355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Тюдор » Тайны подводного Каспия » Текст книги (страница 18)
Тайны подводного Каспия
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 04:17

Текст книги "Тайны подводного Каспия"


Автор книги: Элизабет Тюдор


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

мне". Наби Хазри – Бог

неба и земли – Асман и

Зам, боги солнца и луны

Хвар и Мах, божества

ветра – Вата и Вайу,

все они созданы

Ахура-Маздой во благо

человека и во имя борьбы

его с миром зла и

владыкой тьмы

Анхра-Манью, – закончил

этими словами свою

проповедь херпат,

слушателями которого были

дети подросткового

возраста. По окончании

своей назидательной речи

зороастрийский

священнослужитель как

всегда спросил

присутствующих об

имеющихся у них

вопросах. – Когда

прилетает Тиштрий?

спросила девушка с

золотисто-оранжевыми

волосами, сидящая на

циновке у прохода в

комнату. – Тиштрий

приближается к морю

Ворукаша* каждый год. И в

образе великолепного

белого жеребца вступает в

единоборство с Апаоша,

демоном засухи, в виде

другого жеребца

черного, паршивого и

уродливого. Три дня и три

ночи они вдвоем борются,

и если Апаоша победит

блестящего и славного

Тиштрия, то на землях

арийцев наступает

страшная засуха. Когда же

ашаваны, его зовущие, имя

будут молитвой почитать,

то сила его приумножится

в десятки раз, и он

одолеет Апаошу. И тогда в

стране ариев прекратится

засуха, и плодородная

земля даст богатый

урожай. – А он всегда

выглядит как белый

конь? – снова задала

вопрос та же девица.

______________ * Ворукаша – авестийское название Каспийского моря.

Херпат ответил строками из Авесты:

Сперва ночей десяток

Блестящий, славный Тиштрий,

В сиянии летящий,

Вид принимает Мужа

Пятнадцати годов,

Со светлыми глазами,

Высокого и властного,

Могучего, искусного.

Потом ночей десяток

Быка вид принимает

С рогами золотыми.

Еще ночей десяток

Коня вид принимает

Прекрасного и белого,

С ушами золотыми

И с золотой уздой.

– Какое место занимает Тиштрия среди других звезд? – спросила

рыжеволосая слушательница. – Бессмертное божество Тиштрий создан

Ахурой, чтобы быть главой и надзирателем всех прочих звезд. – А если

человек вдруг повстречает Тиштрия, что ему следует делать?..

Гюлистан, ты с таким интересом задаешь вопросы о Тиштрие, словно уже

повстречала его, – сказал один из подростков, и все рассмеялись на

его замечание.

Зуммуриада с сердитым видом поднялась на ноги и ничего не ответив покинула комнату. – Странная какая-то девушка, – глядя ей вслед, высказал свои мысли вслух пожилой херпат. – Скорее тронутая, – заключил тот же ехидный мальчик и заслужил упрек священнослужителя. – Негоже так думать и отзываться о людях. Злая мысль порождает злое слово, а за недобрые слова и мысли всем нам в назначенный час придется ответить перед всеслышащим Митрой.

Оставив городскую крепость, Зуммуриада направилась к побережью. Она достигла того места, где полгода назад повстречала получеловека-полубожество со звезды Тиштрия. Тогда она была напугана и растерянна, и эти чувства помешали ей узнать незнакомца поближе. Преисполненная теми же чувствами, она не решилась прийти на встречу, назначенную ей. После долгих раздумий Зуммуриада пришла к выводу, что никакой угрозы от этого человека не исходило, и она обошлась с ним довольно грубо и бестактно. Решив исправить свою ошибку, девушка явилась к побережью в надежде повстречать здесь создание в блестящем и лучистом одеянии. Несколько часов сидела она на прибрежном камне, поглядывая то на море, то на почерневшее небо. Ночная мгла сменила дневную голубизну неба, и дальние светила озарили земную темень. Тщетно пыталась Зуммуриада разглядеть на небосводе дальнюю звезду Тиштрию, не зная, что в последний месяц весны и в начале лета ее совсем не видно.

