Текст книги "В условиях обмана (СИ)"
Автор книги: Элиза Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
20. Сделка с дьяволом
Резко просыпаюсь от телефонного звонка. Жуткая боль в голове дает о себе знать и заставляет меня поморщиться. Черт, что происходит? Я уже в аду?
Когда я открываю глаза, дополнительным триггером для всепоглощающей боли в каждой частичке тела добавляет солнце. Оно ослепляет меня, и я хватаюсь за голову одной рукой, прикрывая глаза другой. Твою мать, почему мне так плохо? Где-то все еще звенит телефон. Пытаюсь встать, но опять утыкаюсь в подушку из-за головокружения. Чувствую себя так, будто я нахожусь в космосе, и черепную коробку сжало от давления. Переворачиваюсь на спину, и звонок прекращается. Спасибо богам.
Не могу вообще сообразить ничего. Снова открываю глаза, уставившись на пару минут в потолок. Привстаю на левом локте, осматривая свою комнату и ощущая непереносимую жажду. Медленно сажусь на кровати, как тут же слышу, как опять звонит телефон.
Замечаю на кровати два небольших круглых мокрых пятна и ободранные коленки, от который несет спиртом. И сами пятна на моей постели пахнут тем же. Оглядывая себя, обнаруживаю, что я одета в платье. Твою мать, помолвка. Черт, кажется, я слишком много выпила вчера. И еще раз твою мать: это было видением или Саша действительно сопроводил меня до дома, наблюдая ужасный репертуар моего пьяного выступления?
Сердце уходит в пятки, но третий по счету телефонный звонок заставляет меня встать. По пути замечаю бутылочку со спиртом, которым дезинфицировала коленки, и чуть ли не врезаюсь в косяк. Быстро выключаю звонящий телефон, не посмотрев, кто звонит. Башка сейчас лопнет от всех этих громких звуков. Почему тишина тоже так давит на виски?
Выпиваю щедрый стакан воды, после этого рационально понимая, то надо переодеться, но весь мой организм сильно против этой идеи. Но разум все равно кричит мне: «А нечего было бухать». Отец знатно потрепал мне нервы, до сих пор написывает на одну и ту же тему, которую вспоминать вообще не хочу. Еще и Марк просит встретиться СМС-ками. Флаг им обоим в руки.
Опять телефон. Да, заколебали!
– Алло? – Хриплю я и решаю налить еще воды.
– Вика! Почему трубку не берешь и сбрасываешь? – Полина, зачем так звонко? Морщусь, массируя висок.
– Чего орешь? Потише можешь?
– Ладно, неважно. Виктория, дама сердца моего, прости меня, пожалуйста!
– Что случилось? – Присаживаюсь на пуфик, но чувствую пятой точкой, что села на что-то. Это оказываются ключи от квартиры, и я кидаю их на комод.
– Правда, не хотела тебя оставлять, – будто она сама с собой разговаривает. Или я только мысленно отвечаю? – Прости-прости, мне нет оправданий, – нервно смеется подруга.
Полина тоже вчера оставила мне СМС о том, что им с Никитой надо срочно уехать, а за мной присмотрит Саша. Походу все вчерашние сообщения не несли никаких хороших новостей.
– Ничего.
– Ты дома? Тебя ведь Саша довез? – Напряженно сглатываю, думая о том, насколько адекватно я вела себя вчера с ним.
– Да, так и было.
– На него всегда можно положиться, – мне сейчас так стыдно перед ним. – Ну отлично, я рада, что ты в порядке. Не хочешь встретиться?
– М-м, не могу. Я сейчас сдохну, – Полина смеется моему ответу.
– Прости еще раз, пожалуйста, – жалобный голос. – Такого больше не повторится. А вот выпить нам двум стоит, – снова смех.
– Нет, не думаю, – еще раз пережить такой стыд я не готова.
– Я знаю, как загладить вину. Может, все-таки увидимся?
– Поль, я не обижаюсь, – только на саму себя. Уж слишком много всего произошло, что уезд Полины показался мне каплей в море.
– Давай хотя бы ближе к вечеру? Такая погода сегодня замечательная! И у меня для тебя сюрприз есть.
– Я позвоню, если соберусь, – вздыхаю.
– Договорились. Люблю тебя.
