Текст книги "Часы тьмы"

Автор книги: Эндрю Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 99

Из «Аркадии» Хоук поехал домой. Дорога много времени не заняла. Он хотел скопировать запись на диктофон и отвезти пленку Карлу Фицпатрику, который жил неподалеку. Карен нашла именно то, чего ему и не хватало: неопровержимые улики. И Фицпатрику оставалось лишь возобновить расследование.

В Стэмфорде он свернул с Пост-роуд на улицу Вязов. Проехал под автострадой и железнодорожными путями к берегу, к своему дому на авеню Евклида. В доме напротив, где жили Роберт и Жаклин, реставраторы мебели, во всех окнах горел свет. Похоже, они устраивали очередную вечеринку. Хоук свернул на подъездную дорожку.

Открыл бардачок, достал пистолет, «беретту», который ранее давал Карен, сунул в карман куртки. Захлопнул дверцу «форда-бронко», поднялся по ступенькам, остановился, чтобы поднять почту.

Доставая ключи, он не мог не улыбнуться, вернувшись мыслями к Карен. До чего же правильно истолковала она слова Чарльза и нашла-таки мобильник! Неплохой из нее получится коп (он рассмеялся), если с риелторской лицензией не выгорит.

Когда начал подниматься на второй этаж, из темноты выступил мужчина и что-то направил на него.

Прежде чем раздался выстрел, Хоук узнал мужчину и в тот же самый момент сообразил, что допустил чудовищную ошибку.

Пуля отбросила его назад, боль пронзила бок. Уже падая, Хоук попытался сунуть руку в карман, где лежала «беретта».

Вторая пуля попала в бедро, и его спиной отбросило на ступеньки.

Хоук не услышал ни звука.

Хотел ухватиться за перила – не удалось, скатился вниз, в прихожую. Каким-то образом ему удалось привалиться спиной к стене. Голову застилал туман. Ясным оставался только один образ, и Хоука буквально парализовал ужас.

«Карен!»

Хоук попытался встать, но тело не слушалось. Он повернулся к закрытой входной двери, за которой находился ярко освещенный дом Ричарда и Жаклин, попытался крикнуть, но с губ сорвался только хрип. Попытался найти хоть какой-то выход из положения, но в голове воцарилась пустота.

«Вот оно, значит, как…»

Перед мысленным взором возникла дочь. Не Нора, а Джессика, что показалось ему странным. Он вспомнил, что не позвонил ей после того, как вернулся. Подумал, что она должна приехать на этот уик-энд, как и всегда.

Услышал шаги спускающегося по лестнице мужчины.

Сунул руку в карман куртки. Что-то там нащупал. Мобильник Чарли? Отдавать его ни в коем случае нельзя. Или «беретту»? Голова ничего не соображала.

Тяжело дыша, он вновь посмотрел на дверь.

Шаги стихли. Хоук поднял голову. Перед ним стоял мужчина.

– Эй, говнюк, помнишь меня?

Ходжес.

– Да… – кивнул Хоук. – Я тебя помню.

Мужчина присел.

– Выглядишь неважнецки, лейтенант. Похоже, долго не протянешь.

Пальцы Хоука уже сжались на металлическом предмете в кармане куртки.

– Знаешь, что я ношу с собой последние две недели? – спросил Ходжес. Два его пальца оказались перед глазами Хоука. Они сжимали расплющенный кусочек металла. Пулю. Ходжес раздвинул челюсти Хоука, сунул ему в рот ствол пистолета – теплый, пахнущий порохом.

– Решил вот вернуть тебе должок.

Хоук посмотрел в смеющиеся глаза.

– Оставь себе.

И нажал на спусковой крючок, не вынимая руки из кармана. Грохнуло, запахло горелым. Пуля попала Ходжесу под подбородок, улыбка даже не успела сойти с лица. Голову откинуло назад, из горла хлынула кровь. Он повалился на бок, глаза закатились.

Хоук вытащил ноги из-под мертвеца. Пистолет Ходжеса лежал у него на груди. Ему хотелось просто посидеть. Боль пронзала все тело. Но беспокоила его совсем не боль.

«Карен! Карен в опасности!»

Его охватил ужас.

Собрав волю в кулак, Хоук поднялся на ноги, держа в руке пистолет Ходжеса. Другой рукой коснулся бока. Пальцы обагрились кровью. Пошатываясь, он добрался до «форда-бронко». Открыл дверцу, уселся за руль, включил радио, настроенное на полицейский участок Гринвича. Ему ответил дежурный. Голоса он не узнал.

