Текст книги "АП.Гепталогия (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 105 страниц)
– Риан, – тихо позвала я.
В ответ тишина.
«Скорее всего, просто услышал плеск воды», – подумала я и, взяв мыло, начала мыть волосы. Купаться вот так, в ванне, которая больше подходила по размерам лорду-директору, оказалось не слишком удобно, но я справилась быстро. Из воды поднималась настороженно и неотрывно глядя на обнаженную спину магистра – Риан спал.
Вороватым движением я прикрылась полотенцем, вылезла из ванны.
Вытираться не решилась, просто обернулась полотенцем. Вторым просушила волосы и только после вспомнила, что гребня у меня с собой нет. Прочесав волосы пальцами как могла, двинулась к постели, все так же поглядывая на лорда-директора. Не снимая полотенца, забралась под одеяло, некоторое время лежала, глядя на спящего Риана. Затем, повернувшись спиной к нему, под звук скрипнувшей от моих действий кровати закрыла глаза и поняла, что, кажется, засну сразу же, настолько изматывающим оказался день.
В следующее мгновение меня обняли и придвинули ближе, устраивая удобнее. Я улыбнулась, сил что-либо говорить не было, да и не хотелось. Мне нравилось ощущать, как бьется сердце Риана, чувствовать тепло его рук, груди…
И я, улыбаясь какой-то счастливой улыбкой, почти погрузилась в пески сновидений, как вдруг…
– Вы не поворачивались! – воскликнула я, приподнимаясь.
– Мм-м? – удивленно вопросили у меня.
Я развернулась к магистру – кровать скрипнула! Скрипнула! Совсем как тогда, когда он лег! Он… он…
– Вы же ко мне лицом лежали все время! – возмутилась я.
Наглая, коварно-ехидная ухмылочка и очень веселое:
– Дэя, счастье мое, мы спать будем?
Спать! Да я от возмущения весь сон растеряла!
– Вы… вы… Это иллюзия была, что вы спиной к ванне повернулись!
Риан даже отрицать не стал, ухмыльнулся еще наглее и, пожав плечами, ответил:
– Ты ведь тоже подглядывала.
– Я? – У меня слов не было. – Я только раз обернулась!
– Да? – Риан с силой уложил меня обратно, укрыл, снова обнял и сообщил: – Я тоже всего один раз повернулся. Просто уже больше не отворачивался. Кошмарных, любимая.
Лежу, сжавшись под одеялом, и спать уже совершенно не хочется!
– Дэя… – Магистр прижал к себе сильнее и прошептал, касаясь губами плеча: – Да спал я. Так устал, что даже на подглядывание за любимой девушкой сил не осталось, просто переживал, что ты поскользнуться можешь. Спи.
Некоторое время я лежала, перебирая пальцами край простыни, потом тихо спросила:
– Правда?
– Почти, – хриплым от сна голосом ответил лорд-директор.
Я вздохнула, возмущенно достаточно, и уже хотела высказать, что думаю по поводу «почти», как магистр тихо спросил:
– Почему ты такая?
– Какая? – удивленно спросила я.
– Скованная. – Риан погладил по руке. – Как река зимой – вся льдом окованная.
Я подумала и едва слышно прошептала:
– Не знаю… просто такая… северная.
– Приграничная. – Он сплел наши пальцы.
– Приграничная, – согласилась я.
– Но ведь и в Приграничье бывает весна, лето, теплая осень…
– Бывает. – Меня убаюкивал его голос.
– Почему же ты все так же льдом окована?
У меня не было ответа на его вопрос, просто не было.
– Однажды, – Риан прикоснулся губами к моему плечу, – одна маленькая девочка нашла в себе силы проклясть собственного лорда-директора. Ее глаза горели в тот миг, в них огонь пылал – огонь надежды, огонь веры, огонь силы… Твоей силы, любимая. И в последнюю ночь зимы в твоих глазах пылал огонь решимости и веры, веры в свои собственные возможности. И я понял, что не вправе погасить это пламя – твое пламя. Мог бы, но не прощу самому себе этого.
– Ты… пожалел меня? – срывающимся шепотом спросила я.
– Я себя пожалел, Дэя, себя в первую очередь, я бы себе этого никогда не простил.
