Текст книги "Тайны подводного Каспия"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Сэба усмехнулся. – Что же ты желаешь узнать от владыки Великой Империи? – Пусть империя твоя велика, но благодеяния твои ничтожны. Что?! – возмутился правитель. – Разве не из низких побуждений ты обрек Э-тора, повелителя Баалука, на вечное странствие в бескрайнем временном континууме? Разве не жестокость подтолкнула тебя оказать поддержку заговорщику Ю-рету? И благородно ли ты поступил, лишив адафейцев родины? Это и есть твои великие деяния? – Глупая! Кому ты предъявляешь свои никчемные обвинения? Ты, наверное, забыла, с кем говоришь? – Нет. Я вижу перед собой великого тирана, скрывающегося под маской благодетеля. – Как смеешь ты в таком тоне говорить со мной? Я властелин! – Я тоже властительница! Пусть мир мой невелик и жители его не обладают таким могуществом, как кармалийцы, но у них есть будущее, а твоей империи очень скоро придет конец! – Замолчи, презренная дочь предателей! – стукнув кулаком о подлокотник трона, повысил тот голос. – Да знаешь ли ты, что я могу содеять с тобой? – Знаю, ты часто совершал зло, и оно не прошло бесследно. Мало того, что ты узурпировал столько миров, погубил столько невинных жизней, ты умудрился испортить жизнь даже поселенцев Анариса, который считал достоянием Кармала. – Я делаю это ради единения. Тебе этого не понять. Единая империя, единая раса, единая цивилизация, единое время и пространство! – Но спросил ли ты у других, желают ли они того же? – Мое желание – закон! Как я захочу, так оно и будет. – Так ты не хочешь исправить свои ошибки? – Какие еще ошибки? высокомерно бросил тот. – Верни Э-тора из временного континуума и позволь ему встать во главе своего народа. Прекрати преследовать адафейцев и оставь их жить на родной планете. И если ты совершишь все это, я действительно поверю, что ты величайший из великих! – А если я не пожелаю сделать этого? В таком случае, я, наследница Анариса, предвещаю гибель тебе, твоей империи и всем твоим подданным и созданиям.

Сэба сильно разозлился на это зловещее увещание. В своей ярости он стал даже больше излучать сияния. – Что бы ни случилось со мной в будущем, ты этого дня не увидишь.

Повелитель простер десницу, и луч света, испустившийся от нее поразил Э-нею. Она издала слабый стон, вся засветилась и исчезла с глаз могущественного повелителя империи Кармал.

Г л а в а 41

ЗАКЛИНАНИЕ МАГОВ

Что короли мне! Жалкое

сравненье! Я маг, и мне

подвластны все стихии!

Так люди думают, по крайней мере,

И власть моя над ними

безгранична. "Альбумазар". Томас

Талкисом

Известие о вторжении македонского завоевателя в Малую Мидию вселило панику среди жителей. Царь Кавказской Албании начал поспешно набирать войско и подготавливаться к обороне. Комендантам крепостей на всей территории Верхних земель, именуемых греками также и Арианией*, был отдан приказ запастись провизией и боеприпасами, чтобы выдержать долговременную осаду.

______________ * Древняя Кавказская Албания, Алвания, поздними греческими писателями называлась Арианией, а народ вместо Albanoi – Arianoi. Арабы называли Албанию Арран (ар Ран), которая восходит к перс. форме названия Аран, другими словами, земля ариев. По предположению ряда историков, Арраном также называли в Албании Мильскую степь. Албанию заселяли 26 племен, в числе которых было также племя магов-мугов, живших на территории Мугани (Муганская степь). Наряду с Мильской степью эти земли были известны у местных жителей под названием Арранская равнина, расположенная в междуречье Куры и Аракса и упомянутая в Авесте как Арианам-Вайджа – мифическая прародина древних ариев на реках Вахви-Датия ("Добрая, благая Датия") (р. Кура) и Дарежда (р. Аракс), являющейся родиной пророка Спитамы Заратуштры.

