Текст книги "Грусть не для тебя"

Автор книги: Эмили Гиффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

7

– И что это значит? – спросил Маркус, когда я появилась из ванной с пластиковой полосочкой в руке. Он ждал меня на диване, листая спортивный журнал.

– Это значит, что ты скоро станешь папой.

– Быть такого не может.

– Может.

– Ты шутишь?

– Нет. Я беременна. Маркус откинулся на спинку дивана и закрыл журнал. Я села рядом, взяла его за руки и замолчала. Может, он меня обнимет. Нежно прикоснется. Заплачет.

– И… ты уверена… что он от меня?

– Да, – сказала я. – Между прочим, это обидный вопрос. Я не занималась любовью с Дексом уже… в общем, давно. Ты это знаешь.

– Ты уверена? Ни разу за этот месяц? Дарси, сейчас не время врать.

– Уверена, – твердо сказала я. Так оно и было, слава Богу.

Я вспомнила школьного приятеля – Итона, белокурого, голубоглазого, который женился на своей подружке Бренде, когда она забеременела.

Она тоже была блондинкой. В положенный срок она родила смуглого мальчика с глазами цвета шоколада. Нам с Рейчел было очень жаль Итона – в основном из-за того, сколько унижений ему пришлось перенести, пока длился бракоразводный процесс. Но мне сейчас было не лучше, чем Бренде. По понятным причинам я нашла в ней родственную душу. Она тоже играла не по правилам. Знаю, как она должна была страдать в течение всех девяти месяцев, молясь, чтобы ребенок родился похожим на мужа, а не на того эскимоса, с которым она переспала в каком-нибудь ледяном иглу. Ожидание всегда невыносимо. Меня начало тошнить, как только я об этом подумала. Как хорошо, что мы с Дексом не занимались любовью по меньшей мере месяц. Я уверена, что ребенок от Маркуса.

Я положила тест на кофейный столик и взглянула на две розовые полоски.

– Да, – сказала я, и у меня закружилась голова. – Результат положительный. Раньше никогда ни одной полоски не было… хотя и много раз приходилось проверяться.

– Может быть, проверишь снова? На всякий случай? – спросил Маркус, вытаскивая из сумки другую упаковку. – Я купил еще вот эти.

– Едва ли можно ошибиться несколько раз подряд, – сказала я. – Это почти точно такой же тест.

– И все же попробуй, – ответил он, снимая обертку с индикатора. Я тяжело вздохнула и пошла в ванную за кружкой, в которую собирала мочу.

У Маркуса отвисла челюсть.

– Ты пописала в эту кружку?

– Да. И что?

– Это моя любимая кружка. – Он поморщился.

– Подумаешь, просто вымоешь ее. Ты что, не слышал, что моча абсолютно стерильна?

Маркус сделал гримасу.

– И с каких это пор ты начал заботиться о гигиене? – спросила я, намекая на бардак в егоквартире.

– Больше никогда не смогу из нее пить, – проворчал он.

Я закатила глаза и сунула второй индикатор в его бесценную кружку. Потом медленно вслух досчитала до пяти, вынула его и положила на столик рядом с первым.

Маркус следил за секундной стрелкой, пока я не сказала:

– Появился крестик. Это значит, что результат положительный.

– Дай взглянуть, – сказал он. Не моргая и как будто окаменев, Маркус рассматривал индикатор и сравнивал его с диаграммой на дне упаковки. – По-моему, он получился гораздо бледнее, чем там нарисовано.

– Все равно, это то же самое, – ответила я. – Подумай сам, ведь нельзя же быть беременной более или менее. Прочитай инструкцию.

Маркус вглядывался в мелкий шрифт, явно надеясь меня разубедить и найти тот абзац, в котором говорится о возможности ошибочных результатов. Когда он отложил листок, на его лице явственно отразился страх.

– И что теперь?

– Ну, для начала… через девять месяцев у нас будет ребенок, – торжественно объявила я.

