Текст книги "В условиях обмана (СИ)"
Автор книги: Элиза Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Резко встаю следом за ней с дивана и вбегаю в спальню, когда Полина уже открыла дверь. Никита встает, нахмурив лоб, а Саша неподвижно остается на кровати, наблюдая за происходящим.
– Ты!
Подруга пальцем указывает на Сашу, делая шаги в его сторону, отчего тот приподнимает бровь, бегая глазами по нам двум. Я встаю перед Полиной, двигаясь вместе с ней задом.
– Полин, может, не стоит? – Но мои слова на нее мало действуют.
– Стоит, еще как, – шипит она сквозь зубы. – Лучше отойди, Вик, мы просто поговорим.
– Он тут не… – Я спотыкаюсь от того, что наткнулась на кровать, на секунду зажмуривая глаза.
Меня поймали мужские руки, которые сейчас держат меня за талию. Табун мурашек пробегает по спине, пока я нахожусь в подвешенном состоянии. Саша плавно опускает меня рядом с собой. Вид Полины все такой же: злая мамочка (так я ее иногда называла в школе, мало, что изменилось с тех пор, как я вижу).
– И чем ты заслужил такое ее отношение, Саш? – Подруга прищуривается, складывая руки на груди. – Ты соображаешь, до чего ты довел ее? Мало того, что ты сам не сдержал обещание, так еще и обидел ее.
– Поль, он же извинился за это, – вступает Никита, а его взгляд прикован к нам с Сашей.
– Да плевать я хотела! Если бы не его поступок, может, она бы не попала в лапы самодовольного дебила и отказалась от помолвки, – (пошла жара).
– Причем тут это? – Недоумевает Никита, но Полина сейчас прожигает взглядом только Сашу.
– Да потому что знаю я, что ему надо, он только вертит ее чувствами, как хочет. Я просила по-человечески тебя…
– Ну переспали они и переспали, это их дело. Что ты завелась?
Крайнее, что я вижу перед тем, как закрыть ладонями глаза и опустить голову, это очень-очень шокированную Полину и ее убийственный взгляд в сторону Никиты. Так вот он какой – конец света.
34. Мне страшно
Что мы имеем? Никита знает о том, что мы с Сашей переспали. Но пока я не знаю: он в курсе о первом или втором разе? Если о первом или обоих, то это катастрофа. Да даже если нет, сейчас уже происходит самая настоящая катастрофа.
– Да как это, – растерянно произносит Полина.
Я поднимаю на нее взгляд, который молит о том, чтобы она не горячилась так по этому поводу. Но подруга сразу же хмурится и переводит взор на Сашу. Парень с недовольным вздохом встает, как бы я не пыталась остановить его. Мне остается наблюдать за всем, что происходит в комнате как зачарованной.
– Полин, – решаюсь я вставить слово.
Подруга останавливает меня рукой, все также смотря в глаза Саше, который скрещивает руки на груди, то ли принимая оборонительную позу, то ли готовясь нападать. Мы переглядываемся с Никитой, очевидно, не зная, чего ожидать.
– Один вопрос, – говорит Полина, быстро облизывая верхнюю губу и прищуриваясь. В комнате повисла тишина, пока подруга явно обдумывала, как задать этот вопрос. – Почему ты это сделал?
– Я не обязан тебе ничего объяснять, – четко проговаривает Саша.
– Значит, поматросил и бросил, да? – Они играют в гляделки, пока я все меньше и меньше понимаю, что между ними происходит. – Ты же обещал мне, – что он ей обещал? Уже второй раз слышу про какое-то обещание, и мне совсем это не нравится.
– Я не сдержал обещание.
– Ты хоть понимаешь, что ты сделал на самом деле? – Фыркает Полина, и на ее лице появляется хитрая ухмылка. Никита заинтересованно прислушивается, прислоняясь к шкафу. – Я хотела, чтобы ты не относился к ней так же, как ко всем своим подстилкам. Уж прости, девушками их назвать трудно. Поэтому я последний раз спрашиваю: почему ты это сделал? За этим стоит что-нибудь или это был просто секс ради секса?
О боже, как же это неприятно слушать, когда, пускай и собственная подруга, которая знает тебя достаточно давно, обсуждает твой секс с человеком, с которым этот секс был.
