Текст книги "Грусть не для тебя"

Автор книги: Эмили Гиффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

9

Маркус согласился уйти с работы пораньше и ждал меня дома, так что мы с удовольствием позанимались любовью. Потом я положила голову ему на грудь и рассказала о том, что произошло в конференц-зале.

– Удивительно, что ты без подарка, – сказал он, когда я закончила.

– Я хотела его забрать. Держу пари, там было что-то замечательное… Но ничего. Исправим это упущение, когда поженимся.

Тишина.

– Ты не хочешь это обсудить? – спросила я, трогая его за руку.

– Обсудить что?

– Нашу свадьбу.

– Ну… ладно. И что именно ты хочешь обсудить?

– Ты не считаешь, что нам лучше пожениться до рождения ребенка? – спросила я и подумала о том, что до сих пор не могу даже толком сосредоточиться на своей беременности, не уладив предварительно всех дел.

Я была полностью поглощена мыслями о свадьбе. С какой стати все приготовления должны пойти прахом? У меня роскошное свадебное платье – лучшего наряда и не найти.

– Я думаю, нам стоит об этом поговорить. Тебе так не кажется?

– Наверное, – неохотно ответил он.

Я не придала этому никакого значения.

– Ну и когда же наша свадьба?

– Не знаю. Может, месяцев через шесть?

– Когда я растолстею? Нет, спасибо.

– Через пять?

– Маркус!

– Через четыре.

– Нет. Это слишком долго. Думаю, нам надо пожениться немедленно. Или как только все окончательно утрясется.

– Насколько я помню, ты сказала, что просто хочешь справедливости.

Я действительно что-то такое говорила. Но это было тогда, когда меня еще заботило то, что чувствует Декстер. Когда я еще не была уверена, что мы с Маркусом останемся вместе. А теперь мне хотелось устроить пышную свадьбу просто назло Дексу и Рейчел и пригласить всех наших общих друзей. И родителей Рейчел тоже, чтобы они могли ей передать, как замечательно я выглядела, и какой восхитительный у меня жених, и какой прекрасный тост сказала Клэр.

– На самом деле я думаю, что не нужно устраивать большого праздника. Небольшая вечеринка. Человек на пятьдесят. – Я бы, конечно, предпочла в сто раз больше, но не хотела пугать Маркуса.

– Пятьдесят? И это только близкие родственники? – спросил он, почесывая спину.

– Да. Ну и ближайшие друзья.

Он ухмыльнулся:

– Вроде Декса и Рейчел?

Я бросила на него гневный взгляд.

– Нет? – хмыкнул Маркус. – Их не будет?

– Прекрати! Так как насчет того, чтобы устроить настоящую свадьбу?

Он пожал плечами и сказал:

– Не знаю… Не то чтобы мне действительно этого хотелось. Мне по-прежнему кажется, что самое лучшее – наслаждаться покоем. Или же куда-нибудь удрать. Не знаю. Неужели нам нужно обсуждать это прямо сейчас?

– Ладно, – вздохнула я, убедившись, что от свадебного предложения он вовсе не в восторге. Чего же хочет этот парень? И при этом он совсем не похож на тех отвратительных женоподобных типов, которые на протяжении всей церемонии оплакивают свою холостую жизнь. Кто захочет замуж за такого урода?

Чуть позже тем же вечером, когда мы с Маркусом поужинали, я проверила сообщения на автоответчике. Двадцать два я получила в офисе и четырнадцать дома. Тридцать шесть сообщений за восемь часов! Из них только два были связаны с работой. Итого – тридцать четыре звонка. Можно сказать, личный рекорд. Я сидела за столом и внимала сочувственным словам, прослушивая сообщения одно за другим. Когда добралась до последнего (оно принадлежало Клэр, третье за сегодня), то встревожено взглянула на Маркуса.

– Они не звонили, – потрясенно сказала я. – Ни один из них!

– Думаешь, они должны были? – спросил Маркус.

– Да. Они были обязаны позвонить. Особенно Рейчел.

– Ты же сказала, что больше никогда не станешь с ней разговаривать.

Я сердито взглянула на него.

– Ей следовало хотя бы попытаться попросить прощения…

Маркус пожал плечами.

