Текст книги "Ради Инглиш (ЛП)"
Автор книги: Э.М. Харгров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
– Я Бекли Бриджес, отец Инглиш. Простите, что опоздал. Меня не было в городе, и я только что вернулся, – говорит он немного резковато для извинения.
– О. Что ж, вообще-то я уже собиралась уходить, но в таком случае…
– Хорошо, – прерывает он меня. – Это не займет много времени.
«Что? Речь идет же о твоём ребенке, бога ради».
– Эм, да, но…
– Отлично.
Он внимательно смотрит на меня. Я открываю дверь и прохожу внутрь. Мы оба занимаем свои места, я сажусь за стол, а он на стул, который я приготовила заранее. Мне приходится достать все свои вещи из сумки, что занимает некоторое время, а он просто сидит и раздражительно постукивает пальцами по столу. Когда я начинаю доставать папки, одна из них цепляется за сумку, и всё содержимое разлетается по сторонам. Все бумаги рассыпаются по полу в полнейшем беспорядке. Я поднимаю голову и вижу, как он выгибает брови его брови и наклоняется вперед, опустив локти на скрещенные ноги.
Вот ублюдок. Он пытается смутить меня или посмеяться надо мной. Или, по крайней мере, мне так кажется. Я начинаю раздражаться, пока опускаюсь на колени, чтобы прибрать устроенный беспорядок. Он не предлагает помочь, но я четко ощущаю на себе его пронизывающий взгляд. Проклятье!
Собрав все свои бумаги, я кладу их в правильном порядке. Опустившись на стул, я ищу в них имя Инглиш.
– Так проходило каждое ваше собрание? – Его язвительный комментарий заставляет меня стиснуть зубы.
– Все верно, мистер Бриджес, я целенаправленно роняла папки с рабочими бумагами на пол, чтобы потом не суметь найти ничего нужного, а потом складывала обратно по порядку. – Улыбаюсь я приторно сладко. А потом добавляю: – О, и это при том, что я ждала каждого родителя, – я смотрю на часы, – приблизительно по часу и сорок пять минут.
– Полагаю, я заслужил это…
Если он собирается еще раз принести свои извинения, то не на ту напал.
Я произношу грубый комментарий и продолжаю перебирать документы. Увидев имя Инглиш, я вытаскиваю бумагу и продолжаю.
– Итак, Инглиш очень умна, она продемонстрировала отличный словарный запас…
– Да, давайте перейдем сразу к делу. Скажите мне лучше то, чего я не знаю. У неё отличный словарный запас, хорошо с математикой и другими «бла-бла-бла» предметами. Чему мне нужно уделить внимание дома?
Прежде чем подумать, я выпаливаю:
– Начните меньше разговаривать о пенисах, вагинах и рентгенах, а лучше чаще обнимайте ее.
Он со стуком опускает ногу на пол, а разворот плеч вдруг становится шире:
– Не потрудитесь объяснить?
Я определенно задела его. Он в бешенстве. Его полные розовые губы сжимаются в твердую линию.
Мое объяснение по поводу игры в алфавит никак не удовлетворяет его. Наоборот, он заводится еще больше.
– Итак. Позвольте прояснить. Вы играли в игру и просили детей называть слова на каждую букву. И моя дочь, по своей невинности, отвечала на ваши вопросы, и в её защиту скажу, мы не искажаем анатомические вопросы в нашем доме, мисс Монро. Мы не называем вагины пи-пи, а пенисы ви-ви. Мы не делаем шумиху вокруг всего этого, а называем вещи своими именами. И что произошло, когда она ответила вам?
Я тут же краснею перед этим мужчиной, как цветок под августовским солнцем в Джорджии. Теперь мне срочно нужно вернуть свою уверенность назад.
– Дело в том, мистер Бриджес, что Инглиш не должна говорить такие вещи в классе.
– Нет, мисс Монро, дело как раз в том, что если ваши ученики говорят что-то подобное, то это вам нужно быть лучше подготовленной, чтобы урегулировать тему. Это что, сейчас лучшее на что способны преподаватели? – возмущается он.
Это уже слишком. Вся уверенность и вера в себя, которая появилась у меня за прошедшие несколько недель, разлетается крахом из-за нескольких сказанных слов.