Пока предпринимались все меры обороны, Атропат поехал в селение магов, находившееся в Муганской степи, и, навестив mas-i-mogana'а Мазареса, предупредил его о надвигающейся опасности, именуемой Александр. Зная негативное отношение македонского завоевателя к жрецам-магам, было принято срочное и безотлагательное решение спасти священное писание магов. Сатрап велел тотчас снаряжаться в путь, и они под сильной охраной выехали в направлении города, являющегося центром всех религиозных учений Атеши-Багуан.

Пришельцы из будущего, расставшись с Атропатом в селении магов, отправились в столицу Кавказской Албании, где они должны были встретиться с Хосровом, человеком, обладающим силой и умом вернуть их в свое время. Они ожидали увидеть великого, могущественного и ученейшего человека всех времен и народов в эдаком божественном обличии, но вместо этого их глазам предстал низкорослый, сутулый, весь скукоженный, как сушеный фрукт, человечишка с безумным взглядом мутных голубовато-зеленых глазок, морщинистым лицом, скрытым под мохнатыми седыми бровями, длинными всклокоченными волосами и густой бородой. Он был не столь стар, но выглядел так ужасно, что невольно вызывал жалость и отвращение. Тело его сгорбилось то ли от бремени тягот жизни, то ли от зловредности и коварства, но в душе этот гомункул был сущим ребенком. Неизвестно было, почему этот мантран впал в детство, – от старческого маразма или своего творческого потенциала. Хотя он не всегда поступал подобно малому ребенку. Порой у него проявлялось прозрение, и он рассуждал как взрослый человек, но очень часто его капризные выходки выставляли его придурковатым подростком. И трудно было поверить, что в этом человеке, в котором боролись младенчество, детство, юность, зрелость и старость, есть хоть капелька здравого ума. Он был либо мудрым ученым, либо помешанным колдуном.

Это открытие огорчило путешественников во времени. Какими надеждами они были полны, узнав о человеке с прославленной репутацией мага и чародея, но внешний вид этой "загадки природы" под именем Хосров говорил об обратном.

Новоприбывшие обнаружили этого экспансивного и неприветливого человека в утренний час у менгира* с фаллическим образом женского божества. На восходе солнца он совершал какие-то священнодействия. Облачен он был в серый балахон, подпоясанный поясом, поверх которого был надет такой же длинный халат с капюшоном из ярко-красного грубого сукна, и в потрепанную войлочную обувь. Голову его обхватывала черная налобная повязка. – Он что, колдун? наблюдая за движениями старика, боязливо спросил у товарищей итальянец. Тот самый, кого мы искали, – подтвердил доктор авестологии.

______________ * Менгир – мегалическое сооружение, вертикально врытый в землю длинный камень высотой в тринадцать футов и выше (надгробная плита).

Новрузов молчал, осматривая округу, показавшуюся ему очень знакомой. Ну что, подождем, пока он закончит свои заклятия или подойдем сейчас? обратился Чемберлен к профессору. – Лучше ждать, – уловив слово "заклятие", затаив дыхание, предложил Пасколони.

Ему не стали возражать. Время в ожидании не прошло напрасно. Археолог вспомнил, почему эта местность казалось ему знакомой. – Фантастика! воскликнул он так громко, что привлек внимание чародея. – Это то самое место, где мы вели раскопки, и это тот менгир, у которого мы обнаружили письмо, над расшифровкой которого ты работал. – Неужто это та самая персона, написавшая послание? – с восторгом взглянул авестолог на мага. – Если так, то он наверняка поможет нам.

Чемберлен с уверенностью направился в сторону менгира, но тут внезапно старик, доселе сидевший на коленях, подскочил на ноги и, резко повернувшись к авестологу, бросил на него грозный взгляд. – Не подходи сюда, нечистое создание! – вскричал он, угрожающе вскинув руки вверх и оголив свои худющие конечности.

Александр не осмелился сделать еще один шаг, а Гвидо от неожиданности и страха вцепился в плечо археолога. – О, святая Мадонна! Сейчас он его убьет! – с ужасом пропищал итальянец.

