Текст книги "Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)"
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Замечательно, – усмехнулся Макс, полюбовавшийся все это время сменой эмоций на лице Мари. – Просто великолепно. – Будь он на ее месте, продолжал бы пичкать Алекса всем, чем нужно. Для его же блага. Но ругать сестру он не никогда не мог, и спустя года ничего не изменилось. Так что парень сразу деловито поинтересовался: – Нужно успокоительное, сильное – оно хоть у Алекса есть?
– Нет... – опустила голову Мари, сразу сбросив десяток лет и напомнив себя-ребенка. Вот как можно такую ругать? Зажав фильтр зубами, Макс вытянул правую ногу, чтобы легче было вытаскивать телефон из кармана узких джинсов.
– Успокоительное, самое сильное. Через десять минут чтобы было, и мне плевать, как вы это сделаете.
Вот и все. Если того, что он попросил, не будет через указанное время у него в руках, Макс даже и не попытается сдержать злость и отметелит этих идиотов от души. Еще раз.
– Но зачем сильное? – растерянно спросила Мари, отходя от подоконника и давая парню спрыгнуть.
Макс красноречиво посмотрел на нее. И этого хватило, чтобы сестра поняла все, что он хотел сказать, но сдержался.
– Побудешь рядом с ним?
– Да, – с уверенностью кивнула она, опять же поняв, что кроется в этом маленьком вопросе. И намного больше, чем думал ее брат.
Эта уверенность смягчила Макса и пробудила в нем тщательно запрятанную очень глубоко нежность. Он потрепал девушку по макушке, как проделывал это так давно.
– Прости, сестричка, я снова все сваливаю на тебя.
– Ничего, я понимаю, – тоскливо улыбнулась Мари. – Он тебя не любит.
Макс усмехнулся такому смягченному варианту отношения к нему их брата.
– Не любит он морковку вареную, а меня Алекс ненавидит.
Если, конечно, и это не изменилось. Насчет морковки. Насчет себя парень не сомневался.
Заболтались они. Возможно, Алекс уже очнулся. Макс бросил взгляд на часы. Или нет, если он правильно все рассчитал. Парень направился к двери, и там его поймала фраза, заставившая дернуться сердце.
– Но ведь можно это изменить!
– Разве? – насмешливо усмехнулся он сестре и дернул на себя ручку.
***
Я слушала, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не пропустить ни одного тихого слова. Вот она, правда, которую я так хотела. Пусть ни Мари, ни Макс не сказали главного прямо – можно было догадаться, хорошо подумав.
Но...
Отошла от двери, продолжая ее рассматривать.
В душе хаос. Удивление. Задумчивость. Капля злости. И много уверенности.
Я слишком сильно люблю Лешу, чтобы мое отношение к нему изменилось из-за нескольких слов правды о так тщательно оберегаемом им прошлом. Услышанное только убедило меня в том, что теперь пришла моя очередь защищать то, что мне дорого. И я защищу.
Только... немного приду в себя. Все же это было... неожиданно.
Я так погрузилась в свои мысли, что забыла сделать самое главное – отбежать и сделать вид, что меня тут не было. Дверь распахнулась, являя усмехающегося Макса, голова которого была повернута влево. А уже скоро – ко мне. Сузившиеся зеленые глаза полыхнули злостью. Мне стало совсем страшно.
– Подслушивала, значит? – недобро осведомился он не повышая голоса, и пошел ко мне.
Из комнаты выскочила Мари и вцепилась в руку парня, останавливая его.
– Макс, успокойся!
Брат Леши выдохнул, бросил взгляд на девушку.
– Я не могу больше рисковать.
– И не надо... – Мари скосила глаза в сторону и тихо добавила: – Я ведь видела, с ней ему наоборот легче.
От этих слов здорово потеплело в душе.
По мне прошлись оценивающим, как по фрукту на базаре, взглядом.
– Хорошо раз так.
Украдкой выдохнула, когда услышала его решение и зеленые глаза перестали ко мне прицениваться.
