Текст книги "Тайны подводного Каспия"

Автор книги: Элизабет Тюдор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

______________ * Мормоны – религиозная секта, основанная Д. Смиттом (1805 – 1844 гг.) в 1830 году. Учение мормонов – причудливая смесь христианских, мусульманских, буддистских и др. верований. Бригем Янг (1801 – 1877 гг.) – вождь мормонов после смерти Д. Смитта.

Пасколони с недовольным выражением лица отвернулся от авестолога. – Ты с ним полегче, Алек, – вмешался в их спор Джафар. – Он ведь еще молод и не понимает всей сложности нашего положения. – Ты прав, сейчас не время пререкаться. Необходимо найти выход. – Как? Если мы не знать, где очутиться? – возмущенно спросил Гвидо. – Знать-то знаем. Мы в Баку, и сейчас, по моим предположениям, приблизительно конец четвертого века до рождества Христова. Но вот как нам вернуться домой? В этом-то и заключается проблема, – заключил Новрузов. – Полагаю, для этого надо выяснить, каким образом мы очутились здесь – в прошлом, – сказал Александр. – Просто так перемещения во времени произойти не могло, даже из-за того сундука, заметив многозначительный взгляд профессора, добавил он. – Гвидо ведь разбирается в современных технологиях, может, он сможет дать объяснение случившемуся. – Но тот молчал, не желая говорить с авестологом. – Гвидо, хватит дуться и стоять фертом. Я ведь ничего обидного тебе не сказал, а лишь констатировал факты. Да ну тебя, – отмахнулся Чемберлен, – все равно от твоих знаний нам толку не будет. Стоит ли в таком случае молить птичку запеть, если у нее не хватает ума для этого.

Замечание его вывело итальянца из себя. – Послушайте-ка, мистер авестолог, приверженец зороастризма: во-первых, я обладать мозгами куда больше, чем певчая птичка, и, во-вторых, я знать об этом перемещении больше вас. – И что же тебе известно, о чем мы не догадываемся? – поинтересовался Новрузов. – Помните эксперимент Альберта Эйнштейна на эсминце Д-173 в Филадельфии? – Смутно, а при чем тут это? – не понял его профессор. – SI-800 неспроста остановиться у стены подземной комнаты. Там быть какое-то устройство, которое брать энергию робота. Вспомните, ведь генератор, который вы принесли, также не функционировать, и оно тоже сломаться у той двери. – А при чем тут эксперимент Эйнштейна? – развел руками Новрузов. – Тогда, в августе 1943 года они проводить эксперимент для перемещения корабля во времени и пространстве. Конечно, это остаться в тайне для других. Так как эксперимент не удался. Так вот, я думать, что в этом сундуке было устройство, которое начать работать из-за энергетического генератора и получить от него энергию, которая и перемещать нас сюда. Вы, наверное, помните, как внезапно дверь той потайной комнаты отчего-то сама захлопнуться и стены прийти в движение и начать исчезать? Чемберлен и Новрузов переглянулись. – Он прав, или, по крайней мере, его версия наиболее правдоподобная. – Но как этот агрегат мог попасть в подземный туннель? – в недоумении спросил Джафар скорее себя, чем товарищей. – Есть два объяснения, – промолвил Гвидо. – Либо этот аппарат спрятали туда ваши власти... – Исключено. Мы получили разрешение на археологические раскопки, и если там что-либо было припрятано, то нам или отказали бы вести раскопки, или там хорошенько прибрались бы до нашего прихода, – опровергнул предложение оператора Новрузов. – ...либо, – продолжал Пасколони, – это спрятать люди, жившие там давным-давно. – Это тоже маловероятно. Опять-таки, если это было припрятано некогда там, то наши власти обязательно знали бы об этом. – Я имел в виду очень-очень древних людей. – Гвидо, как древние люди могли изобрести то, что не смог довести до совершенства даже Эйнштейн? – не желая верить догадке инженер-оператора, спросил Чемберлен. – А разве этот физик быть единственным гением человечества?