– Так сильно, что не могла меня остановить?
– Да, ты нормальная была, – ага, прям настолько, что можно гордиться. – Веселенькая, пьяненькая, – опять смеется подруга.
– Ладно, проехали, пока, – Полина тоже прощается, и я кладу трубку.
Не хватало мне неприятностей, так захотелось еще больше. Как я теперь буду Саше в глаза смотреть? Раз десять упала на его глазах, я была в далеко не нормальном состоянии! Я была очень неуклюжей, ревела и постоянно тупила. Конечно, я понимаю, что когда я выпью, меня всегда тянет поплакать, но, твою мать, перед ним? Жутко стыдно. Он сам теперь общаться не захочет.
Сегодня не хочется никого видеть, есть только большое желание побыть одной. Выпив таблетку от головы (сразу две), наконец-то переодеваюсь и дезинфицирую коленки зеленкой. А потом внезапно, по зову сердца выхожу гулять, чтобы проветрить мозги. На свежем воздухе и при помощи лекарства голова, которая, как мне казалось, вот-вот лопнет, начинает приходить в себя.
Прогулявшись по парку, где произошло успешное соединение с природой, захожу в кафе, решая перекусить. Здесь не хватает только одного – музыки. Но не рискую, желая обойтись без наушников, вдруг опять станет плохо голове. Если отсутствие песен в парке компенсировало пение птиц, шум деревьев и житейская суета людей, то в кафе фоновая музыка никак не подходит к моему состоянию и только раздражает. Успокаивают лишь тихие разговоры людей, звон чашек, вилок, ложек. Больше наблюдаю за всем вокруг. Но вдоволь насладившись человеческим обществом, беру велосипед напрокат, крутя педали часов до четырех.
Вспомнив предложение Полины и ее таинственный сюрприз, решаю позвонить подруге и договориться о встрече. Я возвращаю велосипед, и потом, спустя полчаса Полина подъезжает с Никитой на машине. Сначала я расстраиваюсь, думая, что мы будем не чисто девичьей компанией, но своего жениха подруга лишь попросила подвести в одно место. Так загадочно, и куда меня везут?
Выходя из машины, пытаюсь отыскать хоть что-нибудь, что подскажет мне местонахождение, но ничего не вижу. Полина отводит меня через арку во двор. И с этой стороны висит вывеска: магазин синтезаторов.
– Полин, ты уверена, что мы туда приехали? – Я удивляюсь и не понимаю еще больше.
– Да, – улыбается Поля, открывая дверь. – Мы идем выбирать тебе синтезатор.
– Прости, что? – Но подруга мне не отвечает.
Мы входим в магазин и нам в глаза бросается очень много коробок. У одной стены лежат уже открытые синтезаторы, всякие штучки для них. В самом магазинчике очень даже тесновато.
– Какой хочешь? Ямаху или Касио? Может, вообще… – Полина нагибается к одному из них, чтобы прочитать название, – Медели [Примеч. автора: Ямаха, Касио и Медели – марки, занимающиеся производством синтезаторов]? Но лучше Ямаху, мне он больше всех нравится.
– Полин, у меня нет денег на синтезатор с собой, – недоумеваю я, немного нервничая. – Да и зачем он мне?
– Так я тебе куплю, – подходит она ко мне, улыбаясь и заставляя меня приоткрыть рот от удивления.
– Нет, Поль, это не батончик Сникерса, ты с ума сошла?
– Знала, что ты будешь сопротивляться, – ухмыляется девушка. – Но думаю, ты должна позволить мне сделать это. Помнишь, ты подарила мне, просто так, даже не на день рождения, самые крутые наушники, когда мои сломались?
– Помню, ты еще очень много переживала, как отреагируют родители.
– Ага. Или как тащила меня со сломанной ногой на плече до больницы, – Полина тогда не очень удачно упала, кажется, со скейтборда, прямо на рампе. Было больно даже смотреть на это падение. – Или как пропустила вместе со мной два дня уроков, потому что мне было плохо.
– Это ты пропустила со мной два дня уроков, пока мне было плохо, а не тебе.
– Да? – Поля задумывается, но тут же отмахивается. – Ну неважно. Ты так много для меня хорошего делала.
– Но синтезатор – это очень дорого! – развожу руками, пытаясь убедить подругу в том, что дарить синтезатор – плохая идея.