Глубоко в душе мне самой хочется знать ответ на этот вопрос. Возможно, сейчас хочу услышать как в какой-нибудь мелодраме, что Саша скажет с большой уверенностью и непоколебимостью в глазах, как я нужна ему, как он любит меня. Это подсознательное желание, которому с вероятностью в девяносто девять процентов не суждено сбыться (хорошо, в девяносто пять процентов, я слишком оптимистично настроена). Но я знаю и чувствую, что он не отрицает своего внутреннего стремления ко мне, несмотря на все проблемы. И тут одно из двух: либо я преувеличиваю, либо все его слова на крыше еще имеют силу; либо это был секс ради секса, либо его тянет ко мне.
– Это не твое дело, – лишь произносит Саша.
У меня внутри неприятно начинают разрастаться страхи и беспокойства, потому что он не выбрал ничего из двух вариантов. И тут понимай, как знаешь.
Подруга напрягается, а Саша поднимает голову, переведя взгляд на Никиту.
– Тебя совесть не грызет? – Озлобленно спрашивает Полина, но ответа не дожидается.
– Никит, успокой, пожалуйста, свою невесту, – говорит парень, и я вижу, как напрягается его челюсть.
В глазах Полины вспыхивает недобрый огонек, готовый вырваться наружу с кулаками. И как только подруга делает шаг со словами «да я тебе», Никита успевает подойти к ней сзади, подхватить и, не обращая внимания на ее брыкания и открытых мечтах о расправе, уносит ее из комнаты, хлопнув дверью.
Я закрываю глаза и делаю тяжелый вдох и выдох, потирая виски. За стеной слышны голоса: Полина возмущается, а Никита пытается что-то донести. Когда становится тихо, я открываю глаза и, опуская руки, сталкиваюсь с глазами Саши, которые сканируют меня, одновременно излучая страшную внутреннюю борьбу. Так уже до боли знакомую мне.
Мне становится тоскливо. Если бы я могла, я бы просто перемотала время на тот момент, когда мы познакомились. Хочу снова ощутить ту простоту, даже неловкость положения, но тогда все было легко по сравнению с тем, что происходит сейчас. Не хочу видеть, как он отдаляется от меня.
– Ты вправе ненавидеть меня, но… – я не могу подобрать слова. Что именно «но»?
– Я не ненавижу тебя, – спокойно говорит Саша. Пытаюсь высмотреть в его глазах хоть что-то напоминающее на прежние чувства.
– Я накосячила, очень сильно накосячила. И знаешь, было бы здорово действительно начать все сначала. По-настоящему, – грустно и тихо усмехаюсь я. – И ничего бы из этого ужаса не было.
Опускаю взгляд, двигая ногами. Интересно, как бы оно все обернулось, если бы мы снова переместились в его квартиру и впервые познакомились. Если бы случился день сурка, поменяла бы я что-нибудь?
– Все произошло так, как должно было произойти, – говорит он, и я отрываю взгляд от пола, утопая в небесно-голубых глазах парня.
– Как должно было, – шепчу я себе под нос, поджимая губы. И громче добавляю: – Мы можем поговорить об этом?
– Наверное, мы уже начали, – пожимает плечами он.
В голову не приходит ни одна удачная мысль о том, как продолжить говорить об этом. Что он думает теперь, когда знает правду?
Саша задумчиво садится на кровать, взъерошив волосы. Он располагает руки на коленях, устремляя взгляд в пол. Я нерешительно оглядываю его. Парень поднимает голову в мою сторону, все еще явно формулируя то, что ему хотелось бы сказать. А я сама ничего не говорю, потому что так и не придумала, с чего начать.
Без лишних слов я обнимаю его, подсаживаясь вплотную к нему. Саша приходит в замешательство от моего жеста, да что говорить, такого развития событий не ожидала даже я. А что такого? Это далось бы мне еще тяжелее, если бы я начала взвешивать все за и против, оценив то, насколько уместны объятия в этот момент.
– Молчи, – тихо прошу я, сильнее обнимая его за шею и зажмуривая глаза.
Саша расслабляется и заводит свою руку мне за спину, аккуратно поглаживая ее, заставляя покрыться меня мурашками от приятной и нежной щекотки.
– Хочешь поговорить молча? – Парень кладет голову мне на плечо, а я киваю.
