Текст книги "Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)"
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
– Хорошо! – легко согласилась.
И все же, кажется или нет, что я слышала раньше это прозвище Леши?
Потом мы сели на автобус, специально по моей просьбе выбрав красный, доехали и прошлись по улице Пикадилли. Она довольно короткая, минут сорок хода от начала и до конца, но зато она запоминалась. Дома с такой различной и одновременно схожей архитектурой, шумная и привычно уже многолюдная. Трафальгарская площадь, где мы пообедали в одной из кафешек с видом на саму площадь с высокой колонной, на вершине которой застыла фигура человека – адмирала Нельсона, и ее фонтанами, пока не заработавшими. А уж сколько там было голубей...
Церковь Святого Мартина, парадностью портика и колонн напомнивший римские дворцы. Адмиралтейская арка, Вестминстерское аббатство и, снова Биг-Бен, "бон-бон" которого я все же услышала. Лондон Ай был виден издалека. Потрясающий Вестминстерский Собор и... дворец самой королевы – Букингемский. Завтра, как наметила Крис... Тиль, мы подъедем сюда аккурат к смене караула – зрелище интересное, посмотреть на него всегда множество зевак собирается... Мы гуляли по городу до вечера, осмотрев с десятка два, а то и больше, всяких достопримечательностей – к концу дня у меня несколько распухла голова от обилия новой информации, и я позорно запросилась домой. Девушка насмешливо-сочувственно похлопала меня по спине, позвонила и буквально через полчаса приехала та же машина, что и везла нас утром. Я блаженно растянулась на мягком сидении и вытянула гудящие ноги. Кто знал, что обычная прогулка отнимет столько сил!
***
Я лежала на кровати, закинув ноги на ее спинку. Передо мной, рядом со мной и на мне располагались учебники, атласы и путеводители. Как Тиль и обещала – она вручила мне свою сумку, полную книг и оставила наедине бороздить океаны английский букв. Что-то я понимала так, что-то приходилось переводить с помощью лежащего невдалеке словарика, а порой – я бежала в соседнюю комнату просить помочь то или иное предложение у Тиль. Она была занята подготовкой к поступлению в мечту-Кембридж, ни капли не сомневаясь в поступлении... По договору с Лешей, Тиль должна водить мне где я захочу, причем, чтобы я оставалась полностью довольной. Если этого не будет, Кембридж махал девушке ручкой. Так вот, Тиль чуть ли не со слезами попросила у меня говорить, как мне понравилось и все такое, пригрозив, что бухнется на колени. Да и не монстр я какой-то, чтобы мешать ей. Поэтому согласилась, как и не раскрывать "тайны".
Кстати, оказалось, что это не название одного учебного заведения, как думала – это название ученического городка. Как и Оксфорд.
... Отодвинула атлас и гордо тряхнула кипой исчерканных бумажек, где я переводила текст. Переводила бездумно, не вчитываясь и не понимая написанного, так что теперь самое время все прочитать.
По особенностям рельефа территорию Соединенного Королевства можно разделить на две части: высокую(север и запад: Шотландия и Северная Ирландия) и низкую(юг и восток: Уэльс и Англия) Британию. Вычленив многое, выписала основное: горы образовались в результате какого-то там по счету оледенения, а равнины – из-за многоразового размыва и разрушения. А на востоке вообще раньше были болота, которые осушили и стали использовать для земледелия.
И Англия небогата лесами, в отличие от Шотландии, где правда, еще много вересковых пустошей, и Уэльса – там деревьев навалом. А на юге так вообще средиземноморские растения встречаются, вот так Британия!
Богата углем, а также нефтью и природным газом – не удивительно, что это такая процветающая страна. Климат – теплый. Похоже, тут редок снег. Зимы называют мягкими, а лето – прохладным... Тут учебник немного приврал. Даже сейчас, в начале весны, излишне жарко: полгорода ходят в одних кофтах! Снег выпадает, в больших количествах, только в Шотландии, по всей стране – только чуть-чуть... И тут я поспорю. Этой зимой заносило снегом всю Европу, и Британия тут исключением не была. Выпадает много осадков, нередки сильные ветры и туманы. Погода изменчива и коварна... тут спорить не буду, но при мне она еще своего коварства не проявляла...
