Текст книги "Создания Света (ЛП)"

Автор книги: Эмили Б. Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Он поймал мой взгляд и чуть склонил голову.

– Мы еще познакомимся официально, – сказал он. – Но я – Валиен.

Муж Элламэй… и король Сильвервуда.

Я присела в реверансе, пошатнулась, голова кружилась. Другой человек обвил руками мои плечи.

– Счастливого солнцестояния, куколка, – сказал он. – Ты умеешь появляться.

Я посмотрела на Ро Робидью, человека, что похитил меня, что недели назад видел, как Селено убил его брата. Тонкий свежий шрам был вертикальной линией над его левым глазом, как паутинка на его смуглой коже. Он ощутил, как я застыла, потому что уголок его рта приподнялся.

– Много воды утекло, да, куколка?

Я выдохнула и благодарно прижалась к нему.

– Довольно-таки.

– Я извинюсь, когда ты не будешь выглядеть так, словно вот-вот отключишься.

– Если примешь мои извинения.

Он сжал меня на миг.

Мона смотрела мимо меня, подняв голову высоко.

– Веди его на лодку, Арлен. Под охраной.

Я смотрела, как юноша с веснушками и светлыми волосами, с повязкой на глазу поспешил к двум солдатам, ведущим Селено по снежному склону. Я вырвалась из хватки Ро и бросилась за ним, но услышала Мону:

– Кольм, великий Свет, хватит глазеть. Пусть причаливают.

Я застыла и обернулась, среди спешащих людей один не двигался. Не знаю, что я представляла – кого-то тонкого, как его сестра, и со стальным взглядом. Но Кольм слабо напоминал Мону. У него были ее золотые волосы, но его борода была рыжей, а лицо – розоватым от работы на солнце. Он был удивительно высоким, крупным, как медведь, вместо тонких черт Моны у него были широкие плечи и большие ладони. Он не был похож на книжного ученого, как я представляла, он напоминал моряка. На его лице были заметны эмоции. Мона всегда скрывала эмоции, а его лицо было открытым, не скрывало потрясения, пока он смотрел на меня.

Мона отдала приказы еще нескольким солдатам, а потом оглянулась через плечо.

– Кольм, лодка.

Кольм стряхнул транс, его лицо закрылось, как часто делала она, и он повернулся и пошел по гальке пляжа. Он поднял руку и позвал лодку, покачивающуюся неподалеку.

Я замешкалась, а потом повернулась к Селено. Он обрел ноги у основания сугроба, но солдаты не ослабили хватки. Они тащили его вперед, остановившись в паре футов перед Моной. Он был потрепан, как я, совсем не похожий на отполированную картинку, каким его делали помощники для переговоров в Лилу, но его челюсти были сжаты, когда он посмотрел на королеву. Она холодно смотрела на него. Я поспешила встать между ними.

– Так, – сказала Мона, будто приветствуя собаку, устроившую бардак в доме. В нескольких ярдах за ней Кольм схватился за нос подплывающей лодки. Он с силой притянул ее на берег. – Селено Тезозомок, Седьмой король Алькоро. Я не ожидала встретиться снова так скоро и на моем берегу. Было бы плохо не встретить вас тепло в озере Люмен.

Он посмотрел на нее, лицо было бледным, и с одним вдохом он рухнул на землю.

Два солдата рядом с ним пригнулись, едва удержали его, не дав лицу удариться о камни. Мой желудок сжался, и я бросилась поймать его.

– О, ради Света! – у моего плеча появились сапоги Элламэй с бахромой. – Отклоните его, поднимите ноги! – она перекатила его на спину, его голова была на моих коленях. Она отогнала солдат, что пытались удерживать его руки, и махнула на лодку. – Вал, помоги донести его на лодку.

Валиен поспешил к нам, обвил руками плечи Селено и поднял его с земли. Мы втроем донесли его до лодки. Я забралась, придерживая голову Селено. Элламэй забралась за нами, устроила его ноги. Потом пришла Мона, недовольная всем этим, и Валиен с Ро. Арлен запрыгнул на вторую лодку с солдатами и поплыл в озеро. Кольм склонился и оттолкнул нашу лодку в воду, запрыгнул внутрь, не намочив ноги.

– Вперед, – сказала Мона морякам у весел, повысив голос из-за ветра. – И не переживайте за корабль. В Черный панцирь, – она плотнее укуталась в плащ с меховым подбоем. – Нет смысла ждать церемонию.

