Текст книги "Ради Инглиш (ЛП)"
Автор книги: Э.М. Харгров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Эти слова не обязательны. Его сердце разрывается на части, кусочек за кусочком. А что, если об этом узнает Инглиш? К приезду домой я уже полностью вымотана. Мишель хочет знать, что случилось, но я едва могу произносить слова, поэтому сразу отправляюсь в свою комнату и принимаю душ. Я совершенно выбита из сил, но мне нужно прочистить мозги. Может, разговор с лучшей подругой сможет помочь.
Спустившись на первый этаж, я нахожу там Мишель, сидящую в одиночестве.
– Где Оливер?
– В доме своих родителей. Думаю, он не хочет знакомить меня с семьей. – Она дует губы.
– Почему ты так думаешь?
– Он никогда не берет меня с собой.
– Хм. Может, он не хочет знакомить своих родителей с тобой.
– Думаешь?
– Я не знаю, но ты могла бы спросить его.
А потом она смотрит на меня, будто впервые за вечер, и спрашивает:
– Кто умер? Ты плакала. И, как я понимаю, довольно много.
Это длинная история, и у меня нет никакого желания рассказывать ее целиком, но у меня нет выбора. Она же моя Мишель. Когда я заканчиваю рассказывать, она уже вытирает свои собственные слезы.
– О боже, не могу представить, через что проходит этот ребенок. Что ты собираешься делать?
– Не знаю. Я люблю эту малышку. Она невероятная. И когда ее мать появилась у школы…
– Подожди. Что? Она заявилась в школу?
Я рассказываю ей все, что случилось в тот день и как была напугана Инглиш.
– Это ужасно. Она сказала, что заберет ее у Бека. Нам пришлось вызвать полицию.
– Черт, Шер, это катастрофа. И что ты теперь думаешь делать?
Я стону:
– Не знаю. Ненавижу ситуацию, в которой я оказалась. Он хочет, чтобы я согласилась на шесть лет.
– Что, если ты влюбишься в него?
– Это самая нелепая мысль из всех возможных.
– Почему?
– Потому что, – отвечаю я, – я едва могу его выносить.
– Это смешно. И прекрати себя обманывать. Ты более чем неплохо ладишь с ним. Но есть еще более важный вопрос – что, если он влюбится в тебя? – Она крутит пальцем перед моим лицом.
Я машу руками, стараясь выкинуть подобную глупость из головы.
– Я волновалась неделю или даже две по поводу того, что он меня ненавидит, а ты говоришь о любви. – Это полнейший абсурд.
– Скажи мне вот что. Он тебя привлекает?
– Ты видела этого мужчину?
– Ты же знаешь, что да, и он горяч, но это не означает, что тебя к нему влечет.
– Что ж, да, это так. И самая сумасшедшая вещь во всем этом – то, что я привлекаю его, но любовь и влечение – совершенно разные вещи.
– Ладно, Шеридан, послушай меня. Во-первых, это не такая уж и сумасшедшая вещь. Ты прекрасна. И я не прекращаю говорить тебе, – посмотри уже в это чертовое зеркало. Во-вторых, если все же сделаешь это, ты будешь жить вместе с ним и его дочерью в качестве семьи, вероятно, спать вместе. Само собой разумеется, что вы влюбитесь друг в друга.
– Я поняла, о чем ты, и согласилась бы с тобой, не будь это Бек. У него постоянно меняется настроение, и он молчалив. Полагаю, это будет постоянно выводить меня из себя. Я уже говорила ему, что он не может так вести себя со мной, и он сказал, что попытается измениться, но я что-то не уверена в этом.
– Тебе нужно принять серьезное решение. А что со школой? Ты все еще сможешь обучать Инглиш?
– Я собиралась на неделе поговорить об этом с директором. Из-за того, что День Благодарения в четверг, мы уедем куда-нибудь на выходные.
Выражение лица Мишель напоминает мне, что я не все ей рассказала.
– И еще. Бек сказал, что будет платить мою часть аренды, поэтому все в порядке, и ты сможешь жить здесь сколько пожелаешь или пока не найдешь новую соседку.
– Серьезно? Круто с его стороны.
– Нет, это просто показывает, как сильно он хочет это сделать. И, Мишель, ты не можешь никому рассказывать об этом, и я имею в виду вообще никому. Если до матери дойдет слух, что мы поженились по договоренности, это серьезно навредит Беку. Я доверяю тебе все свои секреты, включая этот.
