Текст книги "Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)"
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Уже сколько дней он ломает голову: что же, все-таки, понадобилось отцу? Просто так этот человек никогда и ничего не будет делать. За всеми, до единого, поступками кроется расчет и запутанная паутина выгоды... Всегда против воли восторгающая Лекса. Тогда ему было довольно сложно распутать ее. Теперь же, после всего случившегося, он уверен, что с легкостью все поймет. Вырос, изменился. И авторитет отца для него лишь пережиток прошлого, от которого Алекс отказался.
В шкафу одной из комнат, как парень и предполагал, оказался костюм, рубашка, туфли и галстук. Не удивился и когда все это идеально село на теле. Разве что... Скептично вытянув перед собой галстук, кинул эту удавку на полку. Хватит с отца и ненавистного костюма. Раньше Лекс костюмы, если не любил, то – терпел. Но после "ссылки" в военное училище, пребывание в котором парень тщательно от всех скрывал, всякая форма или даже намек на нее доводили его до зубовного скрежета, заставляя вспоминать далеко не самые радужные годы в жизни.
Парень повертел головой, плюнул на все и расстегнул верхнюю пуговицу. Может иллюзия, а может действительно стало легче дышать. Он вгляделся в глаза своему отражению и заметил в них слишком заметное волнение. А его не должны были заметить посторонние. Особенно отец. Перед ним никогда нельзя показывать слабость: давний закон. Лекс ненадолго прикрыл ладонью глаза.
Спокойно. Разве не научился за столько лет сдерживаться?
Он выдохнул и опустил руку. Спокойно и даже несколько безразлично посмотрел на отражение. На человека, которого так всегда хотел видеть отец. Холодный взгляд. Никакого выражения на лице.
Научился. Очень хорошо.
Лекс усмехнулся и вышел из спальни.
Дверь в комнату Сони была приоткрыта. И парень не смог пройти мимо и заглянул внутрь. На прикроватной тумбочке горел ночник, ложась мягким светом на лицо девушки и играя на расплескавшихся по подушке темных волосах. Стараясь шагать как можно тише, парень подошел к кровати и присел возле нее на корточки. Осторожно, боясь разбудить, подхватил с ее лица прядку и убрал за маленькое ушко.
О большем он не мог и мечтать. Родина, с которой Лекс словно и не расставался – осталась такой же, какой он помнил ее. И девушка, которую он любит. Пусть такая история с ним в главной роли дважды происходила в этой стране, теперь было одно, но самое важное отличие: она любит его. И Алекс знал, что почти так же сильно, как и он Соню. Почти. Он все же сильнее.
Не удержался – нагнулся и коснулся приоткрытых губ.
Стал зависим, больше чем от воздуха. Алекс любил свободу и ненавидел, когда его что-либо ограничивает. Но только на такое ограничение как эта любовь он согласен.
Прервать становившийся с каждой секундой все более настойчивым поцелуй стоило усилий, который совершенно не хотелось прикладывать. И он бы не ушел просто так, если бы не почувствовал движение. Отстранился и поймал прямой взгляд девушки.
– Я не спала. – Пояснила она, то ли уловив его растерянность, то ли просто решила пояснить. Парень вопросительно вскинул брови. – Не могу спокойно уснуть в незнакомом месте. – Опять пояснила Соня. – Уже уходишь?
– Да. – Лекс кивнул. – Скоро за мной приедут.
И парень не ожидал, что она привстанет на локти, придвинется, чтобы коротко чмокнуть его в губы и, улыбнувшись, скажет:
– Удачи. Все будет хорошо.
Эти четыре простых слова стали для Алекса как талисман. И теперь он точно был уверен, что встреча пройдет хорошо. Разве может быть иначе?