Его взгляд прожигает меня насквозь, когда он спрашивает:
– Есть ли еще какие-нибудь вопросы по поводу Инглиш, потому что, если вы собираетесь и дальше продолжать обсуждать подобную ахинею, можете нашу встречу считать завершенной.
Мне не приходит на ум ни одной умной мысли, чтобы ответить этому ужасному человеку. Мистер Бриджес самый большой мудак на свете.
Слёзы начинают застилать глаза, но я избавляюсь от них, заставляя себя улыбнуться и покачать головой. Он поднимается, и не сказав ни единого слова, вылетает из класса. Я даже не дала ему заполнить некоторые документов – я не произнесла и звука. Господи. Я сижу приклеенная к стулу и спустя лишь час нахожу в себе силы подняться и выйти оттуда.
Добравшись до дома, у меня всё ещё трясутся руки, когда я поворачиваю дверную ручку. Мишель сидит там и ждет меня.
– Очередная звездная встреча с учителем года? – спрашивает она весёлым голосом.
Я прикрываю ладонью рот, а в голове повторяется одна и та же мысль: «Ты не будешь плакать, ты не будешь плакать». Я приструниваю эту мысль и активно киваю головой.
Подруга выпрямляется на диване.
– Что, к черту, произошло?
Она хочет знать.
Я пересказываю ей все мельчайшие детали нашего разговора. Она так же шокирована, как и я.
– Видишь, именно в такие моменты я нуждаюсь в своих маме или папе. Они бы посоветовали мне, что делать. – Я сжимаю руки, и клянусь, мне хочется ударить того парня.
– Может у него был плохой день? – решается спросить она тихим голосом.
– Боже, Мишель, что мне теперь делать? Мне придется звонить ему, потому что он не подписал несколько документов по Инглиш. Не знаю, смогу ли быть вежливой с этим придурком.
Она начинает массировать свой лоб и произносит:
– Передай их через его дочку. Мои учителя постоянно так делали.
Сняв очки, я начинаю пощипывать переносицу, чтобы унять появившуюся боль.
– Мне нужно обсудить это с директором. Надеюсь, она не подумает, что я не в состоянии справиться с подобными проблемами.
– Да как он мог? Он же даже не дал тебе шанса.
На следующее утро, я приезжаю в школу пораньше, надеясь застать Сьюзен, чтобы обсудить свою маленькую проблему. Когда она слышит мои объяснения, мне практически приходится попросить говорить тише.
– Что он сделал? – спрашивает она еще раз.
– Вы слышали. Я действительно не знаю, как вести теперь себя с ним.
«Потому что он кусок дерьма, и я его ненавижу».
Она несколько секунд стучит ручкой по столу, а потом произносит:
– Давай отправим документы через девочку. Она очень умная, так?
– Да. И игра в слова была вполне невинна. Оглядываясь назад, я понимаю, что не должна была упоминать об этом перед ним и позволить ему меня спровоцировать, это все моя вина.
– Я понимаю, почему ты так злишься. Он пришел с опозданием, кстати, на твоем месте я давно бы ушла. Он повёл себя как сволочь. Вероятно, тебе и не стоило поднимать эту тему, но ты подумала, что ему захочется услышать о том, как одарен его ребенок.
– Все так. Именно это и интересовало остальных родителей.
– О, кстати, твои отзывы невероятные. Послушай, не волнуйся ты об этом. Продолжай делать то, что делаешь, ты потрясающий учитель. Ты искренне заботишься о своих учениках. Все пройдет, Шеридан.
Сьюзен подняла мне настроение касательно всей этой ситуации, но я никак не могу отделаться от плохого настояния после той встречи.
Счастливые лица моих учеников заставляют меня воспрянуть духом, и день проходит очень хорошо, пока не наступает время идти на детскую площадку. Всё проходит довольно невинно, пока Инглиш не начинает играть в мяч в компании мальчиков. Она не из тех девочек, которые проводят время с другими девочками. Это обычное для неё поведение. Но потом она находит палку, и всё происходит как в замедленной сьёмке. Она берёт палку, держит её обеими руками и машет из стороны в сторону, а потом делает вид, будто отрубает одному из одноклассников голову. Подразумевается, что всё это понарошку, но кончик палки оказывается заострённым, из-за чего случайно царапает шею мальчика. Тот сразу же преувеличивает, хватаясь за шею и начиная кричать:
– Моя голова сейчас отвалится!