– Какая разница сколько стоит? Мне важнее ты. Даже спустя столько лет. Я ведь хочу подарить тебе не просто вещь, это частичка тебя. Ты сама вчера говорила, что очень скучаешь по тем временам, когда мы учили и играли любимые мелодии из сериалов или фильмов, – напоминает Полина. Я ей так сказала, когда вернулась внутрь теплохода, а Саша ушел с Никитой опять на воздух.
Да, я скучаю по тем временам, но причем тут синтезатор? Без нас, еще подростков, и той атмосферы это уже не то. Честно говоря, иногда руки так и тянутся посмотреть ноты какой-нибудь композиции или просто вспомнить, каково это – нажимать по клавишам.
И все равно так неудобно перед подругой, зачем ей мне покупать? Да, она права, цена не имеет столько значения, сколько ценность предмета. Но мне все равно тяжело принять от нее такой подарок.
– Я не хочу, чтобы ты столько тратила из-за мен, – говорю я спокойно, делая грустный вздох. Полина кладет руки мне на плечи, тепло улыбаясь:
– Я приобрету больше, чем потрачу. И буду счастлива, потому что вы созданы друг для друга с этим мистером Ямаха, – я смеюсь от ее фразы, все еще будучи слегка напряженной. Но мне становится легче принять это, потому что убедить Полину в обратном оказалось плохой идеей.
Я обнимаю подругу так крепко, как только смогу, говоря «спасибо». Роднее и ближе ее в моей жизни никого не было, не считая родных, конечно. Да она сама мне как родная, даже без «как». Только ей я всегда доверяла самое сокровенное, и только она была рядом со мной в трудные минуты. Даже Брендон, мой бывший, не был мне так близок эмоционально. Наверное, Полина – мой человек. И я так рада, что мы снова встретились, ведь так редко можно найти человека, которому будешь отдавать, не ожидая ничего взамен. Просто так, потому что хочешь. Может, и она сейчас испытывает тоже самое. Мне ничего для нее не жалко, поэтому я согласна приобрести этот синтезатор, черт с ней. Но не так просто я согласилась на такой подарок: сама себе я пообещала, что обязательно буду рядом с ней, что бы ни случилось. И тоже обязательно подарю ей что-нибудь, например, супер-мега крутую поездку на медовый месяц с Никитой.
Через некоторое время мы заносим коробку с синтезатором ко мне домой. На этом этапе Никита окончательно от нас уехал, а мы, долго не задерживаясь в четырех стенах, отправляемся на прогулку снова в тот парк, где я уже сегодня была, но одна.
– Я поругалась с отцом, – честно говорю подруге, как только мы садимся на скамейку возле небольшого фонтана.
– Все как в школе, – издает смешок Полина, а я, морщась, убираю руки в карманы олимпийки.
– Здесь все не так безобидно, – признаюсь я, от чего подруга слегка сдвигает брови к переносице. – Это из-за Марка.
– Снова это чучело, – кривит лицо она. – Он опять за свое?
– На мое удивление, нет. Оказалось, он платит мне каждый месяц. Типа за все то, что он сделал. Это его так папа заставил.
– Я бы его не только это заставила делать, но и наказала ему по десять ударов палками каждый день, – недовольно ухмыляется Полина.
– Как бы я не выносила Марка, мне не нужны его деньги. Понимаешь, отец мне не сказал об этом. Почему я узнаю это от Марка?
– Ты уверена, что он не врет?
– Да, уверена, отец сам признался.
– Вот как, – подруга задумывается, и я вместе с ней. – И что ты будешь делать? – Пожимаю плечами, не зная, что ответить. Этот вопрос интересует меня уже третий день.
– Марк хочет встретиться. Пишет, что он на моей стороне.
– Да, шли его в жопу, ты же знаешь его сущность. Он всегда только на той стороне, которая выгодна для него.
Да, кажется, я начинаю забывать об этом. Наверное, из-за того, что именно Макаров рассказал мне правду. Но Полина права: ему верить нельзя. А чтобы он смог заслужить доверия, должен сделать слишком много. Как минимум – не быть Марком Макаровым.
– Не позволяй ему манипулировать тобой, – Полина рисует палочкой круги на песке под лавочкой. – И будь начеку.