– Ты серьезно? – довольно резко спросил он.

Я выразительно взглянула на него, давая понять, что серьезна как никогда. Потом взяла его за руки.

Маркус замер.

– Ты уверена, что хочешь этого? Ведь есть же другие варианты.

Намек был ясен. Я гордо подняла голову и ответила:

– Я против абортов.

Не знаю, почему я это сказала, ведь сама всегда была за них. И более того, мне не очень-то и хотелось становиться матерью – по крайней мере, так рано. У меня не было ровным счетом никакой тяги к материнству в отличие от моих подруг, достигших тридцати. Мне, разумеется, не хотелось испортить фигуру, да еще и взвалить на себя такую ответственность, отказавшись от свободы и ночной жизни.

Но в ту минуту я была необъяснимо счастлива оттого, что результат оказался положительным. Может, я была настолько увлечена Маркусом, что сама идея родить от него ребенка показалась мне захватывающей. Что может быть романтичнее? А может, меня привлекала возможность повертеть им еще немного. Не нужно было даже спрашивать, как он ко мне относится. По-своему он был просто без ума от меня. Но Маркус был одним из тех парней, которых невозможно контролировать. Беременность поможет мне его удержать. Не то чтобы я сознательно сделала все, чтобы залететь от него. Не совсем так. Я вспомнила о том самом дне. Разумеется, это могло случиться в любой момент.

И еще очевиднее тогда стало главное: положительный результат означает, что свадьбы не будет. Я испытывала истинное облегчение, и, стало быть, вот он, ответ на вопрос: я не хочу замуж за Декса. В какой-то момент я просто перестала думать о нем и о нашей полуфантастической свадьбе, захваченная тем, что мне предстоит сыграть роль в куда более потрясающей драме.

– Скажу Дексу сегодня же, – заявила я с апломбом, который удивил даже меня саму.

– Что ты беременна? – в ужасе спросил Маркус.

– Нет. Что свадьбы не будет.

– Ты уверена, что это стоит сделать? Уверена, что хочешь иметь ребенка? – Он явно запаниковал.

– Абсолютно. – Я взглянула на индикаторы. – Абсолютно. Понятно?

Маркус сел. Он выглядел потрясенным и немного сердитым.

– Разве ты не рад? – спросила я.

– Да, – угрюмо ответил он. – Но… но я думаю, что нам все же надо успокоиться и обсудить… все варианты.

Я позволила ему продолжать.

– Готов поклясться, что ты не против абортов. – Да. В принципе не против, – сказала я с выразительным кивком. – Но лично я хочу родить. У нас будет ребенок.

– Тебе нужно время, чтобы все как следует обдумать…

– Ты меня обижаешь, – сказала я.

– Чем?

– Пойми, я хочу иметь ребенка, – ответила я раздражаясь. – И мне было бы приятно, если бы ты меня понял. Неужели ты меня не поздравишь?

Маркус вздохнул и вяло обнял меня.

– Скажи мне, что счастлив. Хотя бы капельку, – шепнула я.

Он взглянул на меня и неубедительно ответил:

– Я счастлив. Но все же, нам надо успокоиться и все обдумать. Может быть, тебе следует с кем-нибудь поговорить.

Я окинула его презрительным взглядом.

– Ты имеешь в виду пойти к психологу?

– Что-то вроде этого.

– Это смешно. Люди ходят к врачу, когда не могут справиться с отчаянием. А я рада! – сказала я.

– Все равно… должны же быть какие-нибудь другие выходы из положения! – не сдавался Маркус.

Он всегда называл наши отношения самыми общими словами – «это», «ситуация», «положение», зачастую небрежно помахивая при этом рукой. Меня всегда раздражало то, что, по его мнению, этот жест мог выразить их суть. У нас всегда было нечто большее. Особенно сейчас. Мы станем родителями.

