Текст книги "АП.Гепталогия (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 105 страниц)
– За нас, – робко предложила я.
– Прекрасный тост, – его улыбка пьянила сильнее вина, – за нас.
Странно, вино было все из той же бутылки, но вкус… совершенно другой. Сладкий, насыщенный, без чуть кисленького привкуса и чуть-чуть терпкий. Разве что пилось все так же легко – я не заметила, как и этот бокал осушила до дна.
– Наверное, с меня хватит, – я решительно отодвинула бокал, сверкнувший в пламени свечей, – иначе фейерверк не увижу.
– С фейерверком у нас два варианта: можем подняться на крышу особняка, вид отсюда превосходный, либо отправимся на площадь, что выбираешь?
Рианов почему-то тоже стало два… и букетов… и, кажется, тарелок с творожным кремом… две…
– Дэя, – тихо позвал магистр, – с тобой все хорошо?
Попыталась ответить и поняла, что с этим также возникли трудности.
– Та-а-ак, – протянул Риан, – это уже интересно.
Поднявшись, он переместил свой стул и блюда и сел совсем рядом со мной. Улыбнулся, глядя на медленно краснеющую от стыда меня, и принял решение:
– Фейерверк посмотрим с крыши, и вид лучше, и шума меньше, да?
Молча кивнула, зажмурив глаза, потому что да – Рианов два.
– Сейчас все пройдет, – легкое прикосновение губами к моим волосам, – ты мне нравишься такой.
– К-какой? – чуть запинаясь, спросила я.
Вместо ответа нежный поцелуй и вопрос:
– Тебя покормить?
– Н-н-нет, я сама, – решительно отстраняюсь и с надеждой смотрю на тарелку.
Надежда не сбылась – тарелок все еще было две.
– Какое… коварное вино, – пробурчала недовольная я.
– Очень, – загадочно подтвердил магистр, забирая в плен мою ладонь и нежно целуя каждый палец, – но уже должно отпустить, хотя… мне все нравится.
Мне тоже, несмотря на общую гамму ощущений.
– Ты не поел, – осторожно забрала руку, – а до фейерверка еще долго?
– Нет, – мою ладонь он отпустил, но его собственная рука теперь чуть поглаживала мои волосы.
– Тогда поторопись, – потребовала я.
И попыталась взять десертную ложку, которая по идее одна, но перед глазами теперь кружились три! Магистр торопливо ел, искоса поглядывая на меня. Да что там поглядывая – Риан глаз не отводил… точнее, оба Риана.
И настоящим издевательством прозвучало его предложение:
– Еще вина?
– Нет, – я сложила руки на груди, откинулась на спинку стула, – мне уже более чем достаточно.
– Не хочу пить в одиночестве, – и мой бокал таки был наполнен, – к тому же тост заслуживает твоего внимания.
С любопытством смотрю на Риана, уже, к счастью, одного. Потом любопытство сменяется подозрением, потом понимаю, что для подозрений нет причины. Потом мне протягивают полный бокал, и я почему-то даже не отказалась, а потом… Риан вдруг оказывается так близко, и я слышу его сдавленный шепот:
– За то, чтобы в твоих глазах никогда не было слез… Я готов на все, чтобы ты больше не плакала, Дэя.
У меня дыхание перехватило.
И тут в двери постучали. Осушив свой бокал одним глотком, Риан поднялся и вышел. Я же, потрясенная его словами, медленно… но верно тоже все выпила, на сей раз даже не чувствуя вкуса. Кажется, Дара действительно права – за меня ему больнее в сотни раз, и я представить не могу, что он чувствовал прошлой ночью, слушая мои неутихающие рыдания…
Риан вернулся быстро, сел рядом и, с улыбкой глядя на меня, произнес:
– Время. Ты как себя чувствуешь?
Молча посмотрела на магистра, продолжая вертеть в руках уже пустой бокал.
– Так, значит, крыша? – он кивнул. – Идем.
Поднявшись, он не стал протягивать мне руку. Наклонившись, он подхватил меня на руки, а потом вспыхнуло адово пламя.
* * *
Крыша особняка лорда Тьера оказалась достаточно плоской, для того чтобы здесь разместился уютный полукруглый диванчик, небольшой восьмиугольный столик и груда теплых одеял.