Вопрос Пасколони озадачил исследователей. – Но тогда при чем тут священное писание и документ, обнаруженный в Габале? – призадумался Джафар. – Может, это был документ, намекающий не на священную книгу зороастрийцев? – засомневался авестолог в результатах собственного исследования. – Возможно, это был поддельный документ или же... – Или же он указывал местонахождение не Авесты, а этого "чудо-устройства", – закончил за него Новрузов. – Если это так, то мы действительно влипли в историю, огорченно вздохнул Александр. – Что же нам теперь делать? – Искать изобретателя, – предложил итальянец. – Здесь? – усмехнулся профессор. – Не слишком ли ранний период для поисков гения? – Если я верно предполагать, то изобретатель сам сделать так, чтобы тот, кто обнаружит этот аппарат, попасть в это время и увидеть его самолично. – Замечательно! Только этого нам и не хватало! – сердито промолвил Джафар. – И где же нам его искать? И, кроме того, сможет ли он вернуть нас обратно? – Вот это больше всего и беспокоит меня, – озабоченно сказал Гвидо. – Ведь для того, чтобы переместить нас сюда, понадобилась энергия, а значит и для того, чтобы попасть обратно, она также нужна будет. – Час от часу не легче, – разволновался авестолог. – Мы в рабстве у священнослужителей, притворяемся святошами, трудимся в поте лица как пастухи, и ко всему прочему, никогда не сможем вернуться обратно в наше время... – Никогда не говори никогда! – оптимистично воскликнул профессор. Если этот изобретатель существует и действительно находится здесь, то мы обязательно найдем его, допросим и велим ему отправить нас обратно в будущее. – Велим? – хмыкнул Чемберлен. – Забыл? Мы – гиеродулы, и повелеваем здесь уж точно не мы. – Свобода даруется тем, кто желает быть свободным, парировал Новрузов. – Как организатор и руководитель археологических раскопок, я беру инициативу в свои руки. Я верну себе свободу и отыщу этого горе-ученого. По моим предположениям, он должен быть где-то в этих двух городах-крепостях. Здесь не так уж многолюдно, так что и отыскать его будет несложно. – Ты даже не знаешь ни его имени, ни внешности. Каким же это образом ты намерен найти его? Устроишь пикет с требованием выдать изобретателя машины времени? – иронично спросил англичанин. – Нет, это будет излишним. Полагаю, здесь нужен более тонкий подход. К примеру, я слышал от этих скотоводов, что в этом городке живет некая особа, которая может предсказывать будущее человека... Может, она поможет найти этого гения... Это все трюки да уловки для суеверных. – Англичанину ли говорить о суеверии? – Губы Новрузова расплылись в улыбке. – Не ты ли говорил мне как-то о привидениях в вашем доме? – Это совсем другое, – обиженно отозвался Александр. – Это реальное, то есть некогда существующее. А все эти гадалки и экстрасенсы просто мошенники, не более того. Я скорее поверю, что нам поможет какое-нибудь внеземное существо, или даже сам черт, нежели предсказания какой-то сомнительной особы женского пола. Не зря ведь сказал Аристотель: "Баба хуже черта". – Не знал, что ты женоненавистник. – Я ничего не имею против слабого пола, но в определенных ситуациях доверие к ним может свести человека в могилу. Так что советую тебе не доверять женщинам, и уж подавно тем, кто занимается ворожбой. – И ты тоже так думаешь? – посмотрел археолог на Гвидо, и тот кивнул. – Ладно, черт с ней, с этой колдуньей, с ее помощью, или без, но я непременно найду этого гения. – Джафар, не лучше ли вообще обойтись без поисков этого изобретателя? – А ты можешь предложить что-то другое, Алек? – вопрос Новрузова остался без ответа. – В таком случае, решено. Завтра на рассвете, когда мы будем выводить из загона скот, я незаметно уйду... – А если тебя увидят и устроят погоню? – Я сумею избежать повторного пленения. – В таком случае, и я желать бежать отсюда, заразился итальянец идеей обрести свободу. – Нет-нет, вам этого делать нельзя. Во-первых, это опасно, и потом у вас слишком броская внешность. Мне будет легче раствориться в толпе, как-никак я здешний....