Без двадцати минут шесть. Ранее утро. Небо еще не освободилось от серой пленки ночных облаков, в редких прорехах было видно бледно-голубое небо. Город, особенно его предместья тонут в дымке тумана, и Лондон полностью оправдывал свое звание туманного Альбиона. Пусть это звание дано не из-за самого тумана, а из-за сжигаемого несколько сотен лет назад в неисчислимых количествах угля. Темно-серый "бентли" не одинок на дорогах, но мимо никто не проносился – с такой машиной мало кто сможет поспорить. Уже суета и шум. Кого-то она может раздражать, но только не Алекса. Парень наслаждался знакомыми звуками, впитывал их в себя. Еще одно доказательство – он дома. В это оказалось несколько сложновато поверить сразу. Слишком невероятной казалась реальность.
Лекс не ошибется сильно, если скажет, что почти все "ранние пташки", его вынужденные соседи по дороге, крутятся в бизнес сфере города. И направляются туда же, куда и он. В Сити(1).
Переход между старым городом и скоплением зданий, построенных в стиле постмодерн, всегда выглядел как прыжок во времени. Но – прыжок привычный. Весь Лондон такой, сочетает в себе несочетаемое: старые и новые свои части, сам город с его характерным шумом, людскими толпами и парками, где царит покой и умиротворение. Но за такое разнообразие он его и любит. Всей душой.
Машина остановилась перед самым высоким и заметным даже издалека зданием, и Лекс вышел. В глаза сразу бросились огромные буквы "IR Corpotation", всем и каждому показывающие, что здесь находится одна из крупнейших в мире корпораций. Детище его отца. Стеклянные двери разъехались перед парнем, пропуская внутрь. Как же давно он здесь не был... Тоже все прежним осталось, разве что люди незнакомые. Или... Парень нахмурился, вглядевшись в сидящую за информационной стойкой женщину. Он помнил ее. А она... кто знает.
За спиной выросла охрана. Очередное сопровождение, только внимание привлекающее. Как будто он не сможет добраться до кабинета отца! Видно, тот думал по-другому. И спорить было бесполезно, проще смириться... что делать Лекс очень не любил. Но другого выхода он не видел.
Безразличные цифры излишне медленно отсчитывали этажи. Парень едва удерживал себя на месте, а так хотелось померить шагами кабинку лифта. От нетерпения и, пора уже признаться себе в этом, любопытства. А еще раздражения – хотелось поскорее закончить с этим и вернуться к обычной жизни. Вынырнуть из прошлого.
Охрана осталась ждать у лифта. Кто знает, уйдут ли они, едва он пройдет внушительные дубовые двери, ведущие в единственный кабинет на всем этаже, или останутся. Да и не интересовало это Алекса, застывшего перед дверьми... не решаясь войти. Но все же собрался и распахнул двери. Лицо сидящего за столом, как и прежде заваленным папками с бумагами, сразу же обратилось к вошедшему, и парень застыл, раздираемый противоречивыми чувствами. Он... несмотря на все, что вытерпел от этого человека, так похожего на своих сыновей, и из-за него, был рад видеть отца. Но и... ненавидел его до жжения в груди.
– Ты пришел. Вовремя. Это хорошо.
Никакого "здравствуй, сын, давно не виделись"... На что он только надеялся? Отец не изменился.
– Пришел. Что ты от меня хотел? – не стал тянуть Алекс. Чем быстрее закончит – тем быстрее уйдет.
Отец сцепил пальцы в замок. О, как же не любил парень этот жест – знал, что если видит его, ничего хорошего не жди. Исключений не бывает, и последующие слова только подтвердили это.
– Я уезжаю на месяц. Ты должен вместо меня занять кресло управляющего корпорацией.
– Прости? – У него маразм начался? Да вроде как рано, в сорок с лишним лет он не начинается. Какое управление? С чего вдруг?! Разве для этого у него не подготовлен его старший братец? Или же Лекс, так давно не упражняющийся в речи с англичанами, просто неправильно его понял? – Мне сложно говорить по-английски, повтори на русском – попросил. На лице отца появилось недовольство.
– Я не собираюсь повторять. Все, что нужно было тебе знать – я сказал, – коверкая некоторые буквы, все же внял просьбе и проговорил на русском. Но вложил в короткую фразу и недовольство, и подступающее раздражение. Отец знал русский. Но после того, как сбежала его... та, которую Алекс должен бы был называть матерью, что никогда в жизни этого не сделает, он очень редко говорил на "ее языке".