– Потерпи, – попросил Риан.
Затем аккуратно опустил меня на ноги и начал основательно закутывать в одно, второе, третье…
– Хватит уже, правда, – сообщила уже лишенная возможности даже пошевелиться я.
– Не замерзнешь? – встревоженный вопрос.
Выразительно посмотрела на втрое увеличивший меня кокон.
– Но если станет холодно… – начал магистр.
– Обязательно скажу, – заверила его я, раздумывая над тем, как теперь добраться до дивана.
Добираться не пришлось, меня вновь подхватили на руки, отнесли и усадили, спросив в итоге:
– Удобно?
– Очень, – сдерживая улыбку, ответила я. – А себя ты также закутаешь?
– Зачем? – Он потянулся, нежно поцеловав меня в кончик носа. – В себе уверен, я не замерзну, а тебе… – и с намеком, – лучше сейчас не болеть. Все же слишком много заклинаний противодействия на одну юную адептку.
И после этого взял со столика меховую шапку и ловко надел на меня.
– Чувствую себя снежным сугробом, – призналась в итоге я.
– В таком случае ты самый очаровательный сугроб из всех, какие я когда-либо видел, – тихо ответили мне.
Риан сел рядом, обнял меня за плечи, точнее за одеяло, до плеч там было далеко, и сказал:
– Сейчас.
И вот только он это сказал, как небеса взорвались грохотом, а затем вспыхнули алым пламенем. Огонь словно охватил весь небосвод и медленно начал осыпаться мириадом сверкающих золотых искорок.
– Это дядя развлекается, – Риан прижал меня к себе, – сейчас будет красиво.
– По-моему, и так восхитительно.
– Подожди следующего залпа.
Небеса раскололись!
Взрыв, столь мощный, что задрожал весь особняк, и вспыхнул свет, пролившийся из расколовшихся небес, словно радуга, рекой опадающая на землю. Я завизжала, мой восторженный крик потонул в гуле тысяч голосов, а небо сотряслось вновь.
Цветок!
Огненный, яркий, сверкающий до такой степени, что заболели глаза, и почти сразу яркий знак Темной империи! Затем с каждым грохотом в небе появлялись темные, оборотни, вампиры, гномы, люди, тролли, полукровки, нечисть, нежить, особенно красиво смотрелись лесные дриады и русалки. Все расы и народности Темной империи оживали в сверкающей огненной феерии, и не был забыт никто. Правда, когда в небе огонь изобразил домовых, фениксов и ведьм, я удивленно посмотрела на Риана.
– Новым указом императора данные народности были приняты в состав жителей империи.
– Но ведьмы… – прошептала изумленная я.
– Даже откроют отделение Ведической Школы на нашей территории.
– Ого!
– Чему ты удивляешься? – спросил Риан. – Император лоялен ко всем расам, и права в империи равны у всех, кроме немногих представителей высшей аристократии, неудивительно, что количество перебежцев растет.
– Да, но ведьмы, – этого я положительно осознать не могла.
– Понимаешь, – магистр загадочно улыбнулся, – у Эллохара есть одна-единственная слабость. У этой слабости уже четверо детей и любимый супруг, кстати, не последний человек в королевстве, но… Та ведьма так и осталась личной маленькой слабостью сурового директора Школы Искусства Смерти. И когда она обратилась за помощью, Эллохар не смог ей отказать, так что отделение Ведической Школы будет действовать под защитой адептов Смерти.
Немного подумав, я все же спросила:
– Магистр Эллохар страдает от неразделенной любви? – В это слабо верилось, учитывая его издевательский характер и наличие тех самых розовых панталончиков.
– Это не моя тайна, Дэя, – ответил магистр и загадочно улыбнулся, разглядывая мои глаза.
Таинственный Бессмертный во всей своей красе. Я вновь вскинула голову, уделив внимание осыпающимся после фейерверка золотым искрам, как вдруг Риан спросил:
– Тот проклятийник действительно охотился за дроу?
– Д-да, – удивленная его вопросом, с небольшой запинкой ответила я.
– Странно, – лорд-директор теперь выглядел задумчивым. – Заклинатели ничего об этом не знали. Скаэны ожидали встречи и информации, но… про убийства дроу им не было известно.