И тишина заполнила гостиничный номер маленького прибрежного городка. Такая бесконечно теплая тишина, которая существует лишь между самыми близкими людьми… И тогда я призналась:
– После случившегося с отцом, после отвратительного поступка лорда Градака я себя… виноватой чувствовала. И грязной… и слабой… Я самой себе была отвратительна… – Магистр промолчал, и я была благодарна ему за это, именно его молчание позволило продолжить: – Я росла, запрещая себе даже думать о любви… Мои сестры, родные и двоюродные, мои подруги каждую весну становились похожи на цветы, а я… Я запрещала себе бегать на луг, водить хороводы, да и взгляд от земли на парней не поднимала… И лишь когда смогла поступить в Академию Проклятий, когда и с работой все устроилось, позволила себе мечтать. Изредка, по ночам, когда в таверне становилось мало посетителей, я мечтала о том, что в моей жизни появится кто-то сильный, кто увидит меня, кто услышит меня, кому я буду небезразлична… Лорд Шейдер Мерос казался мне именно таким. И я мечтала о том, что когда-нибудь он приедет со мной в Загреб, одним взглядом заставит Градака отказаться от своих притязаний, заставит замолкнуть тетю Руи, и, когда он будет рядом со мной, отец прекратит… Отец успокоится и начнет жить, а не…
Мне было тяжело об этом рассказывать, всегда тяжело оттого, что мечты разбиваются, и все же я продолжила:
– В то утро, когда лорд Мерос вызвался проводить меня, я шла рядом с ним и… И совсем не хотела, чтобы он оказался таким же, как лорд Градак… Но он поступил так же… А я, несмотря на то что стала старше, жила теперь в Ардаме и училась в Академии Проклятий, как та маленькая испуганная девочка сжалась и даже не смогла сказать «нет». Мне просто было очень больно…
Судорожно сглотнув, я вдруг тихо призналась ему и самой себе:
– Я люблю тебя… Люблю настолько, что, если с тобой что-то случится, я не смогу жить. – Риан сжал мою ладонь, протестующе сжал, но я продолжила: – Не хочу быть грязной, неправильной и испорченной в твоих глазах… Особенно в твоих глазах.
Вот я все и сказала, что могла и как могла, и, едва дыша, ждала… Хоть чего-то. Чего я совсем не ждала, так это едва слышных слов магистра:
– Дэя-Дэя… – А затем он стремительно поднялся надо мной, развернул, заставив лечь на спину, и, едва наши взгляды встретились, спросил: – Ты меня любишь?
Медленно краснею, и ведь только что сказала ему об этом, но повторить вот так, глядя в его глаза… И все же:
– Да, – прошептала я.
– А каким ты меня любишь? – задал неожиданный вопрос магистр.
Я с некоторым недоумением посмотрела на него, но Риан с моим молчанием был не согласен.
– Каким, Дэя? – и взгляд такой, требовательный.
– Каким? – переспросила я. – Нн-не знаю… Вопрос «каким» даже не учитывается… Любым… разным… просто таким, какой есть…
Магистр так нежно улыбнулся и уверенно произнес:
– Вот и я люблю тебя такой, какая ты есть. Любой. Сопоставь свои слова, сказанные о чувствах ко мне, со своими же опасениями и поймешь – они беспочвенны. Абсолютно. И я не перестану любить тебя и восхищаться тобой, если ты ответишь на мои поцелуи – напротив, для меня это маленькое, но признание в твоих чувствах. И мне нравится смотреть на тебя любую – в одежде или без, когда ты улыбаешься или в твоих глазах блестят слезы. Ты моя, ты моя настолько, что это иногда даже меня пугает, но ты часть меня, моего сердца, моей души и даже моих желаний. И ты навсегда – чистая, правильная и самая лучшая для меня, – он улыбнулся и лукаво добавил: – Даже когда нагло лжешь.
Я смутилась окончательно.
– Люблю тебя, – прошептал Риан, склоняясь к моим губам.
* * *
Тук. Тук. Тук…
Зевнув, я сладко потянулась, ощутила, как простынь соскальзывает, и мгновенно все вспомнила!
Тук. Тук. Тук…
Правда, не знаю, что было громче – стук моего сердца или стук в дверь. А еще я решила глаза не открывать!
Тук. Тук. Тук…
Я сжалась под тонким одеялом.