Киваю, всецело соглашаясь и благодаря ее за поддержку. Надо быть начеку. Никогда не предугадаешь действий Марка. У него словно всегда все схвачено, будто он великий гроссмейстер, который рассчитывает ходы до самого завершения партии. Его средства, отсутствие совести и человеколюбия помогают ему в этом.
Домой возвращаюсь только в восемь часов вечера, и мой взгляд падает на еще не открытую коробку нового друга – синтезатора. Улыбаюсь от теплоты сегодняшних событий. Все-таки некоторую дружбу можно купить. Правда, за этим другом нужен лишь простой банальный уход, да и человеческого слова от него не дождешься.
Повесив олимпийку, я тут же слышу, как раздается звонок в дверь. Кого это принесло? Смотрю в зеркало: волосы неровно лежат, надо причесаться хотя бы. Быстро сделав это, подхожу к двери и открываю. Настроение тут же меняется, испаряя былую легкость. Поднимаю брови и ставлю руку в бок, другой держа дверь.
– Чего тебе, Марк? – Я оглядываю пришедшего, внутренне только и желая, чтобы он ушел.
– Я писал тебе, что нам надо поговорить, но ты не ответила, – парень уверенно и спокойно смотрит мне в глаза.
– А если я не хочу с тобой говорить?
– А это неважно, потому что тебе будет интересно кое-что знать.
Вздыхаю и не хочу его впускать. Мне уже по горло хватает этих интриг и тайн. Но в глазах Марка читается искренность и просьба его выслушать. Боже, у Марка? С каких пор он такой… любезный?
Киваю головой в сторону гостиной. Марк проходит, не снимая обуви, и садится на диван. Закрываю дверь и сложив руки на груди, хмурюсь от его некультурности. Все-таки не так уж он и любезен. Да и мне непривычно находиться с ним один на один. Это странно и сверхъестественно.
– Что на этот раз? – Спрашиваю я, не собираясь церемониться.
Макаров уверенно поднимает один уголок губ, дергает за ворот пиджака (у него, видимо, мания на официальную одежду). Затем приглашает меня сесть рядом с ним, похлопывая по месту на диване. Приподнимаю одну бровь. Ага, это как к тигру в пасть голову засунуть. Марк расплывается в улыбке, обнажая хищнические клыки, и поправляет свои волосы.
– Вик, я, правда, не желаю тебе зла. И никогда не желал.
– О, да. Особенно в школе я прям чувствовала всю полноту твоей доброты.
– Я уже извинялся, – и через некоторую паузу добавляет: – И до сих пор извиняюсь. – Негодующе цокаю и закатываю глаза, понимая, что он снова о деньгах. – Ты же хочешь, чтобы я перестал тебя обеспечивать?
Задумываюсь, остановившись перед желанием послать Марка, куда подальше. Я хочу, чтобы он вообще забрал все свои деньги, которые перечислил за пять лет, но это невозможно. Почему вдруг сейчас Макаров решил закончить это? Жаба задушила? Не думаю, что для него деньги являются проблемой, их семья гораздо богаче. Да и какая мне разница, ответ на этот вопрос очевиден.
Присаживаюсь на журнальный столик, располагаясь напротив него и кладя руки на свои колени.
– Ближе к делу, – говорю я, а Марк ухмыляется. Нечего тут праздновать свою победу, ты еще не победил.
– Я уже начал это, как ты говоришь, дело. Остается только твой шаг, и все в шляпе, – Макаров поправляет на руке солидные часы. Смотрю на него взглядом, мол, «говори быстрее». – В пятницу. Моему отцу не очень понравилось то, что вы устроили.
– Мы? Извините, простите, кланяюсь в ноги, но это не ваше дело, – повышаю я голос, недовольствуясь тем, что Марк пришел ко мне домой возникать.
– Как раз-таки наше, а именно мое, ко мне оно имеет еще какое отношение, – Он приподнимает бровь, словно объясняя очевидные вещи. – Так вот, – пододвигается ближе ко мне, складывая свои руки в замок. – Ему не понравилось, что твой отец не может справиться даже с собственной дочерью. Это его слова. Он засомневался в правильности партнерства. Мол, как человек, имеющий разлады в семье, справится с возрождением компании, – ситуация серьезнее, чем я думала, но что-то слишком громкое заявление. – Я его вовремя отговорил, – издаю смешок.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы ты страдала из-за… проблем твоего отца с компанией.