– Никаких выходов. Я тебя люблю. Я хочу родить ребенка. И все! – Как только я это сказала, то поняла, что до сих пор в моем представлении «все» никогда не означало точку. «Может быть», «что-то вроде этого» или «как получится». Но я уверенно продолжала: – А теперь, если ты позволишь, я пойду и отменю свадьбу.

Именно так я и поступила. Отправилась прямо в Вест-Сайд, чтобы сообщить эту новость своему жениху. Декс разбирал принесенное из прачечной белье, снимал полиэтиленовые упаковки и раскладывал рубашки на две стопки – белые отдельно, синие отдельно. Сначала я просто не представляла, как это сделать – как сказать Дексу, что после семи лет совместной жизни у нас все кончено. Но потом вспомнила о Маркусе и почувствовала себя увереннее.

– Нам надо поговорить, – деловито сказала я.

– Хорошо, – спокойно ответил Декс. Готова поклясться, он знал, что именно сейчас услышит. Все это время он, казалось, пребывал в неведении, но в ту секунду по выражению его лица я поняла, что интуицией обладают не только женщины.

Мы обменялись несколькими короткими фразами, и помолвка была официально расторгнута. Семилетней связи пришел конец. Было что-то странное в том, как быстро и просто это случилось. Теоретически Декс первым начал разговор, сказав, что пожениться было бы ошибкой. Услышав из его уст слово «ошибка» применительно ко мне, я чуть было не отступила, но потом убедила себя, что он просто имеет в виду нашу совместную жизнь. Он почувствовал, что эмоционально и физически я от него отдалилась. Я смотрела на него, стоящего среди скомканных полиэтиленовых пакетов, и испытывала к нему жалость.

Потом поцеловала его в чисто выбритую щеку и сказала то, что всегда говорят люди, когда расстаются по обоюдному согласию. Пожелала ему самого лучшего и, конечно, счастья. Я действительно этого желала. В конце концов, мне вовсе не хотелось, чтобы Декс остался один навсегда. Но если честно, то я бы очень хотела, чтобы он долго-долго мучился, прежде чем найдет себе другую подружку, которая, хотелось бы надеяться, мне и в подметки не будет годиться. Я даже не догадывалась, что эту другую он найдет в лице моей лучшей подруги.

8

Утром после катастрофы я проснулась в постели Маркуса и сначала даже не поняла, где нахожусь. До сих пор я только один раз оставалась у него на ночь, когда Декс уехал по делам в Даллас, но и тогда ушла рано утром, когда еще было темно. Так что трудно сказать, что мы по-настоящему переспали.

Сегодняшнее утро было совсем другим. Другим во всем! Я огляделась – яркий солнечный свет заливал комнату. Все было так, как будто я видела это впервые – даже самого Маркуса. Я рассматривала его профиль и редеющие (но все еще красивые) волосы, когда осознала, что наконец наступила развязка всей этой истории. У нас с Маркусом будет ребенок. Декса в моей жизни больше нет. Я почувствовала прилив адреналина, когда представила, как буду рассказывать эту новость друзьям, коллегам и знакомым. Интересно, какое объяснение придумает Декс для своей семьи и приятелей? Я подумала о том, что придется отменить все праздничные мероприятия, и решила, что найду посредника, который объяснится с противоположной стороной и все уладит. В конце концов, за семь лет мы хорошо узнали друг друга: я была почти уверена, что Декс не станет первым разглашать неприятные подробности. Так что все складывается очень удачно. Я перебрала различные варианты. Можно во всем признаться и рассказать, что у меня роман с Маркусом. Или же умолчать о Маркусе и взвалить всю вину на Декса и Рейчел. Или же вообще окружить себя ореолом тайны.