– Госпожа, вы вставать изволите? – раздался басовитый голос под дверью.
«Нет», – подумала я и открыла глаза. Первый мой взгляд был направлен на постель – Риана там не оказалось. Недоуменно осмотрев всю комнату, я поняла, что и здесь его тоже нет. Совсем.
Звук шагов по лестнице, и я услышала спокойный и властный голос магистра:
– Я приказал не будить.
– Тт-так… так день на дворе, – пробормотала все та же басовитая женщина.
– Что вам было непонятно в моем приказе?
Даже мне нехорошо от ледяного тона стало, а женщина попросту бросилась прочь.
В следующее мгновение открылась дверь. Не задумываясь, натянула одеяло по шею и поняла это, лишь увидев веселую улыбку лорда-директора.
– С добрым утром, – произнес Риан, входя и закрывая дверь.
– Добрым? – переспросила я.
– Здесь принято желать друг другу доброго утра, но я готов пожелать тебе сегодня и кошмарных и темнейших.
– И тебе всего кошмарного, – невольно улыбаясь, ответила я.
Пройдя к столу, Риан свалил на него с десяток свертков различной величины, из этой груды выбрал четыре и уже с ними подошел ко мне.
– Кошмарных. – Ласковая улыбка и такой нежный поцелуй.
– Темных, – ответила я, едва он остановился.
– А представляешь – и так каждое утро?
Почему-то я представила себе, как каждую ночь засыпаю в его объятиях, чувствуя теплое дыхание на своем плече.
– Ты покраснела. – Магистр рассмеялся и ласково добавил: – Мне нравится.
А затем стремительно полез во внутренний карман холщовой рубахи, вынул оттуда что-то, зажал в кулаке и вкрадчиво спросил:
– Госпожа Дэя Риате, ну а сейчас я могу называть вас своей невестой?
Натянув одеяло до подбородка, я задумалась, затем отрицательно покачала головой и напомнила:
– Вы, лорд Риан Тьер, меня уже супругой назвали.
Риан коварно улыбнулся, затем прозвучало:
– Ты сама об этом напомнила, любимая.
В следующее мгновение мой безымянный палец на правой руке украсил тонкий золотой ободок.
– С бракосочетанием вас, – посмеиваясь, поздравил он, целуя мою ладонь.
Я же подумала о вчерашнем представлении хозяину гостиничного двора, людях и людских обычаях и рискнула предположить:
– Здесь супруги носят такие кольца?
– Ага, – не стал отрицать магистр. – На меня наденешь?
И протянул такой же золотой ободок, но размером поболее. Аккуратно взяв колечко, повертела его, поглядывая на Риана, который с трудом сдерживал смех, явно в ожидании моих слов. Я решила не отставать от лорда-директора и с самым серьезным выражением лица вопросила:
– Лорд Риан Тьер, согласитесь ли вы стать моим мужем?
– Оо-о, – издеваясь, протянул он, – я не просто согласен, я этого практически жажду. – И нагло добавил: – Продемонстрировать?
– А где ответ на мой вопрос? – не поддалась я на провокацию.
Черные глаза сверкнули, однако улыбку магистр сдержал и с самым серьезным выражением лица начал… издеваться.
– Ох, адептка Риате, это так… неожиданно. Знаете, полагаю, я должен подумать… – Ухмыльнулся. – О моральном облике своих подопечных, которые, знаете ли, прогуливают лекции…
– Риан!
– И должен заметить, что прогуливают в весьма сомнительной компании…
– Вы в себе сомневаетесь? – просто не смогла смолчать я.
Широкая улыбка и такое ласковое:
– Ты меня восхищаешь, родная.
Чувствую, как краснею от смущения, и в то же время так бесконечно приятно видеть, как светятся нежностью ко мне его глаза.
– Кольцо, – напомнил Риан.
Я осторожно взяла его большую, широкую ладонь, а после медленно надела кольцо на безымянный палец. Ощущение было странное, состояние волнительное, и его руку отпускать не хотелось, а вот рассматривать и гладить хотелось, и сильно.
– Ты меня с ума сводишь, – прошептал Риан, стремительно и нежно целуя, затем резко поднялся и сообщил: – Одевайся, спускайся вниз, жду к завтраку.
И ушел, тоже очень стремительно.