Но это парня не волновало. Что за бред тут происходит?
– Нет, подожди. Объясни, зачем это тебе? – Он говорил даже спокойно. Держал себя в руках, но чувствовал – еще немного, и никакой выдержки не хватит, чтобы... А Лекс ни в коем случае не должен показываться в... такой виде на глаза отца. История может повториться. – И разве у тебя нет заместителей, которые обучены управлять всем в твое отсутствие?
– Тебя тоже этому обучали, – холодно обрубил уже все решивший отец.
Но не для такого. Место Алекса Немрина за спинкой кресла, которое занимает отец, а после него – должен другой его сын. Лекс – опора на случай сложностей. Маленькая шестеренка в могуществе корпорации. Но с этой "должностью" он никогда не был согласен.
Но он уже все решил. Решил... Если бы только парень знал, зачем едет домой, он бы... он бы что? Отказался?
Нет. Об бы просто продумал разговор и повернул его в нужную себе сторону. И это еще не поздно сделать. Вот только... Что там Лекс думал утром? Что он стал старше, и теперь будет выигрывать словесные поединки на раз?
Он вырос. Но перед этим человеком, его старым кумиром, парень так и остался тем самым мальчишкой.
– А ты не боишься, что я допущу ошибку? – тихо сказал он. – Ошибку, которая будет стоить тебе слишком дорого?
Это была последняя попытка. Но почему-то не покидало ощущение ее тщетности.
– Нет. Ты не допустишь ее, – уверенно сказал отец. И позволил показаться на суровом лице намеку на ухмылку. – Не сможешь.
И он прав. Алекс сжал руки в кулаки, едва удерживаясь, чтобы не врезать ими в стенку.
Он как всегда прав! Как же бесит его вечная правота во всем!!
Он не сможет. Чтобы из себя парень не строил, каким бы не хотел показаться, в него хорошо вбили в детстве некоторые основы. И их не выбить обратно.
Одна из этих основ – не при каких обстоятельствах сознательно не приносить вред компании. Ни-ког-да.
– С завтрашнего дня приступишь к обязанностям. – Безразличный отец вернулся к бумагам, всем видом показывая – разговор окончен. И Лекс развернулся и стремительно вышел из ненавистного кабинета, чтобы больше не видеть этого расчетливого человека – источника своей ярости.
По дороге до лифта и пока ждал его, парень старался успокоиться, уговаривая себя, что причина – глупа и мелка. Что не стоит тратить нервы ради нее. Не нужно разрушать то, что так тщательно строил.
Самовнушение – штука хорошая. Помогает почти безотказно.
На каком-то из этажей лифт остановился, стальные створки разъехались, пропуская давнюю знакомую...
– Крис?!
Темноволосая девушка подняла взгляд с пола на парня, и с каждой секундой его рассматривания серые глаза все сильнее округлялись за стеклами прямоугольных очков.
А вот ее Лекс точно никак не ожидал здесь увидеть. По виду девушки можно было сказать – она думает о том же.
– Алекс? – ошарашено воскликнула Крис, продолжая стоять в дверях. А, нет, очнулась – и вошла, впрочем, взгляда с парня не убирая. – Разве ты...
Лекс, уже по ее лицу догадавшись, что последует дальше, поспешил прервать девушку, чтобы не слышать окончания высказывания.
– Уже нет. – И скривился. – Теперь я как минимум два месяца буду здесь появляться.
– Он решил тебя вернуть? – все правильно поняла она. Всегда была умненькой девочкой... теперь уже девушкой.
Интересно, кто-нибудь остался в неведении его ошибки? Хотя, навряд ли.
– Да. – Не стал отрицать Лекс. Раз она тут, все равно рано или поздно узнает.
Кстати, а что Крис забыла в АйЭр? Ее отец до сих пор работает здесь?
Взгляд переместился на красочные проспекты с очень даже знакомым городком, которые девушка обеими руками прижимала к груди.
– Попала в Кембридж? – поинтересовался парень. Но заметил, как изменилось ее лицо, и усмехнулся. – Или... все занимаешься бесполезными мечтами?
