Текст книги "Чёрная кровь (СИ)"

Автор книги: Елена Зинкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Annotation

Здесь принцев нет. Хотя нет, вру, есть один – приёмный. И другой, правда уже ставший императором. Их отношения: заложник и тиран. Что, уже приготовились к истории шаблонной горько-сладкой любви? Напрасно.

Пролог

0. Справочная информация: расы нечистых и страны

1. Ночь, забравшая всё

2. Похищение

3. Император должен умереть!

4. В спальне Императора

5. Санджи из Интертеги

6. Договор со смертью

7. Джигги и ответ Императора

8. Унизительное наслаждение

9. Калидас

10. Приглашение

11. Багряная ночь

12. Кружево

13. Защитная реакция

14. Кошмары

15. Двойной побег

16. Старый город

17. Разоблачение

18. Умри

19. Переговоры

20. Агония

21. Почему

22. Привычка править

23. Обратный отсчёт

24. Незваный гость

25. Разбавленная кровь

26. Секрет души

27. Любишь его?

28. Ключ

29. Стадо

30. Уродливая красота

31. Враг на троне

32. Зачем упрямиться?

33. Жертва

34. Душа

35. Дверь

36. Перед рассветом

37. Я император

38. Вещи, о которых не обязательно говорить вслух

Эпилог

Дополнительная глава: Шлюха из Интертеги

Послесловие автора

Пролог

***

Боги могущественны. Боги равнодушны. Они редко отвечают на молитвы, слишком занятые бесконечной войной друг с другом. Тайфуны, землетрясения, извержения вулканов – лишь отголоски безжалостных сражений, иногда уносящих сотни и тысячи человеческих жизней, а иногда даже разрывающих ткань Мироздания. Так однажды, во время битвы Индры и Варуны на земли людей сквозь брешь между мирами прорвались полчища демонов. Будучи иной природы, они овладевали человеческими телами, сливались с ними и превращались в совершенно новых существ, доселе не существовавших ни в одном из миров.

Но богам некогда было разбираться с возникшей проблемой. После окончания своей битвы они просто отсекли от материка часть суши, на которой скопилось наибольшее число демонов, и отправили подальше, в Великий океан. Воды же его, некогда прозрачные и чистые, превратили в мутный и ядовитый кисель, а монстров подводных – в стражей, дабы навечно отделить земли Демонов от земель Людей. Не ради их спасения, но ради восстановления Мирового порядка.

Однако, много осквернённых, чьими телами овладели демоны, осталось и среди людей.

Их прозвали нечистыми – «ганда».

И надели на них цепи. А из их тел научились создавать лечебные и ядовитые зелья.

Ганда стали разводить подобно породистому скоту. И длилось это тысячу лет. И столько же времени из уст в уста передавалась легенда, что однажды первородные демоны вернутся с Чёрного континента и освободят своих собратьев – и тогда даже боги не смогут ничего с ними поделать. А всё потому, что Величайший Правитель людей будет отравлен Чёрной кровью и впустит их в самое Сердце мира.

Отрывок из «Краткой истории мира» Индержит Прадхудпады,

первого помощника Его Величества Торила Третьего,

глава десятая – «Возникновение Чёрного континента»

0. Справочная информация: расы нечистых и страны

Остатки рас Чёрного континента в Зоастрии:

Дакини – людоеды

Народ, обитающий в Степи и редко попадающий в рабство к людям, но часто устраивающий охоту на них или на соседние племена дакини. Питаются в основном человеческим мясом, ведут кочевой образ жизни, искусны в обращении с глиной. Часто нападают на рудники, расположенные в Степи, но не ради драгоценностей, а живой добычи.

Мандега – бессмертные

Умные и долгоживущие существа. Конечно, они умирают. Иногда умирают много раз. Но пока век мандега не окончен, он оживает вновь. Или пока хватает заложенных в него от природы сил. Говорят, если мандега не будет умирать – он сможет прожить до тысячи лет, но никто и никогда не проверял это. Зато известно, что верный способ лишить бессмертного возможности восстановиться – забрать всю его кровь. А кровь мандега, как и его плоть, имеет чудодейственные лечебные свойства, способные даже продлевать жизнь и отгонять старость у простых людей.