– Я всегда тебя прикрою. Он знает что-нибудь о твоих родителях?
– Он знает, что они умерли, но не знает, что именно произошло.
– Ты собираешься ему рассказать? – спрашивает она.
– Думаю, когда-нибудь, но не сейчас.
Мишель одаривает меня понимающей ухмылкой.
– Ты все-таки собираешься это сделать. Ты влюблена в эту малышку. Уже с первой недели работы в школе ты только о ней и говорила. И теперь тебе меньше всего хочется, чтобы какая-то незнакомка увезла ее против воли. Я знаю тебя, Шеридан Монро. Звони Беку прямо сейчас, и планируйте свой побег. Прекратите уже тянуть кота за хвост. Ты собираешься стать миссис Бриджес, мачехой для чудесной кучерявой шестилетки, которая похитила твое сердце. Плохо лишь то, что ты не можешь жениться на этом ребенке.
Я на автомате приподнимаю майку и прячу в ней лицо.
– Ты права, я знаю, дерьмо. И я трусиха.
Она оттягивает майку, чтоб услышать то, что я сказала.
– Что?
– Я сказала, ты права. И я до дьявола боюсь. Я не знаю, как это – быть замужем, не говоря уже о материнстве. – Тут в мою голову врезается подушка. – Воу! Зачем ты это сделала?
– Да потому что ты родилась для обеих ролей. Жены и матери. Все будет отлично. Как ты думаешь, почему ты пошла преподавать? Ты обожаешь этих спиногрызов.
Она права. Не имеет значения, насколько дети могут быть надоедливыми, они – радость моей жизни.
– Хорошо, по части детей я согласна, но замужество – это совсем другое дело.
– И тем не менее. Пакуй чемодан и выходи замуж. Позволь себе сделать это во имя любви к девочке. Если все повернется на сто восемьдесят градусов, ей понадобится твоя помощь. – Она смеется надо мной. – Я уезжаю в среду. Ты – в четверг после школы. Повеселись.
Мишель замечает, что я остаюсь сидеть на том же месте, поэтому хватает мой телефон и передает его мне.
– Позвони ему, Шер.
– Да к чему такая спешка?
– Я хорошо тебя знаю. Ты будешь сидеть здесь и обмозговывать всю ситуацию. А потом упустишь самый важный шанс в своей жизни, не говоря уже о том, что будешь сходить с ума, пока какая-то маньячка-наркоманка увозит эту маленькую девочку.
– Блядь. – Я начинаю судорожно набирать номер Бека.
Проходит четыре гудка, перед тем как он берет трубку.
– Печенька, это не к добру.
– Я сделаю это, – выпаливаю я.
– Что?
– Я сделаю это. Я выйду за тебя.
Ноль реакции. Гробовая тишина. Может, он передумал?
– Что? Ты отказываешься от своего предложения?
– Нет! Нет же. Я просто в шоке. Я думал, тебе потребуется, по крайней мере, пара дней, чтобы принять решение.
– Да, ну что ж, как видишь, не понадобилось. И давай проясним кое-что прямо сейчас. Я делаю это только ради Инглиш. Не ради тебя. Таков план. Я перееду к тебе, но как мы сообщим об этом Инглиш? А твоим родителям?
– Мои родители уже в курсе. Они часть нашего плана. Они обожают тебя.
– Хм. И они не думают, что это безумная идея?
– Вовсе нет. Они одобряют это решение.
– И как мы расскажем обо всем Инглиш? Мы скажем до женитьбы или после?
– Женитьбы говоришь?
Я перевожу свой взгляд на Мишель, и на ее лице та самая усмешка. Эта женщина наслаждается моим разговором. И почему меня это удивляет? Из нас двоих она всегда была королевой драмы, это как раз по ее части. Я уже представляю, как она потирает ладони друг об дружку.
– Печенька, тебе не кажется, что нам стоит обсудить это лично, а не по телефону?
– Возможно, ты прав.
– Я приеду за тобой через полчаса. И мы собирались поужинать с моими родителями, помнишь?
– Трахните меня. Я совсем забыла.
– А что случилось с частью «быстро и жестко»?
– Я сегодня настроена на легкое и медленное общение.
Он ничего не отвечает.
– Алло, Бек?
– Да.
– Ох, я подумала, что связь прервалась.
– Не волнуйся. Увидимся через тридцать минут.
Мишель продолжает сидеть все с той же хитрой улыбкой на лице.