И начинается хаос. Со всех углов сбегаются учителя, включая меня, и начинают осматривать орущего мальчика, пока Инглиш повторяет ему:
– Да брось ты, это всего лишь царапина. – Потом она продолжает: – Перестань вести себя как неженка и веди себя как взрослый.
Вся правда в том, что мне хотелось упасть на землю и смеяться, потому она права. Мне становится интересно, делает ли это Джордан только, чтобы привлечь к себе внимание? Сьюзен берет Джордана за руку и ведет в кабинет медсестры. Теперь мне предстоит разговор с Инглиш.
– Инглиш, где ты взяла палку?
– Там, – она указывает на запрещенную территорию.
– Ты ведь знаешь, что вам запрещено ходить туда, верно?
Она выпячивает нижнюю губу и кивает.
– Тогда почему ты так поступила?
– Мне захотелось взять палку, чтобы поиграть в «Звездных воинов».
«А-а-а, так значит – это был светящийся меч».
– Хорошо. Но всё равно ты поступила плохо. Ты понимаешь это, правда?
– Я играла в шутку, а Джордан ведёт себя как ребенок.
Я протягиваю руку, чтобы Инглиш отдала не палку.
– Видишь этот острый конец? Именно он порезал его. Иногда даже те вещи, которые выглядят безобидными, могут навредить.
– Не думаю, что сильно задела его. Это всего лишь царапина. Я постоянно их получаю.
– Да, но все могло быть и хуже. И возможно такие царапины не причиняют тебе той же боли, что и Джордану.
– Джордан приставал ко мне.
– Почему ты не сказала мне об этом?
– Потому что нехорошо быть ябедой.
Мне стоит посмотреть, что там с Джорданом. Я протягиваю ладонь, и Инглиш вкладывает в нее свою.
– Может, пойдешь со мной?
Мы направляемся в кабинет Сьюзен, где я рассказываю краткую версию о случившемся. Она говорит, что Джордан попросил медсестру позвонить его маме, но я в любом случае собиралась это сделать.
Когда приезжает миссис МакЛин, я ожидаю, что она поступит, как любой другой родитель – отмахнётся и забудет. Это лишь небольшой порез. К утру его, скорее всего, уже не будет видно. Но нет. Она хочет, чтобы вызвали отца Инглиш. Сьюзен и я смотрим друг на друга, она закатывает глаза, а я раздуваю ноздри. Джордан сейчас выглядит, как примадонна.
– Шеридан, я могу позвонить ему, если ты хочешь, – предлагает Сьюзен.
– Нет, всё в порядке. Я позвоню. – Сказать по правде, я бы лучше запустила себе бамбук под ногти, вместо того чтобы разговаривать с ним. Я возвращаюсь в класс и нахожу его телефон, приготовившись к невероятному подвигу.
Глава 6
Шеридан
– Бриджес.
– Мистер Бриджес, это Шеридан Монро, учительница Инглиш.
– Я знаю, кто вы. С ней всё в порядке?
Он прерывает меня, чем злит еще больше. Почему? Несмотря на то, что его голос груб, как ад, он всё равно звучит очень сексуально. Должен же быть закон, запрещающий это.
– Да, но произошел несчастный случай. Вы не могли бы приехать в школу, пожалуйста?
Мистер Бриджес резко спрашивает меня в ответ:
– Инглиш? Она пострадала?
– Нет, с ней всё в порядке. Произошло небольшое разногласие с другим учеником.
В ответ мертвая тишина. Я даже думаю, что связь прервалась:
– Мистер Бриджес?
– Да.
– О, я подумала, что мы разъединились.
– Нет. Я всё ещё здесь, – резко отвечает он.
– Так вы сможете приехать? Я имею в виду в школу?
Боже! Он наверняка подумает, что я тупица. Сможете приехать? Что за хрень?
– Да. Уже выезжаю.
Все пятеро ждут его в кабинете директора. И когда появляется отец Инглиш, начинается шоу. В Бекли Бриджесе есть нечто, что я не заметила в нашу первую встречу. Например, его впечатляющее телосложение, накаченные мышцы, будто вылепленные талантливым скульптором, или то, как он занимает собой всю площадь комнаты. Его волосы прикрыты вязаной шапкой, на ногах темные джинсы, которые очерчивают контуры его задницы. Я знаю, что это он, потому что как только открывается дверь, Инглиш кричит:
– Папочка!