Меня послали за стаканом и водой. Позже я поняла, для чего. Взмыленный охранник отдал какую-то цветную коробку Максу и был таков. Тот придирчиво осмотрел ее, глянул инструкцию и после пальцем поманил меня ближе. А когда вытряхнул в воду таблетку, грубовато отобрал стакан и целеустремленно направился наверх. Я поспешила следом. И первая зашла в комнату Леши.
Что-то... изменилось, и я быстро поняла – что. Тихо подошла к лежащему, мягко положила руку ему на плечо, почувствовав, как любимый вздрогнул.
– Ты ведь уже пришел в себя, правда?
Он повернул ко мне лицо, так напоминающее восковую маску, посмотрел пустыми глазами, от взгляда которых сжалось сердце.
– Откуда ты знаешь?
И голос у него был безо всякого выражения. Зачем ты так?..
– Просто знаю. Мы ведь вместе довольно долгое время. – Улыбнулась, а кончиками пальцев провела по щеке дернувшегося парня. И паника на сотую долю мгновения промелькнула в глазах... Я испугалась и одернула руку. Если ему неприятно, я больше не стану так делать.
Слева услышала приближающиеся шаги – Макс подходил. "Возьми", – беззвучно попросил он и протянул стакан, но смотрел он не на меня – на лежащего брата. Но... не понимаю, зачем тогда он забирал его у меня? И почему отдает только сейчас?
Не только я услышала шаги. Леша приподнялся и встретился взглядом со своим братом. Я вспомнила его реакцию в парке. Стало страшно. А что, если это повторится?..
Но не повторилось, единственное, что сделал Леша – сжал губы и перевел взгляд на стакан в руке Макса.
– Что это? – холодно спросил.
– Выпей, хорошо? – Мари выступила вперед и доброжелательно улыбнулась. – Это просто успокоительное...
Все произошло очень быстро. Леша мгновенно сел и хлестким движением выбил стакан.
– Я не псих!!! – заорал он в унисон со звоном разбивающегося стекла. Любимый с ужасом расширил глаза, когда заметил, что часть воды попала и на меня, как и пара осколков, не причинивших впрочем никакого вреда. Но об этом не знал Леша. Он перевел взгляд на свои крупно дрожащие ладони и закрыл ими лицо.
– Вижу, – прокомментировал каменно-спокойный Макс, выходя из комнаты и уводя за собой непонимающих девушек. Но ни одна и них не проронила ни слова и не упиралась.
Он понял то, что я не успела сказать, и оставил нас с Лешей наедине. Я хочу помочь ему, сама не знаю – как. И поэтому действую по наитию. Тряхнула головой, освобождаясь, по возможности, от воды, и вытаскиваю два осколка, которые тихо ложу на пол, под кровать. И только после этого приближаюсь к так и не двинувшемуся Леше, опускаюсь на колени и протягиваю руки, чтобы отвести его ладони от лица.
– Ну, что ты?.. Видишь, со мной все хорошо, – успокаивающе улыбнулась я.
Но он так и не открыл глаза. И выражение лица, вернее – его отсутствие – не изменилось ни на каплю. Я положила руку ему на грудь, слегка надавливая, и Леша лег на постель, чего я и добивалась.
Почему ты такой? И зачем... зачем ты все и всегда держишь в себе? Присела с самого края кровати, убрала, едва касаясь кожи, пару прядок, легких на лицо. И Леша открыл глаза, а вот я... я резко вспомнила его реакцию на первое прикосновение к лицу и одернула руку. что не укрылось от больного взгляда любимого, полоснувшего по сердцу похлеще бритвы.
Он усмехнулся с таким видом, будто случилось нечто, что он ожидал.
– Боишься меня. – Леша не спрашивал – утверждал. Почем он все не так понял?
– Нет! – воскликнула и он повернул голову обратно ко мне. – Просто... когда я в прошлый раз дотронулась до тебя, ты дернулся... и я подумала, тебе неприятно...
Вместо ответа любимый поймал мою руку, прижал к губам. А спустя пару секунд подтянул к себе и обнял.
– Не бросай меня... Слышишь? Только не бросай меня. Никогда.
Отчаяние, которого я никогда еще не слышала в его голосе и... страх. Но я же не собираюсь уходить!