Она уже собиралась уйти, когда подле себя услышала знакомый голос. Долго же ты добиралась сюда, Зуммуриада.

Девушка вздрогнула от неожиданности, но не испугалась. Рядом с ней стоял тот, появления кого она ожидала. Отойдя от него на шаг, она с любопытством и смущением оглядела его. Могучий рост, внешний облик, манера держаться и говорить, – все указывало на то, что он принадлежал не к этому миру, а являлся высшим созданием. Такого же мнения был и пришелец о Зуммуриаде. В ней было нечто, что отличало ее от остальных поселянок. Тиштрий, и ты все это время ждал меня? – Меня зовут Оннес, так, по крайней мере, знают меня на Шатре. Но если тебе приятно величать меня иначе, то я не буду против. А ждал я тебя довольно долго, но я прождал бы тебя еще больше, если бы был уверен, что ты придешь. – А где это на Шатре? Так называется твой дом? – Нет. Так называется небесное тело, отличное от того, на котором мы пребываем.

Девушка с непониманием взглянула на него. – Моя планета находится близ звезды, которую вы именуете Тиштрия. – Но ведь ее не видно рядом со звездой... – Она незаметна глазу потому, что слишком далека. – Теперь мне все ясно. И много таких, как ты, на той планете? – Намного больше, чем людей на Анарисе. – Анарис? А где это? – Так мы называем вашу планету. – А мы величаем ее Землей. – Ну что ж, разные цивилизации по-разному именуют одни и те же небесные тела.

Наступило молчание, которое прервал вопрос Зуммуриады. – А где ты живешь? Я имею в виду, пока ты здесь, где ты остаешься? – Вон там, – показал пришелец на водные просторы. – В море? Но ты ведь не рыба. – Нет, я живу не в самой воде, а под морским дном.

Собеседница удивленно приподняла бровь. – И как ты там дышишь? – Самым обычным образом. Если хочешь, я покажу тебе.... – Нет-нет, – отчего-то пугливо отпрянула она от него, – я ничего не хочу видеть. – Почему ты испугалась? Там нет ничего зловредного.... хотя ты права, подводное давление окажет неблагоприятное воздействие на твой организм. Ведь люди намного слабее, чем суликийцы. – Суликийцы? – Да, это разумные существа, населяющие Шатру... – речь его осталась недосказанной, так как невдалеке от места, где они находились, показалась чья-то темная фигура. – Зуммуриада! – донесся до них голос мужчины. – Это Феридун! Тебе нужно... скрыться... – последнее слово она произнесла в растерянности.

Ее новый знакомый, только что пребывавший возле нее, куда-то исчез, стоило ей только отвернуться. Она посмотрела по сторонам, но Тиштрия нигде не было. – Странно, – произнесла она вполголоса. – Неужто мне все это привиделось? – простояв с минуту в замешательстве, она зашагала навстречу своему покровителю. – Где ты была все это время? Я обыскался тебя. – Я гуляла по набережной. – Я тебе и прежде говорил, что мне не нравятся твои отлучки из дома. Молодой девушке не следует прогуливаться одной, да еще вдали от дома. – Дома? И где же он, мой дом? – с тоскою спросила та.

Такое меланхоличное настроение подопечной раздражило дастура. Он не любил говорить о прошлом и еще больше сердился из-за нескончаемых вопросов Зуммуриады о ее родном доме. Тайна ее рождения была неведома ему, а Феридун был из тех людей, что любят все и всегда знать в своей жизни. – Твой дом там же, где и мой, – сухо ответил он. – Как часто мы заблуждаемся и еще больше унижаем свое достоинство, упорствуя в незнании.

Феридун бросил на нее холодный взгляд. – Если ты столь умна, тогда отчего же на протяжении стольких лет задаешь мне один и тот же вопрос? Мудрый не тот, кто себя мудрым считает, а тот, кто свою мудрость проявляет. Я же никогда не ставила себе на голову венец первозданного ума. – Но и почета скромницы ты также не удостаивалась, – не преминул подметить тот.