Но ничего подобного не произошло. – Мы хотели бы поговорить с вами, сказал авестолог на том же арамейском языке, на котором обратился к нему заклинатель. – Душа мертвого – сила страшная, и мало кому захочется вступить с ней в конфликт. Жди своего часа и не мешай мне говорить с моим предком.

Против такого требования англичанин был бессилен, и ему пришлось отдалиться от старика. По истечении получаса мантран завершил свое обращение к мертвому и уделил, наконец, время и живым. – Мы прибыли издалека... – Я знаю, кто вы, – недовольно поморщившись, прервал маг Чемберлена. – Хранитель огня просил помочь вам, – он умолк, оценивающим взглядом взглянул на собравшихся и хмыкнул: – Никак уж не думал, что в будущем на этих землях будут жить столько подозрительных типов. И за что боги наказывают нас?!

Огорченно качая головой и негодующе что-то бормоча себе под нос, он заковылял в неизвестном направлении. Пришельцы, ни о чем не спрашивая, последовали за ним. Всю дорогу Хосров недовольно ворчал и угомонился только тогда, когда достиг небольшой лачужки, у дверей которой стоял двугорбый верблюд с золотыми удилами, свидетельствующими о том, что странник – друг царя. Верблюд безо всякой команды послушно присел и старик с несвойственной его возрасту проворностью взобрался на животного. – Если хотите попасть домой – торопитесь.

Друзья со всей поспешностью собрались в дорогу и последовали за своим таинственным спасителем. В пути авестолог пытался разговорить старика, чтобы выведать у него побольше о письме, погребенном под менгиром в Кабале. Но тот был подозрительно молчалив. К ним подъехал поближе и Новрузов, его спутник-итальянец предпочел держаться в стороне. – Хосров, как мне сказал один знакомый, вы можете проникать в тайны прошлого и будущего, скажите, пожалуйста, отчего храм семи богов в Атеши-Багуане будет назван в будущем Девичьей башней? – Властелин песков так назовет храм жрицы – хасот. Хасот? – не понял его Джафар. – Женщина – божество природы. – Нимфа, предположил авестолог. – А кто он – властелин песков? – поинтересовался Новрузов. – Тот, кто получит от фитака хелум. – И что это значит? "Гуманоид" вселенной вручит властелину песков "венок справедливости" в девятую ночь мук.

Друзья переглянулись. – А почему, собственно, в девятую? Может быть, как-нибудь раньше? – относясь скептически к словам мага, подтрунил Чемберлен. – Потому что число девять – это душа мира – это все! – отчего-то сердито вскрикнул чародей.

"Так вот почему Девичья башня с космических просторов выглядит как цифра девять, – подумал Джафар. – Это число священно для магов!" – Мне так кажется, что никакой он не мантран, а самый настоящий шарлатан, – сказал авестолог другу на азербайджанском языке, дабы спутник не понял его, но тот внезапно вознегодовал. – Молчи, презренный раб раба! Если язык тебе дан только для того, чтобы злословить, то лучше бы ты проглотил его! Знай же, ненавистный раб, что мне в равной степени ведомы все людские наречия, ибо мне внятно также и человеческое молчание.