Все бы ничего, но на размышления я сейчас оказалась не способна, хотя кое-что важное не спросить не могла:
– А формула катализатора? О ней им известно?
– Нет, – задумчиво ответили мне.
Неожиданно небо начало краснеть, я в тот момент на Риана смотрела и меня сразу насторожила его хитрая улыбка.
– Что происходит? – спросила я.
Магистр обнял меня крепче и сказал:
– Время выступления кронпринца, – и произнесено это было так… ну, так…
Я взглянула на небо, ожидая явной подлянки от лорда Тьера этому самому кронпринцу. Не знаю, почему между ними такая большая нелюбовь друг к другу, но мне это уже совсем все не нравилось. И тут Риан произнес:
– О том, что у меня встреча с другим Бессмертным, знали мама, император и Даргханаш. В собственной матери и дяде я уверен, а вот «братец» вполне мог… попытаться мне навредить. Теперь моя очередь!
Из всего этого я поняла главное:
– То есть ты пытаешься выяснить личность организовавшего покушение?
– Да, выясняю.
Взрыв.
Небо озарилось тысячей ярких огней, на которые я не обратила внимания, глядя на Риана… И как оказалось, зря, потому что неожиданно лицо магистра покрылось черными вздувшимися венами. Вскинув голову, я увидела нечто!
На фоне покрасневшего неба золотым огнем мерцал мой портрет, а подпись внизу гласила: «Дэя Риате – прекраснейшая из девушек Темной империи, нареченная избранница кронпринца Даргханаша».
– Ссс… – прошипел Риан, но тут же осекся и выругался общераспространенным: – Вот Бездна!
А дальше случилось закономерное – лорд-директор сильно разозлился и выдохнул:
– Сам напросился.
Вскинутая рука и мерцание золотых искорок на кончиках пальцев.
Дальше взрыв.
Ослепительный, ярче, чем у императора, и сверкающее полотно втрое больше предыдущего… когда на фоне черного неба появилось изображение тролля с кривым носом, кольцом в ноздре и похабной ухмылкой, все на площади еще продолжали орать «Счастья молодым!», но потом под картинкой вспыхнула надпись: «Нежно любимая возлюбленная и избранница принца Дарга», крики мгновенно стихли.
И если бы не вино, я бы возмутилась, а так… Просто тролль и нежно любимая избранница, это так забавно было.
– Обожаю твой смех, – с нежностью произнес Риан.
Кончики его пальцев вновь замерцали…
Взрыв.
Картинка похабного тролля сменяется изображением оборотня в боевой ипостаси, под ним очередная надпись: «И это тоже возлюбленная принца Дарга».
Снова взрыв.
Следующим было просто яркое огненное сообщение во все небо: «Наш кронпринц вообще всех любит!»
И стремительный калейдоскоп сменяющих друг друга изображений всех рас Темной империи. А завершилось все картинкой самого кронпринца, правда, с похабной ухмылкой тролля вместо его аристократического рта. И под этим комическим рисунком надпись: «Люблю всех».
И поверх портрета алыми буквами: «Обращаться по адресу: Императорский дворец, пятый этаж, спальня кронпринца».
Я рыдала от смеха. Надо бы остановиться, и вообще поступок не слишком разумный со стороны Риана, да и так откровенно хохотать над императорской особой неправильно, но остановиться никак не получалось.
– Хва-а-атит, – взмолилась я.
– Принца жалко? – иронично вздернув бровь, поинтересовался магистр.
– Живо-о-от болит от смеха, – простонала я.
Риан опустил руку, с нежностью посмотрел на меня и прошептал:
– Люблю тебя…
И тут новый взрыв. Но послабее сотворенного лордом-директором, определенно послабее, однако с изображением кронпринц постарался – потому что на небосводе была изображена я… в очень-очень откровенном наряде. Взгляд магистра полыхнул тьмой, а в следующее мгновение мое лицо с картинки исчезло, сменившись изображением надменного лица кронпринца! И вот со всей этой надменностью он стоял в женском очень откровенном платье! И с женскими формами… да уж, зрелище вышло…
Взрыв. Небо озарилось синим пламенем, а на его фоне золотыми буквами:
«Все, Тьер, ты попал!».
И тут, перекрывая грохот фейерверка, раздался мужской рев:
– Да-а-арг!