– Леша... Леша, ну что ты говоришь? – зашептала я, обняв парня за шею. – Разве я смогу? – Потерлась носом о его щеку и внимательно посмотрела в глаза. Видишь? Ведь не смогу. Я живу, только когда ты рядом. И поцеловала, вкладывая все эти чувства. Забирая его боль, источника которой я не знаю... но это было в тот момент совершенно неважно. А в ответ отдавала всю себя, без остатка. На короткое мгновение любимый отстранился, и нежный поцелуй кардинально преобразился: стал более требовательным, властным. Не помню, когда именно мы поменялись местами, и Леша стал нависать надо мной. Пальцы пробежались по его груди, расстегивая мешающую рубашку, но парень перехватил их, останавливая.
– А если я изменюсь? Ведь это происходит уже сейчас. Ты ведь все видела. И все равно останешься рядом? Не побоишься, что я причиню тебе... вред? – Большой палец едва коснулся синяка на левом плече, на которое Леша, не отрываясь, смотрел. След от его руки со времен парка.
– Дурак ты. – Я закинула руки ему на шею и притянула к себе, желая только одно – стереть боль из зеленых глаз, и увидеть ту самую яркую улыбку. Ведь это возможно?.. И мне больше не страшно. Тот страх, возникший когда Леша... сорвался, был от неожиданности. И... я была рада. Ведь за последние недели, которые мы провели вдвоем, только теперь я могла сказать с уверенностью – он полностью открылся. И наравне с нежностью и трепетом встала грубоватая настойчивость, сила, которой хотелось подчиняться. Стерлись границы, которые он удерживал. Пусть это и произошло из-за... Нет. Не хочу о ней вспоминать. Ни о ком. Вообще о мире. Сейчас существуют только он и я. Больше никого.
– Я теряю себя... – едва слышно сказал Леша, бездумно разглядывая потолок, хоть буквально две секунды назад я сумела добиться, пусть едва заметной, но улыбки. Он вытянул руку, посмотрел на свою ладонь и задумчиво повторил: – Себя... Я?.. – Непонимающе. Рука упала на простыню. – Кто я теперь на самом деле, Соня? – так тоскливо, что все в груди сжалось в тугой комок. Что он имел в виду?.. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Но я сказала то, что должна была. А что думала... Я не думала ни о чем, потому что попросту не знала что думать. А предполагать боялась.
Что же случилось в прошлом, которое так тщательно все пытаются скрыть?
Повернула его лицо к себе.
– Ты – Леша. Человек, которого я люблю больше жизни. – Коснулась губами сначала левого, потом правого века, и притянула голову любимого к груди. – Не мучай себя. Лучше отдохни. – Зарылась лицом в мягкие волосы, где аромат персика смешался с запахом зеленой травы. – Сегодня был тяжелый день.
Теплое дыхание защекотало ключицу – Леша тяжело вздохнул и притянул меня поближе.
Спи. А я буду рядом.
34
– Вот, принесла, – объявила запыхавшаяся Тиль, ставя пакет на обеденный стол. Мари благодарно улыбнулась.
– Спасибо тебе.
Девушка махнула рукой и принялась выгружать покупки. А было их не так уж и много: всего две банки кофе, молотый и растворимый – это потому что Тиль не знала, какой именно пьет ее старая подруга, – кулек местных карамелек и яблоки. Последнее Крис купила уже для себя. Кофе она терпеть не могла, но закинуть в желудок что-то надо... а в чужом доме, пусть и в доме хороших друзей, она по холодильникам не лазит.
Мари блаженно зажмурилась, когда перед ней поставили чашку с любимым напитком, и достала сигареты. Всего две осталось... наблюдающая за процессом поджигания Тиль отмерла не сразу, но когда уж отмерла, то выхватила сигарету и закинула ту в окно.
– Мало мне Макса! – рявкнула она удивленной Мари. Та с виноватым видом пожала плечами. Рефлекс появился – как плохо, так рука сама тянется к этой отраве. Порой, девушка сама не замечает, как сигарета оказывается во рту.