Зуммуриада ничего не ответила на шпильку. Ей не хотелось вступать в словесные распри со своим благодетелем. И, кроме того, мысли юной особы были поглощены встречей на берегу.

Ту ночь она провела в бессонных думах. Мыслями ее овладел образ молодого красавца, удивительного, причудливого и загадочного. После очередной встречи она начала сомневаться в правильности своего решения свидеться с ним. В нем было столько таинственного и сверхъестественного, что даже его познания наводили страх. Но смелая душой девушка никогда не сторонилась мистических знаний. Она и сама являлась посвященной в мистерии, так отчего ей надо было избегать такого разумного пришельца? Подавив в себе внезапную вспышку сомнений, она твердо решила следовать страстному желанию познаний и выведать у пришельца информацию, чуждую для обитателей Земли.

Следующим вечером она вновь отправилась на место встречи. В этот раз ей не пришлось долго ждать. Молодой красавец, как и в прежних встречах, появился откуда-то неожиданно, возникнув из полутьмы. – Почему я никогда не могу увидеть твоего прихода? – удивленно спросила Зуммуриада. – Я очень внимательно смотрю на морские просторы, но все напрасно. – Это потому, что я не приплываю, а прилетаю на берег. – Зарею прилетает путями отдаленными, пораженная услышанным, процитировала она строки из Тиштр-яшта. – Значит, у тебя есть крылья? – Сейчас нет, но когда я принимаю облик птицы, то бывают. – Облик птицы? – воскликнула та восхищенно. – А ты можешь показать мне, как ты это делаешь?

Оннес пришел в замешательство от просьбы девушки. – Ну, не знаю, – с сомнением промолвил он, вспомнив об уставе.

"Стоит ли ей показывать это?" – подумал он.

Его решению способствовало обидчивое выражение лица Зуммуриады. Ладно, я покажу тебе... – Как только он произнес эти слова, контуры его тела расплылись, уменьшились и спустя доли секунды он принял желаемый облик.

Зуммуриада с расширенными от удивления глазами смотрела на морскую птицу, возникшую на месте человекоподобного существа. Чайка, подлетев поближе к девушке, со вниманием посмотрела на нее. – Ну, как? Теперь ты довольна? – Невероятно! Но ведь птицы не говорят человеческим голосом?

Оннес вернул себе прежнюю внешность. – Мы общаемся с помощью передачи мыслей, поэтому языковых барьеров для нас не существует, вне зависимости даже от принятого внешнего вида.

И только сейчас, когда он находился к ней намного ближе, чем при предыдущих встречах, она заметила, что губы пришельца при разговоре не шевелились. Это открытие стало подтверждением его слов. – А меня ты можешь научить точно такому же превращению?

Оннес улыбнулся на просьбу, и его лицо стало выглядеть еще более красивым. – Сожалею, но людям эти способности не даны. Они не умеют превращать свою плоть в нематериальную субстанцию, а потом по желанию обретать другую материальную оболочку. – Заметив задумчивое лицо собеседницы, он спросил: – Я слишком сложно изъяснился? – Нет, мне все ясно, и я сожалею, что не в силах обрести такие умения. Но и я не бессильна, многозначительно проговорила она. – Верно, твои чары могут любому смертному вскружить голову, – не упомянув о своей слабости, ограничился он определением более узкого круга поклонников. – Я не это имела в виду, обиженно ответила Зуммуриада. – Впрочем, какая тебе разница, в чем заключается моя сила? – Я обидел тебя? – почувствовав в ее голосе гневливые нотки, спросил он. – Прости, я не хотел. Просто пришло на ум, я не нарочно.... – Не стоит так волноваться и оправдываться. Я не из тех девушек, которые обижаются по каждому пустяковому поводу. Но впредь запомни, если ты желаешь продолжить наши встречи, то будь добр такого рода мысли держать при себе.