Новрузов провел бессонную ночь. Его терзали тяжелые думы о грядущем дне. Он еще никогда в своей жизни не попадал в такое затруднительное положение. Он чувствовал ответственность за своих товарищей, и каждый раз задавал себе один и тот же вопрос: а будут ли они в безопасности, оставшись здесь?

Ждать помощи было не от кого. Надеяться на чудесное спасение тоже не приходилось. Нужно было действовать и самим отыскать выход из лабиринта обстоятельств. Наконец, уверив себя, что он принял верное решение, Джафар почувствовал облегчение и смог уснуть. Его разбудил на рассвете ученый товарищ. – Просыпайся, Джафар. Если ты намерен бежать, то сейчас самое время. В случае неудачи наказание будет тяжким.

Предупреждение Чемберлена подействовало на профессора как освежающий холодный душ. Он поднялся на ноги, потянулся и зевнул. Наспех оделся и после завтрака почувствовал в себе прилив сил. Скотоводы выходили из дома чуть позже храмовых рабов, поэтому у беглеца было несколько минут в запасе. Наполнив свою флягу водой и положив в пастушью сумку хлебную лепешку, немного сыра и репчатый лук, он попрощался с товарищами и выбежал со двора. Сначала Джафар шел очень быстрыми шагами, затем немного поубавил темп и перешел к умеренной ходьбе.

Добрался до ворот города Атеши-Багуан (тут надо упомянуть, что дом и хлев скотоводов располагались за городскими стенами) и, пройдя крепостные стены, приступил к поискам не изобретателя "машины времени", а той самой предсказательницы, которая, по его предположению, точно могла указать местонахождение горе-ученого.

В Атеши-Багуане, как и во всей Персидской державе, не было таких больших и шумных базаров, как в современном мире, и люди очень часто обращались либо к менялам, либо в лавки продавцов всякой всячины. Расспросив у прохожих о местоположении дома самого предприимчивого менялы, Новрузов направился к нему.

В маленькой лавке в это время дня кроме хозяина и его помощника-мальчугана никого больше не было. В помещении, разделенном несколькими шаткими деревянными перегородками, было множество различных товаров. Тут можно было найти предметы вооружения, драгоценные украшения, бронзовые, медные и керамические предметы обихода, ткацкие изделия, пахотные орудия, инструменты, используемые в строительном деле и, наконец, продовольствие. Все это было аккуратно распределено по деревянным стеллажам и стараниями усердного подростка вычищено до блеска.

Когда Новрузов вошел в лавку, хозяин со вниманием разглядывал раковину каури. Он поднял глаза и, оглядев внешний вид пришедшего, велел пареньку обслужить того. – Я пришел для того, чтобы поменять украшение на информацию.

Мальчуган осмотрелся по сторонам и ответил: – Простите, но мы не располагаем искомым предметом. – Ты, возможно, и нет, а вот у твоего хозяина наверняка она где-то припрятана.

Мальчик удивленно пожал плечами и, подойдя к хозяину, высказал желание новопришедшего. Тот с раздражением посмотрел на Джафара и, отложив в сторону предмет изучения, приблизился к незнакомцу. По привычке он бросил на Новрузова оценивающий взгляд и состроил недовольную гримасу. Все дело было в одежде пришедшего. Поверх судры Джафар носил сисирну, хитон из шерсти с длинными рукавами, широкие складчатые шаровары, короткий плащ из грубого синего сукна без рукавов и с капюшоном. Ноги были обуты в мягкие башмаки с загнутыми вверх носками. Голову его покрывала плоская войлочная шапка, а через плечо была перекинута небольшая сумка из овчины. За время пребывания в прошлом (а с тех пор прошло более месяца), Новрузов оброс такой густой бородой, что она покрыла часть его загорелого лица.

