Текст книги "Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)"

Автор книги: Елизавета Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

   Мари и Леша начала рассуждать, куда поехать. Нет, они уже решили что в парк, только вот какой? М-да, только в этом городе такой богатый выбор этих парков... и ведь каждый по-своему хорош. Вот на этом и застопорились брат и сестра. Они так активно спорили, что я всерьез забеспокоилась – не подерутся? Пришлось вмешиваться как третьему лицу и предложить свое решение. Ведь Леша сразу что-то про Гайд парк говорил... Они подумали, и решили поехать именно туда. Жаль только, что из-за пробок – а без них некоторые узкие улочки Лондона уже не те – придется долго добираться... Ну да ладно. В такой компании можно просидеть и целый день. Совсем не преувеличиваю. Мари начала рассказывать, как она добиралась из Москвы в Лондон. И почему мы с Лешкой доехали без приключений, когда как девушка без устали находила их на свою... пятую точку? Причем, не прилагая к этому никаких усилий. В Шереметьево пришлось ждать другого самолета, у того, на который были куплены билеты, какие-то неполадки произошли. Пришлось ждать в зале ожидания неполных пять часов. И за это время Мари умудрилась встретить престарелого эксгибициониста, от которого девушка отделалась пренебрежительно выдав – как она сказала, больше от шока – что не зрелище не внушает. После она стала виной затопления местного туалета, нечаянно сорвав вентиль с трубы – и как только умудрилась? Сломала кофейный автомат, когда не выспавшаяся, и как вывод из этого – усталая и злая девушка заплатила за кофе и не получила ни его, ни свои деньги. А в самолете едва не уснула в туалете, позже чуть в него же не спустив паспорт. В соседи попался какой-то негр, ставший активно клеиться к девушке, едва узнал, что она говорит по-английски...

   Рассказывала она до того забавно, что мы с любимым покатывались со смеху, а парень еще и по рулю лупил... бедные водители что ехали впереди, они никогда не узнают, чего от них хотел водитель того черного джипа, продолжающего сигналить даже когда они прижимались к самому тротуару, пропуская вперед почему-то не желающую обгонять их машину. Причем это замечала только я – Леше было не до того, Мари тем более. Я провожала сочувствующим взглядом некоторые притормозившие авто и их озадаченных хозяев... если не скрючивалась от хохота – смеяться, сидя прямо, уже не получалось, живот сводило будь здоров.

   И вот такие все из себя веселые мы доехали до Гайд парка. Машину оставили на одной из стоянок и отправились гулять среди деревьев и разлегшихся отдыхающих. Недолго повисев на руке улыбающегося Леши и пообещав исполнить одно желание, выпросила у него два вредных гамбургера – что-то я пристрастилась к ним, – и минералку. Нет, деньги у меня были, но ведь куплено собой – уже не то. Мари фыркнула, не оценив мой выбор, и заказала то же, но в количестве одной штуки и заменив воду на колу. Сказала, что здешняя кола с той, что в России – не сравниться. И с наслаждением закатила глаза, тихо застонав, когда одним глотком выхлебала половину бутылки. Серьезно? Я отхлебнула, но ничего такого особенного не распробовала. Или я настолько привыкла к здешней пище?.. Ну кола и кола, знаю, ей еще хорошо раковины чистить и ангину лечить, но сама не пробовала. Ни то, ни то. На меня махнули рукой и заявили, что я просто ничего не понимаю. Причем, Леша сестру поддержал, на что я надулась и обиделась. Всерьез, но ненадолго. Как можно сохранять недовольное выражение, когда тебя пытаются словить под угрозой щекотки? Я сама недавно узнала, что, оказывается, ее боюсь, но только в избранных местах. И кому как не Леше знать их? Я с визгами бегала от довольного парня, который явно мне подыгрывал, Мари – недолго думая – начала бегать за братом, раскинув руки и подвывая. Так мы и бегали, распугивая не сильно и удивленный народ. Похоже, тут такие сумасшедшие, как мы, не редкость.