Минуло три месяца. Пришелец и жительница Земли по-прежнему встречались в вечерние часы. Она с неутолимой жаждой слушала рассказы Оннеса о жителях далекой планеты. Он говорил о технологическом прогрессе своего мира и об исследованиях, для которых был прислан на эту планету. Зуммуриада, узнав о причинах его прилета, очень удивилась. – А разве ты не прилетел сюда сразиться с Апаошей, демоном засухи, являющимся в виде облезлого черного жеребца? – спросила она. – Не знаю я никакого Апаошу. Это, наверное, придумали сами люди, для того, чтобы интерпретировать исчезновение Войры на небосводе, и связали это явление с прогнозом погоды на летний сезон. Но никакого черного жеребца и в помине нет. – Значит, и ты не прилетаешь к морю, приняв облик белого коня с золотыми ушами? – Зуммуриада, ты поражаешь меня своими причудами. Какой еще белый конь, да к тому же с золотыми ушами? Не спорю, при желании я могу принять облик этого существа, но я прилетел сюда не для борьбы с демоном засухи. Все это выдумки здешних жителей для того, чтобы приравнять наши летательные межзвездные корабли каким-то мифическим животным и несуществующим событиям. – Так значит, все это неправда? – задумчиво произнесла слушательница. – Прав был Феридун, когда наказывал мне не слушать проповеди херпата. – А кто такой этот Феридун? – с интересом обратился к ней Оннес. – Это человек, в доме которого я живу. Твой родитель? – Нет, всего лишь покровитель. – А отчего ты не живешь со своими родителями? Ведь по имеющимся у меня сведениям поселенцы Анариса живут совместно с теми, с кем имеют близкие кровные связи. – Верно. Но тот, кто не имеет родных, вынужден жить один или же искать приюта и защиты у чужих. – И этот человек, о котором ты говоришь, выходит, не связан с тобой кровными узами? – Нет. Он мне чужой, хотя и старается быть обходительным и добрым, и все же... – Если у него тебе плохо, почему же ты не переедешь жить к своим родным? – Мне у него неплохо, совсем наоборот, даже лучше, чем у Мазареса в доме. – А это кто? – Еще один такой же благодетель. – И тоже чужой? – Собеседница утвердительно кивнула на вопрос. – Но почему ты все время живешь у чужих людей? – Потому что у меня нет родных. – Как это нет? Совсем никого? – Нет, ни единой души на всей Земле. – Но такого не бывает. Значит, я первая, кому выпала честь быть одинокой, – иронично подметила девица. – Но родители у тебя, в конце концов, когда-то были. – Естественно, только кто знает, где они сейчас... хотя... – Зуммуриада умолкла, вспомнив об одной давно знакомой ей личности, которой, как она полагала, была известна тайна ее рождения. – Есть правда некто, кто ведает об этом, но он немой и я не могу узнать от него ничего путного. – Если проблема лишь в этом, сведи нас вместе, и я силой разума постараюсь узнать у него необходимую тебе информацию. – Ты действительно способен на это? – Без проблем! – Великолепно! Тогда приходи сюда завтра на рассвете, возможно, вы и встретитесь.

Зуммуриаде повезло. На следующее утро С-тир действительно явился к ней на встречу. Он как всегда был веселым и радостным. Стремился своей игрой на агире развеселить и Зуммуриаду. – Почему ты так давно не приходил? обиженно спросила девушка.

Он, отреагировав на вопрос улыбкой, поманил ее рукой и посадил к себе на колено. Пригладил рыжие пряди волос племянницы, выбившиеся из-под налобного ободка, и ответил на ее вопрос нечленораздельным словом, но та, ничего не поняв, вопросительно взглянула на него. Тогда он медленно провел рукой по воздуху, словно очерчивая большое пространство. – Ты путешествовал? – предположила она, и тот утвердительно кивнул. – Знаешь, когда тебя здесь не было, я познакомилась с одним очень интересным человеком, впрочем, его и человеком-то не назовешь, – усмехнулась она и приметила на лице С-тира тревогу. – Ты не волнуйся... Он не такой, как все, но довольно-таки миловидный.... Нет-нет, не лучше тебя, – заметив недовольство старого друга, поспешила она исправить свое восторженное описание Оннеса. – Но ты и сам его увидишь скоро. Я велела ему прийти сегодня. Нет, не смотри на меня такими недовольными глазами, он очень-очень добрый, и ни тебе, ни мне не стоит остерегаться его.