Многие мужчины Пайтакараны не носили бород или же подстригали их настолько, что оставалась лишь тонкая щетина. По одежде и опрятности человека можно было определить его положение в обществе. А внешний облик Джафара выдавал его нынешний род деятельности. – Что же мне может предложить за информацию пастух? – скрестив руки на груди, со смешком спросил меняла. Свой скот? Может, имущество своего виса*? – Нет, золото. Но ты получишь его, если дашь мне точный ответ.

______________ * Вис – владыка, господин.

Джафар раскрыл свою дорожную сумку и, порывшись среди немногочисленных вещей, которые ему удалось припрятать от ненасытных и религиозных хозяев, достал оттуда свое золотое кольцо и показал меняле. – Достаточное вознаграждение за нужную информацию? – Откуда мне знать, что оно настоящее? Сперва дай мне проверить доброкачественность товара, а уж потом требуй, что желаешь узнать.

Новрузов стоял в нерешительности, не зная как ему быть. От природы наделенный проницательностью и живым умом (которые у других людей начинают развиваться в результате долгого обучения и профессиональной деятельности), он видел в этом человеке лицедея и лжеца. Однако, не имея другого выхода, ему пришлось положиться на честность, а вернее, совесть менялы. Он вручил свое "сокровище" мужчине и последовал за ним. – Нет, нет! Стой там, где стоишь, – предупредил тот.

Пройдя к своему месту, он что-то шепнул помощнику и начал при свете сальной свечи со вниманием разглядывать золотое изделие.

Новрузов был так взволнован, что не заметил исчезновения мальчугана. Причину ухода его он понял, когда тот вернулся в лавку с двумя вооруженными людьми. И только теперь до Джафара дошло, отчего меняла так долго и с таким усердием разглядывал кольцо. Он просто-напросто тянул время, ожидая городовых стражников.

При виде мужчин с оружием пришелец понял, что попался в ловушку. Он сознавал, что, обнаружив его побег, "хозяева" не пощадят его. И единственным методом избежать кары было силой вырваться из лавки и скрыться от преследователей.

Но находчивость профессора не помогла ему в этот раз. Силы противников оказались неравными. В схватку ввязался также и хозяин лавки. Новрузова заковали в кандалы по рукам и ногам и доставили к эрбаду Сьяваршану.

В утренний час Хавани* эрбад совершал Хошбам – молитву рассвету. Этот молитвенный обряд он проводил вне стен храма на ритуально очищенном участке земли.

______________ * Хавани – (букв. относящийся к выжиманию хаомы; этот священный напиток следовало готовить утром) – от зари до полудня.

Местные жрецы были самыми богатыми и знатными. Они носили платья, изготовленные из верблюжьей шерсти. Жрец помимо туники до колен с длинными рукавами и широких штанов надевал длинную мантию со свисающими пустыми рукавами. Головным убором им служила высокая тиара с патиданом.

Эрбад Сьяваршан, держа в руке прутья барсмана*, стоял в позе адорации и молился рассветному солнцу, первому и наиблагодатному источнику тепла и света.

______________ * Барсман (а) – ветви тамариска, используемые священнослужителем во время молитвы и литургии.

Процесс возлияния хаомой и восхвалений у главного жреца занимал несколько больше времени, чем у мирян, поэтому беглого раба заставили подождать до окончания богослужения.

Однако наблюдать за совершением обряда любителю истории не позволили. Он стоял спиной к восходящему солнцу, – то ли в наказание за совершенный побег, то ли в целях сохранения в тайне храмового ритуала.

Наконец, молитва эрбада завершилась, и он проследовал со своим приближенным дастуром Феридуном к главному восьмиэтажному башенному храму семи планетных богов и беспредельного света. У входной двери башни наличествовал узкий газовый колодец, перекрытый каменной плитой с отверстием для пламени, которое служило очистительным целям. Попасть в мегарон* можно было лишь перепрыгнув через пламя.

______________ * Мегарон – ритуальное помещение внутри храма с апсидообразной прихожей, служащей для очищения и освящения огнем.

У ворот стены, охватывающей храмовый участок, также имелся газовый колодец. Миновав его, стражники с плененным гиеродулом приблизились к башне семи богов.