Тиль убедилась, что подруга больше дымить не собирается, и только тогда села напротив ее. Несколько минут тишину нарушало только редкое хлюпание и смачный хруст яростно поедаемых Кристианой яблок – она заедала стресс подручными средствами и пыталась заглушить дурацкую память, снова и снова предоставляющую картинки, которые девушка больше всего на свете хотела бы забыть. Но не получалось...
– Тебе не показалось, что Макс вел себя подозрительно? – задумчиво произнесла Мари. Тиль задумалась... значит, не ей одной показалось. Макс был слишком оживленным, когда уходил. Для него несвойственна такая спешка. Этими соображениями она и поделилась с Мари. Та закивала. Еще пара глотков крепкого кофе и пара укусов яблока. Они обе думали. И не удивительно, что старые подруги пришли практически к одинаковому выводу.
– Он ведь сказал, что будет ее искать... – припомнила Мари.
– Не нравится мне его энтузиазм, – Тиль нахмурилась. Девушки переглянулись. Они обе могли похвастаться, что довольно хорошо знали Макса, а значит... И в душу каждой закралось нехорошее подозрение. Очень нехорошее. Такое развитие событий может и...
– Нужно понаблюдать за ним, – Мари провернула в руках пустую чашку и вгляделась в узоры на донышке. Выходил какой-то бред, и это девушку – уже не раз сталкивающуюся с исполнением таких гаданий – очень обеспокоило. Внутри все заледенело, и только усилием воли, которой становилось все меньше и меньше с каждым... неожиданным происшествием, она заставила себя сохранить легкую улыбку.
Тиль отложила яблоко. Подумала. Еще раз подумала. Она рядом с... Максом... постоянно... Какое же это будет испытание, и особо обидно, что для нее одной! Но... надо. Она чувствует себя виноватый за случай шестилетней давности, причем не только перед Лексом. Поэтому должна помочь.
– Я пригляну за ним, – со вздохом согласилась девушка, и сразу была затискана обрадованой Мари. Она как раз думала, как разорваться и приглядеть не только за двумя братьями, которые не особо и нуждаются в ее опеке, но и за родителями... Особенно за... мамой. Да, несмотря ни на что, все хорошенько обдумав и взвесив – особенно в полете между Шереметьево и Хитроу – девушка поняла, что все же считает Олес... свою бывшую няньку, именно мамой. Но это не значит, что относиться к ней она будет лучше. Нет и еще раз нет... пока она, наконец, не соизволит объяснить, что за невероятные причины заставили любящую мать – по ее словам – бросить своих детей. Ведь этот рассказ она приберегла до Англии... До Алекса, ведь его мнение было так для нее важно.
Алекс... Девушка закусила губу, не заметив боли. И эта Каролина! Зачем она явилась?! Но Макс это уже скоро выяснит... вот за кого еще приходилось волноваться. Причем, до дрожи, ведь характер старшего братика, при некоторых обстоятельствах, переплюнет характер младшего, даже если тот в ярости. Но для этого рядом с ним будет Тиль... как же Мари надеялась, что подруга станет, если что, сдерживающим фактором! Или хотя бы вовремя сделает звонок.
А Алекса не так сильно – это самый главный страх Мари – отреагирует на неожиданное появление блудной матери. И что сделает отец. Нет, не так: сделает ли что-нибудь отец? Ведь из них троих именно Макс понимал отца как никто другой.
Тиль с донельзя задумчивым видом выстаивала на столе пирамидку из огрызков. О чем она думала – кто знает. Мари тихонько посмеивалась в кулак. Не могла сдержаться, когда в этой повзрослевшей Кристиль проглянула та, маленькая девочка со старыми, дурацкими и смешными, привычками. Заставляя снова вспомнить – многое в этом мире не меняется.
Подруга заметила наблюдение и промахнулась с последним, завершающим сооружение огрызком. Пирамида распалась, частично полетев на пол по возмущенный вопль Тиль. Мари сползла под стол, решив принять участие в уборке. И в процессе хихиканий над некоторыми воспоминаниями из прошлого прозвучал вопрос, заданный очень даже серьезным тоном.
– Мари, а что ты будешь делать дальше?
Марина села на пол. Нет, не потому что она не знала, что нужно делать, и тем более не потому что не хотела что-то рассказывать Тиль – девушка просто не знала, что поставить в первую очередь. Наконец, она произнесла:
– Для начала я еще раз схожу к отцу и попытаюсь выпытать у него про события десятилетней давности, а заодно и еще раньше. Я попытаюсь понять, что же произошло. И не отстану от него, пока все не выясню. Между делом буду приглядывать за братьями, и... ждать приезда мамы. – Оказалось, намного сложнее назвать так ее вслух, не про себя. Но она справилась, и на душе неожиданно стало полегче. Совсем чуточку. Может, это потому что... Мари застыла, перебирая различные варианты продолжения этого предложения. Тиль помахала ладошкой перед остекленевшим взглядом подруги и вздохнула. Она тоже убедилась, что есть в этом мире вещи, имеющие привычку оставаться неизменными. Вот, сидит перед ней яркий пример.
Ладно. Насколько Тиль помнит – бесполезно ее сейчас трогать с часик, а то и два. Так что лучше будет попрощаться и уйти. Чтобы вступить в должность официального надзора за Максом Немриным, человеком, с которым она не хочет видеться так же сильно, как хочет.
Хотя кого она обманывает – последнее желание намного сильнее. Раза в три. Нет! В пять точно.
Попрощавшись, но так и не дождавшись ответного: "Пока", Тиль вышла на улицу. После случившегося, а особенно после разговоров, время пронеслось стрелой. Сгущались сумерки, превращая городок в маленькую золотую сказку. А ведь по таким, залитым закатным светом, пустынным улицам наверное хорошо гулять вдвоем. С тем, кого любишь и кто любит тебя. Спущенное с поводка воображение быстренько нарисовало картинку. Вот сама Крис, как сейчас, шагает по улицам, но не одна – а под руку с одним несносным, невероятным, отвратительным обманщиком, от улыбки которого всегда замирает глупое сердце. Глупое оно – потому что никак не хочет отпускать не менее глупые чувства. Этот парень так рядом, что они касаются боками... Разница в их росте не так велика, стоит голову повернуть и задрать немного вверх, как случится то, о чем Крис так давно мечтает... мечтала. Девушка стукнула кулаком по голове и зашагала быстрее. Все, хватит мечтать, она это делает редко и только когда одна. Да и нет времени – нужно приступать к своим обязанностям... предварительно избавившись от ненужных мыслей. Они усложняют итак непростую ситуацию.
Тиль уселась на заборчик, недалеко от остановки, и вытащила сотовый. Вечер. А где проводятся вечера, особенно если хочется – а она знает, ему хочется – расслабиться и забыть о проблемах? Правильно, в многочисленных пабах. "Или среди компании дамочек, которую Макс сможет запросто собрать", – включило ехидность подсознание. Но Тиль о последнем думать себе запретила. Иначе проснувшаяся ревность опять ее загложит.
Он в одном из пабов, наверняка городских. А в каком именно – Крис узнает.
Нужный телефон был отыскан, и вот, девушка отсчитывает гудки. Ну же, отвечай... Она нетерпеливо выбивала пятками немелодичный звук на железных трубах забора. Дзынь, дзинь, дз...
– Ну? – невежливо протянул Макс. Его голос едва различался среди окружающего шума по ту сторону трубки. И Кристиана облегченно выдохнула. Она угадала, единственная за сегодня радость.
– Ты где?
– Тут, – подумав, решил снасмешничать парень. Ха-ха, хорошая шутка, только Крис не до смеха.
– Тут – это где?
– Ты слишком дотошная, Тиль, – голос Макса избавился от характерного пьяного говора. Судя по звукам, он сделал глоток. Какой по счету? – Можно и мне задать вопрос? – и не дожидаясь логичного разрешения, продолжил: – Какое тебе дело до того, где именно я нахожусь?
– Хочу за тобой приглядеть, – не моргнув глазом ответила девушка. – Чтобы глупостей не наделал.
– А-а... глупости... Хорошо, что ты о них напомнила. Но буду завтра об этом всем думать. Сегодня я пью. Много пью. – Снова глоток, довольное причмокивание и приглушенная просьба повторить. – А приглядывать за мной не надо. Я уже большой мальчик, хани.
Ну зачем он зовет ее таким ласкающим тоном?..
– Мари так не думает. – Тиль заметила приближающийся автобус и спрыгнула с забора. Чутье не обмануло ее. Именно тот, какой был ей нужен.
– Значит, это она приставила тебя следить? – намного более грубо, с ноткой издевки поинтересовался Макс. Его голос сильно изменился, здорово озадачив девушку.
– Допустим, – решила согласиться Крис, занимая одно из свободных мест у окна. Не будет же она выворачивать перед этим неблагодарным типом душу и во всем признаваться? Да и не оценит он.
– Вот как... – холодная усмешка. – Тогда передай ей что я вполне способен отдавать отчет себе и своим действиям. И сделаю то, что сделаю. Все, а теперь не доставай меня, прилипала, – припомнил он ненавистное для Тиль детское прозвище. Но это коснулось сознания девушки как-то краем, больше ее заботило... нет – пугало то, что парень отключится. И выпалила, едва соображая что именно говорит:
– Пожалуйста, скажи где ты находишься, я же волнуюсь! – и прикусила язык. Хорошо так прикусила, но было уже поздно. Хоть бы он все неправильно понял!
Пауза. Только шум в пабе давал девушке понять, что Макс не отключился. Крис почти примерилась к своим ногтям, чтобы злостно попортить маникюр в приступе легкой паники, как расслышала желанный ответ: ее собеседник пробормотал адрес и пригрозил, повысив голос:
– И не вздумай забыть, второй раз я повторять не буду!
Девушка захлопнула телефон и обеими руками прижала его к груди, не скрывая радостной улыбки. Счастье переполняло ее, и пусть, что от такой мелочи...
Макс умудрился выбрать, наверное, самый неприметный, маленький и забитый паб во всем городе. Удушливый запах пива, сигарет и чего-то еще кислого ударил в нос, едва девушка перешагнула порог этого заведения и утонула в шуме и гвалте. Столики стояли так плотно, что пробраться до стойки, возле которой она сразу углядела широкую Максову спину, не представлялось возможным. Особенно, когда стулья отодвинуты. Но что не сделаешь ради него, даже невозможное... Крис распласталась по стенке и вот так, в позе расплющенной морской звезды, продвигалась вперед. И ведь дошла, целая и невредимая... опустим отдавленную каким-то бугаем ногу и спину, которой она собрала всю грязь со стены. Парень даже не заметил, как она присела на высокий стул рядом с ним. Как сидел, уставившись пустым взглядом на стакан перед собой, так и сидит.
– Нельзя было пойти в более... цивилизованное место? – поморщилась Тиль. Два в одном: и о себе напомнила, и завязала разговор.
Парень повернул к ней голову и лениво ответил, проворачивая стакан в руке:
– Тебя здесь никто не держит. Не нравится – иди лесом, – он махнул рукой куда-то влево и тяжело уронил ее на столешницу. Залил в себя остаток пойла и громко потребовал еще. Судя по цвету это... виски, что ли?
– Грубиян ты.
– Порой, – согласился Макс. Они на короткое мгновение встретились взглядами. И если опустить то, что всколыхнулось в Крис, она сделала вывод, что парень пьян. Теперь по-настоящему.
– Что ты пил? – принюхалась девушка, но понять было сложно – "ароматы" вокруг сбивают.
– Пиво, пиво, еще раз пиво, текилу, виски, виски, виски... – с готовностью начал перечислять он. Задумался, еще раз выдал: "И снова виски", и замолк.
Тиль подсчитала примерное количество выпитого и присвистнула.
– Куда тебе столько?
– Не знаю, – со странным выражением, спустя паузу, ответил Макс. И чего он так упорно не желает смотреть Кристиль в глаза?.. Да, это обидно немного, но... так ведь и легче. Парень хотел снова до дна опрокинуть в себя стакан, но девушка придержала руку... теплую, такую родную, пусть она эту руку держала раза три, от силы. Как ни странно, Макс не сопротивлялся и дал положить ее на стойку.
