Текст книги "Грусть не для тебя"

Автор книги: Эмили Гиффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

14

На следующее утро я услышала легкий стук в дверь и мамин голос:

– Дарси, ты спишь? От ее доброжелательного тона – такого задушевного – мне стало еще хуже.

– Заходи, – сказала я, ощущая тошноту.

Мама вошла и села у меня в ногах.

– Милая, вовсе не нужно так огорчаться, – сказала она, гладя мои лодыжки через одеяло.

– Ничего не могу поделать. Знаю, что вы его просто возненавидели.

– Мне понравился Маркус, – слабо возразила она.

– Неправда. После того, что было вчера вечером, он просто не мог тебе понравиться. Он открыл рот только затем, чтобы объявить, что однажды собирается меня бросить.

Она непонимающе взглянула на меня:

– Бросить?

– Ну… его шуточка насчет «следующей жены», – сказала я, перекатывая голову по подушке туда-сюда.

– Да, но ведь ты же не собираешься выходить за этого мужчину замуж, правда? – шепотом спросила она.

Тут мне все стало окончательно ясно.

– Все возможно, – всхлипнула я. Мама явно обеспокоилась и прошептала:

– Ведь с Маркусом ты, наверное, просто хочешь отвлечься?

Я фыркнула и взглянула на нее, размышляя, не сообщить ли ей всю правду прямо сейчас: «Через несколько месяцев ты станешь бабушкой». Но вместо этого я сказала:

– Просто ему нелегко.

– Ну, если он не начнет вести себя прилично, брось его и начни все сначала, – сказала мама, сплетая пальцы. – Ты же достойна лучшего и можешь прекрасно устроить свою личную жизнь.

Если бы это было так просто. Если бы я действительно могла вернуться в прошлое и исправить ошибку. Когда я поняла, что это невозможно и теперь всю жизнь мне предстоит мучиться с Маркусом, мне стало совсем тошно. Я сказала маме, что плохо себя чувствую и мне, пожалуй, стоит еще пару часов поспать.

– Конечно, милая. Отдыхай. Я только заберу белье.

Обычно белье всегда забирала домработница, так что мамины слова были еще одним подтверждением того, насколько жалко я выгляжу.

– Грязное белье вон в том пакете, – сказала я и закрыла глаза. – И пожалуйста, не бросай в стиральную машину мои лифчики. Они очень тонкие.

– Хорошо, дорогая.

Я слышала, как она открывает мой чемодан и раскладывает вещи. Вдруг до меня донесся вздох. Мамины вздохи – это ее «фирменный стиль». Затем последовал драматический стон такой силы, что я подскочила в постели. Сначала я подумала, что ее поразило количество грязного белья. А потом я вспомнила, что в последнюю минуту сунула в чемодан книгу «Советы будущей матери».

– Ради Бога, что это такое?

Мне ничего не оставалось кроме как признаться:

– Я беременна, мама.

Она снова вздохнула, сжала виски ладонями и затрясла головой:

– Нет. Быть этого не может.

– Да, – сказала я.

– От Декса? – с надеждой спросила она. Маме очень хотелось, чтобы отцом ребенка оказался Декс. Ей так хотелось верить в то, что я еще могу воссоединиться с идеальным мужчиной и все вернется на круги своя.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. От Маркуса.

Мама без сил опустилась на кровать, стиснула одеяло в руках и заплакала. Честно говоря, я вовсе не так представляла себе эту сцену.

– Мама, пожалуйста! Ты могла бы и порадоваться за меня.

Она немедленно перешла от скорби к ярости:

– Как ты могла так испортить себе жизнь? Твой парень просто ужасен!

– Он не ужасен. Он действительно может быть очень милым, – сказала я, вспомнив, однако, что уже очень-очень давно Маркус не был милым или хотя бы забавным. – И я выхожу за него замуж, мама. Хватит.

– Нет! Нет! Нет! Ты не можешь так поступить, Дарси.