– А что касается Декса, то мне придется с ним разговаривать. Насчет расходов. И свадебных покупок, – сказала я. – Просто не могу поверить, что ни один из них не позвонил.

Маркус снова пожал плечами:

– Не знаю, что и сказать.

– Ладно. Между прочим, запомни: я ненавижу это выражение.

– Какое?

– «Не знаю, что и сказать».

– Но я действительно не знаю.

– «Не знаю», – снова передразнила я. – Так говорят рабочие в ремонтной мастерской, когда они не могут понять, что именно сломалось. В таких случаях ты пытаешься их разжалобить и говоришь: «Но ведь я купил эту машину, или компьютер, или сушилку всего месяц назад!» – а они тебе отвечают: «Не знаю, что и сказать», что означает: «Это не моя проблема, и я даже пальцем не пошевелю».

Маркус улыбнулся:

– Прости. Больше не буду.

– Спасибо, – сказала я, все еще сжимая телефонную трубку. – Как ты думаешь, мне следует позвонить Дексу?

– Ты этого хочешь? – спросил Маркус, изучая свою ступню и ковыряя мозоль.

– Дело не в том, что я хочу, а в том, что это необходимо. Есть проблемы, которые надо уладить, – сказала я, шлепнув его по руке, чтобы он перестал. – Например, надо позвонить фотографу, музыкантам и всем остальным и все отменить. Извиниться перед гостями. И потом, билеты в свадебное путешествие. И его переезд.

– Ну, так позвони ему.

– Но ведь это он должен сделать.

– Ну, так подожди.

– Слушай, парень! Будет лучше, если ты проявишь чуть больше интереса к происходящему. Смею тебе напомнить, что ты – одно из главных действующих лиц во всей этой истории, и будь так добр наконец занять хоть какую-то позицию в сложившихся обстоятельствах.

На лице Маркуса, словно черным по белому, было написано: «Не знаю, что и сказать».

Следующие несколько дней, предшествующие дате несостоявшейся свадьбы, представляли собой сплошную драму. Звонки, письма, долгие-долгие разговоры с Клэр о том, почему, во имя всего святого, Декс вздумал переспать с Рейчел, и бесконечные беседы с матерью, которая то и дело принималась плакать. Видимо, у нее в голове не укладывалось, что мы с Дексом расстались навсегда.

И по-прежнему ни слова от Декса и Рейчел. Меня страшно злило то, что они не звонят. И хотя я не собиралась звонить первой, все же, наконец, сдалась и набрала его рабочий номер. Мы говорили только о делах – о деньгах, которые он мне должен, о сроках, в которые заберет свои шмотки из моей квартиры, и все такое. Сообщив ему свои условия, я сделала паузу. Думала, он начнет оправдываться: мол, то, что было с Рейчел, – чистая случайность, он просто использовал ее, чтобы отомстить мне. Не услышав от Декса ничего подобного, я подумала, что он до сих пор злится из-за Маркуса и поэтому хочет, чтобы я помучилась. Я, разумеется, не стану доставлять ему удовольствие и расспрашивать о Рейчел. Не буду выяснять, где он теперь живет. Декс не из тех, кто будет обременять собой кого бы то ни было, он скорее всего переехал в отель. Я представила, как он заказывает себе сандвич «ассорти» в номер, достает виски из мини-бара, смешивает его с колой и смотрит какой-нибудь платный канал по телевизору.

– До свидания, Декс, – сказала я как можно выразительнее. Все. У него был еще один шанс объясниться, произнести речь в свою защиту, да и вообще сказать хоть что-нибудь. Хотя бы что ему очень жаль или, что он скучает по мне.

– Ладно. Пока, Дарси, – отозвался он без малейшего намека на какие-нибудь эмоции. Скорее всего, он еще просто не понял, что это – конец. А когда поймет, то у него наверняка начнется тяжелая депрессия. И разумеется, сильнейший запой.