– Это лейтенант Хоук. – Он прикусил губу, борясь с болью. – В моем доме стрельба. Семьсот тринадцать по Евклид-авеню в Стэмфорде. Сюда нужно выслать местную патрульную машину.

Пауза.

– Господи! Лейтенант Хоук…

– С кем я говорю? – Морщась от боли, он повернул ключ в замке зажигания, захлопнул дверцу, задним ходом выехал на мостовую, врезался в какой-то автомобиль, припаркованный на противоположной стороне улицы, и погнал к Карен.

– Это сержант Дисенцио, лейтенант.

– Сержант, вы поняли, что я сказал? Но сначала немедленно направьте пару патрульных машин к дому номер 73 по Серфсайд-роуд в Олд-Гринвиче. Я хочу, чтобы дом взяли под охрану. Вы слышите, сержант? Я хочу, чтобы обеспечили охрану женщине, которая там живет, Карен Фрайдман. Возможна опасная ситуация. Как поняли меня, сержант Дисенцио?

– Вас понял, лейтенант. Выполняю.

– Я тоже туда еду.

ГЛАВА 100

Страх как ножом пронзил Карен, кровь отлила от лица. Не веря, она покачала головой:

– Нет, ты блефуешь, Сол.

Тай не мог умереть. Они только что расстались. Он поехал в участок. Собирался вернуться и забрать ее.

– Боюсь, что нет. Один наш друг поджидает его дома. И возможно, лейтенант везет с собой что-то интересное для нас. Я прав, дорогая?

– Нет! – Она вскочила. Кровь бурлила от ярости. – Нет! – Карен прыгнула бы на Ленника, но мужчина в цветастой рубашке бесшумно подошел сзади и схватил ее за руки, удержав на месте.

Она попыталась вырваться.

– Катись в гребаный ад, Сол!

– Может, позже. – Он пожал плечами. – А пока, Карен, я всего лишь вернусь домой, пусть к позднему, но обеду. – Ленник встал, одернул свитер, поправил воротник рубашки. На его лице читалось что-то схожее с печалью. – Ты знаешь, я не испытываю особой радости оттого, что приходится делать, Карен. Я всегда восхищался тобой. Ноты должна понимать, что мы не можем позволить тебе уйти.

В этот момент французские окна, ведущие во двор, распахнулись, в гостиную вошел еще один мужчина, невысокий, темноволосый, усатый.

Карен, пусть ни разу его и не видела, мгновенно поняла, что это Дайц.

– Все чисто, – доложил он. Карен заметила, что туфли мужчины в мокрой земле и песке.

Ленник кивнул:

– Хорошо.

Страх захлестнул Карен.

– Что ты собираешься со мной сделать, Сол?

– Думаю, ты отправишься на ночное купание. Сокрушенная горем и ужасом от того, что нашла мужа сначала ожившим, а потом – снова мертвым. Это сильный стресс для любого, Карен.

Карен покачала головой:

– В это никто не поверит, Сол. Хоук уже говорил со своим боссом. Рассказал ему все. И насчет Раймонда и Лауэра, и насчет Дайца и Ходжеса. Они поймут, кто это сделал. И придут за тобой, Сол.

– За мной? – Ленник наклонился к Карен, которая не прекращала попыток вырваться из захвата. – Не напрягай из-за этого свою маленькую головку, дорогая. Наш друг Ходжес скорее всего эту ночь не переживет, а что касается Дайца… полагаю, будет лучше, если он сам тебе все объяснит.

Карен по-прежнему вырывалась, слезы ненависти жгли глаза.

– Когда ты стал продажной тварью, Сол? Как ты сможешь после этого смотреть в глаза моим детям?

– Сэм и Алексу? – Сол покивал. – Можешь не волноваться, Карен, о них тоже позаботятся. Твои детки будут просто купаться в деньгах. Твой усопший муж был очень богатым человеком. Или ты не знала?

– Сгори в аду, Сол! Негодяй! – крикнула ему вслед Карен.

Через мгновение за ним закрылась дверь.

Он ушел. Карен начала рыдать. Хоук. Чарльз. Невозможность снова увидеть детей. Сэм и Алекса. Сама мысль о том, что Сол будет «скорбеть» о ней. Злость, вызванная осознанием того, что дети никогда не узнают правды. Она подумала о Тае, и тут же нахлынула грусть. Она втянула его в эту историю. Подумала о его дочери, с которой так и не познакомилась.