Ратри – ночные хищники

Обладают превосходным зрением, видят не просто далеко, но воспринимают намного больше цветов даже в темноте. Хорошие воины, но скорее охотники, чем завоеватели, не особо жалующие войны, предпочитающие сражения одни на один, но вовсе не обязательно честные. Как и дакини преимущественно живут племенами, но в лесах, не сеют и не держат животных в неволе.

Урваши – похоть

Обладают поразительной притягательностью и считаются лучшим выбором для гаремов и борделей, но на самом деле однолюбы, вовсе не горящие желанием соблазнять всех и вся. Кроме того – вегетарианцы, не переносящие белковую пищу физически.

Саубха – маги

Владеющие чарами существа, часто имеющие нечеловеческие части тела – уши, глаза, конечности, рожки. Чары у всех врождённые и разные, но часто встречаются очень похожие. Хоть и слабые. Говорят, когда-то были саубха, способные сдвигать горы, но сейчас это уже кажется просто сказками.

Шанкха – силачи

Нечистые с поразительно сильными телами. Нет, они не могут ударом кулака разбить камень, но почти невосприимчивы к смене погоды и температуры, а так же к магии, ядам и прочее. Могут долго обходиться без еды и воды, поэтому из них получаются отличные рабы для любых видов работ.

Страны и территории:

Арвиния – республика – в прошлом довольно агрессивное государство, чья армия всегда состояла из добровольных наемников. Заложник – Саши Секар

Вивет – федерация – страна, первой выступившая против Астрии и нового императора. Заложник – Рагху, представитель – Сваран.

Зоа – королевство – когда-то была частью Зоастрийской империи, а теперь стала ею вновь. Заложник – Джитендра.

Зоастрия – империя – когда-то расколотая на Астрию и Зоа, сейчас не только восстановила свои границы, но и захватила все прочие страны на континенте, превратив их в колонии.

Интертега – республика – технологически развитое государство, лишь перед самой войной решившее сосредоточиться на военной промышленности. Заложник – Санджи, посол – Хариш

Ксандрия – союз городов – торговля для ксандрийцев всё. Заложник – Лилавати.

Мирр – царство – обычное государство с царём, вынужденным отправить в заложники дочь – Дургу.

Чёрный континент – тысячу лет назад отделённая богами южная часть Белого континента, на которой осталась большая часть нечистых.

Ядовитый океан – тысячу лет назад ставший непригодным для мореходства, неприступной стеной, отделившей Чёрный континент. Населён монстрами. У всех берегов Белого континента, кроме южного, ещё можно ловить обычную рыбу или ходить под парусом, но чем дальше на юг – тем темнее воды и даже сам воздух из-за испарений становится непригодным для дыхания.

Ярика – островное государство, о нём ходит много слухов. Считается, что на Ярике не живут люди. Находится недалеко от северного побережья Белого континента.

1. Ночь, забравшая всё

***

Гобелен горит. Сотканный ещё на заре династии Ваха Манара и запечатлевший древнюю битву богов, пропитавшийся за сотни лет кровью и гарью, а так же изысканными ароматами знатных пиров, он неохотно уступает огню, нещадно трещит и вот-вот грозит рухнуть на голову Джитендры. Но пока... пока что это гнилое тряпьё защищает его от безумцев, ворвавшихся в замок.

– Они могли переодеть принцев в слуг!

– Да руби всех подряд…

Грохот сапог по камню совсем близко. Сердце замирает, как и крик, вдруг оборвавшийся прямо там, на лестнице, за гобеленом… И внезапно – знакомый истеричный плач доносится откуда-то сверху. Кирол? Боги, сколько раз он желал этой бестии смерти, но теперь… Пальцы бессильно сминают ткань ночной сорочки, колени дрожат, а в голове бьётся одна только мысль: «Этого не может быть, мне это снится!»

– Ради всех богов, прекратите!

Голос властный. Женский. «Мама?!»

– Это же дети!

Возмущение в крике заглушает треск. Голубая вспышка у пола, на миг разогнавшая темноту за гобеленом почти до колен. И снова оглушающий грохот. Джитендра зажмуривается, из горла его вырывается дребезжащий звук, похожий на скулеж избитой собаки, глаза слезятся, а дым забивается в ноздри и словно шепчет: «Трус. Ты просто трус…»

– Прочь с дороги, сука! Нам твоя магия…

Скрежет металла о камень. Холодный визг, заставляющий сжаться. И почти не расслышать негромкий шелест падения… Но босым ступням вдруг становится влажно и горячо. Кровь? Внутри всё немеет.