В субботу, когда должно было состояться бракосочетание, мы с Маркусом сидели у него дома, ели еду из китайского ресторана и дважды занимались любовью. На протяжении всего вечера я твердила о том, что, слава Богу, не сделала «самую большую ошибку в своей жизни». По правде говоря, мне было грустно. Не потому, что хотела выйти за Декса. Не потому, что скучала по Рейчел. Я была слишком зла на них, чтобы испытывать какую-то ностальгию. Грустно было оттого, что свадьба почти состоялась. Я сказала Маркусу, что это было бы событием года.

– Да, – ответил он. – А я бы сейчас тусовался там со своими приятелями по колледжу и пил на халяву.

Я стукнула его по плечу и велела взять свои слова обратно. Он подчинился и откупорил третью бутылку пива.

– И, кроме того, там мне пришлось бы быть при параде. А я ненавижу смокинг.

Мне следовало бы обидеться на то безразличие, с которым Маркус вел себя весь этот вечер – такой важный вечер наедине, – но я была уверена: в глубине души он действительно счастлив, что получил Гран-при – меня. Я оказалась главной героиней захватывающей истории о том, как один парень отбил у другого невесту. Маркус победил, а Декстер был так обескуражен, что переспал – ну или почти переспал – с Рейчел. Утешительный приз, если только такое вообще возможно. По крайней мере, в те дни все представлялось мне именно так.

10

Едва ли я вообще придавала значение собственной беременности, до того момента, когда впервые отправилась в женскую консультацию. Маркус пошел со мной, но не по своей воле – я его заставила. Пока мы сидели в приемной, я заполняла графы страховки, а он листал «Тайме» с таким видом, словно сейчас ему больше всего хотелось быть где угодно, только не здесь. Когда назвали мое имя, я встала. Маркус остался сидеть.

– Идем! – раздраженно сказала я.

– А можно я подожду здесь?

Я заметила, как женщина на последнем сроке беременности, сидящая рядом со своим мужем, бросила на Маркуса пренебрежительный взгляд.

– Немедленно встань! – зашипела я.

Он тяжело вздохнул и со стоном поднялся.

Мы последовали за медсестрой в коридор, который начинался за приемной, и она попросила меня встать на весы.

– В одежде? – спросила я. Первое, что я буду делать по утрам и после основательных тренировок в спортзале, так это взвешиваться. Обязательно обнаженной.

– Да, – бросила сестра.

Я разулась, отдала Маркусу тяжелый серебряный браслет и велела ему отвернуться. Он подчинился, но не преминул закатить глаза.

Медсестра быстро принялась нажимать на кнопки кончиками пальцев, и наконец, на экране возникли цифры «50.8».

– Пятьдесят один, – констатировала она.

Я взглянула на нее. Как она думает, почему я велела Маркусу отвернуться?

– А мне кажется, пятьдесят восемьсот, – сказала я.

Она пропустила мои слова мимо ушей и записала в карточке «51».

И все-таки это был хороший результат. Пятьдесят один килограмм, а без одежды – сорок девять с половиной или пятьдесят. Пока никакого лишнего веса.

– Ваш рост? – спросила сестра.

– Метр семьдесят шесть.

Она записала и повела нас в маленькую холодную смотровую.

– Доктор сейчас подойдет.

Я забралась на стол, а Маркус обнаружил еще одну журнальную стойку. Увидев там только журналы для молодых родителей, он раздумал читать. Через несколько минут в смотровую быстро вошла молодая миниатюрная блондинка, которой трудно было дать больше двадцати пяти. Густые светлые волосы у нее были коротко подстрижены, так что я хорошо разглядела массивные бриллиантовые серьги. Белый хрустящий докторский халат доходил до края черных кожаных сапожек, по колено длиной.

– Здравствуйте. Меня зовут Джен Стейн. Прошу прощения, я сегодня немного задержалась, – с улыбкой сказала она, и я вспомнила Тэмми Бакстер, капитана группы поддержки в старшей школе, которая всегда стояла на самом верху пирамиды, в то время как ее пятки покоились на моих плечах.

– Дарси Рон, – ответила я, усаживаясь и отметив, что при столь маленьком росте у нее необычайно большая грудь. Это сочетание всегда меня раздражало, точно так же, как и зрелище абсолютно плоской груди. Врачи не делают себе имплантацию. Значит, бюст у нее настоящий. Такая огромная грудь почти всегда сочетается с целлюлитом на заднице. У нее просто не может быть идеальных ягодиц.