   Всласть поизображав малолетних идиотов, мы выбрали на полянке участок побольше, и развалились там. Погрелись на солнышке, покатались на траве, вконец испортив рубашку Леши и мои хлопковые шорты, нахохотались до хрипа. Долго грели на солнце молочные коктейли и ими лечились. К Мари и ко мне, когда наш единственный мужчина отлучился выбросить стаканчики, пристали какие-то пареньки, которых хорошенько погонял обалдевший от происходящего Леша. А потом пришлось бежать, пока те не вызвали полисменов, едва сдерживая хохот – по крайней мере мы с Мари.

   В итоге, забежали так далеко, что чуть сами не заблудились, и решили спокойно погулять. Меня обозвали обжорой и купили теперь уже хот-дог, а Мари решила снова нас развлечь. Просто обмолвилась насчет детства ее брата, я зацепилась и выпросила подробностей. Ну вот она и рассказывала, с упоением и, в некоторых местах, садистским наслаждением, поглядывая на рвущегося остановить сестру Лешу. Я висела на его шее, ногами прижимая его руки к телу, и страховала Мари, не забывая слушать и тихо хихикать. Громче было нельзя, больно потешно обижался любимый. Особенно меня позабавил рассказ, как маленький Леша, насмотревшись на брата, всерьез беспокоился насчет размеров своего... хм. Тут парень гонялся за Мари, не замечая болтающуюся на шее меня, и орал, чтобы она прекратила его позорить. Ведь прислушивалась не только я... Пришлось давить смех и утешать краснеющего Лешку что теперь у него все в порядке. И зачем я это ляпнула? Он теперь так заинтересованно на меня смотрит... Мне резко захотелось побегать вместе с Мари, но пока с меня не стребовали сводящий с ума – и если бы Лешу – поцелуй, никуда не отпустили. Но кто сказал, что после такого мне хочется куда-то уходить? Пришлось экстренно вспоминать что вокруг народ, полисмены неподалеку, не допустившие бы логичного развития событий, и главное – рядом Мари. А перед ней не только мне стыдно.

   Успокоились мы и стали походить на нормальных людей, вон как те, мимо прогуливающиеся, нескоро. Леша приобнял за талию меня, положил руку на плечи своей высокой сестры и стал напоминать эдакого персидского – хоть убей, не могу сообразить, почему именно персидского – шейха, счастливого обладателя двух жен. Хех. Прыснула в кулак и, заметив вопросительные взгляды, выпрямилась и дальше шагала с гордо задранной головой... как и положено порядочной шейховой жене... Все-все, я не смеюсь, честно!

   Одинокий и невесть как оказавшийся на траве камушек закатился в шлепку. Я оторвалась от Леши, и прислонилась к ближнему дереву, чтобы вытряхнуть помеху. Мари тоже затормозила, не поняв поначалу, что случилось... Если бы я только знала, что будет дальше, я бы никогда и ни за что не отошла от любимого и на шаг. Быть может, все бы... обошлось?

   – А вы забавные.

   Я и не поняла, что говорящий обращается к нам. Мало ли, мимо кто-то проходил, разговаривал... Но нет. Я подняла глаза и как раз поймала изучающий, колкий взгляд светловолосой девушки. С ее появлением стало очень неуютно... быть может потому, что и Мари, и Леша застыли столбами? Выражение лица парня я не видела, но могла "любоваться" лицом его сестры. Ошарашенность, неверие... страх, ставший почти ужасом. Особенно, когда она перевела его на спину брата.

   Девушка окончательно вышла из-за деревьев на свет, став еще красивее. Постояла пару секунд перед нами, рисуясь и этого не скрывая, и подошла к Леше. Пробежалась по нему, от носок до макушки, оценивающим взглядом и ласково улыбнулась. Сердце кольнуло.

   – Привет, Лекс. Мы с тобой так давно не виделись... – Ее голос ласкал. А то, что она говорила, нет – как она все говорила, – и ее движения причиняли сильную боль. И я ничего не могла поделать. Я стояла и смотрела, как она медленно протягивает руку и касается щеки Леши. Моего Леши. И ни он, ни Мари ничего не сделали. Я стояла и стремительно осознавала, что они знакомы... и далеко не как друзья. Друзья не станут так прикасаться... – А ты похорошел, – она по-хозяйски гладила его щеку, улыбаясь с еще большим довольством. – Очень. Не прогадала я. Помнишь, я еще тогда тебе сказала, то ты вырастишь настоящим красавчиком? А помнишь, что ты сказал мне в ответ?