– Не бесполезными!! – донельзя возмущенно заорала девушка, чуть не оглушив. – Я готовлюсь! Между прочим, каждый год! – она отвернулась. – И в этот раз все точно получится!
– Да уж...
Сколько она уже пыталась пробиться в Кембридж? Пока он жил дома, три раза. Сколько еще, пока его не было?
Лифт несся вниз.
Лекс временно забыл о девушке, и вспомнил о другой, которая ему была не в пример дороже. Как она там? Все ли хорошо? Ведь... все-таки Англия – незнакомая для Сони страна. И ведь теперь парень не сможет, как хотел, показать ей свою родину. Алекс с силой выдохнул. А все из-за этого... отца!
Но Соню нельзя оставлять одну, ни в коем случае.
Что же делать... Что?
Он бродил взглядом по серебристой кабинке, пока снова не остановился на Крис, своей знакомой с детства. Да и не только ее – Крис знала и Мари, и Макс...
И тут в голову парня пришла замечательная мысль – решение всех его проблем.
– Ты все так же хорошо знаешь родной язык? – перешел он на русский.
– Не совсем. Многое подзабылось, – медленно ответила девушка, не скрывая удивления. – А что ты хотел?
Лекс чуть руки не потер от радости. Вот рыбка и попалась на крючок.
– У меня есть предложение, от которого тебе трудно будет отказаться.
__________________
1 Сити – деловой центр Лондона.
__________________
***
Я проснулась от того, что в глаза бил свет. Словно прожектор включили и направили его на мои глаза. Причем, свет не от ночника – к нему я привыкла за ночь. По очереди с трудом разлепила глаза, медленно, качаясь, принимала вертикальное положение. Оказалось, никакого прожектора не было. Зато было солнце, ну просто брызжущее радостью и ярким светом. Оно в мгновение заразило яркостью меня, поднимая планку настроения до прекрасного. Чуть покопавшись – разбиралась с хитрым устройством здешних окон, оказавшихся до ужаса простым, – подняла нижнюю часть окна и высунулась наружу.
Теплынь... И воздух свежий-свежий, влажный, напитан запахами травы и распускающихся почек. Такой чуть горьковатый, но приятный.
Из окна открывался вид на сад, оказавшийся еще больше, чем думала. Некоторые деревья вовсю распускали мелкие пока листья, на которых подрагивали капельки росы, а другие только почками обзавелись. А за оградой – таким родным душе деревянным заборчиком – начинались поля, а еще дальше располагался темно– зеленый гребень маленькой чащи. В голове сразу появилась картинка: вот я выбегаю на улицу и с визгом ношусь по зеленой, покрытой росой, травке, солнце ласково припекает, и вокруг никого, кроме меня... но я была вынуждена спуститься с небес на землю. Увы, травка еще только намечалась, а по грязи шлепать уже не то.
Окно захлопывать не стала, даже решила, разу уж такая чудесная погода, проветрить весь дом. Потом, когда из комнаты выйду. В нем, все-таки, давно никто не жил, и воздух застоялся. Пусть и внутри пахнет весной!
Напевая веселый мотивчик, придумываемый на ходу, подошла к шкафу, открыла дверцу и с трудом вытащила свой "чемоданище". Вчера не стала его разбирать, и тому виной великая и могучая лень, только поковырялась внутри немного чтобы пижамные штаны и футболку найти... которые оказались на самом дне. Пришлось перевернуть все, и теперь я несколько уныло смотрела не этот кавардак, понимая – ничего не найду, если не разберу. Чем, вздохнув, и занялась. На часик. Заодно и кровать убрала, а вот переодеваться пока не стала, только волосы стянула в пучок, чтобы не мешались. Полок было так много, что я даже рассортировала одежку: отдельно штаны, отдельно кофты, майки... и пару юбок, насильно всученных мамой. Их я положила... закинула в прыжке на самую верхнюю полку. Никогда не любила носить эти купола. Ноги мерзнут. Ноут, подумав, расположила пока на кровати, потому что больше никуда его и не положить. Разве что в комнату Леши – там есть стол...