– Он заберет меня через полчаса. Мне нужно начать собираться.
– Не могу дождаться, когда наконец-то его увижу.
– Ты же уже видела его. В кинотеатре, помнишь?
– Да, но это совсем другое.
Когда раздается звонок в дверь, Мишель подбегает к ней и чуть не срывает с петель. Бек едва успевает отскочить в сторону.
– Господи, подруга, ты железо тягаешь что ли? – интересуюсь я.
Она хихикает, а потом серьезно смотрит на Бека. Я кричу ему из-за ее спины:
– Заходи, Бек.
– Привет, я Бек. Мы мельком виделись у кинотеатра. – Он протягивает руку, но Мишель оцепенело пялится на него. Да что с ней такое? А потом до меня доходит. Она в ступоре.
Я тянусь к ней и шепчу:
– Мишель, у тебя слюни текут.
Она проводит рукой по подбородку, а потом смотрит на меня дьявольским взглядом из-за того, что над ней прикольнулись.
– Бек, ты помнишь Мишель?
– Рада видеть тебя снова. – Она собирается с мыслями. – Как понимаю, я могу вас поздравить?
– Полагаю, что так, – соглашается он, улыбаясь. А затем смотрит на меня и спрашивает: – Ты собрала сумку?
– Нет, мне нужно будет вернуться. Завтра в школу.
– Хорошо. Тогда поехали.
Он отворачивается, и в этот момент Мишель с широченной улыбкой на лице поднимает два больших пальца вверх. Я знаю, что она его одобряет.
Когда мы садимся в машину, он спрашивает:
– Твоя соседка всегда такая странная?
– Она просто лишилась дара речи.
– Почему это?
– Неважно. – Мужчины такие бестолковые. – Так, возвращаясь к нам. Как мы все это сделаем?
– Вегас. На этих выходных.
– Вегас? Какого черта?!
– Да. А почему бы и нет?
– Ты говоришь о церкви с Элвисом и всем сопутствующим?
Из него вырывается взрыв смеха.
– Я глубоко уверен, что у них найдется еще много других мест для женитьбы, помимо церкви Элвиса.
– Ох.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты и правда не думала, что это единственное место в Вегасе?
– Я никогда там не была, поэтому откуда мне знать? – говорю я в свою защиту.
Он продолжает безостановочно смеяться. По-моему, я даже увидела слезы в уголках его глаз.
– Прекрати! Ты смеешься надо мной. – Это, конечно, забавно, но я не могу позволить ему знать об этом.
– Что ж, блин, Печенька, Вегас огромный. Там не ходят Элвисы и не женят людей направо и налево. Это погубило бы их свадебный бизнес.
– Неважно.
– Ты злишься.
– Вовсе не злюсь. – Моя нижняя губа практически падает на пол машины.
– Нет, злишься.
– Нет, не злюсь, но начну, если будешь меня доставать.
Он посмеивается все время дороги до дома.
– Я думала, мы поедем в дом твоих родителей.
– Поедем часам к шести. Нам нужно все обсудить.
– Верно. Итак, эти выходные. Вегас, значит?
– Да, давай уедем в среду и вернемся в субботу.
– А что насчет Дня Благодарения и Инглиш?
– Дело в том, что адвокат Эбби потребовал встречу с Инглиш в этот день.
– Как понимаю, Эбби – это мама Инглиш.
– Да. Поэтому мама с папой повезут в среду Инглиш в Диснейленд. И вернутся они только в субботу вечером. Можем сказать ей потом. Мой юрист отправит ей письмо, мол, извините, но ее нет. Но это глупо, потому что встреча – не решение суда. Ее адвокат просто написал моему о просьбе встретиться.
– И почему она захотела встретиться именно в День Благодарения? В этом нет никакого смысла.
– То же самое сказал и мой адвокат. Но она собирается добиться опеки через суд. Это лишь начало.
– Понятно. Мне стоит рассказать обо всем в школе по возвращению?
– Это только твое решение. Как посчитаешь нужным – так и будет.
– Бек, а если ее мать узнает? Я имею в виду, мы уедем и поженимся. Не подумают ли они, что мы сделали это только из-за Инглиш?
– Вероятно так, но у них нет никаких доказательств. Пока мы ведем себя перед ними, как влюбленная парочка, пока ты любишь Инглиш, что правда, это не имеет никакого значения.
