский, если не возражаете. Вы большой поклонник вестернов, так что, думаю, поймете.

– И что же это за совет? – Русский смотрел на него глазами невинного младенца.

Хоук пожал плечами.

– Вам знакомо выражение «Убирайтесь из Доджа»?[32]32
  Фраза из телесериала «Дымящийся пистолет», который шел на канале Си-би-эс в 1955–1975 гг. В середине двадцатого века многие вестерны снимались в Додж-Сити, штат Канзас.


[Закрыть]

– Думаю, я его слышал. Шериф так всегда говорит плохим парням. Но разумеется, они никогда не уходят.

– Да, не уходят. – Хоук шагнул к двери. – Иначе не было бы вестернов. Но на этот раз, мистер Ходошевский, они должны. – Он повернулся и встретился с русским взглядом. – Вы должны. Если вы понимаете, о чем я.

– Думаю, понимаю. – Русский улыбнулся.

– И между прочим… – Хоук продолжил путь к двери, – у вас потрясающая яхта, мистер Ходошевский.

ЭПИЛОГ

– Плоть становится пылью и тленом. Наш тлен возвращается в землю. Где в цикле, заведенном с начала веков, вновь зарождается жизнь.

В этот теплый летний день, под чистым голубым небом, Карен смотрела на гроб Чарли, опущенный в открытую могилу. Она привезла тело с Виргинских островов, как и обещала себе. Он это заслужил. Слезинка дрожала в уголке глаза.

Он заслужил и похороны, и нечто большее.

Карен крепко держала за руки Саманту и Алекса. Им было тяжело, тяжелее, чем остальным. Они не понимали. Как он мог хранить от них столько секретов? Как мог просто уйти? Что же такого он сделал? Кем был на самом деле?

– Мы были семьей, – в замешательстве, дрожащим голосом, даже с обвиняющими нотками сказала Саманта.

– Да, все так, – согласилась Карен.

Она простила его. В каком-то смысле даже полюбила вновь.

«Мы были семьей». Может, придет день, когда они тоже вновь полюбят его.

Раввин произнес последние молитвы. Пальцы Карен сжимали руки детей. Перед мысленным взором прошла ее жизнь. Как они встретились. Как полюбили друг друга. Как она сказала себе, что он ее избранник.

Чарли, капитан, у штурвала яхты, идущей под парусом в Карибском море. Машущий ей рукой с берега их бухты при последнем расставании.

Поток приятных воспоминаний восемнадцати лет их совместной жизни.

– А теперь, согласно нашему обычаю, отдайте усопшему последние почести, бросив в могилу горсть земли, которая напомнит нам, что жизнь каждого из нас в руках Господа.

Ее отец выступил вперед, взял лопату у кантора, набрал на нее земли и бросил в могилу. Потом ее мать. Марджери, мать Чарльза. Его брат. Рик и Пола.

Саманта, которая все сделала очень быстро, обиженно, передала лопату Алексу. Тот долго стоял у могилы, наконец посмотрел на Карен и покачал головой:

– Я не могу, мама… нет.

– Дорогой… – Карен положила руку ему на плечо. – Ты сможешь. – И кто бы мог винить маленького мальчика? – Он твой отец, что бы ни совершил.

Алекс набрал пол-лопаты земли и, глотая слезы, бросил в могилу.

Пришла очередь Карен. Она набрала полную лопату. Попрощалась с ним еще раньше. Что она могла сказать теперь?

«Я любила тебя, Чарли. И знаю, что ты любил меня».

Она бросила землю в могилу.

Вот и все. Их совместная жизнь закончилась. «Сегодня я похоронила своего мужа», – сказала себе Карен. Окончательно. Безвозвратно. Она заработала право так говорить.

Все подходили к ней, обнимали, она и дети оставались у могилы, пока остальные не потянулись к воротам кладбища. Одной рукой Карен взяла под руку Алекса, другой обняла Саманту.

– Когда-нибудь вы его простите. Я знаю, это трудно. Он возвращался, Сэм. Сидел на другой стороне улицы в автомобиле и наблюдал, как мы шли с твоего выпускного вечера. Вы его простите. Так уж устроена жизнь.

Когда они двинулись по дорожке, Карен увидела его. Хоук стоял под высоким вязом. В синем блейзере, отлично выглядел, пусть и с тростью.

Их взгляды встретились.

Теплая волна прокатилась по телу Карен.

– Пойдемте. – Она увлекла детей к вязу. – Я хочу познакомить вас с одним человеком.

Когда они подходили, Алекс в недоумении посмотрел на Карен.

– Но, мама, мы знакомы с лейтенантом Хоуком.

– Я это знаю, дорогой. – Карен подняла солнцезащитные очки на лоб и улыбнулась. – Я хочу, чтобы вы познакомились с ним еще раз. – Его зовут Тай.

ОТ АВТОРА

Каждая книга – зеркало, отражающее мир, и я бы хотел поблагодарить всех тех, кто окрасил его в еще более яркие краски при создании книги «Часы тьмы»:

Марка Шварцмана, Роя и Робина Гроссманов и Григория Копчинского за их лекции о работе хеджевых фондов и циркуляции денег по континентам – разумеется, легальной.

Кирка Доксевиджа, Рика Макниса и Пита Кэрролла из «Ривергласс», создателей компьютерных программ, используемых для обеспечения безопасности, гораздо более сложных, чем те, что описаны в книге, – за их помощь в той части романа, что связана с поиском информации в Интернете и ее использованием для нужд национальной безопасности. Как говорит один из персонажей: «Я чувствую себя в большей безопасности».

Вито Коллуччи-младшего, бывшего полицейского детектива из Стэмфорда, штат Коннектикут, теперь консультанта каналов кабельного телевидения и тоже писателя, – за помощь в вопросах, связанных с ведением полицейского расследования.

Лиз и Фреда Скопониш, моих хороших друзей и знатоков «мустангов».

Саймона Липскара из «Райтерс хаус» – за его поддержку.

Мою команду из «Уильям Морроу»: Лизу Галлахер, Линн Грейди, Дебби Стайр, Пэм Джеффи, Майкла Баррса, Гейба Робинсона и прежде всего Дэвида Хайфилла, постоянные похвалы которого убеждали меня, будто я знаю, что делаю. А также Аманду Райдаут и Джулию Уисдом из «Харпер-Коллинз» в Лондоне.

Морин Сагден, снова и снова, – за ее упорство и решительность в борьбе с курсивом.

Мою жену Линн, которая всегда со мной и нацеливает меня на максимальный результат.

И конечно же, Кристен, Мэтта и Ника, которыми теперь, когда они стали частью взрослого мира, я горжусь больше, чем раньше, с их танцевальными репетициями, приемом в колледж и детскими играми в сквош. Их отражение – на каждой странице.