Текст книги "Грусть не для тебя"
Автор книги: Эмили Гиффин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
20
Спустя неделю я сказала Итону, что мне очень хотелось бы провести вечер в городе и пообщаться с людьми. Я намекнула, что он мог бы сводить меня еще куда-нибудь, кроме своего паба, и познакомить с друзьями.
– Знаешь, – сказала я, – беременной женщине, наверное, не стоит ходить по барам одной, правда?
– Полагаю, не стоит, – согласился он и неохотно пообещал, что пригласит пару знакомых поужинать с нами в субботу.
– Пойдем в какое-нибудь шикарное заведение.
– Не люблю ничего шикарного. Тебя устроит забегаловка чуть выше среднего уровня, если там можно хорошо поесть? – спросил он, потом взял сигареты и зажигалку и пошел курить.
Я не большая поклонница забегаловок как таковых, но приходилось соглашаться на то, что есть, и поэтому я беспечно крикнула вдогонку:
– Все, что хочешь! Только пригласи своих самых крутых друзей. И предпочтительно – мужского пола.
В субботу вечером я нарядилась в свои любимые джинсы (они все еще сходились у меня на животе), шелковый жакет цвета слоновой кости, надела новые легкие кожаные туфли и великолепные турмалиновые серьги.
– Как я выгляжу? – кокетливо обратилась я к Итону.
Он мельком взглянул на меня и коротко бросил:
– Мило.
– Заметно, что я беременна? – допытывалась я, семеня вслед за ним по коридору. – Или жакет хотя бы отчасти это скрывает?
Он снова взглянул на меня внимательнее.
– Не знаю. Мне известно, что ты беременна, поэтому я замечаю. А что, ты пытаешься это скрыть?
– Естественно, – сказала я. – Не хочу распугать всех мужчин еще до того, как они узнают меня получше.
Итон закатил глаза и отправился на угол – ловить такси. Я присоединилась к нему, притворившись, будто не заметила этой гримасы, и сделала ему комплимент:
– Мне нравятся твои джинсы.
– Благодарю. Они совсем старые.
Я кивнула и сказала:
– Ты знаешь, что все мужчины делятся на две группы?
– Какие же? – удивился он.
– Те, кто носит хорошие джинсы, и те, кто носит плохие. И дело вовсе не в фирме или новизне. Вся суть в том, как они сидят, как выглядят, насколько они чистые, ну и все такое. А ты, приятель, просто джинсовый король! – Я подняла большой палец.
Итон засмеялся и сделал вид, что с облегчением вытирает пот.
– А я-то переживал…
Я улыбнулась, ткнула его кулачком в бедро и весело спросила:
– Ну, так куда мы едем?
– В ресторан «Адмирал Кодрингтон». Это в Челси. Я, было заволновалась, услышав столь серьезное название, но, когда мы туда вошли, была приятно удивлена. Ничуть не похоже на противный паб, где любит бывать Итон. Тут было полно хорошо одетых людей, и я сразу же заметила двух потенциальных кавалеров – один курил, опираясь на стойку, а второй что-то ему рассказывал. Второму я улыбнулась. Парень подмигнул мне, не прерывая разговора, а курильщик обернулся, чтобы посмотреть, кому это его друг подмигивает, увидел меня и поднял брови в знак одобрения. Ему я тоже улыбнулась. Пусть у всех британцев будут равные шансы!
– Кто-нибудь из них и есть твой друг Мартин? – спросила я, указывая на эту славную пару.
– Нет, – сказал Итон, искоса взглянув на них. – Мои друзья, слава Богу, уже совершеннолетние.
– Эти парни не малолетки, – возразила я, но, когда посмотрела на них повнимательнее, поняла, что обоим скорее всего чуть за двадцать. Это одна из проблем, с которыми сталкиваешься, когда взрослеешь. Ты по-разному оцениваешь собственный возраст и возраст других людей. Себя я по-прежнему чувствовала примерно на двадцать четыре года.
– В таком случае, где же Мартин и Фиби? – спросила я.
– Наверное, уже за столиком, – сказал Итон, взглянув на часы. – Мы припозднились.