Потом она в ужасе повернулась к Дайцу. По ее лицу текли слезы.

– Вы не должны этого делать, – взмолилась Карен.

– Да чего ты так разволновалась? – усмехнулся усатый. – Говорят, умереть – все равно что заснуть. Нужно просто смириться с неизбежным. Как ты предпочитаешь умереть? В мучениях или легко? – Он хохотнул и посмотрел на своего напарника. – Мы же не дикари, правда, Кейтс?

– Дикари? Нет, – ответил мужчина, который держал ее за руки. Стукнул под коленями, Карен вскрикнула, ее ноги подогнулись. – Вот так…

Дайц взял со стола рулон липкой упаковочной ленты. Оторвал кусок, заклеил Карен рот. У нее перехватило дыхание. Оторвал другой, длиннее. Скрутил запястья Карен.

– Пошли, куколка… – Он подхватил ее под мышки, поставил на ноги. – Позор твоему бойфренду. Вломился в мой дом! А теперь вот оставил твой без присмотра.

Они потащили ее через открытые французские окна во внутренний дворик. Карен слышала отчаянный лай Тоби, пыталась вырваться, но куда там, силы были слишком неравными. Ее уводили в темноту, и свидетелем тому была лишь запертая в кабинете собака.

«Почему они должны победить?»

Двор огораживал забор, а у калитки начиналась тропинка, которая вела к Теддис-Бич, пляжу, которым могли пользоваться только местные жители.

Теддис-Бич… Новый страх охватил Карен. Пляж маленький, огороженный каменной стеной и по вечерам безлюдный. С наступлением темноты лишь подростки изредка наведывались туда, чтобы посидеть у костра и покурить травку. Карен поняла, что там их никто не увидит и не услышит.

Именно это имел в виду Дайц, когда сказал: «Все чисто».

«Черт побери, нет». Мыском туфли она ударила Дайца в голень. Тот повернулся, разозленный, и влепил ей оплеуху. Кровь брызнула из носа Карен. Она чуть не захлебнулась.

– Я же сказал, веди себя смирно! – прошипел Дайц.

Он забросил ее на плечо, как куль с мукой, и сорвал с ног туфли. Сунул под нос ствол пистолета.

– Слушай меня, сука! Я же сказал, какой у тебя выбор. Хочешь умереть сразу… или помучиться? Решать тебе. Мне без разницы. Могу и так, и эдак. Мой совет – расслабься и получай удовольствие. Все закончится до того, как ты успеешь испугаться. Поверь мне, тебе в этом смысле повезет больше, чем твоему бойфренду.

Он понес ее по проложенной в кустарнике тропе, ветки шипы царапали ей ноги. Она пыталась кричать, но липкая лента не позволяла издать ни звука.

«Пожалуйста, Господи, пусть на пляже кто-нибудь будет. Пожалуйста…»

Тропа вывела их на дорогу. Темную и пустынную. Никого. Только соленый ветер, дующий с пролива. И огни в нескольких домах на другом берегу.

Дайц сбросил ее на землю, потом поставил на ноги.

– Пошли.

Нет… Карен кричала, вырывалась, но ничего не могла поделать. Слезы катились по ее щекам. Она подумала о Тае, и поток слез усилился. Слезы мешали дышать.

«Дорогой, ты не можешь умереть. Пожалуйста! Тай, пожалуйста, услышь меня…»

Сердце разрывалось при мысли о том, что он умер из-за нее.

Они тащили ее по песку, она мотала головой из стороны в сторону и беззвучно кричала: «Не-е-е-т!»

Кейтс, убийца с конским хвостом, поволок ее в воду.

Карен коленом врезала ему в промежность. Он взвыл от ярости, крикнул: «Ах ты, сука!» – и ударил Карен в живот. А потом ткнул лицом в воду. Сопротивляться сил не было.

ГЛАВА 101

Через считанные минуты «форд-бронко» Хоука, промчавшись с включенной мигалкой по шоссе номер 1, остановился возле дома 73 по Серфсайд-роуд. Две местные патрульные машины опередили его.

Хоук сразу заметил «лексус» Карен на подъездной дорожке. Схватил пистолет и буквально вывалился из «форда-бронко», припадая на правую ногу. Двое полицейских с включенными фонарями вышли из парадной двери. Одного, Торреса, Хоук сразу узнал и направился к нему, держась за бок.

– Есть кто-нибудь внутри?

Торрес пожал плечами:

– Собака заперта в одной из комнат. Больше никого.