Он присаживается на корточки и обнимает малышку, затем спрашивает:
– Что случилось, Инглиш?
Отец Инглиш обхватывает ладонями её щеки, затем слегка целует её в губы. Крошечные ручки обвивают его шею, девочка не перестает хихикать, пока он поднимается на ноги. Это действительно тот же самый человек, который вёл себя, как брюзга на родительском собрании? Или в его тело вселился кто-то иной, кто-то более приятный?
Сьюзен прерывает проявление чувств.
– Мистер Бриджес, у нас сегодня произошел небольшой инцидент.
Директор не успевает продолжить, потому что со своего места вскакивает миссис МакЛин.
– Я бы даже сказала, что ваша дочь приставала к моему Джордану и практически отрубила ему голову. – У неё невероятно писклявый голос.
Не хочу врать о том, что я по нескольким причинам не отрываю взгляда от мистера Бриждеса. И это не только из-за произошедшей ситуации. Уголок его полных, слишком-идеальных-для-мужчины-губ поднимается вверх, и, если бы я так пристально не смотрела на него, вероятно, и не заметила бы этого. Потом эти губы сжимаются в тонкую линию, а глаза пристально изучают миссис МакЛин. Он выдерживает долгую, некомфортную для остальных паузу – в чем, кстати, очень хорош – а затем произносит:
– Да, я вижу, что ваш сын смертельно ранен. Кто-нибудь вызвал скорую?
Его бесстрастное замечание практически сражает меня наповал, хотя я понимаю, что не должна поддаваться этому.
– Мистер Бриджес, сейчас не время для шуток. Ваша дочь – хулиганка, и должна быть серьезно наказана.
После того как миссис МакЛин замолкает, она наклоняется вперед и начинает постукивать ногой. Его это не удивляет, он невероятно зол. Не могу сказать, что виню его.
Инглиш повисает на его шее и видно, как напрягаются его мышцы от гнева.
– Миссис… как вы сказали вас зовут?
Я подпрыгиваю и заявляю:
– МакЛин. Её зовут миссис МакЛин.
Он даже не смотрит в мою сторону.
– Миссис МакЛин, я никогда не воспитывал Инглиш хулиганкой, несмотря на разные обстоятельства, но её так же учили не позволять кому-либо обижать её. – Мистер Бриджес произносит это острым, как сталь, голосом, от чего меня даже передергивает.
– Моя дочь никогда не врет. – Он поворачивается к Инглиш и спрашивает более мягким голосом. – Инглиш, ты приставала к этому мальчику?
– Нет, сэр.
– Ты ударила его специально?
– Нет, сэр. Я играла с палкой, как с лазерным мечом. Я не думала, что ею можно отрезать голову. У него лишь небольшая царапина, сэр. Но ведь он обижает меня постоянно.
Он убирает прядь светлых кучерявых волос с её лица и спрашивает:
– Обижает тебя? Как?
– Он толкает меня, ставит подножки, и я падаю, папочка.
– Ты кому-нибудь рассказывала об этом?
– Нет, сэр.
– Почему?
– Ты сказал, что ябедничать плохо.
Мистер Бриджес округляет глаза, и на секунду на его лице мелькает недовольная гримаса.
– Это правда, но, когда тебя кто-то обижает, как сейчас, ты не должна молчать.
Потом своими невероятно зелено-голубыми глазами он смотрит на миссис МакЛин, и та начинает что-то говорить, но сразу же останавливается, когда замечает его приподнятые брови. А потом он произносит все тем же леденящим голосом:
– Миссис МакЛин, думаю сейчас у вас гораздо более серьезные проблемы, чем царапина на шее сына. Если он не перестанет издеваться над моей Инглиш, вам придётся иметь дело с более весомыми проблемами. Я ясно выражаюсь?
Меня это просто убивает. Неужели я настолько паршивый учитель, что не заметила всего происходящего? Неужели это могло происходить целый год, и я бы так и оставалась слепа?
Сьюзен и я обмениваемся еще один взглядом, а потом она обращается к миссис МакЛин:
– Думаю, мне стоит перевести Джордана в другой класс.