* * *
Человеческая одежда разительно отличалась от принятой в Темной империи, у нас бы гномы за такие швы у портных все имущество отсудили! Одеяние представляло собой рубаху, расшитую красным орнаментом, и сарафан в пол, также с вышивкой, но там были просто цветы и листочки, а вот нижняя рубашка…
На какое-то мгновение я решила, что мне привиделось, но, вглядываясь в ровные стежки вышивки, с удивлением поняла – это схема с элементами оберега! Каждый стежок, вся схема и по рукавам, и у шеи, и даже по подолу – образовывали единую схему оберега! Чем-то напоминавшую тот оберег у ведьм, что был выткан в структуре их ковра! И я поняла, что мне нужна бумага, срочно! Но так как ее не было, я принялась изучать схему вышивки.
Говоря откровенно – я потеряла счет времени, ощущение пространства, да и все мысли, кроме одной – это обережная вышивка! Я такого до того ковра у ведьм никогда не видела, а здесь, похоже, она в ходу была. И рассматривая аккуратные стежки, сравнивая их с теми, уже изученными, я четко различала защиту от злых духов, от злого глаза, на гибель от стихий, от бесплодия даже! А еще от ран и ранений, почти одинаковые, но одна на внутренний поток, то есть усиление внутренней силы тела, чтобы заживление шло быстрее, вторая на внешний – чтобы нож отводила. И что самое поразительное – здесь не было магии, только знание и умение, и…
– Счастье мое, чем ты тут так увлеклась? – Теплые руки скользнули по обнаженным плечам.
Вот так и осознаёшь, что ты, завернувшись в простыню, стоишь, согнувшись, у окна и изучаешь в свете солнца вышивку на рубахе.
– Дэя… – отведя волосы со спины, Риан начал целовать обнаженную кожу, так нежно и очень приятно, – что случилось?
– Обережная вышивка! – Я развернулась в кольце его рук и, указав на рубашку, полюбопытствовала: – Откуда ты ее взял?
Удивленный взгляд на меня и задумчивое:
– Купил на рынке. Что-то не так?
– А почему ее? – не стала я отвечать на вопрос магистра.
Риан улыбнулся, загадочно так, руки его вновь скользнули по моим плечам, и волнующий голос тихо сообщил:
– У тебя кожа нежная, родная, а здесь холст грубый, я и выбрал рубашку из тонкого льна. – А едва он произнес эту фразу, уже решительно вопросил: – Так что с ней не так?
– Это обережная вышивка! – повторила я.
Судя по взгляду, магистр не понял, о чем речь.
– Обережная. – Я забралась на подоконник, так была хоть немного повыше. – Как у ведьм, понимаешь? – Он отрицательно покачал головой. – Эти символы, – вновь указала на орнамент, – схема, как у заклинаний защиты!
Риан молча взял рубашку, рассмотрел вышивку и произнес:
– Орнамент не лишен привлекательности, поэтому популярен среди местного населения, в таких рубашках практически все ходят, на мою посмотри.
Я хватанула магистра за рукав, вглядываясь в вышивку на его одежде. Здесь использовались три цвета: синий, защита от стихий – как же, городок у самого моря – вот от бури и ненастья защита, зеленый – от ранений случайных и не случайных, причем от случайных поболее защита была, а еще черный, путеводный, видимо, чтобы рыбаки всегда к берегу родному возвращались. Но! Одно большое «но» – здесь основные символы защиты выполнялись скорее подражательно и суть передавали лишь в общем, то есть такая рубаха владельца не оберегала, а моя – да!
– Посмотри, – я вывернула его рукав, указав на не слишком аккуратные стежки, узлы, обрывы нити. – То, что у тебя, это просто рисунок, орнамент, со смыслом, но без обережных свойств, а теперь сравни с моей!
И я вывернула рукав на рубашке, что Риан для меня принес.
– Стежки гладкие, один в другой перетекает – то есть сохраняется выплетаемый контур! Понимаешь?
Некоторое время лорд-директор молча сравнивал обе вышивки, затем хмуро произнес:
– Одевайся, пойдем завтракать.
– Завтракать? – Я соскочила с подоконника. – Какой завтрак! Идем в ту лавку, где рубашка куплена. Если эта мастерица сумела вышить такой оберег, значит, у нее есть эти древние знания, понимаешь?! Даже у ведьм нет, а у нее есть! В лавку нужно!