Хорошо, что я положила ноутбук, иначе бы точно его выронила. Леша. Прикрыла ладонью рот, вспомнив утреннее. У меня тогда мозг совсем не соображал, я действовала по наитию... вернее, так, как хотела, но не поступила бы из-за самоконтроля. То есть – поступила совершенно по-дурацки. Во-первых: когда услышала шаги вместо того, чтобы встать, ну или как-то по-другому показать, что не сплю, притворилась крепко спящей. Во-вторых: не сделала то же самое, когда почувствовала, как меня... а потом и сама... Лицо захлестнула жаркая волна, когда вспомнила все еще четче.
Ну когда, когда я перестану так смущаться? Стукнула ладонью по полу. Наверное – никогда. К такому не привыкнуть. Да... и хочу ли? Я задумалась и почти сразу отрицательно замотала головой. Совсем не хочу, пусть это и попахивает мазохизмом.
Когда с укладкой вещей было покончено, с наслаждением запихала освободившуюся сумку на нижнюю полку, и потопала вниз, на кухню, задабривать разворчавшийся желудок. По дороге открыла все окна, бывшие в видимости, и еще более веселая допрыгала – в припрыжку, как ребенок – до холодильника. Туда мы вчера запихали остатки ужина, приготовленного той доброй и молчаливой женщиной. Чересчур молчаливой. Она мне призрака напомнила: молча и тихо наготовила и исчезла, я даже и не заметила, когда именно. Раз – и нет ее. Странная... Или тут все такие? Невольно содрогнулась. Хоть бы я ошиблась!
Выбор был, но не богатый: картошка с приготовленным в духовке мясом, на которое я сразу же облизнулась, и... пугающий зеленый суп. Из какой-то то ли травы, то ли листьев. Такая однородная масса... пахнет, конечно, ничего, но вот пробовать... Приподняла крышку и глянула внутрь, чтобы почти тут же ее захлопнуть. Нет, раз он так вчера Леше понравился, пусть он его и ест. А я – увольте, не буду хлебать эту радость беззубых.
Вытащить нужные миски и разложить еду на сковороду было минутным делом, вот только включить электрическую плиту не успела – щелкнул замок на входной двери, и я, покидав ложки, метнулась в коридор посмотреть, кто пришел. Уже почти уверенная, кого увижу. Лешу. Как раз застала картинку, как он, прислонившись спиной в лестничным перилам, стягивает ботинки.
– Привет! – радостно воскликнула, помахав рукой. Настроение стало еще лучше. Нет – намного лучше, чем прежде. Теперь оно было превосходным. Парень повернул ко мне голову и тепло улыбнулся, и повернулся обратно, продолжив сражаться с запутавшимися шнурками. Но ему это быстро надоело, Леша, негромко чертыхнувшись и стянул ботинки так, не развязывая, закинув их в другой угол. Выпрямился, повернулся всем корпусом... и мне предстала выбивающая из колеи картина: Леша в деловом костюме. Впервые вижу, и никак не могу насмотреться. Сказать, что он шел парню – это не сказать ничего. Костюм словно был создан для него. Для такого выражения лица, для такой осанки и для этой, исходящей от него, уверенности. Костюм прибавил ему лет. Теперь, глядя на вот такого Лешу, не скажешь, что ему едва за двадцать.
– Представительно выглядишь, – подмигнула, не переставая восхищаться.
Парень лукаво так прищурился и медленно пошел ко мне. Подозрительно медленно. Я уже подумала – а не начать ли мне пятиться? Но не хотелось, настроение было игривым, и я была готова поддержать любую его игру.
– А я как погляжу, у кого-то... – растягивая слова, надвигался он и, когда нас разделяли буквально два шага, метнулся вперед, подхватил взвизгнувшую меня на руки и закружил, – сегодня хорошее настроение?
Ширина коридора позволяла такое баловство. Я уцепилась за Лешину шею и засмеялась, довольная каруселью. Попробовав раз и оценив все прелести такого катания, я ну совершенно не боялась и получала несказанное удовольствие. Жаль только, что карусель быстро остановилась.