Не складывалось. Автомобиль Карен стоял у дома. Если они пытались убить его, то не могли не разобраться с ней.

– А миссис Фрайдман? Наверху вы смотрели?

– Обошли весь дом, лейтенант. О'Хирн и Паласио и сейчас в доме. – Взгляд копа упал на бок лейтенанта. – Господи, сэр…

Хоук прошел мимо него в дом, патрульный уставился на кровавый след.

– Карен! – позвал Хоук. Ответа не получил. Сердце бешено заколотилось. Он услышал лай. Патрульный Паласио спустился по лестнице с пистолетом в руках.

– Гребаный пес! Бросился на меня, как болид «Формулы-1». – Паласио удивленно взглянул на Хоука. – Лейтенант?

– Есть кто-нибудь в доме? – спросил Хоук.

– Никого, сэр. Только собака.

– Подвал осмотрели?

Патрульный кивнул:

– Весь дом, сэр.

Дерьмо. Автомобиль Карен стоял у дома. Может, она пошла к подруге… Как ее звали? Пола! Взгляд Хоука упал на рулон липкой упаковочной ленты. На конверты, валяющиеся на полу. На распахнутые французские окна, ведущие во внутренний дворик… И Тоби отчаянно лаял во дворе.

Все это очень ему не нравилось.

Он вышел во двор. Ночь выдалась лунной и безоблачной. С пролива дул соленый ветерок. Тоби продолжал лаять, чем-то очень взволнованный.

– Так где она, Тоби? – Хоук вздохнул и скривился от боли, которую ему доставлял каждый вдох.

Хромая, он пересек двор с маленьким фонтаном и декоративными кустами. Нутром чувствовал – Карен в опасности. Она говорила с Чарльзом. Она знала. Он не имел права отпускать ее одну. Они же понимали, что нет смысла убивать только его.

Что-то лежало на траве.

Туфли Карен. В них она была этим вечером. Страх за Карен все усиливался.

– Карен! – позвал он.

Почему туфли оказались здесь?

Он двинулся дальше. Забор. Распахнутая калитка, за ней тропа, проложенная в кустарнике. Хоук вышел на нее. И вот тут до него дошло.

Тропа выводила к дороге. А дорога упиралась в Теддис-Бич.

– Лейтенант, вам нужна помощь? – раздался голос у него за спиной.

Сжимая в руке пистолет, стараясь забыть о боли, Хоук захромал по тропе. Раздвинул редкие ветки, которые перегораживали путь. Ярдов через сорок увидел выход на дорогу.

– Карен!

Ответа не последовало.

Увидел что-то на земле. Присел, несмотря на пронзившую тело боль.

Клок материи. Оранжевой.

Сердце остановилось. Этим вечером Карен была в оранжевом платье.

Ужас накрыл его с головой. Он посмотрел в сторону берега.

– Господи!

Хоук побежал.

ГЛАВА 102

Ее лицо ушло под воду, оставшийся воздух распирал легкие, сильные руки Кейтса не давали поднять голову.

Карен боролась изо всех сил. Вырывалась, пинала Кейтса, один раз даже завалила его на себя, вымочив и брюки, и рубашку. Кейтс злобно зарычал и врезал ей кулаком. А она услышала добродушный смех Дайца: «Господи, Кейтс, ну и женщина!»

Несмотря на липкую ленту, Карен вновь попыталась закричать, но Кейтс, схватив ее за волосы, ткнул лицом в воду.

И она поняла, что это конец, потому что второй рукой Кейтс сорвал ленту с ее рта, чтобы открыть воде доступ в легкие. Карен все-таки сумела вырваться, поднять голову над водой, но, прежде чем успела крикнуть, Кейтс зажал ей рот рукой.

Да и кто мог услышать? Кто мог услышать ее в такой час? Мысли вернулись к Таю. «Пожалуйста… пожалуйста…» Вода вливалась в горло. Захлебываясь, она повернула голову, схватила ртом воздух. Но силы иссякли. Больше бороться она не могла. Изогнулась, чтобы укусить мерзавца за ногу.

Услышала, как он крикнул: «Водичка не холодная, сука?»

Только железная сила воли не позволяла ей открыть рот и признать свое поражение. Сдаться на милость черному приливу. Она подумала о Сэм и Алексе.

«Нет, Карен, нет… Не думай о них, пожалуйста… Такие мысли – признание, что ты смирилась. Не сдавайся».