   Мари первая из нас троих отмерла и вплотную подошла к этой девушке.

   – Лина, уйди, – твердо сказала, почти приказала она. – Тебе здесь не рады.

   Только не подействовали на незнакомку приказы. Кажется... только насмешили и раззадорили.

   – Не рады? – не согласилась она приторно-ласковым тоном и смерила Мари высокомерным взглядом. – Ты это серьезно? А как же Лекс? – Блондинка потеряла всякий интерес к Мари и подошла к моему парню еще ближе. Обвела все тем же хозяйским жестом его плечи. – Алекс, разве ты мне не рад? – проворковала она, придвинув ярко намалеванные губы к его уху и опуская руки ниже, теперь уже скользя пальцами по голой коже.

   – Уйди. – Тихо, но отчетливо сказал Леша. Без всяких эмоций. Не шелохнувшись.

   Она отстранилась, руки вспорхнули на его плечи, и блондинка томно посмотрела на парня.

   – Ты правда этого хочешь? – Даже я понимала, что именно она обещает этим взглядом. А он... – Тогда оттолкни меня, – игриво попросила. Ничего. И уже нетерпеливее, с откровенно издевающимися нотками повторила. – Ну?

   – Уйди, – снова безразлично повторил парень.

   Почему он просто стоит и позволяет ей себя касаться?!

   Блондинку очень удовлетворяло происходящее. Видно по ее лицу, глазам... Да по всей ней! Руки перепорхнули на его лицо. Снова довольная улыбка и ласковый голос.

   – Вот видишь, ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы я уходила. – Она начала приближаться. – Правда ведь... любимый?

   – УЙДИ! – заорал Леша, отступая на шаг назад. Из-за этого одернула руки блондинка. Из-за этого отмерла, наконец, я. Сама не знаю, как так стремительно подскочила к ним и загородила любимого. Откуда нашлись силы для такого сильного и холодного голоса? Все... все дело в том, что я услышала. Его крик. И эта боль.

   – Ты слышала что он сказал? Иди отсюда.

   И пусть, что она смотрела на меня сверху вниз, с превосходством, презрением. Как будто из-за этого я испугаюсь и уйду. Не будет этого, поняла? Я чувствовала, что он далеко не в порядке, тот, кого я люблю. И хрен я сдвинусь с этого места!

   – Кто это, Лекс? – Ко всему прочему прибавилось еще и пренебрежение в голосе. Блондинка больше не смотрела на меня – на Лешу. Требовательно и уверенно в том, что она получит ответ. – Моя замена, да? – Искривленные губы перетекли в усмешку. – Неудачная. Откровенно неудачная. Ты же знаешь, что со мной никто не сравнится.

   Она подняла руку с ясно проступившими на лице намерениями. И я почти вскинула руки, чтобы не дать ей себя ударить, как помощь пришла со стороны. Лешина рука хлестко отбросила ее руку и сжала мои плечи. Вторая – обхватила ребра. Так сильно, что хотелось взвыть, но я этого не стала делать, даже если было бы еще больнее. И каждый тот, кто хоть раз любил по-настоящему, меня поймет.

   Он прижал меня к себе, и я... я ведь научилась видеть в нем, его взглядах, жестах скрытые мысли и чувства. В последнее время особенно остро. И сейчас я была уверена, что Леше плохо. Чувствую, как он дрожит всем телом. Тяжело дышит. И ему нужна моя помощь, впервые за время нашего знакомства. Вот поэтому я не могу уйти.

   Блондинка выглядела ошарашенной, но только несколько секунд. Ухмылка, полная превосходства, быстро наползла на ее губы, как и вернулось требование во взгляд.

   – Ты меня ударил? – неверяще, но насмешливо, спросила она.

   – Я не дал ударить ее. Я не хочу тебя видеть. – Леша говорил сквозь сцепленные зубы, медленно, тщательно выговаривал слова, будто всеми силами старался сдержаться... и сорвался. – Зачем ты пришла?! – прорычал он, еще сильнее сжав меня. Ярость, такую сильную я никогда не слышала в его голосе. Как и ненависть.