Выражения глаз парня стало определенно веселее, чем когда он только-только зашел. Что не могло не радовать.
Он демонстративно повел носом, чуть поворачивая голову в сторону кухни.
– Я – голодный, – заявил он, и еще раз принюхался. – И чую...
– О, точно! – если бы руки не были заняты, точно ими бы всплеснула. – Я же греть все собиралась! – И с сожалением, так уютно было в его руках, попросила: – Поставь меня, пожалуйста.
Не мне одной не хотелось опускаться на пол – это ясно промелькнуло в его глазах, на мое смущение, смешанное с радостью. Но все же меня отпустили на волю, чем я незамедлительно воспользовалась и метнулась на кухню изображать из себя хозяйку. Причем, изображать очень старательную хозяйку – нужно было внимательно следить, чтобы я из-за своего "таланта" ничего не спалила. И, надо же, почти ничего! Развиваюсь, определенно...
– Леш, я все! Пойдем! – крикнула, и в ответ со стороны зала раздалось:
– Потом. Иди сюда.
И я, заинтригованная, пошла. Показалось, что голос его как-то странно прозвучал. Вышла из кухни в коридор, а там свернула налево – именно в той стороне находился просторный зал, выполненный в английском стиле, как и весь дом. Грузный шкаф, где полки перемежались с застекленными шкафчиками, висячая люстра, пушистый однотонный ковер перед бордовым диваном с немного потертой обивкой, бежевые шторы с набивным рисунком с мелкий цветочек... и только телевизор казался пришельцем в этой атмосфере девятнадцатого века. Здесь было спокойно и уютно, и это – главное.
Черный пиджак валялся неопрятным комом прямо у входа, а хозяин вещи сидел, раскинув обе руки на спинке дивана, спиной ко мне. Нагнулась, подобрала пиджак и прошагала вперед.
– Ты чего это раскидался? – возмущение погасло, едва я посмотрела на парня.
Что-то случилось. Определенно. Иначе с чего ему сидеть с таким лицом? Усталым и тоскливым. Вот последнее мне совсем не понравилось.
Не зная, куда деть пиджак, свернула его и положила на подлокотник. Леша, следивший за мной, поймал мою руку и медленно притянул к себе. А потом усадил меж согнутых ног и крепко обнял. Обвил руками так, что невозможно сделать ни единого движения вперед или в сторону... только откинуться назад, чтобы еще плотнее прижаться к его телу. Что я и сделала, опершись затылком о его грудь, чуть ниже плеча. Руки я положила поверх его. Пыталась успокоить, потому что теперь больше не казалось, я знала точно – что-то случилось, и весьма... нехорошее. В такие минуты у меня всегда только одно желание – сделать так, чтобы ему стало легче. И готова... да что угодно готова сделать, лишь бы на его лице снова засияла улыбка.
Пока Лешу не встретила, даже не подозревала в себе такое качество – настолько отдавать всю себя ради любимого.
– Как все прошло? – осторожно спросила. Теплая щека уткнулась в висок.
– Отвратно. Меня поймали в талантливую ловушку.
– Ловушку? – переспросила.
Его вздох щекотно поворошил волосы.
– Дай мне сил выбраться из его паутины, – едва слышно прошептал, но я услышал и совсем перепугалась. Извернулась и попыталась посмотреть в Лешино лицо, что удалось только потому что он опустил голову.
– Да что случилось?
Он поморщился, но мой требовательный взгляд – надеюсь, все же он – вынудил его продолжить.
– Этот маразматик свалил компанию на меня, вместо брата. – Брови иронично изогнулись. – И укатил на месяц, сволочь.
Свалил компанию... Это что получается, Леша станет главой целой компании, той АйЭр, глобальность которой меня так в свое время потрясла?
– Это... плохо? – осведомилась, мало понимая, как мне реагировать на такое его заявление.
Зеленые глаза окончательно потухли. И это стало красноречивее любых слов, которых я ожидала со страхом и детским желанием заткнуть уши, чтобы ничего не слышать.