Итон ненавидит опаздывать и теперь, скорее всего злится, что я слишком долго собиралась. Пока мы шли через зал, я вспомнила один случай в десятом классе: вскоре после того, как Итон получил водительские права, он, чтобы отпраздновать это событие – пригласил Рейчел, Аннелизу и меня в кино. Как и сегодня, я чересчур долго наряжалась, так что всю дорогу до кинотеатра Итон непрерывно ворчал: «Господи, Дарси! Я очень надеюсь, что нам повезет и еще не все билеты распроданы, иначе придется смотреть какой-нибудь дурацкий детский фильм». В конце концов мне надоело слушать, как он меня оскорбляет, и я велела ему немедленно остановить машину и высадить меня, совершенно не подумав о том, что мы едем по Огден-авеню, где очень узкая обочина. Рейчел и Аннелиза, которые сидели позади, попытались все уладить, но мы с Итоном оба слишком разозлились. Когда наша перепалка достигла апогея, Итон рванул на красный свет и чуть не врезался в трейлер. За рулем сидела аккуратная и довольно миловидная дама средних лет, что, впрочем, не помешало ей одной рукой нажать на клаксон, а другой сделать неприличный жест. Потом коп заставил Итона выйти из машины и вручил ему первый в жизни предупредительный талон. Несмотря на всю эту историю, мы все-таки умудрились приехать в кино вовремя, но он весь вечер не мог успокоиться и говорил, что «я в очередной раз проявила свою дурацкую натуру».
Я вспомнила этот случай с ностальгией, и тут Итон заметил Мартина и Фиби.
– Вот они, – указал он на своих лондонских друзей. Сердце у меня упало, когда я их увидела, потому что, честно говоря, я сужу по внешности, а эти двое меня совершенно не впечатлили. Мартин – тощий и лысоватый, с огромным кадыком, в тусклом вельветовом пиджаке с кожаными латками на локтях и в джинсах с отворотами (а следовательно, тест на «джинсового короля» он в моих глазах завалил). Фиби – краснощекая женщина-гренадер с огромными ручищами и прической, как у Джулии Робертс в «Красотке» (в той части фильма, где героиня промышляет на панели).
На моем лице, должно быть, отразилось недовольство, потому что Итон пренебрежительно фыркнул, покачал головой и двинулся впереди меня к своим неотесанным друзьям. Я пошла за ним, лучезарно улыбаясь и решив извлечь из этой встречи максимум удовольствия. Может быть, у кого-нибудь из этой парочки есть славный неженатый брат.
– Мартин, Фиби! Это Дарси, – представил меня Итон, когда мы приблизились к столику.
– Очень рад. – Мартин слегка привстал, чтобы пожать мне руку.
Я, стараясь не смотреть на его огромный кадык, скромно улыбнулась и голосом пай-девочки, перенятым у Клэр, сказала:
– Взаимно.
На лице Фиби застыла усмешка, так что я тут же – и очень сильно – ее невзлюбила.
– Дарси… Мы о тебе наслышаны, – сказала она с сарказмом и каким-то неприятным намеком.
Мозг у меня заработал. Что рассказал им обо мне Итон, если Фиби так противно улыбается? Что я беременна и одинока? Нет. По этому поводу никто не станет ухмыляться, особенно здоровенная рыжая тетка, которая, чтобы продолжить свой род, может надеяться разве, что на клинику по искусственному оплодотворению. Что я нахальная нахлебница? Нет. Я еще не прожила в Англии достаточно долго для того, чтобы приобрести этот статус. И, кроме того, я по-прежнему очень обеспечена. Что я нью-йоркская пустышка? Возможно, но я вовсе не стыжусь своей красивой одежды и внешнего лоска.
Потом до меня дошло – Фиби ухмылялась потому, что знала о Дексе и Рейчел. Итон, должно быть, рассказал им эту историю. Пока я распиналась по поводу своей замечательной жизни в Лондоне, Фиби скалилась, как гиена, и я окончательно убедилась, что ее забавляет мое положение. Забавляет тот факт, что моя бывшая лучшая подруга переспала с моим бывшим женихом.