Селено растянулся в одной половине судна, сесть можно было только рядом с его ногами. Кольм прошел мимо Моны и остальных и сел там. Я опустила взгляд на лицо Селено. Элламэй принялась за его воротник. Она расстегнула мокрый плащ на его плечах, а потом первые пуговицы. Хмурясь от его липкой кожи, она отцепила свой плащ цвета хвои, расшитый лавровыми ветвями, и укутала его.

– Спасибо, – тихо сказала я. Ветер унес мой голос, и я попробовала громче. – Спасибо.

Она хмыкнула и подержала ладонь над его ртом.

– Он плох.

– Мы долго шли, – сказала я.

– Я в общем, – сухо сказала она. – Он дрожит, его сердце сильно колотится. На чем он?

– Что?

– Какие лекарства он принимает?

– Я давала ему имбирь пару дней назад для желудка, – сказала я.

– Несварение? Или язва?

Разум щелкнул, словно достиг понимания. Язва. Конечно. Он страдал от этого во время стресса.

– Должно быть, язва.

– Попробуй в следующий раз посконник или окопник. Имбирь не поможет от язвы, – она подняла его веко и посмотрела на его зрачок. – Он принимает наркотики?

– Не в последние дни, – сказала я. – Но он принимал настои в течение дня и на ночь.

Она смотрела на меня миг, а потом открыла рот, чтобы продолжить, но от резкого порыва ветра корабль покачнулся. Ее ладони впились в борт. Холодные брызги воды взлетели в воздух, промочили мой уже мокрый плащ и волосы. Я поежилась и укутала Селено в плащ Элламэй сильнее.

– Вот так.

Я посмотрела, как Кольм отцепил жемчужную застежку у горла. Он протянул плащ полночного цвета с белой вышивкой мне.

Я покачала головой.

– Я его испачкаю.

Элламэй забрала у него плащ и передала мне.

– Возьми. Я не буду оживлять отмороженные части, а у Кольма есть и другие красивые.

Он серьезно кивнул.

– Не меньше двух.

Я с неохотой сняла свой плащ и взяла его. Он был двойным, с подкладкой, все еще теплый от его тела. Я благодарно укуталась в него, дрожа.

Элламэй посмотрела на плечо на Мону, Ро и Валиена, общающихся между собой. Она склонилась ко мне чуть ближе, попыталась говорить тихо, но ее было слышно поверх ветра.

– Получила письмо? – спросила она.

Мое сердце дрогнуло. От Элламэй? Из Сильвервуда?

– Какое письмо?

Она нахмурилась.

– О.

Я посмотрела мимо нее на Кольма, решительно смотрящего туда, откуда мы прибыли, где сияющий огромный водопад потерял часть яркости. Я хотела позвать, но снова подул ветер. Элламэй схватилась за борт, зажмурилась. Я закрыла рот и склонилась к Селено, понимая, что на озере поговорить не придется.

Несмотря на ветер, три моряка быстро доставили нас к реке, что текла на юг, и через пару минут мы оказались у берега. Справа поднялась суша, нежные склоны, покрытые снегом, переходили в высокую горную гряду, что переходила в Сильвервуд. Слева туманное озеро тянулось вдаль, на горизонте виднелись острова. Они поднимались к небу, были выше, чем я представляла, их вершины доставали почти до солнца. На воде были лодки, что плыли домой от сияющего водопада – стоит узнать, что за традицию солнцестояния мы прервали, но я понимала, что эта тема была не самой важной.

Берег с дворцом быстро приближался, здание было плотно построенным с башнями из камней с коническими крышами. Строение выходило в озеро, поддерживалось каменными пирсами. Виднелись пристани, тянущиеся в мелководье. Лестницы спускались прямо в воду, некоторые были с платформами для ныряльщиков за жемчугом в теплые месяцы. Большую часть замка у озера занимала широкая терраса, ведущая к воде, впереди нее была белая каменная статуя женщины, стоящей лицом к озеру, но я не могла узнать ее лицо издалека. На ее голове была корона – это могла быть прошлая королева или персонаж из легенды.

Мы направились к маленькой пристани. Несмотря на ветер и снег, на страже стояли два солдата, смотрели на нас, пока мы приближались. Лодка Арлена опередила нас, и, когда мы причалили, пристань уже кишела солдатами.

