Текст книги "Кого не ждали"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Ясно. Что ещё тут написано?

– Да много всего. Разные байки и легенды, выдуманные алхимиками много веков назад. Лишь самые наивные из нас в них верят.

Приглядевшись, обнаружил странный рисунок: ладонь, держащую солнце.

– Что это за буква?

– Это не буква. Это камень, дающий могущество. Он делает возможными разные чудеса. Какие – никому не известно. Точнее, каждый приписывает ему свои фантазии. Будто с ним можно ходить по воде, летать или просто подниматься над землёй, превращаться в какого-нибудь зверя, делать из любого металла золото, жить вечно, исцелять любые болезни, спасать от любого яда, заживлять любые раны. И ещё много чего. Только этот легендарный камень ещё не создан.

– Похоже, у алхимиков есть свои, неповторимые и увлекательные легенды.

– Хочешь, пополню твой запас легенд нашими?

– Не откажусь.

Слушая мальчика, разглядываю надпись, нанесённую на стену. Темнота, отступившая от нас шагов на двадцать, светящийся камень на ладони принца, непонятные буквы, таинственные легенды создавали особое настроение: немного пугали и одновременно манили тайнами, загадками, открытиями.

Строка, написанная у самой границы света и мрака, заинтересовала меня больше остальных. Во-первых, она была очень низко, во-вторых, более тёмная, чем остальные, в-третьих, написана неровными буквами, в-четвёртых, на ладони лежал полумесяц, а не солнце.

– Её как будто ребёнок написал или алхимик, стоящий на коленях!

Друг глянул в ту сторону, и брови его поползли вверх.

– Там написано что-то особенное?

– Да. Ты угадал: её написал шестилетний ребёнок. Похоже, сын алхимика.

– А что означает полумесяц на ладони?

– Это камень, отбирающий могущество. Он тоже до сих пор не создан. Забавно: отец мечтал получить камень, дающий могущество, а сын – камень, отбирающий могущество. Сын будто бы мечтал спасти мир от опасности, которую даёт неизведанное могущество.

Сегодня нам слегка приоткрылась чужая тайна.

– Когда отец и сын были в этой пещере?

– Тут нет даты. Это могло быть недавно или сотни лет назад. Пожалуй, я бы и сам искал камень, отбирающий могущество.

– А тебе известна какая-нибудь история об этих алхимиках?

– Большинство алхимиков искали камень, дающий могущество. О ком-то известно, о ком-то не осталось ни строки.

Внезапно в глубине пещеры послышались чьи-то шаги. Прижав палец к губам, создал магический щит для себя и принца, затем атакующее заклинание и стал выжидать.

Незнакомцы замерли. Кажется их двое. И один из них – маг, у которого есть Определитель магии.

Последовало несколько тёплых прикосновений от ножен кинжала. Точно, среди идущих есть маг. И он создаёт какие-то заклинания.

Затем незнакомцы двинулись к нам. Звук их шагов исчез, а я почувствовал ещё три тёплых прикосновения. К встрече со мной готовились.

Жестом велел алхимику спрятаться за моей спиной. Тот послушался, но оборвал пять камешков с браслетов.

– Мы точно не взлетим на воздух? – уточнил я шёпотом.

– Не беспокойся. Как считаешь, зря мы сюда пришли?

Зажал ему рот рукой. Определитель никак не мог уловить, на каком расстоянии от меня находятся незнакомцы. Они беззвучно, во мраке приближаются к нам. Тишина начинает угнетать.

Считаю, сколько раз ударит моё сердце до приближения незнакомцев. Дышу едва слышно. Десять ударов сердца… тридцать ударов сердца… пятьдесят ударов сердца… двести ударов сердца… четыреста ударов сердца…

Вдруг они скрылись в другом направлении или выжидают, пока мы с воплем убежим? Испугался, да? Я от себя такого не ожидал!

Сердито вздохнул. В то же мгновение на границе действия Определителя появились маг и кто-то ещё. Шагов по-прежнему не было слышно. Ага, маг заклинанием убрал звук их шагов. Он вряд ли окажется слабым.