«Нет… мама…»

Он злился на неё слишком долго. За то, что вышла замуж за старика-короля, что родила ему детей, которые его, Джитендру, ненавидят… а главное, что забыла, бросила одного в этом замке…

Нет. Только сейчас, когда вдруг исчезло её тёплое и успокаивающее присутствие по ту сторону гобелена, Джитендра по-настоящему чувствует, что остался один. Она не ранена. Она точно убита. Неужели он больше никогда не услышит навязчивого шуршания её длинного пышного платья? Никогда не увидит её строго и молча сидящей рядом с королём в приёмном зале? Не почувствует осторожного касания краешком мысли перед сном? Нет. Там, на лестнице вместо неё осталась лишь пустота. И её убийцы.

«Они и меня сейчас убьют…»

Дрожь нарастает. Тело кажется чужим, но спёртый воздух, полный гари и пыли, щекочет нёбо всё сильнее, а совсем рядом с гобеленом уже раздаются мерзко хлюпающие шаги.

– Наглая ганда! И как только посмела встать на пути Копья Индры?!

– Эх, капитан… могли же сначала развлечься…

– Утихни, времени мало. Я наверх, а ты проверь комнаты дальше по коридору!

Нет сил стоять. Нет сил даже дышать – злость распирает горло и грозит задушить. Выскочить бы, броситься на убийц, но вонючий дым режет глаза, а ступни примёрзли к раскалённому полу. А шаги убийц удаляются. Они уже еле слышны. Вдох-выдох-вдох – судорожно и торопливо.

«Неужели ушли?»

И вдруг свежий воздух в лицо. Оранжевый всполох огня ослепляет.

– И кто это тут у нас спрятался?

Губы немеют от страха. Нет, не только губы – всё внутри снова будто чужое, стянуто и сжато, а глаза видят лишь раздробленный каменный пол… и растянувшееся на нём тело женщины в бланжевом платье. Лица её не видно за огромной тёмной фигурой, у ног продолжает пылать сдёрнутый со стены гобелен.

К горлу подкатывает тошнота, а злость отступает, словно забившаяся в конуру трусливая шавка.

– Ты прЫнц? Или прЫнцесса? Ну-ка, проверим…

Лапа. Огромная твёрдая лапа на груди. А мозолистые пальцы второй уже лезут ниже, задирая подол ночной сорочки и вжимая Джитендру спиной в каменную стену.

«Нет, он же не собирается…»

– Хе, девка… Тогда не боись! Будешь паинькой – оставлю в живых, так и быть…

Его плащ сверкает. Сыплет зелёные искры. А сам он – огромный, тяжёлый, вонючий – тащит вниз. Не оттолкнуть – после превращения мышцы стали слабее. Противно, гадко и больно.

Нет, так нельзя, надо выбраться из-под этой туши! Но ладонь соскальзывает в липкой крови, пол бьёт по затылку, и на потолке вспыхивают яркие пятна. Мельтешат… Нет, это отблески пламени...

– Не вертись, мелкая шлюха… ноги раздвинь… да не зажимайся!

Губы в кровь. Выпотрошенная гордость. Нет, Джитендра привык к насмешкам, но никто и никогда не смел его трогать. Ни в одном из обличий!

– Раз скулишь – скули громче!

«Просто убей меня, тварь!»

От удара всё плывёт перед глазами. Где верх, а где низ? Даже звуки исчезли и не хотят возвращаться. Ещё немного – и его разорвёт на куски. Зад бьётся о раскалённый влажный пол, пальцы скребут, мешая каменное крошево с кровью. Пока не сжимают кусок покрупнее.

Камень входит в чужой висок словно в глину. На запястье и лицо Джитендры брызгает кровь. И уже мёртвое тело падает сверху, грозя раздавить. Хруст в плече. Но воздуха не хватает для крика. Тошнота и карусель из стен, огня и дыма. Выкарабкиваясь из-под тела убитого Джитендра сдерживает рвоту как может, но стоит встать на колени – и его выворачивает на гобелен. Прямо на щит Индры. Кислота щиплет горло и язык, а языки пламени лижут лоскуты ночной сорочки.

