Текст книги "АП.Гепталогия (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 105 страниц)
– Буду, – печально согласился домовой.
– Идемте, – я указала на нашу крохотную чайную (это для клиентов помещения были просторными, на нас жадный дроу жутко экономил), – а какой вы чай будете?
На небольшой кухоньке места хватало на одного, но, учитывая размеры домового, мы там уютно разместились. К чаю нашлось печенье, даже очень свежее – наверное, Ри вчера купила. Для домового чашка, пусть и самая маленькая, была великовата, но старичок крепко держал ее обеими руками, а в силе этого создания я не сомневалась – он мог бы с такой же легкостью и меня держать, даже на весу. И вот сижу я и думаю, где же ему ведьму найти. А суть в чем – у нас, в Приграничье, дома строились на века, и в основном все постройки прошлого века как минимум, даже наша с Юрао контора насчитывала лет двести. Ну а для того, чтобы дома стояли хорошо, в каждый вгонялся дух-хранитель, а там, где есть духи, домовым делать нечего. Потому как дух, даже если взят был от первого камня, заложенного в фундамент, или первого дерева, встроенного в стену, всегда был собственником и делить жилое пространство со всякими домовыми наотрез отказывался. С привидениями хранители уживались преотлично, а вот домовых не терпели. Уж в чем тут причина, я не знаю, может, все дело в том, что домовые по сути своей тоже собственники жуткие, не знаю, но факт.
– А вы давно в наших краях? – спросила я.
– Из Приграничья мы, – отозвался старичок. – Не вашего, нет, из седьмого королевства. Война у нас, отступники совсем совесть потеряли, двадцать четыре селения разрушено, – домовой всхлипнул, – усе, что нажито…
– Сочувствую, – тихо сказала я.
– Да чего уж там, жизня. – Он отхлебнул чаю.
Мы помолчали, потом я осторожно задала следующий вопрос:
– А к нам как же вы попали?
Глазки-бусинки пристально на меня уставились.
– Вы простите, если мой вопрос покажется вам некорректным, – заранее извинилась я, – просто у нас в Приграничье новых домов почти что и нет, а если и строят, так под защитой уже имеющегося духа-хранителя. Сами понимаете – Приграничье, а от нечисти кто защитит дом лучше духа-хранителя?
– Так ваши духи только дом и защищают, а мы, домовые, мы ж и обитателей защитим! – воскликнул старичок.
– Мм-м, понимаете, у нас Приграничье, – попыталась объяснить я, – край суровый, предки наши считали, что выживать только сильные должны, от того и защищали дома, а обитатели домов с защитой сами справлялись, вот. Но если вы хотите, я могу поискать для вас недавно выстроенный дом и без духа-хранителя.
Домовой совсем тяжело вздохнул, в один глоток осушил всю чашку, на стол поставил и, жестикулируя, стал объяснять:
– Старый я, девонька. Понимаешь? Совсем старый! Ужо лет триста почитай живу, да еще бы лет двести прожил бы, коли бы не разрушили мой дом супостаты окаянные. Да связан я был с домом тем, а теперича гибну вслед за ним, вот так-то.
И так мне его жалко стало, но, слезы смахнув, я все же спросила:
– Чем я могу вам помочь?
Старичок совсем пригорюнился и грустно сказал:
– Мне ведьма надобна, деточка. Сильная ведьма. Ни маг, ни даже леший, ни нечисть какая, токмо ведьма. – Он полез в нагрудный карман, достал соломку, полуистлевшую такую, положил на ладонь, мне поднес, показывая. – Видишь, деточка, маячок это был, по нему и переместился в город ентот ваш. Уж не думал, что ошибуся, да и от тебя фонило, ан ошибся, дурак старый, не ведьма ты.
Моя чашка едва не выпала из ослабевших рук… Я еще даже не знала, чего так сильно испугалась, но интуиция пока не подводила.
– Так, – я решила, что пугаться потом буду, скажите, а сколько вам жить осталось?
Грубый вопрос, знаю.
– До заката, – совсем тихо ответил домовой.
Резко выдохнув, я принялась искать выход из ситуации. У меня имелось всего два варианта – теща того самого гнома, по делу номер три, но я не знала, жива ли она и где ее искать, и магистр Эллохар, который был лично знаком с ведьмой. Достучаться до Эллохара – это быстрее.