Магистр тяжело вздохнул, а затем одним резким движением стянул с меня простынь. Я вскрикнула, скорее от удивления, чем от испуга, а Риан склонился к моим губам и угрожающе произнес:
– Понимаю, любимая. Но меня понять постарайся – я голоден, очень. Во всех смыслах. Одевайся.
Но рубашку на меня натянул сам, после демонстративно отошел к окну и, скрестив руки на груди, приготовился к ожиданию.
– А… ты… ты… – Но в итоге я решила, что высказаться по поводу его поведения успею потом.
И, торопливо надевая сарафан с широкими, во все плечо, лямками, я рассуждала вслух:
– По сути – эта рубашка бесценна. – Риан искоса взглянул на меня, усмехнулся лишь уголками губ и вновь отвернулся к окну. – Я не шучу! Она и от ножа убережет, и от проклятия, и даже от бесплодия.
– Мне уже нравится, – ехидно вставил магистр.
Осознав, что сказала, я покраснела, но даже смущение не способно остановить вставшего на путь истины адепта Академии Проклятий.
– И что меня поразило – она не только оберегает. – Я села на постель и начала надевать чулочки. – То есть оберег у ведьм обладал еще и уничтожающими символами – так каждый ступивший на их ковер-оберег со злыми намерениями просто сгорал в один миг. – На меня теперь смотрели с некоторой заинтересованностью. – Именно вот то, периодически повторяющееся плетение, я и начертила в конторе на полу, именно это и уничтожило каррага!
Риан дождался, пока я соизволю обуться, после чего стремительно подошел, подхватил на руки и понес меня нечесаную вниз. Вскрикнув в момент подхватывания с постели, я вновь отвлекалась от происходящего, продолжая свою мысль:
– Понимаешь, в этой вышивке много схожего с нашим искусством наложения проклятий, действительно много, и… – Примолкнув на мгновение, когда Риан начал спускаться по лестнице, я уже шепотом продолжила: – У меня есть предположение, что это связано с магическим наследием тех древних магов, что когда-то жили на завоеванной темными территориях.
– Наследие или наследники? – поинтересовался магистр, поставив меня на ноги.
– В первом уверена, по поводу второго – выясним!
Тихо рассмеявшись, Риан повел меня к столу, уже накрытому, и задумчиво произнес:
– Как же ты мне меня самого напоминаешь… лет так пятнадцать назад.
– Да? – Но эта информация была мгновенно забыта. – Нужно найти вышивальщицу, найти обязательно! Сомневаюсь, что она по памяти вплетала обереги, скорее всего, существуют книги, передающие знания из поколения в поколение.
– А если книг нет? И знания передавались от матери к дочери? – Магистр властно усадил меня за стол, заставил взять чашку с чаем в одну руку и булочку во вторую, после чего скомандовал: – Ешь!
– Да какая еда? – возмутилась я. – И, кстати, книга должна быть! Ты просто не понимаешь, такие знания устно невозможно передать! Это же схемы! Точнее то, что выглядит как схема в одну строчку, – она же для того, чтобы объяснить суть, страницы на три расписана будет! И…
И тут к нашему столику подошел хозяин гостиницы, с поклоном передал что-то магистру, а мне с благоговением:
– Утра доброго, почтенная госпожа.
– Темны… – начала я, осеклась и тут же исправилась: – И вам всего доброго, уважаемый.
Уважаемый ушел, странно на меня поглядывая. А я, как-то запоздало вспомнив, где мы находимся, начала осматриваться, завтракая в процессе. В свете дня обеденный зал казался совсем иным, нежели вчера. Деревянное строение, толстые выбеленные балки, связки лука, чеснока, грибов и яблок служили своеобразным украшением. На окнах – короткие занавеси с уже знакомым орнаментом – да, здесь обережные вышивки в ходу были. Забыв о завтраке, я торопливо подошла к ближайшему окошку, присмотрелась – от сглаза, от безденежья, от лихих людей. И вот эта занавесь тоже была сделана мастерски, с соблюдением всех потоков вплетаемой энергии, и…
– Родная!
– Да иду я, иду, – ответила, даже не двигаясь с места, потому как еще один символ я расшифровать не смогла и сейчас водила по нему пальцем, пытаясь все же разгадать значение.