Селено дрогнул, лодка задела дерево, его веки затрепетали. Я склонилась над ним.

– Селено, – прошептала я.

Он покачал головой и открыл мутные глаза.

– Джемма? Кот… час?

Я отмахнулась от его привычного вопроса.

– Мы пойдем внутрь, там можно отдохнуть и согреться. Ты сможешь идти?

– Нужны носилки, – крикнула Элламэй солдатам. – И готовьте кровать в лазарете.

Глаза Селено расширились, он оттолкнулся, зеленый плащ съехал с его груди. Не глядя на него, Мона плавно сошла на пристань. Ро выбрался за ней, с ним и Валиен. Элламэй стояла одной ногой на борту, одной – на пристани, смотрела, как солдаты выполняют ее просьбу. Селено дышал быстрее, я прикусила губу – было бы лучше, если бы он оставался без сознания, если его внесут во дворец королевы Моны.

Только Кольм остался на борту. Он встал, упираясь ногами против раскачивания на воде.

Он протянул руку Селено.

– Лазарет не так далеко.

Селено посмотрел на него. Может, если бы его голова была яснее, он бы понял, кто такой Кольм, но сейчас он не узнавал. Он схватился за руку Кольма, с трудом встал на ноги. Я тоже встала, укутала его плечи плащом Элламэй, закрепила серебряную брошь у горла.

Элламэй повернулась, они спустились на палубу.

– Подождите. Сейчас будут носилки.

– Мы постараемся справиться, Мэй, – сказал Кольм, закинув руку Селено на плечо.

Мона повернулась к нам в первый раз. Арлен был у ее локтя.

– Я хочу, чтобы он был в темнице, Кольм, – сказала она, не глядя на меня.

Мы с Элламэй начали возражать одновременно, но Мона зло взмахнула рукой.

– Мне плевать, Мэй. Ты не можешь сама лечить его, а целитель справится и в темнице.

– Нет, Мона, – сказала она. – Ему нужен огонь и кровать, а не каменный пол.

– В моей темнице есть кровати, не то, что у тебя, – сказала она сухо. – Я не пущу его в крыло целителей, где сотни путей побега и доступ к оружию.

– Он устал и болен, – я пыталась говорить тихо. – Он не будет нападать.

Ее взгляд упал на меня.

– Прости, но я не буду так рисковать, – холодно сказала она.

Мое раздражение закипало. Я устала подавлять его.

– Мона, я тащила его сюда не для того, чтобы ты…

– Я обязана думать о своем народе, как и ты, – резко перебила она. – Каждый солдат на этой пристани, каждый слуга замка были вынуждены три года работать на Алькоро. Я помогу тебе, как смогу, Джемма, но не буду радоваться захвату. Прощу прощения за такой прием, но я не буду извиняться за то, что ставлю свой нард выше твоего короля.

Жар пылал на моей шее и щеках, и я прикусила губу, чтобы эмоции не вылились на нее. Селено смотрел на пристань с гневом в глазах, его челюсть работала.

Я не дам ей бросить его в темницу… Ни за что…

Она смотрела на меня непоколебимо, как было и в Сиприяне, как она бросала вызов мне или кому-либо еще. Я прикусила губу сильнее, но смотрела ей в глаза.

Мы не успели заговорить снова. Кольм зашевелился под рукой Селено.

– Почему бы не устроить его в гостевой комнате, а не лазарете? – его голос не передавал холодной ярости сестры. – Ты сможешь оставить стражу у двери, но о нем все равно позаботятся. И мы сможем сесть и обсудить все, но собираясь в темнице, а у кровати.

Она медленно перевела взгляд на него, поведение не изменилось. Я чуть расслабилась, свободная от этого взгляда, но Кольм не сжался и не отпрянул. Он просто смотрел на нее без эмоций на лице.

А потом она развернулась.

– Ладно. Но чтобы стража была и у дверей на балкон, – бросила она через плечо. И отведи его не в то крыло, где Ро и лесной народ.

Селено зло смотрел на ее удаляющуюся спину. Элламэй вздохнула и махнула Кольму.

– Тогда гостевая. Эй, волосы, – она указала на испуганного солдат с рыжими волосами. – Принеси мне котелки и найди того, кто знает травы.