– Какое тебе до меня дело?
– Я не договорил. Я не хочу, чтобы проблемы отца задевали тебя и чтобы ты снова исчезала из моего поля зрения, – Вдруг заявляет Марк, и я поднимаю брови от шока. – Какой толк в моих деньгах, если я даже увидеться с тобой не могу?
– Да мне ни первого, ни второго не нужно, – что-то он совсем заврался.
– Продолжаю историю, – складываю руки на груди, вздыхая и пытаясь переварить его слова о поле зрения. – Тебе же интересно, как я отговорил? – Покачиваю головой в неопределенности. – Я сказал, что вы поссорились из-за меня. Точнее из-за нас. В общем, легенда такова: твой отец не отпускал тебя со мной уйти с этого ужина, но он не виноват, ведь не знал о наших отношениях.
– Отношениях? – Снова удивляюсь. Наверное, глаза у меня больше некуда. Отношениях?!
– Да, я сказал только нашим отцам, чтобы это не разошлось среди других, явно болтливых особ, – Марк секундно морщится, – которые могли сорвать весь план, о том, что мы встречаемся.
– Сдурел? Мы не встречаемся и никогда не будем!
– Поэтому это и легенда. Только так я бы смог убедить отца не отказываться от контракта. Мол, ради тебя, – он откидывается на спинку дивана.
Простите, что? Почему отец снова не сказал мне ничего об этом? Он же уже знал вчера. Тем не менее, я не могу согласиться с тем, что это был единственным вариантом лжи. Скорее, наши отношения – самый не логичный поворот событий.
– Хрен с этим, как это связано с твоей «благотворительностью»? – Недоумеваю я. – Это же кошмар.
– Я знаю, что ты виделась с отцом и очень рад, что ему не удалось дойти до этой темы, потому что он был явно недоволен и не поверил мне, – и папа прав, это бред полнейший, поверить в это сравнимо с мнением, что Солнце вращается вокруг Земли. – В отличие от моего отца, которому это понравилось. Так вот, если ты подтвердишь это, то Курагин снимет с меня эту обязанность обеспечивать тебя.
– Почему ты не можешь просто так взять и не платить? – Задаю я тот вопрос, который мучил меня долгое время.
– Долгая история, – слегка морщит нос Марк. – Так как тебе такой вариант?
– Получше придумать не мог?
– Это был экстренный случай.
– Не буду я встречаться с тобой, – нервно ухмыляюсь я, а парень снова наклоняется ко мне.
– Это ненастоящие отношения, лишь игра для наших родителей. В большинстве своем для твоего отца, он не выносит меня, – Марк ненадолго отводит взгляд, явно намекая, что и сам парень его далеко не боготворит. – Разве тебе не хочется пощекотать ему нервы?
– Ты настраиваешь меня против него? – Я прищуриваю глаза, в то время как Макаров замолкает и становится серьезным.
– Я не настаиваю, просто подумай. Одним выстрелом двух зайцев: деньги, – он загибает пальцы, – контракт.
– Какая тебе от этого польза? Ты не альтруист, Марк, – тоже нагибаюсь к нему, прищурившись. Парень хитро улыбается.
– У меня здесь нет цели, кроме как помочь тебе.
– Брось. Тебе явно что-то нужно.
– Это деловое предложение, после которого меня в твоей жизни больше не будет, – он встает и идет в направлении коридора. – Ни ногой.
Опускаю взгляд в пол, обдумывая слишком заманчивую идею. Наверное, Марка тоже напрягает контроль моего папы, чего стоит неприязнь парня к нему. Для меня цель проста – избавиться от Марка, при том условии, что это его же идея. Но что-то меня все равно смущает в этом деловом предложении.
– Рад бы поболтать еще, но все свободное время ушло на ожидание, когда ты вернешься, – из размышлений меня отвлекает голос Марка, и я смотрю в его сторону. Он поправляет пиджак и волосы. Посидев еще пару мгновений, я встаю и делаю пару шагов к нему.
– Что требуется от меня? – Может, стоит в первую очередь узнать детали его плана.