– Вдруг это наше последнее объятие, – (вдруг он больше не примет меня в свою жизнь).
Его пальцы замедляют темп. Потом Саша перекидывает мои ноги через свои так, что мои стопы оказываются на кровати. Парень крепче прижимает руками мое тело, глубоко вздохнув.
Я расслабляюсь. Даже и не подозревала, что была настолько напряжена и насколько сильно я хотела прикоснуться к нему, утонуть в его руках и вдохнуть его запах. С ним я чувствую себя так, что трудно описать. Мне как нельзя лучше, как нельзя комфортнее. Это наказание или вознаграждение?
– Значит, – говорит Саша, и я ощущаю вибрацию от его груди. Значит, что? Это все? – Ты выходишь замуж?
Я отстраняюсь, удивленно поднимая брови. В глазах парня тоска. Мой взгляд смягчается, и я слегка улыбаюсь, мотая головой.
– Нет, – отвечаю я. – Я не хочу этого.
– Но к чему тогда это все? – Хмурится Саша, и я опускаю уголки губ. – Ты помолвлена, потому что это каким-то образом поможет твоей семье. Почему теперь ты действуешь обратным образом? Что изменилось?
– Хочешь, чтобы я сделала это?
– Нет, не хочу, – выпаливает он, сам не ожидая и, похоже, испугавшись моего вопроса или своего ответа. – Я бы очень не хотел этого, неважно понарошку или по-настоящему. И неважно за кого. Я хочу понять, Вик. Почему, что поменялось? Почему вообще ты согласилась на это, если не хотела. Даже меня успели обвинить. Объясни, пожалуйста, что происходит?
– Знаешь, мне тоже интересно, что поменялось, – произношу я. Саша больше хмурится, приоткрывая рот. – Что поменялось в тебе? – Мне действительно непонятно, что заставило его перейти от позиции «я не верю в любовь и не завожу серьезные отношения» к позиции «не хочу, чтобы ты выходила за кого-угодно замуж».
– Ты переводишь стрелки, – недоумевает Саша.
– Хорошо, – я убираю руки с его шеи, вытирая их об джинсы, потому что волнение дало о себе знать. – Но сначала скажи, что происходит между нами.
– Вроде бы мы решаем проблему, возникшую из-за твоей помолвки.
– Я о другом, – я медленно прикасаюсь рукой к его шее и провожу большим пальцем по скуле, смотря ему в глаза. Саша перестает хмуриться, а я приподнимаю уголки губ. – Я спрашивала тебя, к чему все это идет. Что между нами, Саш? Если тебя… – (волнует? Интересует? Беспокоит? Слишком в лоб получится), – кхм, хочу все-таки, прежде всего, прояснить, что между мной и Марком ничего нет, не было и не будет. Он мой враг, если называть вещи своими именами.
– Кажется, я еще больше запутался, – произносит он словно самому себе.
– Я тоже, – глубоко вздыхаю я, не переводя взгляда от своих пальцев на его лице.
Заметно Саша побрился. Пару дней назад, тогда, когда мы были на крыше, у него было достаточно много растительности на лице. Еще ни разу не видела его таким. Сейчас у него снова божеский вид и нет мешков под глазами. Глаза, его глаза.
– Согласна, это странная и запутанная история, – продолжаю я. – Но, кажется, я начинаю все распутывать, потому что поняла, чего я хочу на самом деле. И в этом я благодарна тебе. Я бы хотела ответить на все твои вопросы, когда все закончится. И да, ты все еще нужен мне до сих пор. Только ты.
– Столько дерьма происходит, – говорит Саша.
– Я знаю, – мне становится не по себе, я совершенно не планировала плакать. – Мне страшно, Саш.
– Чего ты боишься? – Наши голоса становятся все тише.
У меня возникает непреодолимое желание поцеловать Сашу. Он убирает мне прядь волос за ухо, что заставляет меня шире улыбнуться сквозь вновь появившееся напряжение в теле. Его глаза говорят, наверное, даже больше, чем надо. Я понимаю, что он не ждет, что получит ответ прямо сейчас.
Саша отводит взгляд, сдвинув брови, меняясь в настроении. Создавая контакт глаз, хочет что-то сказать, но нас прерывает открывшаяся дверь, в сторону которой мы оба поворачиваем головы.