Надо подняться. Надо идти…

Глаза смотрят поверх тела в бланжевом платье. Откуда-то, вроде с первого этажа, доносится громкий звон и крик, перекрывая почти ровный гул, разносящийся по замку, но Джитендра поднимает взгляд вверх по лестнице. На свисающую между перил пухлую ручку с синим перстнем, слишком большим для коротких детских пальцев.

«Кирол, признай, ты это заслужил… Или нет?»

Кажется, что есть в этом какая-то извращённая справедливость – в том, что младший сводный брат его мёртв как и мать. Не то что бы Джитендра действительно когда-либо собирался убить Кирола или других своих сводных братьев… скорее он всей душой желал, чтобы они просто никогда не появлялись на свет. Но может ли так быть, что Индра подобным образом исполнил его желание? И всё это нападение на замок – вина Джитендры?

Дым стелется по коридору. Пошатываясь, даже не пытаясь прикрыться, Джи бредёт по скользкому полу, путаясь в разорванном и промокшем подоле ночной сорочки. А с нижнего пролёта лестницы уже доносится топот сапог и пока неразборчивые крики. А он кусает и так разбитые губы, прижимает безвольную, но пронзительно ноющую руку к горящему животу, и идёт. Не позволяя себе оглянуться. Или посмотреть, что именно течёт по ногам. Там дальше лестница для прислуги. И, быть может, у него получится…

На полу горит масло, сверкают осколки разбитой лампы. А у самой стены – скомканное тело в зелёном камзоле.

– Сунил…

Мальчишка, лишь декаду назад ставший пажом, даже после смерти прижимает к груди большую толстую книгу. Неужели уже прочёл?

– Что же ты…

Колени больше не держат. Падая, Джи не успевает выставить руки. Снова хруст в плече и застрявший в горле хрип. И бледное лицо без единой кровинки прямо напротив. Прикрытые веки, прозрачные ресницы и струйка побелевшей слюны на подбородке – всё так размыто… и почему-то темнеет.

Приближается топот.

Ну и… пусть. Ну и ладно. Ему уже всё равно.

____________________________

* ганда (зоастр.) – грязный, испорченный, название для людей с нечистой кровью

** бланжевый (или планшевый) – цвет, близкий к светло-бежевому, кремовый оттенок белого

____________________________

2. Похищение

***

– А?!

Холод от пола поднимается до костей. Всё тело затекло – не пошевелиться. Вокруг лишь каменные стены… Пахнет… Чем это так пахнет?..

Муть расступается перед глазами. В углу под огромной жаровней пылает огонь, над ней подвешены какие-то склянки… А вдоль стены, закованные тела… о нет, у одного нет головы! Остальные просто висят на цепях, будто тоже уже неживые… А у жаровни стоит человек, он в плаще и капюшоне, наблюдает, как булькает жидкость в одной из банок.

Стоп! Кровь?! Что произошло? Ведь он буквально только что ехал в карете…

***

Кошмарная ночь осталась позади. Не забылась и даже ещё не померкла в памяти, но осталась где-то там, за тридцатью другими, часть из которых Джитендра провёл в карете на пути в Астрийскую империю. Нет, теперь Зоастрийскую. А точнее – в её столицу, Истерию – город, по слухам выстроенный целиком из белого камня, начиная от огромного дворца на холме в самом своём центре и заканчивая высокими крепкими стенами, способными, опять таки же по слухам, выдержать самую свирепую осаду. И даже издалека город показался внушительным. И ярко сверкающим на солнце. Всю дорогу из королевства Зоа Джитендра наблюдал за тем, как мельчают скалы и горные хребты, постепенно превращаясь в пологие равнины и пушистые леса, и он был даже немного рад увидеть что-то высокое и каменистое, напоминающее замки его родины. Но из каких далей привезли столько камня? Да ещё такого светлого?

Хотя, всё в этой империи было каким-то слишком светлым, блескучим и открытым. И зелень, и небо, и вот эти большие ворота, явно начищенные песком.