Доктор авестологии, ничего не ответив, преднамеренно отстал от мага и присоединился к своему опасливому товарищу. Вскоре в их компанию вернулся также и Новрузов. – Что бы ни думали об этом человеке Атропат и тот ночной признак, спасший тебя, – обратился Чемберлен к профессору, – мне кажется, что проку нам от него будет мало. Скорее я поверю, что нам поможет какой-нибудь инопланетянин с подводной базы, чем этот фанатик-чародей. Подводная база? – удивленно взглянул на говорящего инженер-оператор. – Какая еще база? Мы ведь в прошлом! – Эта база в бакинской бухте существует с незапамятных времен, – заметил авестолог. Не правда ли, Джафар? – Да, наверно так и есть. – Но откуда вы знать, что там есть база пришельцев? впервые слыша эту информацию, спросил Пасколони. – Геологи Академии наук, проводя исследования морского дна в 1976 году, обнаружили там пещеру, осведомил профессор археологии. – Многие годы ученые пытались проникнуть туда, но все безуспешно. Это место даже прозвали квадратом 24, и после нескольких кораблекрушений в этой зоне суда стали объезжать ее подобно бермудскому треугольнику. – Но пещера еще не означать база, – возразил Гвидо. – Может и так. Но как, в таком случае, объяснить такой наплыв неопознанных летательных объектов в Каспий? Наверняка в этой пещере есть вход в подводную станцию, служащую пришельцам чем-то вроде перевалочного пункта, своего рода дозаправочного отделения, или она построена ими в каких-то других целях... – А может, это какая-то секретная военная база вашего правительства? – предположил Гвидо.

Новрузов усмехнулся. – Стали бы они ломиться с бомбой в собственную базу? – В таком случае, давайте попросить их помощи, чтобы вернуться в будущее, – предложил Пасколони. – Невозможно, Гвидо. Вход в базу под водой. – Но я слышал, что среди подземных туннелей в Баку есть и тот, который ведет в эту самую подводную базу, – сказал Александр. – Возможно, и есть, – неуверенно проговорил Новрузов. – Но никто из моих предшественников не изучал эти ходы. И неизвестно, наличествуют ли эти ходы в этом времени? И, кроме того, с меня достаточно уже этих туннелей и подземелий. Мы уже проникли в один из них, и вот где сейчас очутились. Что же с нами будет, если мы еще задумаем пробраться к пришельцам в гости? Бог знает, куда нас в таком случае занесет. – Да уж, идти в гости к пришельцам куда опаснее, чем отправиться в общество древних людей. Уж лучше быть пастухом, чем подопытным кроликом, – заключил Чемберлен.

На пути в Атеши-Багуан путешественники повстречали кавалькаду Атропата, который вместе с mas-i-mogan'ом держал путь в город богов. Мазарес был недоволен тем, что к их компании присоединились чужаки. Хотя он и знал прославленного Хосрова, но предпочитал держаться подальше от этого "ополоумевшего" мага. – Кто они такие? – подозрительно озираясь на пришельцев, вопросил он мидийского сатрапа. – Не тревожьтесь, это свои, попытался тот успокоить верховного жреца. – А что они имеют общего с Хосровом? – Практически ничего. Он помогает им в одном деле. – Наверное, такие же безумцы, как и он, – недовольно проворчал Мазарес. – Держись от них подальше. Такие подозрительные субъекты приносят одни только несчастья.

Пройдя некоторую часть дороги с верховным жрецом, Атропат подъехал к Хосрову и о чем-то долго беседовал с ним. Затем он подозвал к себе пришельцев из будущего и заявил, что как только они доберутся до пункта назначения, ученый маг приступит к совершению особых обрядов, чтобы вернуть их в свое время. – Чужим раскроются тайны магов.... чужим.... чужим... сетовал старик. – В любом случае, почтенный, мы не станем пользоваться услышанной информацией, как некоторые недобросовестные люди, – обидчиво высказался Джафар. – Что ты хочешь этим сказать? – удивленно глянул на него Атропат. – Кто это – некоторые? – Не хочу выглядеть доносчиком, но ваши же соплеменники в счет долга разглашают тайны учения магов. – Откуда тебе это стало известно?