Солдат убежал, Кольм подтолкнул Селено вперед. Я сжала свободную руку Селено. Мы пошли, и он повернул голову ко мне.

– Мы не должны быть здесь, – прошептал он.

– Все хорошо, – соврала я, с болью понимая, что это не так.

Его карие глаза впились в меня.

– Ты знала, куда мы шли?

Кольм чуть повернул голову, словно пытался оставить нас одних, хоть рука Селено и обвивала его плечи. Сглотнув, я вытащила из-под болеро кусок гипса, край которого был тупым. Это был кристалл, который я отломила в комнате с петроглифами. Селено непонимающе смотрел на него.

– Он как мел, – тихо сказала я. – Оставляет след.

Он посмотрел на мою ладонь, на мое лицо, и я поняла, что он так и не догадался, потому что ему в голову не приходило, что я сделаю что-то настолько опасное и предательское.

– Я рисовала метки на стене, – объяснила я. – После петроглифов. Те, что мы прошли… Я их оставляла, когда уходила на разведку вперед.

Его лицо побелело от смятения, а потом шока.

– Я должна была, – быстро сказала я. – Мы не могли вернуться в Алькоро вот так. Я должна была привести тебя сюда…

Он отпустил мю руку.

Мои шаги замедлились. Они с Кольмом пошли дальше, окруженные солдатами. Они расходились вокруг меня, как река, а я застыла на пристани. Кольм оглянулся, когда они заходили в замок. Селено – нет. Я сжала гипс в кулаке, он впился в кожу, горло пылало.

О, луна и звезды, я сделала это не так.

Измена. Измена. Измена.

Ладонь обвила мой локоть. Я обернулась и увидела Ро с уставшей улыбкой, он взял меня под локоть.

– Дед говорил, что раки щипают, когда им больше нечего делать.

– Как это понимать?

Он пожал плечами.

– Раки странные, каким был и мой дед, – он похлопал меня по руке.

Я слабо улыбнулась и вытерла рукавом нос. Он поискал в кармане – он был в жилетке и поясе в сиприянском стиле, но сделаны они были, похоже, их ткани Люмена, что была грубее, а не из легкого расшитого шелка, что я привыкла видеть на нем. Мона заставила пошить ему одежду из той ткани, что была под рукой. Он вытащил платок и дал мне.

– Спасибо, – я вытерла лицо, безуспешно пытаясь удержать слезы. Я судорожно вдохнула. – Ро… – тихо сказала я. – Мне жаль из-за Лиля.

– Я думал, мы подождем с извинениями.

– Я не могу ждать. Мне очень-очень жаль.

Он вздохнул, потянул меня к двери замка, держа под руку.

– Мне тоже. Джемма. Мне жаль, что мы так много в жизнях презирали друг друга. И я не буду притворяться, что вид твоего короля не… – он вдохнул, глядя на спину Селено, когда мы вошли в коридор. – Но, когда я увидел смерть Лиля, когда увидел, как ты отправляешь его в последний путь. Я благодарен за это.

Это было меньшим, что я могла сделать, и мною двигало отчаяние.

– Они сожгли его тело, – прошептала я. – Знаю, это не поможет, но…

– Поможет, Джемма. Я рад, – сиприяне сжигали мертвых, хотя мой народ сделал это из необходимости, ведь там не было возможности похоронить его в нашем стиле. Ро сжал мою ладонь, мы завернули за угол в гостевое крыло. – И если мы извиняемся сейчас, то и я должен. Прости за то, что произошло в Сиприяне.

– Ты про похищение.

– Да. Ассамблее приходилось действовать, как они могли, и я был обязан выполнять их план, но это была не лучшая стратегия, – мы приблизились к гостевой комнате, рядом с которой стояла Мона и управляла солдатами и слугами. – Это повлияло на много жизней, еще и так, как мы и не ожидали, не предугадали. Мэй была заперта неделю. Народ вернулся домой, думая, что потерял королев. Ты пострадала. Мона пострадала. И мне жаль.

– Зато вы с Моной встретились, – сказала я.

– Э-эх, – сказал он, глядя на нее, пока мы приближались. – Не знаю, считает ли она все это стоящим. Ей нравится напоминать мне о стоимости корабля, что мы потопили.