Странный символ, я таких больше не видела.
– Барынька, чай, вышивкой интересуетесь? – Хозяин гостиницы, радушно улыбаясь, подошел ко мне.
Я оглянулась и только сейчас, раньше-то я его не разглядывала, увидела медальон с тем же самым знаком, что оказался незнакомым мне в вышивке. И этот тоже был вышит да медным ободом, размером с монетку, зажат. И нить вышивки красной была, а сама медь грубой выделки, в отличие от филигранности символа.
– Какой у вас медальон красивый, – заметила я.
– Оберег-то? – Мужчина ласково погладил украшение, не касаясь нити, а только по ободку.
– Да. – Я продолжала с интересом разглядывать изделие. – А оно что-то означает?
– Это-то? Ну так это чтоб деньги в доме не заканчивались, довольствие, значит, чтобы к рукам текло, от рук не отходило.
Деньги! Поверить не могу! Я все о чем-то высоком думала, а тут просто деньги. И мне бы получше рассмотреть, но чувствую, не позволит хозяин, никак не позволит, гномы и те в денежных вопросах суеверные, чего уж о людях говорить.
– А где такое приобрести можно? – решила я продолжить разговор.
– О-о, тут, барынька, дело такое, – хозяин мне рукой на наш столик указал, демонстрируя, что разговор там будет. Пришлось смириться, пройти, под недовольным взглядом Риана сесть на свое место и жадно ждать, пока владелец гостиницы решит какой-то вопрос с двумя другими посетителями в этом пустом зале и к нам подойдет. Подошел он вскоре, стул взял, сел напротив меня, да и начал рассказ:
– Тут дело в чем, барынька, с оберегами оно как – купить можно, да будет он тот ли?
Я понимающе улыбнулась.
– То-то и оно, – продолжил мужчина, поглаживая бороду. – Сильны обереги у жрецов Яреня.
– Бог солнца, – пояснил для меня Риан.
Я кивнула обоим, хозяин гостиницы продолжил:
– Да не сами они делают, волхвиц Забытого искать надо.
– Не спрашивай, – вставил магистр.
Снова киваю и готовлюсь внимать дальше. Мужчина рад был рассказать:
– А они деньгами не берут, им отдай самое дорогое – дитя али любимого человека, часто еще волосы берут, если девочка в доме есть. Да тут дело такое – отдашь волос, и сама малютка, как подрастет, к ним уходит.
– Ох… – потрясенно пробормотала я.
– Ничего я не отдавал. – Хозяин довольно прищурился. – Забрал я у них жену свою любимую, полюбил и забрал, вона как. А уж теща для меня расстаралась, оберег вот на свадебку подарила, занавеси к родинам первенца и, как поведется, деткам подарки завсегда полезные, обережные, к именинам-то. Да жаль, померла прошлым годом-то.
И такая печаль во взгляде промелькнула.
– Хорошая теща была, – продолжил он с тяжелым вздохом. – Как совет надобен, сразу к ней, все честь по чести объяснит, а коли с женой-то не сладим, никогда не вмешивается, все говорила – сами заварили, сами хлебайте…
Магистр во время разговора ел кашу с рыбной подливой, но вдруг отложил ложку и хмуро спросил:
– Померла? Волхвица? Так ты не стар, жена, стало быть…
– Меня моложе, – вставил хозяин.
– Так моложе… – Чуть призадумавшись, Риан добавил: – Волхвицы, как и ведьмы морские, в силу родами входят, да стараются пораньше с этим справиться, значит, родила она к восемнадцати, вряд ли позже. Жене сколько?
– Двадцать девять годков.
– Значит, теще твоей на момент смерти и пятидесяти не было… – Мне не понравилось выражение на лице магистра. – Волхвицы по сто – сто двадцать лет живут в здравии, болезни им не страшны, в буквальном смысле стороной обходят. Как же так случилось?
Пожав плечами, мужик с неохотой проговорил:
– А кто ж его знает, жрецы карой Яреня назвали, да только когда святилище сгорело, тещи-то моей там не было, у нас гостевала, да так у нас и померла, словно дыхание у ней кончилось.
Некоторое время мы сидели и потрясенно молчали. Я, переводя взгляд с магистра на хозяина гостиницы, сам хозяин, утирающий скупые мужские слезы, и магистр, сжимающий медную кружку… И та сжималась. Опомнился Риан, лишь когда на его руку чай хлынул.