– Чему вы улыбаетесь? Или я что-то пропустила? – не выдержала я, оглядывая собравшихся.
Мартин пробормотал, что ровно ничего. Итон пожал плечами – он казался встревоженным и смотрел виновато. Фиби скрыла улыбку, поднеся к губам кружку пива с целой шапкой пены – подходящий напиток для такой гориллы. У меня по крайней мере, руки и ноги не похожи на сосиски. Я хотя бы красива, и у меня нет двойного подбородка. Она что, не видит, что и в подметки мне не годится? Наблюдая за тем, как Фиби хохочет над собственными дурацкими шутками и заказывает кружку за кружкой, запивая свиные котлеты с луковым соусом, я поражалась тому, сколько в ней самоуверенности. Чтобы продемонстрировать Итону свое недовольство, я по большей части молчала.
Пока мы дожидались счета, Фиби окончательно рассеяла мои сомнения, повернувшись ко мне и выложив:
– Между прочим, несколько месяцев назад я видела твою подружку Рейчел. Она такая прелесть!
Я резко втянула воздух и выдержала ее взгляд, пытаясь сохранить спокойствие.
– А-а, так ты встречалась с Рейчел? Как мило! А Итон не говорил мне.
Я взглянула на него – он вздрогнул, скрестил руки на груди и уставился на ближайший столик.
– Нуда, – сказал Итон. – Мартин и Фиби виделись с Рейчел, когда она приезжала ко мне…
Мое сердце отчаянно забилось, негодованию моему не было предела; я чувствовала, как лицо у меня кривится и подергивается, и делала отчаянные усилия, чтобы не заплакать. Как Итон посмел привести меня к этим людям после того, как познакомил их с Рейчел, и даже не предупредить об этом? И что хуже всего, судя по поведению Фиби, во время визита в Лондон у Рейчел уже были какие-то мысли по поводу Декса, и она поделилась ими с Итоном и его друзьями. До нынешнего вечера я могла поклясться, что Рейчел не особенно откровенничала с Итоном, по крайней мере, не рассказала ему главного. Я была уверена в этом, поскольку однажды в детстве Рейчел сказала мне, что не поверяет никаких каверзных деталей даже своему дневнику. Вдруг произойдет какой-нибудь несчастный случай и она безвременно умрет? Ну, например, уронит включенный фен в ванну или подавится хот-догом. Ей просто невыносима мысль о том, что родители прочтут в ее дневнике какую-нибудь запись, которая даст им повод думать о ней плохо. «Но ведь ты будешь мертвая», – помнится, сказала я. «Вот именно, – ответила она. – А значит, я уже ничего не смогу сделать, чтобы исправить это впечатление».
Таким образом, зная тактичность Рейчел и ее привычку беспокоиться о том, что подумают люди, я была уверена: если у нее и были какие-то чувства к Дексу до нашего с ним разрыва, то она наверняка ни с кем ими не делилась. Мне просто хотелось думать, что Итон, хоть он и был всегда ближе к Рейчел, тем не менее, и мой друг и потому не будет скрывать от меня ничего важного. И теперь мне стало нехорошо при мысли о том, что не только он явно знает больше, чем я думала, но и совершенно посторонние люди тоже в курсе дела. Я чувствовала себя дурой – а это самое неприятное ощущение. Внезапно мне стало душно, и я принялась обмахиваться сумочкой. Мне вдруг пришла в голову ужасная мысль, что, быть может, Декс и Рейчел начали встречаться задолго до того, как я их застукала.
В поисках истины я взглянула Фиби прямо в глаза и спросила куда громче, чем это было необходимо в шумном ресторане, битком набитом пьяными англичанами:
– Когда ты виделась с Рейчел, она случайно не упоминала о том, что собирается переспать с моим женихом? Или, может быть, она на тот момент уже с ним переспала?
Мартин был смущен – он пристально изучал счет. Итон сокрушенно покачал головой. Фиби только фыркнула.
– Рада, что вам так весело! – зло сказала я, встала, задела ногой стул, и он грохнулся на пол.