Холодный и тёплый укол медленно приближались к камню, который был в центре ножен. Тишина. Незнакомцы всё ближе и ближе.

Неожиданно из мрака в освещенную область выступили Эндарс и парнишка, который был около Вячеслава в королевском саду. На сей раз одежду светловолосого мага не возможно не отнести к одежде Многоречья. И овальные нашивки на предплечьях, и полукруг спереди вокруг шнуровки, и одинаковые полосы на рукавах и подоле, и узоры, и швы, и многое другое сообщало о том, что это одежда многореченца. И причёска у него по-прежнему многореченская. Он, видимо, к ней привык.

– Ты? – изумился мой друг, выглянувший из-за моей спины.

– Приветствую вас, мой принц, – молодой алхимик низко поклонился мальчику.

Боевой маг с недоумением глянул на своего спутника, потом на меня.

– А… ты убрал мои иллюзии, – с досадой сказал он.

Я?! Да я создал совсем другие заклинания!

– Или это сделал сын Мстислава? – вдруг предположил сероглазый мужчина.

Когда я стоял на стене Дубового города, кто-то из воинов Черноречья снял часть моих иллюзий. Очевидно, нечто вроде того, что было у него, находилось и у моего друга. Может быть, алхимикам удалось создать какой-то камень, который стирает некоторые иллюзии? А, пока это не важно.

Мальчик промолчал.

– Интересно, как часто мы будем с тобой встречаться, Кан?

– Беспокоишься, будто я смогу появляться рядом с тобой, едва ты затеешь какое-то важное дело?

– Я тебя не боюсь. Тебе будет нелегко препятствовать мне.

Какой ты самонадеянный, Эндарс.

– Что вас привело в эту пещеру?

– Мы боремся с «проклятьем алхимиков».

– И как? Есть успехи, кроме найденного лекарства?

Интересно, как боевые маги узнают новости о происходящем в мире?

– У нас появилась догадка, как остановить распространение болезни. В нашем случае нужно проверять всё, что может хоть чуть-чуть оказаться полезным.

– И проверка завела вас в эту пещеру?

– Да.

– Хм, нам тоже понадобилось кое-что проверить здесь…

– Там, откуда вы пришли, есть подземная река?

Боевой маг кивнул. И неожиданно предложил нас туда провести в обмен на сведения о некоем алхимике. Вячеслав пообещал поделиться слухами. Эндарс и его спутник провели нас к реке. Складывалось впечатление, будто эти двое знают все ходы в этой пещере и все надписи на её полу и стенах.

Река тихо пробегала мимо нас. Я продумывал, где поместить камень, чтобы его не унесло течением. Два камня принц решил на всякий случай оставить у себя. Пока я ходил по берегу взад-вперёд, принц неспешно беседовал с боевым магом.

– В чём затруднение? – спросил маг, когда мальчик замолчал.

Неохотно поделился с ним.

– Всего-то? – и он выдал не меньше дюжины решений.

Однако последнее слово осталось за Мирионой:

«Брось к другому берегу. Камень застрянет в трещине и вода его не унесёт».

Я так и сделал.

Мой знакомый не стал возмущаться тому, что я не последовал его советам.

– Вы закончили? Проводить вас до выхода?

Я согласился. До выхода добрались без происшествий.

– Эндарс, а ты что-нибудь решил?

– Прости, ещё нет. А ты не передумал?

Отрицательно качаю головой.

– Может, мы ещё встретимся, – задумчиво произнёс светловолосый маг. Мысли его явно витали где-то около разыскиваемого ими алхимика. – Ну, успехов вам!

Созданным им порталом сначала воспользовался парнишка. Я успел схватить сероглазого мужчину за руку:

– Постой, Эндарс. Ты зря злишься на меня, ведь и у тебя был шанс. Согласись ты исполнять её мечту…

Он спокойно освободил свою руку.

– Я, в отличие от тебя, ума не лишился. Ну, да все, кто любит так пылко, становятся чуточку сумасшедшими. Они не могут правильно оценивать свою цель, свои действия.