Надеюсь, Маркус не заметит ее достоинств, подумала я, представляя его как «отца».

– Очень приятно видеть вас обоих! – Она улыбнулась Маркусу, и я с удовлетворением отметила, что на передних зубах у нее легкий след темно-красной губной помады.

Маркус широко осклабился в ответ. Мне захотелось надавать самой себе пинков за то, что я пошла к доктору-женщине.

– Мне раздеться? – спросила я, чтобы помешать Джен и дальше очаровывать Маркуса.

– Нет, я думаю, что сначала мы просто поговорим. Я выясню состояние вашего здоровья и отвечу на все вопросы. Уверена, что у вас их множество.

– Да, – сказала я, хотя на самом деле у меня не было ни одного. Разве что хотелось узнать, можно ли иногда пить кофе и вино.

Джен села напротив нас, придвинулась ближе вместе со стулом, положила мою карточку на старомодный деревянный столик и сказала:

– Итак, вы помните, когда у вас в последний раз началась менструация?

– Да, – ответила я. Хорошо, что в тот день догадалась отметить дату на календаре. – Восьмого августа.

Она сделала пометку, и я увидела огромное кольцо с изумрудом на ее пальце. Да на ней драгоценностей самое меньшее, на сто тысяч долларов. Готова поклясться, она помолвлена с каким-нибудь немолодым, седовласым хирургом. Я вдруг подумала о собственном обручальном кольце, которое сначала планировала продать, но потом решила, что куда круче прийти в женскую консультацию со своим возлюбленным, чем с мужем. Я буду совсем как кинозвезда. Почти никто из них не выходит замуж, что не мешает им заводить детей.

– И когда малыш родится? – спросила я, зная, что это будет где-то в начале мая, но мне хотелось услышать более точную дату.

Джен достала листок бумаги, принялась что-то черкать, искоса поглядывая на календарь, и наконец, изрекла:

– Приблизительная дата родов – второе мая.

Второго мая Дексу стукнет тридцать пять. Я взглянула на Маркуса, которому эта дата ровным счетом ничего не говорила. Просто удивительно, как редко парни помнят, когда у их друзей дни рождения. И тогда я обратилась к Джен и Маркусу:

– Надеюсь, что роды чуть запоздают… или произойдут раньше… потому, что второе мая – день рождения моего бывшего жениха.

Маркус вытаращил глаза и покачал головой, а доктор Стейн засмеялась и уверила меня, что только один ребенок из десяти рождается в предсказанный день.

– Почему? – спросила я.

Джен на секунду задумалась – не слишком хороший знак, если такой простой вопрос поставил ее в тупик, – а потом сказала:

– Точную дату определить невозможно.

– Ага, – сказала я, подумав, что женщина постарше дала бы мне куда более убедительный ответ. Или пусть даже такая же молодая, но менее привлекательная. Некрасивые девушки обычно усердно учатся. Уверена, что Джен была не самой примерной студенткой. Думаю, что ее вообще бы здесь не было, если бы не дружок-хирург. – Понятно.

– Итак, – бодро продолжила Джен, – я бы хотела посмотреть вашу медицинскую карту и задать несколько вопросов.

– Конечно, – ответила я и увидела, как Маркус пялится на ее ляжки.

Я уставилась на него, а Джен взяла опросный лист. Она спросила, сколько мне лет (и я была рада, что могу ответить «двадцать девять», а не«тридцать»), чем я болела, какие препараты принимала, как часто употребляю алкоголь, занимаюсь ли спортом, сижу ли на диете, курю и т. д. Записав историю моей жизни, она взглянула на меня с улыбкой на сильно накрашенном лице.

– Вы что-нибудь чувствуете? – спросила Джен. – Какие-нибудь симптомы? Тошнит?

– Грудь немного болит, – сказала я.

Маркус казался смущенным, и я дерзко добавила: —…когда он ее трогает. Джен кивнула. Маркус съежился. Я продолжала: – Она как будто немного увеличилась… И ореолы потемнели. Но за исключением этого я чувствую себя как всегда. И вес в норме, – гордо закончила я.