– Могу.

– Ты просто губишь себя. Он тебя недостоин. Ни капельки! – выкрикнула она, и глаза у нее снова наполнились слезами.

– Из-за одной шуточки?

– Из-за всего. Потому что вы друг другу не подходите. Потому что он ужасно себя вел вчера вечером. Декс никогда бы не стал…

– Прекрати говорить о Дексе! Теперь у меня есть Маркус! – повысила я голос, не думая о том, что меня могут услышать.

– Ты разрушила свою жизнь! – завопила она. – И мы с твоим отцом не собираемся просто наблюдать, как ты себя губишь!

– Ничего я не разрушила, мама. Я люблю Маркуса, и мы собираемся пожениться. У нас будет ребенок. И лучше тебе с этим смириться. Или тыбудешь одной из тех женщин, которые приходят на разные телешоу и жалуются, что они ни разу в жизни не видели внуков, – сказала я, резко сбросила одеяло и решительно зашагала в комнату для гостей – в объятия будущего супруга.

Почему-то окончательно убеждаешься в том, что выбрала наилучший вариант, именно тогда, когда мама твердит тебе, что ты ошиблась.

Вскоре мы с Маркусом, собрав вещи, стояли на углу нашей улицы и ждали, пока подъедет вызванное мной такси. Никто – даже мой неизменно оптимистично настроенный братец – не попытался нас остановить. Такси доставило нас в отель рядом с аэропортом, и там Маркус попытался изобразить раскаяние. Я приняла его извинения, и остаток дня мы провели, занимаясь любовью и сидя перед телевизором в полутемной комнате, пропахшей стиральным порошком и куревом. В целом картина явно была угнетающая, но одновременно очень романтичная. Эта ситуация нас объединила. Мы с Маркусом обсудили мою ссору с мамой и пришли к выводу, что она просто бессердечная и легкомысленная дура.

Когда мы вернулись в Нью-Йорк, у нас дела как будто пошли на лад – ну, по крайней мере, все было не так плохо. Но перемирие оказалось недолгим, и пару недель спустя мы снова начали ругаться. По любому поводу. Я в основном была недовольна тем, что он чуть ли не каждый вечер уходит играть в покер с какими-то манхэттенскими подонками, а также его неряшливым внешним видом и нежеланием побыть со мной дома. Он же аргументировал тем, что я вдруг утратила интерес к постельным экспериментам, что по моей вине несколько раз срабатывала пожарная сигнализация и что у меня «пунктик» насчет Рейчел и Декса.

Однажды утром в субботу, после громкого скандала по поводу имени для нашего будущего ребенка (этот тип посмел предложить мне «Джулию», тогда как я знала, что он потерял невинность с девушкой с таким именем!), Маркус выгнал меня за дверь и сказал, что хочет какое-то время побыть один. Я отправилась к себе, решив, что это всего лишь очередная ссора. Я была уверена, что вечером он позвонит и извинится. Маркус не позвонил. То есть он и не собирался. Я стала звонить сама. Раз за разом. Оставляла ему сообщения – угрожающие, истерические, драматические, умоляющие. Когда Маркус, наконец ответил, я полностью иссякла – ни злобы, ни слез. Только неуверенность – в себе и в своем будущем.

– Чем ты занимался весь день? – спросила я, чувствуя себя совсем несчастной.

– Думал.

– О нас?

– Да.

– И о чем конкретно ты думал? – поинтересовалась я. – О том, хочешь ли остаться со мной?

– Ну… в общем, да…

И в этот момент я поняла, что сила – на стороне Маркуса. Во всех смыслах. Я вспомнила парней, которых бросала, и в частности ту речь, которую выдала своему однокласснику Блэйну. Помню, как он сказал:

– Я хочу остаться с тобой, а ты хочешь порвать… Неужели ты думаешь, что действительно добьешься своего?