Я рассмеялась до слез, но быстро подавила это, звук был неуместным среди хмурых лиц. Слуги спешили мимо нас, носили охапки хвороста и ткани. Проходили солдаты, устраивались у двери и по концам коридора. Рыжеволосый солдат привел целителя, она сжимала под рукой сумку с травами. Мона посмотрела на нас, сжав губы. Я вдохнула и понизила голос, склонившись к Ро.

– Не зли ее, пожалуйста, – прошептала я.

Он сжал мою руку, улыбаясь.

– Она всегда на меня из-за чего-то злится. Но это нормально, я ведь жалуюсь на ее еду.

Я покачала головой.

– Ро.

– Ты пробовала мидию? На вкус как кожа сапога.

Я подавила смех снова, мы добрались до двери комнаты. Селено сидел на кровати, он поднял голову, когда я замерла на пороге. Я отпустила руку Ро и постаралась скрыть следы улыбки. Я понимала, что все еще сжимаю кусок гипса, и я поспешила спрятать его. Лицо Селено дрогнуло, он перевел взгляд на столбик кровати.

Кольм стоял у камина спиной ко мне, забирал у служанки хворост. Элламэй принялась за вошедшую целительницу, попыталась забрать у нее сумку с травами. Мона стояла у порога, недовольно наблюдая за происходящим. Она посмотрела на меня, когда я вышла в коридор.

– Твоя комната рядом, – она указала на дверь. – Я послала за чистой одеждой. Почему тебе не помыться, а потом сядем и поговорим?

– Спасибо, – прошептала я. – Пойдешь со мной? Я хочу рассказать то, что знаю о событиях в Сиприяне, – не лучшее время для этого разговора, стоило говорить при Ро, но я хотела увести ее от порога, где она смотрела на Селено как на таракана. Она кивнула, бросила злой взгляд через плечо и прошла за мной в соседнюю комнату.

Она была бело-голубой, жемчуг блестел на вышивке и мебели. Служанка заканчивала разводить огонь в гранитном камине с вырезанными бобрами и ветвями. Служанка подняла корзинку и вышла из комнаты, поклонившись Моне по пути.

Я благодарно прошла к огню, вытащила замерзшие руки из-под плаща Кольма. Mona прошла к стеклянным дверям балкона, отдернула шторы, и стало видно озеро. Она вытянула шею, глядя в окно, наверное, проверяя, на местах ли стража.

– Что с Сиприяном? – спросила она, ее лицо отражалось в стекле.

– Мой народ вернул четыре провинции, – сказала я. – Не знаю, какие, но Лилу все еще у Сиприян, по крайней мере, так было, когда я уходила.

– И, наверное, Низины, – пробормотала Мона, упоминая темное болото на юге, по которому мы плыли недели назад. – Алькоро будет сложно забрать ту часть.

– Точно, – сказала я. – Но нужно учитывать, что они могут напасть там или пойти на Пароа, даже не вернув все провинции под свой флаг. Нам нужно действовать как можно быстрее, это может привести к вторжению, помешать перемирию.

Она выдохнула, глядя, как страж спешит мимо окна.

– Джемма, жаль тебе сообщать, но перемирие уже в силе.

– Я знаю, – быстро сказала я. – Я знаю о восточном альянсе. Я думала… предполагала… что мы напишем новое с участием Алькоро?

Мои слова звучали не убедительно под конец. Она все еще смотрела в окно, но я видела хмурый вид ее отражения. Я сглотнула.

– Прости, что мы так прибыли, – сказала я. – Если бы я как-то могла сообщить, если бы сделала это раньше…

Она вздохнула и повернулась ко мне.

– Прости, Джемма. Я не хотела, чтобы ты подумала, что я не рада, что ты безопасно…

– Но это было неожиданно, – сказала я. – Я знаю. Я понимаю, что многого прошу, принять нас, изменить планы, прервать праздник солнцестояния…

Она отмахнулась.

– Маяк горит каждое утро, не только в дни, когда мы собираемся вокруг него. Даже повезло, что ты прибыла в тот миг, иначе осталась бы под водопадом, пока тебя не нашли бы случайно. Но, Джемма… – она посмотрела на дверь, а потом на меня. – Признаю, я не ожидала, что ты появишься, и я точно не ожидала, что ты приведешь его с собой. Не после того, что он сделал в Сиприяне. Ты понимаешь, что даже если мы достигнем перемирия, ему придется ответить перед Ассамблеей шести?