Все – включая тех двух хорошеньких молокососов, к которым теперь присоединились две симпатичные девчонки, – обернулись посмотреть, в чем дело, и явно почувствовали себя неловко. Я искала в сумочке деньги, а потом вспомнила, что оставила кошелек на полу в своей комнате, рядом с надувным матрасом. Жаль, потому что уйти, бросив на стол пачку денег, – это всегда эффектно. Вместо этого я пробормотала, что расплачусь с Итоном позже, и отправилась восвояси, соображая, сумею ли я одна добраться до дома и что будет с моими ногами, если придется проделать весь этот путь пешком в новых туфлях. Когда я вышла на улицу, то никак не могла сориентироваться. Я пошла куда глаза глядят, потом обернулась и почувствовала огромное облегчение – из ресторана выбежал Итон.
– Дарси, подожди меня здесь. Я только расплачусь, – приказал он таким тоном, как будто это ему полагалось обижаться.
– Тебе бы следовало извиниться! – прикрикнула я.
– Просто подожди меня здесь, я сейчас вернусь. Хорошо?
Я скрестила руки на груди и согласилась подождать. Как будто у меня был выбор… Через минуту Итон вернулся, губы у него были сердито поджаты. Он поймал такси и резко распахнул дверцу. Да как он смел на меня злиться?! Это ведь я оказалась потерпевшей стороной! Мне хотелось немедля обрушить на него свой гнев, но я прикусила язык и ждала, пока он заговорит первым. Итон несколько минут молчал, а потом выдавил:
– Вы с Фиби потрясающе поладили, нечего сказать.
– Она просто корова.
– Уймись!
– Не приказывай мне! – заорала я. – Как ты вообще посмел приводить меня к ним, если они все знают? Ты должен был предупредить меня, что они видели Рейчел! Просто поверить не могу, что ты устроил себе такое развлечение за мой счет! Я думала, что ты мой друг!
– Я твой друг, – сказал он.
– Тогда ответь, что ты им наговорил? И если уж ты в курсе, расскажи мне все, что тебе известно о Дексе и Рейчел.
Мускулы у него на шее напряглись.
– Поговорим дома, хорошо?
– Нет. Поговорим сейчас! – крикнула я, но виду Итона был очень решительный, и я подумала, что не стоит испытывать судьбу. Мне слишком сильно хотелось знать правду, и потому не нужно было его злить. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы хранить молчание до самого дома.
Когда мы вошли в квартиру, он скрылся в спальне – возможно, чтобы позвонить Рейчел и испросить позволения на то, чтобы раскрыть мне ее грязные делишки. Я прошла в гостиную, гадая, что именно он собирается мне рассказать и насколько это ужасно. Через пару минут вошел Итон и начал рыться в своих дисках. Я сняла жакет, разулась и села на пол, скрестив ноги, спокойная как никогда. Мне хотелось узнать все. Всю правду. Итон не торопясь выбрал диск, поставил его (как мне показалось, звук он сделал громче, чем обычно), плюхнулся на диван и холодно взглянул на меня.
– Слушай, – сказал он, перекрикивая музыку, – я действительно устал от всего этого! Дарси, я в самом деле устал…
– Понимаю, – согласилась я, дотянулась и выключила звук.
Он поднял руку, призывая меня к молчанию.
– И поэтому мы поговорим обо всем сегодня и больше никогда не будем к этому возвращаться, хорошо?
– Отлично, – сказала я. – Именно этого я и хочу.
– Ладно. Когда Рейчел ко мне приехала, она сказала, что… что любит Декса.
– Так я и знала, – потухла я.
– Ты слушаешь или нет?
Я кивнула.
– Она сказала, что любит его уже… некоторое время. Не то чтобы долго.
– Сколько?
– Несколько недель… а может быть, месяцев.
– Несколько месяцев? – заорала я.
Итон выразительно взглянул на меня, давая понять, что если я не замолчу, он прекратит этот разговор.
– Прости. Продолжай.
– Едва ли я могу что-то еще добавить.