Но упорство, с которым она вела борьбу, начало таять, голову все сильнее застилал туман, а перед мысленным взором вдруг возникли тропический остров, пальмы, кроны которых покачивал ветерок, мужчина в бейсболке, который по белому песку направлялся к воде.

И махал ей рукой.

Карен шагнула к нему.

«О Господи…»

И в этот самый момент рука, удерживающая ее лицо под водой, резко ослабила хватку.

Хоук доплелся до пляжа, нога взрывалась от боли. Увидел мужчину, который стоял над Карен в воде, топил ее. И Дайца – в нескольких ярдах от них, на берегу, похоже, наслаждающегося этим зрелищем.

– Карен!

Он шагнул вперед, поднял пистолет, держа его двумя руками, в тот самый момент, когда мужчина, который держал Карен, посмотрел на него.

Первая пуля попала мужчине в плечо, отбросив назад. Вторая и третья – в грудь, окрасив красным цветастую рубашку. Мужчина упал в воду и больше не шевелился.

Карен вскинула голову, жадно схватив ртом воздух, и ушла под воду.

Хоук шагнул к ней, одновременно пытаясь взять на мушку Дайца, который бежал к лодке, доставая оружие. Первая пуля Хоука пролетела мимо. Вторая угодила Дайцу в колено. Но не остановила. Теперь он волочил ногу, как койот – перебитую лапу.

Хоук поспешил к Карен. Ей удалось выбраться к кромке воды. Она стояла на локтях и коленях, натужно кашляла и отплевывалась. В ужасе посмотрела на тело Кейтса, которое плавало рядом, лицом вверх, с широко раскрытыми, ничего не видящими глазами. Потом повернулась к Хоуку, не веря тому, что видит.

А Дайц тем временем оказался позади нее, используя Карен как живой щит, выжидая удобного момента, чтобы выстрелить в Хоука.

– Бросай оружие, Дайц! – Хоук продолжал идти к Карен. – Бросай оружие. Тебе не уйти! – Хоук прицелился ему в грудь. – Ты и представить себе не можешь, с какой радостью я пристрелил бы тебя.

– Тебе бы лучше попасть в цель! – Дайц хохотнул. – Если промахнешься, лейтенант, пуля достанется ей.

– Я не промахнусь, – пообещал Хоук.

Шагнул вперед и вот тут почувствовал, что колени подгибаются, а силы уходят. Он потерял слишком много крови.

– Тебе нет нужды умирать здесь, Дайц. Мы знаем, что за всем стоял Ленник. Тебе есть на кого свалить вину. Зачем умирать за него? Мы сможем договориться.

– Зачем?.. – Дайц по-прежнему прикрывался Карен. – Так уж я устроен, лейтенант.

И выстрелил.

Хоук почувствовал, как пуля просвистела над самым плечом. Раненая нога подогнулась, он начал заваливаться на бок и опустил руку с пистолетом.

Дайц, воспользовавшись моментом, шагнул чуть в сторону, чтобы выстрелить вновь.

– Нет! – закричала Карен и выскочила из воды, чтобы помешать ему.

Дайц тут же направил пистолет на нее.

– Дайц! – завопил Хоук и выстрелил.

Пуля угодила точно в лоб. Дайц широко раскинул руки и рухнул на спину, пистолет отлетел в сторону. Дайц застыл. Струйка крови побежала на песок из дырки во лбу, размером в десятицентовик.

Карен повернулась к Хоуку, ее лицо блестело от воды и слез. Какие-то мгновения Хоук стоял, тяжело дыша, обеими руками сжимая рукоятку пистолета.

– Ты не покинул меня. – Она покачала головой.

– Никогда в жизни! – Он вяло улыбнулся и упал на колени.

– Тай!

Карен вскочила. Подбежала к нему. Увидела темное кровавое пятно на боку. А с дороги, которая заканчивалась у пляжа, уже слышались крики, мощные фонари освещали песок.

Карен прижалась к Таю, смех облегчения прорвался сквозь слезы страха и усталости. Она начала плакать.

– Все кончено, Тай, все кончено. – Слезы градом катились по ее щекам.

– Нет, – прошептал он, – пока нет. Остался еще один шаг.

ГЛАВА 103

Телефон зазвонил, когда Сол Ленник садился за стол в кухне. Ида, домоправительница, подогрела тушеное мясо с шампиньонами перед тем, как уйти. Ленник только-только налил себе стакан красного вина. Мими была наверху, разговаривала по телефону, обзванивала доноров осеннего бала Красного Креста.