То, что он сказал, вполне разумно, но я все равно боюсь до чертиков. Что, если меня попросят выступить в качестве свидетеля и мне придется сказать правду?
– Что с лицом? – спрашивает он. Я рассказываю ему о своих переживаниях.
– Не стоит волноваться. Мой адвокат не позволит им увлечь тебя в процесс без твоего согласия. Вот и все.
Так все и разрешается: Бек заказывает билеты на самолет и делает бронь в отеле. Поскольку он часто путешествует, ему удается все быстро уладить. Я сомневалась, говорить ли ему о том, что я никогда не летала.
– Сколько по времени продлится полет? – спрашиваю я.
– Около четырех с половиной часов.
– Так долго?
– Ну, Вегас находится не настолько далеко, в отличии от Западного побережья.
– Знаю, просто… Ладно, я никогда не летала и немного нервничаю.
Он вскидывает голову и прожигает меня взглядом.
– Ты никогда не летала?
– Нет, никогда.
– Да как такое вообще возможно?
Это не очень приятная для меня тема.
– Просто так получилось.
– Есть ли еще что-нибудь, что мне стоит знать?
– На самом деле нет.
Его голос ласковый и хриплый.
– Послушай, Печенька, ты делаешь большое дело для меня и Инглиш. Ты можешь рассказать мне, о чем угодно, и это останется в этой комнате. Обещаю.
– Это не такое уж и большое дело. Мой отец не летал, потому что боялся самолётов, поэтому все наши путешествия ограничивались машиной. Вот. – На самом деле это далеко не все, просто сейчас этого вполне достаточно.
– Ты уверена?
– А почему нет? – Он не верит, но у него нет выбора. Сейчас я не готова обсуждать это. И кто знает, буду ли когда-нибудь?
– Ну не знаю. Потому что тебе некомфортно в моем присутствии. Ты не позволяешь мне увидеть свой внутренний мир. Я понимаю это. Но надеюсь, когда-нибудь ты все же сделаешь это, потому что, думаю, я доказал тебе, что могу быть хорошим другом.
Мы стоим в нескольких дюймах друг напротив друга, и единственное, чего мне хочется, это поцеловать его. Тяжело думать о чем-то другом, пока он так близко ко мне. Но он лишь добавляет огня, когда произносит:
– Итак, сколько у тебя вещей?
– Все из моей спальни, и кое-что на кухне.
В своей грубой манере, к которой я уже должна была привыкнуть, он отвечает:
– Нет никакой нужды брать все это. Оставь своей соседке.
– Нет.
– Нет?
– Именно так я и сказала.
– Печенька, ты же видела кухню. Там есть все необходимое.
– Бек, эти вещи достались мне от мамы. Я не собираюсь расставаться с ними.
– Ладно. Мы заберем их, когда сможем. Твоей соседке нужно помочь их переставить?
– Я спрошу у нее, – резко отвечаю я.
– Не стоит показывать свои коготки, – журит он.
– Тогда не доводи меня.
После долгого пристального взгляда, он кивает.
– Как насчет этого? Почему бы тебе не собрать один или три чемодана, с которыми ты будешь жить у нас до Рождества, а после мы сможем перевезти все остальное?
– Звучит отлично. Спасибо. – Я мило улыбаюсь.
– Рад, что мы договорились. Теперь ты готова поговорить с моими родителями?
– Разумеется.
А потом он напоминает мне:
– Не забудь. Не говорим ничего Инглиш, пока не вернемся.
Я соглашаюсь с ним, и мы возвращаемся в машину. Надеюсь, Инглиш действительно обрадуется, как он и думает.
Глава 26
Шеридан
Когда мы подъезжаем к дому его родителей, у меня отвисает челюсть. Они живут в районе Бакхэд, в одном из тех старых дорогих домов, о которых люди могут только мечтать. Перед домом высятся ворота из сварочного железа, к которым Беку пришлось вводить пароль, чтобы проехать внутрь. Подъездная дорожка не очень длинная, но ухоженная лужайка просто невероятная.
– Когда Инглиш подкинули сюда в коробке, отец установил эти ворота. Я жил здесь с ней, и он стал кем-то вроде чересчур заботливого Деда, – объясняет Бек.
– Здесь так красиво.
– Да, здесь мило.