Взрыв, и втрое ярче надпись:
«Мы с тобой еще побеседуем, Дарг. Уползать будешь!»
Почти сразу вслед за этим крик леди Тьер:
– Риан!
Взрыв и пылающая красным огнем надпись:
«Выбор кронпринца неоспорим, Риан. И я представил империи свою избранницу!».
И все это в небе, на глазах у всех!
Магистр глухо помянул Бездну, – вскинул ладонь…
Взрыв.
И яркая огненная надпись: «Какую именно?»
Взрыв.
«Эту?» – под издевательской надписью указующая стрелочка и изображение похабного тролля.
Затем вновь взрыв и ярчайшее: «Темных дней кронпринцу и его избраннице!» И картинка, изображающая Дарга, обнимающего очень удивленного этим фактом тролля!
Взрыв… но, едва началась формироваться следующая картинка, повторный взрыв. Небо зашипело и закипело, с гор потянулся плотный туман, в следующее мгновение на крыше в сверкающем ореоле золотого пламени появилась леди Тьер.
Я так и застыла и даже улыбаться перестала после лицезрения неописуемо забавного выражения искреннего удивления на лице тролля. Но леди Тьер, одарив меня слабой улыбкой, повернулась к сыну, и началось:
– Тебя предупреждала я, и тебя предупреждал император – хочешь жениться, представь избранницу, как полагается, тогда всякие соперники… И чего ты добился этим представлением?! Хотел опозорить наследника империи? Его и так в народе не особо уважают, а уж после этого…
Договорить ей Риан не позволил, произнеся ледяным тоном:
– Не я это начал.
– Ты мог предотвратить, – прошипела леди Тьер.
– Мама! – рык. – Я повторю еще раз – не я это начал. Есть темы, которых даже зарвавшиеся наследники империи не имеют права касаться. Дарг превосходно осведомлен о том, кем является для меня Дэя. Он хотел публичности?! Он ее получил.
Леди Тьер молча сложила руки на груди, пристально глядя на сына. Молчание длилось долго, а затем она с укором произнесла:
– Прекрасно, Риан. Видимо, дипломатичности в тебе, как и в твоем отце!
– Я не собираюсь прогибаться под императорскую семейку, – спокойно произнес лорд-директор. – Я могу помочь, потому что это семья и затронуты интересы империи, но я никогда не согласился бы ни на брак с кронпринцессой, ни на отказ от собственной невесты в пользу очередного каприза Дарга.
Леди Тьер промолчала, Риан продолжил:
– Мне очень приятно, что ты зашла навестить меня, мама, но я не один и мне хотелось бы этот вечер посвятить гораздо более приятным разговорам, чем бесконечное обсуждение моего долга перед империей.
Нервный кивок, и весьма ехидное:
– Ну да, у вас гораздо более «приятные» темы для разговоров, например, твое вымаливание прощения за вчерашнее!
Ну тут уж я не сдержалась:
– Риан не виноват в случившемся. Просто во время покушения…
Мне мягко закрыли рот. Магистр собственной персоной. И я поняла почему, едва потрясенная моей оговоркой леди Тьер глухо переспросила:
– Покушения?!
С тяжелым вздохом Риан произнес:
– Мама, со мной все хорошо, мы потом поговорим.
– Потом?! – взревела леди, стремительно… зверея.
Я так и застыла, в изумлении глядя на свекромонстра. Мне казалось, что она появилась злая на крыше? Я ошиблась, злая она была сейчас!
– Где?! – прошипела леди Тьер.
– Мама, мы позже поговорим, – недовольно произнес Риан.
– ГДЕ?!! – у меня уши заложило.
Риан только поморщился, но отвечать явно не собирался. Да леди Тьер ответ и не требовался:
– Таверна «Яйцо дракона»… Точно, я еще обратила внимание на знакомое название в сводках Ночной стражи…
– Мама! – недовольно перебил ее Риан. – Завтра я в подробностях расскажу тебе обо всем. Завтра, мам. У меня был очень сложный день, даже по моим меркам сложный. Я просто хочу побыть со своей невестой, перед которой действительно очень виноват, и в мои планы никак не входило ни противостояние с Даргом, ни разговор с тобой.