Конечно, было соблазнительно обнародовать эту некрасивую историю и восстановить всех против Декса и Рейчел, но мне вовсе не хотелось выглядеть этакой отвергнутой неудачницей. Я предпочла бы сохранить репутацию нью-йоркской львицы. Львицы не проигрывают. Поэтому легенда такова: я порвала с Дексом, и теперь мне очень грустно, что нашей связи пришел конец, но все к лучшему, поскольку мы просто не предназначены друг для друга. Я буду мрачно говорить: «Ничего, переживем». С одной стороны, это вызовет определенную симпатию, с другой – окружающие поймут, что я сильная женщина. Не каждая сможет по собственной воле расстаться с красивым, высоким, темноволосым мужчиной. О Маркусе я пока умолчу. И о беременности, разумеется, тоже. Предпочитаю выглядеть сильной женщиной, которая не сдается без борьбы, а не легкомысленной особой. Конечно, близкие друзья узнают чуть больше, но это случится не сейчас.

А пока я просто скрещу пальцы на удачу и буду надеяться, что никто не пронюхает насчет Декса и Рейчел. Несомненно, они не останутся вместе. Это просто невозможно. Она совсем не его половина. Декс ею просто воспользовался, потому, что ему тяжело. У него депрессия, ас Рейчел хорошо и уютно. Что касается самой Рейчел, то она просто уступила самому красивому мужчине из всех, которые ей когда-либо встречались. Девушка вроде нее получает такой шанс только раз в жизни. Но потом она одумается и поймет, что ей под стать кто-нибудь поскромнее. Она ни за, что не будет встречаться с моим великолепным бывшим. Это главное правило – а Рейчел всегда жила по правилам. Уверена, что ее уже мучает совесть из-за этой мимолетной слабости. Однажды она приползет ко мне и попросит прощения. И если она хорошенько попросит и будет очень сожалеть о содеянном, то, помня о нашей давней дружбе, я, может быть, и прощу ее, но не сразу, конечно же. Пройдет очень-очень много времени, прежде чем Рейчел снова обретет статус моей лучшей подруги.

Я снова посмотрела на Маркуса, который спал, подложив одну руку под голову, а другую свесив с кровати. Брови у него были сдвинуты, как будто во сне он с кем-то спорил. Потом он улыбнулся, и у него на подбородке обозначилась симпатичная ямочка. В его лице вдруг промелькнуло, что-то очень напоминающее Декса – точно так же чередуются картинки в конце клипа Майкла Джексона «Черное и белое».

– Маркус, просыпайся, – сказала я, дернув его за руку. – Я начинаю нервничать.

Он продолжал сопеть. Я нагнулась и поцеловала его. Он протяжно и хрипло вздохнул, приоткрыл один глаз и промычал:

– Доброе утро, Дарси.

– Как ты думаешь, они сейчас вместе? – спросила я.

– Я тебе уже говорил, – ответил он. Это, надо полагать, означало «нет» – именно так он отвечал мне накануне вечером. Раз двадцать подряд.

– Скажи еще раз.

– Сомневаюсь. Уверен, что ты им испортила настроение и он ушел.

Я решила, что Маркус прав.

– Ладно. Но даже если так, не думаю, что мне стоит сегодня идти на работу. Я слишком расстроена. Давай вместе возьмем больничный?

За семь лет, что мы прожили с Дексом, он ни разу не брал даже отгул, если только действительно не был серьезно болен. С Маркусом все пойдет по-другому. Наша жизнь будет куда более энергичной и веселой.

Разумеется, Маркус сказал:

– Ладно. Не крути мне руку. Я хочу еще поспать.

Я ощутила легкое торжество, но потом поняла, что на самом деле мне очень хочется произвести фурор среди коллег сообщением о том, чтосвадьбы не будет. Так что я сказала с мученическим вздохом:

– Думаю, что мне все-таки придется пойти на работу и все уладить.

– Уладить что?

– Ты же понимаешь… помолвка, свадьба и все такое.

– М-м…

– Что мне лучше сказать?

Тишина.

– Маркус!

– Не надо никому ничего говорить, – сказал Маркус, поворачиваясь ко мне. – Это не их дело.