– Да, Блэйн, – сказала я. – Просто потому, что так всегда бывает. Человек, который хочет порвать, всегда добивается своего. По определению.

Теперь эта печальная истина придавила меня своей тяжестью. Если Маркус решил со мной расстаться, то я просто не смогу его удержать.

Но я все-таки попыталась. Голос у меня дрожал:

– Маркус, пожалуйста… Не надо.

– Подожди. Мы должны обсудить это при встрече. Я скоро приеду, – сказал он.

– Ты собираешься меня бросить? Просто скажи. Пожалуйста… – Я ждала его весь день, но прождать еще двадцать минут казалось просто невыносимо.

– Я скоро приеду, – повторил он. Голос у него был ровный и спокойный.

Он приехал через час.

– Ты собираешься меня бросить, ведь так? – спросила я, прежде чем он успел хотя бы сесть.

Маркус открыл бутылку спрайта, сделал глоток и дважды кивнул.

– О Господи! Просто поверить не могу, что это случилось. Как ты можешь? Я же беременна от тебя! Как ты можешь меня бросить?

– Прости, Дарси… но я просто не хочу жить с тобой. Это было самое потрясающее из всего, что я когда-либо слышала. Ужаснее, чем Декс в чужом шкафу. Возможно, потому, что наш разрыв был односторонним. Я-то ведь хотела остаться с Маркусом. А он – нет. Точка.

– Почему? – спросила я. – Из-за одной ссоры? Он покачал головой:

– Ты сама знаешь, что не из-за этого.

– Тогда почему?

– Потому что я не собираюсь на тебе жениться.

– Ну и ладно. Нам вовсе не так уж необходимо это делать. Мы будем как Голди Хоун и… как зовут ее парня?

Он снова тряхнул головой:

– Нет.

– Но я от тебя беременна!

– Знаю. Это действительно проблема. – Маркус приподнял брови и посмотрел на меня. – Но у этой проблемы есть несколько решений.

– Я сто раз тебе говорила, что не стану делать аборт.

– Это твой выбор, Дарси. Точно так же, как и в том случае, когда ты забеременела. Ты все решила сама. Помнишь? – сердито сказал он. – А теперь мы… в общем, только представь себе наше будущее…

Я прервала его:

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я не хочу с тобой жить, не хочу ребенка. Я буду оплачивать все расходы на его содержание, если ты пожелаешь, но я не желаю в это… впутываться, – сказал он с видимым облегчением. – Совсем.

– Поверить не могу.

– Мне жаль.

Судя по лицу, Маркус испытывал все, что угодно, только не сожаление.

Я умоляла. Плакала. Просила. Обещала, что исправлюсь.

И тогда, перед тем как уйти, он оскорбил меня еще раз:

– Я больше тебя не люблю.

История с Дексом повторилась. Только на этот раз – никакого дублера. Никакой мужчина меня не ждал. Впервые в жизни я была полностью предоставлена самой себе.

15

На следующий день я сломалась и совершила невероятный поступок: на работу Дексу позвонила. Это был отчаянный, драматический жест, но, чего греха таить, я ведь и в самом деле отчаялась.

– Привет, Декс, – сказала я, когда он взял трубку.

Он издал какой-то звук – смешок или кашель, а затем наступила тишина.

– Это Дарси, – сообщила я.

– Я понял.

– Как дела? – спросила я, стараясь говорить спокойно.

– Хорошо. А у тебя?

– У меня… тоже, – сказала я. – Просто подумала… мы можем поговорить? Или я не вовремя?

– Ну… мне вообще-то надо идти.

– А потом? Может, встретимся после работы?

– По-моему, не стоит, – быстро ответил он.

– Пожалуйста. Мне действительно нужно кое-что тебе сказать.

Когда я это произнесла, то поняла, что Декса больше не волнуют мои дела. Он повторил: – По-моему, не стоит.

– Почему?

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Из-за Рейчел?

– Дарси, – сердито сказал он, – что тебе надо?