Я понимала, но не думала об этом. Мои согревшиеся руки снова похолодели.

– Что они сделают?

– Не знаю, Джемма. Даже без убийств и ареста людей от его имени он лично убил жителя Сиприяна. В моей стране это путь на виселицу.

И в моей.

В дверь постучали, служанка заглянула с охапкой толстой зимней одежды. Вторая стояла за ней с горячей водой. Мона впустила их. Первая разложила одежду в стиле Люмена – длинные шерстяные юбки, блузки на пуговицах, нижние платья, платья со шнуровкой сзади, и почти все было оттенков серого и голубого. Вторая наполнила чашу для умывания у ширмы и оставила сапоги и чулки, а потом они присели в реверансе и ушли.

Мона встряхнула одну из юбок, приложила к своей талии, оценивая длину.

– Их подошьют.

– Ничего, – сказала я, снимая плащ Кольма и дрожа без его тепла. – Не нужно.

Она протянула мне одежду, глядя на мое грязное потрепанное болеро и штаны.

– Как по мне, подходящий гардероб успокаивает, – ее взгляд упал на плащ Кольма на кресле. – Но не все слушают. Я говорила ему, что этот плащ плохо сидит на нем, что в нем он похож на палатку на рынке.

«Зато он теплый», – я взяла юбку, блузку и нижнее платье, прошла за ширму. Я сняла грязную одежду, потерла себя губкой – вода была горячей и пахла мятой, но быстро остывала, оставляя на моей коже мурашки. Я дрожащими руками надела новую одежду. Озеро Люмен было холодным. Алькоро не было раем зимой, но солнце сияло часто, и каньон был теплым. Тут озеро дарило всему влажность, а солнце скрывалось за густыми темными тучами. Я закончила застегивать блузку неуклюжими пальцами.

Я не привыкла, что юбки держатся так низко на талии – в Алькоро платья собирали широким поясом под грудью, а эта юбки застегивалась над бедрами. Я пошевелилась, пытаясь правильно уложить шерстяную ткань. И я обнаружила важную вещь – у этой юбки были глубокие карманы. Я осторожно собрала бумаги из своей рубашки – многие помялись и промокли. Я спрятала их в карман.

Я вышла из-за ширмы, и дверь в комнату распахнулась. Ворвалась Элламэй, ее щеки пылали, брови были сдвинуты. Она застыла посреди комнаты, повернулась ко мне, упирая руки в бока. Я подавила желание отпрянуть от ее заметного гнева.

– Настой мака? – осведомилась она. – Просто для сна?

– Что? – спросила я.

– Мы никогда не даем мак для сна, – сказала она. – Как седативное, может, но немного, потому что вызывает зависимость. А рыбий яд? От нервов? Ты знаешь, как его использует мой народ? Травит рыбу, – она покачала головой. – Конечно, он выглядит как живой призрак, Джемма. У него сильная ломка.

Ломка.

От настоев лекаря. Конечно.

– Я не понимал, – сказала я виновато. – Я была так сосредоточена на походе по пещере, а ему часто было плохо от стресса. И я думала…

– Удивительно, что он прошел все это, – сказала Элламэй. – Ясно, почему он отключился у водопада. Когда он последний раз что-то ел?

Я задумалась.

– Немного там, немного там.

– Но не нормальная еда?

– Нет.

– А дрожь? – спросила она. – Пот? Бессонница? Как ты это объясняла?

«Отправление цианидом?».

Сомнение во всех решениях после Пристанища затуманило разум. Я отправила маму раскрывать злодеяния Шаулы… но вдруг я ошиблась? Я так отчаянно хотела свергнуть ее, что увидела смерть в ящике многоножек? Мама попадет в руки сестре… а если все это зря?

«Ты всегда верила, что можешь создать мир, что тебе нужен».

Элламэй все еще смотрела на меня, ожидая диагноз. Я вдохнула, уверенность таяла с каждым мигом все сильнее.

– Я не думала, – сказала я. – Я думала, у него лихорадка, или от пути его обычные жалобы усилились. Ему годами было плохо, и я привыкла к этому. Я не думала…

Желудок сжался, но не от стыда или жалости, а от горечи, как все запуталось.

Элламэй вздохнула, провела пальцами по темным кудрям.

– Я отправила на кухню за бульоном. Надеюсь, он это проглотит. Но он разбит, Джемма. Давно он принимал это все?