С-тир погрустнел, услышав такие лестные слова о другом лице. Он удрученно вздохнул и поникнул плечами. – Милый Фираван, – обхватив его лицо руками, проговорила девушка, – почему ты так загрустил? Или ты подумал, что я брошу тебя, моего старого и верного друга, из-за какого-то пришельца с другой планеты?

С-тир изменился в лице, услышав слова племянницы, но не успел он выразить свое недовольство, как его отвлекла внезапно прилетевшая на берег птица, обернувшаяся прекрасным творением в человеческом обличье.

Внезапная перемена встревожила и даже напугала козлоногое существо. Зуммуриада же совсем наоборот была обрадована этому превращению. Оставив своего старого друга, она зашагала навстречу Оннесу. – Это и есть тот, о ком ты говорила? – с изумлением взирая на С-тира, спросил ученый. – Но ведь он не человек! – воскликнул он, заметив телосложение незнакомца. – Он же житель планеты Паниотида.... Остерегайся его, Зуммуриада!

Оннес хотел было защитить свою возлюбленную, но тут вмешался С-тир, не позволивший высказаться племяннице. Он топнул копытом и, рассвирепев, закачал бородатой головой. В следующий миг он применил свой проверенный метод защиты и атаки. Захотел наслать на чужака глубокий сон, но Оннес, разгадав его замысел, опередил С-тира. Он перевоплотился и принял внешность своего противника. Воспользовавшись растерянностью недруга, применил тот же эффективный метод против самого С-тира. Козлоногий, не ожидавший такого поворота событий, был застигнут врасплох. Тяжелый сон, посланный Оннесом, сбил его с ног и вызвал негодование у Зуммуриады. – Милый Фираван! Что с тобой? – бросилась она к козлоногому и с волнением взяла его за руку. – Он не отвечает! – в ужасе вскрикнула она. – Что ты с ним сделал? – Не волнуйся, он всего лишь спит, – приняв свой собственный облик, отозвался пришелец. Зачем ты так поступил с ним? – Я же сказал, что он всего лишь спит. Ничего серьезного с ним не произошло. И, кроме того, он первым проявил агрессию, я только защищал тебя.

Девушка метнула на него взгляд, полный негодования. – Кто дал тебе право считать себя моим заступником?! – Но Зуммуриада, он ведь житель Паниотиды и от него можно ждать только неприятностей. – Их можно ждать от тебя, но только не от моего друга Фиравана. – Совсем недавно ты и меня считала другом!

Девушка отвела от него глаза, тем самым выражая свое недовольство и нежелание больше общаться с ним. Оннес смог это понять, даже не прибегая к возможностям своего феноменального разума. Все выражали глаза девицы. Уходи! Улетай отсюда и больше не появляйся в моей жизни! Я не желаю больше видеть тебя здесь, отправляйся в свое море!

Оннес, рассерженный таким обращением с ним, резко повернулся и, приняв внешность морской птицы, улетел оттуда.

Г л а в а 29

ТИР. ИЮЛЬ 332 ГОДА ДО Н. Э. А сзади делает прыжок Сатир со всех козлиных ног. Он, словно серна, сухопар, Проворен, жилист и поджар. Он дышит воздухом высот, Глядит, как человек живет, И презирает быт долин, Детей, и женщин, и мужчин.

Они во тьму погружены,

А он посмотрит с крутизны

И видит – мир

пред ним открыт

И весь ему

принадлежит. "Фауст" Гете

После победы при Иссе все финикийские города были вынуждены сдаться на милость победителя. Македонский царь проявил снисходительность и утвердил всех местных князей на свои же места, за исключением сатрапа Сидона, который был явным сторонником персов. С изъявлением покорности к Александру также явились и цари Кипра. Исключением стал мощный и блистательный город Тир, жители которого пожелали придерживаться нейтралитета и заключить союз с македонским завоевателем.