В комнату входит Полина, которая больше не выглядит ни капли агрессивной или злой, но чувствуется, как она теряется. Да и я тоже как-то потерялась, потому что совсем забыла, что в этой квартире кто-то есть.
– Помешала? – Подруга держится за ручку двери, прищуриваясь и неторопливо почесывая предплечье.
Смущенно отвожу взгляд, понимая, в каком положении она нас застала (конечно, все в пределах разумного, но ближе к другому направлению, нежели к дружеским посиделкам или разбирательству насущной проблемы). Скидываю ноги на пол, а Саша убирает от меня руки, упираясь ими теперь в кровать.
– Нет, мне уже пора, – кивает Саша и встает, удивляя меня.
Я подскакиваю с места, ошарашенно смотря на него, приоткрыв рот. Во мне смешались тонны эмоций и вопросов. Что значит пора? Почему? Он ведь может остаться!
– Да, увидимся позже, – загадочно говорит Полина.
Я не отрываю взгляд от Саши. Он невозмутимо стреляет глазами в мою подругу, но, склонив голову в мою сторону, замечает мою реакцию, поэтому на его лице ежесекундно меняются эмоции: удивление, волнение и, наконец, понимание. Осознав все, он ухмыляется. Я с мольбой и просьбой смотрю на него.
Снова его внутренняя борьба, я вижу это в его глазах. Но в итоге он выдыхает, подходит ближе и притягивает к себе, прошептав на ушко:
– Не бойся, страшнее остаться там, где ты не хочешь быть, – целует в щечку и направляется в сторону двери.
Я врастаю в землю и вся покрываюсь мурашками, если уж не говорить о том жаре, который охватывает с ног до головы. И уж тем более, если опустить о том, как сильно горит щека от его поцелуя.
– Больше двух говорят вслух вообще-то, – недовольно подкалывает его Полина.
– Ага, – бросает он, напоследок подарив мне улыбку за спиной у подруги.
А я просто провожаю его зачарованным и смущенным взглядом, улыбнувшись в ответ. Его улыбка была искренней. Не знаю, что на самом деле он в нее вложил, но я прочитала что-то такое: «Решай все свои чертовы проблемы, я буду ждать тебя на нашем месте». Все слова – моя фантазия, но я, возможно, получила свой ответ на то, что в нем поменялось. Даже если я так и не поняла, урегулированы ли наши отношения или нет, нам надо дать шанс. А сейчас он хочет, чтобы я действительно разобралась со всем этим вопросом.
Слышу, как Саша прощается с Никитой и в итоге уходит. Все-таки уходит.
– Значит, Разумовский? – Ухмыляется Полина, скрестив руки на груди. Мгновенно чувствую прилив крови к щекам и повышение температуры тела. А моя улыбка, наверное, становится еще глупее.
– Это не… – заикаюсь я, а подруга приподнимает бровь с еще более коварным взглядом. В комнату заходит Никита, что-то жуя. Выдыхаю, принимая более серьезный вид. – Давайте перейдем к делу.
– Я думал, оно уже закрыто, – Никита отодвигает занавески и открывает балконную дверь на верхнее проветривание, впуская свежий и прохладный воздух.
– Если ты не забыл, она все еще фактически окольцована, – Полина подходит ко мне и, хватая за руку, присаживает на кровать рядом с собой.
В мыслях все еще Саша: его слова, взгляд, действия, поцелуй. Я оглядываю ребят, пока Никита присаживается на стул рядом с письменным столом около балкона, но я будто совсем забыла о том, с какой целью я пришла, что вообще за план и зачем мне понадобилась эта парочка.
– Ну все, – смеется Полина. – Боюсь, нам не избавиться от твоего влюбленно мечтающего вида, – она подпирает голову рукой и мечтательно вздыхает, часто моргая глазами и смотря в потолок, а потом опять смеется вместе с Никитой. Это я, по ее мнению, так выгляжу?
– Перестань, – недоумеваю я и смущенно толкаю ее в плечо, хмурясь. – Вовсе не так все.
– Ладно-ладно, – успокаивается подруга, а я поддаюсь ее улыбке. – Потом поговорим об этом, – она подмигивает и снова смеется, а я закатываю глаза. – Так, что за дело? – Время для серьезного разговора.