   На лице блондинки не дрогнул ни единый мускул, когда как я покрылась мурашками с ног до головы. Снова ласковая, набившая оскомину, улыбка.... Она тасовала выражения своего лица, глаз, свои чувства как игральные карты. И меняла их без особо усилия. Особенно хорошо у нее получало ласковая и любящая улыбка.

   – Я пришла как только узнала о твоем возвращении. Сразу же. Разве я могла иначе? – Блондинка вскинула брови и всем видом показала ответ на этот вопрос. – Я же люблю тебя... помнишь? – Меня передернуло, а Лешу как током ударило. Он еще тяжелее задышал. Рвано. И прижимал меня как... как будто просил помощи. А она говорила, говорила... как получилось так, что я заслушалась? Пусть это больно, но... та давняя мечта узнать о его прошлом... Это она виновата! – Ты ведь помнишь все. Вернись ко мне. Кто ты без меня? – Девушка подошла, не обращая внимания, что между Лешей и ней есть я. Подняла руки и стала гладить его по лицу, а Леша рвано выдохнул. Отодвигался, а она – наоборот. – Ты ведь ходячий труп, разве не так мне говорил? И только рядом со мной ты можешь продолжать жить.

***

   Он припарковал машину неподалеку от нужного коттеджа, а до него дошел ножками. Сократил вероятность, что его заметят раньше, чем нужно. Только сразу поднять руку и вдавить на звонок не получилось. Парень снова осмотрел себя. Так, букет с ее любимыми лилиями – есть. И почему она так их любит? Воняют, да еще пыльцу не отряхнешь. Он послюнявил палец и безрезультатно поскреб коричневое пятно на джинсах. Вот, а что он говорил? Приличный внешний вид – есть. Макс ограничился рубашкой поверх привычного "наряда". Полный скафандр в виде костюма он больше на себя не нацепит, даже ради такого случая. Сногсшибательный вид – есть. Вуаля, он готов. Теперь набрать побольше воздуха и закрыть букетом лицо, чтобы сразу не выгнали. А когда на домофон нажать, изменить голос, по той же причине.

   Теперь она от него так прост не убежит. Если напором не получается – Макс возьмет хитростью.

   Гнусавым голосом попросив хозяйку выйти, парень принял позу повыгоднее и стал ждать. Замирание, как он ни старался, пропадать не хотело.

   Через некоторое время скрипнула калитка, и Макс замер, предоставляя девушке самой начать разговор. И она его начала, только не так, как парень задумывал.

   – Думаешь, раз закрыл свою морду букетом, я тебя не узнаю, а? – насмешливо спросила Тиль. Макс с улыбкой выглянул из-за бесполезного букета. Девушка стояла напротив и всей позой выражала недовольство. Но даже такая, с насупленными бровками и поджатыми губами, она все равно продолжала оставаться невыносимо милой.

   – Привет, Кристиана. Это тебе. – Парень изящно, как только мог, протянул букет, всерьез раздумывая – прокатит ли лобызание ручки и хватил ли времени отпрыгнуть до того, как она, эта ручка, приложится к его лицу? Макс решил не рисковать. Пока.

   От него не укрылось, как загорелись глаза Тиль, когда она с затаенной осторожностью и нежностью приняла букет, и сколько счастья появилось на склонившемся к цветам лице. Макс невесело вздохнул, когда Тиль подняла голову с нисколько не смягчившимся негодованием.

   – Хочешь подкупить своим веником?

   – Как приятно, что тебя понимают без слов, – не стал скрывать парень. Именно это и было его задачей – задобрить девушку ее любимыми еще с детства цветами, чтобы она впустила Макса домой. А там уже будет второй этап его сложного плана.

   Тиль задумчиво погладила один из лепестков, и Макс ему здорово позавидовал. Он бы не отказался подставить под эти пальчики своею голову, лицо или плечо, а лучше... лучше завязывать с развитием этой темы.

   – Считай, что тебе это удалось, – наконец ее голос смягчился. – Зачем пришел?

   Вот сразу бы так! Парень без труда состроил замученное выражение и подергал ворот рубашки.