На самом деле это место не просто милое, но мне кажется, он уже привык к нему, потому оно не производит на него такого же впечатления, как на меня. Мы паркуемся на круговой подъездной дорожке и, пройдя через двери, оказываемся в огромном холле с лестницей на второй этаж в конце. У нас над головами висит огромная люстра, которая вовсе не кажется дорогой, пусть мы и находимся в очень богатом доме. Наоборот, он кажется уютным и гостеприимным.
– Пойдем.
Бек идет вперед, и я следую за ним. Мы проходим вдоль длинного холла и оказываемся в гостиной, которая соединяется с кухней в дальней части дома. Комната потрясающая, со стеклянными окнами, расположенными вдоль задней стены и выходящими на террасу. Я пыталаюсь не раскрыть рот от удивления, но все тщетно. А потом мое внимание привлекает неугомонная шестилетка.
Инглиш скачет по всему дому Бананы и Деда, который, очевидно, заперт из-за нового Бунниора. Щенка спаниеля не должны были привезти раньше Рождества. Бек качает головой.
– Что? – спрашивает Марк.
– Это очень энергичная собака. Ты ведь знаешь, что с ним придется много играть. Бросать мячик. Выводить на улицу и много заниматься. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю, и я позабочусь об этом.
– Только не говори потом, что я не предупреждал. Эм, кстати, думаю, вам стоит взять Инглиш в Диснейленд в среду вечером.
Марк спрашивает у Бека причину.
– Потому что мы с Шеридан в этот день улетаем в Вегас.
На лице Марка появляется широкая улыбка. Он подходит ко мне и привлекает в сильные объятия, которые я не получала со времен маминой смерти. Глаза печет от слез.
– Ты даже не представляешь, сколько это значит для нашей семьи, – бормочет он. – Я отвлеку маленькую забияку, пока твоя мама будет делать бронь. Вы собираетесь ей сказать?
– Когда вернемся, – отвечает Бек.
Марк кивает, а потом подходит и хватает Инглиш в охапку. Спустя несколько минут Анна уже бежала к нам, бросившись ко мне с объятиями. Она, наверное, взволнованна еще больше Марка.
– О, Шеридан, мы так рады. Ты не представляешь, как много это значит для нас. Спасибо тебе.
Я не знаю, что и сказать. «Не за что» как-то не подходит в данной ситуации.
– Я обожаю Инглиш, поэтому счастлива помочь вам. – Это звучит так жалко. Я смотрю на Бека и морщусь.
Он смеется и говорит:
– Нам лишь нужно уладить все это недоразумение вокруг Инглиш. Вот и все, Шеридан. Мы оба знаем, зачем это делаем.
Все напряжение сразу уходит.
– Да, знаем. По правде говоря, мы тоже часть этого плана. Поэтому, если тебе вдруг понадобится наша помощь, сразу обращайся.
– Спасибо. Но я правда восхищаюсь этим ребенком. Она необыкновенная, и я хочу помочь всем, чем смогу.
– Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы удержать тигра в клетке, – произносит Анна.
– Будем надеяться. Причинить боль Инглиш – последняя вещь на земле, которую я хочу.
После моих слов радостное выражение на лице Анны тут же сменяется болезненно тревожным. Но потом в комнату врывается Инглиш и своими кривляньями полностью меняет настроение присутствующих. Анна предлагает вернуться в столовую.
Как всегда, ужин проходит под неугомонные вопросы Инглиш. Новая тема для вопросов – Рождество и Бунниор. Поскольку щенок теперь дело решенное, она пытается выяснить, какие подарки принесет ей Санта.
Бек прерывает ее, сказав:
– Медвежонок, ты, по-моему, чего-то не понимаешь. Бунниор – и есть твой рождественский подарок. Как это ты еще думаешь о том, что тебе подарят?
Это срабатывает на время, пока в ее голове крутятся шестеренки, но потом до нее доходит.
– Неа! Как Бунниор может быть моим подарком? Ведь Санта еще не приходил!
Бек бросает на каждого из нас пристальный взгляд. Марк с Анной лишь пожимают плечами, пока я не прихожу ему на помощь.
– Инглиш, Санта не единственный, кто дарит подарки на Рождество. Ты ведь знаешь это, не так ли?
Она кривит свой милый ротик и говорит:
– Угу.
– Что ж, Бунниор – это не подарок Санты.
– Хорошо.
– Поэтому те, кому уже подарили подарок, не получают его от Санты. Может быть, в следующем году.
Кудри на ее голове прыгают из стороны в сторону, когда она кивает в знак согласия. Очко в пользу Шеридан.