– По-моему, ты никогда её не любил.

– По какому праву ты говоришь со мной так?! – вспыхнул светловолосый маг. – Ты отобрал её у меня!

– Она сама меня выбрала. Я не принуждал её. А ты, полагаю, заставил бы её отказаться от мечты, если бы она выбрала тебя.

– Для её же блага. Исполнить её мечту невозможно! Такая мечта причинит ей много боли, если она с ней не расстанется.

– А просто исполнить её мечту для неё ты не мог?

– У меня достаточно более важных для мира дел, чем исполнение мечты наивной девицы.

А мне кажется, для мира нет ничего важнее, чем мечта наивной девицы. Недаром мир ей помогает, и оставляет Эндарса без помощи.

– Ты не задумывался о том, насколько больно терять мечту, вынашиваемую годами?

По взгляду мага понял: не задумывался…

– Роман понимает меня лучше, чем ты. Всё, мне надоело с тобой спорить, я ухожу и оставляю вас с вашими ошибками! – маг втолкнул в портал спутника, зашёл сам, и мы остались у выхода вдвоём.

Пожалуй, я даже доволен. Ясно, почему Эндарс и Роман нашли общий язык: у них и мысли схожи. С Эндарсом подружиться не сумею, пока он не начнёт думать по-другому. Я на него не злюсь и не обижаюсь. Меня раздражает его самоуверенность, самовлюблённость. Но благодаря ему я многому научился и многое понял в себе.

– Кажется, сама любовь умеет мыслить, раз пришла именно к тебе и Алине, – вдруг серьёзно сказал мальчишка.

– Умеет, умеет и мыслить и соединять. Хотя не вижу в себе ничего особенного.

– Но иногда она ошибается, не правда ли?

– По-моему, ошибаемся мы, когда не прислушиваемся к ней.

– Пожалуй….

– Странно, почему меня понял не взрослый мужчина, а четырнадцатилетний мальчишка?

– Любящие так искренно и самоотверженно – немного сумасшедшие, не правда ли? – принц лукаво улыбнулся.

Я расхохотался. Встречаются дети, которые намного умнее и рассудительнее взрослых. А, может, все дети способны быть мудрецами, если им не мешать?

– Теперь догадался, кто сообщает магам об опасных свитках, – произнёс мой юный друг, когда я отсмеялся.

– Может, заключить с ним сделку? Тогда боевые маги будут заодно уничтожать и те свитки, которые ты сочтёшь опасными.

– Ты уверен, что ему можно доверять? – серьёзно спросил Вячеслав.

Пожимаю плечами.

– И я не уверен. Ну, куда нам теперь? Успеем ли мы до темноты?

Проследил, где находится солнце.

– Нам придётся переночевать здесь или в трактире.

– Лучше в трактире. Мало ли кто ещё тут бродит?

Мы покинули пещеру и переместились в приграничный городок в Черноречье. Тайну пещеры откроем не мы, а кто-то другой. Либо тайна так и останется нераскрытой. И ладно. Мне некогда выяснять, что скрывают надписи на стенах пещеры.

На следующий день я вернул друга домой, а сам переместился к Алине. Сразу же приступил к лечению тяжелобольных. Вечером собрал помощников в условленных местах. Отделался кратким объяснением: «пытался кое-что разведать». Не ждал, что болезнь остановится очень быстро.

К моему изумлению, вода во всех трёх странах очистилась довольно быстро и у неё улучшился вкус. Стало ясно, какую глубокую яму вырыли алхимики, когда убедился, как взаимосвязаны воды Враждующих стран. Но остановить алхимиков я не мог. Оставалось надеяться, что они не придумают ещё какую-нибудь гадость, страдать будут все.

Через неделю иссякли сообщения о вновь заболевших, быстрее излечивались наши подопечные. Возникли целебные источники. Неужели это произошло благодаря камушку, который получил Вячеслав? Значит, и от алхимии может быть польза?