И леди Тьер вняла его невысказанной просьбе, правда, предварительно спросив у меня:
– Дэя, у тебя все хорошо?
– Да, спасибо, леди Тьер, – вежливо ответила я.
Вспыхнуло золотое пламя.
Когда огонь угас, мы остались одни. Где-то вдалеке звучала музыка и смех, слышались песни во все горло, и я пожалела тех, кто решился так распевать на морозе, а еще над столицей витал запах каррисы, являющейся главным ингредиентом традиционного праздничного теплого напитка.
– Прогуляемся? – предложил Риан.
– Я с удовольствием.
Вспыхнуло адово пламя.
* * *
Когда мы оказались посреди оживленной площади, намотанных на меня одеял уже не было, а Риан галантно помог надеть шубу. Но это было не все:
– Небольшая предосторожность, леди Риате, – и на меня нацепили черную бархатную и совсем не магическую маску.
– А ты? – тут же заинтересованно спросила я.
– Вряд ли поможет, но, если ты настаиваешь, – он выудил ее словно из воздуха, такую же черную и бархатную с фигурными прорезями для глаз, и тоже надел.
Нежно сжав мою ладонь, Риан повел меня среди сверкающих праздничными огнями деревьев, туда, где водили хороводы и пели веселые песни. В Ардаме первая праздничная ночь смерти зимы тоже очень красивая, но здесь как-то казалось сказочней, возможно, из-за огромного количества магических фонариков, а быть может, потому, что в небе летали обвешанные гирляндами сверкающих огоньков ящеры, не знаю, но красиво оказалось неимоверно.
Мимо нас проносились хороводы и парочки, летали снежки и магические огоньки – удивительная ночь. И вдруг Риан остановился. Обернувшись, увидела его коварную улыбку.
– Мы под мандрагорой, – таинственно произнес магистр, – а ты знаешь, что это означает?
Я догадалась, что кое-кто провел меня через всю площадь и подвел к этому месту исключительно ради поцелуя.
– Нет, – на моих губах тоже заиграла улыбка, – даже не подозреваю.
Риану пришлось намекнуть:
– Мандрагора в первую праздничную ночь смерти зимы, это…
И тут со стороны раздалось:
– Да целуйтесь уже, тут и другие желающие имеются.
Повернув голову, я действительно увидела около двадцати лордов и леди, которые нетерпеливо ждали своей очереди. Магистр молча снял маску… мгновение, и очереди как не бывало. И вообще народ рассеялся. И мы остались одни, в месте, где до этого толпилась масса разряженных людей и нелюдей.
– Так вот о чем я… – вернулся к прерванной беседе лорд-директор.
Я рассмеялась, приподнялась на носочки и, обвив его шею руками, нежно поцеловала.
В Темной империи существует поверье, что, если поцеловать любимого в первую праздничную ночь смерти зимы под корнем мандрагоры, то любовь будет вечной. Конечно, это было только поверье, простая праздничная традиция, и парочки влюбленных страстно целовались под мандрагорой по нескольку раз за ночь, иной раз и меняя партнеров, и все же… И все же для меня это был единственный в жизни поцелуй под мандрагорой, и сладкое чувство счастья растекалось по телу, наполняя искрящейся радостью, как тысячи сверкающих огоньков наполняли эту удивительную ночь.
Мы еще долго там стояли, мне было так тепло в его объятиях, а Риан просто смотрел на меня и улыбался. Иногда хочется, чтобы некоторые мгновения длились вечно…
А потом кто-то закричал:
– Эй, там новую мандрагору повесили!
И раздался топот ног в удаляющемся от нас направлении. А магистр, хитро улыбаясь, произнес:
– Мы под мандрагорой, – его улыбка стала шире, – а ты знаешь, что это означает?
– Понятия не имею, – едва сдерживая смех, ответила я.
– Придется показать, – с притворной грустью сообщили мне.
И замечательно, что на другом конце площади еще одну мандрагору повесили, потому что эта оказалась занята надолго.
* * *
Раннее утро.
В двери стучат, причем настойчиво, над головой кто-то ноет: «Дэя, вставай!» Несмотря на отвлекающие факторы, просыпаюсь с улыбкой, и даже мелькнула мысль, что я и спала с этой самой улыбкой. Еще радостной вереницей проносятся воспоминания о площади в столице, мандрагоре, нежных прикосновениях магистра, нашей прогулке по городу, возвращении в академию и последнем поцелуе у моей двери.