Когда тем же вечером Бек везет меня обратно домой, я говорю ему, что планирую все рассказать директору школы.
– Думаю, я поговорю с ней во вторник после занятий. Тогда же я узнаю, смогу ли продолжать учить Инглиш. Если нет, придется перевести ее в другой класс.
– Хмм, надеюсь, что этого не произойдет, хотя думаю, Инглиш справится с этим. Полагаю, новость о том, что ты будешь ее новой мамой затмит все остальное.
***
Ко вторнику я превращаюсь в сплошной комок нервов. Я останавливаюсь напротив кабинета директора и спрашиваю у Сьюзен, могу ли с ней поговорить. Она отвечает, что могу приходить сразу, как только разойдутся ученики.
День пролетает без каких-либо неприятностей, и когда я добираюсь до кабинета Сьюзен, ее заместитель просит меня подождать пару минут, потому что та разговаривает по телефону. Мне приходится ждать дольше, чем пару минут, поэтому я возвращаюсь в свой класс, чтобы убраться в кабинете и закрыть дверь. Когда возвращаюсь, Сьюзен все еще говорит по телефону. Спустя какое-то время она зовет меня к себе.
– Присаживайся. У нас к тебе есть дело.
– Дело? – спрашиваю я.
– Оно требует определенных разъяснений. Очевидно, Инглиш рассказывает всем своим одноклассникам о том, что ты и ее отец организовали пижамную вечеринку и что он провел ночь в твоем доме.
– О боже. – На секунду я роняю голову на руки, но потом говорю: – Я не так это планировала. У нас было свидание и мы оба уснули. Он спал на диване. Я говорила ей об этом.
– Не имеет значения. Вы оба знаете, что подобные вещи могут быть неправильно поняты. Некоторые родители уже подходили ко мне, и они серьезно настроены написать жалобу. Из-за всего этого они требуют твоего временного отстранения.
– Ты, должно быть, шутишь?
– Хотелось бы, – отвечает она.
У меня вырвается ироничный смешок.
– Как ни странно, именно об этом я и хотела поговорить, потому что Бек и я собираемся пожениться на этих выходных. Инглиш пока не знает, но его родители в курсе.
– Может, когда родители узнают об этом, они не станут ничего усложнять. К сожалению, пока я должна отреагировать на их жалобу.
– И на какое время я буду отстранена?
Сьюзен потирает лоб.
– Если честно, я не знаю. Я никогда не сталкивалась с подобным. Полагаю, пока они не будут уверены, что их детям ничего не угрожает.
– Да это безумие. Я бы никогда не причинила вред детям.
– Я знаю это, Шеридан, и я сделаю все возможное, чтобы и они это поняли.
– Если меня не уволят, и я вернусь сюда, смогу ли я обучать Инглиш дальше или придется перевести ее в другой класс?
– Ты сможешь продолжать учить ее. В правилах ничего об этом не говорится. На самом деле, у нас были учителя, которые обучали своих же детей. Как выяснилось, на них возлагают еще большую ответственность, чем на других учеников.
– Так значит, после праздников я не вернусь в школу, пока мне об этом не сообщат?
Сьюзен хмурится.
– Нет, ты нужна мне здесь. Я против этого. Вся ситуация – полный абсурд, и я хочу, чтобы все знали об этом.
– Я ценю твое доверие и то, что ты веришь в меня.
Она смотрит на меня и спрашивает:
– Итак, это твоя последняя неделя с ботинком?
– Ага, думаю, я сожгу эту чертовую штуковину. – По правде говоря, вместо радости я на грани слез.
– Эй, Шеридан, выше нос. Ты выходишь замуж. Тебе есть, что отпраздновать, и это лишь маленькая неприятность на вашем пути.
– Спасибо за поддержку.
Как только сажусь в машину, я звоню Беку и рассказываю ему о том, что случилось. Он не мог поверить в происходящее. Потом он говорит:
– Не волнуйся об этом.
– Я могу потерять свою работу.
– Если это произойдет, ты можешь работать на меня. Мне всегда нужна помощь.
– Бек, спасибо, конечно, но я хочу преподавать. Я люблю свою работу. Люблю своих детей. Именно поэтому я пошла в школу. Кроме того, что, если юристы той женщины узнают обо всем этом?
Он ничего не отвечает.
– Это может как-то навредить вам?
– Не думаю. Мы никогда с тобой не спали.
– Мы не можем доказать этого. Тебе лучше позвонить своему адвокату…
– Возможно, стоит, – соглашается он.