   – Жарко... не угостишь чайком? – И косил тоскливым взглядом в сторону Тиль. Цитадель быстро пала. На ее лице промелькнула какое-то непонятное выражение, не успел Макс разобрать – девушка быстро развернулась.

   – Проходи, вымогатель, – бросила она, и Макс поспешил за ней.

   Посыпанная гравием дорожка вывела к небольшому крылечку и витражной двери. Сколько же у него связано воспоминаний с этим крыльцом... Да и вообще со всем домом, в котором он, Мари и Лекс были частыми гостями.

   – Почти ничего не изменилось. – Макс сказал это тихо и больше для себя, но Тиль его услышала и откликнулась:

   – Изменилось. – И откуда столько холода? Парень пытался сообразить, что же такого он сказал, но не получалось.

   – Дай угадаю – в первую очередь отношение хозяйки этого дома ко мне? – Он, как всегда, решил привычно отшутиться.

   – И это тоже.

   Тиль усадила его в зале, а сама пошла на кухню. И уже скоро Макс усиленно дул на обжигающий чай, пытаясь его хлебнуть. Тиль продолжала сверлить парня взглядом, Макс говорить не спешил и делал вид, что целиком и полностью поглощен таким важным занятием, как распитие черного цейлонского. Он знал, что через пару минут девушка не выдержит и нарушит тишину. Что и произошло. Макс закрыл довольную ухмылку чашкой.

   – А теперь говори – зачем ты пришел?

   – Разве я не могу просто так придти? – деланно удивился он.

   – Не верю, – отбрила Тиль. И почему с ней так сложно стало? Макс искренне не понимал, что же такого случилось за время его отсутствия.

   Парень отставил чашку в сторону. Хорошо, раз она не хочет шутить, и он перейдет на серьезный тон.

   – Хорошо, Тиль, ты меня раскусила. Я пришел пригласить тебя на свидание.

   Макс внимательно следил за реакцией сидящей напротив. И первое, что появилось на ее лице – это неверие. Будто произошло что-то нереальное. Но неверие это быстро пропало.

   – Ха-ха, – Он скрестила руки. – А теперь давай без шуток говори, у меня настроение что-то не очень.

   Тиль смотрела куда угодно, но только не на него. И это очень не понравилось итак теряющемуся в происходящем Максу.

   План? Какие планы рядом с этой девушкой, которую он раньше так хорошо понимал и почти не понимает сейчас.

   Парень подошел к отвернувшейся Тиль.

   – Я очень серьезен. Пошли прогуляемся? Посидим в ресторане, я приглашу тебя в самый лучший. – Она никак не отреагировала на сказанное. Кому нравится, когда тебя воспринимают как пустое место? Макс точно не из таких. Возникло логичное желание заставить Тиль смотреть именно на него, вот поэтому он поднял руки и уперся ими в спинку дивана, по обе стороны от, наконец, повернувшейся и явно ошарашенной происходящим девушки. – Мне не нравится твое отношение ко мне, – вкрадчиво продолжил он. – Нам ведь есть о чем поговорить, верно? Тиль...

   И сам не понял, как они поменялись местами. Из них двоих именно Макс не мог отстраниться. Не хватало сил. Руки как будто вросли в этот чертов диван, а взгляд не мог оторваться от ее расширенных глаз... в которых зарождалось совершенно другое чувство.

   И надо было мобильнику завибрировать именно в этот момент!

   Парень очнулся и распрямился. Еще и отошел на пару шагов, для спокойствия.

   – Да! – немного растерянно сказал он.

   – Макс, приезжай, скорее! Пожалуйста, прошу! Она приехала, понимаешь, она нашла его, а я... я не знаю, что делать! – Он никогда не спутает голос своей любимой сестры. Но что ее так перепугало?

   – Мари, успокойся. Кто – она?

   – Каролина!! – на грани истерики закричала она.

   Парень сжал телефон. Это имя Макс помнил. Очень хорошо.

   Он побежал к выходу, не обращая внимания не восклик Тиль. Сейчас в этом мире важно только одно.

   – Где вы? – деловито спросил Макс, щелкнув брелком сигнализации и усаживаясь в свое авто.