– С утра до позднего вечера я буду пропадать в офисе, чтобы разобраться со всеми делами, и не думаю, что разберусь быстро. Меня не будет рядом до самой ночи. Что в этом хорошего? Все планы разрушились, и все из-за его придури! – процедил сквозь зубы. А я... Лешино лицо стало расплываться, и по простой причине – глаза затопили слезы, вот-вот грозившие скатиться вниз.
Месяц? Это же... так долго. Он где-то далеко, а я... тут... одна. Совсем одна.
Я скорее почувствовала, чем увидела, как он склонился надо мной, начал гладить мое лицо нервными и рваными движениями. И уговаривал, уговаривал...
– Соня, любимая, только не плачь. Я постараюсь найти Макса и заставлю его вернуться на его место. Как можно быстрее. И мы снова будет вместе. – Мне так хотелось в это верить. Только вот слезы остановить... трудновато. Его губы коснулись щек, высушивая слезы, а потом губ, в котором крылись отчаяние и горечь. На который я ответила спустя несколько секунд, не смогла не ответить. Потеряла счет времени, и... в какой-то момент этот волшебник – и я не буду бояться так говорить – добился того, что я совсем забыла про слезы. Вообще забыла про все, кроме его губ. Отстранилась с большой неохотой, и только потому, что начал отстраняться он.
Обнаружила, что полулежу на его колене, пальцы заблудились в золотистых вихрах, нагло и привычно. А его руки устроились на моей талии. Но... как же было удобно и уютно! И совершенно не хотелось меня положение, и я не стала. Какая разница, если мне хорошо, Леше – тоже, а вокруг никого, кто бы возмутился, как это все это неприлично? А неприлично было, м-да... и впервые мне глубоко чихать.
И еще было немного стыдно – я опять перевела все на себя, заставила себя утешать, хоть должно все по-другому быть! Ведь именно Леше плохо, а он – улыбается, ради того, чтобы стало лучше мне. Эгоистка...
– Я отвезу тебя в дом, где я родился. Помнишь, обещал, что покажу озера? – Я кивнула. Конечно же помню. – И я покажу, все покажу, только потерпи... Хорошо? – Он стер чудом сохранившуюся слезинку в уголке глаза. – Не будешь больше плакать?
Помотала головой. Плакать достаточно давно расхотелось. Но... не тосковать. Невозможно подавить эту тоску. Нереально. Я взяла себя в руки. Как будто Леше – разве не видела? – в радость перспектива пропадать на работе весь день. Так что... дам волю тоске потом. Когда останусь одна. Пусть... пусть он лучше думает, что все прошло.
– Не буду. Все хорошо, просто неожиданно все. И, – тут я не удержалась, и прорвался один из моих главных страхов, – страшновато одной оставаться в незнакомой стране.
Хорошо, что я смогла удержать лицо и не показать, насколько мне в действительность страшно.
Быстрый поцелуй в лоб.
– Одна ты точно не будешь. Утром к нам переедет одна моя знакомая. Ты не против?
"Знакомая? Переедет?" – выхватила два главных слова. Проснулась подозрительность и я нахмурилась. Что за знакомая такая?
Вопросы, меня занимающие, в последнее время частенько, крупными такими буквами, наверное, пропечатываются на лице, раз их так просто понять.
– Я с сестрой и братом ее с детства знаем, – начал пояснять Леша. – Переехала с Красноярска, давно правда, но регулярно туда наведывается. Хорошо разговаривает по-русски, так про проблем в общении не возникнет. Она покажет тебе Лондон. Да и вообще все, что попросишь. – Я глубокомысленно протянула: "А-а-а..." Ревность утихла и забралась обратно в свою норку. Но не подозрительность. Только глупо относиться предвзято к человеку, которого никогда не видела. Как не видела и того, как Леша с ней общается. Вот.