35. Агент под прикрытием
С каждым разом я все больше понимаю, что жизнь всегда была простой только в детстве. В то время, которое мы даже не помним. А вот чем старше, тем все сложнее и сложнее. И сколько бы ты не прожил (говорю, как восьмидесятилетний старик), каждый раз удивляешься всему вокруг, тому, насколько все сложно.
После нашей встречи с Викой в квартире я много думал. Больше всего в голову врезались ее слова: «Я упустила еще один очень важный момент». Момент, о котором она не стала говорить при мне. Я при помощи всех возможностей своего мозга так и не смог придумать из-за чего.
После того, как этот Марк сам позвонил мне и посоветовал держаться подальше от Вики (очень сильно посоветовал), я залез в Интернет. Опять же по его совету, потому что сначала я не понял, что за бред он несет. Естественно, статьи там были достаточно новыми. В них они были вдвоем как настоящая пара. Я вспылил, мягко говоря. Очень мягко говоря.
И вообще, зачем ему было звонить мне? Я вспомнил, что видел его один раз возле паба с Тимуром. Слишком аккуратный и прилизанный вид, дорогая машина, в которой он потом скрылся и уехал после того, как передал денег Тимуру.
Тимур так и не ответил мне, кто это был и что за деньги. Да, это был тот день, когда мы целовались с Викой на трезвую голову. Наверное, это еще одна причина, по которой я запомнил все, что показалось странным.
И почему Полина обвиняла меня в помолвке Вики? Не то, чтобы мы очень с ней ладим, ей, наоборот, за радость обвинить меня в чем-нибудь.
Не знаю, я словно все упустил. Двоякое ощущение. И тут можно рассуждать, сколько хочешь, но я заканчиваю с этим. Неважно, почему это произошло. Была бы важна только одна причина: если бы она любила его или хотела все-таки заключить брак по расчету. А это именно так.
И я понял самое главное: Марк – мудак, портящий жизнь Вике не в первый раз. Кроме того, Полина рассказала оставшуюся часть истории и схему действий на сегодняшний день. Она вместе с Никитой была у меня после нашей встречи вчетвером. Изначально меня вообще не было в их плане, но друг настоял на обратном.
Сейчас уже пятница, в самом разгаре благотворительный бал, который устраивается не только в честь благотворительности, но и в честь помолвки. Но помолвка планируется быть сорванной.
Меня попросили ребята отвезти ее домой после бала, заодно и продолжить разговор. Вика сказала, чтобы я задавал вопросы после того, как все закончится. Я не хочу у нее ничего спрашивать. Меня интересует только настоящий момент.
Вчера Никита сказал: «Прекрати думать уже, действуй и не дай этому мудаку забрать ее у тебя». И я задумался над этим. Я слишком много думаю, этот круговорот мыслей не дает мне трезво смотреть на ситуацию. Хотя, казалось бы: раз думаешь, значит, рассуждаешь; раз рассуждаешь, значит, лучше понимаешь. Но нет, здесь думать нельзя. Нужно прислушаться к себе и уже идти напролом. И пока Вика нуждается во мне, пока это все имеет смысл, я буду идти напролом. Мы оба – она и я – совершали ошибки. Было бы проще закрыть на все глаза и уйти, но я понял, что мне нужно остановиться.
И остановиться я хочу с ней, потому что бессмысленно отрицать мое влечение к ней, мою привязанность. Как я уже выяснил, этот самообман не приводит ни к чему хорошему. Вика открыла мне глаза на многое. На что-то ей прямо пришлось ткнуть, до чего-то я дошел сам.
Она спросила: «Что изменилось в тебе?». Наверное, ничего. Просто до меня дошло, что половина моей жизни на протяжении нескольких лет оказалась фальшивой и ненастоящей. Все было тем, что помогало выживать с той болью, которая никак не хотела исчезать насовсем, все было пустым и простым.
Но жизнь сложная штука, верно? Простым может быть лишь то, что не имеет значение, либо то, что решает проблему временно. Для настоящего решения проблемы нужно переступить через себя. Будет сложно, но будет стоить того и это будет по-настоящему.
– Заверни за угол, – просит Никита, который сидит на сидении рядом со мной и внимательно смотрит в окно.