– Просто убеди отца в том, что мы встречаемся, – Макаров делает кавычки при последнем слове, ехидно улыбаясь. – Пока, любимая, – подмигивает и уходит, неожидая от меня ничего в ответ.
Мне становится противно от его прощания. Всегда мечтала состоять в фейковых отношениях с Марком. И как он планирует потом это расхлебывать? Отношения не будут длиться вечно, а свой мотив он скрыл, явно специально не сказал о нем.
Операция «Быть начеку с Марком Макаровым» на начальных этапах успешно провалена. Сейчас этот совет должен стать тем, чего я в первую очередь придерживаюсь. Пока все кажется безобидным, но до боли странным. Может, потом Марк и вправду наконец-то исчезнет из моей жизни. Каким-то образом нужно все равно покончить с этим с минимальными жертвами.
21. Доказать?
Этой ночью я долго не могла уснуть, все думала, и мысли не давали мне покоя. В последнее время это стало моей рутиной – думать, обдумывать. От этого еще больше нервничаю.
С возвращением Марка все снова стало катиться непонятно куда. Даже утешения типа тех, что он больше меня не побеспокоит, мне не помогали. И только ложечка успокоительного позволила уснуть в четыре часа утра.
Проснувшись ближе к позднему обеду, после завтрака я сажусь за ноутбук. Полина прислала по почте фотографии. В груди начинает что-то покалывать, потому что мне становится страшно, что я там могу увидеть.
Но мне везет: много смешных фотографий, сделанных еще тогда, когда я еще соображала. Больше всего мне понравилась фотография на теплоходе, где мы вчетвером. На ней я и застыла. Смотрю на каждого и улыбаюсь, потому что очень рада снова видеть совместные фотографии с Полиной. И без этих парней фотография получилась бы не такой полноценной. Хоть с Никитой мы мало общаемся, но думаю все впереди, а вот Саша… от него снова ни звонков, ничего. Мне до сих пор неловко от того, что я натворила, но мне не хватает его. Может, ему позвонить? У него как раз, наверное, обед или перерыв, попытаться стоит.
Набираю его номер, нажимаю кнопку вызова и чувствую, как начинают потеть ладони и нервно колотится сердце, пока идут гудки. Подкладываю ноги под себя, размышляя, а, может, все-таки не стоит? Еще больше буду стыдиться.
– Да? – Теперь мне уже некуда деваться.
– Привет, ты не занят? – Кусаю ногти.
– Привет, Вик, секунду, – некоторое время тишина. Может, ему неудобно, а я тут со звонками? Или ему вообще неприятно со мной разговаривать. – Да, я тут. Что-то хотела?
– Тебе точно удобно разговаривать?
– Да, не переживай. Как твои дела? – Его довольно дружелюбный тон расслабляет меня.
– Неплохо. Да, прекрасно.
– Хорошо, – вот и зачем я ему звоню? Мне даже сказать нечего, все мысли мигом разлетаются.
– Я… – я зажмуриваю глаза, напрягаясь всем телом. – Может, увидимся сегодня? – Черт, черт, черт.
– Я бы с радостью, но много работы. Понедельник, сама понимаешь, – я выдыхаю, но расстраиваюсь от его слов.
– Да, понимаю. Работа, – издаю нервный смешок. – Извини.
– Тебе не за что извиняться. Если что, наберу тебя на неделе. Договорились?
– Да-а, хорошо, но знаешь… – я встаю с кровати и начинаю ходить по комнате, – мне все-таки есть за что извиняться.
– Есть? – Кажется, это его заинтересовало.
– Да. В общем прости, пожалуйста, мне так стыдно, правда! Даже не знаю, что еще сказать, но, боже, я была такая пьяная, жалкая и выглядела так глупо, просто…
– Вик, прекрати, ты совсем не была жалкой.
– Но я постоянно ревела и…
– У кого не бывает по пьяни перебоев или приключений, а? – У меня! Я не пью! Так много, во всяком случае.
– Прости, пожалуйста.
– Вика, перестань. Все нормально.
Все нормально? Все нормально. Больше не буду с ним напиваться и вообще напиваться, где бы то ни было и с кем бы то ни было. Иначе есть риск, что в следующий раз будет не «все нормально».
Пауза в разговоре. Я останавливаюсь около балкона, подбирая слова.