Рванув рукав, я с нежностью прикоснулась пальцами к ниточке, повязанной мне Рианом, а вот узелок сжала на нитке, данной директором Школы Искусства Смерти.
– Все будет хорошо, – заверила я домового, удивленно на меня посматривающего, – найдем мы вам ведьму в кратчайшие сроки, обещаю.
Вспыхнуло синее пламя.
Запоздало вспомнилось, что некоторые из вызванных меня совсем не любят, ну да…
– Риате! – прошипел нависнувший над столом магистр Эллохар, которому, чтобы стоять тут, пришлось согнуться.
Чаевая-то у нас маленькая совсем, с другой стороны – места в ней домовому хватило, чтобы спрятаться, и потому его магистр вообще не увидел.
– Темных вам, – пролепетала я, глядя на разъяренного директора чуждого учебного заведения. – А я к вам с… просьбой.
Эллохар укоризненно покачал головой и устало спросил:
– Что?
Чувствуя себя крайне неуютно, я тихо позвала:
– Господин домовой, покажитесь, пожалуйста, это и есть тот лорд, который сможет вам помочь.
У магистра медленно бровь вверх поднялась.
А домовой откуда-то из нижнего шкафчика прошептал:
– Окстись, деточка, он злой же совсем… Одно тока зло и есть… беги, кому говорят!
– Э-эмм…
Вторая бровь Эллохара присоединилась к первой. Я решила все быстренько объяснить:
– Понимаете, магистр, это домовой…
– Понимаю, Риате, понимаю… А вы вчера сколько выпить изволили, а? – ядовито поинтересовались у меня.
Удивленно посмотрела на Эллохара, а домовой мне:
– Не слышит он меня… Охохонюшки, последнюю охранительную магию использовал.
Резко выдохнув, я попросила:
– Господин домовой, этот лорд вас не тронет, Бездной клянусь. Появитесь, пожалуйста.
В ответ тишина, и только скептический взгляд скрестившего руки на груди Эллохара. Чувствую, как краснею, и, не выдержав, почти взмолилась:
– Ну, пожалуйста, вам все равно жить осталось только до заката!
Дверка хлопнула, послышались шоркающие шажки, затем домовой взобрался на стол и грустно у меня спросил:
– Что ж ты, деточка, такая злая?
– Да не злая, я вам помочь хочу, – воскликнула я.
– Чтоб я сдох, – медленно произнес потрясенный лорд Эллохар.
– А я б не против, – в тон ему ответил домовой.
Магистр Смерти наградил меня не особо добрым взглядом.
И это хорошо, что Юрао тут нет, иначе я бы еще и за бескорыстную попытку помочь получила. Сделав глубокий вдох, я с ходу затараторила, как на экзамене:
– Магистр Эллохар, это домовой. Он из приграничных районов седьмого королевства, у них война, его дом разрушен был, но, так как ведьма в давние времена связала его с этим домом, он гибнет. И домовому срочно нужна сильная ведьма, иначе он на закате умрет. Я понимаю, что не имею права просить вас о помощи, и все же очень прошу, я…
– Стоп! – Эллохар чуть глаза сощурил и задал тот вопрос, о котором я старалась не думать: – Почему домовой к тебе пришел?!
Нервно сглотнув, я попыталась отмолчаться, но не тут-то было.
– Слушай, Риате, – магистр нагнулся и выдохнул, – если ты сдохнешь, я тебя перекину в Миры Хаоса, найду там некроманта, а когда он тебя оживит, убью сам! Мучительно. Намек поняла?
– Прокляну! – пообещала злая я.
– Мне так страшно, – издеваясь, ответил Эллохар, – коленки дрожат! Риате, я с места не сдвинусь, ты меня поняла?!
И тут домовой выдал:
– Чай, спина заболит, в таком-то положении.
Очень медленно магистр Смерти повернулся к домовому. Старичок стал очень бледным в мгновение, и я даже испугалась, что так он помрет раньше времени.
– Домовой решил, что я ведьма, – подскочив с места, выкрикнула я. – У него магический маяк был, он его в Ардам привел, но домовой решил, что та ведьма – это я, потому как от меня фон магический шел!
Очень медленно Эллохар повернулся ко мне… настала моя очередь бледнеть.