Эрбад и дастур, перепрыгнув через пламя, проникли в храм. Вход туда был доступен лишь избранным, поэтому пленник остался стоять снаружи.

Сьяваршан находился в прихожей храма и с надменным видом смотрел на беглеца. Их разделяло пламя, которое должно было защитить эрбада от "нечестивого джуддина". – Ложь в твоих устах при нашей первой встрече была искусно облечена в праведность и правдивость, – начал жрец свою речь. – И не стыдно было тебе притворяться правоверным ради спасения своей плоти?

Новрузов побледнел при этом обвинении, – жрецу откуда-то стало известно, что он не зороастриец. – Истина – лучшее благо. Благо будет, благо тому, чье Истине лучшей благо, – сказал жрец слова из священной Авесты, восхваляющие Истину. – Ты же избрал себе в наставники и друзья дайва* Друджа – Лжи, принял сторону Анхра-Манью и отвратил от себя наилучшего Господа, наилучшего главу по Истине – Ахура-Мазду. Скажи мне, создание Духа Святейшего, что есть в этом мире плотском такого прекрасного и лучшего, что ты решил в борьбе людей и дайвов искать защиты у смертоносного исчадия Анхра-Манью? Разве благая Аши, приходящая на помощь и дающая защиту, отказала предоставить ее тебе? – Джафар молчал, не зная, что ответить. – Ну, что же ты молчишь, или дайвы сдерживают твои уста? – Да не вожусь я с вашими дайвами и друджами и никогда не искал защиты у Злого Духа, – не выдержав долее нападок, вспылил осужденный. – Пусть Арштат** станет мне свидетелем, что я такой же праведник своей веры, как вы – вашей. Может, я и не принадлежу к ашаванам, но и никогда не был сторонником Друджа. В этом мире я борюсь за справедливость своими методами, отличными от тех, которые используете вы, но такими же действенными.... – Такими мыслями, словами и делами ты не пополнишь свою сокровищницу для небес***, – прервал говорящего главный жрец. – Счастье будет тому, чья праведность – ради лучшей лишь праведности. В чем же ты, вероломный лжец, видишь счастье? – В своей свободе! – И ради этого ты вступил на путь лжи? – Где ложь неизбежна, там смело нужно лгать. Ведь лжем ли мы или говорим правду, – добиваемся одной цели – выгоды! Разве не этому принципу последовал Даравауш, убив Бардью? Не произноси в этих священных землях имя этого перса-нечестивца! – негодующе вскрикнул эрбад при упоминании имени Дария I. – Затем он умолк, взял себя в руки и заговорил более спокойным тоном. – Ради награды за благочестие и прощения грехов я творю деяния праведности для любви души! Пусть Рашну взвесит твои хумата, хухта и хваршта****.

______________ * Дайвы (древнеинд. дэва) – злые духи, порождения Анхра-Манью. Противопоставляются ахурам, благим духам, созданным Ахура-Маздой. ** Арштат – божество правды и справедливости. *** В ворот рубашки судра зашивали маленький кошелек. Он должен был напоминать верующему о том, что человек всю жизнь обязан наполнять его благими мыслями, словами и делами, для того, чтобы обрести себе сокровище на небесах. **** Рашн(у) – божество порядка и справедливости. Во время посмертного суда над душой он держит в руках весы, на которых взвешиваются благие мысли (хумата), слова (хухта) и дела (хваршта) усопших.

После этого приговора верховного жреца храмовая стража вывела гиеродула за стены священного участка и за городские ворота. Его повели к скалистой пустоши, куда никто кроме храмовых стражей и насассаларов не осмеливался ступить.

Для Новрузова последние слова эрбада остались неясными. И смысл их он понял, когда стражники, развязав ему руки, начали срывать с него одежду. Обнажив осужденного по пояс, они, применив немало усилий, сумели все же уложить непокорного гиеродула на каменный выступ. Привязав его веревками к специально прибитым около камня колам, они лишили Новрузова подвижности. Смертная казнь для отступников веры и лжецов была суровой. Приговоренного держали там связанным до тех пор, пока он не умирал от голода и жажды. После наступления смерти труп (по местным обычаям) оставляли на растерзание птицам и хищникам. Затем обглоданные животными кости перекладывали в определенные глиняные сосуды и относили в специальное вместилище костей – асто-дана.