– А потом тебе стоит решить еще раз, хочешь ли ты жениться на мне.
– Стопроцентно. Наш вылет утром. Мне плевать, уволят тебя или нет. Все ясно?
В моей голове крутится столько разных мыслей, и я не уверена, правильные ли они.
– Печенька, ответь мне.
– Да, понятно.
– А теперь, милая, езжай домой и пакуй чемоданы. Медвежонок сейчас у моих родителей. Они тоже уезжают утром, поэтому она останется на ночь у них. А ты переночуешь у меня.
Он так решительно настроен, что мне ничего не остается, кроме как просто кивнуть. Слова и воздух застревают где-то в горле.
– Шеридан, ты тут?
– Эм, да.
– Хорошо. Я подъеду к тебе около половины восьмого, и мы съездим поужинать. Как тебе?
– Хорошо. Отлично.
До меня только что доходит, что с сегодняшнего вечера я буду спать с этим мужчиной. С Бекли Бриджесом. На что я, черт возьми, согласилась? Ох ты ж твою мать. Мне нужно купить новое белье. Мое выглядит так, будто я ношу его уже более десяти лет. Шины моей машины взвизгивают, когда я выезжаю со школьной парковки и направляюсь в сторону «Таргета». Похоже, моя кредитная карта, которую я редко использую из-за постоянных долгов, сегодня будет опустошена.
Первая остановка – магазин белья. Потом мне нужно прикупить несколько маек. И последним остается магазин чемоданов, где я приобретаю миленький чемоданчик, который можно либо сдать в багаж, либо взять с собой в качестве ручной клади. Направляясь к кассе, я осознаю, что нужна новая косметичка. Я возвращаюсь обратно и выбираю себе одну. Ох, еще я забыла про дорожные шампуни, бальзамы, лосьон и всякую прочую фигню.
Мишель уже дома, когда я возвращаюсь.
– Почему ты так поздно? – спрашивает она.
Я все ей объясняю, и она проверяет мои покупки. Получив ее одобрение, я рассказываю ей о моем отстранении в школе. Она не выглядит слишком взволнованной.
– Эй! – Она взмахивает руками. – Они просто поймут, что дети говорили о том, о чем не понимали, и что в этом ничего такого нет. – А потом она хихикает. – Хотя это довольно забавно. Ты, Бек и пижамная вечеринка.
– Что ж, так и есть. Она захотела знать, понравилась ли моя пижама Беку.
– Правда?
– Да, но я сказала ей, что он спал на диване.
Мишель щелкает пальцами.
– Вот! Все, что тебе нужно, это чтобы Инглиш рассказала им об этом.
– Полагаю, что так, но ведь дети такие переменчивые. У них информация вылетает из головы за несколько секунд.
– Тогда все в шоколаде.
– Директор сказала, что поддержит меня, так что, наверное, это так.
– Перестань волноваться об этом. Ты выходишь замуж за парня, такого же горячего, как хлеб.
– Хлеб не горячий, пока его не поджаришь, – отвечаю я ей.
Она тут же стреляет в меня лукавой ухмылкой.
– Именно тогда булочки вытаскивают из духовки. Нет, серьезно, ты заслужила, чтобы тебя уже уложили. Когда, кстати, у тебя был последний раз?
– Ты не захочешь узнать. – Это было так давно, что я уже даже и не помню.
– Видишь, тебе стоит искать преимущества во всем этом.
– Но, Мишель, я не уверена, что смогу сделать это.
Если бы мысли могли кричать, то ее пугающий взгляд давно бы сделал это.
– Какого черта это должно значить? Почему ты не сможешь заняться с ним грязными делишками?
– Потому. А что, если он сам не захочет сделать это со мной?
Она указывает на меня пальцем.
– Все, мы закончили. Иди собирайся. – А потом она разворачивается и уходит прочь.
Бек будет здесь через полтора часа, и я понятия не имею, что с собой брать. В Вегасе ведь жарко, так? Или… Постойте. Сейчас же ноябрь. Нужно это выяснить. Я проверяю погоду, и оказывается, там прохладно. Хорошо, что я догадалась сделать это, иначе замерзла бы от холода. Мой шкаф выглядит так, будто по нему прошелся ураган, но вещи собраны. Или нет. Черт, я не знаю.
– Мишель! Мне нужно помощь! Сейчас же!