– Не могу поверить, что вы сделаете это, – выплевывает миссис МакЛин.
– Разумеется, мы сделаем это. Дедовщина не поощряется в нашей школе. Если мы узнаем, что это повторяется, нам придётся искать для него другую школу. И теперь, когда мы знаем, что его ранение было сильно преувеличено, Джордану стоит пойти в свой новый класс, чтобы он смог адаптироваться там.
Джордан не выглядит счастливым от всего этого.
– Мистер Бриджес могу я поговорить с вами и Инглиш в частной обстановке?
Мы проходим в небольшой конференц-зал, присоединённый к кабинету Сьюзен.
– Прости меня за всё случившееся. Инглиш, когда Джордан обижал тебя?
– Когда вы не смотрели. Или на игровой площадке, где никто не видел.
«Маленький подлый засранец».
– Инглиш, можешь пообещать мне кое-что? С этого момента, если что-то подобное случится с тобой или кем-то другим, рассказывай мне об этом, пожалуйста. Ты не будешь выглядеть ябедой. Ты сделаешь это для меня?
Она улыбается и кивает в ответ.
– И еще одно. Никаких больше палок на детской площадке.
– Ладно.
Я смотрю на мистера Бриджеса и извиняюсь за то, что оторвала его от работы.
– Это моя обязанность – быть родителем, – грубо отвечает он. А потом целует дочку на прощание.
Я наблюдаю, как он уходит, пока Инглиш не спрашивает:
– Вам понравился мой папа?
– Хм? Что? – Потом я понимаю, что практически глазею на мужчину на глазах его дочери, даже когда он заставляет меня чувствовать себя полной идиоткой.
– Что ж, да, он приятный человек.
Думаю, моя ложь уместна.
– У меня нет мамы. Она ушла, когда я была ребенком и не вернулась.
Вау. Эта та часть истории, которую я не должна была знать.
– Папа делает картинки. Много, очень много. И у него есть настоящие большие камеры.
– Твой папа фотограф?
– Ага.
Дети. Они выложат абсолютно все.
Инглиш берет меня за руку, и мы направляемся в сторону класса.
– Почему вы заставили Джордана пойти в другой класс? Я не боюсь его.
Я останавливаюсь и присаживаюсь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Мы поступили правильно. Когда один ученик обижает другого, верным решением будет развести их по разным сторонам. Поскольку не ты была виновна в этой ситуации, то и не тебя переводить в другой класс. А только Джордана.
– Папа говорит мне никогда не разжигать огонь, но я не совсем уверена, что это значит.
– Это значит не начинать первой.
– О, тоже самое сказала Банана. Деда иногда называет меня «шимпанзе». Он говорит, что я сорванец. Банана хочет, чтобы я играла с куклами, но они такие скучные.
Потом она вытаскивает язык и корчит гримасу. Мне хочется рассмеяться. А ведь я похожа на неё. В детстве я тоже предпочитала бегать и бросать мяч, нежели играть в куклы.
– Я могу поделиться с тобой секретом?
Ее миндалевидные глаза становятся огромными, как шары.
– Да! Я люблю секреты.
– Ладно, обещаешь никому не говорить?
– Обещаю.
Наклонившись вперед, я шепчу ей на ухо:
– Я тоже никогда не любила кукол. Когда я была приблизительно твоего возраста, у меня была большая кукла и я отрезала ей волосы. Боже! У меня были такие неприятности. И знаешь почему?
– Потому что она выглядела глупо?
– И это тоже. Но еще потому, что я думала, они опять отрастут, но нет. Когда моя мама узнала о случившемся, очень огорчилась из-за куклы. Кукла была очень необычной, хотя она перестала быть такой, когда я поиздевалась над ней.
Инглиш начинает хохотать, от чего я тоже смеюсь.
Оставшаяся часть дня проходит без инцидентов, поскольку мы находимся в классе. Никто не спрашивает о том, куда подевался Джордан, и я решаю рассказать им завтра. Когда я рассказываю классу правду – никто ничего не говорит. Очевидно, Джордан не нравится и остальным ребятам.
Глава 7
Бек
– Я пойду, даже если это против моих принципов.