План для нас с Никитой состоял в одном действии: ждать Вику. Она с Полиной, которая уже там с самого начала как гость, выйдет через черный вход, чтобы не попасться на камеры. Зачем там журналисты? Не суть, меня сейчас они не должны волновать.
Наконец мы подъехали к нужному месту. Все вряд ли бы получилось, если бы не мама Никиты. Ее бригада официантов и поваров обслуживают, так скажем, всю богатую тусовку. Не знаю, совпадение или нет. Так, через нее, можно легко проникнуть в сам зал (и наоборот), потому что, как мне сказали, за черным входом почти сразу расположена кухня.
– Долго нам ждать? – Припарковав машину, я отстегиваю ремень.
– Честно, без понятия, – Никита тоже отстегивается и открывает окно.
– И что мы будем просто так сидеть? – Слегка недоумеваю я. Я на месте усидеть не смогу. Нервничаю.
– Главное – не светиться, – пожимает плечами друг.
Благотворительный бал начался в семь вечера. Мы приехали на полтора часа позже.
– Не переживай, – Никита хлопает меня по плечу, а я вздрагиваю.
Он издает смешок, находя забавной мою реакцию. А у меня душа не на месте, будто сейчас настоящая свадьба в этом здании. Причем моя.
Нет, так точно я свихнусь. Никакой от меня пользы, что я тут сижу. Что я зря надел рубашку? Меня предупредили в последний момент, что на мероприятие я не пойду. Должен я хотя бы один раз посмотреть в глаза этому мудиле.
Я отстегиваю ремень и выхожу из машины. Поправив воротник рубашки, резко выдыхаю и направляюсь в сторону заднего входа. С каждым шагом пульс учащается. Я не шучу.
– Саш, ты куда? – Зовет меня Никита, и я оборачиваюсь, замедляясь. Друг открыл дверь и высунул голову из машины.
– Скоро вернусь, – слегка улыбаюсь я, пытаясь убедить и его, и себя в том, что я уверен и знаю, что делаю.
– Полина не просто так просила оставаться здесь. Очень просила.
– Все будет отлично, – показываю жестом, что все окей. – Меня никто не заметит.
Никита открывает рот, чтобы добавить что-то еще, но я снова отворачиваюсь и уже подхожу ко входу. Хватаюсь за ручку и дергаю дверь на себя.
– Если что, скажи, что ты от моей матери, – кричит напоследок Никита. Киваю ему и скрываюсь за дверью.
Я оказываюсь сразу же на лестничной площадке. Поднявшись, захожу через еще одну дверь уже на кухню. Здесь шумно, каждый занят чем-то своим, работа кипит. Вроде бы благотворительный бал, а готовят как на целый полк.
– Эй, парень, тебе чего? – Передо мной появляется, видимо, один из поваров, который вытирает руки полотенцем и с подозрением смотрит на меня.
– Я от Марии Викторовны. Шевцовой, – хорошая женщина, кстати, и готовит сама отменно.
Парень с рыжеватым оттенком волос замирает на месте. Он на вид точно не старше меня. Парень оглядывает меня с ног до головы, кивает и рукой указывает, чтобы я следовал за ним. Все так просто.
– Конечно, у нас хватает официантов, но раз Мария Викторовна все-таки нашла еще одного, лишним не будешь, поверь, – говорит он дружелюбно.
– Официантов? – Недоумеваю я.
– Да, – смеется он. – Но не парься, эта публику легко задобрить чем-нибудь изысканным, – он растягивает последнее слово с некоторым пренебрежением. – А организаторы – люди приятные, поэтому мы можем потерпеть отдельных представителей, – и усмехается.
Круто, я – официант. Никита специально попросил меня сказать, что я от его матери? Он знал, что так будет? Если да, то я убью его раньше, чем кто-либо другой. Я не собирался работать, тем более на этом благотворительном балу!
Мы заходим в небольшую комнату, в которой парень протягивает мне жилетку официанта и бабочку.
– Держи, – он опирается рукой на стол. И протягивает мне свой бейдж. – Возьми мой, больше нет. И найди Руслана, он расскажет, что нужно делать.
– Вообще-то я… – дверь в каморку открывается и меня обрывает девушка примерно его же возраста.