А далее следовала многочасовая лекция о англичанах, правилах поведения и многом, многом другом, в течение которой я – уже под конец – порывалась два раза сбежать, но безуспешно. Леша, пока не объяснил все, никуда не отпустил, изувер. Но знания были весьма полезными. И возник один вопрос, из которого проистекла просьба:
– Леш, мне нужны какие-нибудь курсы для углубленного изучения английского языка. Разговорного английского, – пояснила, – иначе я просто не буду понимать окружающих. Желательно такие, чтобы обучали быстро. Сколько часов они будут длиться и сколько раз в неделю происходить – все равно.
Не хочу зависеть от других так, как сейчас. И раз в Англии я надолго, то нужно учиться языку.
Парень ненадолго задумался.
– Хорошо. Я завтра все узнаю, и когда приду – расскажу.
Получилось так, что после этих слов мы оба скривились, посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– А теперь – корми меня. Как зверь голоден. – Он сощурился и щелкнул зубами возле моего носа, вызвав новый взрыв смеха.
29
Он уезжал в шесть. Вставал... тут я загадывать не буду, но раньше на час-полтора точно. Я так едва сумела разлепить глаза к времени отъезда. Хотела проводить Лешу и то время, когда мы могли сколько хотели быть вместе. Но это время вернется... Да что же я так старательно в уныние впадаю? Уже третий раз за утро. Быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони. Еще и реветь опять собираюсь... Ну нет уж, хватит, я не плакса!
Накинув кофту, но не затрудняясь тапками – их еще искать нужно – сбежала вниз. А когда увидела парня, уже полностью собранного, нацепила самую радостную из всех моих улыбок, на время забыв все тягостные мысли.
– Удачи!
Хотелось таким нехитрым способом поднять ему настроение, а то совсем хмурый. И мне это удалось. Он немного ожил и улыбнулся одними губами. Еще раз проинформировав насчет приезда моего "гида", он открыл дверь и вышел в холодную, серую хмарь. Машине, которая уже ждала за воротами, махала вслед до тех пор, пока она не скрылась, и уронила руку. Ну вот и все. Когда он приедет – Леша сам не мог сказать. И я остаюсь одна.
Содрогнулась, все-таки холодно пока на улице, и забежала внутрь.
На примерно час-два остаюсь. Потом приедет его знакомая по имени Крис, с которой я и буду проводить большинство свободного времени. С которой еще поладить нужно, и не известно, получится ли. Кто знает, какая она? И сойдемся ли мы характерами? Хорошие вопросы, но ответы на них я узнаю только когда она приедет. А пока решила местное TV, мало что понимая. Все равно не усну.
"Гостья" приехала раньше, чем ожидалось. Не прошло и полчаса, как в дверь позвонили.
– Привет! Я – Крис, Алекс должен был тебя предупредить, – с порога заявила она. Я даже дверь полностью открыть не успела. Я едва не отпрыгнула – а кто бы на моем месте не испугался? – но сдержалась и отступила в сторону, пропуская внутрь девушку и еще одного мужчину, использовавшегося, по-видимому, в качестве тягловой лошади, и тащил по сумке в каждой руке. Еще одна внушительная сумка свисала с плеча самой Крис. Собралась она, конечно, круто... Это что, все вещи?
Она встала рядом с вешалкой и занималась моим разглядыванием. Да и тем же самым.
Сразу бросился в глаза ее рост: выше меня, но это уже мало удивляло. Больше чем половина планеты – взрослой половины, к которой я с натяжкой, но отношусь – выше моего метра с кепкой. Но ненамного, голову задирать не приходилось. Вздернутый подбородок и вздернутый же нос, придающий ей забавный вид. На носу очки с прямоугольными стеклами, за которыми прятались... необычные глаза. Вернее, цвета они совершенно обычного – туманно-серого, и синим ободком, а вот их выражение было интересным. Острый, цепкий, хитрый и добродушно-насмешливый. И мне почему-то показалось, что обладательница таких глаз человек очень подвижный. Быстрый. Как-то так. Вообще лицо девушки запоминалось именно из-за ее глаз, а так – обычное лицо, каких множество. Прямая, коротковатая челка и распущенные темные волосы до плеч. Вот и вся внешность моего "гида". А, и одета она в закатанные почти до колен легкие штаны, большие кроссовки и светлую ветровку.