– Мне нужно тебя увидеть. Тебе что, трудно? Пожалуйста. Я всего лишь хочу поговорить. Уверена, она все поймет, – попросила я. Пусть он возразит, что больше не встречается с Рейчел, что они расстались. Я просто умирала от желания услышать эти слова.

Но вместо этого он ответил:

– Рейчел ничего не будет иметь против.

Непонятно. Это может означать, что у них стабильные отношения. Или что никаких отношений нет. Я решила пока не выяснять. Пока.

– Тогда почему ты не можешь со мной увидеться?

– Дарси, не стоит.

– Но я должна кое-что тебе сказать.

Он вздохнул и наконец, сдался:

– Ладно.

Я засияла. Мой план начал действовать. Декс согласился, потому что в глубине души тоже хочет со мной увидеться.

– Тогда давай встретимся у нас в восемь, – сказала я.

– У нас?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Я туда не пойду. Выбери другое место.

– Какое, например? – спросила я, гадая, не подумывает ли он о каком-нибудь славном ресторанчике. – Выбирай сам.

– Как насчет «Сеанса»?

Тот факт, что этот бар находится всего в паре кварталов от квартиры Рейчел, от меня не ускользнул.

– Почему именно там? – сердито спросила я. – Или это твоя новая любимая забегаловка?

– Дарси, не играй с огнем, – сказал Декс. Обычно он всегда так говорил в шутку. На меня нахлынули воспоминания. Интересно, на него тоже?

– Почему мы не можем встретиться дома?

– Не испытывай мое терпение.

– Но мне нужно кое-что тебе отдать.

– Что? Я все свое забрал.

– Осталась какая-то коробка с барахлом. Что-то из твоего шкафа.

– Что?

– Ну… буклеты, письма, схемы…

– Можешь все это выкинуть.

– Тебе что, трудно приехать? Всего на десять минут. Я отдам тебе твои шмотки, и можешь проваливать.

– Нет. Принеси их в «Сеанс».

– Коробка слишком тяжелая, – ответила я. – Я не могу ее поднять, а уж тем более тащить в одиночку…

– Да. Ты же беременна, – с горечью сказал Декс. Хороший знак: он не стал бы говорить таким тоном, если бы ему было все равно. – Я приеду в восемь. Пожалуйста, приготовь вещи.

– Ладно, – сказала я. – Увидимся вечером.

Я ушла с работы и быстро сбегала в магазин «Бендел», где купила великолепный цвета морской волны кашемировый свитер с глубоким вырезом позади. Дексу всегда очень нравилась моя спина. Он твердил, что у меня самая красивая спина на свете, потому что она сильная и без капельки жира. А у Рейчел наверняка складки вокруг бретелек лифчика, думала я, пересекая Пятую авеню и направляясь в парикмахерскую. После того как меня привели в порядок, я приняла душ и переоделась в новый свитер. Мне хотелось быть во всеоружии на тот случай, если Декс приедет раньше меня.

Разумеется, когда я вернулась, он уже был там – сидел на ступеньках и листал какие-то бумаги. Выглядел он шикарно. Сердце у меня забилось точно так же, как и много лет назад, когда я впервые увидела его в баре. Загар немного поблек, но кожа по-прежнему оставалась очень смуглой – оливкового цвета. Мечта любой женщины. Потрясающе ровный цвет, без единого изъяна. Коротенькие баки чуть отросли и оттого казались еще сексуальнее. Люблю такие легкие изменения. Но с баками или без Декс в любом случае был великолепен. Мне нужно было его во что бы то ни стало вернуть.

– Привет, Декс! – сказала я улыбаясь. – А ты рано.

Декс сделал гримасу и сунул бумаги в портфель. Потом щелкнул замочком, встал и посмотрел мне прямо в глаза.

– Привет, Дарси.