«Все время», – подумала я, но это было не так.

– Шесть лет, – сказала я.

– С коронации? – едко спросила Мона.

Я посмотрела на нее, стоящую в напряженной уверенности, и хотя я нашла ее, отчаянно нуждаясь в помощи, мне надоело, что она думает о моем муже лишь худшее.

– С тех пор, как его мать убила себя, чтобы началось правление Седьмого короля, – сухо сказала я. – До его коронации.

Неловкая пауза повисла в комнате. Мона не показала эмоций, умело скрывала их, но я уловила, как сжались ее губы. Элламэй вздохнула.

– Какая реакция на валериану? – спросила она.

– Не работает, – я прошла мимо нее к двери между комнатами. – Он принимал ее до мака, но она перестала работать.

– Погоди, Джемма, – сказала Мона. – Нам нужно поговорить…

– Мы сможем поговорить здесь! – сказала я с большей уверенностью, чем ощущала. С пылающими щеками я прошла в комнату Селено, не проверяя, идут ли они за мной. В голове гремела одна мысль:

«Все это могло быть большой ошибкой».

Глава 10

Селено поднял голову, когда я вошла, и быстро отвел взгляд, хмурясь. Кольм выглянул из-за шкафа, поймал мой взгляд и переключился на развешивание рубах в шкафу.

– Оставь это, Кольм, – сказала Мона, пройдя мимо меня к двери в коридор. – Это дело слуг, – Кольм не слушал ее, встряхнул две последние рубахи, повесил их на плечики, а она открыла дверь. – Ро, Валиен, мы поговорим здесь. Арлен, стража на месте.

– Да, – он поспешил зайти за остальными. – Я раздал задания.

– Хорошо, – она закрыла за собой дверь и повернулась к остальным. – Устраивайтесь, – сказала она.

Мы сели. Ро и Валиен заняли кресла, Элламэй прислонилась к столику рядом с ними, хмуро глядя на содержимое сумки целителя, которую она успела обыскать. Арлен развернул стул, что был у стола. Кольм прислонился к подоконнику дальше всех. Я спешно села на край кровати у ног Селено. Он не ответил, только перевел взгляд с окна на одеяло под его ладонями.

Мона не села. Она стояла у камина, словно он был кафедрой.

– Итак, – сказала она, – не думаю, что это необходимо, но официально представимся. К нам прибыли Джемма и Селено Тезозомок, королева и король Алькоро, – она кивнула на нас. – Вы встречали Элламэй Сердцевину, королеву гор Сильвервуд.

Она сказала это сухо, не озвучивая, что Селено знал Элламэй дольше, чем я, потому что она была арестована и допрошена на его корабле неделю в Сиприяне. Элламэй только закинула ногу на ногу, все еще разглядывая травы

Мона продолжала:

– И ее муж, Валиен Сердцевина, король Сильвервуда. По счастливой случайности они в озере Люмен для солнцестояния у Маяка, хотя, признаю, для традиционного праздника вам придется прибыть в следующем году.

Элламэй фыркнула, открывая пробку и нюхая флакон с травами. Валиен улыбнулся мне, серебряная вышивка его зеленой туники мерцала в свете огня.

– У нас свой фестиваль через пару недель, – сказал он. – Если получится, присоединяйся.

– Спасибо, мы так и сделаем, – вежливо сказала я, думая, что за несколько недель может произойти любая катастрофа.

Мона нахмурилась от отказа Валиена воспринимать Селено как пленника. Она указала на другое кресло.

– Думаю, Ро вы оба знаете.

– О, не надо так меня представлять, – взмолился Ро.

– Ладно, – сказала она. – Король Селено, королева Джемма, я представляю вам Теофилия Робидью, неофициального посла Ассамблеи шести, дипломата, гонца, похитителя, факира, бывшего работника завода и почтальона, теперь занимающего кровать в гостевом крыле и жалующегося из-за всего, что причиняет ему неудобства, – она подняла голову выше. – Я что-то упустила?

– Я еще хорошо стою на голове, – добавил он.

Элламэй рассмеялась, пока отмеряла щепотку трав через сито. Щеки Моны были розовыми, я помнила эту реакцию, она не давала себе улыбнуться. Жаль, что она это скрывала, но, может, Ро знал этот вид, потому что потеплел, глядя на нее.