Но и сказать больше было нечего, впрочем, магистр и не спрашивал больше, он просто приказывал:
– Домового возьми на руки и держи крепче.
Мы со старичком переглянулись, и он свое предложение внес:
– Так куда ж ей, того и гляди переломится, бледная вся аки поганка. Мабуть мне сподручнее подержать будет…
– Мне сподручнее тебя расчлененным перенести! – рявкнул Эллохар.
Я молча протянула руки, взяла несопротивляющегося и дрожащего от ужаса домового, и в то же мгновение вспыхнуло синее пламя.
* * *
– Риате, отпусти мужика! Отпусти, кому сказал! – прорычали сверху.
Магистру легко говорить, а мы с домовым после такого обжигающе ледяного перемещения вцепились друг в друга и дрожали на пару.
– Риате!
Медленно опустила домового, который тут же к моей ноге прижался, и открыла глаза. Мы оказались стоящими на заснеженной дороге посреди широкого поля. И вокруг никого! Только заснеженные горизонты и порывы ледяного ветра.
– Да, погодка не сахар, – заметил Эллохар и, сняв плащ, набросил его мне на плечи, затем сноровисто меня же и закутал.
– Н-не стоит, – попыталась я отказаться от сомнительной помощи.
– Шутишь? – магистр усмехнулся. – Риате, тебе еще мелких Тьерчиков рожать, и желательно рожать их здоровыми. Все, пошли.
– Куда? – не поняла я.
– За мной, – рявкнул директор Школы Искусства Смерти и пошел в поле, по пояс утопая в снегу.
Он по пояс, а мне тут будет по шею, про домового я вообще молчу. Кстати, оказалось, что домовой уже собрался идти вслед за магистром.
– Тепло рядом, – принюхиваясь, сказал старичок. – Добро, свет… идем, деточка, туда нам.
И нырнул в сугроб. Я осталась стоять посреди дороги, но стояла недолго.
– Риате, я тебе не Тьер, на руках таскать не стану, расчленить – оно сподручнее, – перекрывая завывания ледяного ветра, крикнул Эллохар.
Пришлось идти за ним.
Я догнала директора Школы Искусства Смерти шагов через сто. Это было не сложно – Эллохар стоял и терпеливо ожидал меня, а стоило подойти, неожиданно извиняющимся тоном произнес:
– Прости, но этот путь каждый должен проделать сам – у ведьм после некоторых неприятных событий очень строго с правилами, и, понеси я тебя, путь остался бы закрыт.
– Да… я понимаю. – Его объяснения были неожиданны. – И даже не думала. В конце концов, вы не обязаны носить всяких адепток и…
– Риате, тебя заносит, – грубовато оборвал магистр. – И да – с самооценкой еще следует поработать, прелесть моя. И основательно. Ты себя вообще не ценишь, печальное зрелище, должен признать.
– А… вы…
– Да что там печальное, – он тяжело вздохнул, – жалкое это зрелище, Риате. Откровенно жалкое.
Все, слов у меня больше не было. У директора Школы Искусства Смерти зато еще много имелось:
– «А-а-а… бе-бе-бе», – передразнил он меня. – Расправь плечи, говори внятно, выражай мысли четко. Во имя Бездны, Риате, ты мне больше всего понравилась, когда таки прокляла. Какой это был разворот худосочных плеч, и что только в них Тьер нашел, смотреть же не на что, а какой взгляд! Я даже залюбовался, Риате. А дальше что? Опять «бу-бу-бу» и «простите, магистр, я не хотела». Жалкое зрелище, адептка, – последовала широкая наглая ухмылка.
– А… я… – у меня от возмущения дыхание перехватывало, – а знаете что?!
– Что? – Он даже наклонился ко мне, демонстрируя, что готов внимать.
– А идите вы в Бездну! – сорвалась я.
Мне в ответ весело подмигнули, после чего Эллохар подошел ближе, встал рядом, по-свойски обнял за плечи и поведал:
– Я бы занялся твоим воспитанием, Риате, но боюсь, Тьер не оценит. А жаль.
И тут перед нами открылась калитка. Ветхая такая, из прутьев, и замогильный, жуткий, пробирающий до костей голос задал вопрос:
– Какого лешего, а?