– Правда? – Говорю гораздо тише и спокойнее, чем до этого.
– Да, правда, – вздыхает и, кажется, к нему кто-то подошел и что-то говорит. Затем снова тишина.
– Я тебя, наверное, отвлекаю.
– Нет, но мне нужно идти. И да, постарайся больше не забывать, что двери могут открываться как от себя, так и на себя, – Саша искренне смеется.
– Попробую, – усмехаюсь. – И, Саш, спасибо за помощь. Вообще за все, что ты делаешь. Обращайся, если тоже что-нибудь понадобится.
– Как-нибудь рассчитаемся, – снова его смешок. – Шучу, мне ничего не надо, – снова кто-то его зовет. – Да, уже иду, – громко говорит не мне. – Ладно, Вик, до связи.
– Пока, – и я отключаюсь, так и не сумев сказать ему все, что у меня на душе.
До сих пор трясет, но мне стало гораздо легче, как камень с души упал. Только вот нужно еще отцу сказать о том, что мы с Марком встречаемся на самом деле. Ну, не на самом деле, но для него это так должно быть. Займусь этим завтра, сегодня я не в настроении снова возвращаться к этому.
Вспомнив о синтезаторе, мне захотелось продолжить вспоминать и совершенствовать навык игры. Инструмент я открыла и поставила у себя в комнате еще вчера после того, как Марк ушел. Оказалось, пальцы помнят что-то, и, найдя ноты, заново выучила некоторые композиции. Со слабенькой координацией рук, но это дело времени, нужно больше практики.
В общем этим я и занималась весь день: надоедала соседям, практикуя игру на синтезаторе. С перерывом на перекус, небольшую прогулку до магазинов и легкую уборку. Потом решила сходить в спортзал, только Полина сегодня не смогла пойти, пришлось без нее. Вернувшись домой, сходила в душ и запустила стирку. И тут снова передо мной встал вопрос: чем себя занять? Урчащий живот дал подсказку. С момента как встала с кровати, ничего нормально не ела, но в холодильнике ничего нет готового, поэтому придется готовить.
Через два-три часа, после благополучно съеденной свежеприготовленной курицы со спагетти в соусе и небольшой порции салата, смотрю на ноутбуке некоторые документы, которые мне прислала Лора. Она любит планировать все заранее, и, действительно, нужно было разработать новую благотворительную акцию.
Внезапный звонок в дверь заставляет меня отвлечься. Бросаю взгляд на вход, затем на часы: 22:03. Кажется, я заработалась. И кого принесло так поздно?
Оставляю ноутбук на журнальном столике и, бесшумно подбегая к двери, смотрю в глазок: Саша? Почему не позвонил? Почему пришел вообще? Открываю дверь с вопросительным взглядом, одновременно смущаясь. Да, все же нормально, он же сам так сказал.
– Привет, знаю, поздновато, но, думаю, сейчас мне нужна твоя помощь, – парень проводит рукой по шее. – Можно у тебя переночевать? – Переночевать у меня? С чего бы вдруг?
– Конечно, надеюсь, те же условия тебя устроят? – Я пропускаю в квартиру, а он устало улыбается.
– Да, больше и не нужно, – снимает обувь. – Извини, не хотел тебя беспокоить, но Никиты с Полиной дома почему-то нет и не отвечают на звонки.
– А что дома?
– Дома? – Он хмурится, задумываясь. – Решил протравить тараканов… кардинально и, эм, – чешет переносицу. – Не подумал о том, как буду там спать.
– Что ж, располагайся, – возвращаюсь к ноутбуку, но все еще смотрю на него. – Ты только с работы?
– Типа того, – это объясняет его рубашку, пиджак и черные джинсы, похожие на брюки. Он снимает пиджак, оставляя его на крючке в коридоре.
– Ты не голоден? – Он присоединяется ко мне на диване, закрывая глаза.
– Нет, спасибо.
Да пожалуйста. Какой-то он истощенный, вымученный. Что с ним делают на работе? И уж очень он задумчивый, это на него не очень похоже.
Закрываю все документы, открытые на ноутбуке, предварительно сохранив. Саше, наверное, уже хочется снять с себя эту неудобную одежду, а у меня как раз его футболка. Надо сходить за ней, а он пусть отдыхает. Говорят вроде бы, что если мужик пришел с работы его не нужно беспокоить некоторое время.