Засиделась я над своими каракулями до самой ночи и до прихода Леши, которого я, едва услышала как хлопнула дверь, метнулась встречать и загружать новостями дня, одновременно с этим грея приготовленной совместными усилиями меня и Тиль. Леша сидел за столом и слушал меня с рассеянной улыбкой. Но никакая улыбка меня обмануть не могла, как будто не вижу, какой он зеленый и уставший сидит.
Накормила, и только потом приступила к расспросам.
– Устал?
Леша протянул ко мне руки, а когда я пододвинулась ближе, притянул к себе.
– Вымотан, – хрипло признался он. – Пришлось столько всего вспоминать. Хорошо, что этот паук еще не успел уехать и ввел в курс дел. Полегче. – Парень уткнулся носом в мою шею и выдохнул: – Ненавижу его. И Макса тоже.
Что я могла на это сказать? Утешить? Поддержать? Я просто осталась сидеть в его объятиях, явно заменяя игрушку. Ну и пусть.
– Как ты и просила, узнал насчет курсов. – Заговорил он чуть ожившим голосом. – И нашел один очень хороший вариант. – Я заинтересованно навострила уши. Как раз сегодня остро поняла, как необходимо изучать язык. – Знаешь, когда человек хочет получить британское гражданство, он проходит специальные курсы, помогающие ему побыстрее прижиться и понять особенности страны. А потом сдает что-то вроде экзаменов на знание Британии, и если сдает успешно, то получает гражданство... М?
– Хитрю-юга... – насмешливо протянула, откинувшись назад. Нет, и говорил даже таким тоном... никак не отражающим заинтересованность некоторых персон. А что она была – ясно, как божий день.
– А почему и нет, Соня? Все равно мы будем довольно долго жить здесь, приезжать... Ты и язык изучишь, и гражданство получишь. И влияние отца, чтобы ты могла здесь спокойно жить, больше не понадобится.
– Да я и не против, в общем-то... – промямлила, соображая: а ведь действительно, не против... Ему бы адвокатом быть, так легко заболтать и парой предложений внушить свое желание. Да я не особо и сопротивлялась, здраво, или почти здраво, рассудив, что идея его весьма и весьма...
– Вот и хорошо, тогда я договариваюсь. – Быстрый поцелуй за ухо, за который я не успела возмутиться, и Леша меня отпустил. – Простишь меня, если я пойду спать? Устал.
Вот как раз из-за этих слов я и не успела возмутиться. Только кивнула и проследила, как парень уходит.
Мог бы и не оправдываться, я и так все прекрасно понимаю, и сама уже скоро погнала его спать.
У него – дела, и я не имею права капризничать. Переживу как-нибудь этот месяц.
30
Я уже давно не закрывала окна. Даже ночью. Никак не могла остановить себя и прекратить наслаждаться здешним воздухом. Особенно, когда весна полностью вступила в свои права. Фруктовые деревья в саду зазеленели и зацвели, распространяя одуряющий аромат. А в ветреную погоду по саду кружил маленькие вихри из лепестков, бывало занося их в дом... Ну как тут закрыть окно? Недавно вошло в привычку по утрам, пока роса не высохла, бежать во двор и ходить по мокрой траве. Спускаться я навострилась, на ужас всех проживающих в доме, по деревянной лесенке, которую приставила к окну. А что? Очень удобно, и кругов не нужно делать: р-раз – и ты уже снаружи. Леша, когда узнал, хотел ту лестницу выкинуть, но я пригрозила, что тогда буду спускаться по плющу, и он сдался.
А еще во мне проснулась страсть к садоводству. Как-то раз увидела, как приходящая к нам женщина, прислугой ее язык не поворачивался обозвать, возится с клумбами. Заинтересовалась, подошла, мы разговорились – настолько, насколько позволял тот уровень знания языка – и я как-то незаметно втянулась. Так что клумбы перед домом наша с ней гордость.