Эллохар обнял чуть сильнее, прижимая к себе, и прошептал:
– Ну что ты дрожишь? Это просто чары. Да, ты с таким ранее не сталкивалась, но уж при мне-то можно не бояться, а?
– Д-д-да, – я даже кивнула, – но, видите ли, магистр, если говорить совсем откровенно, я не уверена, что вы не бросите меня в пасть какой-либо твари исключительно ради воспитательного момента!
На меня изумленно посмотрели. Хмыкнули, пожали плечами, потом Эллохар уставился на калитку, правда, судя по сменяющим друг друга выражениям на надменном лице, директор все еще размышлял над моими словами.
Так и вышло:
– Не брошу, – магистр потрепал меня по плечу, – ты мне нравишься, Риате.
Пауза, затем последовало язвительное замечание:
– А вот род Тьеров продолжишь парочкой сорванцов, и тогда с удовольствием скормлю какой-нибудь зубастой твари. Я не злой, Риате, зато жутко мстительный.
После чего, повернувшись к калитке, произнес уже громче:
– Да-да, и жуткий, и мстительный!
Калитка ехидно захихикала и нагло так заявила:
– Ой, напугал, ой коленки дрожать, трясуся уся. Угу, щас!
Ничуть не обидевшись, магистр лениво поинтересовался:
– Не впустишь?
– Назад повертай, – ответила калитка.
Усмехнувшись, Эллохар задумчиво протянул:
– Мне сестричку позвать?
В то же мгновение перед нами распахнулись огромные ворота! Они так неожиданно появились, что я точно свалилась бы с перепуга, не удержи лорд Эллохар. Домовой зато так и сел в сугроб от удивления.
– Тихо-тихо, не пугайся, – успокоил меня Эллохар, – все хорошо, ведьмы народ доброжелательный, а ведьмочки так вообще прелесть. Идем, Риате, будем твоего приблудного домового отдавать в добрые руки.
Домовой почему-то не обиделся, наоборот, сидел на снегу и с обожанием смотрел на магистра.
В следующее мгновение поверх снега расстелился узкий ковер.
– Идем. – Эллохар ступил на него первый и потянул меня за собой. – Риате, если страшно, можешь взять меня за руку.
– Мне не страшно, – тихо ответила я, заинтересованно вглядываясь в рисунок на ковре.
Какими бы ни были эти ведьмы, а вот тканый узор на ковре мне почему-то очень кристаллы проклятий напоминал. Нет, ничего знакомого я не увидела, и все же сам рисунок, изломы…
– Дэя, – лорд Эллохар властно сжал мою ладонь, – нет повода для беспокойства. – И чуть громче позвал: – Идем, смертник.
Домовой осторожно ступил на ковер.
Вот так по ковровой дорожке мы и прошли шагов пятьдесят, миновали несколько ворот, пока наконец не оказались в уютном дворике, по которому бегало десятка три девочек в черных платьицах, коротких белых шубках и таких же белых меховых шапочках и сапожках. Девочки, не замечая нас, с визгом носились друг за другом и бросались снежками.
– Четвертый класс, – с неожиданной грустью произнес лорд Эллохар, – хотя у них тут так заведено, что носиться, играя в догонялки, они и в выпускном классе могут. Как дети. Забавно на них смотреть – такое нескончаемое радостное детство до самых выпускных экзаменов. Балуют их тут сверх меры, сладким кормят, сказки рассказывают.
– У вас все иначе, – вспомнила я.
– Я своих адептов к другому готовлю, – магистр усмехнулся, – да у меня и адепты другие. Ведьмам интересно, как деревце растет, мои предпочтут проверить, как оно быстрее погибнет.
Пожав плечами, я заметила:
– Мы тоже проклятия изучаем, зато мы же от них можем и спасти.
Эллохар усмехнулся и, подводя меня к входным ступеням, тихо ответил:
– И у нас значительные успехи в целительском искусстве, буквально вчера создали лекарство от моровой гнили. Но это так, между прочим, на самом деле исследовалось, как быстро от моровой гнили сдохнет русалка.