Новрузов молчал. – Ну, говори! Выскажи свою мысль до конца. – Есть один такой жрец, имени его я не знаю, но слышал своими ушами, как он отказывал некоему человеку продолжать предоставлять ему информацию. – Кто он? Вспомни его имя, – потребовал Атропат. – А честно сказать, я даже и не знал его имени. Просто стал случайным свидетелем разговора. – А того, другого человека, как звали? – Если мне память не изменяет, – задумчиво промолвил профессор, – то жрец этот обращался к нему именем Дадой. – Дадой? – это имя показалось сатрапу знакомым. – О чем конкретно они говорили? – Точной сути разговора, я так и не понял, но этот самый Дадой хотел выведать уговорами и угрозами у жреца какую-то очень важную информацию для своего брата. – Имя! Он не назвал имени брата? – Только единожды и я с трудом расслышал его, то ли это был Розих, то ли Рузих... – Розбех! – сердито воскликнул собеседник. – Вот-вот, кажется он самый. Вы его знаете? – В каком святилище ты услышал их разговор? – не ответил Атропат на вопрос. – Названия храма я не знаю. Он находится за крепостными стенами городища Кабала. – Джамшид, гневно промолвил сатрап. – Джамшид, – вложил он в это имя всю свою ненависть. – Вы узнали имя жреца? – удивился Новрузов. – Я не хотел бы, чтобы из-за меня его постигла беда, – уже раскаявшись в собственной словоохотливости, промолвил он. – Каждый получит по заслугам – ни больше, ни меньше, – парировал сатрап и, отдалившись от спутников, присоединился к Мазаресу.

Остальную часть пути они проехали без особых приключений. В первой крепости, почитавшейся местом бога, путников уже ожидали. Дастур Феридун оказал достойный прием учителю Мазаресу и сатрапу Мидии в своем доме. Остальных поселили в караван-сарае Мултаны.

Во время обеда гости обсуждали наиболее важный вопрос, который привел их в этот город. – Потайная комната уже готова, – известил сидящих за столом хозяин дома. – Ты нашел третью силу? – спросил Мазарес ученика на тайном языке магов. – Нет, учитель, – растерянно отозвался тот. – Я думал, что вы возьмете кого-нибудь с собой из селения. – Так что же это значит? Выходит, у нас сейчас нет третьей силы? – сердито стукнул кулаком по столу mas-i-mogan. – А что, нельзя обойтись без этой третьей силы? – Нет, нельзя, – гневно ответил жрец на вопрос Атропата. – Тогда как же нам быть? Может быть, ты поможешь нам? – Я? – изумился сатрап предложению дастура. Но я столько лет уже не практикую, и все позабыл. – Его знания и раньше были слишком невелики для осуществления нашего замысла, – заметил учитель. Тогда, может быть, Хосров поможет вам? – Этот тронутый болтун?! Нет! Это исключено! Он всему свету расскажет о нашей тайне. – Учитель, Атропат прав. Хосров наиболее подходящая кандидатура для нашего замысла. Да, он безумен, но он силен в знаниях. И, кроме того, он настолько стар, что вот-вот отойдет в мир иной. Так что и разболтать о содеянном у него не слишком много времени.... Решайте, учитель, поскорее. Враг человечества уже близко отсюда.

Мазарес задумался над словами ученика и с тяжелым сердцем согласился на участие Хосрова в предстоящем мистическом обряде.

Вечером того же дня гонец, отправленный в Мултаны, привел с собой старика-чародея. Атропат объяснил ему причины, по которым того пригласили в дом дастура, и он согласился принять участие в тайном предприятии, назначенном на полночь.

Пока верховный жрец подготавливал все к ритуальному обряду, у друзей детства, оставшихся наедине, было время поговорить об интересующих их вопросах. Обсудив дела государства, которое пребывало в упадке от рук завоевателей, дастур переменил тему разговора и спросил о гибели сына Бахрама, служившего у Атропата телохранителем, и позже ставшего мужем его дочери. – Прошу, скажи мне, ты видел его умирающим? – печально спросил Феридун о сыне, надеясь, что тот не умер, а только попал в плен. – Видел, с грустью отозвался сатрап. – И знаю, что в гибели его виновен только он. Это он нанес Бахраму смертельную рану? – Нет. Никто не мог одолеть твоего отважного сына, его покорил рок.