– Идем, – сказала я, направляясь к лестнице самой соблазнительной походкой, на которую только была способна. Декс обычно страшно злился, когда я вызывала лифт, чтобы проехать три этажа, так что надо показать ему, что не только он изменился.

Он молча поднялся за мной и остановился в ожидании с мрачным выражением лица, пока я отпирала дверь. Я шагнула внутрь, а он остался на пороге.

– Как? Ты не собираешься войти? – спросила я, направляясь к дивану.

– Где мои вещи? – сказал он, не сделав больше ни шагу.

Я закатила глаза.

– Ты что, не можешь войти и присесть? Я хочу минутку с тобой поговорить.

– У меня планы на девять, – сказал он.

– Сейчас только восемь.

Декс нервно осмотрелся. Потом вздохнул, прошел в квартиру и примостился на самом краешке дивана, поставив портфель между ног. Я вспомнила, как в былые времена он плюхался на диван, сбрасывал ботинки и откидывался назад. Здесь мы съели бесчисленное количество ужинов, посмотрели сотни фильмов и телепередач, занимались любовью… А теперь Декс явно чувствовал себя неловко. Зловещий признак.

Я улыбнулась, пытаясь поднять ему настроение.

– Прекрати разыгрывать спектакль, Дарси. Мне надо идти.

– Куда?

– Не твое дело.

– У тебя свидание с Рейчел? Как вообще у вас с ней дела? – спросила я, надеясь услышать в ответ, что их связь была случайной – уязвленноесамолюбие и все такое, но теперь они даже не встречаются. Декс сказал:

– Давай не будем играть в эту игру и расспрашивать друг друга про дела, как будто мы друзья.

– И как это понимать? – спросила я.

– Что именно?

– Насчет друзей.

– Мы больше не друзья, – повторил он.

– Мы с тобой встречались целых семь лет, а теперь даже не друзья? Так? – спросила я.

Он не отступил:

– Именно так.

– Ладно. Но даже если мы не друзья, разве ты не можешь мне сказать, встречаетесь вы с Рейчел или нет? Это что, так страшно? – Я помолчала, молясь в душе, чтобы он ответил: «Не смеши меня, между мной и Рейчел ничего нет, а тот случай, который произошел…», или еще лучше – «…почти произошел…». Может быть, их гавайский загар мне всего лишь померещился?..

– Не страшно, – сказал Декс. – Просто мне кажется, что будет лучше, если мы не станет обсуждать свою личную жизнь. – Он держал свой портфель за ручку и раскачивал его из стороны в сторону.

– Почему? Я переживу. А ты что, нет?

Он тяжело вздохнул, покачал головой и сказал:

– Хорошо. Если ты настаиваешь, у нас с Рейчел все хорошо. Просто отлично.

– Так вы действительно встречаетесь?

– Вот видишь. Именно поэтому я не хочу обсуждать с тобой мою личную жизнь, – сказал Декс, потирая подбородок.

– Прекрасно! – фыркнула я. – Тогда забирай свои вещи. Они в спальне. Помнишь, где это?

– Принеси их. Я подожду здесь.

– Декс, пожалуйста. Идем со мной. – Нет, – сказал он. – Я туда больше не пойду. Я вздохнула и отправилась в спальню, где так надеялась соблазнить его после пары бокаловвина. Теперь ясно, что этому не суждено было случиться. Поэтому я взяла обувную коробку, вывалила туфли прямо на кровать и принялась рыться в ящиках стола, пока не нашла несколько карт округа Колумбия, где жил его отец, и несколько буклетов – инструкций к тому потрясающему калькулятору, который он купил для работы, и к стереосистеме. Я положила бумаги в коробку. Потом, чтобы добавить веса, бросила туда же фотографию в дорогой серебряной рамке, сделанную во время помолвки. Я знала, что это был один из любимых его снимков, и очень удивилась, когда он забрал все остальные и оставил этот. Вернувшись в гостиную, я сунула ему коробку и сказала:

– Вот.