– Но мне придется им рассказать. Они же думают, что у меня в субботу свадьба. И многие приглашены.

Мне нравилось его спокойное отношение ко всему на свете, но это был очевидный знак того, что он явно недооценивает предпринимаемые другими людьми усилия. В будущем это могло обернуться проблемой, если он будет так относиться к моей привычке получать миленькие подарочки на день рождения, Рождество, День святого Валентина, ну и так далее в течение всего года. Декса я выдрессировала: цветы исправно появлялись каждый месяц, и это скорее означало полный порядок, нежели какой-то новый прилив страсти, но мне нравилось. Внимание есть внимание. Подарок есть подарок.

Я была уверена, что Маркуса необходимо вышколить. Каждый мужчина в этом нуждается. Мне понравилась мысль о том, чтобы сделать из моего нового парня вполне приличного, но по-прежнему сексуального и непосредственного мужа и отца. Для начала дам ему понять, что грядущий разговор с друзьями по работе – это огромное эмоциональное напряжение для меня, и потому мне нужна его поддержка, то есть звонки и сообщения в течение всего рабочего дня. А может быть, по возвращении домой меня должен ждать какой-нибудь роскошный подарок. Я представила себе, как Маркус заходит в квартиру с огромной коробкой и радостно улыбается.

– Понятно, что тебе придется сообщить тем, кого ты пригласила, – сказал Маркус. – Но вподробности вдаваться не стоит. Просто пошли письмо по общей рассылке, и все.

– Но, они же будут спрашивать, что произошло, – ответила я, думая, что буду разочарована, если этого не случится. – Людей всегда интересуют детали.

– Это тебя всегда интересуют детали, мой маленький сыщик, но не все же, такие.

– Среди моих коллег – все. Уж поверь. Всюду совать нос, разнюхивать пикантные детали и хранить тайны – наша работа. А этот случай прямо-таки кишит пикантностями.

– Я просто имею в виду, что ты можешь дать понять людям, чтобы они не лезли не в свое дело, – заметил Маркус.

Я ответила, что это не в моем духе. Потом быстро поднялась, устояв перед соблазном заняться любовью. В конце концов, у меня уйма дел. Я вымылась, наложила макияж, затем полезла в шкаф, битком набитый моей одеждой, привезенной накануне вечером. Выбрала угольно-черную юбку, блузку от Версаче с У-образным вырезом и пару босоножек. Потом заглянула в ванную, чтобы попрощаться с Маркусом, который во все горло распевал там «Фиолетовый дождь» – и, что удивительно, не фальшивил.

– До вечера! – крикнула я с порога.

Он перестал петь и выглянул из-за занавески.

– Звучит неплохо… Иди сюда, давай поцелуемся.

– Нельзя. Прическа испортится от пара, – сказала я, посылая ему воздушный поцелуй.

Пробираясь по запруженным городским улицам к метро, я разрабатывала стратегию: как лучше сообщить эту новость? Я могла бы поговорить с Клэр, моей новой лучшей подругой, и предоставить информацию в ее распоряжение. Потом вспомнила, что сегодня утром у нее встреча где-то на стороне с потенциальным клиентом, а мне невыносима была мысль о том, что придется ждать ее возвращения. Так что можно просто сделать общую рассылку, как и предлагал Маркус, надо только выбрать верный тон.

Добравшись до офиса, я села за компьютер и не спеша набрала:

Доброе утро всем! хочу сообщить вам, что моя свадьба в субботу не состоится. Это было нелегкое решение, но, думаю, я сделала правильный выбор. Знаю, это несколько странно – сообщать о столь личном деле таким вот образом, но просто мне показалось, что так проще всего.