– Дэя, нам пора. – Он стремительно поднялся.
Торопливо схватив печенье, я быстренько его надкусила, чай допила и все с тем же печеньем подскочила с лавки.
– Доешь, – прошипел магистр.
Села, доела, еще и молоком запила, а хозяин гостиницы тихо так сказал:
– А уважаемый господин часом не из разбойного люда?
Я подавилась, Риан просто с удивлением взглянул на мужчину.
– Ну так за волхвиц-то вы расстроились, а они, известное дело, морским-то разбойникам от водяных знатно помогают… А еще вчера без кошеля пришли, поутру золотыми расплатились, и слово у вас с делом не расходится, и вона вы какой молодец – барыньку-то себе грамотам обученную взяли, да еще из столицы. Чай, уворовали девоньку-то?
Весело взглянув на меня, Риан с самым серьезным выражением лица подтвердил:
– Украл, врать не буду.
– Когда это? – не удержалась я.
– Подрастешь, поймешь, – посмеиваясь, сказал хозяин и тоже поднялся. – Вы, господин, как уезжать соберетесь, морем-то не советую через залив, каррагов много стало, на суда нападают, разбойные-то в первую очередь рвут. Дорогой оно безопаснее.
– Спасибо тебе за добрый совет, почтенный. За стол обильный, за кров надежный.
– Завсегда рады. – Хозяин поклонился.
– В номере котенок остался. – Риан обошел стол, взял меня за руку. – Он у нас нервный, так что накажи в комнату не заглядывать.
И мы покинули гостиницу.
* * *
Яркое солнце почти ослепило, теплый соленый воздух вмиг растрепал волосы, и потому я шла за магистром, на ходу заплетая неаккуратную косу, и все никак не могла понять двух вещей. Нет, про «украл» я потом спрошу, а вот слова хозяина гостиничного двора меня заинтересовали.
– Риан?
– Мм? – магистр приобнял за плечи.
– А почему ты молодец, если у тебя супруга грамотная? – Действительно интересно было.
– Видишь ли, родная, тут так принято – если жена хорошая, значит, муж молодец.
– А если жена плохая?
– То жена плохая, – со смехом ответил он.
– Это как? – не поняла я.
– Просто.
И так как я косу уже доплела, лорд-директор, взяв меня за руку, повел за собой, ускорив шаг.
Некоторое время мы молча шли по пустынной по причине зноя дороге, мимо деревянных домов, закрытых лавочек и свободно бегающих домашних уток, но я все же одного не понимала.
– А если муж хороший?
– То муж хороший, – последовал веселый ответ.
– А если муж плохой? – не унималась я.
– То жена очень нехорошая женщина, такого мужика испортила. – Риан рассмеялся, подхватил меня на руки и вот теперь пошел действительно быстро. – У каждого свои представления о браке, Дэя, здесь вот такие.
Недоуменный взгляд на магистра, и он стал еще более недоуменным, едва Риан весело спросил:
– А я хороший муж? – И улыбка такая хитрая-прехитрая.
И я смотрю в его черные глаза и понимаю, что утонула в них безвозвратно и с каждым взглядом погружаюсь все глубже…
– Самый лучший, – едва слышно прошептала я.
Магистр остановился, резко выдохнул, задумался, а затем осторожно спросил:
– Правда? – Я кивнула, не зная, что далее последует коварный вопрос: – И ты согласна сегодня же стать леди Тьер?
Нет, ну вот если в этом контексте рассматривать…
– А почему тебя так смерть волхвицы встревожила? – стремительно перевела я тему.
Нехороший такой магистров прищур и явно недовольное:
– А на вопрос ответить?!
– Так отвечайте, – сама не могу понять, почему я сейчас так нагло и явно в стиле дроу улыбаюсь.
Риан возобновил движение, причем шел он стремительно, затем остановился, опустил меня, взял за руку и, шагая уже неспешно, произнес:
– Волхвицы народ особый, – хитрый взгляд на меня, – чем-то приграничных женщин напоминают.
– Это чем же? – Я обошла стайку ленивых уток, которые сидели на дороге и подниматься отказывались.
– Тоже вопросом на вопрос отвечают, – поддел меня лорд-директор.