Этот финикийский город, расположенный на острове, был малодоступен сухопутным войскам, да к тому же обладал мощным флотом.

После битвы при Иссе Афины оставили идею выхода из Союза, Спарта же по-прежнему желала продолжать войну. Однако решающая битва на суше и натиск завоевателя на финикийские города заставили эскадры Финикии и Кипра выйти из состава персидского флота и вернуться домой. Война на Эгейском море, таким образом, завершилась.

Морские силы Тира устремились на выручку к жителям родного города, но сила их ослабела, когда на сторону Александра перешли финикийская и кипрская флотилии. Для завоевания Египта македонскому царю требовалось безоговорочное подчинение Финикии, и препятствием на его пути стоял стратегически важный остров с городом Тир. С января 332 года македоняне начали строить дамбу, чтобы захватить этот неприступный город. Но весной того же года отважным жителям этого города удалось разрушить ее и сжечь осадные машины противника. По прибытии флота Александр начал обдумывать вариант атаки на город со стороны моря. Этот город в его глазах выглядел не только как стратегически важный пункт, но также у него были и другие планы относительно Тира. Считая себя потомком Геракла, он желал принести жертву своему далекому предку. На самом деле основателем Тира являлся финикийский бог Мелькарт, которому приписывались подвиги, подобные Геракловым. По этой причине его и ассоциировали с греческим полубогом. Таким образом, завоевание и владение этим городом Александр считал в некотором роде своим долгом перед предком.

Семимесячная осада не принесла никаких успехов, и македоняне уже начали падать духом, когда их царственному полководцу явилась помощь от необычного существа. Поздней ночью, когда в лагере македонян наступило сонное затишье, Александр в раздумье сидел на своем ложе, обдумывая дальнейший план действий. Внезапно за пределами его палатки донесся странный и непонятный шум, который привлек его внимание. – Певкест, что это было? – спросил он у одного из часовых, выставленных у входа в его палатку. Однако охранник не дал ответа. – Певкест, ты меня слышишь? Ты что, уснул? Лимней! Одерни своего товарища-соню. Он все еще спит? Лимней! – Ему вновь ответила тишина. – Да что это со всеми вами! – возмутился царь. Накинув на плечи плащ, направился к проходу и очень удивился, увидев охранников распростертыми на земле.

Первое, что пришло ему на ум, – это измена. Заговор! Александр тотчас вернулся в палатку и, схватив свой меч, выбрался наружу. Оглянулся по сторонам и, никого не заметив поблизости, наклонился к охранникам. Но ран на них не было. Воины просто крепко спали. – Странно! – произнес он. – Не могли же они уснуть одновременно.

И тут внезапно перед его глазами промелькнула чья-то тень. Базилевс заострил внимание и в ночной полутьме разглядел бородатое существо с человеческой фигурой, покрытой частично шерстью, с козлиными копытами и мелкими рогами.

Эллины знали его как Пана, бога всей природы, и Александр был изумлен, увидав его. Еще только прошлой ночью ему привиделся Геракл, протягивающий ему руку со стены Тира и зовущий к себе. Нынче же появление Пана царю показалось знамением, и он последовал за ним, чтобы узнать о причинах, приведших его туда.

Но козлоногий не ответил на вопросы царя и, издалека заигрывая с ним, увертывался и убегал. И тогда царь решил попытаться схватить его. Полубожество привело его к источнику, находившемуся невдалеке от лагеря. Долго ты будешь меня гонять? – сердито спросил правитель.

Но, осознав, что недовольствами и угрозами он не сможет поймать божество, принялся уговаривать его. Наконец, после долгой погони, Пан позволил себя поймать. – Ты принес мне весть от богов?