– Дэя, у тебя реснички дрожат! – шипит злой возрожденный дух смерти. – И кстати, мы и так до утра ждали, имей совесть.
– Риате, я скончаюсь от любопытства, и на моем надгробии будет твое имя, – крикнула куратор Верис.
Пришлось вставать. Сонно позевывая, идти впускать капитана, а после… я опять пошла спать – мы же почти всю ночь гуляли.
– И как это называется? – возмущенно поинтересовалась Дара, едва я одеялом накрылась.
Молча накрываюсь еще и подушкой в надежде, что совесть у них проснется наконец. Но совести там отродясь не водилось.
– Риате, – Верис сдернула мою подушку и швырнула ее в угол постели, – а ты нам ничего рассказать не хочешь?
– Я хочу спать, – честно ответила я.
– Да-а-а? – издевательски протянула Верис. – А я хочу знать, почему в утренней газете ваше с Тьером изображение?
Сон как рукой сняло.
Подскочив, я вырвала из рук куратора свиток с утренними новостями и замерла, вглядываясь в изображение, на котором лорд Тьер под цветущей мандрагорой нежно обнимает меня. Я находилась спиной к зарисовщику, и угадать можно было лишь по волосам. Под картинкой красовалась тема статьи: «Лорд Риан Тьер сжимает в объятиях таинственную незнакомку. Слухи о предстоящем браке оказались ложными?»
И вот я сижу, смотрю на газету, а там… вдруг появляется легкая туманная дымка, и картинка меняется на изображение той самой площади, а под ней надпись: «Загадочное убийство в первую праздничную ночь всколыхнуло всю столицу!»
– Хм, – Верис отобрала у меня газету, – ловко Тьер сработал.
Я же вновь упала на постель и подумала, что хочу только одного – спать… Но это было первой мыслью, а вторая заставила подскочить с кровати и умчаться в душ.
– Риате, – позвала Верис, стоило мне, вытирая влажные волосы, покинуть душевую, – и куда ты собралась?
– К Юрао, – честно ответила я. – У нас дел немерено. И нужно все успеть до истечения срока, отпущенного леди Тьер.
А дальше произошло нечто – Верис встала в дверях с видом «враги здесь не пройдут», Дара заблокировала шкаф с одеждой, и обе сплетницы командным тоном потребовали:
– Рассказывай!
Я села. Подумала. Взяла расческу и, расчесывая мокрые волосы, начала «подробный и всеобъемлющий» рассказ:
– Мы перенеслись в дом магистра, поужинали, потом поднялись на крышу, посмотрели салют, погуляли по городу, по площади. Вернулись. Я легла спать. Все.
Тишина. Дара с Верис переглядываются, капитан первая заговорила:
– Я ее убью.
– Ты про пытки говорила, – возрожденный дух смерти извлекла из воздуха огромный двуручный меч, – приступим?!
Нервно выдохнув, я углубилась в подробности:
– Вчера вечером, после того как побывали в школе Эллохара, меня вернули сюда. Потом мы с магистром перенеслись в столицу в его городской дом. Потом мы ужинали, мне подарили цветы. Потом мы поднялись на крышу и смотрели салют. Забегала леди Тьер, пообщалась с нами. Потом мы пошли гулять и стояли под мандрагорой. Потом мы опять гуляли, я устала, и меня опять вернули в Академию. Все!
Дух смерти зарычала. Верис стремительно подошла и, чуть наклонившись, проникновенно спросила:
– А что делают под мандрагорой в первую праздничную ночь?
И вопрос такой, как будто я не знаю. Я знала и потому ответила:
– Стоят.
– Тьфу на тебя! – разозлилась Дара. – Да чтобы я хоть еще раз тебе помогала! Да я…
Остановила ее Верис, которая, полуприкрыв глаза, активно принюхивалась, а после выдала:
– Да, подарил первоцветы… И где только нашел. Вино пили, Риате перепила, Тьер ее потом явно слегка подлечил, чтобы голова не болела, гуляли в самом респектабельном районе, потом целовались под этой самой мандрагорой. Потом спали вместе.