Я споткнулась, магистр поддержал и повел дальше, продолжая рассказ:
– А она не умерла. Вот все сгнили, а она нет. Начали выяснять причину, и через месяц нашли – дамочка любила синие водоросли, в них основной компонент – йод. Накормили водорослями остальных подопытных – половина выжила. Извлекли из водорослей экстракт, напоили – во второй группе выжили две трети, и это при общении с источником инфекции. Изменили структуру экстракта, внесли в кровь следующей группе испытуемых – выжили все, представляешь?
Я остановилась, с ужасом глядя на магистра Эллохара, и даже попыталась вырвать ладонь из его руки. Мою попытку прекратить движение лорд словно бы и не заметил, а мне, чтобы не свалиться, пришлось идти дальше так. Но, когда мы поднялись к дверям, я все же спросила:
– А сколько вы народу убили?
– Вообще лично конкретно я? – переспросил магистр. – Много, Риате. А к чему столь интимные вопросы?
И тут снизу бурчание домового:
– Говорил же, шо злой он.
Адепты Смерти – самые страшные создания в Темной империи! Не самые жуткие, потому что более жутких существ, чем императорская гвардия, представить сложно, но уж то, что самые страшные, – это факт!
Эллохар открыл двери, вежливо пропустил меня вперед и едва не пришиб домового, причем последнее было сделано не случайно.
И тогда я увидела ведьму!
Самую настоящую ведьму. Высокая стройная женщина с темными, собранными в толстую косу волосами, светлой кожей, удивительными сине-фиолетовыми глазами и приветливой улыбкой направлялась к нам. И улыбалась она так, словно всем и разом и в то же время каждому по отдельности. Удивительное создание, такое светлое и доброе.
– Добрый день, магистр Смерти, рада видеть вас и ваших гостей, – приятным, чуть напевным голосом произнесла она, подойдя к нам.
– Темных, Василена!
Я украдкой взглянула на лорда Эллохара и поразилась – он так нежно улыбался ведьме, что я как-то сразу поняла, кто именно та самая «слабость» жестокого директора Школы Искусства Смерти.
Мой взгляд заметили, улыбаться тут же перестали, а вот держать меня за руку – нет. И кивнув в мою сторону, Эллохар произнес:
– Это Риате.
Ведьма приветливо мне кивнула, потом перевела взгляд на ладонь, которую я осторожно пыталась-таки вырвать из руки Эллохара, улыбка стала чуть-чуть лукавой, и леди Василена произнесла:
– Благодать Никаноровна никогда не простит, что мне вы представили свою избранницу раньше, чем ей.
– Э-э, – протянули мы разом с магистром, в следующее мгновение я вырвала свою ладонь, а Эллохар и вовсе на шаг отошел.
– Неужели я ошиблась? – едва сдерживая смех, поинтересовалась ведьма. – Гложут меня сомнения по этому поводу.
– Ты ошиблась, – недовольно подтвердил магистр.
– Да-а-а? – несмотря на ситуацию, так приятно было видеть, как тонко и умело издеваются над Эллохаром.
Он и сам это понял, резко выдохнул, вновь чуть саркастически и надменно улыбнулся и объяснил:
– Это Риате, адептка Академии Проклятий, – васильковые глаза посмотрели на меня с явным интересом, – и вот эта вот девица умудрилась подобрать приблудного домового, который собирался прогуляться в Бездну на закате. А потом Риате набралась наглости, вызвала меня и взмолилась о спасении этого приблудного.
Ведьма бросила на меня одобрительный взгляд, а затем присела и поманила к себе домового. С каким выражением лица он к ней подходил, с каким восторгом в глазах, с каким благоговением! А едва подошел, Василена прикоснулась к его лбу, прикрыла глаза. И ничего не происходило несколько минут, затем ведьма поднялась и крикнула:
– Любомира Михайловна!
Негромкий ее голос разнесся, словно эхо, почти сразу послышались торопливые шаги, и по деревянной лестнице со второго этажа спустилась темноволосая женщина в точно таком же, как на Василене, платье и тоже с косой, разве что на этой был серый передник со множеством кармашков.
– Любомира Михайловна, миленькая, у дяди Иванко такая история неприятная приключилась: отступники во время наступления сожгли его дом, используя белое магическое пламя, а он связанный был.
– Ох, бедненький, – испуганно воскликнула вторая ведьма. – Идемте, дядя Иванко, мы сейчас все сделаем. Идемте, пожалуйста.