Мама с папой усмехаются. Они ходили за мной несколько месяцев, уговаривая куда-нибудь выбраться. Они говорили, что я ещё слишком молод, чтобы проводить все своё свободное время с дочерью. Но это именно то, чего мне хотелось, особенно сейчас. Боже, не могу представить, что произойдет, если…
– Папочка, просто представь, что с тобой идут Анна и Олаф. Ты так повеселишься. Может там, куда ты пойдешь, будут играть «Отпусти и забудь». И, возможно, ты сможешь потанцевать так же, как танцуем мы с тобой, – говорит Инглиш.
Подобная мысль заставляет меня усмехнуться.
– С ними все равно не так весело, как с тобой.
Мама практически выталкивает меня за дверь, и теперь я еду тусить в ночной клуб в пятницу вечером, что является непривычным для меня времяпровождением.
Глава 8
Шеридан
– Ты еще не готова? – кричу я Мишель по ту сторону двери. Эта девчонка собирается целую вечность.
– Уже иду, – слышится в ответ. Двадцать минут спустя подруга выходит из комнаты, пританцовывая, в полной готовности отправиться в город.
– Так ты выглядишь куда более наряженной, чем я. Мне стоит переодеться? – На ней короткое черное платье, а на мне джинсы.
– Не-а, – отвечает Мишель, после того как оглядывает на меня. – Выглядишь потрясающе. Джинсы отлично сочетаются с этими сапогами.
Она всегда говорит, что я хорошо выгляжу, даже если мне не помешало бы скинуть пару килограмм. Конечно, у меня не огромные бедра, но я бы всё отдала, чтобы быть такой худой, как Мишель.
Взглянув на её платье, я по-прежнему сомневаюсь.
– Ты ведь сказала это в шутку?
Она обходит меня и говорит:
– Нет, ты выглядишь идеально. И мне нравятся твои кудряшки. Ты никогда не оставляла волосы вьющимися.
– Знаю. Они меня бесят. Я обычно пользуюсь утюжком.
– Тебе стоит чаще их такими оставлять.
Когда такси подъезжает, мы забираемся в него и отправляемся в путь. Вечер пятницы, и нам обеим просто необходим отдых в конце рабочей недели. В клубе полно народу, играет наша любимая группа. Мы танцуем, отлично проводим время, пока посреди ночи я не замечаю его. Бекли Бриджес. Он стоит у танцпола и наблюдает за мной. Я не могу представить, чтобы такая девушка, как я, могла его заинтересовать. Но вот он, стоит и смотрит на меня, а в его глазах полыхает огонь. Губы слегка приоткрыты, он всем телом опирается на стену. Я не могу определиться, проигнорировать мне его или поприветствовать взмахом руки? Поэтому я поднимаю ладонь и слегка шевелю пальцами в воздухе.
Если этим жестом я надеюсь получить от него реакцию, то должна предположить, что ответа не последует. Бек лишь один раз моргает. И всё. Он стоит вдали со своим идеальным ртом и сияющими глазами, а его взъерошенные волосы выглядят так, будто он только что встал с постели. Это невозможно не заметить.
«Уфф, ненавижу его».
За всю жизнь я встречалась с несколькими парнями. Их было немного, но и я ведь не идеальная кукла Барби, которых так любят большинство мужчин. К тому же есть важный фактор – время. Я постоянно загружена в школе, надрывая свою задницу, чтобы финансово оставаться на плаву. Я должна погасить долги за учебу в колледже, поэтому у меня не остается много времени на свидания. Дело совсем не в том, что мне не хочется общения с мужчинами. У меня есть друзья среди них. Но этот мужчина – черт, я не могу подробно описать его. Ему бы подошло слово «козел», но я вижу, как он общается со своей дочерью. Поэтому этот вариант отпадает.
Пока он прожигает взглядом во мне дыру, Мишель хватает меня за запястье и уводит в сторону бара.
– Время для «Космо», – она делает для нас заказ.
– Видела парня вон там?
Она смеется слишком громко, прямо мне в ухо и мне приходится отодвинуться.
– Здесь сотня парней, нельзя ли подробнее?
Я бросаю взгляд через плечо в его сторону, чтобы убедиться, что он не смотрит, но его там уже нет.
– Не важно. Он уже ушел.
– Ты знаешь его?