– Неправда! – возмутилась я.
Верис распахнула кошачьи глаза, обошла меня, подошла к кровати и, нагнувшись над простынями, сделала вдох. Хитрая улыбка скользнула по тонким губам, и леди коварно протянула:
– Правда-а-а-а. Не знаю, откуда у Тьера столько энергии на перемещения, но, приняв душ и переодевшись, он появился в твоей спальне и спал в твоей постели, Риате. Поверх одеяла, но все же!
Еще раз старательно вспоминаю события прошлой ночи…
– Иди сюда, – позвала меня Верис. Послушно подхожу, мне указывают на белоснежную ворсинку, – у тебя такого покрывала точно нет. Делай выводы, Риате.
Густо краснею.
– А я все думала, почему у меня доступ к твоей спальне был закрыт, – пробормотала Дара.
Теперь бледнею.
– Так романтично, – Верис присела на край постели, – проводить ночь рядом с любимой, прислушиваясь к ее дыханию…
А бабушка всегда говорила, что это только в деревне ничего ни от кого не скроешь!
– Знаете что, – я гневно на обеих посмотрела, – я с ним сама разберусь, а вы… вы…
Взревело пламя.
«Риан!» – подумала наивная я и была не права.
В двери вежливо постучали, и почти сразу распахнули. На пороге собственной персоной стоял свекромонстр, который, даже не пытаясь мне улыбаться, с ходу задал вопрос:
– Что произошло в «Яйце дракона»?
И тут лицо свекромонстра меняется, и глаза значительно увеличиваются. Не сразу поняла, в чем дело, потом дошло: Дара у шкафа с огромным двуручным мечом, причем так получилось, что я с ней совсем рядом стою, и острие от меня близко, а Верис сидит на постели, и глаза у нее трансформированные, как и нос, потому что она же только что к звериному обонянию прибегла.
– Меня убивать никто не собирается! – сразу заявила я во избежание недоразумений.
– Как сказать, – Верис хищно улыбнулась.
– Мы планировали пытки с пристрастием, – добавила Дара.
– Тьфу на вас! – выругалась в сердцах леди Тьер.
Я облегченно выдохнула и уже собиралась попросить всех выйти из моей спальни, как свекромонстр вновь требовательно спросил:
– Что произошло в «Яйце дракона»?
Молчу. Говорить что-либо без разрешения лорда-директора я не собиралась никому, потому как у Бессмертных своя репутация, и разрушать ее я не имею никакого морального права. Леди Тьер мое молчание оценила, приняла к сведению, повернулась к Даре и елейным голоском поинтересовалась:
– Говоришь, пытки с пристрастием?
И на меня все трое плотоядно так посмотрели.
– Я ничего не скажу, – уверенно заявила я, отступая ближе к ванной.
Взревело пламя.
В гостиной, и потому цвет я не увидела. Но тут же прозвучал злой голос магистра Эллохара:
– Риате!
Незабываемое выражение на лице свекромонстра, Дара и Верис начинают безмолвно хохотать.
– А вот это уже интересно, – прошипела леди Тьер и вышла из моей спальни.
У меня не комнаты в общежитии, у меня проходной двор!
– Иди сюда, – Верис похлопала по постели, – сейчас гарантированно будет весело всем, кроме Эллохара.
Мне весело не было. Выбрав себе одежду, я ушла одеваться в душевую и уже оттуда слушала беседу лорда и леди.
– Очень мило, – сарказм леди Тьер трудно было бы не заметить.
– Эээ… темных дней вам, – ошарашенно отозвался магистр Эллохар.
Больше я почему-то ничего не услышала. Быстро одевшись, вышла в спальню – но и там никого не было. Заглянула в гостиную – тоже пусто. Расстроилась ли я? Да скорее обрадовалась.
Натянув сапоги, я отправилась для начала на поиски Счастливчика. Котенок был найден, отнесен в столовую, накормлен и оставлен на попечении поварих, которые в отсутствие адептов занимались инспекцией подвалов и заготовкой полуфабрикатов. И потому Счастливчику доставались обрезки мяса, потроха и многое другое, что котейчиком явно к деликатесам причислялось.
Мне же хватило бутерброда и чашки чая, чтобы, поблагодарив госпожу Нкару, покинуть академию, уже не думая о том, где бы позавтракать.