– Это и есть та тяжесть, которую ты не могла поднять? – ядовито спросил он и встал, собираясь уходить.

И вот тогда я заплакала. Декс был абсолютно серьезен, когда говорил о Рейчел. Он бросает меня, чтобы пойти к ней. Сквозь слезы я попросила:

– Не уходи. Пожалуйста, не уходи.

Я просила и думала, сколько раз уже повторяла эти слова.

– Дарси, – сказал он, садясь, – зачем ты это делаешь?

– Не могу так больше, – всхлипнула я, высморкавшись. – Мне так плохо.

Он громко вздохнул:

– Ты ведешь себя так, как будто это я во всем виноват.

– Виноват.

– Ты тоже. Вспомни. – Он указал на мой живот.

– Ладно. Я тоже. Но… – Я попыталась что-нибудь придумать, чтобы задержать его еще чуть-чуть. – Но мне надо кое-что понять, прежде чем я смогу начать новую жизнь. Это последний разговор. Пожалуйста, Декс.

Он равнодушно уставился на меня. Его глаза говорили: «У тебя просто нет выбора. Я вышел из игры».

Но, тем не менее, я спросила:

– Когда именно вы начали встречаться? В тот день, когда мы расстались?

– Дарси, это совершенно не важно.

– Ответь мне. Ты ведь просто хотел утешиться? И поэтому пошел к Рейчел?

– Дарси, давай наконец, остановимся. Я желаю тебе счастья. Хочу, чтобы у вас с Маркусом все было хорошо. Разве ты не хочешь пожелать мне того же?

– Мы с Маркусом расстались! – выпалила я. К черту гордость!

Декс поднял брови, губы у него приоткрылись, как будто он хотел спросить «когда» или «почему». Но вместо этого он сказал:

– Жаль это слышать.

– Я скучаю по тебе, Декс, – сказала я. – Мне хочется, чтобы мы снова были вместе. Разве это невозможно?

Он качнул головой:

– Нет.

– Но я все еще люблю тебя. – Я взяла его за руку. – И мне кажется, что есть шанс…

– Дарси! – Он резко отодвинулся, и лицо у него вдруг стало очень строгим.

Я хорошо знаю это выражение лица. Оно означает «не испытывай мое терпение». Так было всякий раз, когда я задавала один и тот же вопрос двадцать раз.

– Теперь я с Рейчел. Прости. Никаких шансов. Даже одного на миллион.

– Почему ты такой жестокий?

– Я не жестокий. Ты должна это понять.

Я закрыла лицо руками и начала всхлипывать. А потом вдруг меня осенило. Это была ужасная, подлая мысль, но выбора у меня не оставалось. Я перестала плакать, взглянула на него искоса и с надрывом сказала:

– Я беременна от тебя.

Декс остался равнодушным.

– Дарси, только не начинай эту ерунду с анализом ДНК. Ребенок не от меня, и мы оба это знаем. Я слышал, что ты рассказывала Рейчел, и помню, когда мы в последний раз занимались сексом.

– Срок больший, чем я думала. Это твой ребенок. Почему, по-твоему, мы с Маркусом поругались?

– Дарси, – повторил Декс, повышая голос, – не начинай!

– Ребенок твой. Мой врач провел ультразвуковое исследование, чтобы окончательно определить сроки. Зачатие произошло раньше, чем мне казалось. Я беременна от тебя, – повторила я и сама пришла в ужас от своей лжи. Я поклялась себе, что потом во всем признаюсь. Просто мне нужно было выиграть немного времени. У меня есть шанс его вернуть, если удастся пустить в ход все свои чары. Он не сможет мне сопротивляться, как Маркус. В конце концов, Маркус был всего лишь на время. А Декс – мой навсегда. Должны же и у него сохраниться хоть какие-то чувства.

– Если ты врешь, то это непростительно. – Голос у него слегка дрожал, глаза расширились. – Я хочу знать правду. Сейчас.

Я собралась с духом и взглянула ему в лицо, прежде чем солгать еще раз.

– Ребенок твой, – сказала я, и мне стало нестерпимо стыдно.

– Ты же знаешь, мне будут нужны доказательства.

Я нервно облизнула губы, но оставалась спокойной.

– Да. Конечно. Ты должен сделать анализ крови. Сам увидишь, что ребенок твой.

– Дарси!

– Что?

Декс опустил голову на руки, а потом провел пальцами по своим густым темным волосам.

– Дарси… даже если он действительно от меня, я хочу, чтобы ты поняла кое-что: из-за ребенка ничего не изменится. Ничего. Тебе ясно?

– Что ты хочешь сказать? – спросила я, хотя и так было понятно, к чему он клонит. Маркус сказал ровно то же самое накануне вечером. Я проиграла.

– Мы расстались. Кончено. И никогда больше у нас с тобой ничего не будет. Мой это ребенок или нет. Я останусь с Рейчел.

Я смотрела на него, чувствуя, как в душе у меня клокочет ярость. Просто невероятно. Не мыслимо. Как он может остаться с Рейчел? Я встала и подошла к окну, стараясь успокоиться.

– Скажи мне правду. Это мой ребенок? – спросил он.

Я обернулась и посмотрела на него. Он не дрогнул. Когда проживешь с человеком семь лет, то узнаешь его хорошо, – и я знала: если Декс что-то решил, то его уже не переубедить. Выхода не было. И кроме того, при всем своем нахальстве я поняла, что на самом деле никогда не смогу прибегнуть к подобной уловке, пусть даже в качестве временной меры. Это было слишком ужасно, и я только почувствовала себя еще хуже, когда начала врать.

– Ладно, – сказала я, подняв руки. – Это ребенок Маркуса. Ты доволен?

– Да, Дарси. Доволен. Точнее сказать, я в восторге! – Он встал и зло взглянул на меня. – Сам факт, что ты врешь в таких делах, окончательно меня убеждает…

– Прости, – сказала я, прежде чем он успел закончить, и снова заплакала. – Понимаю, что это действительно было подло… Просто не знаю, что делать. Все у меня идет не так. И… и ты остался с Рейчел. Вы ездили в свадебное путешествие на Гавайи! Как ты мог поехать с ней по нашим билетам? Как ты мог?

Декс молчал.

– Ты ведь это сделал? Ты был с ней на Гавайях?

– Билеты нельзя было вернуть. И за номер в отеле уже было заплачено, – сказал он, явно чувствуя себя виноватым.

– Как ты мог? Как? А потом я встретила вас обоих в мебельном салоне, вы рассматривали диваны. Тогда я и поняла про Гавайи. Вы оба загорели. И покупали диван… Счастливые и загорелые… – Я бормотала какую-то несуразицу. – Вы уже живете вместе?

– Пока нет.

– Пока нет? – спросила я. – Но ведь собираетесь? У вас все серьезно?

– Дарси, пожалуйста, не надо. Ни я, ни Рейчел не хотели тебе навредить. Точно так же, как ты забеременела, не желая мне зла. Ведь так? – спросил он таким тоном, который сам по себе говорил: «Пожалуйста, будь благоразумна».

Я посмотрела на кучу мусора за окном. Потом обернулась к Дексу.

– Пожалуйста, вернись ко мне, – нежно сказала я. – Дай мне еще один шанс. Мы прожили вместе семь счастливых лет. Все было нормально. Давай простим друг друга и начнем сначала. – Я подошла к нему и попыталась обнять. Он отскочил, совсем как щенок, пытающийся избежать не в меру крепкой детской хватки. – Декс, пожалуйста!

– Нет. Мы не можем быть вместе. Мы не подходим друг другу.

– Ты ее любишь? – тихо спросила я, ожидая, что он скажет «нет» или «не знаю». Или вообще ничего не скажет.