Козлоногий шлепнул рукой по воде, затем сложил руки и приложил к щеке, сделав вид, будто готовится уснуть, и напоследок указал рукой в направлении моря. Александр повернулся, чтобы взглянуть на указываемую божеством местность, и узрел отдаленные стены города Тир. Когда он вернул свой взгляд к источнику, то обнаружил исчезновение козлобородого существа. Сколько царь ни искал его, но больше ему не удалось встретиться с Паном.

Вернувшись в лагерь, он поутру рассказал о случившемся прорицателям, представив происшедшее как сновидение. Надо сказать, что Александр всегда покровительствовал прорицателям и верил в знамения и гадания. Он был чрезвычайно суеверным человеком, как, впрочем, и многие люди того времени. Сон его был истолкован вот каким образом. Бога Пана эллины также именовали сатиром, существом, входившим в свиту Диониса. Разделив слово сатир на две части: "Са" – твой и "Тир", они предрекли царю скорейшее завоевание этого города. В тот же день прорицатель Аристандр, который пользовался почетом у царя, заклал жертву и, рассмотрев ее внутренности, объявил, что город будет взят еще в этом месяце. Его прорицание было несерьезно воспринято воинами, так как шел последний день месяца, и тогда Александр, видя затруднительное положение прорицателя, приказал считать этот день не тридцатым, а двадцать восьмым.

Царь же по-своему истолковал послание божества. Источником, по его представлению, являлось море, всплеском – морская стихия, а сонный вид Пана мог иметь двоякое значение: то ли на море должен был наступить штиль, то ли напасть на город необходимо было в ночное время. Не зная, что именно старался высказать жестами козлоногий, Александр решил воспользоваться обоими вариантами предположения.

Приняв на себя руководство флотом, состоящим из двухсот тиер*, Александр начал битву, командуя правым флангом. Самоуверенность македонского царя не понравилась опытным флотоводцам, но он и тут одержал успех. Он знал, что тирийцы не рискнут пойти на открытый бой и воспользуются ночным затишьем, чтобы застать врага врасплох. И когда защитники Тира предприняли такой шаг, то они были очень удивлены, встретив боевую готовность неприятеля. Контратакой Александр вырвал победу и загнал флот тирийцев в гавань, откуда они больше не отважились выйти в море. Следующий день оказался благоприятным для смелого замысла македонского завоевателя. Штиль на море помог осуществить вторую часть атаки. На воду были опущены плоты, на которых к городским стенам были подвезены тараны, башни и снаряды. Под мощным ударом таранов защитные сооружения города не выдержали и рухнули. Базилевс первым высадился на остров в том месте, где рухнула стена, и, возглавляя свои лучшие войска, он устремился в город. Еще во время осады часть женщин и детей была переправлена в Карфаген. После падения обороны города завоеватели сурово обошлись с его жителями. Женщин и детей продали в рабство, а способных носить оружие распяли на крестах, поставленных вдоль всего побережья. Помилованы были лишь царь и карфагенские посланники, нашедшие убежище в святилище Мелькарта.

______________ * Экипаж тиеры состоял из 170 человек, 20 матросов для парусов, 16 офицеров и 12 воинов.

Триумфальная победа завершилась триумфом жестокости. Семимесячная осада Тира повысила престиж Александра на востоке. Однако в этот раз он не стал разрушать город, подобно Фивам, а заселил его жителями окрестных земель. Таким образом, исполнилось знамение, явившееся царю. Он захватил неприступный город с моря. Первое сражение прошло ночью, а второе и решающее – во время штиля на море, – как и предвещал Пан.

* * *

– Он разрушил наш город, умертвил и лишил свободы подвластных

нам людей и продолжает творить зло и сеять смуту на всем Анарисе, и

вы еще говорите, что нет причин для беспокойства? – возмущенно

высказался Сатиовас, правитель Шатры. Его недовольство было обращено

к Сэбе, повелителю Кармала. – Разве вы не отдали эту планету на наше

усмотрение? – Всего лишь для ее тщательного изучения, но не затем,

чтобы считать ее собственным владением. – Как бы то ни было, для

проведения научных работ требуется стабильное мирное положение на

планете, а мы, куда бы ни вступили, везде встречаем военные промыслы

вашего посредника. – Не мы надоумили его вступать в распри. – Если вы

не в силах руководить вашим посредником, избавьтесь в таком случае от

него, – предложил глава суликийцев. – В наши планы это не входит,

возразил Сэба. – Тогда найдите, наконец, управу на него, или же нам

придется прекратить всякие исследовательские работы и оставить

планету.