– Ну, ваш срок пока только около пяти с половиной недель, так что еще рано набирать вес, – сказала Джен. – Но скоро у вас будет такой аппетит! Хотя вы, наверное, уже сейчас стали есть больше?

– Нет, – ответила я. – И я вовсе не собираюсь превращаться в толстуху. Наверное, вы их столько перевидали.

Джен снова кивнула и сделала какую-то пометку в карточке. Потом она объявила, чтобы я приготовилась к обследованию.

– Мне выйти? – спросил Маркус.

– Можете остаться, – ответила Джен.

Я обернулась к ней:

– Ему неловко.

– Тут нечего стыдиться. Ведь он непосредственный участник.

– Да… хоть мы еще не женаты, – сказала я. – Но он очень этого хочет.

Джен улыбнулась и велела мне переодеться в лежавший на столе халатик, пообещав вскоре вернуться. Когда она вышла, я спросила Маркуса: как, на его взгляд, Джен хорошенькая?

– Ничего, – ответил он. – Интересная.

– Как думаешь, сколько ей лет?

– Двадцать восемь.

– Я красивее?

– Да. Ты красивее.

– И останусь такой, даже если потяжелею на двадцать фунтов?

– Да, – ответил он, но не очень уверенно.

Джен вернулась как раз тогда, когда я залезла на стол. Она измерила кровяное давление, прослушала сердце, обследовала грудь и легкие.

– Теперь надо осмотреть шейку матки.

– Это подтвердит, что я беременна?

– Мы, конечно, сделаем еще анализы крови и мочи, но осмотр матки поможет нам определить более точный срок беременности, а также оценить ширину и форму таза.

Я кивнула.

– Тогда просто расслабьтесь, – сказала Джен.

Я раздвинула колени и сказала, глядя на Маркуса, который явно хотел оказаться где угодно, только не здесь:

– Никаких проблем.

После этого я оделась, пошла в туалет и пописала в кружку, затем сдала кровь и снова вернулась в смотровую. Джен пообещала, что результаты анализов скоро будут готовы.

– А пока, Дарси, я выпишу вам рецепт на витаминные таблетки. Они содержат фолиевую кислоту. Это очень важно для того, чтобы у вашего ребенка правильно сформировался позвоночник. Принимать после еды.

Она написала рецепт удивительно разборчивым почерком (еще один скверный признак – хорошие врачи всегда пишут как курица лапой) и протянула мне.

– Мои поздравления вам обоим. Увидимся через месяц на ультразвуковом исследовании.

Мы с Маркусом пожали ей руку и отправились с рецептом в аптеку. Почему-то я очень хорошо запомнила эту пешую прогулку через несколько кварталов. Был великолепный осенний день – нежаркий, но солнечный, небо ослепительно синее, с редкими, похожими на вату облачками. Помню, как затянула пояс замшевого пальто вокруг своей пока еще изящной талии и запрыгала через несколько ступенек, чувствуя прилив детской радости. Когда мы стояли на перекрестке, Маркус взял меня за руку – сам, без всякого принуждения – и улыбнулся. И эту улыбку я никогда не забуду. Она была нежной, доброй и искренней. Так улыбается человек, когда он счастлив – счастлив быть рядом с тобой, счастлив на тебе жениться. Счастлив, что у вас будет ребенок.

11

Нельзя сказать, что моя квартира сильно опустела, когда Декс съехал, но он забрал с собой кухонный стол, диван, две лампы и комод. Я была в шоке, когда увидела, что все это исчезло, особенно грубый сосновый стол, который выглядел так, будто принадлежал семье пуритан. Сама я предполагала следовать строгому современному стилю, который прекрасно подойдет миленькой квартирке где-нибудь на верхнем этаже небоскреба. Мы с Маркусом купим ее вместе. Долой шаблонные привычки Декстера, в его старомодных вкусах есть определенный шарм, но ему явно чего-то недостает.

Так что две недели спустя после того, как должна была состояться моя свадьба, я вытащила Маркуса из дому и отправилась с ним по мебельным магазинам. Мы добрались на метро до 59-й улицы и дошли пешком до магазина «Крейт и Баррел» на Мэдисон-авеню. Когда я открыла стеклянную дверь, то вдруг ощутила внезапный прилив грусти, потому что вспомнила свой последний визит сюда: это было, когда мы с Дексом искали свадебные сувениры. Я поделилась этим воспоминанием с Маркусом, который отреагировал вполне адекватно.