* * *
На улицах вовсю трудились гоблины, убирая последствия праздничных гуляний, а проходя мимо площади, я невольно обратила внимание на толстый кряжистый корень мандрагоры, явно бывший вчера центром всеобщего внимания. Но сегодня сиротливо свисающая с ели мандрагора уже никому была не интересна.
Правда, с выводами я, как выяснилось, поторопилась.
– Мы под мандрагорой, – широкие ладони скользнули на мою талию, – а ты знаешь, что это означает?
– Мы рядом, а не под ней, – улыбаясь, ответила я.
– Так подойдем ближе, – прошептал Риан, обнимая меня сзади.
– И это не ночь, – упорствовала я.
– Рассвело не так давно, – настаивал он.
– Правда? – и я все же это спросила: – А как давно мы расстались?
– Хм… – обнимать меня перестали, затем Риан развернул лицом к себе и, взирая на меня своей непроницаемой маской, так как магистр оказался в одежде Бессмертного, глухо спросил: – Верис?!
– Сама я бы не догадалась, – честно ответила я.
– Была обо мне лучшего мнения? – поинтересовался Риан.
Два гоблина мели площадь, и резкий звук метел заставлял поеживаться, словно от холода, где-то кричали вороны, шипела раздраженно кошка…
– Да нет. – Я улыбнулась магистру.
Жаль, в тот момент я не видела его лица, а хотелось бы. Впрочем, тему совместного проведения ночи Риан закрыл быстро, задав вопрос:
– Ты куда так рано?
– В контору, – вновь невольно улыбнулась. – А ты?
– В столицу, – в его голосе промелькнуло явное нежелание там находиться. – Тесме после обеда хотел поговорить с тобой, сможешь?
– Да, – удивленно ответила я.
– Мне при вашем разговоре присутствовать? – За меня переживали, и это было приятно.
– Нет, магистр вспыльчивый, но отходчивый, к тому же, когда он весь в исследовательском азарте, мелочи типа вороватых адепток его не волнуют, – снова улыбнулась, глядя на непроницаемую маску лорда Тьера.
– Я буду к закату, – почему-то произнес Риан. – И да, – он осторожно взял мою левую руку, одернул рукав, в следующее мгновение на мое запястье была повязана ярко-алая шерстяная нить, совершенно обычная с виду. – Этот браслет вызывает меня.
С некоторым удивлением посмотрела на новое украшение охранительного порядка.
– Узелок сжать, – произнес Риан. – И вот только если я не явлюсь, можешь вызывать Эллохара.
Я кивнула.
Вспыхнуло адово пламя.
Когда осталась на площади одна, почему-то меня посетило странное ощущение чужого взгляда. Такой неприятный холодок по спине пробежался. А может, я просто замерзла. Стараясь не думать о Риане, я поторопилась в контору.
* * *
А в конторе оказалось пусто.
Нет, дверь открылась при моем приближении, Юрао поставил активацию на нас двоих, но в самой конторе царила непривычная пустота.
Сняв пальто и шарф, я направилась к своему кабинету, и тем удивительнее было услышать, как звякнул колокольчик на входной двери. Еще удивительнее оказался тот факт, что, повернувшись, я никого не увидела! Холодок страха прошелся по спине…
Постояв немного, я все же спросила:
– Кто здесь?
Тишина. Невольно коснулась левого запястья, чтобы, если что, быстро рвануть рукав и сжать узелок, но понапрасну тревожить Риана не хотелось.
– Еще раз спрашиваю: кто здесь?
Легкое шевеление возле висящего на вешалке моего пальто. Тут уж морозец ужаса начал пробирать до основания, но в следующее мгновение…
– Простите, – из-за полы пальто высунулась смешная мордочка с носиком картошкой, – вы ведьма?
– Не-е-ет, – удивленно ответила я, рассматривая домового.
– Жаль, – грустно ответили мне. – Простите, а вы не знаете, где здесь можно найти ведьму?
Я задумалась. Домовой был таким-печальным и расстроенным, что об ответе «нет» я даже не задумалась, решив хотя бы попытаться ему помочь. Но вот где ему в Приграничье найти ведьму, ума не приложу.
– А чаю будете? – спросила я.