– Я постараюсь жаловаться меньше, – скромно сказал он. – Только когда нет сил.

– Погода? – спросила Мона.

– Буду носить больше рубашек.

– Еда?

Он скривился.

– Ну…

Она закрыла глаза на миг. Послышался смех, хотя Селено нахмурился сильнее. Он трепал вышивку на краю одеяла.

– А еще, – Мона пыталась изменить разговор, – мои братья. Арлен Аластейр, связующий меня с моими генералами, – Арлен помахал, а потом спохватился и важно кивнул. Мне показалось, что он старается делать хорошую работу. Я помахала в ответ. – И Кольм, – сказала Мона. – Мой средний брат.

Я ожидала другого – титула, статуса, но ничего не было. Он поднял голову, стоя у окна. Несмотря на его размер, его плечи были опущены вперед, он словно смотрел на мир снизу, а не свысока, словно привык оставаться незаметным. Он замешкался на миг, словно подбирал верные слова.

– Я рад, что вы прибыли невредимыми, – сказал он с тем же акцентом, что и его родственники.

– Спасибо, – сказала я, ощущая взгляд Моны. – Я тоже.

– Хорошо, – сказала Мона с долей облегчения. – А теперь, что с пещерой? Как вы ворвались в мою страну через водопад?

Я вдохнула, нащупала в кармане бумаги и вытащила карту. Я не смотрела на Селено, но ощущала, как его взгляд прожигает пергамент.

– Моя мама – энтомолог в Алькоро, – сказала я. – Ее исследования привели ее в горы, и она нашла сияющих червей в пещерах под Стелларанджем. Она образовала команду с геологами, и вместе они нарисовали это, – я вручила карту Моне. Элламэй склонилась посмотреть, размешивая содержимое чашки. – Некоторое время спустя они нашли проход между Алькоро и озером Люмен.

– Что? – Мона взглянула на меня. – Сколько человек знает о нем?

– Мало, – сказала я. – Возможно, никто вне команды моей мамы.

Элламэй хмуро смотрела на карту.

– Тут нет озера Люмен.

– Это была лишь догадка, – сказала я. – Умная, но не доказанная до этих пор. Команда моей мамы начала сталкиваться с затопленными проходами и озерами, и в некоторых были ракушки. И было логично предположить, что они тянутся до западной части озера Люмен. Я только использовала их догадки и добавила свои – появление живых существ и изменение в минералах в пещерной системе.

– Ты надеялась найти путь? – вмешался Селено.

Я посмотрела на него, его глаза обрамляли тени на бледном лице. Его выражение было не таким, как в пути – не смятение, а гнев.

– Я делала лучшие решения в той ситуации, – сказала я, ощущая взгляды всех. – Мы пересекли порог той… комнаты, – я еще не могла рассказать им о петроглифах – это уведет разговор не туда. Время на обсуждение Пророчества будет, если остановим угрозу войну. – Окружение, минералы там отличались. Учитывая, что творится дома, я… должна была попробовать.

Валиен убрал костяшки от губ.

– Он не знал, что вы идете сюда?

Я пыталась оторвать взгляд от Селено, но не могла.

– Я ему не сказала, – тихо сказала я.

– Ты соврала, – заявил Селено. – Ты врала мне с момента, как пришла в мою комнату. Ты врала днями, неделями. Или дольше?

– Нет, – сказала я с пылающим лицом. – Я… старалась не врать тебе, Селено. Правда.

– Ты врала о метках. Ты врала о том, куда мы идем.

Я сглотнула.

– Да, об этом я соврала. Прости.

– Твоя мама знала? – спросил он. – Она тоже это задумывала?

– Нет, – сказала я. – Я ей не рассказала. Она бы не пустила нас, зная, что мы пойдем в неизведанные пути. Мне нужно было, чтобы она не шла с нами и не ждала нас.

Он прижался к подушке, лицо было напряжено от ярости.

– Что ж, я хотя бы не один.

– Джемма делала выбор из имеющихся вариантов, – холодно сказала Мона, ее одобрение задело мужа сильнее. Я опустила взгляд на пол, желая провалиться под него. – И это дало нам важный шанс – сесть и обсудить все лицом к лицу, обсудить настоящее и будущее наших стран, – она посмотрела на Селено. – Если, конечно, мы все готовы к этому.