Домовой просиял, обернулся ко мне, поклонился, прошептал: «Спасибо, деточка» – и, смешно переваливаясь, поторопился к ведьме. Василена с доброй улыбкой проследила за тем, как они скрылись в одном из проходов на первом этаже и, повернувшись к нам, извиняющимся тоном пояснила:
– Я пока мама кормящая и, к сожалению, в круг для обряда входить не могу.
Ничего не поняв, взглянула на Эллохара – тот явно все понял и даже спросил:
– Как малыш?
– Здоровенький, – и улыбка ведьмы засияла счастьем. – Растем, требуем побольше молока и внимания.
– Матрена с ним?
– И если бы только она одна, – Василена печально вздохнула, – принесут, дадут покормить и поминай как звали. – И тут на лице ведьмы вновь лукавая улыбка: – Так зачем же вы пожаловали, магистр?
Мне вопрос был не понятен, однако, как выяснилось, ведьма знала Эллохара значительно лучше меня:
– Я буду вино, Риате нужен чай, и желательно согревающий, давай с порошком от простуды, на всякий случай. И пошли в малую гостиную, у вас там самый нормальный камин. – После чего директор Школы Искусства Смерти опять же взял меня за руку и повел вверх по деревянной лестнице со словами: – Мы ненадолго, не нервничай.
Вот после этого я начала нервничать. Кивнув, Василена направилась вверх по лестнице. Магистр пошел за ней и меня потянул следом. Я же руку выдернула и прошептала, чтобы не устраивать разбирательства при доброй ведьме:
– Простите, магистр Эллохар, но домового мы привели, и я не вижу смысла задерживаться.
Очень медленно лорд развернулся, сложил руки на груди и с молчаливым негодованием воззрился на меня. Я тоже молчу и тоже смотрю на него с негодованием.
Молчим.
Сверху раздалось веселое:
– Нет, если я ей не покажу, Благодать мне этого никогда не простит, – и уже громче: – Благодать Никаноровна!
Чуть прищурив глаза, Эллохар мрачно поинтересовался:
– У тебя совесть есть? – и, так как я молчала, продолжил: – Нет, я, конечно, понимаю, что совесть в Темной империи качество совершенно лишнее и малопригодное, но, учитывая, что тебя выбрал обладающий данной чертой Тьер, я полагал, что подобное выбирает подобное и так далее.
– У меня есть совесть, – неприятно даже стало, – но у меня еще есть контора, не запертая, кстати, и Юрао, который вернется и увидит мое пальто, но не увидит меня.
– У тебя нет совести, Риате, – подытожил магистр.
Спустился на одну ступеньку, схватил меня за ворот своего собственного плаща, приподнял и потащил вверх, на ходу крикнув ведьме:
– Мы вас в гостиной подождем, – и значительно тише, уже мне: – Проклинать не советую, здесь особая магия, и все срабатывает по принципу: «Из твоего рта тебе же в пазуху», в смысле – проклятие на тебя же и ляжет, Риате.
Магистр соизволил отпустить меня, только внеся в большую комнату с потолком, расписанным под летнее небо, и то сразу подвел к жарко пылающему камину, снял с меня свой плащ и приказал:
– Стоять, бояться и не двигаться.
А сам прошел к креслу и нахально в нем развалился, при этом хитро на меня поглядывая. Руки на груди сложились сами, и да, я собиралась высказать все, что думаю по поводу его поведения.
– Расслабься, Риате, – лениво и насмешливо посоветовали мне. – В любом случае могла бы уже и запомнить, что обращаться ко мне за помощью чревато последствиями. Я не Тьер, Риате, я обо всем на свете при виде твоих карих глазок, пухлых губок и розовых щечек не забываю, и у меня, в отличие от него, тут же появляется масса вопросов, на которые я вправе получить ответы. Девичья память у тебя, Риате.
В чем-то лорд Эллохар прав – глупо было обращаться к нему за помощью. Но в чем-то и не прав!
– А знаете, магистр, у меня не только память девичья, я еще и мстительная к тому же. Отомщу и забуду, потом снова отомщу! Издержки девичьей памяти, знаете ли!
Вскинув бровь, темный лорд язвительно поинтересовался:
– Это ты мстительная? Ха! Шутка дня! Расскажу Верис, поржем вместе!