Отлично. Уверенно и эмоционально. А главное – сразу становится ясно, что это я инициировала разрыв. Я перечитала письмо – чего-то явно не хватало. Поставила троеточие в конце. Да! Великолепный штрих. Эти три маленькие точки создают такой эффект, как будто мой голос таинственно обрывается. Теперь заглавие. «Свадьба»? «Отмена»? Или «Новости»? Ничего стоящего в голову не приходило, так что я не стала указывать тему. И когда уже собиралась отправить это потрясающее электронное письмо в плавание по киберпространству, зазвонил телефон.

– Дарси! – Женственный с приятной хрипотцой голос принадлежал Коулу, моему боссу. – Как дела?

– Не очень, – ответила я тоном, который яснее ясного говорил: «Я сейчас не готова выполнять твои указания». Этот тон он хорошо знал. Работать с Коулом – сплошное удовольствие. Он просто тряпка.

– Зайди, пожалуйста, в конференц-зал.

– Зачем?

– Надо поговорить о подготовке праздника в честь чемпионата по гольфу.

– Прямо сейчас?

– Да, это срочно.

Я вздохнула (так, чтобы он услышал).

– Ладно. Приду, как только смогу.

Черт! Если бы я приехала на пару минут раньше, он бы уже получил мое письмо и заговорил о чемпионате по гольфу с кем-нибудь другим. Уверена, что, когда он узнает мои новости, пошлет чемпионат ко всем чертям, особенно если мне при этом удастся выжать из своих очаровательных глаз пару слезинок. На самом деле я могу заполучить хоть две недели отдыха под тем предлогом, что мне нужно прийти в себя. Я сохранила письмо, решив, что чуть позже отредактирую его и проверю правописание, а потом спустилась по лестнице в конференц-зал, сделала несчастное лицо и вошла…

А в конференц-зале, казалось, сидели наши сотрудники, все-все, и они завопили хором: «Сюрприз!» – и на меня со всех сторон посыпались самые сердечные поздравления. На лакированном столике стояла гигантская синяя подарочная коробка, а рядом с ней – соблазнительный, покрытый глазурью и розовым желе торт. Сердце у меня забилось. Господи, вот сейчас я и раскачаю публику – расскажу о своей драме.

– Не ожидала? – воскликнула Клэр. – Неужели ты вправду поверила, что я уехала на какую-то встречу?

Она была права. Они меня действительно ошеломили. Но я-то собиралась слегка остудить их пыл. Так сказать, расставить точки над 4. Я мило улыбнулась и сказала:

– Вы не должны были…

– Нет, должны, – возразила Клэр.

– Нет-нет, – упорствовала я.

Коул шагнул ко мне и обнял.

– Речь, – потребовал он.

– Не могу, – сказала я. – Буквально потеряла дар речи.

– Не верю, – ответил Коул. – Я знаю тебя столько лет, и никогда прежде с тобой такого не случалось.

По комнате пробежал смешок, подтверждающий, что я самая болтливая сотрудница во всей фирме. Я откашлялась и с застенчивой улыбкой шагнула вперед.

– Знаете, большое вам спасибо, но… свадьбы не будет. Я не выхожу замуж.

Коул и прочие опять захохотали.

– Да, да, – сказал он. – Конечно, тебе не хочется присоединяться к нашей смиренной семейной братии.

Я словно бы через силу улыбнулась и заявила:

– Честное слово, я отменила свадьбу.

Как доброволец Красного Креста, спасающий детей во время пожара, Клэр немедленно бросилась вперед.

– Господи! Нет! Почему? Она вывела меня из конференц-зала и потащила в мой кабинет, поддерживая за талию, как будто я вот-вот должна была упасть в обморок.

– Что, ради всего святого, произошло? – спросила Клэр, когда мы уселись друг напротив друга.

– Все кончено, – сказала я.

– Почему? Вы же с Дексом были идеальной парой. Что случилось?