– Да, да. Старые добрые времена, – сказал он, следуя за мной на второй этаж. На верхней площадке я заметила прямоугольный стол вишневого дерева с конусообразными ножками. Именно таким мне представлялся стол в нашей квартире, но я даже не думала, что так быстро его найду. Я провела ладонью по гладкой поверхности.

– Он замечателен. Тебе нравится? Что ты думаешь? Представь его в сочетании с мягкими стульями. Может быть, в зеленоватых тонах.

Маркус пожал плечами:

– Конечно. Звучит неплохо. – Он смотрел куда-то позади меня. – Дарси… Здесь Рейчел и Декс, – сказал он таким тоном, что я сразу поняла: это не шутка.

– Что? – Я застыла на месте. Сердце на несколько секунд перестало биться. А потом заколотилось еще быстрее, чем после занятий на велотренажере. Я прошептала: – Где?

– Слева от тебя. Рассматривают коричневый диван.

Я медленно и осторожно обернулась. Да, слева от меня, меньше чем в десяти метрах, стояли враги. Они внимательно изучали кожаный диван цвета детской неожиданности. Оба были одеты типично для субботы – джинсы и теннисные тапочки. На Дексе красовался его старый серый свитер с эмблемой Джорджтауна, а на Рейчел – синий в полоску, который мы с ней вместе купили в прошлом году в магазине «Блуми». Если быть точным, то ровно за неделю до того, как Декс сделал мне предложение. Целую вечность назад.

– О, черт!.. Как я выгляжу? – Я полезла за косметичкой, которая лежала в боковом кармане сумочки, а потом вспомнила, что в последнюю минуту вынула ее, чтобы добавить пудры, и, разумеется, забыла на кофейном столике. И зеркальца у меня с собой не было. Придется положиться на Маркуса. – У меня все в порядке с лицом?

– Ты замечательно выглядишь, – сказал Маркус, снова бросая взгляд на Рейчел и Декса.

– Что делать? Может, уйти? – спросила я. Колени у меня подогнулись, и я схватилась закрай вожделенного столика. – Кажется, меня сейчас стошнит.

– Вероятно, нам стоит с ними поболтать, – невозмутимо сказал Маркус. – По-моему, это нормально.

– Ты спятил? Я не хочу с ними разговаривать!

Маркус пожал плечами. Пару дней назад Декс звонил ему, чтобы сказать, что он не злится, и поздравить с тем, что у нас будет ребенок. Они особо ни о чем не распространялись и не касались ни меня, ни Рейчел. Маркус сказал, что разговор был довольно неловкий и продолжался от силы минуты две. Скорее всего, из этого надо было сделать вывод, что дружбе конец; такое слишком сложно забыть даже парням.

– Ладно, Дарси. Давай уйдем отсюда, – сказал Маркус. – Я тоже не в настроении с ними общаться.

Мы направились к лестнице, которая вела на первый этаж. Сбежали. Очевидно, нас даже не заметили. Декс и Рейчел весело болтали, и, видимо, от них ускользнул тот факт, что еще чуть-чуть – и в мебельном магазине состоялась бы встреча века.

Я хотела повернуться и пойти вниз, но не смогла. Это было все равно, что наблюдать за какой-нибудь особо жуткой сценой в триллере. Неприятно смотреть на то, как девушке отрывают голову, но почему-то всегда хочется приоткрыть глаза и все же подглядеть в щелочку. Я спряталась за книжным шкафом и втянула туда же Маркуса. Мы видели, как Декс и Рейчел постояли и пошли к следующему дивану, совсем близко от нас. Этот диван был компактнее, чем первый, и, насколько я могла судить, гораздо лучше. Декс оглядел его и скорчил рожу. Ему он показался слишком современным. Я сообщила Маркусу:

– Ему не нравится лаконичный стиль.

– Дарси, мне совершенно наплевать, какой диван они купят.

– Они купят? Ты хочешь сказать, что это их совместная покупка?