А, вот и она!
– Марта, доброе утро, – перегнувшись через перила, пожелала стоявшей на кухне женщине. Она уже привычно скупо улыбнулась и пожелала в ответ:
– Доброе. Садись за стол.
Я так к ней привыкла, что воспринимала Марту как добрую и понимающую тетушку, готовую накормить, напоить, выслушать и дать совет. Только на первый взгляд она оказалась такой странной и любящей неожиданно исчезать после того, как наготовит. На самом деле... в ней крылось много всего. Удивительная, чудесная женщина. Она немного рассказывала о себе, но и малости хватило, чтобы сделать такой вывод. Сроднилась я с ней. Очень.
Я придвинула поближе свой завтрак. Тут Марта была консервативной – на завтрак только яичница с беконом. Да я и не возражала. Вкусно же! Особенно для студента, этих завтраков лишенного... бывало из-за лени, а бывало просто из-за нехватки времени. Покосилась на пустовавший рядом стул.
– А вы не знаете, куда Крис пропала?
Просто так она завтраки не пропускает. А вчера даже не предупредила, что опять куда-то исчезает, коза! Хотя... и не нужно, все равно знаю только одно место, куда она порой уезжает "по делам". И Марта, сама не зная, подтвердила мои мысли:
– Уехала. Сказала – по делам, и просила передать, что вернется к обеду, и чтобы ты никуда не уходила.
Пожала плечами и подцепила вилкой кусок мяса. Вот же, запомнила мой поход в ближайшую рощу, в которой умудрилась заблудиться и выйти в совершенно незнакомом и лишенном людей месте. Меня тогда только вечером нашли, усилиями жителей – у Марты, оказалось, полгородка в знакомых и родственниках – Амершема. А я всего лишь от скуки решила прогуляться и проверить: растут ли тут грибы, и если да, то какие?.. Все, нагулялась, испытала незабываемые ощущение, осознала ошибку, и больше проверять не рвусь.
Интересно, а зачем я ей понадобилась? Вроде как все, какие только были в Лондоне, памятники, музеи и просто достопримечательности мы обошли... Помнила я, на удивление, все, если память, конечно, поднапрячь. Особенно запомнился день, когда мы гуляли по Оксфорд-стрит, тратя – с подачи Тиль – деньги с выданной Лешей карточки на разные тряпки, на цену которых лучше было закрывать глаза. Для душевного спокойствия. И когда после всего, уставшие и замотанные, особенно я, нагруженные с головой теми маленькими и большими пакетиками, пошли в Чайнатаун, узкие улочки которого были весьма и весьма забиты, и отнюдь не китайцами. Лондонцы любили бывать здесь, острая пища им нравилась... как и мне. Британская кухня, о которой я могла судить только из готовки Марты, казалась мне пресноватой. Леша довольно часто спрашивал, как бы невзначай, как мне город, понравилось ли? Ответ был заготовлен один – понравилось, и я активно расхваливала Тиль, вдохновенно подслушивающую за дверью. Вот сто процентов уверена, что так она и делала! Знаю я ее.
Поблагодарив, вымыла за собой посуду и пошла гулять по саду, прежде переодевшись. Взгляд наткнулся на горделиво стоящую на тумбе пузатую пивную кружку. Вот сколько раз убирала ее, прятала, так Тиль вечно находила и ставила обратно, говоря, что не нужно стесняться своих подвигов. Кружечка эта ненавистная привезена с Ирландии, со Дня Святого Патрика, покровителя той веселой страны. По крайней мере, именно с весельем, литрами эля и пива, темнотой и танцами, связана у меня Ирландия. Активатором отметить этот праздник на его родине была Тиль – а кто же еще? И даже сумела вытянуть за уши Лешу, который хотел привычно посидеть в кабинете и выходные. Как ей это удалось, кто знает, но факт оставался фактом – Леша, а так же еще вагон друзей Тиль, узнавшей что поездка будет – для нее – бесплатной и позвавшей всех. "Все" радостно согласились и нагрянули толпой – хорошо хоть на своих колесах – утрецом семнадцатого марта, в день праздника. В доме сразу стало ощутимо теснее. Чудесное слово халява... не думаю, что оно есть в обороте у британцев, но чуют они халяву не хуже русских. Я, немного прифигевшая, насчитала шестнадцать человек, и то это не все были – где-то с треть сидела в машинах. Добираться было решено на самолете, билеты заказаны заранее все той же предусмотрительной затейницей Тиль.