   Но за деловым тоном он многое скрывал... Только никому, кроме него, не нужны его переживания, так зачем их показывать?

   Сестра назвала хорошо знакомый адрес и описала, где они находятся. Бросив: "Еду", Макс отключился и сорвался с места. Мысли его витали далеко, не удивительно, что парень не сразу заметил – в машине он не один.

   – А ты какого здесь? – Макс сказал это более зло, чем хотел, но Тиль будто и не заметила.

   – Что случилось?

   Макс свернул в одну из улочек. Если его не подводит память, это наиболее короткий путь. Еще несколько подобных поворотов, и он будет на месте. Тридцать минут, всего тридцать минут! Только не натвори глупостей, братишка...

   – Каролина объявилась. Сейчас эта сучка треплет моему брату нервы! – Макс ударил по рулю. Ему несвойственна злость, но всегда есть исключения. И эта тварь – одно из них.

   По лицу Тиль было ясно – и она прекрасно помнит эту дамочку, перекроившую из-за своей прихоти не только жить Алекса. Всей его семьи. И Крис, лишив ее многого.

***

   Я не знаю, чем бы все закончилось, если бы Мари в который раз меня... нас не спасла.

   – Каролина, уходи, – послышался позади ее стальной голос. – Сюда едет Макс, и ты сама знаешь, что произойдет. Не так давно пыталась напомнить прошлое, теперь вспомни его сама. Помнишь, что обещал он с тобой сделать, если еще раз увидит?

   Блондинка оторвала как взгляд, так и руки от Леши, и отошла. Растеряв по дороге все, кроме презрения и негодования.

   – Макс... – сказала как выплюнула. – Мари, это запрещенный прием. – Она отошла еще дальше, послала воздушный поцелуй и помахала, как ни в чем не бывало. – Мы еще встретимся, любимый.

   Леша словно ждал, когда она скроется из виду. Резко оттолкнул меня, пошел в сторону. И я, и Мари наблюдали на ним, только в отличие от девушки, мне не было видно Лешиного лица. А возле одного из деревьев он остановился и оперся на него руками. Так и стоял.

   Я долго не решалась подойти. Потому что элементарно не знала, что сказать, что... сделать. А главное, я боялась того, что будет. А когда решилась, ко мне подскочила Мари и замахала руками.

   "Не надо", – прочитала по губам. Но почему не надо? Что такого страшного в том, чтобы ему помочь? Девушка с умоляющим взглядом вцепилась в мой рукав и помотала головой. Но я не могла все оставить именно так! Опустила руку Мари и твердо посмотрела на нее. Ты должна меня понять.

   – Леша... – тихо позвала, медленно подходя к застывшему парню. Коснулась его спины, и почти сразу же испуганно одернула руку. Я не ожидала...

   – Не подходи... НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! – Леша ударил по стволу дерева. Еще раз. Еще... – Ненавижу! Ненавижу!! НЕНАВИЖУ!!! – Он исступленно месил кулаками дерево. И кричал. Голос, ставший незнакомым, срывающийся на хрип, полный такой ярости и ненависти, что я... просто испугалась. Застыла, и не могла заставить себя сдвинуться. Но как же мне было больно... Стоять и просто смотреть, зная, что ты не можешь ничем помочь.

   Я не знаю, сколько это продолжалось. Минута? Полчаса? Леша упал на колени и больше не двигался. А его сестра удержала меня на месте – я не знаю что нахлынуло, ведь через несколько секунд кристально ясно поняла, какую дурость едва не сотворила.

   – Пожалуйста, не надо...

   Она плакала. Лицо искривлено болью. Сказав это, Мари посмотрела на брата и, закусив кулак, отвернулась. А я стояла, как столб, между ними.

   Один из прохожих не прошел мимо, а целенаправленно направился к Леше. Я не сразу признала в высоком блондине Макса.

   – Алекс.

   Леша мгновенно вскинул голову и вскочил.

   – Ты!!! – прошипел он, замахиваясь. Я видела только половину его лица, и... не скоро забуду это выражение.