– Не надо. – Пусть сказаны эти слова тихо, тот, кому они предназначались – услышал. И твердо ответил:
– Надо.
Макс небрежно стряхнул руку Тиль, поднес стакан к губам, но замер.
– Зачем ты напиваешься?
Усмешка изогнула его губы.
– А ты разве не понимаешь? Меня и мою заботу снова послали, да и еще выставили эдаким злобным монстром... – Макс запрокинул голову и вздохнул. Тиль больше по губам прочла, чем услышала потрясшую ее фразу: – Надоело. Как же мне это надоело...
Да, Кристиана всегда знала об отношениях двух братьев, поначалу хороших, если не сказать – отличных, и изменившихся на противоположные когда Макс решил начать карьеру модели, а потом и актера. Макс всегда вел себя так, будто ему все равно, как относится к нему его брат. Но... оказывается... все же это не так?
Тиль посмотрела на него будто впервые увидела. Но ведь так и есть – она впервые узнала то, что Макс так хорошо прятал внутри себя. Никогда не показывал.
– Макс... – потрясенно выдохнула девушка, просто теряясь. Обычно она за словом в карман не полезет, но в этот раз Тиль не знала, что сказать.
Парень развернулся к ней с привычной для многих широкой улыбкой.
– А ты что не пьешь? – Он махнул рукой. – Ну-ка, дайте нам хорошего пива! – Теперь Тиль окончательно сбилась. Макс, уже который раз, начинает вести себя странно. Будто ничего он и не сказал. А ей-то как реагировать? Довольно скоро перед ними очутились по две стеклянных кружки, наполненных больше пеной, чем самим пивом. Одну из них парень вложил в руки Крис, другую взял сам и звонко ударил их боками. – А ведь мы первый раз в жизни будем напиваться вместе... – подмигнул он. – До дна! – девушка посмотрела на кружку. Ай, а почему бы и нет? Она подула на пену и хотела сделать пару глотков, для начала, но Максова рука придержала дно кружки. Чтобы не облиться, пришлось глотать еще. А этот еще и приговаривал: – Пей-пей, с тобой трезвой совершенно невозможно разговаривать.
– А после ты ка-ак свали-илась с этой самой кач-чели за-адницей квер-рху! Надо-олго зап-помнил твои трус-сы! Роз-зовые... Хех, в клу-убнич-чку! – мерзко захихикала эта пьянь, налегая на плечи Тиль еще сильнее. Да она итак едва не валится под тяжестью это тела! «Нужно было его там оставить», – мстительно подумала девушка, прекрасно понимая, что никогда такого не сделала. Но помечтать-то можно!
Уже окончательно стемнело, а они все шли и шли... вернее уж ползли – с таким восьмидесяти килограммовым грузом на плечах особо не разбегаешься – по дороге среди темного леса. Как в него зашли? Очень хороший вопрос... Теперь как бы выйти...
Просвет между деревьями бросился в глаза сразу же, как и скамейка, хорошо освещаемая лунным светом. Тиль едва не прослезилась от счастья. Даже силы откуда-то взялись, чтобы прибавиться в скорости и поскорее избавиться от тяжеленного груза. Груз со стоном рухнул на скамью, раскинув руки-ноги и умудрившись занять все сидение. Пришлось пододвигать... "Да что у него такие тяжеленные руки?!", – пыхтя, думала Крис.
– А о себе вспомнить ничего не хочешь? Ты тоже, между прочим, был хорош! – уставшая вусмерть девушка решила прервать поток рассказов о ее прошлом. Макс расплылся в улыбке и зачем-то погрозил пальцем.
– В детс-стве и юно-ошес-стве я был ан-нге-елом!
– Да ну? – съязвила Тиль. – А напомнить тебе, ангел, о том, как ты нас троих подбивал пойти в соседнюю деревушку "что-нибудь поломать"? А как ты тырил с огородов все, что плохо лежит? А нет, я лучше тебе напомню, как ты отправился на озеро, купаться! Погода тогда жаркая была, но ветреная, мы не полезли, умными были, а ты – полез. Вещички свои на берегу разложил, а их и унесло. Вот ты и добирался до дома, голый и унылый. Даже едва не расплакался!