Блин, и я совсем забыла, что не развесила одежду, которая была в стирке, но сначала мне нужна его футболка. Найдя ее на вешалке в шкафу, возвращаюсь к нему и кладу на подлокотник дивана.
– Твоя футболка, – говорю я, пока он переводит свой взгляд на меня, потом на появившуюся вещь и снова на меня, завязывающую волосы в хвост. – Ты же не хочешь помять рубашку? – Он ухмыляется, поблагодарив меня. Саша начинает расстегивать пуговицы, и я понимаю, что сейчас самое время продолжить стирку.
– Вик, – я оборачиваюсь на его голос, не успев дойти до ванной. Боже, он специально позвал посмотреть на свой голый торс?
– Да? – Смотри в глаза, Вика. Саша расплывается в улыбке, расстегивая последнюю пуговицу.
– Можно воспользоваться твоим ноутом? – Теперь он снимает рубашку. Слегка приоткрываю рот. Ну, как будто я его голым не видела, надо взять себя в руки.
Я угукаю и сразу же ухожу в ванную комнату, где смотрюсь в зеркало. Облегченно вздохнув, я рассматриваю свои красивые петухи на голове. Заново делаю хвост, аккуратно забирая волосы и, более менее довольная результатом, беру таз с выстиранной одеждой, направляясь на балкон. Саша сидит за моим ноутбуком в переодетой футболке, когда я прохожу мимо него.
Как можно быстрее возвращаюсь через минут пятнадцать-двадцать, закинув таз обратно в ванную комнату. Я останавливаюсь около него: что-то читает, иногда печатая, с серьезным лицом. Саша положил ноутбук на подушку, а последнюю на свои ноги. Я решаю принести заранее плед и подушку и кидаю их на диван, чем отвлекаю парня от экрана.
– Чаю? Или кофе? – Предлагаю я, пока он разглядывает меня некоторое время.
– Чаю, – улыбается.
Окей, босс. Ставлю чайник и запрыгиваю на островок, разделяющий кухню и гостиную, копаясь в телефоне. Когда чайник закипает, я наливаю нам чаю и обнаруживаю, что Саша уже сидит за островком с противоположной от меня стороны. Я ставлю перед ним чай и встаю напротив, облокачиваясь на столешницу.
– Как вчера с Полиной погуляли? – Спрашивает Саша после нескольких глотков. Я приподнимаю брови, обхватывая чашку обеими руками.
– Откуда ты знаешь?
– Никита сказал, – не подумала об этом. Значит, есть возможность, что он спрашивал обо мне. Отпиваю еще немного чая.
– Да, отлично погуляли, – пожимаю плечами. – А ты что делал вчера?
– Ничего особенного, – ходил в клуб?
Я опускаю взгляд, представив, как может проходить его обычный день. Не очень хотелось бы, чтобы это было так, но думаю это то, что он может назвать неособенным. Саша допивает чай, и я тоже делаю глоток.
– Присядь-ка, – он кивком головы указывает на стул рядом с собой. Я поднимаю на него удивленные глаза и вскидываю бровь. – Ну, давай, – его легкая ухмылка. Еще немного отпиваю чай и обхожу парня, садясь на стул. – Ставь ноги, – хлопает себе по своим ногам.
– Зачем? – Я чуть ли не поперхнулась, а он лишь настойчиво смотрит, словно гипнотизируя.
Не отрывая взгляда, я делаю, как он попросил. Саша одной рукой держит мою стопу, а другой аккуратно поднимает штанину моих домашних лосин. Внутри все сковывает, и я застываю, чувствуя, как мурашки пробегают по спине от прикосновений.
– Ты же помнишь, о чем я просил? – Парень на секунду останавливается и смотрит мне в глаза, а я нервно сглатываю.
– Делать все, чтобы ты не затащил меня в постель? – Неуверенно шучу я.
Саша прищуривается и возвращается к моей ноге. Оголив мою коленку, он внимательно ее рассматривает: на ней еще осталась зеленка. Парень проводит большим пальцем по разбитой коленке, и новая волна мурашек пробегает у меня от бедер к голове. Саша поднимает свой задумчивый взгляд.