– Когда они впервые переспали? – спросила я, заранее боясь ответа. Но мне все же, хотелось узнать, как долго меня водили за нос.
Итон помолчал и сказал, что не знает.
– Могу поклясться, что ты врешь! Ведь знаешь.
– Я знаю вот что, – сказал Итон, уклоняясь от ответа. – Рейчел боялась своих чувств. Она просто с ума сходила от всего этого. Она действительно собиралась вернуться в Нью-Йорк и стать примерной подружкой невесты. Была готова все исправить, пыталась каким-то образом забыть о Дексе и по-прежнему хранить тебе верность. Согласись, далеко не все на ее месте поступили бы так же.
Стук сердца отдавался у меня в ушах. Мне было нужно лишь одно. Одно.
– Когда, Итон? Когда они впервые переспали?
Он скрестил руки и вздохнул.
– Это было до или после ее дня рождения? – спросила я.
Честное слово, не знаю, почему я назвала именно эту дату. Может быть, потому, что день рождения Рейчел был в конце мая и всегда ассоциировался с началом лета. Точно таким же образом можно было назвать, например, День независимости. Но я этого не сделала. Я сказала «день рождения Рейчел» и, взглянув на лицо Итона, поняла, что попала в яблочко. Мысленно я вернулась к тому самому вечеру, когда устроила для нее вечеринку-сюрприз. И вдруг с ужасом вспомнила, что Декс вернулся домой только в семь утра. Он сказал, что пил с Маркусом. И Маркус подтвердил. Они все мне лгали. Мой жених провел эту ночь с моей лучшей подругой. За несколько месяцев до того, как я ему изменила.
Все вдруг встало на свои места: необычайно поздние возвращения Декстера, якобы из-за работы, и явное нежелание со стороны Рейчел помогать мне со всеми предсвадебными хлопотами. И четвертое июля. Господи, Рейчел и Декс остались в городе и не поехали в Хэмптон! Они провели вдвоем все выходные! Слишком ужасно для того, чтобы быть правдой, но я поняла, что так оно и есть.
Я выложила все это Итону, и он ничего не стал отрицать. Просто равнодушно смотрел на меня, без тени сочувствия или сожаления.
– Как ты мог, Итон? Как ты мог? – всхлипывала я.
– Что?
– Как ты мог оставаться ее другом? Как мог привести меня к людям, которым все известно? Ты выставил меня дурой! Все вы, наверное, смеетесь у меня за спиной.
– Никто не смеется.
– Да, конечно. Эта чертова корова просто животик надрывала со смеху.
– Да, Фиби грубовата. С этим я согласен.
– И с остальным ты тоже должен согласиться. Признай, что Рейчел всем вам рассказала о том, что было?
Он поколебался и потом признал:
– Да, о ее связи с Дексом мы знали. Но, честно говоря, тогда я и не думал, что ты когда-нибудь встретишься с Мартином и Фиби. И кроме того, никто не собирался над тобой смеяться, Дарси. Скорее, мы все думали о том, как это хреново – влюбиться в жениха своей лучшей подруги.
– Да уж! Представляю себе, как она страдала.
– А ты не страдала, когда начала встречаться с Маркусом? И одновременно продолжала спать с Дексом?
– Это не одно и то же, Итон!
Почему никто не понимает, что украсть чужого жениха и просто переспать с чьим-то парнем – это совершенно разные вещи?!
– Дело не во мне и Дексе, а в Рейчел. Я бы никогда так с ней не поступила, – продолжала я, ужасаясь тому, что мой друг на ее стороне.
Он взглянул на меня и, склонив голову набок, недоверчиво усмехнулся:
– Правда?
– Никогда, – повторила я, перебирая в уме всех парней Рейчел. Они были в высшей степени непривлекательны. У того, с кем она встречалась в университете, – у самого представительного из них (его звали Нат), – были сутулые плечи и писклявый голос.
– Ну, если ты так говоришь… – скептически отозвался Итон.
– Что ты имеешь в виду? Я никогда, никогда в жизни даже не пыталась увести у Рейчел парня.
Он криво улыбнулся. Понятно, к чему он клонит: я переспала с Маркусом, даже зная, что Рейчел к нему неравнодушна.
– Отвяжись, Итон. Маркус не был ее парнем. Они только целовались. И то один раз. Ничего бы у них не вышло.
– Я не о Маркусе думал.
– А о чем?
– Ну… я подумал о том, что ты бы сделала с Рейчел ровно то же самое, если бы тебе представилась такая возможность. Если бы ты влюбиласьв ее парня, ничто бы тебя не остановило. Ни чувства Рейчел, ни уколы совести по поводу того, что ты уводишь кавалера у лучшей подружки. Ничто.
– Нет! – твердо сказала я. – Неправда.
Итон чуть наклонился вперед и указал на меня пальцем.
– Мне кажется, в твоем прошлом было много, очень много случаев, когда ты добивалась именно того, чего хотела. Что бы это ни было. До сих пор Рейчел всегда была на вторых ролях. И ты бессовестно взваливала на нее обязанности фрейлины. Пока мы учились в школе, она была у тебя на побегушках и позволяла своей лучшей подруге блистать. Тебе это нравилось. А теперь все изменилось, и ты лезешь на стену.
– Это… это неправда! – выпалила я, чувствуя, что краснею. – Ты просто несправедлив.
Итон не ответил и продолжал, вышагивая взад-вперед перед своим камином:
– Ты была звездой школы. Звездой колледжа. Звездой Манхэттена. И Рейчел помогала тебе сиять. А теперь ты не можешь встать на ее место и порадоваться за нее.
– Порадоваться, когда она украла у меня жениха? Ты, наверное, шутишь?
– Дарси, ведь ты сделала то же самое! Было бы совсем другое дело, если бы ты действительно любила Декса и не изменяла ему.
– Но они начали первые.
– Это не имеет никакого отношения к делу.
– Как ты можешь?..
– Потому что ты, Дарси, никогда не задумываешься над собственными поступками. Всегда пытаешься взвалить вину на другого.
Итон припомнил ту давнюю историю в старшей школе. Почему я подала документы в Нотр-Дам, хотя знала, что это давняя мечта Рейчел, и как та расстроилась, когда я прошла, а она нет.
– Яне знала, что она так сильно хочет в Нотр-Дам.
– Это была ее мечта. Не твоя.
– Насколько я понимаю, она имеет право увести у меня жениха, а мне нельзя было подать документы в этот идиотский колледж?
Он сказал:
– Если уж мы об этом заговорили, Дарси, то почему бы тебе не ответить на один вопрос? Ты действительно туда прошла?
– Куда? – спросила я.
– Тебя приняли в Нотр-Дам или нет?
– Да. Приняли, – ответила я. Я сама почти что поверила в ту неправду, которую сказала всем своим друзьям много лет назад. Нотр-Дам был великой мечтой Рейчел, но я тоже подала туда документы, подумав о том, как будет здорово, если мы станем соседками по комнате. Помню, как получила письмо с отказом и почувствовала что-то вроде поражения. И потому придумала эту безобидную ложь, а затем обезопасила себя, сказав, что в любом случае собираюсь в Университет Индианы.
Итон покачал головой.
– Я тебе не верю, – сказал он. – Ты не прошла в Нотр-Дам.
Я взмокла. Откуда он знает? Неужели видел письмо? Или взломал компьютер в приемной комиссии?
– При чем здесь этот колледж?
– Я тебе объясню, Дарси. Сейчас я тебе все объясню. Ты всегда соперничала с Рейчел. С самого начала и до сих пор. Во всем. И теперь тебя гложет то, что Декс выбрал Рейчел. Он предпочел ее тебе. – Я попыталась возразить, но он продолжал – жестоко, властно и громко: – Декс захотел остаться с ней, а не с тобой. Не говоря уже о том, что ты сама решила его бросить. Не говоря уже о том, что ты ему изменила. Не говоря о том, что вы с ним совершенно не подходили друг другу и счастливо избежали развода, потому что не поженились. У тебя в голове только одно: что Рейчел тебя обошла. И это для тебя самое страшное, Дарси. Я говорю тебе как друг: нужно забыть о том, что было, и жить дальше, – наставительно закончил Итон.