Он поймал отражение своего лица в окне, выходящем на цветник Мими. Он прошел буквально по острию ножа. Еще несколько дней, и он бы не знал, чем все обернется. А теперь ему удалось оборвать все ниточки. До чего же складно все вышло!

Чарльз умер, а вместе с ним ушел страх, что на Ленника может пасть тень подозрений. Крупные убытки и нарушения правил заимствования банковских средств лягут на Чарльза. Бедолага удрал с перепугу, почувствовал, что его посадят. Коп мертв. Ходжесу, пусть он этого и не знал, осталось жить лишь несколько часов. Старик из Пенсаколы? Да кому теперь будут интересны его байки? Дайц и Кейтс, как только позвонят ему, уедут из страны богатыми людьми. Чтобы никому не мозолить глаза.

Да, Ленник и сам не подозревал, что способен на такое. Во всяком случае, его внуки об этом никогда не узнают. Такая уж у него профессия… Сделки, прибыли, убытки. Иногда приходится идти на крайние меры, чтобы сохранить капитал. Случается, балансируешь на краю пропасти. Но теперь все трудности позади, его репутация по-прежнему безупречна, созданная им система работает как часы. Утром он вновь начнет делать деньги. А случившееся вечером… это уже перевернутая страница.

Если помнить о понесенных убытках, некогда думать о том, как получить прибыль.

Сол посмотрел на дисплей завибрировавшего мобильника, порадовался, увидев, кто звонит, но при этом и опечалился. Глотком вина он запил остатки пиши.

– Дело сделано?

Ему ответил совсем не тот голос, который он рассчитывал услышать. И от звука этого голоса Ленник едва не лишился чувств. А в следующее мгновение глаза его вылезли из орбит: через окно он увидел мигалки подъезжающих к дому патрульных машин.

– Да, Сол, сделано. – Карен звонила ему по мобильнику Дайца. – Теперь можно сказать, что точка поставлена.

Три сине-белые патрульные машины полицейского участка Гринвича стояли во дворе роскошного особняка Ленника, расположенного на территории Гринвичского загородного клуба.

Карен привалилась к одной, завернувшись в одеяло, накинутое поверх мокрой одежды. С чувством глубокого удовлетворения она вернула Хоуку мобильник Дайца.

– Спасибо тебе, Тай.

Карл Фицпатрик прошел в дом (Хоук остался в машине под присмотром фельдшера, уже перевязавшего ему раны), и вскоре начальник полиции и два копа вывели из дома Ленника, в наручниках.

Жена банкира, в одном халате, в испуге бежала за ними.

– Почему они это делают, Сол? Что происходит? О чем они говорят? Какое убийство?

– Позвони Тому! – крикнул Ленник, обернувшись. Заметил сидящего в одной из патрульных машин Хоука, бросил на него пренебрежительный взгляд. – Завтра я буду дома, – заверил он жену, словно насмехаясь над детективом.

Потом посмотрел на Карен. Несмотря на одеяло, она дрожала от пережитого шока и холода, но не отвела взгляд. А на ее губах заиграла удовлетворенная улыбка.

Словно она говорила: «Он победил, Сол. Он победил».

Копы затолкали Ленника в машину. Карен села рядом с Хоуком. Положила голову ему на плечо.

– Все закончилось!

И тут же послышался звон разбившегося стекла.

Потребовалось мгновение, чтобы понять, что происходит. А потом Хоук закричал, что стреляют, уложил Карен к себе на колени, закрыл собой.

– Тай, что случилось?

Все тут же укрылись за патрульными машинами, выхватили оружие. Затрещали рации.

Но ни второго, ни третьего выстрела не последовало. Стреляли откуда-то из-за деревьев. Они не услышали ни звуков шагов, ни шума отъезжающего автомобиля.

С оружием на изготовку, копы настороженно оглядывались.

– Кто-нибудь ранен? – спросил Фицпатрик.

Ему не ответили.

Фредди Муньос по рации отдал команду блокировать Загородный клуб, однако на это требовалось немало времени. Слишком много к нему вело дорог. Хилл-авеню, Дирфилд-роуд, Северная улица…

Не говоря уже про леса, которые подступали к клубу вплотную.

Хоук выпрямился, отпустил Карен. Взгляд его упал на соседнюю патрульную машину. Желудок скрутило.

– Господи…

Стекло задней дверцы покрывала паутина трещин, расходящихся от круглого отверстия.

Сол Ленник привалился к окну, словно уснул.

От виска расширялось темное пятно. Седые волосы медленно окрашивались красным.