Но он ответил:

– Да. Люблю.

По его глазам было понятно, что он сказал это не просто для того, чтобы причинить мне боль или поддержать Рейчел. У него был решительный взгляд. Передо мной стоял очень правильный Декс, который хранил верность своей новой возлюбленной. Я только диву далась, как быстро рвутся и исчезают старые привязанности – даже те, на создание которых ушли годы. Я поняла, что потеряла Декса, но отчаянно пыталась вернуть себе хотя бы маленькую частичку его сердца. Воскресить в нем хотя бы намек на те чувства, которые он ко мне испытывал.

– Больше, чем любил меня? – спросила я, пытаясь хоть за что-то уцепиться.

– Перестань, Дарси.

– Мне надо это знать. Мне действительно надо услышать от тебя ответ, – сказала я, подумав, что он просто не мог полюбить ее за несколько недель сильнее, чем меня после стольких лет совместной жизни. Это невозможно.

– Почему тебе так это нужно?

– Нужно. Ответь. Он с минуту смотрел на кофейный столик – неподвижно, не моргая. Потом окинул взглядом комнату, остановившись на картине с изображением ветхого домика под одиноким дубом среди спускающихся уступами полей Мы купили ее в Новом Орлеане, когда наш роман только начался. Потратили на нее почти восемьсот долларов – огромную сумму по тем временам, потому что Декс еще учился, а я только начала работать. Это была первая большая совместная покупка – безмолвное подтверждение наших отношений. Все равно, что вместе купить собаку. Помню, как я стояла в художественном салоне, восхищаясь картиной, а Декс говорил мне, что ему очень нравится игра вечерних теней на переднем крыльце. Помню, как сказала, что сумерки – его любимое время суток. Помню, как мы улыбались друг другу, пока картину заворачивали. Потом мы вернулись в отель, где занимались любовью и заказывали в комнату банановый мусс. Или он все это забыл?

Кажется, я и не вспоминала об этом, когда у меня начался роман с Маркусом. Зато вспомнила теперь. До мелочей. Меня охватило раскаяние. Я бы все отдала, чтобы начать сначала – чтобы не было Маркуса. Я посмотрела на Декса и снова спросила:

– Ты любишь ее больше, чем любил меня?

Пауза.

Он кивнул и сказал тихо-тихо, почти шепотом:

– Да. Больше. Мне очень жаль, Дарси.

Я недоверчиво взглянула на него, пытаясь осмыслить то, что услышала. Как может быть, что он так сильно любит Рейчел? Она вовсе не настолько красива. С ней далеко не так весело. Что есть у нее и чего недостает мне, за исключением лишних мозговых клеток?

Декс заговорил снова:

– Хочу тебе сказать, что ты сейчас в очень неважном положении, Дарси. Отчасти мне бы хотелось тебе помочь, но толку от этого не будет. Я просто не могу этого сделать. У тебя есть друзья, есть семья, куда ты можешь вернуться… А мне действительно пора идти.

Декс замолк, и взгляд у него стал отсутствующим. Через несколько секунд он выйдет, поймает такси и поедет к Рейчел. Она встретит его на пороге с сочувственным лицом и будет выспрашивать детали нашей встречи. Могу себе представить, как она спрашивает: «Все прошло хорошо?» – и гладит его по голове, пока он рассказывает. Он расскажет, как я солгала насчет ребенка, потом принялась умолять, а потом заплакала. Рейчел проникнется одновременно жалостью и отвращением ко мне.

– Ладно. Иди. Больше я не буду общаться ни с тобой, ни с ней, – сказала я, вспоминая, что те же самые слова произнесла в квартире у Рейчел. Только на этот раз они прозвучали совсем вяло, без всякого эффекта.

Декс прикусил губу.

– Уж будь добра, – сказал он, беря портфель и коробку с рухлядью, которая была нужна ему не больше чем я. Потом он встал и ушел – навсегда.