Я покачала головой. Сказала, что он не прав, что никто, никто на моем месте не радовался бы за Рейчел. Я поняла, что сейчас у меня начнется истерика – просто от отчаяния, что он не хочет взглянуть на все моими глазами, точно так же, как не хотел Маркус.
– Итон, даже если бы они не стали встречаться за моей спиной, даже если бы их роман начался после нашего разрыва, это все равно было бы… просто неправильно. Потому что нельзя вступать в связь с бывшим парнем своей подруги. И точка. Почему мужчины никак не могут понять, что это очень важно?
– Она его любит, Дарси. И это главное.
– Перестань об этом твердить! Не хочу даже слышать слово «любовь». Любят они друг друга или нет – это не имеет отношения к делу… Ты не знаешь, что такое дружба.
– Дарси, не обижайся, я говорю этого не для того, чтобы сделать тебе больно. Я о тебе забочусь, ведь именно за этим ты приехала ко мне в гости… – сказал он, изображая пальцами в воздухе кавычки на слове «гости». – Но…
– Что – но? – робко спросила я, боясь услышать ответ.
– Мне кажется, это ты не знаешь, что такое дружба, – ответил он сердито. – Не знаешь. И поэтому сейчас сидишь здесь в полном одиночестве. Объявив войну Рейчел, Клэр, отцу своего ребенка, даже собственной матери, которая, как тебе известно, понятия не имеет, где ее дочь! И на меня ты тоже злишься.
– Я не виновата, что вы все меня предали.
– Тебе нужно хорошенько подумать о своем поведении, Дарси. И понять, что это все – следствие твоей ограниченности.
– Я не ограниченная, – сказала я неуверенно.
– Ограниченная. Ты крайне эгоистична, избалованна, с извращенной системой ценностей.
Итон зашел слишком далеко. Может быть, я и в самом деле немного легкомысленна, но все остальные его обвинения просто смешны.
– Какого черта!.. Что ты имеешь в виду?
– То, что ты на пятом месяце беременности. И за все это время ровным счетом ничего не сделала для своего будущего ребенка. Ты приезжаешь в Лондон, так сказать, в гости, хотя явно не собираешься возвращаться в Нью-Йорк – и в то же время ничуть не заботишься о малыше. Начать хотя бы с того, что ты слишком мало ешь, – очевидно, ради того, чтобы остаться стройной, пусть даже ценой здоровья ребенка. Вчера ты выпила два бокала вина. И вместо того чтобы подумать о малыше, которого тебе придется растить одной, бросаешь деньги на ветер, делая какие-то безумные покупки. Просто страшно смотреть, насколько ты безответственна.
Я сидела ошеломленная. А разве может быть иначе, если тебе говорят, что ты плохая подруга, безответственная мать и пустая, эгоистичная женщина? Даже если вспомнить некоторые обвинения, которые мне доводилось слышать от своих бывших, это была беспрецедентная атака. Итон сказал столько гадостей, что я просто не знала, как защищаться.
– Я принимаю витамины, – возразила я.
Итон посмотрел на меня так, будто хотел сказал: «Если это все, на что ты способна, то я умываю руки». Потом он сообщил, что идет спать. И, судя по выражению его лица, мне не стоило следовать за ним. Он явно не хотел видеть меня в своей комнате.
Но чтобы окончательно в этом удостовериться, я после долгого сидения в гостиной (где я зализывала раны и еще раз прокручивала в уме его речь) решила выйти в коридор и проверить дверь спальни. Не то чтобы я действительно ее открыла – у меня же есть гордость, в конце концов! – но просто хотелось понять, действительно ли Итон так презирает меня. Может быть, он уже сожалеет о своих резких словах? Может быть, переменил свое мнение обо мне, когда немного успокоился? Я взялась за дверную ручку и осторожно нажала на нее. Она не поддалась. Итон заперся. В этой двери, холодной и неумолимой, было нечто такое, что заставило меня одновременно разозлиться, расстроиться и преисполниться стойкости.