– Они купят. Он купит. Она купит, – зачастил Маркус, как будто спрягал глагол на уроке французского языка.

– Как она выглядит? Похоже, что они счастливы?

– Брось, Дарси. Пойдем, – сказал он.

Я смотрела на них, и внутри у меня все клокотало.

– Скажи, – потребовала я, – тебе не кажется, что она выглядит лучше, чем обычно? Может быть, стройнее?

Мы пронаблюдали за тем, как Рейчел и Декс вернулись к первому, тускло-коричневому, варианту. Она села и самодовольно откинулась на спинку. Потом взглянула на Декса и что-то сказала. Тот стоял спиной к нам, но я увидела, как он кивнул и провел пальцами по изголовью. Потом взял со столика рядом с диваном каталог, чтобы посмотреть цвета.

– Думаешь, они живут вместе? – спросила я.

– Откуда, черт возьми, мне знать?

– Он ничего не говорил, когда звонил?

Маркус вздохнул:

– Я уже десять раз пересказывал тебе этот разговор слово в слово.

– Он просто хочет вернуть мне мой старый диван. А она помогает ему выбрать новый. Так ведь?

Маркус вздохнул, на этот раз еще громче:

– Не знаю, Дарси. Может быть. Какая разница?

– Послушай-ка, не делай вид, что тебе все надоело, – сказала я. – Это очень важно.

Я принялась рассматривать Декса и Рейчел еще внимательнее, отмечая каждую деталь. Три недели назад это были самые близкие мне существа. Моя лучшая подруга и мой жених. А теперь они казались совсем чужими людьми или какими-то полузабытыми знакомыми, которых я не видела много лет. Когда Рейчел повернулась, я заметила, что у нее аккуратно и по-новому уложены волосы, совсем не так, как раньше, и нет никаких торчащих концов.

– Тебе нравится ее прическа? – спросила я.

– Да. Здорово выглядит, – необдуманно ответил Маркус.

Я взглянула на него, как бы желая сказать: «Ты дал неверный ответ». – Ну, хорошо. Просто кошмар. Она ужасна.

– Брось! Посмотри, как следует. И скажи честно. – Я чувствовала прилив бешенства и жалела, что со мной нет Клэр. Она бы нашла что покритиковать. Туфли. Прическу. Хоть что-нибудь.

Маркус сунул руки в карманы и взглянул на Рейчел.

– По-моему, она выглядит как всегда.

Я покачала головой:

– Нет! Они оба выглядят лучше, чем обычно. Почему? Может быть, просто потому, что прошло какое-то время?

Декс сел рядом с Рейчел, и вдруг до меня дошло – он загорел. И у Рейчел кожа была темнее, чем раньше. Меня осенила внезапная догадка – они вместе ездили на Гавайи! Я чуть не задохнулась.

– Господи! Они же загорели. Она поехала с ним на Гавайи вместо меня! Это должен был быть мой медовый месяц! Господи! Сейчас я им все скажу!

Говорят, ярость ослепляет; в ту минуту я поняла, что это правда. Когда я шагнула в их сторону, у меня перед глазами все плыло.

Маркус схватил меня за руку:

– Дарси! Не надо. Давай уйдем. Сейчас.

– Он сказал мне, что вернет билеты! Как она посмела украсть мой медовый месяц? – Я заплакала.

Какая-то парочка, остановившаяся возле книжного шкафа, взглянула сначала на меня, а потом на Декса и Рейчел.

– Ты же говорила, что он предлагал их тебе, – сказал Маркус.

– Не в этом дело! Ведь я бы не поехала на Гавайи с тобой!

Маркус поднял брови, как будто пытался все это обдумать.

– Да… хреново, – наконец подытожил он. – Ты права.

– Она поехала по моему билету! Какой же сукой надо быть, чтобы поехать по билету своей лучшей подруги, у которой не состоялся медовый месяц? – Я повысила голос.

– Я ухожу. Сейчас. – Маркус зашагал вниз через две ступеньки, и когда я уже собралась последовать за ним, то успела увидеть нечто еще более ужасное: Декс наклонился, чтобы поцеловать Рейчел. В губы.

Загорелые, счастливые и явно ненормальные люди.