Мысль единого царства на Анарисе, главой которого надлежало стать посреднику Кармала, нравилась повелителю Сэбе, но методы, избранные завоевателем, были ему не по душе. Он желал построить опору своей империи на Анарисе, а изнурение своих собственных подданных противоречило своду законов Кармала. Виновником происходящего на той далекой и прекрасной планете Сэба видел не своего посредника, а правителя Баалука, несвоевременно вмешавшегося в процесс развития живого существа. Генетический код, разрушенный Э-тором, стал причиной возникновения в посреднике противоречивых мыслей и чувств. В нем боролись два начала – дух созидания и стремление к разрушению. Конечно же, он замечал свои достоинства, и старался искоренить недостатки, сознавал и то, что ход его мыслей отличался от мышления других людей, но истинную природу происходящего с ним этот поселенец Анариса не мог познать.

Для того, чтобы исправить положение на подвластной планете, Сэба решил обратиться к посреднику посредством информаторов. Этот метод был более быстрым и всегда эффективным.

Г л а в а 30

ЕГИПЕТ. НОЯБРЬ 332 ГОДА ДО Н. Э.

Я спрячусь среди вас, о вы, звезды, которые неуничтожимы.

Моя бровь подобна брови Ра. Мое лицо открыто.

Моя сердечная мышца – на его престоле, я знаю, как

произносить магические слова.

Поистине, я есмь сам Ра.

Древнеегипетская "Книга Мертвых"

Еще во время осады Тира македонский царь организовал карательную экспедицию на племя кабилов, обитавших в Антиливане, не прекращавших своих набегов с гор.

После завоевания стратегически важного финикийского города Александр, получив подкрепление – греческих наемников, двинулся в Кемт – Египет.

Следующим осажденным городом-крепостью стала Газа, оказавшая сопротивление македонянам. Газа являлась самым большим городом Сирии, важным пунктом караванной торговли между Месопотамией и Египтом, Южной Аравией и Средиземным морем. Организатором сопротивления был перс Батис, ярый сторонник Дария. Смелый и отважный сподвижник "Великого царя" командовал арабами, – прекрасно обученными сынами пустыни.

Два месяца продолжалась осада этого города. Македоняне использовали всю свою осадную технику. Александр и сам при решающей атаке получил ранение стрелой в плечо, но Газа все же была завоевана. Все защитники крепости были убиты, женщины и дети проданы в рабство, и жестокую расправу также учинили над самим Батисом, который, зная о победе македонян, не сдавался и сражался против неприятелей. Александр, ценивший собственную доблесть, с высоты своего величия не мог видеть такое же проявление смелости и героизма в другом человеке. После пленения перса он приказал подвергнуть его всевозможным мукам. Батису прокололи пятки, привязали к колеснице и волочили за нею до тех пор, пока изуродованный пленник не испустил дух...

Следующим пунктом назначения для македонского завоевателя стал Египет. Переговоры с персидским наместником Мазаком начались еще когда Александр пребывал в Финикии. Завоевав Газу, царь прибыл в пограничную египетскую крепость Пеллузия, где был торжественно принят. Часть войска отсюда отправилась на кораблях вниз по течению Нила, остальная же вместе с царственным полководцем двинулась в Мемфис, столицу древнего Кемта. Персидский наместник без боя и сопротивления передал Александру страну, войско и казну.

Македонский царь был рад такому стечению обстоятельств. Для эллинов Египет представлялся родиной древней культуры, и Александр стремился присоединить эту удивительную страну к своей империи только мирным путем.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю