Текст книги "Чёрная кровь (СИ)"

Автор книги: Елена Зинкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Камила… у меня нет сегодня уроков верховой езды…

– Просыпайтесь, господин Ситар!

Что? Какой такой «ситар»?.. И почему голос мужской? Где Камила?

Тело почему-то ломит так, словно он всю ночь провёл верхом на том новом, недавно купленном матерью жеребце. Так саднит между ног…

– Господин Ситар!

Распахнув глаза, Джи резко садится. И видит перед собой недовольное лицо смотрителя башни. Кажется, за эту ночь Джохар стал ещё тоще, ключицы провалились, а под глазами залегли тёмные круги.

– Вам нужно сейчас же вернуться к себе! Быстрее!

Подчиняясь чуть ли не паническому тону, Джи подтягивает себя к краю кровати, спускает ноги на мягкий ворс ковра, переносит на них вес… и едва не падает, успев ухватится за стол. Там до сих пор стоит ваза и пустой серебряный бокал. Только нет ножа.

Боги, что вчера произошло? Какого демона этот венценосный ублюдок сотворил с его телом?!

– Господин Ситар, я понимаю, что вы не совсем здоровы, но вам нельзя здесь больше оставаться. Позвать слуг, чтобы они понесли вас?

– Н-нет! Я… я сам могу идти.

– Тогда следуйте за мной!

Внезапно накинутый на плечи плащ едва не заставляет колени вновь подогнуться. Интересно, с чего вдруг такая забота? Но Джохар уже уходит вперёд, и остаётся лишь плестись за ним следом. Спина скулит, а при каждом шаге между ног будто проводят крапивным листом. Но голый каменный пол за порогом спальни приятно холодит ступни и свежий ветерок остужает лицо. Пара смешков у двери заставляют поёжиться и сильнее натянуть на себя тяжёлый плащ. Но если по прямой идти было ещё не сложно, то вниз по крутой лестнице… даже страшно. Ощущение, будто в любой момент может закружится голова, и он полетит вниз, считая всеми костями ступеньки.

Хотя, может, и правда лучше убиться?

Ночью Джи вроде бы слышал разговор. Император говорил с… кажется, «Васу». Неужели тем громилой?.. Или это был сон? Но они точно упомянули копьё… не Копьё ли Индры? И те слова про три дня… Получается, о нём не забыли, а специально заперли и не давали еды и воды? Но за что тогда схлопотал плетей Лал?..

Слава богам, ему не приходится спускаться до самого низа. Вчера Джи не заметил, но та комната с книгами, оказывается, всего на пять этажей выше его камеры. Впрочем, какая разница? Вряд ли его поведут туда снова… Даже если император – любитель не просто мальчиков, но и насилия, ему нужна будет свежая жертва. Наверно. Просто в замке Зоа был один такой человек… казначей. По словам Сунила, тот требовал приводить к нему в спальню всех новых служанок.

Эх, Сунил… маленький паж так любил читать и совать свой маленький нос в чужие дела…

Каменная дверь со скрежетом закрывается, отрезая свет и прохладу, в комнате горит масляная лампа. Не то чтобы тусклая, но пока глаза не привыкли. Джи падает плашмя на кровать – и тут же призрачное ощущение стальных пальцев, сжимающих шею, заставляет перевернуться на спину. Потом сесть. И увидеть большой кувшин на столе. И поднос с завтраком. Похоже, слуги уже приходили. Выдвинув из-под стола широкий таз, сбросив с плеч плащ и разорванную сорочку, Джи встаёт в него и тонюсенькой струйкой льёт воду себе на живот. Уже не горячая, но ещё и не совсем остывшая, она саднит кожу. Джи зажмуривается и проводит пальцами между ягодиц – на ощупь кажется, что всё в порядке… В смысле, он раньше как-то не щупал себя в тех местах, так что точно определить не может… но, по крайней мере, в прошлый раз у него точно текла кровь, сейчас же… Пальцы касаются самого болезненного места. Прикусив губу, Джи разводит ноги шире и выливает остатки воды.

Всё равно этот император – ублюдок. Самый настоящий! Убить его мало… У мужского тела просто нет отверстий, предназначенных для его члена!

И снова Джи вспоминает Васу. В ту ночь гигант точно назвал его настоящим именем – значит и Рохан в курсе? И почему Джи забыл об этом? Они знают, какое задание поручил ему Кайлаш, поэтому и… Нет, не может быть!

От панических мыслей отвлекает скрежет. Тихий, он доносится не от двери, а от кровати. Обернувшись, Джи замечает шевелящийся камень, уходящий вглубь стены, но вот звук замолкает, и из образовавшегося отверстия слышится насмешливый голос:

– Доброго утречка, Ситар! Ну и как тебе император?

_______________________________

5. Санджи из Интертеги

***

– Доброго утречка, Ситар! Ну и как тебе император?

Как давно Джи в последний раз слышал настолько жизнерадостный голос? И как давно к нему кто-то обращался так просто? Словно в каменную коробку проник луч солнечного света – глупый, наивный и незнающий невзгод… Хотя если задуматься над заданным вопросом, его можно принять за издёвку, только вот в голосе неизвестного слышно лишь любопытство и какой-то затаённый азарт.

– Ты… вы… кто?

– Санджи! – звонко и радостно. – Меня зовут Санджи! Я из Интертеги!

Значит, тоже заложник? Девушка или парень – сразу не разберёшь, но имя вроде мужское. И прибыл он, похоже, только недавно, так как явно не в курсе зверских вкусов правителя Зоастрийской империи – иначе поумерил бы пыл. А со стеной разбирается лихо, вон уже вытаскивает третий булыжник.

– А я из Зоа…

– Знаю-знаю, Джигги рассказал о тебе! Ну, как оно? Хорош Его Императорское Величество в постели?

Что, простите? Какой такой «Джигги»? И что за ненормальный восторг?

– Эй, Ситар, подойди ближе и лампу подвинь, а то я не вижу твоего лица!

Этот Санджи странный… очень. И возможно ему известно даже больше, чем Джи. Но его тон… он сумасшедший? А вдруг он здесь давно? И Джи тоже очень скоро грозит стать таким же?.. Но ведь если он заглянет в эту дыру, ничего страшного не случится? Взяв лампу со стола, Джи залезает на кровать и подносит свет к отверстию. И видит два зелёных блестящих глаза в обрамлении светлых кудрей. И белозубую улыбку от уха до уха.

Но миловидное лицо вдруг становится строже.

– Фу-у-ух… – сосед прикрывает глаза. – Ситар, ты, конечно не урод… но и мне не соперник. Боги, как же я рад!

Улыбка гаснет совсем. К тому же странный парень отодвигается вместе со своей лампой, и Джи остаётся видно лишь его подбородок и плечо. Да и то вид частично закрывает булыжник, уже начавший возвращаться на место.

– Подожди!

Джи не готов к такому резкому окончанию разговора. Хотя и к его началу тоже не был готов, но раз уж у него вдруг обнаружился сосед, с которым ещё можно и поговорить… Возможно, единственный человек в этой башне, не являющийся подданным или слугой императора.

– Причем тут соперник? Император… да ты хоть знаешь, какой он?!

Нет, не об этом надо было спросить! Но слова уже слетели с губ, а с той стороны дыры уже доносится глубокий мечтательный вздох:

– О-о-о… Ты прав, я не знаю… Но очень-очень хочу узнать! Ты мне расскажешь?

И вновь в дыре блестят два сумасшедших жизнерадостных глаза.

– Просто я не понимаю, почему он выбрал тебя? – продолжает Санджи из Интертеги. – Ведь я приехал раньше!

– Так ты…

Неужели он был здесь всё это время? Прямо за этой стеной?.. В то время, когда Джи подыхал в темноте? Когда кричал и пинал мебель? Когда прислушивался к малейшим шорохам со всех сторон? И раз тут есть камни, которые так легко вытащить, то этот ублюдок вполне мог бы помочь! Хотя бы дать воды!

Джи готов разозлиться. Джи готов рвать и метать. Но внутри ощущается пустота, и все эти чувства, это раздражение – словно ненастоящие, словно он «должен» злиться, но ни сил, ни желания на это нет. Почему-то. Будто он уже умер. Или просто устал. Но чужой жизнерадостный голос ввёл его в заблуждение – на миг заставил поверить, что всё не так уж и плохо в этом покинутом богами месте…

– … так ты, значит, – продолжает Джи после запинки, – хочешь сам… познакомиться с императором?

– Ещё бы! Всё лучше, чем гнить заживо в этой коробке! Я хочу наружу! Хочу увидеть солнце! Хочу наесться до отвала, лично пройтись по всем торговым рядам, посетить выступление уличных актёров, пощупать местных девок…

Джи не выдерживает и хмыкает. По ту сторону дыры сразу устанавливается тишина.

– Тебе смешно?

– Нет-нет, прости, – Джи не пытается придать своему голосу даже нотки раскаянья. – Просто удивился, что тебя интересуют женщины. А так – совсем неплохие желания. Я бы тоже не отказался. Но, как видишь, ночь с императором я провёл, а ничего не изменилось.

– М-м-м…

И снова тишина.

– Санджи?

– Ситар… скажи, ты такой идиот? Или правда не понимаешь?

– Не понимаю чего?

За стеной раздаётся шорох, и свет лампы в дыре становится ближе и ярче.

– Чтобы получить благодарность за что-то, это что-то надо не просто сделать, а сделать хорошо. И хоть Он и позволил тебе остаться до утра, вряд ли ты Его чем-то поразил. Так что в следующий раз позовут точно меня!

А этот парень решительно настроен. Джи даже немного завидно. Быть может, Кайлаш ждёт от него того же? Ведь вряд ли существует возможность расположить к себе императора иначе, чем через постель – но даже думать об этом просто невозможно спокойно… А Санджи, похоже, не видит в этом ничего унизительного.

Так может, это с Джи что-то не так?

Расположить к себе того, кого собираешься убить…

– А у тебя, значит, есть опыт?

Кому-то другому задать подобный вопрос Джи не посмел бы. Но этот сосед так легко и просто говорит на столь щекотливую тему, словно они обсуждают верховую езду – так что почему бы и нет? К тому же, он сам начал этот разговор. Но Санджи почему-то не торопиться отвечать.

– Опыт… – проговаривает он медленно почти минуту спустя, – наверное, можно и так сказать…

И теперь его голос звучит глухо и безжизненно. Но пожалеть о своих словах Джи не успевает – через дыру уже влетает сверх-оживлённое:

– Расскажи! Что он делал? Что ему нравится? Он трахал тебя или ты его? Верёвки были? А хлысты? Или кто-то трахал тебя, а он только смотрел?

Даже не видя себя со стороны, Джи чувствует, как стремительно краснеет – лицо начинает зверски жечь. Словно к коже кто-то поднёс жаровню с углями. Нет, он предполагал, что нравы здесь очень свободные, но о подробностях лучше бы не слышать. Хлысты? Верёвки?! Хотя после испытанной вчера боли не так уж и сложно поверить, что есть любители и на подобные развлечения. Впрочем, развлечения… что он вообще может знать о них? Из-за одной своей способности он никогда не испытывал особого интереса к противоположенному полу. Потому что имел возможность изучить разницу в строении разных полов на самом себе. А что до удовольствий… Ещё до того, как в замке Зоа появился любознательный и словоохотливый Сунил, Джи, обтирая стены на приемах в задних рядах и шляясь по замку, слышал многое – и что служанки часто бегают по ночам в казармы, и что солдаты неплохо платят им за это, да и благородные, затаскивая кого-то в постель, тоже вознаграждают – если, конечно, остаются довольны. Но точно так же он знал и о том, что Торил Третий, после того как умерла его первая жена, так и не сумевшая разрешиться от родов, женился на матери Джи против всех законов и правил – по любви. И хотя за последние годы среди служанок было немало желающих задержаться до утра в спальне пусть и приёмного, но старшего сына короля, он считал себя выше этого. Выше всех этих потаскух, готовых ради денег и слухов о себе раздеваться и отдаваться тем, кто побогаче и познатнее.

И вот сейчас перед ним, по ту сторону дыры в стене – никто иной как потаскун. А ведь заложники вроде должны быть из королевских семей… или в Интертеге именно такие развлечения у дворян?

– Ситар? Почему молчишь? Не хочешь отвечать? Ну и ладно… я вообще ко всему готов…

А ведь не может такого быть, что Санджи совсем не боится. Сунил как-то рассказал, как одна баронесса, узнавшая о часто посещавшей постель мужа служанке, отправила её на конюшню… где девушку привязали к столбу в стойле с очень норовистым мерином. Только вот от чего она умерла, Сунил умолчал. Но Джи не раз видел дубины, свисающие у коней между ног, так что…

Впрочем, неважно. Ясно одно – этой ночью ему, возможно, ещё повезло. Ведь для императора любой дворянин – типа той бесправной служанки. И, тем более, какой-то заложник.

С другой стороны, разве заложников не берегут? Но Рохан сказал, что может убить Джи и просто приказать Кайлашу прислать другого сына. Так зачем вообще ему представители правящих семей? Для развлечения? В знак подчинения от ставших колониями стран?

Скрежет камня о камень. Не дождавшись ответа, Санджи закрывает дыру отшлифованными булыжниками обратно. Ну и пусть. И вообще, если он и правда сможет покорить императора, то это даже неплохо. Наверное. Пусть пробует. А Джи пока подождёт. Конечно, у него осталось немало вопросов: например, знает ли Санджи, почему их заперли здесь? Или почему император проводит ночи в башне, а не во дворце?

Но такое чувство, что ему ещё представится возможность задать их.

***

Обед принесли довольно скоро, Джи книгу даже до половины прочитать не успел. Лал сменил в лампе масло, положил на край кровати новую одежду и свежее бельё, но стелить его не стал. Вместо этого уставился на Джи единственным видимым из-за длинной чёлки глазом. Чего ему надо? Чтобы Джи слез? А попросить – язык отсох? Но стоило спустить ноги на пол, как сутулый слуга с нежным именем покачал головой.

– Г-господин, я займусь постелью, пока вы будете в купальне.

– Да ты шутишь? – внутри Джи всё сжалось. – Опять? Ещё же даже не вечер…

– Уже пять после полудня, господин, – склонив голову ещё ниже обычного, пробормотал Лал. – И сегодня… распоряжения вести вас в опочивальню не поступало…

Ну успокоил. И всё-таки это странно – то несколько дней не дают нормально помыться, то заставляют уже второй день. Или это награда за ночную пытку?

И вот он снова спускается вниз. Ведёт его Джагжит, и слуге, кажется, всё равно, что на Джи нет ничего, кроме тяжелого плаща, да и чистую одежду он несёт сам, прижав к животу. Ну и отлично, ему тоже на него наплевать. Подумаешь – слуга. Всего лишь ожившая статуя, послушная воле хозяев. Если не обращать внимания, можно представить, что Джи тут один.

Один…

Только вот на подходе к «купальне», как Лал назвал эту комнату с водой, Джи почему-то слышит голоса. Кто-то даже смеётся. А когда двери открываются, видит людей… несколько в воде, двое сидят на скамейке. При его появлении все они замолкают. А двери неслышно закрываются за спиной.

Это шутка? Откуда такая толпа? И где слуги? И…

Первым в глаза бросается кудрявый блондин, вольготно раскинувший руки по тёмно-красному камню, коим выложен пол. Он по пояс в воде, на шее белое полотенце, на лице улыбка. Не узнать его трудно. И как-то сразу становится ясно, почему Джи ему «не соперник»: вряд ли Санджи выше Джитендры, но у тела этого парня мягкие черты. Хотя, когда он сгибает руку, отбрасывая с глаз прядь влажных волос, под гладкой даже на вид кожей перекатываются некрупные мышцы…

– О! Да это же Ситар!

Джи невольно втягивает голову в плечи – кажется, что Санджи сейчас выпрыгнет из воды и кинется к нему… но за возгласом не следует ничего, кроме плутоватой ухмылки. И даже она не портит его лицо. Слишком милое для мужчины… но для шлюхи, наверное, в самый раз. Джи фыркает и сбрасывает плащ с плеч прямо на пол – в конце концов, если остальные ведут себя так свободно, с чего бы ему зажиматься? Чем он хуже?

Но не у одного Санджи тут «плавные» формы. Стоит шагнуть к столу со стопками полотенец, как Джи тут же сдвигает свёрток с одеждой вниз, прикрываясь – в десятке шагов от него на узкой скамейке жмутся друг к другу две девушки. Большие полотенца частично скрыли их фигуры, но по выпуклостям на груди всё становится ясно… Хотя нет, выпуклости и широкие бёдра есть только у одной, гордо выпятившей подбородок и глядящей на Джи с таким вызовом, словно он должен сейчас броситься на неё. У девушки короткие рыжие волосы и такие же светлые глаза. А прижимает она к себе довольно юное создание с ярко-зелёными волосами, настолько длинными и густыми, что даже мокрые и слипшиеся они закрывают малышку почти целиком. Но оставляют видимыми пару острых рожек чуть выше ушей.

Странное собрание… Почему их всех привели сюда? И что же это за отношение-то такое… даже к девушкам?! И этот ребёнок… саубха? А что, если похоть императора распространяется и на вот таких вот малюток с тонкими ножками и ручками, и огромными глазами… в которых не отражается ничего. Только чем-то знакомая пустота.

Джи отводит взгляд, стараясь не думать, что ей пришлось пережить, и поворачивает в другую сторону. Там в углу с потолка льётся вода и исчезает в щели вдоль стены. Не то что бы ему вдруг захотелось помыться, но не стоять же и дальше столбом? К тому же, должно быть совсем неплохо оказаться под этим водопадом. Но куда деть одежду? Он хотел положить её на стол… а, вон ещё есть скамейка.

Вода обрушивается на голову и оглушает, заставляет схватиться за стену. Но она так приятно бьёт по плечам, стекает с лопаток на ноющую поясницу, что Джи закрывает глаза и просто позволяет себе насладиться. Немного. Просто это всё же очень смущает – стоять голым задом к людям, причём посторонним… И надолго его не хватает – Джи, чуть повернувшись, скашивает взгляд назад.

Санджи всё ещё сидит в воде, но он один в том углу водоёма. Ещё двое на противоположенной от него стороне: оба парни. Один мелкий, сначала даже кажется, что лысый, но нет, волосы есть, хоть и очень короткие, но виски и правда выбриты. Второй… на его фоне выглядит слишком плотным. Не толстым, но с мощным торсом и смуглой кожей… Джи переводит взгляд на свою тощую руку. Никогда не думал, что будет завидовать чьему-то телу. Но, как ни посмотри, сам он – кожа, да кости. Хотя проблем с ними никогда, вроде бы, не возникало… Конечно, после длительных прогулок верхом ныли и натёртые бёдра, и уставшая от напряжения спина, но в целом Джи никогда не считал себя слабым. Да и уроки фехтования особых затруднений не вызывали.

Но сейчас ему стыдно за свою бледность и худобу.

Однако, отвернулся он зря. Потому что неожиданно кто-то, подкравшийся сзади, вдруг хватает его за запястье и вытаскивает из-под водопада. И наваливается на плечи.

– Что же ты, Ситар, неприветливый-то такой?

Санджи разве что не прижимается лбом к его виску, волнистые волосы щекочут кожу и лезут в глаз. Джи сжимает зубы и уговаривает себя успокоиться – ведь это всего лишь такой же заложник. Просто сумасшедший. Он не причинит ему вреда…

Как вдруг Санджи ойкает и плюхается задом на мокрый пол. А рядом возникает тот плотный и смуглый парень.

– Меня зовут Саши Секар. Я из Арвинии. А ты из Зоа, верно?

– Как?..

Джи переводит взгляд с него на всё ещё лежащего на полу пластом Санджи.

– Ну так по волосам. Ведь только в империи и у вас мужчины из королевской семьи носят косы?

Вообще-то Джи спрашивал не об этом. Но решает не уточнять. А Санджи тем временем садится и начинает растирать ногу чуть выше пятки.

– Саши! Ты идиот! Подножки тут ставить… а если бы что-то случилось с моим прекрасным телом?

Прекрасным? Джи бы поспорил. На его взгляд Саши со своими широкими плечами выглядит куда мужественнее, словно сошедший с картины гладиатор… Но для арвинца это вообще-то нормально. Говорят, из коренных жителей Арвинии выходят на редкость выносливые рабы, незаменимые на рудниках. А ещё – воины. Инструктор Джи был арвинцем. Он учил его обращаться с мечом. И он же, по слухам, мог справиться с десятком солдат голыми руками.

– Меня зовут Дж… Ситар Кайлаш.

В ответ Саши зачем-то вытягивает перед собой руку и прямо к нему. Джи удивлённо смотрит на раскрытую ладонь.

– Тебе, Ситар, надо её пожать, – доносится снизу, от переключившегося с ноги на затылок Санджи.

Как необычно. Ладони касаются друг друга, и сильные пальцы Саши вдруг сжимаются – Джи от неожиданности пытается выдернуть руку, но арвинец не отпускает. Наоборот, дёргает за неё так, что Джи утыкается лбом ему в плечо.

– Видишь девушек? – раздаётся шепот у уха. – Та что выше и с короткими волосами – Дурга. Только посмей положить на неё глаз и быстро пожалеешь об этом.

Саши отстраняется. Слегка улыбается. И отпускает его онемевшую ладонь. Сначала Джи испугался, что ему просто раздавят руку, так что смысл слов он осознаёт не сразу, но кивает тут же и роняет взгляд на пол. И замечает, что сидящий там Санджи хмурится и смотрит куда-то наверх. Ну что ещё-то?! Джи тоже поднимает голову и замечает под высокими сводами небольшой балкон. И какого-то человека с высоким чёрным колпаком на макушке – он явно пялится на них сверху, лица не разглядеть, но у Джи почему-то вдоль позвоночника выступает холодный пот.

Что ещё за?.. Нет, не надо думать об этом. Точно, водоём. Он ведь так и не поплавал!

– А ну стой!

За косу дёргают. Пол припечатывает спину, из груди вырывается странный сдавленный звук, а перед глазами возникает лицо – озабоченное и обрамлённое светлыми, но мокрыми кудрями.

– Ты про Рохана так и не рассказал!

Просто какой-то непрекращающийся кошмар. Куда он попал? Да что бы раньше хоть кто-то посмел его схватить, или дёрнуть за волосы, или уронить?!

С другой стороны, «раньше» – было раньше. И было ли вообще? Прошло всего несколько дней, а Джи уже начал забывать, что такое быть «господином», вокруг которого, пусть и без особо рвения, но всё же пляшут слуги. Даже младшие братья, обожавшие напоминать ему о его положении «ненаследника», никогда не опускались до рукоприкладства. И их словесные нападки, как и попытки унизить его, всегда казались сплошным мученьем. Но теперь его трогают все, кому не лень! Хватают, дёргают, роняют…

А ведь как-то однажды случилось, что инструктор оставил царапину на его лице. И больше этого инструктора никто не видел. Помнится, Джи разозлился, кричал на мать, что он, мол, не девка, что шрамы украшают мужчину и всё такое…

Как давно это было, если уже кажется сном? Вот закрыть бы глаза, а потом открыть – и оказаться где-нибудь подальше от этого места… например, в той рыбацкой хибаре из рассказа.

– Ситар?

Джи садится, скрестив ноги, вздыхает и косится на склонившегося Санджи.

– Очень хочешь знать?

– Конечно!

– А что взамен? От моего ответа только ты получишь выгоду.

– М-м-м… А ты не совсем дурак, Ситар Кайлаш… Что ты хочешь знать взамен?

Санджи разгибается и складывает руки на груди, а его пах, заросший светлым пушком, оказывается у самого лица Джи. Приходится тоже встать. И поймать на себе слегка удивлённый взгляд Саши – похоже и этот тоже в императорской опочивальне пока не бывал, да и о великих планах Санджи не в курсе. Но в его присутствии Джи почему-то совсем не хочется признаваться, что и в какой позе с ним делал Рохан.

– Потом, ладно?

– Как скажешь!

Опять лыба от уха до уха. Опять повисшая на шее тяжесть. И его тащат к воде, заставляют спрыгнуть, поднять кучу брызг и отбить себе зад.

– У тебя странные глаза, – вдруг заявляет Санджи.

Они оба сидят на дне, вода достаёт до ключиц, и нос Джи начинает щипать лёгкий розовый аромат.

– Я знаю, – кивает он. – Скажи лучше, зачем нас тут вообще собрали? – оглядывается назад, на девушек, но ловит строгий взгляд арвинца и резко поворачивается обратно. – И почему тут и они тоже?..

– А в Зоа моются раздельно? – приподнимает Санджи почти невидимые брови. – Я думал, у вас там всё так же, как в империи…

– То есть? В Астрии везде моются так? Вместе?!

– Ну, везде – не везде… но я слышал, есть тут общественные купальни.

– А у вас в Интертеге?

– У нас мальчики с мальчиками, а девочки с девочками!

Санджи подмигивает и тут же зачем-то щипает Джи за ляжку.

– Не трогай меня.

– Почему?

– Потому что мне это не нравится.

Санджи хмыкает, будто бы только что услышал несусветную глупость, и начинает потягиваться. Потом вдруг окунается с головой, и Джи чувствует, как его пальцы касаются живота. Спускаются ниже. Пузырьки воздуха щекочут колени… Не дожидаясь продолжения, поджав ноги и оттолкнувшись, Джи выскакивает из воды. И тут же двери в купальню распахиваются, и на пороге появляется Джагжит, наклоняется за плащом, оставленным Джи на полу. А за его спиной толпятся несколько стражников. Они ничего не делают, но их взгляды, прилипшие к телу, кажутся чем-то вроде пиявок.

Одна из девушек, Дурга, поправляет своё большое полотенце, потом легко касается головы зеленоволосой саубхи и встаёт, идёт к двери. Саши Секар молча провожает её взглядом, его кулаки сжимаются, мышцы на спине перекатываются валунами, но он остаётся стоять, словно вкопанный. Джи же подходит к столу, обматывает бёдра пушистой белой тканью и оборачивается к ребёнку. Ей лет десять… если не меньше. И она словно кукла. Но вдруг её маленькая голова поворачивается, и Джи заглядывает в огромные зелёные глаза. Не такие, как у Санджи, искрящиеся молодой зеленью, а темнее, с глубокой синевой. Да и волосы её сейчас кажутся не совсем зелёными.

Её забирают следующей. Но для этого Джагжиту приходится подойти и взять её на руки.

Потом уходит Саши. Наверное, именно в таком порядке их всех и приводили сюда. Наконец, Джи остаётся один. Стоя у стола, он ждёт, когда двери в очередной раз распахнуться. И считает про себя: Санджи – Интертега, Саши – Арвиния, Дурга, девочка и ещё один парень… вместе с Джи получается шесть человек. Если никого отдельно не мыли и не «готовили», то император сегодня спит один? Или его будет развлекать кто-то ещё? Любовница или любовник… У Рохана наверняка полно фаворитов.

Двери скрипят, оставляя потёртый след на каменном полу. Джи кивает Джагжиту и снова чувствует взгляды стражников. Вроде бы вчера они держались в стороне, а сегодня приходится проходить между ними. Снова слышать смешки, как и утром. Демоны Чёрного Континента! Как же медленно тянется время! Ещё ведь даже день не прошёл…

Только поднявшись на свой этаж, Джи вдруг вспоминает про чистую одежду, оставленную в купальне. И вот зачем он её вообще брал с собой?

– Джагжит… моя…

Лохматая голова с торчащими щёткой волосами склоняется к плечу, слуга вопросительно смотрит на Джи сверху вниз и без какого-либо почтения. Ну и ладно… Если так подумать, ему и без одежды нормально. В одеяло закутается и ляжет спать…

Только вот заснуть ему почему-то не удаётся. Может быть, ещё слишком рано, а может – в голове лишнего мыслей. Точнее вопросов, на которые нет ответов. Но нужны ли они ему? Джи косится на стену. По идее, Санджи должен уже расколупать дыру и напомнить про обещание, но ничего не слышно. Забыл? Или уснул?

Как вдруг щёлкает замок двери. Да неужто Джагжит догадался принести его одежду? Не может быть. Только если ему приказали. Но даже так – это не повод, чтобы оборачиваться или вообще шевелиться.

Но что-то не так… звякает железо, слышится дыхание нескольких человек. Сдерживаемое.

Джи сжимается под одеялом, как вдруг сверху наваливается огромная тяжёлая туша, и твёрдая, словно дерево, ладонь закрывает рот.

– Не шевелись, шмакодявка… Его Высочество тобой уже попользовался и больше не хочет, но что добру пропадать? Так что давай, раздвинь-ка булки!

Вместе со ртом зажали и нос. Не пошевелиться. Давит в груди.

– Подержи его сверху.

Тяжесть пропадает, ладонь тоже – но Джи успевает сделать лишь один судорожный глоток воздуха, как кто-то плюхается на его голову и плечи животом. По коже елозит железная кольчуга, бляхи врезают в шею, но Джи счастлив, что у него не особо мягкий матрас, и есть хоть небольшая возможность дышать. Но лучше бы ему задохнуться! И не чувствовать эти проталкивающиеся внутрь пальцы!

Но как заставить себя не вдыхать? Как сдаться?..

– Хе-хе, а что это у вас тут происходит?

Голос звонкий, но резкий, скрипучий. Хоть и приглушен, слышен отлично. Зад Джи оставляют в покое, кровать вздрагивает, какой-то шум… и туша медленно поднимается с его головы.

– Вот и хорошо, – продолжает голос. – Вот и отлично. Медленно, без опасных движений… Ни вам, ни мне неприятности не нужны… верно? Или всё-таки?..

– Н-нет, не нужны… – отзывается густой баритон. – Демон попутал…

– Вот-вот. Именно – демон. Значит, договорились? Я вас не видел, вы меня тоже?

– А этот?

– Этот…

Скрипучий голос приближается, Джи кусает подушку, но не шевелится. Как вдруг чувствует, как на него набрасывают одеяло.

– Этот вас тоже не видел и не слышал. И вообще он спал и ему приснился кошмар.

______________________________

6. Договор со смертью

***

– … и вообще он спал и ему приснился кошмар.

Одеяло накрывает с головой, шаги удаляются…

Но разве так можно? Разве это нормально? Неужели он так и останется послушно лежать, а завтра сделает вид, что ничего не произошло? Но ведь другого и не остаётся… он здесь никто, просто узник, с которым может позабавиться каждый…

– Подожди!

Шаги продолжают удаляться, но Джи, сбросив одеяло и сев, смотрит на замершего в дверном проёме человека. Отблески огня за его спиной становятся всё тусклее, шаги тише, и постепенно коридор вместе с комнатой погружается в непроглядную тьму. Но Джи кажется, он ещё видит эти гладкие выбритые виски и глаза цвета яичного желтка с огромными круглыми зрачками, словно у птицы. Шестой заложник. В купальне этот парень совсем не привлек внимания, и в памяти остался лишь образ чего-то мелкого и невзрачного, но сейчас Джи чудится, что перед ним и не человек вовсе, а странная смесь паука и обезьяны.

– Ты ратри? – ничего умнее на ум не приходит, но тишина и темнота действуют на нервы. – Ведь так?

– Я тебя спрашивал, кто ты? Так почему же ты считаешь, что имеешь право спрашивать меня?

Этот скрипучий голос почти как у Джая Кайлаша, только моложе, но холодом и угрозой от него веет сильнее. Джи натягивает одеяло на живот. Такая агрессия после спасения…

– Я просто… То есть…

– Как насчёт сказать «спасибо»?

– С-спасибо.

– Вот, – неожиданно из скрипучего голоса пропадает вся резкость. – Так намного лучше.

И судя по тону, разговор ещё не окончен. Ратри чего-то ждёт? Но он сам запретил Джи задавать вопросы, и то, что он сказал… Может байки об этом народе правдивы? Если так, добиться расположения будет немного проблематично.

– Прости мою бестактность. Я слишком сильно удивился. Ведь прежде чем спрашивать, сначала мне нужно… рассказать о себе?

Смутное движение в темноте. Кровать пружинит, когда на неё садятся. Очень хочется зажечь лампу – она на столе, лишь руку протянуть, но Джи не может заставить се6я пошевелиться.

– Смотря что ты расскажешь.

Выдох. Кажется, с ним всё-таки можно говорить. Только вот, по легенде, ратри чувствуют ложь, и если новое имя Джи практически правда, то в остальном… Нет, врать нельзя. Иначе этот странный заложник, спасший его, просто уйдёт, а Джи снова останется запертым в четырёх стенах. Один. А те стражники… кто сказал, что они не вернутся?

– Меня зовут Ситар Кайлаш, – наконец произносит он медленно. – Я из Зоа и понятия не имею, кто мой отец. Или где я родился. Но моя мать вышла замуж за короля… и погибла недавно.