   Удар, но тот, кто его нанес – не Леша. Макс выбросил вперед согнутую руку, а когда парень согнулся, ударил ребром ладони в основание шеи. Поймал оседающего брата и, охнув, с трудом забросил себе на плечо. Руки Леши, безвольно болтающиеся в такт тяжелых шагов Макса ясно давали понять о состоянии их хозяина.

   Это что он с ним сделал?!

   – А вы чего встали? – нахмуренный Макс мотнул головой. – За мной, живо.

33

   Внедорожник вела Мари, нарушая правила дорожного движения: обгоняя машины, пересекая дорогу там, где удобнее было срезать... это чудо, что мы не попались полиции. Тиль сидела рядом, молча вцепившись в сидение, потому что Мари вела ужасно, и авто мотало из стороны в сторону, и порой все сидящие взлетали к крыше. Разве что кроме Леши, полулежащего рядом со мной... Но к своему брату намного ближе. Его голова лежала на груди Макса, который одной рукой крепко придерживал того за плечи и за шею. Леша так и не пришел в себя. Я... хотела быть ближе, хотела обнять его! Но... Макс не отпускал брата еще с того времени, как забросил его на плечо в парке. И уже показал однажды взглядом, полыхавшим на совершенно безразличном лице, теперь обращенном к окну – не отдаст. И я не решилась.

   Дома нас встречали. Марта, сменившая привычную простую одежду на официальный костюм, и четыре человека из охраны, постоянно живущих в домике неподалеку от нашего. Макс занес Лешу на второй этаж, в его комнату, и сразу же выскочил. А Мари стала быстро выносить все стоящие на столе и комоде вещи. Я не понимала, зачем до сих пор не проронившая ни слова девушка это делает, но помогала, как и Тиль. В который раз выйдя к коридор, я услышала приглушенные крики и подошла к приоткрытому окну. Голос Макса. Сад. Он с перекошенным лицом орал на Марту. Из всех охранников только один оставался на ногах, что уже скоро было исправлено несколькими ударами.

   Я должна была выйти, прекратить это, выгородить Марту, ведь она совсем не виновата, что мы решили поехать одни, она ведь даже не из охранников! Но не решилась. Макс давно пугал меня, и теперь... теперь особенно.

   Хлопок закрывшейся двери заставил обернуться. Похоже, они уже вынесли все вещи. Повисла тяжелая пауза, и никто ее не нарушил, даже вскоре пришедший Макс, кивком показывая идти за ним. Он зашел в бывшую комнату Тиль. Мари, шедшая позади, закрыла дверь, и парень сухо заговорил:

   – Надеюсь, все понимают – ни слова об этой твари в его присутствии. – Он посмотрел на всех по очереди, и особенно долго на меня. – Мари и Соня, будете рядом, а я постараюсь держаться подальше.

   – Я тоже останусь! – возмутилась Тиль, и еще что-то хотела сказать, но Макс ее прервал:

   – Нет. Ты была рядом со мной в прошлый раз, значит тебе, как и мне, лучше избегать пока общения с Алексом.

   В прошлый раз? Что он имел в виду? И почему Тиль сразу поникла и больше не возражала?

   Макс жестом показал Мари идти вместе с ним, а нам с Тиль сказал оставаться в этой комнате, и было это похоже на приказ. Нарушить который было страшновато. Тиль присела на самый краешек кровати и смотрела в пол.

   Что они скрывают? Они все? Причем, только от меня – зная характер Кристиль, она первая бы побежала узнавать, о чем будут секретничать. Но он сидела. А я – пойду, потому что имею право знать. Леша – самый дорогой для меня человек, и я должна знать. Не могу больше жить с этим ворохом тайн, ведь если они так и останутся, я не смогу помочь любимому.

   – Соня, не надо, – послышалось тихое, когда я взялась за дверную ручку.

   В груди всколыхнулось недовольство.

   – Почему вы все так не верите в меня?

   Она больше не останавливала меня, и я отправилась искать ушедших.

   Почему так, а? Что случилось в прошлом? Что связывает этих пятерых: Лешу, Макса, Тиль, Мари и... Каролину? При воспоминании о той блондинке, руки непроизвольно сжались в кулаки. Если хоть раз ее увижу... пусть я не умею драться и ростом достаю ей до подмышек, но я сделаю все, чтобы причинить ей как можно больше боли. За все, что она натворила.

   На втором этаже их не оказалось, зато дверь зала на первом была закрыта, и это сразу привлекло внимание. Прислонившись к ней щекой, я услышала разговор.

***

   Мари наблюдала за каждым движением Макса. И прекрасно видела, как он зол. И как сильно беспокоится.

   Парень спиной прислонился к стене. Марина подошла и протянула вытащенные из кармана свободных шорт сигареты. Если Макс и удивился, то не подал виду, и дрожащими пальцами вытащил одну. Схватил протянутую следом зажигалку, и со второй попытки прикурил.

   – Такое уже было? – Он выпустил струйку сизого дыма в сторону от девушки, та грустно усмехнулась. И сама закурила под недовольный взгляд Макса.

   – Несколько раз в первый год. Я сумела убедить брата, что для него будет лучше все забыть и начать новую жизнь. – Мари стряхнула пепел в открытое только что окно. – И он начал, – теплота прокралась в ее голос. – Изменился. Почти стал прежним.

   Она прекрасно помнила то время, когда им пришлось уехать и жить на второй родине. Заново строить быт, привыкать к другим условиям, людям, языку, пусть и родному. Начинать жить заново. Пусть не всегда все было хорошо и светло, было тяжело, пусть – но Марина была счастлива.

   Макс хрипло засмеялся.

   – Таким же малолеткой, как в одиннадцать?

   – Ты шутишь, но тебе не до смеха.

   Он тут же осунулся, когда понял, что раскрыт. Сдвинув мешающую штору на бок, Макс присел на подоконник по старой привычке и долго бросил взглядом по зеленым полям, расстилающимся прямо за оградой.

   – Так сильно видно?

   – Мне – да, – последовал сохранивший теплоту ответ. И за что ему досталась такая прозорливая сестра? Парень едва заметно приподнял уголок губ на той стороне лица, которую Мари никак не могла видеть. Видно, за что-то хорошее. Ведь она – единственный в этом мире человек, кто его искренне любит за то, что просто есть.

   – Говоришь, он стал нормальным? – Макс перевел тему. Не любил он расклеиваться, тем более по такой глупости.

   – Да. Совершенно.

   Вот как... Но он этого не заметил. Когда состоялась встреча двух любящих братьев, Макс, наоборот, убедился, что с годами ничего не меняется. Или же... Отношение Алекса не изменилось только в отношении его старшего брата? Парень закинул тлеющий бычок в сад. Вот дубень... И Алекс, и сам Макс.

   – А где таблетки?

   – Таблетки? – переспросила Мари. Макс обернулся к ней и убедился, что выражение лица девушки полностью соответствует ее тону.

   – Мари, не стой из себя дуру, ты ведь понимаешь, о чем я. Доктор выписывал длинный рецепт, собственными глазами видел... – Мари отвела глаза в сторону, сразу вызвав подозрение. – Не надо говорить, что он больше их не пьет. Мари..?

   Макс пытливо рассматривал ее лицо, ожидая ответа. Уже догадываясь, каким он будет, и тщательно давил злость. Сегодня он итак дел натворил, дав ей свободу.

   Мари что-то мысленно решила, и подняла глаза.

   – Но я же говорю, Лекс стал совершенно нормальным человеком, и через полтора года мы решили больше не пить их. Зачем?

   Зачем?! Макс шумно выдохнул и сам вытащил выглядывающую из ее шорт пачку. Нужно было срочно и много курить.

   – Ладно. – Парень засунул зажигалку обратно в пачку и вернул ее на место. Сигарета подействовала мгновенно, и злость отступила. – Допустим. Но все равно нужен рецепт. Где он?

   На пару секунд красивое лицо сестры озарила улыбка. Жаль, что она так быстро потухла.

   – Он его сжег.

   Просто Марина вспомнила лицо Лекса, когда он объявил, что больше эта бумажка ему не понадобится и, зловеще посмеиваясь, крутил колесико зажигалки, чтобы ее сжечь. Но с каждым неудачным поворотом зловещности становилось все меньше и, в конце концов, брат достал спички, определенно потеряв в торжественности момента.