Текст книги "Тайны подводного Каспия"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

______________ * Марфорт – тип одежды на Шатре, похожий на комбинезон, с многочисленными функциями ухода за кожей носителя.

Замечание инопланетянки ввело суликийцев в замешательство. – Да-а, видно, Оннес потратил немало сил и времени на ее обучение, – изумленно промолвил Деллос. – Что ты еще умеешь делать? – высокомерно спросил Ноттор. – Все, чего не умеешь делать ты, – с вызовом бросила гостья и, оттолкнув его рукой в сторону, прошла в середину комнаты. Произнесла вслух на языке шатрийцев желаемый предмет, и мгновением позже удобно расположилась в кресле, возникшем подле нее. Взглянула на опешивших суликийцев и спросила: – Долго вы будете стоять там? Не знала, что жители Шатры такие негостеприимные.

Хозяева растерянно прошли в комнату и там по очереди появились точно такие же кресла. – Ну, расскажите нам о себе, – мысленно обратился к гостье Деллос. – Мне нечего рассказывать. И, кроме того, Тиштрий велел мне молчать. – Какой еще Тиштрий? – Ваш друг, тот, который привез меня сюда.

Товарищи многозначительно переглянулись, и заговорили между собой на своем языке, зная, что гостья не поймет их. – Она действительно находка, бесстрастно сказал Деллос, глядя на Зуммуриаду. – Может, стоит ее изучить? – предложил друг. – Но ведь он сказал не сводить с нее глаз. – Мы так и сделаем. Возьмем ее под наше наблюдение. – Что именно ты вознамерился сделать? – Увидишь в свое время, – уверенно сказал Ноттор.

Они провели остаток дня, обсуждая ход предстоящего исследования. Говорили они исключительно на своем языке, дабы смысл их беседы не был понятен гостье.

Так как солнце на Шатре никогда не садилось, поселенцы ночное время определяли по часам. Большие небьющиеся стекла в доме автоматически затемнялись, создавая иллюзию наступающего вечера.

Зуммуриада улеглась спать на кровати у одной из стен отведенной ей комнаты. Она долго не могла заснуть, изводимая думами о будущем и тоскою по Оннесу, к которому она за последние месяцы очень привязалась. Наконец, устав от всех размышлений, она впала в забытье. Сон ее был беспокойным. Перед глазами вставали знакомые лица с Земли. Одни из них смеялись, другие отчего-то плакали. И последним в череде этих лиц она увидела человека, из-за которого решила покинуть родную планету. В отличие от других, он сохранял молчание, а суровый испепеляющий взгляд его светлых глаз холодил сердце: "Убейте ее!" – проговорил он, и ощущение тревоги, охватившее Зуммуриаду, разбудило ее. Тяжело дыша, она открыла глаза, хотела приподняться, но не смогла.

Мрак, царящий в комнате, внезапно рассеял тонкий луч света, загоревшийся у изголовья лежанки. Там же она заметила и хозяев дома. На глазах у них были узенькие пластины, опоясывающие голову, мини-лаборатория, используемая суликийцами при обследовании живого организма. – Ну что ж, начнем? – с довольной улыбкой на лице спросил Ноттор. – Приступим, – кивнул товарищ и нажал на какие-то кнопки у изголовья медицинской капсулы, в которой лежала обследуемая.

Зуммуриада сделала повторную попытку подняться, но все также безуспешно. Тело не слушалось ее. Весь организм отяжелел, словно сильно истощился. Ей были неясны намерения суликийцев, но она предчувствовала исходившую от них опасность. Она настолько ослабла, что не могла не то чтобы пошевелиться, но даже говорить и сконцентрировать свою мысль. Зуммуриада находилась под воздействием инъекции, сделанной ей во время сна.

Спустя несколько минут конечности ее потеряли чувствительность, да и состояние организма изменилось. Тяжесть отступила, и она почувствовала такую легкость, что у нее невольно закружилась голова, и от неприятного ощущения она зажмурила глаза. – Диплис* подействовал, можно начинать, проконтролировав состояние пациентки, заявил Ноттор. – Подключай аппаратуру!

______________ * Диплис – средство, вводящее живой организм в состояние ступора.

Пылевидная светящаяся полоса, не прикасаясь к телу девушки, медленно опустилась к нижней части капсулы. Информация, выявленная медицинским устройством, сразу же стала поступать на тонкие экраны-пластины, надетые на глаза исследователей. За первым осмотром последовал второй, третий, еще и еще. На другого обследуемого это не оказало бы негативного воздействия, но Зуммуриада была чувствительна к любым вмешательствам в работу ее организма.

Диплис никогда не давал побочных реакций. Это было проверенное средство, однако в случае с этой пациенткой все оказалось иначе. Состояние ее заметно ухудшилось, и суликийцы в растерянности прекратили дальнейшее обследование. Сделали ей еще одну инъекцию, для того чтобы вернуть активность, но и она оказала на нее негативное влияние и ввергла Зуммуриаду в коматозное состояние. – Что будем делать? – тревожно посмотрел Деллос на друга. – Испробуем другое средство. – А если и оно не поможет ей? Что если она умрет? – Невероятно! – вскрикнул Ноттор. – Взгляни-ка на двадцать вторую информационную строку.

Деллос прочитал данные. – Странные результаты. А я и не знал, что анарисцы владеют вакциной бессмертия. – Она есть только у высших рас. – Как же, в таком случае, сыворотка обнаружилась в ее крови? – озадаченно развел руками собеседник. – Необходимо сделать анализ крови, – решил Ноттор и задал команду медкапсуле.

Несколькими минутами позже результаты были готовы. – О, ужас! Откуда она взялась? – воскликнул от неожиданности Деллос. – Она не поселенка Анариса, – сопоставив кровь Зуммуриады с образцом крови жителей этой планеты, подытожил другой. – Адафея, Баалук и Эстериана, – прочитал Ноттор данные, поступившие на мини-глазной монитор. – Наверное, здесь какая-то ошибка, – в замешательстве высказал он мысли вслух. – Нет, все верно. В ней действительно наличествует генетический код всех этих трех цивилизаций. – Но это невозможно! Просто в уме не укладывается. – А что если? – Деллос недоговорил и перепроверил какую-то информацию в банке данных. – Она! Это она! Погибшая дочь И-фы и Айка – наследница Анариса. – Но ведь она умерла! ошарашенный сообщением, воскликнул товарищ. – Значит, это была дезинформация. Вот почему кармалийцы искали ее по всей Меланике и никак не догадались провести поиск и на Анарисе. – Кто бы мог подумать, что С-тир увезет ее именно туда?! – изумился Ноттор. – А сам-то он куда пропал? – Я уверен, что он также на Анарисе. Вот только скрывается. – Что же будет дальше с ней? – озабоченно вопросил Деллос у друга. – Лучше спроси, что станет с Оннесом, когда правительство узнает о том, кого он привез с собой с Анариса. – Его, скорее всего, накажут. – И притом сурово, – подтвердил Ноттор. – А мы, конечно, не хотим этого? – Ясно, что нет. – Тогда выслушай мое предложение, – приняв заговорщическое лицо, раскрыл он свой план.

Минуло девять дней. Оннес, сдав контрольный отчет начальству, прибыл в дом друзей за своей возлюбленной. – Как это, убежала? – возмущенно всплеснул он руками. – Куда? – Не знаем. Мы искали ее, но не нашли, – оправдываясь, вымолвил Деллос. – Прости нас, не доглядели. Но откуда мы могли знать, что она такая дикая? – Она не дикая, – гневно выкрикнул Оннес. – Это вы олухи, раз не смогли доглядеть за ней. – Ты не должен нас обвинять, – обиженно сказал Деллос. – Мы сделали все возможное... – Но как? Как она могла уйти? Не знаем. Она пожила у нас несколько дней, была с нами мила и обходительна, но в одно утро проснулись, а ее нигде нет, – нацепив маску удивления, пожал плечами Ноттор. – Мы искали ее везде, но не смогли напасть на след. Она словно испарилась. – Что же мне делать? Где искать ее? – Оннес присел и в унынии обхватил голову руками. – Когда, вы сказали, она пропала? – Два дня назад. – Значит, она не могла далеко уйти, – рассуждал он, – ведь она не умеет пользоваться... Что это за звуки доносятся из соседней комнаты?

Зуммуриада, с того самого дня, как ей ввели диплис, пребывала в коме, но в тот день, то ли усилием воли, подсознания, то ли по велению судьбы, она начала приходить в сознание. Возможно, причиной тому был истекший реабилитационный срок, или же знакомый голос вернул ее разум в действительность. Она все также лежала в капсуле жизнеобеспечения, в темном помещении. Едва голос Оннеса достиг ее слуха, как разум начал упорствовать, чтобы вывезти организм из сложного паралитического состояния. Наконец, с большим трудом она приоткрыла веки и окинула блуждающим взглядом помещение. Из соседней комнаты доносились голоса, и один из них был знаком ей.

"Тиштрий! – радостно подумала она. – Я непременно должна выйти отсюда.... Не могу... Что за невыносимая головная боль... все тело болит... Что эти негодяи хотели сделать со мной... "

Девушка попыталась встать, но безуспешно. Сделала еще одну попытку и, преодолев тяжесть в теле, перевернулась на бок.

"Теперь уже будет несложно", – подбодрила она себя.

Собралась с силами и присела. Потихоньку сползла с капсулы, но, не удержавшись на ногах, упала на пол. Ее падение было услышано Оннесом в соседней комнате. – У вас кто-то есть? – удивленно взглянул тот на друзей. Нет. Это, наверное, Деллос забыл выключить нашу исследовательскую технику. Какая еще техника? – Да так, ничего необычного. Он проводил тривиальный опыт, – отмахнулся Ноттор.

Однако им не удалось ввести друга в заблуждение. Раздавшийся женский голос расстроил их планы. – Зуммуриада! – тревожно воскликнул Оннес и бросился в соседнюю комнату. – Зуммуриада! – взволнованно вскрикнул он, увидев ее, беспомощно лежащую на полу.

Устремился к ней и, взяв на руки, произнес слово: "кровать". Как только желаемый предмет вырос у ближайшей стены, он бережно уложил ее. Тиш-трий... – тяжело дыша, прошептала девушка. – Что с тобой, милая? Это... все... они... – жалобно простонала она. – Что вы с ней сделали? сердито спросил он. – Мы... мы.... – Всего лишь хотели помочь тебе, закончил Ноттор неудачную попытку друга оправдаться.

Взгляд Оннеса упал на медицинскую капсулу в комнате. – Вы что, провели над ней какой-то опыт? – с тревогой спросил он. – Нет-нет, все было совсем не так, – возразил Деллос и поведал обо всех происшесвиях с самого начала. – Зачем вы учинили обследование? – Но ведь ты сам сказал, что она редкая находка. – И это действительно подтвердилось, – вставил слово Ноттор. – А знаешь ли ты, кто она? Она... – Замолчи! – прервал его Оннес. – Я знаю все, что мне следует знать. А вам бы я посоветовал забыть все, о чем вы узнали.

* * *

Оннес перенес Зуммуриаду в свой дом. Неусыпный уход, забота и любовь поклонника скоро поставили ее на ноги. Организм ее окреп, но душевное состояние по-прежнему было нестабильным. Ею порой овладевали грусть и тоска по родной Земле. Такие вспышки ностальгии были нечастыми, но они тяжело сказывались на настроении девушки. Оннес не позволял ей выходить из дома, утверждая, что это представляет опасность для ее пребывания на этой планете. Если бы кто-нибудь обнаружил ее и узнал, откуда она прилетела, то им обоим тогда не поздоровилось бы. Зуммуриада не хотела ставить в затруднительное положение своего спасителя и покровителя. И единственной отрадой в ее заточении был чудесный вид на море-озеро, близ которого располагался дом ученого-исследователя.

Оннес мучался, видя ее глаза, с грустью обнимающие взором водные просторы. Он понимал, что долго вынести заточение Зуммуриада не сможет, и размышлял о спасительных вариантах для нее, которые к тому же не выдали бы ее пребывания и согласовывались бы с его собственными интересами. И выход из положения в скором времени был найден. Решив не лишать Зуммуриаду общения с природой, он начал выходить с ней на прогулку в ночные часы, определенные для жителей Шатры. Как уже говорилось ранее, на этом небесном объекте не было смены дня и ночи, по этой причине большой разницы во времени осуществления прогулки для инопланетянки не оказалось. Восхищение и радость, испытываемые Зуммуриадой при каждой прогулке, отражались болью в сердце молодого суликийца. Он чувствовал себя виновником ее печали. – Как странно, у вашего моря нет такого солоноватого запаха, как у моря каспиев, и цвет у него какой-то непривычно желто-голубой. А песчаный берег.... здешние пески не то красные, не то розовые. – Тебе здесь не нравится? – Нет, почему же? Здесь чудесно, но просто непривычно. – Она присела на берегу и подозвала к себе спутника. – Посидим вместе, как в былые времена.

Оннес сел рядом и заключил ее в свои объятия. Долго они сидели в молчаливой задумчивости, созерцая морские просторы. – Удивительно! – Что именно? – Я вспомнила слова учителя Мазареса, и только сейчас поняла, насколько верны и глубоки были его суждения. Знаешь, живет на Земле такое мидийское племя – маги, знания которых в естественной науке действительно поражают своей необычностью, глубиной и в то же время простотой. Вот, например: они полагают, что человек – это рождение четырех стихий – земли, воды, огня и воздуха. Дух земли олицетворяет большую часть организма человека. Огонь – есть сила, движущая телесную воду – кровь и согревающая плоть. А воздух раздувает это самое пламя в человеческом теле, и не дает ему погаснуть. И если будет недостаток хоть в одной стихии, то человек погибнет. Маги считали, что со смертью человека каждая стихия забирает себе обратно свой дар. Сперва тело покидает стихия воздуха, затем потухает огонь, после этого холодеет вода и плоть коченеет и под конец превращается в прах и возвращается к стихии земли. Смерть человека подобна зиме природы, когда солнце – небесный огонь, – не греет землю и не приводит в движение воды, а с наступлением весны, когда природа оживает, земля будто заново рождается. Но в твоей жизни не будет зимы. – Что ты хочешь этим сказать? – Ты никогда не замечала, что организм твой после определенного возраста приостановил свое развитие? – Я не понимаю тебя, Тиштрий. – Ты... ты бессмертна, Зуммуриада. Девушка улыбнулась. – Люди не бывают бессмертными, это качество присуще божествам. – Но ты ведь не человек. Ты... – он резко запнулся, поняв, что затеял опасный разговор. – Кто я в таком случае? Ну? Почему же ты молчишь? Ты что-то узнал? То обследование, которое ты провел на Земле перед отлетом, что-то открыло тебе, не так ли? – Нет, ничего. – Не отрицай, я ведь помню, как ты тогда был взволнован. Может, я и не обладаю столь высоким интеллектом, но мне стало ясно, что ты тогда был действительно чем-то обеспокоен. И у этих твоих друзей.... Они ведь узнали нечто, что сильно встревожило тебя. Ну же! Говори! Не молчи! Я ведь вправе знать о себе всю правду. Кто я?

Оннес пристально и долго глядел ей в глаза и потом сказал: – Ты права. Это твое право, но принесет ли тебе знание желанную радость? – Истина всегда бывает горькой, но я готова испить чашу яда, лишь бы прозреть хоть на мгновение. – А если этот миг будет не последним? Ты согласишься потерять покой навеки? – Его у меня никогда не было. Ты не представляешь, каково жить, не зная, кто ты, не имея прошлого, не помня своих родителей и оплакивая темное будущее. Миг истины для меня дороже вечной лжи. Зачем мне нужно бессмертие, когда душевные муки убивают меня ежедневно, каждый час и минуту? Что за радость жить вечно слепым и никогда не увидеть восхитительный луч правды? – Правда не столь восхитительна, – возразил Оннес. – Одним она приносит вечные страдания, другим смертоносную войну. Так что же лучше жить вечность в покое слепцом или, прозрев, потерять душевное спокойствие и бессмертие? – Я бы избрала второе.

Ответ ее оказался неожиданным для воздыхателя, но он уже не мог идти на попятную. – Милая, зачем тебе это? Разве тебе плохо со мной? – Нет, дело не в этом. Но как долго я буду жить подобно беглянке? Пойми и ты меня. Я здесь чужая и всегда останусь такой. – Но даже там, для них ты тоже не будешь своей. – Где это там? – Я хотел как лучше, – печально поник плечами Оннес.

Он молчал некоторое время в нерешительности, потом, о чем-то подумав, осознал, что несправедливо поступает с любимой.

Долгим был его рассказ, и нет необходимости приводить его дословно, тем более, что читателю уже все известно. Скажем только, что реакция Зуммуриады оказалась неожиданной для суликийца. Она не возмущалась, не плакала и не была в восторге, но огорчение и разочарование проявлялись в каждом ее слове и жесте. Принесла ли ей раскрытая тайна облегчение или нет, вы узнаете из следующей главы.

Г л а в а 40

КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ?

Малая боль говорит, большая – безмолвна. Сенека – Я столько думала о своих

родителях, придумывала сотни историй, оправдывающих и об– виняющих их. Но

мне никогда и в голову не приходило, что родитель мой не знает о моем рождении, а мать оплакивает мою гибель. И ко всему прочему, они принадлежат к различным мирам. – Ты огорчена? – осторожно спросил Оннес. – Не знаю...

не могу понять свои чувства. Какое-то непонятное и непривычное ощущение

полной пустоты... Кто бы мог подумать, что Фираван, то есть С-тир, поправила она себя, узнав имя своего верного друга, – что он мой спаситель и

мой родственник? Выходит, что только благодаря ему я осталась в живых.... Теперь мне стало ясно его нежелание раскрыть мне правду, и только сейчас я по-настоящему оценила его беззаветную преданность и дружбу.... И знаешь, что

самое грустное в этой истории? Я никогда не увижу больше ни родителей, ни

С-тира... – Зуммуриада горько вздохнула и положила голову на плечо

собеседнику.

Оннес уже раскаялся в том, что раскрыл ей тайну ее рождения. Но пути назад не было. Данное откровение, как и предвещал молодой суликиец, не принесло облегчения Зуммуриаде. Совсем наоборот, результатом долгих раздумий стало обвинение, которое она выдвинула себе. И вина ее заключалась в бездействии. Человек – игралище случая, и куда бы он ни скрылся, от судьбы ему не удастся убежать. Хитроумный и злокозненный рок уготовил ловушку для своей невинной жертвы, в которую и попала наследница Анариса.

Спустя несколько недель после состоявшегося разговора в дом к Оннесу во время его отсутствия явились друзья, знакомые уже читателю Деллос и Ноттор. Узнав об отсутствии хозяина, они решили зайти к нему позже, но Зуммуриада задержала их, предложив пройти в дом. – Нам бы не хотелось напрашиваться на новые неприятности, – осторожно проговорил Ноттор. – Да, мы пришли, чтобы помириться с Оннесом, а не затевать новую ссору. – Ничего подобного не произойдет, ибо я не намерена оговаривать вас или винить в чем– нибудь. Забудем старые обиды. – Вот и чудно, – облегченно вздохнул Деллос. – Мы знали, что в тебе живет благородная душа. – А я знала, что вы чрезмерно любопытны, – с улыбкой отозвалась та. – И это, пожалуй, ваш единственный недостаток. – Да уж, именно наше любопытство и становится всегда причиной неприятности, – иронич– но подметил Ноттор. – Из-за этой самой любознательности, облаченной в одеяние науки, нас опять посылают на самую дальнюю точку Меланики. – Вы улетаете? – заинтересованно посмотрела на них собеседница. – Да. И мы пришли попрощаться с Оннесом, – молвил сухопарый суликиец. – Куда же вы летите? – Сначала на Кармал, а потом на одну необитаемую и скудную природой планету. – Кармал? – задумчиво протянула Зуммуриада. – А зачем вы летите туда? – Тот планетоид, куда нас определили, есть собственность империи Кармал. И по закону, перед началом исследовательских работ необходимо получить что-то вроде инструкции лично от правителя Сэбы, – осведомил Деллос.

Сообщение это подало собеседнице идею. – Возьмите меня с собой на Кармал. – Зачем? – спросили разом друзья. – Мне нужно поговорить с Сэбой. Нет-нет.... Невозможно! – Исключено, – поддержал товарища Ноттор. – О чем ты будешь говорить с ним? – Да он и не пожелает выслушать тебя. – К нему невозможно попасть! Он просто не примет тебя. – Это ведь не простой правитель, а повелитель могущественной империи. – Сам великий Сэба! воскликнул Деллос. – Я прошу вас только об одном, возьмите меня с собой на Кармал. Об остальном позвольте позаботиться мне. – Но что ты скажешь Оннесу? Он ведь тебя не отпустит. – Ему не обязательно знать о моей поездке, ответила она на вопрос низкорослого суликийца.

Друзья озадаченно глянули друг на друга. – Ты решила нас окончательно рассорить? – Деллос, Ноттор, я знаю, что вы цените вашу дружбу с Оннесом. Именно поэтому я хочу, чтобы вы спасли его.... Пока я буду находиться здесь, ему все время будет угрожать опасность. Я не хочу, чтобы из-за меня он жил в постоянном страхе, поэтому, если вы действительно желаете ему добра, исполните мою просьбу.

Друзья понимали, что в словах юной особы таится истина. Оннес встал на опасный путь. И стоило рискнуть, чтобы уберечь его от бедствия. Осознав грядущие проблемы Оннеса, друзья согласились помочь ей.

Вылет был назначен на ранний час следующего дня. У Зуммуриады был только один последний вечер, чтобы проститься с сердечным другом.

Оннес вернулся вскоре после ухода визитеров. Настроение у него было как никогда приподнятое. Замысел, который он стремился провести в жизнь, должен был увенчаться успехом. Он сиял от радости, смеялся, шутил, строил планы на будущее. Видя его необъяснимую радость, сердце девушки еще больше защемило от предстоящей разлуки. Но, несмотря на теплые чувства и привязанность к нему, Зуммуриада не отступила от своего намерения. – Тиштрий, я так благодарна тебе за все те радости, которые ты принес мне. – Взяв руку Оннеса, она приложила его ладонь к своей щеке. – Я никогда не забуду твоей доброты. – Ты так говоришь, словно прощаешься со мной. – Ни в коем случае! Я никогда не стану прощаться с тобой, потому что ты всегда будешь со мной, в моем сердце.

Вечер прошел быстро, да и ночные часы промчались, словно подгоняемые всепожирающим пламенем надежд. В надлежащий час Зуммуриада покинула дом любимого. Как и было уговорено, Деллос ждал ее у дома, чтобы вместе отправиться в космопорт. Печальное выражение изумрудных глаз девушки не ускользнуло от внимания провожатого. Зуммуриада в последний раз взглянула на дом, где провела лучшие дни своей жизни. – А может, не стоит улетать с Шатры? – видя ее грусть, предложил спутник. – Нет, принятое решение нельзя изменить.

Перемещение в пространстве заняло несколько минут, и уже спустя полчаса межзвездный корабль исследователей стартовал в дальний путь. Друзья все рассчитали с безупречной точностью, и присутствие чужой персоны на борту не было обнаружено службами космопорта.

Когда подъемный сигнал известил Оннеса о начале дня, владычица его сердца была уже далеко от Шатры. Поднявшись с постели, он принял освежительную гидропроцедуру и, пополнив посредством гипотексиса необходимую для жизни биоэнергию, проследовал в комнату Зуммуриады. – Дорогая, пора вставать! Окна – свет! – скомандовал он, и стекла, приняв прозрачность, пропустили внутрь яркий солнечный свет.

Лучи света озарили помещение, но открывшаяся картина удивила хозяина дома. В комнате было пусто. – Странно.... Где же она?

Он обошел все комнаты, но Зуммуриады нигде не было. Какое-то необъяснимое чувство тревоги вселилось в его сердце и, выбежав из дома, он направился к берегу моря, надеясь отыскать там возлюбленную, но не нашел. Куда же она ушла? – растерянно озираясь по сторонам, спросил он себя. – Не могла же просто так исчезнуть.

Неожиданно пришедшая в голову мысль направила его к транспортативному устройству. Он отправился в дом своих друзей, но они отсутствовали там. В сообщении, оставленном на дверном датчике, говорилось о том, что хозяева дома улетели на научно-исследовательские работы.

Оннес вернулся к себе и в раздумье расхаживал по комнате, когда внезапно заработал визуальный экзопланетарный передатчик и в комнате появилось трехмерное изображение Зуммуриады. Она была в белом, длинном и просторном одеянии со спадающими рукавами и капюшоном. Одежду эту раздобыли ей спутники, с целью скрыть от правителя Кармала ее пребывание на Шатре. Золотисто-оранжевые волосы были распущены, отчего она выглядела еще божественней и неповторимо очаровательной. – Доброе утро, дорогой, улыбаясь проговорила она, также видя изображение Оннеса на борту корабля. Где ты, Зуммуриада? Я обыскался тебя. – Он резко умолк, заметив, откуда поступал сигнал в пустое пространство комнаты. – Прости, милый, но меня ты больше не найдешь на Шатре. Впрочем, я и не хочу, чтобы ты вообще когда-нибудь искал меня. Я осознала, что встреча наша была ошибкой и нам лучше расстаться. – Лучше расстаться... – ошеломленный услышанным, словно эхо повторил собеседник. – Сегодня наши пути должны разойтись, но я глубоко признательна тебе за все, что ты сделал для меня. – Признательность? Это все, что ты чувствовала ко мне? Признательность! – с негодованием выговорил тот. – Значит, я заслужил всего лишь это? Благодарность взамен на... Прекрати, Тиштрий... – Оннес. Меня зовут Оннес. Ты настолько безразлична, ко мне, что не можешь даже запомнить моего имени. – Прошу тебя, не надо причитать! Когда-то ты не возражал на такое обращение. Что же изменилось между нами? Не упрекай меня в содеянном. Я не хочу, чтобы мы расстались врагами. Не думай, что такое решение далось мне легко, но я должна была исполнить свой долг по отношению к тем, кому обязана жизнью. – Не знаю, что ты замыслила, но прошу тебя, не принимай поспешных решений, в которых позже ты можешь раскаяться, – смягчился он. – Что бы ни случилось, и как бы ни сложились обстоятельства, я должна попытаться спасти их. – Кого их? Кого ты вознамерилась спасти, когда сама нуждаешься в помощи и опеке? – Тех, кто из-за моего рождения подвергся гонению, и ту, что живет с тираном узурпатором. – Это безумие, Зуммуриада! Ты хочешь сделать невозможное! Во всей Меланике нет такого существа, которое бы смогло положить всему этому конец. – Есть.... И он зачинщик всего этого.

Оннес догадался, о ком говорила его любимая. – Сэба? Одумайся, Зуммуриада! Он ведь уничтожит тебя, узнав о том, кто ты такая... – с замиранием сердца промолвил он. – Бессмертие поможет мне преодолеть его гнев. – Но он может... – Если бы я узнала о своей вечной жизни раньше, то никогда не покинула бы Землю. Я смогла бы противостоять этому человеку.... Но ты утаил это от меня, привез сюда, и здесь раскрылась мне истина. Значит, на то была воля судьбы, и мне уготовано либо вернуть свободу другим, либо самой освободиться от бремени жизни. – Зачем рисковать всем, чтобы заслужить неудачу? Сэба никогда не прислушается к твоим словам.... Ради чего же подвергать себя опасности? – Оннес умолк и взглянул на любимую таким мучительным взглядом, что поколебал в ней первоначальное решение. – Разве нам было плохо вместе? – Она не ответила. – Зачем нам расставаться, Зуммуриада?... Не улетай! Прошу тебя, не улетай.... Я не знаю, что будет со мной, если с тобой что-нибудь произойдет... Я без тебя с ума сойду.... Вернись, Зуммуриада.... Умоляю тебя, вернись.... Я уже обсудил со своими знакомыми право твоего пребывания на Шатре, и они должны бы мне помочь.... Я не вернусь.... – с болью в сердце выдавила из себя девушка. Зуммуриада... – Я не вернусь... – повторила она, опустив глаза, чтобы скрыть слезы... мы принадлежим к разным мирам.... и нигде нам не будет покоя.... самое лучшее для нас – это расстаться... прости... прости меня... и прощай...

Подача сигнала прекратилась, и изображение Зуммуриады рассеялось в воздухе так же быстро, как и испарились мечты и надежды молодого суликийца.

Оннес еще долго стоял неподвижно, все не веря в то, что его возлюбленной больше с ним нет и никогда не будет. Он сознавал, что в словах любимой была доля правды, но все равно, не мог смириться с ее уходом. Да, они были из других миров, и много в них было противоположностей, но он любил ее так сильно, как никого и никогда в своей жизни. После их встречи он больше не представлял свою жизнь без Зуммуриады. И его вселенская любовь побудила его пойти на невообразимое безумие. Он твердо решил непременно вернуть возлюбленную. Столько препятствий стояло на их пути, но Оннес отважился все преодолеть, чтобы вновь соединиться с любимой.

* * *

Корабль исследователей прибыл на Кармал по истечении двух суток. Зуммуриаде с большим трудом удалось покинуть летательный аппарат и остаться незамеченной в космопорту. Первое препятствие было с успехом преодолено и, тем не менее, главной цели достигнуть было намного сложнее.

Деллосу и Ноттору не впервой было встречаться с повелителем Сэбой. Наслышанные о его суровом нраве, они знали, что он не терпит противоречий и любит краткость. Инструкции о предстоящей работе суликийцы получали еще на Шатре, и поездка на Кармал была всего лишь формальностью.

Длинная очередь у дверей приемной великого властелина быстро продвигалась вперед. Здесь присутствовали представители многих рас и цивилизаций, различные во внешности, языке и мышлении. Многие из них были приглашены сюда Сэбой, но некоторые прилетели на Кармал по собственной инициативе и надеялись на прием владыки империи. Те, кто прибыл по приглашению, проходили в приемный зал в установленном порядке, остальным же приходилось ждать согласия Сэбы на аудиенцию.

Побывав на приеме главы империи, ученые-исследователи покинули планету, оставив Зуммуриаду там. Они так и не поняли намерения юной особы, но и воспрепятствовать ее устремлению были не в силах.

После долгого ожидания очередь дошла и до Зуммуриады. – Кто вы и по какому делу прилетели к правителю? – спросил помощник Сэбы. – Меня зовут Э-нея, я дочь короля Адафеи – Айка и королевы Баалука – И-фы, наследница Анариса.

Глаза советника округлились от услышанного. Он не стал допытываться о причинах появления ее во дворце повелителя, а поспешно вошел к Сэбе, чтобы лично известить его о визитерше.

Э-нею тотчас пропустили в приемный зал. Все пространство этого необъятного зала заливал свет, исходивший от стен, потолка и пола. У самой дальней стены на огромном возвышении стоял ярко сияющий трон, на котором восседал правитель Сэба. Обладающий идеальными человеческими чертами лица, он своим статным ростом и властным видом внушал страх своим приближенным и глубокое уважение представителям других миров. При виде этого сияющего и могущественного владыки посетительница невольно затрепетала, но быстро взяла себя в руки и продолжила путь к трону. Остановилась у подножия тронного возвышения, гордо выпрямилась и с вызовом взглянула в глаза грозного властелина. – Как же ты отважилась явиться ко мне? – Я бы сделала это раньше, если бы знала о своем происхождении. Все это время меня держали в неведении. – Кто же просветил тебя? – Не имеет значения. – И где же ты все это время скрывалась? – Неважно где. Главное, что сейчас я здесь. И пришла я сюда не за тем, чтобы отвечать на твои вопросы, а самой задать их тебе.