– Этому мы у темных лордов научились, – весело ответила я. – И тему переводить тоже.
Он улыбнулся в ответ, а я… а я стремительно подошла, обняла его удивленное таким поворотом событий лицо ладонями, приподнялась на носочках и прижалась к его губам. Мне так хорошо было и так светло и радостно тоже. И когда магистр подхватил меня и закружил на вытянутых руках, я вдруг поняла, что давно в нем утонула, но не жалею об этом ни капли. А в стеклах домов отражалась иллюзорная супружеская пара, в которой оба с нежностью смотрели друг на друга, – да, наш маленький праздник остался незамеченным, потому что он был только наш.
* * *
– А почему на улицах так безлюдно? – поинтересовалась я, когда мы уже просто шли по городу.
– Обед, все отдыхают. – Риан держал мою ладонь как-то по-особенному, поглаживая пальчики при этом. – В основном городок населяют рыбаки, они спят перед вечерним клевом.
– Забавно… – Я шла, а хотелось или бежать, или подпрыгивать, никогда не была такой счастливой. – У нас рыбачат только дети да юноши иной раз, но чтобы мужчины…
– В Приграничье крупной рыбы в реках и озерах нет, за этим следят строго, – помрачнев, произнес Риан.
– Почему?
– Видишь ли, счастье мое, – он невесело усмехнулся, – там, где крупная рыба, там и крупные хищники, которые этой рыбой питаются. А хищники в Приграничье в основном…
– Нежить.
– О чем и речь, поэтому водяные строго следят и за количеством рыбы, и за ее размерами. К тому же у нас договор с русалками, – напомнил лорд-директор.
И пока я размышляла над его словами, мы подошли к единственному месту, откуда слышался шум бойкой торговли, досужих разговоров и вопли: «Бублики, кому бублики».
– Хочешь бублик? – поинтересовался магистр.
– Н-нет. – Я, запрокинув голову, рассматривала огромную скалу, нависающую над местом, где, по-видимому, и проходила рыночная торговля.
– Пряник?
– Тоже нет… Риан, а почему рынок именно здесь?
– Не так жарко, – весело ответил он.
– Да вроде и не особо жарко, – заметила я.
В следующее мгновение зной охватил. Жарко стало настолько, что захотелось снять и рубаху, и сарафан, и… Тут вновь температура вернулась к прежнему состоянию.
– Ты же не думала, что я позволю тебе бродить под палящим солнцем совсем без защиты? – Лорд-директор улыбнулся. – А вообще здесь действительно очень жарко, потому-то и рынок расположен в тени Гориги. Так что по поводу пряника?
Я улыбнулась, моя улыбка нашла отражение на его губах, мне было так хорошо.
– Не до пряника? – догадался магистр.
Кивнув, я утянула его по дороге вниз, к этому самому рынку.
Едва мы спустились по склону, ощущение морского воздуха стало сильнее. Было влажно, даже, наверное, сыро, словно мы входили в пещеру. И как-то незаметно мой порыв бежать навстречу приключениям угас сам по себе, и теперь я шла даже чуть позади Риана.
– Я уже был здесь утром, – скрывая улыбку, сообщил он.
– Было так же? – почему-то спросила я.
– Как? – последовал вопрос.
– Жутковато, – описала я свои эмоции.
– Мне сложно видеть мир твоими глазами, любимая, – признался магистр. – Для меня жутко – это скорее нечто любопытное, что было бы интересно исследовать. Но утром мне здесь любопытно не было.
– А сейчас? – осторожно поинтересовалась я.
– В свете обнаружения тобой обережной вышивки? Крайне любопытно.
Мне тоже стало очень любопытно, и я опять едва ли не бежала, поспевая за широкими шагами магистра.
Вообще, наверное, все рынки похожи один на другой – стоят торговые ряды, народ гуляет кто просто так, с важным видом на товар поглядывая, кто быстро и сноровисто стремясь закупиться быстрее и домой возвратиться. Торговцы расхваливают товары, разносчики призывают отобедать на ходу, разношерстная братия носильщиков гарантирует быструю доставку домой и покупателя, и покупок. И здесь тоже был самый обычный базар, разве что разносчики понаглее, продавцы ленивее – редко какой лавочник о своем товаре рассказывал, продавцы все больше сидели и бумажными веерами обмахивались.