Выполнив свою задачу, мужчины покинули это место, оставив Джафара там умирать.

День близился к концу. Закатное солнце золотило главные башни двух крепостных городов, в одном из которых жило светское общество, а в другом духовенство. В храме семи планетарных богов осуществлялось ритуальное богослужение – Узайерина*. Семиглавые огни, горевшие на вершине башни, озаряли площадку, на которой жрецы исполняли священные гаты**. Цвет их белых одеяний менялся от бликов ритуального пламени. Силуэты священнослужителей были различимы далеко за пределами города Атеши-Багуан. В сумрачный час каждый зороастриец перед очагом в своем доме или в меньших храмах, открытых для мирян, в священных землях "города огненных богов" произносил молитвы, восхваления и обращался с просьбой к Мудрому Всевышнему.

______________ * Узайерина – до сумерек (авест.). ** Гаты – песни, песнопения, сочиненные самим пророком Заратуштрой, входящие в состав Ясны в качестве ее самой священной части. Ясна (букв. поклонение, жертвоприношение, от авест. йаз – почитать, поклоняться) включает молитвы, произносимые при жертвоприношениях и богослужении, восхвалении, и литургические обращения к божествам. Одна из 21 наски (книг) Авесты. Состоит из 72 глав, именуемых "ха" (авест. хаити, хатай), в том числе 17 глав так называемых гат.

Апрельские ночи в долине огней были прохладными и влажными, а порывистый ветер еще более охлаждал воздух. Если днем солнце приносило умеренное тепло, то к вечеру земля остывала и холодела.

Приговоренный к медленной и мучительной смерти, пришелец из будущего озяб от весеннего полуночного ветра. Он пытался согреться путем внушения, уверяя себя, что ему слишком жарко, однако этот метод отчего-то ему не удавался. Весь день он пробовал выбраться из смертельной ловушки, тщился расслабить путы, изранил себе руки до крови, но вернуть себе свободу так и не смог. Старательные стражники добросовестно выполнили свои обязанности. Он даже звал на помощь, надеясь, что кто-нибудь, услышав его громкие крики, придет туда, но все было безрезультатно. Ни одна живая душа не желала помочь ему.

Еще более невыносимыми были для него не погодные условия, а безнадежность, охватившая его. Джафар не боялся смерти. Он был воспитан в семье, где придерживались религиозных догматов ислама, которые учили воспринимать смерть как начало другой жизни. Но больше всего Новрузова тяготила мысль о ситуации, в которую он попал. Товарищи ждали от него действий, возлагали на него надежды, а он очутился в таком положении, что сам нуждался в помощи. Однако получить ее было не от кого, оставалось лишь надеяться на чудо.

Отчаявшись, Джафар прибегнул к последнему шансу на спасение молитве! – О, великий и милостивый Аллах! Я никогда ни о чем не просил тебя... Молю, помоги мне выбраться отсюда и спасти своих друзей.... Не оставляй меня одного в столь затруднительном положении... – он устремил взор на безлунное, безоблачное небо, ища покровительства небес.

Вдруг рядом с ним послышался хруст камней и Джафар вздрогнул от неожиданного звука. Он подумал, что это какой-нибудь хищник, но догадка его оказалась неверной. Он встрепенулся, когда из ночной мглы возникла человеческая фигура, облаченная во все черное. Ночь была настолько темной, что приговоренный не мог разглядеть лицо незнакомца, и ему показалось, что существо это явилось из потустороннего мира. Он настолько разволновался, что у него даже застучали зубы и по спине прошел озноб. – Кто ты? – наконец набравшись смелости, спросил он призрачную персону. – Тот, кто не знает человеческих страстей, – ответил тот, и Джафар облегченно вздохнул, поняв, что возле него существо из плоти и крови. – Как ты попал сюда? И каковы твои намерения? – То же самое я хотел спросить у тебя. – Ответ незнакомца был неожиданным. – Могу ли я довериться тебе? – Можешь, если хочешь остаться в живых. – А ты действительно отпустишь меня? Не обманешь? – Мои намерения чисты, как и моя совесть. Слово, данное мной, не пустой звук. Но прежде я должен знать – кто ты? – Даже не знаю, как объяснить... и поймешь ли ты меня вообще... – профессор сделал паузу, подыскивая подходящие слова, и решил, что самым лучшим будет только правда. – Я пришелец из будущего.