Отвернувшись к камину, чтобы не видеть потешающегося магистра, я тихо сказала:
– Бездной клянусь, я обратилась к вам за помощью в последний раз, – и, сорвав нитку с руки, бросила ее в камин.
Смех прекратился мгновенно. Затем ко мне подошли, взяли за плечи, развернули и встревоженно спросили:
– Риате, ты чего?
Молча вырвалась и снова отвернулась к камину.
– Дэй… – извиняющиеся нотки в голосе.
Послышались шаги… Обернувшись к двери, я увидела худую, даже жилистую, смуглую темноволосую ведьму. Единственное отличие в одежде от первых двух – черный передник, да и в руках ведьма сжимала черную метлу. Черенком этой самой метлы вновь прибывшая, белозубо улыбаясь, трижды ударила об пол, в следующее мгновение метелка уменьшилась раз в двадцать, и, сжатая до размера писчего пера, одним движением была помещена в кармашек, после чего ведьма бросилась к Эллохару с радостным криком:
– Рэн!
Магистр поймал ее в объятия, закружил, после осторожно поставил на пол и поинтересовался:
– Ты чего мужа обижаешь?
Женщина мгновенно насупилась, нахмурилась, руки на груди сложила и выдала:
– А кто ему дал право обманывать ведьму?
Магистр укоризненно головой покачал, после произнес:
– Сестренка, у него же сердце слабое… с тех пор как на тебе женился. Пожалела бы вампира.
Ведьма хмыкнула, потом, пожав плечами, повернулась ко мне, осмотрела с ног до головы и произнесла:
– А она хорошенькая. И цвет волос такой необычный. Приграничье, да? Мне нравится. С мамой уже познакомил?
И я вдруг подумала – вот если у Риана мамочка… свекромонстр, то у магистра Эллохара наверняка такая, что даже представить страшно!
– Риш, это не моя девушка, – уже с некоторым раздражением сказал магистр. – И новая жена отца – мне не мать!
В этот момент вошла Василена, за ней две домовые, которые сноровисто накрыли на стол и потопали к двери. А вот у порога обе оглянулись, посмотрели на меня и шепотом поделились впечатлениями:
– Хорошенькая и добрая, да, – сказала первая.
– Так оно завсегда – злых мужиков к хорошим девушкам тянет, а эта и добрая, и скромная, гляди, и краснеет даже, – заявила вторая, глаз с меня не спуская.
– Хорошую девульку злодеюка костлявый выбрал, а то все лупалки свои на Василеночку нашу лупил, а теперь гля – с этой не спускает, вот она, любовя.
Я дара речи лишилась, зато сестра магистра Смерти как рявкнет:
– Охранительная магия на меня не распространяется! Я все слышу!
– Ой, – разом взвизгнули домовые и исчезли.
И вот стоим мы – пунцовая я, розовощекая Василена, гневная Благодать Никаноровна. Удивленный нашим поведением магистр спросил почему-то у меня:
– В чем дело?
А я честно ответила, не желая отмалчиваться:
– Домовые решили, что я ваша девушка.
– А-а-а, – глубокомысленно протянул Эллохар, – эти умом никогда не отличались.
– Способностями к выживанию также, – прошипела сестра магистра.
– Благодать Никаноровна, ну что вы, домовые же любят посплетничать, простим им их слабости, – поторопилась вмешаться Василена, – давайте к столу.
– Василена Владимировна, дисциплину в домовых нужно воспитывать! – Мне сразу стало ясно, что добротой к ближнему сестра магистра не отличается. Но дальше было веселее, потому как ведьма потребовала ответа: – Даррэн, объясни ситуацию! В том, что у тебя интерес к данной чистокровной особе, я вижу, однако ее поведения понять не могу.
– Молчаливая очень, – чуть извиняясь, вставила свое замечание Василена.
– Приграничье – суровый край, у них принято помалкивать, особенно если ты женщина, – пояснила Благодать Никаноровна мое молчание Василене и посмотрела на брата, ожидая разъяснений.
Эллохар прошел к столу, уселся и, одарив обеих ведьм неодобрительным взглядом, соизволил представить меня:
– Адептка Академии Проклятий Дэя Риате, – затем выдержал паузу и насмешливо добавил: – Избранница и уже обрученная невеста известного вам лорда Риана Тьера.