В процессе перечисления Макс хлопал круглыми глазами, которые даже прояснились.
– Не был-ло тако-ова! – громко возмутился он, стукнув кулаком по спинке скамейки.
Тиль наслаждалась растерянностью на его лице. Когда еще такое выражение увидишь? Она закинула руки за голову и откинулась назад.
– Было-было, – безмятежно подтвердила девушка, – ты просто не помнишь. А я – помню. Мне продолжать?
– Не н-надо! – подумав, решил парень. – Так и быть, я забуду-у про те тр-руселя... Да, – кивнул он и... уснул? Тиль подождала немного, придвинулась ближе и помахала ладошкой перед запрокинутым к небу лицом Макса. Ноль реакции. Действительно, заснул. Странно, конечно, и подозрительно, но мало ли... бывает.
Раз он спит, Крис не стала отодвигаться, а так и осталась сидеть, только щеку кулаком подперла и тихонько вздохнула. Нужно пользоваться каждой секундой вот такой тишины и спокойствия, когда можно, не боясь, просто сидеть рядом и любоваться лицом того, кого так долго она видела только на экране. В кого втрескалась по уши еще в детстве и, не смотря ни на что, любит до сих пор. Не может Крис ничего поделать с этой любовью. Как только видит это лицо – все, тушите свет, она роняет слюни и плакает в платочек... образно, конечно. На самом деле все немного по-другому.
Вот почему так? Почему она продолжает мучиться и не может отпустить ненужные чувства? Переключиться на другого... да хоть кого, не важно! А нет... Как бы Тиль не старалась, для нее существует только вот этот дурак, ни разу не заподозривший, что его подруга уже давно испытывает к нему далекие от дружбы чувства. Или сама девушка так хорошо притворялась, или Макс просто самый настоящий дурак. А скорее – и то, и то.
Лунный свет, такой необычайно яркий, запутался в его светлых волосах. Так красиво... и маняще. Тиль не сдержалась и коснулась прядки, живописно легшей на скулу. Вот даже когда Макс спит, он выглядит чересчур замечательно! Как там Соня говорила однажды?.. "За такую красоту нужно штрафовать!" Хорошая фраза, она как нельзя кстати. Нельзя быть таким красивым. Это слишком больно, особенно сейчас. Прядку девушка осторожно отвела, но не смогла притормозить – убрать руку, отодвинуться, да и разбудить этого идиота, чтобы двигаться дальше. Хоть к людям выйти, а там на такси – и пусть едет к себе, а она к себе. Пальцы, едва задевая кожу, заскользили вниз. Он не проснулся. Тиль осмелела от своей наглости и коснулась подушечкой большого пальца теплых губ. Очертила их контур... и совсем потеряла голову, решив нагнуться и сделать то, что чем мечтала с сопливого детства.
Первый поцелуй с Максом Немриным... Звучит. Он все равно ничего не почувствует, а ей – впечатлений как минимум на пару месяцев вперед. Глядишь, и сможет забыть этого парня.
– Лучше не надо, – тихо, но отчетливо заговорил он, когда Тиль почти... – Не хочу, чтобы утром мне было стыдно.
У нее чуть сердце не остановилось, настолько все произошло неожиданно. Девушка с перепуганным лицом отпрыгнула... правда, не очень далеко, но как получилось.
– Ой... – выдавила она. Потом сообразила, что один нехороший человек говорит подозрительно четко. Подумала. Осознала. И обвиняюще ткнула в него пальцем. – Эй!
– Оп, меня раскрыли... – приоткрыл один глаз Макс. Ничего, сейчас он оба откроет, еще как! На парня посыпался град ударов и обвинений.
– Так ты не пьян, обманщик, врун, бабник!! – завывала Тиль, колотя куда попадется. Мгновенно "проснувшийся" Макс, опешивший от такого напора, прикрывался руками.