– Макс, что… – замечает меня и приподнимает уголки губ, удивляясь. – Привет, а ты кто?
– Это у вас прибавление, – улыбается парень, явно обрадовавшись девушке. – Знакомься, это Оксана.
– Да, это я, – она подмигивает мне. – Быстро же нашли замену.
Некоторое время смотрю на нее. У нее цветные пряди волос и серьги с черепами, одета как официантка. Значит, вместе будем… так, стоп! Я уже вживаюсь в роль, которая мне не нужна. Макс кашляет в кулак, привлекая к себе внимания. Оборачиваюсь к нему: у него слегка растерянный вид.
– Обычно представляются в ответ, – пожимает он плечами, слегка нахмурившись.
– Слушайте, я тут по делу. Мне лишь нужно…
– Вы долго тут прохлаждаться будете? – Какой-то мужчина, точно занимающийся здесь готовкой, с серьезным видом подходит сзади Оксаны. – Марш за работу.
– Конечно, Сереж, уже идем, – доброжелательно обращается к нему девушка, очаровательно улыбнувшись и пытаясь задобрить. А мне никак не удается договорить! Какой способ будет наиболее эффективным, чтобы Никите точно не поздоровилось?
Мужчина уходит, пригрозив пальцем, вслед за ним уходит и Оксана, ухватывая с собой Макса и говоря ему что-то про рыбу. Парень же крайний раз объясняет мне все, что нужно сделать, чтобы приступить к работе, даже не слушая меня. Так я и остаюсь один в каморке. Придется просто по-тихому слинять, работать я не собираюсь.
Но взглянув на выданную одежду и оставленный на столе бейдж, задумываюсь. Отличная конспирация! Так легче пройти в зал.
Надеваю все, что есть на столе, оставляя бейдж с именем того парня, и гляжу в зеркало. Я, конечно, подрабатывал официантом, но когда это было? Наверное, мне было столько же, сколько этим ребятам, Даже меньше. Я только выйду в зал, гляну одним глазком и обратно. Остановить меня никто не сможет. А пригрозить лишением зарплаты… да я тут и не работаю!
Как можно более непринужденно прохожу мимо всех на кухне и выхожу в зал. Здесь красиво. Столиков нет, как я ожидал, только пару столов с закусками по периметру. Слева музыканты тихо играют классическую музыку. Все девушки и женщины в изящных платьях, мужчины в дорогих костюмах, но людей не так много. Их лица, не выражающие никаких искренних эмоций, напрягают: все дежурно улыбаются друг другу. А смех и подавно далек от настоящего.
Оглядевшись, я вижу недалеко от кухни пустое место, которое очень трудно заметить со стороны зала. Встаю туда, немного скрывшись за стеной, и высматриваю только одного интересующего меня человека.
Я нахожу Вику в противоположной стороне, относительно далеко от меня. На ней недлинное шелковое платье бледного оттенка с бретельками, такого же цвета туфли. Волосы уложены в хвост и слегка подзавиты, благодаря чему открывается вид на верхнюю половину ее спины. Хочется прямо сейчас просто забрать ее отсюда и прикоснуться к ее плечам, спине. Провести рукой вдоль всего позвоночника и поцеловать каждый позвонок. Черт, нужно остановиться, не хватало еще стояка. Хотя боюсь, что уже поздно. Проклятье.
Вика достаточно расслабленно разговаривает с Полиной и еще какой-то парой, которая немного старше по возрасту. Вика часто поправляет пряди волос, которые падают на лицо. Полина тоже замечает это и приобнимает ее. Вика скромно улыбается ей, выражая благодарность. Внутри себя я тоже благодарен Полине за ее содействие.
– Приветики, – звонкий голос подошедшей девушки пугает меня, что я чуть не соскальзываю со стены, на которую опирался.
Свожу брови к переносице, не узнавая ее. Она, кажется, мне знакомой. Девушка наклоняет голову, лучезарно улыбаясь, и в этой улыбке я узнаю Вику. Точно, вроде бы это ее сестра, очень похоже на нее.
– Привет? – Неуверенно отвечаю я, посмотрев по сторонам. Никому нет дела. Прикрытие пока работает, но, видимо, не для этой девушки.
– Вика не говорила, что ты будешь работать тут официантом, – хихикает она, встав рядом со мной, также спрятавшись за небольшой аркой.