Перелет прошел спокойно, приземлились удачно и сразу же, как вышли за двери аэропорта, нас накрыла непередаваемая атмосфера праздника. Словив такси, отправились в какой-то лес близ больших холмов – единственный ориентир, названия того поселка я не знала, но знала Тиль, и это главное. Доехали, поставили несколько палаток у леса, и отправились вливаться в толпы празднующих. Задорная ирландская музыка, весело галдящий народ, палаток с разнообразной снедью и всякими мелочами было как грибов после дождя. На крытом помосте крикливый ведущий устраивал конкурсы, в которых активно принимали участие. Мне вручили кружку, явственно пахнущую спиртным и медом, сказав, что без выпивки праздник – не праздник. Я упиралась, но... но. Первые три кружки я еще помню, а вот что потом... как будто пыльным мешком по темечку стукнули. Неясные образы, крики и смех, с редкими вкраплениями бессвязных мыслей и неожиданно вспыхивающих желаний. Я не помнила остаток вечера, но нашлись добрые люди, решившие мне напомнить. Тиль. Могли еще и ее друзья, имена которых я попыталась запомнить, но бросила. А так же еще чуть ли не половина присутствующих на празднике. Я сумела отличиться.
После того, как я перестала что-либо соображать, я исчезла из виду у своей компании. Меня начали искать, но долго не пришлось – беглянка обнаружилась на помосте, где участвовала в скоростном распитии эля между остальными лицами женского полу. И удивила всех, выиграв. Мне вручили большую призовую кружку, из которой я пила, и отправили гулять. Гуляла я тоже недолго. Увидела Лешу, застыла. На лице засветила решимость, кружка была втиснута Тиль, и я нетвердой походкой направилась к парню. А вот на его лице удивление боролось с опаской.
Ну вот почему, почему вечно, как напьюсь, лезу "соблазнять" Лешу?!
Обозвав его своим безъюбочным принцем – и с чего я вспомнила шотландцев с их килтами? – попыталась сплясать горячий ирландский танец, что усложнялось наличием травы под ногой, на которой невозможно было звучно стучать каблуками, и моим неумением танцевать. В итоге вышла помесь Летки Енки и танца шамана, вызвавшая приступы дикого смеха у всех смотрящих – с каждой минутой их было все больше. Мне даже похлопали и закидали деньгами, тьфу! Их не забыла подобрать Тиль. Потом попыталась обнять парня за шею, не удалось, ноги подкашивались, и тогда я запрыгнула ему на руки с разбега, едва не повалив на траву, и под ободряющие выкрики смачно впилась в губы. Мне было мало, о чем не забыла громко объявить, и принялась стаскивать с бедного Леши футболку, зачем-то залезя ему под эту самую деталь одежды и активно шаря под оной. Парень, тоже выпивший немало, поначалу хихикал, а когда я начала его раздевать, попеременно краснел и бледнел, пока не решил меня отодрать, пока не поздно. Отодрал, с помощью двух других парней. Я орала и кусалась, какой позор, а потом начала бегать за улепетывающим Лешей с криками: "Стоять, я только начала!", "Не убегай, я нежно!" и тому подобное. Крики были на удивление связными. Всем активно интересующимся был дан перевод. Даже ставки делали: догоню или не догоню? Мне не нужно было особо гадать, кто эти ставки собирал. В итоге, он где-то спрятался – разорив треть ставивших, они надеялись, что суровая рашен герл догонит бедного парня – я побродила, побродила – под наблюдением из кустов... А вот это помню! Помню, как обернулась с подозрением, что на меня кто-то смотрит, увидела торчащую из кустов ногу, тряхнула головой, решив, что ноги тут вряд ли отрезают, а если и отрезают, но ими не разбрасываются. Раздобыла где-то выпивки, с кряхтением и причитаниями, что меня на самом деле никто не любит, присела под деревом, только нюхнула содержимое кружки и отрубилась. Без меня стало скучно, и в течение часа улеглись и остальные.
Об этих приключениях Тиль рассказала зеленой и хмурой мне по дороге домой. Руливший Леша убито назвал себя идиотом и поинтересовался у невесть кого: "Какого я убегал?", отчего я густо покраснела и под удивленным взглядом девушки сползла по сидению вниз, чтобы стань менее заметной. Вспомнила кое-какое обещание, данное под... воздействием некоторых обстоятельств. И это обещание я должна буду выполнить очень скоро, правда когда именно – сама не знаю, и от этого нервничаю еще сильнее. О нет, его я не боялась. Только не Лешу, как вот раньше. Я теперь вообще боялась: как все пройдет? А вдруг я сделаю что-то не так? И... и... какой ужас... я ведь действительно всего боюсь! Пыталась однажды представить, ну... как все, примерно, пройдет. Дошла до поцелуев в шею, представила все красочно так, и сдулась. А дальше – не могу. Знаю, что будет дальше, не маленькая же, но фантазия упорно не желала предоставлять нужные картинки и эмоции. Думала теперь я над подобным нечасто, но долго. Большую часть времени тряслась и избегала парня после памятного вечера-который-был-больше-ночью.
Утром, как всегда, я проводила Лешу. А ближе к ночи стала ждать, когда он вернется. Привычно. Только вот не всегда удавалось продержаться до его прихода, который варьировался от половины одиннадцатого до двух ночи. Уснула, и проснулась уже в своей комнате. В таких случаях тоже привычно – парень, не смотря ни на что, всегда дотаскивал мою сонную тушку на второй этаж и сгружал на кровать. А когда я все же дожидалась – обычно чуть ли не насильно кормила и тут мы расходились по своим комнатам. Но было исключение. Я... хорошо, что Тиль не знала, иначе бы подумала обо мне невесть что, потому что со стороны это бы показалось неприличным... Я оставалась у него. В те дни на меня нападала жуткая тоска. По дому, родным, той жизни. Выговориться? Не хотела нагружать других людей своими проблемами. Хотелось тепла, чтобы кто-то погладил по голове, обнял, утешил... Причем, определенный "кто-то", другого я утешения не хотела и потащилась в Лешину комнату, когда такая сильная тоска напала впервые. Кажется, это было начало месяца. Эгоистично разбудила, уселась на колени... получила свою долю утешения. И осталась на ночь. Ничего такого, хоть и боялась. Эта боязнь так ясно пропечаталась на лице, что, хохотнув, парень успокоил, что он не в том состоянии. Просто спали вместе, и было так уютно и тепло.
Но наступил еще один день черной меланхолии и тоски. Как раз тот самый памятный день, когда я встала с кровати, глянула на часы – они показывали половину второго – и пошла притуляться под бочок единственному родному человеку. Парень еще не спал и раскрыл объятия навстречу. Я тогда не сдержалась и выплакалась. Он утешал, гладил по голове и спине... а в какой-то момент поцеловал. Нежно, осторожно, будто боялся, что вырвусь. Я ответила, потянулась к нежности, именно тогда ее так не хватало! Обвила руками его шею, придвинулась ближе, требуя еще. И дотребовалась. Поцелуй стал глубже, и уже парень удерживал меня, а не я его. И руки здесь не причем. Не было сил заставить себя отстраниться, прервать поцелуй, набирающий обороты, и уйти. Совершенно не хотелось. Может, на почве переживаний, а может – из-за того, что так давно не могла быть нормально рядом с любимым, мне снесло крышу. Иначе с чего с таким нетерпением было отвечать на поцелуй?
Тем, кто остановился, был он. Удерживая за плечи, отодвинул и внимательно вгляделся в глаза. Дал увидеть, что сделал с ним это поцелуй, и мне стало стыдно. Я извинилась, сказала, что не хотела, слезая с Лешиных колен, вот только меня удержали на месте. И последовала фраза, запомненная надолго. Как и выражение его лица.
– Ты думаешь, я не смогу понять, хочешь ли ты меня или нет? – Его голос был далек от спокойствия. – Можешь обманывать себя сколько угодно, но меня ты не обманешь. Хочешь. Давно. Я это знаю. – Каждое слово как гвоздь, вбитый в крышку гроба, в котором теперь металась моя наивность. – Осталось только тебе в это поверить и перестать все отрицать. Бояться. Пообещай, что хорошо подумаешь. Срок – до возвращения отца. После я буду поступать уже радикально.
И отпустил на волю. Почти не напоминал о нашей, хм, договоренности.
Пошел второй месяц, как пропал его отец. Вот уехал, пусть и не сразу как Леша стал работать, и пропал для всех. Никто не знал, где он и тем более, когда вернется. Это раздражало, не только меня одну. Раздражало, что он так долго. И... немного радовало, что наступление дня X оттягивается.
На улице было очень жарко, так что кофту, которую захватила с собой, оставила на оградке и спустилась в сад. Птицы соревновались в умелости, стараясь перепеть друг друга. Пчелы и шмели негромко жужжали над головой. Никакого городского шума, от которого, признаюсь, малость поотвыкла за последние четыре дня. Вот еще немного здесь поживу, и точно настоящей селянкой стану!
Этот месяц стал очень насыщенным. Экскурсии, поездки туда-сюда, да и еще те курсы каждодневные по улучшению знания английского... Насчет получения гражданства ничего не получилось. А все потому что кое-кто, прежде чем что-то обещать, не узнал всех деталей. Про энное количество лет, который я должна прожить в Великобритании, Леша не знал, в чем признался на следующий вечер, как и многих других "мелочах". Но это, как он выразился, не такая уж и большая проблема, можно все решить деньгами... едва услышала примерную сумму, я заорала, вцепилась в парня и не отпустила, пока не взяла слово, что он не будет тратить такие сумасшедшие деньги на такую глупость. Вот доучусь, получу образование, и тогда уедем обратно сюда, проживем несколько лет и получим все по правилам. Немного попускала мечтательные розовые слюни.
Пришлось искать альтернативу, впрочем, она быстро отыскалась. Я выбрала нужный уровень знания – они различались, и принялась учиться. Со всем старанием, ведь непонимание мира вокруг было великолепным подстегивающим фактором. Я слушала людей вокруг, как они говорят, какие слова используют более часто, как сокращают некоторые слова, особенно молодежь. Что непонятно – коряво записывала, и просила Тиль перевести и объяснить. Девушка тоже стала моим учителем, и весьма хорошим. Почти не ругалась, когда я просила раз в десятый повторить, только выразительно глаза закатывала. Пару дней таких усиленных изучений – я вообще не использовала русский – и я поняла, что нельзя так. При попытке заговорить с Лешей, я споткнулась на четвертом слове, в голове все резко перемешалось, и я как полный чурбан стояла и натужно думала, как сказать то, о чем думала. И с тех пор старалась не забывать родной язык.
Усилия не прошли даром. Неделю назад я закончила ходить на курсы. Смысла не было. Чтобы изучать английский следующих уровней, нужно было не накосячить в, так сказать, письме. А изъяснялась письменно я... не очень. Теперь практика и только практика. Людей понимала, разве что изредка приходилось просить собеседника говорить помедленнее, чтобы понимать его. И по-русски говорю как прежде! "Вот такая я молодец!" – похвалила сама себя. Теперь, когда в следующем учебном году вернусь в Россию, так удивлю нашу англичанку, что она мне сразу же пятерочку вырисует в диплом!
Зря напомнила сама себе про дом. Черная меланхолия с готовностью высунула нос из своей норки. Вздохнула, едва не проглотив какую-то мимо летящую мушку.
– Эй! – Я повернула голову на голос Тиль. Девушка стояла на дорожке и махала рукой, так что пришлось идти к ней. Она окинула меня критическим взглядом и заявила: – Переодевайся.
Я тоже осмотрела себя в поисках, что же подруге так не понравилось в моих хлопковых бриджах и топе. Не нашла и удивилась:
– Это зачем?
– В город поедем, хочу познакомить тебя кое с кем.
– "Кое-кто" – это кто? – Было несколько лениво тащиться в такую жару в город... О боже, это я сказала?
Тиль, видимо, подумала о том же, усмехнулась мыслям. И состроила кровожадное лицо. Я отшатнулась – корчить рожи подруга мастак – ступила назад, едва не навернулась с лестницы, и укоряюще посмотрела на Тиль. Пугать-то так зачем? Она оставила без ответа мой молчаливый, но знаю точно – красноречивый вопрос, и прошипела:
– Тот, кого мы все – и ты в том числе – так старательно дожидались. Вот увижу, – кулак взметнулся вверх и погрозил безмятежным небесам, – сразу морду начищу!
А тут я заинтересовалась. Это что за человек такой, которого, во-первых: ждут все, во-вторых: так взбесил Тиль, человека в принципе не злобливого и отходчивого. Так что переоделась в бриджи – от нее заразилась к ним любовью! – тунику, приготовившись к жаре, и с готовностью пошла вместе с Тиль к остановке. Нет, конечно можно было позвонить и поехать на машине, на которой с таким удовольствием раскатывала девушка. Как она сказала – хочет почувствовать себя хоть немного принцессой с личным шофером. Но я – не хочу. С некоторых пор стараюсь бывать в людных местах как можно чаще. Опыта набираюсь.
Пара часов – и мы были в Кенсингтонском парке. В городе, как и предполагала, было жарко и душно, зато здесь хорошо-о: зеленые лужайки, где валились все желающие, особенно много их было близ водоемов и фонтанов, деревья, щедро дарящие прохладную тень, да еще и легкий ветерок... просто рай. За Тиль, показывающей дорогу, я дошла до памятника Питеру Пэну, и остановилась неподалеку вслед за девушкой. Пристроилась под деревом – не захотела на солнце жариться – и наблюдала за вертящей головой и носящейся туда-сюда Тиль. Никогда не видела у нее такого нетерпения.
И вот когда она повернулась к статуе мальчика спиной, из-за нее, прямо момент подгадав, крадучись вышел парень и принял позу: расставив ноги пошире, одну руку, которой удерживал то ли пиджак, то ли куртку, закинул на плечо, а другую оставил в сторону, пародируя статую. Пока он принимал эту позу, я рассмотрела парня повнимательнее, догадавшись, что это "кто-то, кого все ждут", и Тиль в особенности. Начала с низа: из-под светло-голубых штанин "варенок" выглядывают белоснежные носы кроссовок, кипенно-белая майка без рукавов обтягивает торс и собирается мелкими складками над вычурной пряжкой ремня. Лицо... ну что сказать – правильное лицо. Губы четко очерченные, зеленые ленивые глаза, брови, пусть и толстоваты, но довольно изящные. Темно-русые волосы забраны назад, и по тому, как они гладко зачесаны, предположу что они стянуты в хвост. Лицо этого парня приковало мой взгляд. Я все пыталась понять, чем оно кажется знакомым и незнакомым одновременно?.. Нет, мне только кажется, не может быть такого...
Тиль в это время устало смотрела куда-то вбок от меня.
– Тиль Динь-Динь! – мягко и лениво сказал парень, я только спустя несколько секунд сообразила, что он, как бы, девушку зовет... она сама поняла это чуть ли не ту же, как перестал звучать голос, миллисекунду и стремительно развернулась. Парень состроил лениво-порочное лицо и приподнял уголок рта в ухмылке. – Ну как? Кто из Питеров круче?
Затылок Тиль оказывается весьма говорящий. По нему я прекрасно поняла, что, пусть позже она была очень и очень зла, на короткое мгновение девушка обрадовалась... Или показалось? Скорее да. Зря не взяла кепку, солнце – штука коварная, напекло голову, пока под ним шла.
Девушка яростно зашипела и, пригнувшись, еще больше напомнив кошку, начала приближаться, приглашающе махая руками.
– Извращенный Питер Пэн! Иди сюда, иди... отделаю тебя так, что в агентстве своем показаться побоишься! – Вопреки тому, что она говорила, Тиль сама приближалась... парень наблюдал на ней не шелохнувшись, за что и поплатился – быстрый рывок и Тиль огрела его сорванный со спины рюкзаком. Парень растерял всю свою порочность и крайне возмущенно возмутился, выставив ладони вперед, защищаясь.
– За что?!
– За все хорошее! Кто просил тебя исчезать так надолго, а? Сначала Джули, потом Лекс с Мари, а потом еще и ты! Все меня бросили! – Каждая фраза сопровождалась ударом. А после последних слов, которые девушка буквально обвиняющее прокричала, рюкзак вновь был занесен... и уронен на траву. Чем воспользовался парень и сгреб ее в объятия. Крепко так, что Тиль, как не рвалась, вырваться не смогла и затихла, уронив руки по швам. Оба застыли и замолчали.
Я, глядя на них, почувствовала себя элементарно лишней. Но уходить не спешила – так, посижу еще несколько минут так же тихо, не мешая, пока эти двое разберутся. Но отворачиваться не стала по элементарному любопытству. Все же интересно узнать, что за человек этот парень, умудрившийся привести Тиль в такое смятение и вызвать нехарактерную для нее реакцию. Хотя, может и характерную, я ведь подругу знаю всего месяц с хвостиком.
И снова выражение лица парня изменилось. Эта картинка надолго отложилась в голове – он счастливо, как ребенок, улыбнулся. И его лицо полностью преобразилось. Правда, ненадолго. Вот он посмотрел на крону моего дерева, спустился ниже, наткнулся на меня. На его лицо наползло лениво-порочное выражение закостенелого Казановы, полностью уверенного в своей неотразимости. Он разжал руки, шагнул в сторону от Тиль, потеряв к ней всякий интерес, и пружинящим шагом направился ко мне. Не дойдя шагов пять, нагнулся, с интересом рассматривая. Я отвечала хмурым и настороженный взглядом – откуда я знаю, что от него ожидать?
– Какая интересная, – наконец, хоть что-то сказал он. Вот только тон мне не понравился. – Привет, как тебя зовут, мышка?
– Я тебе не мышка, а Соня, – не переставая хмуриться, ответила. – А ты кто?
Но мой ответ вызвал не то, что ожидала, а восхищенный взгляд и не менее восхищенное восклицание.
– Ух ты! Динь-Динь, ты где ее откопала?
Тиль я потеряла из виду в тот момент, как заметила, что этот парень ко мне направляется. Девушка обнаружилась рядом с моим деревом – стояла, с нечитаемым лицом скрестив руки.
– Не называй меня так! – огрызнулась она, и сказала уже более привычным, немного ворчливым голосом: – И это не я откопала, а брат твой.
– Серьезно? – переспросил парень, мгновенно изменившись. Стал серьезным, и разница между этим и тем его выражением была очень ярка. Словно бы из-под маски проглянул совершенно другой человек. Я удостоилась пронизывающего взгляда. – Ты русская?
Я вяло кивнула, отходя от услышанного.
Брат... То есть, передо мной стоял Макс? Тот, кого Леша едва нашел, но... ничего не объяснив, не предпринял попыток вернуть на его место? Вот тебе раз. Приятно познакомиться, причина всех моих проблем за последний месяц. Это, конечно, неприлично и все такое, но... где там рюкзак Тиль? Он оказался далеко, к сожалению. Или к счастью? Для кого как.