– Долгая история, – прошептала я, и глаза у меня наполнились слезами, как только я вспомнила о Дексе в шкафу у Рейчел. Несмотря на все мои планы, я просто не смогла противостоять желанию все рассказать Клэр. Я нуждалась в ее сочувствии и поддержке. Мне нужно было, чтобы она сказала: «У Декса нет ничего общего с этой занудой Рейчел». И я обрушила на нее новость:

– Мы решили отменить свадьбу в эти выходные, а потом, вчера вечером, я застукала Декса вместе с Рейчел.

– Что? – У Клэр отвисла челюсть.

Я кивнула.

– Что это значит – «вместе с Рейчел»? Ты уверена?

– Да. Я пришла, чтобы поговорить с ней о том, что случилось, а у нее был Декс, в одних трусах. Прятался в шкафу.

– Быть не может!

– Увы, – резюмировала я.

– Боже мой… – Клэр схватилась за голову и вытаращила глаза. – Я… я просто не знаю, что сказать. О чем он думал? И о чем думала она? Как они могли?

– Пожалуйста, никому не рассказывай, – попросила я. – Это так унизительно. Подумать только, подружка невесты!

– Конечно, не расскажу. Клянусь, – сказала Клэр, крестообразно проводя рукой по груди, обтянутой розовой кофточкой. Она выдержала паузу в несколько секунд, а потом забросала меня вопросами.

– У них это было один раз?

– Разумеется, это могло быть только один раз. Или ты думаешь иначе?

– Нет-нет. Декс никогда бы в нее не влюбился, – поспешила успокоить меня Клэр.

– Знаю. Просто не могу этого представить. Ведь этого не может быть?

– Никогда! Он бы ни за что не променял тебя на нее. Она такая скучная и… ну, я не знаю. Рейчел, конечно, твоя лучшая подружка, и я не хочу говорить о ней плохо…

– Что?! Больше она мне не подружка. Я ее презираю.

– Ты ни в чем не виновата, – торжественно объявила Клэр, уже готовая занять вакантную должность моей наперсницы.

И я оказала ей милость, которой она ждала:

– Теперь ты моя лучшая подруга.

Клэр захлопала в ладоши. В глазах ее было столько сочувствия, что казалось, она заплачет. С тех самых пор, как мы вместе снимали квартиру, Клэр всеми правдами и неправдами добивалась статуса моей лучшей подруги. Временами она просто раболепствовала. Но сейчас я хотела именно этого, и она охотно старалась мне услужить.

– Дарси, я полностью к твоим услугам.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Очень тебе признательна.

– Похоже, у нас снова появилась великолепная возможность зажить независимо, – продолжала она. – Какие планы на вечер? Генри Фабус устраивает сегодня пирушку в «Лотосе» в честь своего тридцатилетия. Нам обязательно нужно туда пойти. Он такой славный – и собирает огромную компанию. Там будут все. Тебе нужно расслабиться.

– Не сегодня, – сказала я. – Думаю, что мне стоит побыть одной какое-то время. На самом деле я, наверное, пойду сейчас домой. Больше не могу здесь сидеть и не хочу, чтобы меня видели плачущей.

– Я тебя провожу. Уверена, что Коул отпустит меня, – сказала она. – Мы можем вместе пройтись по магазинам. Это помогает.

– Нет, спасибо. Хочу побыть одна, – ответила я, хоть на самом деле планировала побыть с Маркусом.

– Ладно, – разочарованно протянула Клэр. – Я понимаю.

– Только мне сначала нужно отправить письмо. Можешь прочесть его и сказать, что ты об этом думаешь?

Править мои послания всегда было делом Рейчел. Она хорошо с этим справлялась. Я поклялась, что больше не буду о ней вспоминать. Пока я не получу от нее просьбы о помиловании, написанной неоновыми буквами, она для меня – персона нон грата. Между тем Клэр взялась за дело всерьез – она уставилась в монитор и дважды перечитала сообщение. Потом наконец, взглянула на меня, ободряюще кивнула и сказала, что все в порядке. Я щелкнула «Отправить» и пошла к выходу, наслаждаясь взглядами и перешептываниями коллег.