– Я и не работаю, – слежу за девушкой, пытаясь вспомнить ее имя. Что-то на «а». – Аня, верно?
– Да, – кивает она. – Значит, бездельничаешь? Или у вас ролевые игры? Официант и клиентка? Официант и девушка-шеф?
Хоть улыбки у сестер похожи, но их поведение совершенно разное. Второй раз встречаюсь с Аней, а она все равно улыбается при любых обстоятельствах. Вика более сдержанная, но точно не менее искренняя.
– Нет, – издаю я смешок, но сразу же вспоминаю о том, что мне нельзя быть никем замеченным. – Меня тут… сильно видно? – Аня пожимает плечами.
– Да, нет. Поверь, никто не смотрит на официантов.
– А ты?
– А я смотрю, – подмигивает она мне. – Я слежу за одним очень симпатичным официантом. У него такая серьга в ухе, – мечтательно вздыхает, схватившись за сердце.
– Весело проводишь время, – улыбаюсь я.
– Не совсем, – изображает девушка грусть. – Мой кавалер всячески мешает мне. Если бы знала, что тут будет такой официант, пришла бы без сопровождения.
Негромко усмехаюсь. Аня себе не изменяет: болтает обо всем и ни о чем. Было забавно, когда она пыталась флиртовать со мной. Но забавно это кажется только сейчас, спустя время, тогда мне это не понравилось. Да и мне было не до нее, меня зацепила ее сестра.
Снова нахожу Вику глазами. Та пара уже ушла, но, к сожалению, к ней и Полине (спасибо, что не оставляет их наедине) подошел Марк. Я хмурюсь, смотря, как он говорит им что-то, улыбаясь фальшивее всех в этом зале. Вика же смотрит на него с вызовом. Мы с ней одинаково сильно хотим надрать ему зад. В ней заметна неуверенность. Марк, можешь сдаваться сразу, ты здесь лишний и никому ненужный игрок. Как приятно это прозвучало в моей голове.
Мне становится мерзко от того, что Марк приобнял Вику, поцеловав в волосы. Он отходит, пока Вика недовольно и с неприязнью смотрит ему вслед вместе с Полиной.
– Вика всегда думает о других больше, чем о себе самой, – отрывает меня от наблюдений за этой картиной Аня. Я поворачиваюсь к девушке. Возможно, еще секунда и я рванул бы бить этому Марку морду.
– О чем ты?
Аня больше не улыбается во все тридцать два зуба. Ее улыбка стала менее яркой, но более теплой, в некотором смысле грустной.
– Она очень умная и всегда такой была. Только вот пытается всем угодить и забывает про себя, от этого все ее проблемы.
Больше спрятавшись за стеной, я пытаюсь понять, зачем она мне все это говорит. К чему это все?
– Он заставлял ее выбирать, – Аня ведет плечом, заметно погрустнев. – Выбирать между семьей и собственной свободой. Он всегда знает, где надавить, – она ненадолго морщится, будто съела что-то очень кислое.
– И что она выбрала? – Спрашиваю я. Аня задумывается, постукивая указательным пальцем в уголок губ.
– Трудно сказать. Скорее, она выбрала альтернативный, третий вариант, – она облизывает губы и снова улыбается. – Вооружиться и пойти в контратаку. Получается, она выбрала семью, нос другим развитием событий. И мы, естественно, на ее стороне. Здесь справиться в одиночку невозможно, – пожимает плечами она и, поднося экран телефона к лицу, использует его как зеркало. – А еще я рада, что ты тоже с ней. И за нее, – она убирает телефон и смотрит на меня. – Понимаешь, ей нужен тот, с кем она будет себя чувствовать под защитой как дома. Чувство безопасности и свободы поможет наконец-то ей понять, что ей на самом деле нужно. Подумать о себе.
Я улыбаюсь в ответ, прекрасно понимая, что Аня имеет в виду. Вика может думать о детях, которые остались без родителей, о своих собственных родителях и их проблемах, пытаться узнать что-то о моих личных загонах. Говоря, что я мало рассказываю о себе, она сама остается для меня загадкой. Да, я знаю много о ней, но мне бы хотелось узнать больше мелочей: мечты, желания, предпочтения. Детали.