Незнакомец, помолчав с минуту, тяжело вздохнул. – Я боялся, что твой ответ будет именно таким. – Ты знал об этом? – изумился Новрузов. – Но откуда? – Мне ли не знать об этом, – усмехнулся незнакомец, – тому, кто знает о длительности жизни и властвует над стихиями. – И ты поможешь мне вернуться обратно в свое время? – Нет. Я не могу сделать этого. Но я знаю того, кто является первым авторитетом в вопросах проникновения в настоящее, прошлое и будущее. – Правда?! – радостно воскликнул археолог. – Ты его знаешь? – Да, это человек, который не имеет представления о добре и зле, как и многие цивилизованные представители людской породы. Но в нем живет благородная душа. – Сказав это, незнакомец вынул из-за пояса кинжал и разрезал веревки, связывающие осужденного.

Новрузов, поднявшись на ноги, размял затекшие конечности и в темноте на ощупь отыскал одежду. Наспех оделся и с огорчением обнаружил, что одеяния его испорчены стражниками, и если прежде выглядели не очень прилично, то теперь и вовсе превратились в лохмотья. Среди вещей, раскинутых по земле, он также обнаружил свою пастушью сумку. Нетерпеливо достав оттуда флягу с водой, жадно приник к ней губами. Утолив жажду, он со словами благодарности обратился к спасителю. – Не благодари меня, а обрати свои благодарственные речи тому, кого ты взывал о помощи до моего прихода.

Новрузов от неожиданности попятился назад. – Нет причин бояться меня. Я доброжелатель. – Если это действительно так, назовите же мне имя человека, который поможет мне. – В гостях у божества Хумбе живет хранитель огня. Поезжай к нему и скажи, что тебя послал друг его юности. Он поможет отыскать нужного тебе человека. – Но как я найду дом этого Хумбе? – растерянно развел руками археолог. – Близ башни семи богов есть пристанище паломников. Они помогут тебе добраться туда. Дорога будет нелегкой, и тебе понадобятся знания, отвага и мужество, чтобы преодолеть сложности в пути. Но я уверен, что ты осилишь эту задачу.... И еще.... Это, кажется, принадлежит тебе? сказал незнакомец, бросив что-то на камень, и оно, ударившись о твердую поверхность, звякнуло. Джафар, определив это место, провел рукой по камню и обнаружил кольцо. Это было то самое кольцо, которое у него забрал недобросовестный меняла. – Как мне отблагодарить тебя? – Ты уже сделал это, – загадочно ответил незнакомец. – Пусть яркие звезды оживят сумрачные ночи на твоем жизненном пути, – напутствовал спаситель и, повернувшись, зашагал в противоположном от города направлении. – И помни! Высказанная Истина не всегда приносит Добро! – донесся из глубины ночи его голос. Спасибо за все! – крикнул ему вслед профессор и поспешил обратно в городскую крепость – священную землю огненных богов.

Г л а в а 17

ОТКРОВЕНИЕ МАТЕРИ

Прощай! Прими последний мой привет,

О госпожа, о мать моя, мой свет!

Всю жизнь свою в трудах ты провела,

Чтоб легче мне стезя моя была.

И мудрости твоей благодаря

Я овладел короною царя.