– Это был отец девочки, который вел себя со мной как мудак.
Мишель округляет гуды, а затем произносит:
– Здесь? В клубе? Что этот старик тут делает?
– С чего ты взяла, что он старик?
– Что ж, я подумала, раз он отец, ну знаешь…
Разумеется, она подумала именно так.
– Нет, он не сильно старше нас. И он, – я выдыхаю, – он опасен. Давай закроем эту тему.
– Подожди. Что? Ты не можешь сказать дерьмо, вроде этого, и перейти на другую тему. Что ты имеешь в виду под словом «опасен»?
Я закусываю губу, пытаясь выразиться яснее:
– Скажем так. Будь мне двенадцать, его постер висел бы у меня над кроватью.
– Ты, должно быть, шутишь? – Она толкает меня в плечо, и я отступаю на шаг.
– Даже не думала.
Накручивая на палец свой локон, она спрашивает:
– Блондин или брюнет?
– Светлый блонд. Я точно рассмотрела это, думаю его волосы сочетают несколько оттенков светлого. Хотя, когда я видела его в последний раз, он был в шапке, а в первую нашу встречу я так злилась, что не обратила внимания.
– Хм. Цвет глаз?
– Боже. Потря-блять-сающие. Зелено-голубые. Огромные. С бесконечными ресницами. А губы темно-розового оттенка.
– Насколько высокий? – продолжает допрос она.
– Очень. И мускулистый настолько, что мне хочется… Скажем так, он как банка арахисового масла, а ты знаешь, как я люблю его. И он носит такие футболки, которые подчеркивают его мышцы.
– Святое дерьмо. Звучит потрясающе.
– Ага. И довольно сильно. – Я облизываюсь, будто попробовала леденец.
Мишель машет ладонями, будто ей жарко.
– Я должна увидеть этого опасного парня. Где он?
– Не знаю, но он по-настоящему странный. Практически односложный.
– Что ты имеешь в виду?
– Допустим, мы с тобой общаемся, и ты спрашиваешь меня, что я думаю по поводу этого напитка. А в ответ я лишь молчу. Ты спрашиваешь снова, а я пожимаю плечами. Ну, или что-то в этом роде. А когда он говорит, выглядит, как полный придурок. Единственный раз, когда он сказал больше пары-тройки слов, это во время школьного инцидента с его дочерью. И это все.
– Может у него газы?
Я хочу согласиться, пока смысл её слов не доходит до меня, и я смеюсь.
– Ты сумасшедшая стерва. Ты ведь знаешь это?
– Именно поэтому ты меня и любишь.
И это правда. Она всегда находит способ поднять мое настроение. Мы через многое прошли. Все старшие классы. Когда в моей жизни начало происходить всякое дерьмо, мои остальные друзья не знали, как себя вести со мной и что говорить. Но не Мишель. Я помню тот день, когда она пришла ко мне на практику по кроссу. Я завязывала свои кроссовки, делая двойной узел, она ткнула меня своим кроссовкой.
– Хей, я просто хотела сказать, что я здесь в любое время, если захочешь поговорить или еще что-то понадобится. Знаешь, что?
– Что? – Я была в замешательстве, поскольку хоть мы и дружили, но все равно не так близко.
– Когда жизнь бросает в тебя тухлыми яйцами, просто не ешь их. Брось ими в того, кого ненавидишь.
– А-а? – Я пыталась понять смысл сказанных ею слов, но не получалось.
– Что, неужели это прозвучало так глупо?
А потом мы обе рассмеялись. Именно так и началась наша дружба, которая со временем становилась лишь крепче.
– Ага, а ты определенно пользуешься этим.
Музыка продолжает громко звучать, поэтому мы возвращаемся на танцевальную площадку, и именно тогда я снова замечаю его. Мрачный пристальный взгляд прожигает меня, и я знаю, что он наблюдает за мной. Покрутившись в такт музыки, я вижу, как он снова стоит у стены со скрещенными руками. На какое-то мгновение наши глаза встречаются, и хоть это длится всего долю секунд, я ощущаю сильный дискомфорт. Не обращая на него внимания, я возвращаюсь к играющей группе. Я избегаю нашего зрительного контакта. Хуже всего то, что он так чертовски красив.