Обе ведьмы мгновенно повернулись ко мне. Их удивление было трудно не заметить. Благодать чуть скривилась и переспросила:
– Риан?! А что он в ней нашел?!
Громкий смех магистра добавил неловкости данной ситуации, а после Эллохар язвительно поинтересовался:
– То есть как для меня, так хорошенькая, а как для Тьера, так «Что он в ней нашел?». Ведьма ты, Риш.
– Чем и горжусь! – в язвительности сестра брату не уступала.
Я же молча и решительно направилась к дверям, раз и навсегда решив, что ведьмы – это ведьмы. Неприятно было до ужаса. Однако просто уйти не вышло.
– Ох, Риате, – Эллохар, неизвестно как перекрывший мне путь, мягко обнял за плечи, – если ты сейчас так реагируешь, что ж с тобой будет, когда Тьер официально тебя двору представит, а? Да наплюй ты на их мнение, они тебя вообще не знают, Риате. Вот я знаю, и поверь – полностью одобряю выбор Тьера. Я ему даже завидую, так… слегка.
Недоверчиво посмотрела на магистра. Он улыбнулся, протянул мне платок и уже с насмешкой сказал:
– На, можешь слюнявить, разрешаю. Но с самооценкой надо поработать, Риате, а то жалкое зрелище, серьезно.
Слюнявить было нечем, но платок я взяла. После чего меня развернули, провели до столика, усадили в кресло и отругали ведьм:
– Совести у вас нет. Ладно, мы с Риате из Темной империи, но вы-то ведьмы – и такие бессовестные. Позор на всю вашу Ведическую Школу.
Благодать Никаноровна, которая взялась чай разливать, опустила глаза и пробормотала:
– Ну прости, не сдержалась. Просто сам Тьер, и тут…
Отобрав у нее заварник, магистр налил мне чаю, поставил передо мной блюдце с ароматными завитушками какого-то необычного печенья и начал поучать сестру:
– Ты всегда была склонна к излишне быстрым выводам, Риш. А Дэя у нас, между прочим, начинающий частный следователь, это раз, человечек, сумевший спасти друга от смерти, это два, ну и ворюга личных заклинаний противодействия, это три.
Я, которая как раз собиралась смущаться по поводу неожиданной похвалы в свой адрес, разгневанно посмотрела на лорда Эллохара. Тот находился в процессе намазывания ягодного джема на булочку, но мой взгляд заметил, нагло подмигнул и произнес:
– Таки нет у тебя совести, Риате, даже не покраснела. А Тесме, между прочим, волосы на груди рвал и клялся руки тебе пообрывать. Правда, это было уже после того, как Тьер нас покинул, зато с каким апломбом, чувством, толком и расстановкой он сыпал угрозами в твой адрес. Кстати, ты себе тему дипломной уже выбрала? Забудь. У Тесме для тебя теперь есть особая. И да, я напросился поприсутствовать на экзамене, мне гарантировали твое приадептовое и многократное унижение – раз двадцать. В смысле, Смертельные проклятия сдашь раза с двадцать первого… а может, и не сдашь. Там же будет не только злой Тесме, там буду еще и мстительный я.
У меня аппетит пропал. И это не оставили без внимания:
– Риате, ты кушай, сил набирайся. Они тебе еще понадобятся, – издевательски протянул Эллохар.
Пристально глядя на посмеивающегося директора Школы Искусства Смерти, я решительно сказала:
– Сдам!
– Неа, – Эллохар осмотрел свою булочку, остался доволен слоем покрывшего ее джема, с ходу откусил половину, прожевал и добавил: – Учитывая планы на тебя леди Тьер, на учебу останется мало времени, Риате.
Планы свекромонстра, конечно, несколько пугали, но…
– Учитывая тот факт, что мои знания позволяют спасать жизни, я скорее откажусь от сна, но не от новых знаний. Я выучу все, что требуется для сдачи экзамена у магистра Тесме, и даже больше – я выучу все, что только смогу найти.
Мое уверенное заявление Эллохар прожевал вместе с булочкой и полюбопытствовал:
– Снова скатимся до грабежа ближнего своего?
– Я не виновата, что нужные знания Тесме нам не преподает! – вспылила я.