"Книга мудрости Искандара". Абдуррахман Джами – Охота получилась

удачной! – воскликнул Александр, пройдя с этерами в пиршественный

зал. – Не без участия псов, подаренных тебе албанским царем,

заметил Пердикка. – Я все же не пойму, отчего он прислал тебе

столько сапфиров и изумрудов? – спросил Гефестион. – Все очень

просто! Он желает заручиться моей благосклонностью и обеспечить

безопасность своего народа. – Безопасность? – усмехнулся

Птолемей. – Мы еще не переплыли на другой берег Геллес^понта, а

царь Кавказской Албании уже желает завоевать твое расположение?

Умные правители всегда предвидят ход событий, – высокомерно

сказал молодой царь. – Интересно, "Великий царь" знает об этом

посольстве? – задумчиво проговорил Гарпал. – Даже если и узнает,

он ничего не сможет сделать царю Албании. Земли Верхней Мидии

никогда не принадлежали Ахеменидам и всегда превалировали над

Персидой и другими землями Мидийского царства, – осведомил их

Александр. – Посол сказал, что царь их властвует над двадцатью

шестью разноязычными союзными племенами, причем наиболее сильными

среди мидийских племен. И он заверял, что в случае войны

Македонии с Персидской империей они не будут воевать против

нас. – Ничего себе! – воскликнул Птолемей. – Македонские войска

одерживают победы, еще не сдвинувшись с места. Это, видимо, новый

метод ведения войны. – Это замечание рассмешило присутствующих.

В любом случае, мне больше по душе добывать победу силой оружия,

нежели политическими ухищрениями, – признался царь. – Ну, не

будем портить себе аппетит государственными делами. Нас ждут

блюда из мурен, морских волков и всякой всячины, чем порадуют

наши повара.

Среди сотрапезников были не только друзья царя, но и литераторы, художники и рапсоды. Когда неразбавленное вино забродило у пирующих в крови, увлекательный диспут перешел в открытый спор – Эти чванливые литераторы своими спорами вечно портят настроение, – недовольно проговорил Гефестион, обращаясь к венценосному другу. – Тщеславные всезнайки способны блеснуть умом, пожалуй, только в пьяном виде. Но они не одни в своем хвастовстве. Взгляни-ка на художников и рапсодов, – кивнув в их сторону, сказал он. – Они хоть призваны творить различные по значению произведения, но в споре также готовы перегрызть друг другу глотки. Как будто музы сговорились с Дионисом, и он лишает их последнего здравого ума и таланта, я уж не говорю об этике поведения за царским столом.

Александр рассмеялся на колкое замечание друга. – Ты слишком жесток к ним, – сказал он, возлежа за столом. Возьми, к примеру, Протея, он стойкий выпивоха, и ничего не смыслит в искусстве и литературе, но как перепьет свою норму, так и начнет соперничать с рапсодами и спорить с поэтами, как будто музы его просыпаются только изрядно опьянев. – В тебе же, Александр, музы бодрствуют всегда, – подметил Пердикка, и царь довольно улыбнулся на высказанную лесть.

Молодой царь был беззащитен перед лестью и с большим удовольствием прислушивался к льстецам. У Александра не было пристрастия к вину, от нескольких кубков он мог полностью захмелеть. Алкоголь действовал на него неблагоприятно, он становился несносно хвастливым, вспыльчивым и буйным.

Совершив после очередного пира омовение, Александр улегся спать. Был уже полдень, а царь все еще спал. Сон его был беспокойным, но он не мог пробудиться. Ему привиделось, что он окружен ярким пламенем и стоит у подножия величественного трона. Вокруг было настолько темно, что даже свет от огня не мог рассеять мглу. Он желал приблизиться к трону, но пламя не выпускало его из круга. Внезапно престол засветился ярким светом и из пустоты возникло сияющее создание. Черты лица его были схожи с человеческими, он был прекрасен до совершенства. Незнакомец заговорил, и мягкий голос его словно стал проникать в душу слушателя. – Мы возлагали на тебя такие надежды, – печально промолвил сидящий на троне. – Но ты, наделенный нечеловеческими способностями, сам принижаешь себя необдуманными поступками. Мы желали покровительствовать тебе, но он испортил наше создание.