Феридун вопросительно взглянул на собеседника. – Стрела, предназначенная для завоевателя мира, пронзила сердце Бахрама. – Стрела варагна? – затаив дыхание, спросил тот, и, получив подтверждение на свой вопрос, с жалобным криком возвел руки к небесам. – О, ужас! О, горе! О, стыд! О, позор! О, проклятье! Дом мой разрушен! Дом мой погублен! О, Бахрам! О, сын мой любимейший! Проклят отныне твой род и потомки твои! – Что ты хочешь сказать этим, Феридун? – Проклятье магов было в этой стреле. Тысячу поколений пройдет, прежде чем потомки Бахрама обретут свободу от несчастий. – Какие еще несчастья? – не на шутку переволновался сатрап за судьбу новорожденного внука, сына дочери, рожденного от Бахрама. – Не доживут они до старости, и все будут гибнуть либо насильственной смертью, либо от несчастного случая. – А нет ли от этого какого-нибудь заклинания, чтобы помочь потомкам Бахрама? – Заклинание? Потомок? – призадумался дастур. – Может, это просто совпадение? Или же нет? – Что? О чем ты задумался? – Атропат, друг, помоги мне докопаться до истины. – Охотно помогу. Говори, что надо делать.

Было около десяти часов вечера, когда в караван-сарай Мултаны за профессором Новрузовым явился гонец со срочным вызовом от Атропата. Джафар немедля проследовал за ним и прибыл в дом дастура Феридуна. Но в последующей беседе хозяин дома не участвовал. – Что-то случилось? – Ничего серьезного, протягивая собеседнику чашу с вином, успокоил его Атропат. – Я просто хотел кое о чем спросить тебя, вот и все.

"Наверное, что-то важное, раз он не мог дождаться утра", – промелькнуло в мыслях у профессора.

Он принял приглашение сатрапа и сел за стол напротив него. – Джафар, у нас так и не было времени поговорить толком. Все время безумная спешка, переходы и сражения. Ты никогда не говорил мне о своей семье. У тебя есть жена и дети? – Нет. – А чем занимается твой родитель? – Сейчас уже ничем, печально отозвался собеседник. – Он умер... много лет назад... – Отчего? заинтересовался Атропат – Несчастный случай, – не вдаваясь в подробности, ответил тот. – А дед? Отчего он умер? – Его убили... – А прадед... – Утонул в море.... К чему эти вопросы? – Просто из любопытства, – приняв бесстрастное выражение лица, ответил сатрап. – Ты ведь скоро покинешь нас, а я так и не узнал тебя поближе. – Сказать по правде, я и мои товарищи сомневаемся, что этот... этот Хосров сможет вернуть нас обратно в наше время. – Не тревожьтесь из-за этого. Я доверяю ему. Он...

Мысль сатрапа осталась недосказанной, так как внимание его отвлекли двое воинов, вошедших в комнату. Поддерживая темно-зеленый сундук, они бережно опустили его на пол. – Возможно ли это?! – воскликнул Джафар. – Это же тот самый сундук, который мы обнаружили в потайной комнате в подземелье.

Заявление его поразило не только Атропата, но и дастура, прислушивавшегося к их разговору из соседней комнаты.

"Выходит, Феридун был прав, – подумал сатрап. – Это он". – Хозяин! Хозяин! – в панике с криком ворвался в помещение ваису.

На зов его вышел Феридун. – Они тут! Эти... эти убийцы и мародеры... эти захватчики чужого добра... Они прорвали блокадный отряд близ города и окружили нашу крепость.

Сообщение встревожило Атропата, он бросился к выходу, чтобы прийти на помощь коменданту крепости. Новость эта оказалась правдивой. Враг был у стен города. Часть всадников штурмовала вторую крепость Хунсар. Атака оказалась внезапной, и гарнизон города попал в затруднительное положение. Александра Македонского ожидали только через пять дней, но он вновь поразил всех своей внезапностью.

В крепости Хунсар загорелось множество огней. Горожане, застигнутые врасплох, пытались собраться воедино, чтобы отразить удар врага. В фортификационных устройствах, стрельчатых мерлонах, машикулях, прямоугольных бойницах и специальных сливных окнах для горячей нефти, на стенах и донжоне, везде замелькали готовые к обороне люди с факелами.