Она вбегает в комнату, собираясь узнать, что случилось. Проверяет чемодан и одобряет мой выбор.
– Что насчет туфель?
– Я возьму с собой свои ботинки и еще одну пару. Этого достаточно?
Она бросает взгляд на пару туфель на каблуке.
– Это для свадьбы.
– Ох, боюсь, я пока не смогу в них ходить. Это ведь мой первый выход без ботинка, забыла, что ли?
Она вытаскивает другую похожую пару, но уже без каблуков.
– Так лучше? – спрашивает она.
– Да.
– Теперь ты собрана.
– Боже, я так волнуюсь.
– Почему?
– Ты что, серьезно? – спрашиваю я.
– Нет, просто шучу. – Затем она притягивает меня в свои объятия и говорит: – Ты будешь лучшей мамой на свете. И женой тоже. И в постели. Помни – никаких зубов, пока отсасываешь ему. Пока он сам этого не попросит. А если и попросит – то только слегка.
– Спасибо. Господи. Это совсем не помогло. – Я ударяю ее кулаком по плечу.
– Что? Я лишь дала тебе быстрый тридцатисекундный курс повышения квалификации. – Она берет мой чемодан, пока я несу набитую сумку. – Давай я помогу.
Мой живот скручивает в тугой узел, и я ляпаю:
– О боже, это волнение прикончит меня.
– Успокойся. Тебе нужно выпить?
– Не уверена. Мне нужно что-нибудь. А как я буду есть?
– Просто смотри на парня, сидящего рядом с тобой, и все твои переживания быстро испарятся, – советует она.
– Ты серьезно?
– Серьезно.
В дверь звонят.
– Вот и все. – Я быстро обнимаю Мишель. – Как знать, может, через шесть лет мы снова будем соседками. – У меня вырывается смешок, похожий на сумасшедший гогот.
– Тебе нужно контролировать себя. А то он подумает, что женится на лунатике, только что выбравшемся из убежища.
Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы.
– Ладно, ты права. Открывай дверь.
Я слышу, как она произносит:
– Привет, Бек, рада снова видеть тебя.
Мне приятно слышать, что она разговаривает с ним вот так.
Бек отвечает ей тем же, и я наконец-то выхожу к двери. Вот и все. Мой первый шаг к тому, чтобы стать миссис Бриджес.
– Привет, Печенька.
Брови Мишель ползут вверх, когда она слышит его маленькое поддразнивание. Я не пытаюсь ничего ей объяснить.
– Я готова, – говорю я, указывая на чемодан.
– Отлично, тогда поехали, – велит он, и уголки его губ приподнимаются.
Мишель удивляет меня, сказав:
– Шеридан, иди в машину, я бы хотела сказать пару слов Беку.
Я смотрю то на него, то на нее. Очевидно, он так же озадачен, как и я. Она бросает на меня взгляд, который словно приказывает мне убраться отсюда. Бек вытаскивает ключи и говорит:
– Я возьму твой чемодан, встретимся там.
– Ладно.
– Я задержу его всего на несколько минут, – добавляет Мишель.
Она выполняет свое обещание: Бек возвращается в машину уже через пару минут.
– Ты можешь стопроцентно полагаться на эту девчонку, – заявляет он.
– Что она сказала?
– Не могу сказать тебе всего, но мне приказано обращаться с тобой, как с королевой.
Надеюсь, она не станет выдавать мои секреты.
Он прикасается к моей руке и спрашивает:
– Готовы, Ваше Величество?
Сделав глубокий вдох, я отвечаю:
– Полагаю, что да.
Я смотрю, как мы отдаляемся от моего прежнего дома навстречу новой жизни.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МИССИС БРИДЖЕС
Глава 1
Шеридан
Мы заходим в самолет, и Бек берет меня за локоть.
– Нам вот сюда.
Я с изумлением смотрю на места в первом классе. Я никогда до этого не летала и мне не с чем сравнивать, только сцены из кино и телевидения. Здесь очень мило. Я сдерживаюсь, чтобы не захихикать. Не важно, по какой причине, но я уверена, Бек не захочет сидеть весь полет с хихикающей девушкой.
Он забирает мой багаж и кладет его на полку над нами, а я сажусь возле иллюминатора. Посмотрев в маленькое пластиковое окно, я вижу несколько человек на асфальте, которые проверяют готовность нашего самолета. Я тут же начинаю волноваться еще сильнее, когда осознаю, что вот-вот случится мой первый полет на самолете.