Несколько мужчин подходят ко мне, приглашая танцевать, и мне странно делать это под пристальным взглядом мистера Бриджеса. Я запрещаю себе смотреть на него, но при каждом удобном случае, бросаю взгляд в его сторону. В один момент он стоит там, а в другой – его уже нет. Я чувствую облегчение и начинаю танцевать, не думая ни о чем. Вдруг Мишель заявляет:
– Сейчас ты хорошо проводишь время. Но что произошло до этого? Ты будто одеревенела на долю секунды.
– Мне просто было нужно, чтобы подействовал «Космо».
Несколько песен спустя, мы снова направляемся в бар и заказываем ещё по коктейлю.
– Хорошо, что мы приехали на такси, – говорю я.
– Ага, особенно после недели, которая была у тебя, не думаю, что тут можно обойтись без алкоголя.
Обаятельный, сексуальный, темноволосый парень прерывает наш разговор и уводит Мишель танцевать. Я остаюсь одна возле бара, что мне не очень нравится.
– Могу я предложить еще один? – спрашивает бармен.
– Да, только на этот раз водку с содовой, пожалуйста. И не могли бы добавить несколько долек лимона?
– Конечно.
Я облокачиваюсь на барную стойку, смотрю направо и вижу его. Я больше, чем заворожена, наблюдая за тем, как он потягивает темного цвета напиток из своего стакана. Бурбон, виски, скотч? Мне становится интересно, каким из пороков он воспользуется сегодня. Он опускает стакан, а его длинные идеальные пальцы круговыми движениями потирают лоб. Поскольку я всегда любопытна, мне не составляет труда осмотреться вокруг и понять, что он пришел один. Или… стойте. К нему подходит женщина. Очень привлекательная женщина. Она наклоняется, и перед его глазами предстает декольте значительного размера. Она продолжает держать свою руку на его предплечье и одновременно что-то говорит ему. Они разговаривают, а я стою и наблюдаю. Из-за декольте перед его лицом, он не может заметить, что я шпионю за ним. Она открыто флиртует с ним. Её соблазнительная улыбка и то, как она облизывает губы, явно говорят о предложении поехать к ней домой, ну или о чем-либо подобном. Неужели она смеется над тем, что он говорит? Я не могу точно это сказать, потому что не вижу его лица. Меня вообще удивляет, что он что-то ей сказал. Она продолжает говорить, но потом вдруг хмурится, а ещё через какое-то время поворачивается и уходит прочь.
Это еще больше привлекает моё внимание к загадочному мистеру Бриджесу. Этот мужчина кардинально отличается от человека, с которым мне пришлось общаться, и человека, которого я видела рядом с Инглиш. И сейчас он сидит один, без друзей или женской компании, что ещё больше подогревает мой интерес к нему. И пока я нахожусь в своих размышлениях, причина моих раздумий поднимает на меня взгляд. Жар его зелено-голубых глаз выводит меня из оцепенения. Он лениво моргает и его трепетный взгляд пригвождает меня к полу.
– Эй, что ты там увидела?
Голос Мишель практически заставляет меня выпрыгнуть из сапог.
– Н-ничего. Совсем ничего, – отвечаю я, покачивая головой из стороны в сторону.
– С тобой все в порядке?
– А-а-ага. – Обаятельный парень, который увел её танцевать, сейчас стоит возле нее, обнимая её за плечи. Я наблюдаю за тем, как её рука поднимается к его. Должно быть, это её новая находка.
– Ох, Шеридан, это Оливер.
Мы обмениваемся приветствиями, и они заказывают ещё выпивку. Я не отрываю взгляда от другого конца бара, где сидит мистер Бриджес. Он продолжает следить за мной. И вдруг он поднимает свой бокал.
Оливер и Мишель уходят ещё потанцевать под музыку, поэтому я решаю рискнуть и подойти пообщаться с мистером Загадкой. Добравшись до него, я касаюсь его плеча.
– Привет.
В ответ я наблюдаю лишь приподнятые брови.
– Так это ваш обычный способ для развлечений? Я никогда не видела вас здесь до этого.
Теперь приподнимается уголок его рта, но на этом все.
– Вы всегда такой разговорчивый?
– Когда мне есть, что сказать.
Либо этот человек груб сам по себе, либо просто не желает общаться.
– Что ж, было приятно пообщаться.