Карета как раз проехала по длинному мосту через глубокий ров и сквозь плетёную решетку окна открылся вид на тесно стоящие дома – совсем не белые, а какие-то серые, а местами даже зелёные, будто покрытые плесенью, но всё равно глаза болели смотреть туда, где стен доставал солнечный свет. Правда, доставал он мало где, слишком уж близко друг к другу стояли дома.

«Столица Великой Империи» – что-то сказочное скрывалось за этими словами, но пока же всё увиденное лишь озадачивало Джитендру. С другой стороны, город как город, разве что люди, кажется, побогаче. Даже в гостиницах мелких городков, где останавливался он и его эскорт по дороге в Истерию, встречались простые купцы, одетые не хуже первого помощника покойного Торила, короля Зоа и приёмного отца Джи. Он даже рассмотрел на одном точно такой же расшитый серебром камзол, что был у Индержита, разве что покрой чуть отличался, да и нить, кажется, была намного тоньше. Но в этих гостиницах Джи успел оценить не только местные привычки в еде и одежде, но и стать свидетелем весьма свободных нравов… и констатировать, что стены тут строят какими-то уж слишком хлипкими и легко пропускающими любые звуки.

И звуки эти каждую ночь доставляли очень большое неудобство. Даже накрывшись одеялом с головой, Джитендра всё равно слышал стоны и скрипы, и чувствовал поднимающуюся к горлу тошноту, а ещё невидимые мозолистые пальцы на своей коже. И избавиться от них было так же невозможно, как и уснуть. Поэтому дремал он в основном в карете, под мерный перестук копыт. Кроме того, скрасить дорогу и заполнить ночи ему помогали книги, взятые в дорогу.

Вот и сейчас, прикрыв глаза и прислушиваясь к городскому гулу, Джи сидел, откинувшись на стопку книг. Цоканье копыт, детский плач, крики зазывал и мерные удары молота по наковальне – всё было так похоже на Зоа, и в тоже время ощущалось совсем по-другому. Все эти люди, этот воздух, эта земля.

Шум, удаляясь, начал стихать. Появился наклон и, чтобы не сползти, Джи упёрся ногой в лавку напротив. Может, имперским горам и не сравниться со скалами и утёсами королевства, но и тут бывают холмы – на одном таком как раз стоит императорский дворец. И в него-то Джитендру и везут. А отправил его сюда Джай Кайлаш, двоюродный брат покойного короля Зоа, Торила Третьего. Хотя, можно сказать, что Кайлаша вынудили его сюда отправить. Как же там было… «по заложнику от каждой покорённой страны»? Так что Джи по сути заложник. Кажется. Может поэтому его и заставляли ночевать в каких-то борделях? Однако, сопровождавшие его имперские воины вели себя довольно учтиво. Словно он всего лишь важная персона, которой не слишком-то доверяют.

Но в чём-то они даже правы. Ведь Кайлаш, усыновивший Джитендру и давший ему новое имя, так же дал ему и задание…

Карета поднималась всё выше и выше, воздух посвежел, а в узкое окошко на двери уже стало видно небо и кусочки далёкого леса между домами, а дальше… море! Сверкающее, кажущееся просто огромным, простирающееся сколько хватает глаз! Джи вскочил и прижался носом к решётке.

И вдруг карета вздрогнула, словно колесо напоролось на огромный булыжник.

Пол ушёл из-под ног, брусчатка за окном полетела прямо в лицо, а на спину посыпались книги… последней в затылок врезалась пустая миска. Снаружи послышался звон клинков и крепкая ругань – но почему-то так нечётко, будто за тридевять верст… Что-то со слухом? Отбрасив толстый том «Краткой истории мира» с вышитой вручную обложкой, Джи схватился за лавку, пытаясь подтянуться… но пальцы соскользнули. Густой туман начал заполнять карету. Чёрный? Нет, фиолетовый… От него он и отключился.

***

– Я в-ведь не сплю?

Человек, стоящий у жаровни, оборачивается – его лица не разглядеть, но почему-то Джи кажется, что на него смотрят как на скотину, приведённую на убой.

Но как же так? Он же заложник от покорённого королевства Зоа! А император?! Что вообще происходит?!!

– Дыши глубже, – советует тихий голос. Очень тихий. – Волноваться не нужно. Больно не будет. Почти.

– Но я… п-почему?

– Какая разница?

Угли под жаровней горят бесшумно. Пламя странное, практически белое. Человек кажется довольно высоким и худым, плащ или накидка висит на нём как на вешалке. И вот эта вешалка, мистер скелет, делает шаг от огня, приближается, а Джи вжимается в пол и стену и вдруг понимает, что тоже прикован, только его не подвесили, как остальных. Но стоит похитителю взяться за рычаг у стола, как цепи начинают подниматься и, позвякивая, скрываться в тёмной дыре над головой.

– Да вы знаете, кто я?!

– А это важно? Или, думаешь, господа вельможи умирают как-то иначе? Не так, как обычные люди?

Он ведь серьёзно… Мистер скелет отпускает рычаг только тогда, когда ноги Джи уже не касаются пола. Суставы трещат. Дышать становится тяжелее. А человек подходит так близко, что даже отсвета от жаровни хватает, чтобы рассмотреть его острые зубы и длинный язык, высунувшийся изо рта.

Дакини? Так его просто съедят?

И как только Джи сразу не заметил его странную ауру?

Впрочем, чтобы это изменило?

Смешок, похожий на кашель, вырывается из груди. Что за невезенье? Стоит избежать одной опасности, следующая только хуже.

– Что, мальчик, так испугался, что потерял рассудок?

– Я не мальчик! Мне шестнадцать! И у тебя изо рта несёт как из помойной ямы, ты знаешь?!

Подбородок Джи задирается, когда его дёргают за волосы. Острые зубы приближаются к горлу.

– А ты, можно подумать, весь такой чистый?!

Обидно. Будто Джи виноват, что в этих гостиницах нормально не помоешься… Сам он это делать не очень умеет, а предложи свою помощь кто-то из солдат… Нет, уж лучше ходить грязным, чем позволить дотронуться до себя кому-то.

Только сейчас у него выбора нет. Человек касается клыками его кожи даже не спрашивая разрешения. Больно. Пнуть бы, лягнуть этого людоеда, но конечности просто висят, словно плети. Но ганда уже отстраняется, отпускает волосы Джи и прижимает к его шее что-то другое, холодное. Джи старается не дышать, чувствуя, как кровь вытекает… И вдруг замечает, как округляются глаза с вертикальным зрачком.

– Т-ты…

Дакини поднимает прозрачную склянку выше, позволяя огню подсветить её содержимое – чёрная жидкость. Капюшон сползает с его гладкого черепа, обтянутого зеленоватой кожей. Мистер скелет снова косится на Джи.

– Кто ты?

– Это же было неважно…

Трескаются пересохшие губы. Если подумать – Джи ужасно голоден и хочет пить. Но его вновь хватают за волосы, дёргают, встряхивают, как игрушку. Цепи звенят.

– Кто ты, я тебя спрашиваю?!

Треск и грохот выбитой деревянной двери заставляют похитителя замереть.

– Именем императора! Никому не двигаться!

В глазах снова мутнеет. А дакини медленно разжимает пальцы. И вдруг суёт склянку с кровью себе в рот. Джи отчетливо слышит хруст стекла, видит глаза, вылезающие из орбит... Людоед хватается за горло, судорожно сглатывает… и падает на пол. Ворвавшиеся в подвал стражники окружают его дугой, тычут копьями, но тот уже хрипит и исходит кровавой пеной.

И тут в проёме выбитой двери показывается ещё один стражник. Он огромен. Широк. Раза в полтора больше обычного мужчины. Вместо кожаных доспехов на нём чёрный камзол и чёрный плащ, а волосы и глаза сверкают жёлтым металлом. Он обходит жаровню и останавливается напротив обезглавленного тела.

– Васу-инха, здесь есть выживший! – окликает его сослуживец.

Гигант в ответ молча кивает, даже не повернув головы. Он капитан? Или лейтенант? Однако, явно не человек, а ганда – но разве осквернённых нанимают на службу?

– В повозку его.

Гигант выходит, пригнувшись в проёме выбитой двери. А Джи тем временем опускают на пол. Кто-то снимает кандалы, кто-то накидывает на плечи плащ – но он не чувствует ничего, кроме желания сжаться и стать как можно меньше. Эти руки, эта теснота… Но последние силы вытекают из него вместе с кровью. И хоть Джи и пытается сам встать – вверх по лестнице его почти несут. Свежий воздух помогает немного взбодриться, но странная дрожь внутри никуда не уходит.

Прошёл же уже целый месяц! Так какого демона его всё ещё начинает трясти от любого прикосновения мужика?!

На узкой улице уже ждут две повозки без крыши – в одной расселся гигант. Он больше похож на бога, чем на обычного ганда, да ещё и свет от факелов заставляет золотую гриву блестеть и искриться, будто настоящий драгоценный метал. Вот везёт же некоторым… от внимания придворных дам, наверное, нет отбоя… Хотя, кто пустит ганду во дворец?

– Васу-инха, парень потерял много крови! Позвать мага?

На этот раз гигант всё же бросает взгляд на Джи. Но тут же морщится, мотает головой и отвечает раздражённо:

– Я же сказал – в повозку.

Джи опускают на какую-то тряпку, пара стражников забираются следом, и лошади тут же двигаются с места. Но куда его везут? Ведь никто ничего не спросил…

– Вы… знаете, кто я?

Кивок. И снова – не глядя.

Всё, больше нет вопросов. Только злость. Какого демона?! Этот громила такой же ганда, а морду воротит, словно Джи – погань и мерзость!

Над головой проносится тёмное небо, полное россыпи звёзд. Некоторые кажутся цветными. Прохладный воздух треплет волосы, дрожь внутри утихает. Джи кажется, что он уже даже может сесть… Но резко поднявшись, ему приходится тут же вцепиться в край повозки – от головокружения пустой желудок упёрся в горло. Один из сидящих сбоку солдат кладёт ему руку на спину, не давая упасть... Гигант же продолжает смотреть прямо перед собой на проносящиеся стены каменных домов, голубых в лунном свете.

– Э-эм, Васу-инха, – вдруг нарушает молчание стражник, придерживающий Джи, – вы уверены, что…

– Да.

Повозка останавливается у высокой башни. Не доезжая до дворцовых ворот. Джи видит огромный дворец и уже было открывает рот, чтобы тоже уточнить – вдруг громила принял его за кого-то другого? Но тот уже выпрыгивает из повозки, обходит её… и вдруг выдёргивает из-под Джи тряпку, на которой тот сидел всю дорогу. И бросает себе на плечи.

О, так это был его плащ…

– Идти можете?

Джи кивает. И послушно слезает с повозки. Когда ноги касаются земли, замирает, прислушиваясь к себе… Нет, всё не так уж и плохо – если не делать резких движений, проблем быть не должно. Только вот почему башня?

Солдаты остаются у повозки, а гигант идёт впереди. Вроде не быстро, но Джи едва за ним успевает.

– Эм, Васу… или как там вас… Вы уверены, что нам сюда?

– Уверен.

Вход охраняют. При их приближении всем пятеро стражников с грохотом вскакивают с мостовой, хватают мечи и копья, и Джи замечает, что доспехи у них совсем не кожаные.

– С возвращением, Васу-инха! – оглушающе и хором, в один голос.

– Вольно.

Стальная дверь громко хлопает за спиной, и Джи послушно бредёт за гигантом по лестнице. Крутая, она уходит резко вверх. А пока никто не смотрит, Джи касается шеи, подносит пальцы ближе к глазам – на них кровь. Не чёрная. Красная. Только уже подсохшая. Хорошо.

Постепенно факелов на стенах становится меньше, вместо окон – какие-то щели, сквозь которые едва ли пролезет рука. Похоже, мечты попасть во дворец были напрасны.

Гигант сворачивает с лестницы в тёмный проём. В коридоре ни одного источника света, нет даже окон-щелей. Джи смотрит под ноги, на свою длинную тень, сливающуюся дальше с тенью огромного мужчины, и чувствует себя очень глупо – словно добровольно идёт в пасть к зверю. Только вот уже несколько поздно задумываться о подобном…

Наконец гигант останавливается и касается стены. Раздаётся щелчок, потом скрежет – и рядом возникает пустота.

– Заходи… те.

Джи вздыхает и делает шаг. Но оборачивается на пороге.

– Кажется, мне всё-таки не помешает лечение…

– Зачем? Разве ты не ганда?

Да он издевается!

– И что? Если ганда – так значит всё само заживёт?! И вообще, мне нужен свет… И я есть хочу. И пить! И помыться…

Гигант молчит. Света с лестницы хватает только на то, чтобы рассмотреть очертание его широкой фигуры. И вдруг в памяти всплывает совсем другой силуэт… тоже в плаще, но не чёрном, а зелёном, разбрасывающем искры. Жар сгорающего гобелена и хлюпанье крови… Значит, Копьё Индры…

– Ну, что же ты замолчал? Или это весь список пожеланий?

Он усмехается.

Отвернувшись, Джи шагает в темноту. Спотыкается обо что-то, падает… кажется – на кровать. А за спиной раздаётся негромкое:

– Потерпи до утра, Джитендра Кайлаш.

И дверь закрывается. Снова скрежет, щелчок. И удаляющиеся шаги.

Что он только что сказал? «Джитендра»? Но Джай, усыновляя его, дал имя «Ситар»! «Ситар Кайлаш»!

Какого демона здесь происходит?!

_______________________________

* дакини – раса ганда, образовавшаяся после слияния людей с демонами-людоедами, обычно они не появляются в городах.

** -инха – обращение к старшему по званию или учителю.

_______________________________

3. Император должен умереть!

***

В комнате не совсем темно.

Странно. Буквально только что колеблющая полоска удаляющегося света истончилась, исчезла, погружая Джитендру во тьму, потом что-то скрипнуло, лязгнуло… Но вот он стоит и смотрит на каменную стену перед собой. Откуда она взялась? И почему светится? Больше всего это похоже на далёкий отблеск пламени – словно где-то за спиной Джи горит костер, и свет от его огня едва-едва достаёт до некрупных камней (не крупнее головы кошки), из которых и сложена эта стена. Да и все стены в комнате. Но Джи на всякий случай оборачивается, чтобы убедиться – и не обнаруживает ничего, даже собственной тени.

Зато на плотно пригнанных камнях вдруг начинают стремительно проступать извилистые сине-зелёные линии: искрящиеся и режущие глаза.

Джи щурится, моргает – и тут же почти проявившийся узор пропадает.

Показалось?

«Или я сильно стукнулся головой, или это какая-то зачарованная комната… специально для ганда? Но откуда они узнали?»

Видимо Кайлаш забыл упомянуть, что в столице чуть ли не каждому второму известно, что Джи – не человек. Мало того, что великан назвал его настоящим именем, так ещё и тот дакини едва не пустил на ингредиенты для какого-то зелья…

– И что из этого следует?

Ничего нового.

Но не успевает он сам себе ответить, как стены немного светлеют… и вдруг разом все тухнет, заставляя Джи попятиться, упереться во что-то с мягким краем, оказавшееся кроватью, и плюхнуться на неё задом. И почувствовать, как вновь начинает щипать глаза, но на этот раз не из-за ярких бирюзовых линий – теперь вокруг только непроглядная чернота, но чернота эта словно едкая щёлочь.

И вдруг Джитендру придавливает к кровати. Сотни невидимых сильных рук хватают его за плечи, руки, ноги, горло, наваливаются на живот, колени, тянут за волосы…

Страх вырывается из оков, затапливает тело вместе с тянущей болью…

И мрак расступается.

Джи слышит потрескивание пламени, видит тощую фигуру в плаще… свежее ещё воспоминание легко оживает – и склянка прижимается к его горлу, клыки, дым… потом вдруг всплывает строгое морщинистое лицо Джая Кайлаша, надменно глядящего на него, распростёртого на полу. И жёсткие руки стражников… Да, наверное, кидаться на брата короля с ножом для чистки фруктов было очень глупо – но в тот момент, после пробуждения, Джи даже представить себе не мог, что покушение на Торила Третьего и его семью – дело рук не этого старика. Но мысль не успевает оформиться, и кто-то или что-то, словно решив выпотрошить его память, заставляет всплывать на поверхность всё более и более гадкие воспоминания… чувствовать мозолистые пальцы… на себе и… в себе… видеть тело матери… а потом её же, но ещё живой… она тормошит его в постели, вырывая не из самого приятного сна, полного криков и звона стали, заставляя зачем-то встать и куда-то бежать…