Донжон города-крепости Хунсар представлял собой боевую башню с круговой трехъярусной обороной, и служил одновременно жилой башней, где в период военных действий могли укрыться местный правитель с семьей. Всадники, окружившие первую крепость, отчего-то медлили идти в атаку. Атропат, наблюдая за действиями второго отряда, с удивлением заметил, что те не намерены штурмовать крепость Атеши-Багуан.

"Похоже, что он учинил штурм только ради того, чтобы обеспечить себе безопасный тыл, – подумал сатрап. – Следовательно, он решил завладеть этой крепостью без боя. Вероятно, у него на это есть свои причины. Но какие?"

Атропат поспешно спустился с круглой башни с бойницами и направился в дом дастура. – Скорее несите сундук в подземелье, – встретив там своих воинов, оставленных сторожить ценнейшую из всех ценностей, велел сатрап. Но как же ритуальный обряд? – Совершите его позже, – ответил он на вопрос Мазареса. – Главное – спрятать священные логии. Нельзя допустить, чтобы они попали в руки врага.

Дастур ушел с воинами, чтобы показать им дорогу к подземному ходу. Мазарес пустился на поиски безумного мага-компаньона, а Джафар, по совету сатрапа, отправился в караван-сарай за своими друзьями, чтобы в ту же ночь отправиться сквозь века в будущее. Сам же управитель Мидии со своими воинами через потайные ходы пробрался во вторую крепость, чтобы помочь гарнизону выдержать штурм врага. Он был уверен, что пока была опасность атаки с тыла, Александр не рискнет войти в "город богов".

Новрузов не нашел своих товарищей в Мултаны. Услышав об осаде, те пустились на поиски Джафара и Хосрова. Пришельцы разминулись, и в городе, охваченном паникой, трудно было найти друг друга. Сопротивление, оказанное жителями второй крепости – Хунсар, оказалось нелегко сломить. И завязавшийся бой был в самом разгаре, когда Александр, потеряв терпение, решил ворваться на храмовые земли. Жрецы, предвидя злосчастный конец этого вторжения, пожелали умилостивить македонского царя богатыми дарами и присягнуть ему в верности. Однако у завоевателя было другое требование: отдать ему Авесту, один из трех подлинников которой хранился в этом священном городе, и выдать ему также деву огня.

Оскорбленные таким вызывающим требованием, жрецы отказались выполнить его, тем более, что ни того, ни другого у них уже не было. Священная книга была спрятана в недрах земли, а дева огня внезапно исчезла около года назад и никто не знал о ее местопребывании. Многие полагали, что поражение при Гавгамелах было связано с уходом девы. Таким образом, жрецы, утаившие от населения исчезновение девы огня, дабы продолжать выманивать дары у паломников, были обескуражены вторым требованием македонского завоевателя.

Отказ им дорого обошелся. Александр пошел на штурм. На храмовых землях жили большей частью служители огня, никогда не имевшие дело с оружием и не обладавшие военной сноровкой. Поэтому завоеватель, с легкостью разгромив местный гарнизон, завладел городом. В то время, как во второй крепости все еще шла ожесточенная битва, Атеши-Багуан был уже оккупирован вражескими силами. После того как Александр оттеснил и разбил гарнизон, внутри крепости он не встретил сопротивления. Улицы были полны людьми с факелами, с неприязнью взирающими на победителя-узурпатора, гордо восседавшего на своем вороном жеребце. Александр шествовал во главе кавалькады. В плену у них был комендант крепости, которому велели указать путь к храму Апам-Напата, где "Царь Всего" надеялся найти знаменитую предсказательницу.

Спешившись у входа в святилище, Александр окинул взором огромный восьмиэтажный храм с короной огней на самой вершине. Громадное сооружение при свете полной луны завораживало своим величием. Точно такое же строение возвышалось на другом конце города, огни которого были видны отсюда.

На священном участке не было жилых домов, только храмы и караван-сараи для пилигримов. Жилая часть города составляла только треть крепости. На священном участке царила непривычная тишина. В полуночный час не пели гат и не проводили служения. Жрецы, наслышанные о жестокости Александра Македонского, не желая стать жертвой его гнева, покинули священный участок и слились с прихожанами. Те немногие, что отважились остаться там, скрылись в храме "Внука Вод", полагая, что стены святилища защитят их от рук узурпатора.

Александр с несколькими своими приближенными прошел внутрь храма Апам-Напата. Остальные остались снаружи.

Служители огня столпились у алтарной ниши, моля защиты у "Внука Вод". Завоеватель, пройдя в айадану, осмотрелся вокруг, и не найдя женской фигуры, обратился с вопросом к присутствующим: – Где дева огня? – слова Александра перевел один из жрецов, понимающий греческую речь. – Ее здесь нет, – ответил эрбад Сьяваршан. – Где она? – Дева покинула нас.

Однако царь не поверил им и велел своим людям обыскать святилище и всю округу, предполагая, что та не могла далеко уйти. В храме никого не оказалось, кроме жрецов, да и во всей округе ее также не было. Александр рассердился из-за неудачи, приказал одного за другим казнить жрецов, пока кто-нибудь из них не раскроет местонахождение девы. И готовые к насилию воины охотно принялись исполнять приказ царя, как вдруг в святилище вошел Филот, сын Пармениона, в сопровождении Димна из Халастры, и с гордостью заявил, что нашел красотку, которая, по-видимому, и является той самой прославленной жрицей огня.

Каково же было удивление священнослужителей, когда их взору предстала Гюлистан. Это была она, – сомнений не было!

Сэба за дерзость Э-неи отправил ее туда, где она скрывалась все это время, при этом лишив ее в наказание бессмертия. Девушка очнулась и обнаружила себя у башенного храма в окружении незнакомцев. Она не помнила, как попала на Землю и с трудом понимала происходящее вокруг. Мужчины почему-то схватили ее и куда-то поволокли. Затем ее ввели в какое-то просторное помещение. И только встав лицом к лицу с Александром и испытав шок, она полностью пришла в сознание. Узнала окружающую себя обстановку и человека, стоящего перед ней, и невольно отпрянула назад. – Ты-ы? – еле слышно проронила она. – Предсказание сбылось, – прошептала Э-нея и, поникнув плечами, опустила глаза.

Александр в некотором замешательстве созерцал божественно прекрасную деву в белом одеянии, с тонким станом и великолепными золотисто-оранжевыми вьющимися волосами. Он узнал ее. Это была та самая особа, которую он часто видел в своих снах, та, что явилась к нему в огненном обличье, для того чтобы лишить его жизни. Воспоминание о днях тяжелой болезни и близости смерти рассеяло чувство восхищения, испытанное им при виде очаровательной нимфы. – Ну, что же ты оробела? Выйди вперед и предскажи будущее "Великого царя". – "Великий царь" – Великий тиран, – подняв глаза, отозвалась Э-нея на греческом языке. – Я спрашивал тебя не о покойном Дарии. – Я тоже говорила не о нем, – бесстрашно сказала та. – Значит, по-твоему, я – тиран? – Убийцей называется тот, кто посягает на жизнь одного человека или нескольких, тиран же – губитель целого народа. – Так-так, во мне, выходит, видишь ты тирана, начиная сердиться, проговорил македонский царь. – И что же ты предскажешь своему царю?

Дева улыбнулась. – Нет для меня такого слова – "царь". Я повелительница всей Земли.

Александр гневно рассмеялся. – Кто же тогда, по-твоему, я? – Игрушка в руках небес.

Царь побагровел от злости. – Я сын Аммона – Зевса! – Я знаю, кто ты! И трех твоих отцов я тоже знаю... – Не зли меня, дерзкая девчонка, не то я... – Нет-нет, молю вас, не причиняйте ей зла... – припал к ногам царя Яхья. – Пощадите деву, и она напророчит вам успех и славу. – Уберите его отсюда! – с раздражением пнул Александр жреца. – Всех долой отсюда! Всех!