Глаза у меня наполнились слезами; я побежала по лестнице, мимо Маркуса, мимо охранника, и выскочила на Мэдисон-авеню.

– Я понимаю, милая, – сказал Маркус, догнав меня. Впервые он, кажется, действительно мне сочувствовал. – Для тебя это было слишком тяжелое зрелище.

Его участие заставило меня разрыдаться.

– Поверить не могу, что она была на Гавайях! – сказала я, учащенно дыша. – Никто так не делает! Ненавижу ее! Чтоб она сдохла!

– Нельзя так говорить, – возразил Маркус.

– Ну ладно. Тогда пусть она вся покроется жуткими прыщами, от которых нет лекарства, – сказала я, подумав, что неизлечимые прыщи – это еще хуже, чем смерть.

Маркус держал меня за талию, пока мы перебегали 60-ю улицу, чуть-чуть не столкнувшись с разносчиком на велосипеде.

– Забудь о них, Дарси. Какая разница, чем они заняты?

– Большая разница! – всхлипнула я, думая о том, что сомнений нет: Декс и Рейчел – настоящая парочка. Именно так и не иначе. В душе у меня поднялось запоздалое раскаяние. Сначала я подумала, что, может быть, мне следовало остаться с Дексом – только ради того, чтобы помешать ему связаться с Рейчел. Когда у меня начался роман с Маркусом, то все выглядело куда веселее. Но когда я понаблюдала за тем, как мой бывший жених бродит по мебельному салону, то наша с ним жизнь показалась мне просто райски безмятежной.

Маркус поймал такси и помог мне забраться внутрь. Всю дорогу до Парк-авеню я проплакала,представляя себе Рейчел и Декса в тех ситуациях, которые были изображены в журналах для новобрачных: вот они попивают шампанское в джакузи… вот смеются, сидя у огня, на котором жарится свинья, а вокруг них танцуют с факелами аборигены какого-нибудь острова… вот резвятся на пляже… занимаются любовью под кокосовой пальмой…

Помню, как говорила Дексу, что мы с ним красивее любой из этих пар, изображенных в журнале. Декс смеялся и спрашивал, как это я, такая скромная, вообще живу на свете.

– А мы поедем на Гавайи, когда у нас будет медовый месяц? – спросила я, когда мы вернулись домой к Маркусу.

– Как хочешь, – сказал он, растягиваясь на кровати и приглашая меня к нему присоединиться.

– Нам нужно будет придумать что-нибудь более экзотическое, – возразила я. – Декс предпочел поехать на Гавайи, а по-моему, это очень банально.

– Да, – согласился он. Видно было, что ему хочется заняться любовью. – Все едут на Гавайи. Ну, иди ко мне.

– А куда в таком случае поедем мы? – спросила я, неохотно ложась рядом.

– В Турцию. В Грецию. На Бали. На Фиджи. Куда угодно.

– Обещаешь?

– Да, – сказал он, наваливаясь на меня.

– И у нас будет новая большая квартира? – спросила я, глядя на голые стены вокруг, на переполненный шкаф, на бесчисленные провода от дурацкой стереосистемы, протянутые по исцарапанному паркету через всю комнату.

– Конечно.

Я улыбнулась. Грустно, но с надеждой.

– А пока, – заявил он, – я знаю, как поднять тебе настроение.

– Минутку… Я потянулась к телефону рядом с кроватью.

Маркус вздохнул и сердито взглянул на меня:

– Кому ты собираешься звонить? Только не им!

– Не им. Мне на них плевать, – солгала я. – Я звоню в магазин. Мне понравился тот стол.

Может быть, Рейчел украла у меня жениха и медовый месяц, но зато я на сто процентов уверена, что мебель у нас будет красивее, чем у них.

Но даже оставленный на складе стол и невероятный секс не подняли мне настроение. Я просто поверить не могла, что Декс и Рейчел действительно вместе. Что у них прочные отношения. Достаточно прочные для того, чтобы идти вместе покупать диван. Или ехать на Гавайи.

Начиная с этого дня мысли о Дексе и Рейчел просто захватили меня. Эти двое окончательно ушли из моей жизни, но, судя по всему, никогда еще между нами не существовало столь непростой и прочной связи, как теперь.