На том месте, где мальчик провёл свой самый полезный опыт, из-под земли вырвалась вода. Она унесла остатки сгоревшего дома и четвертый камень, по-видимому обладавший какими-то особенными свойствами. Мой друг, надеявшийся когда-нибудь отыскать тот камень, очень огорчился. «Чувствую, и он мог принести что-то хорошее» – поделился он со мной.

«Лечите людей, а камень не ищите. Вам опасно вытаскивать его оттуда, куда он попал. Вода сама вынесет его в свой срок. У камня будет своя история», – остановила мои просьбы Мириона.

И я оставил мысли о поиске камня. Даже если камень окажется совершенно бесполезным, кто-нибудь с таким же даром, как у Вячеслава, когда-нибудь создаст следующий камень, возможно, намного полезнее утерянного моим другом.

Мальчик постепенно перестал печалиться из-за утраты и вновь с головой ушёл в управление страной. «Создавать какой-нибудь яд не желаю, поэтому оставляю опыты» – сказал мне принц в одну из наших встреч. – «Когда почувствую, что могу создать нечто полезное, тогда и вернусь к алхимии. Разумеется, следить за алхимиками не перестану и, в случае чего, буду мешать им». Это было неплохим решением. Потому что, к несчастью, алхимики Черноречья бросать свои опыты не собирались. Как их переубедить, как объяснить им их глупость, мне было неизвестно.

Пока болезнь не отобрала жизни ни у кого, но в любой миг всё могло измениться.

Всё чаще наши помощники появлялись в других странах. Народы смотрели на вражеских знахарей, лекарей и целителей настороженно, но в драку кидаться не спешили. Конечно, я и Алина смолчали, кто совершил открытие. И честь совершённого открытия легла на плечи всех наших помощников. Это и к лучшему. Пусть народы будут уверены: надежду им подарили не только их представители, но и их враги. А мне и моей невесте в радость была победа над болезнью и возникшее доверие между народами.

Как-то я загрустил. Уже давно стемнело, край поляны освещал магический огонь. Большую часть помощников мы вернули в их страны. Остались и беседовали немногие: семь учеников, желающих стать лекарями, Стёпка, ворчливый старый лекарь из Светополья, целитель и знахарь из Новодалья, целитель из Черноречья. Двенадцать человек мирно беседовали друг с другом. Впрочем, я едва не забыл ещё пару помощников: Романа и Станислава. Всего четырнадцать человек, с моей невестой пятнадцать. Себя не считаю, так как я родился в другом месте. Жалкая кучка упрямцев из Враждующих стран и эльф, объединившиеся вместе. И три народа, ненавидящих друг друга. Ну, как я могу радоваться, когда мечта так далеко?

– Ты что приуныл? – Станислав хлопнул меня по плечу.

Я ответил ему улыбкой. Мне стало легче. Моя усталость почему-то ушла.

– Нас так мало…

– Ты дурак, – усмехнулся мужчина. – Пятнадцать человек, раньше бывшие врагами трудятся вместе и выручают друг друга. И ещё не меньше двадцати им помогают. Разве этого мало?

– А три народа по-прежнему живут, ненавидя друг друга. Чему тут радоваться?

– Ты как будто мечтаешь примирить Враждующие страны.

– Было бы хорошо помирись их.

– Не много ли ты на себя взял, а?

Остальные с интересом прислушивались, оставив беседы между собой.

– Достаточно.

– Тогда радуйся первому успеху. Он кажется хлипким, но он уже есть. Пятнадцать человек перестали быть врагами, объединились, делают одно дело.

– С каких пор вы уже не враги? Вы ведь из Враждующих стран!

– Ладно, уточним, – мужчина повернулся к остальным. – Мы по-прежнему враги или уже нет?

– Продолжай мы ненавидеть друг друга, мы последовали бы за теми, кто сбежал после собрания. Мы не друзья, но точно – не враги, – неожиданно заявил старый лекарь. – Впрочем, Стёпку я с удовольствием взял бы в ученики. Стёпка, ты бы пошёл в Светополье у меня учиться?

– Конечно. С тобой интересно общаться.

– Поделишься своими тайнами?

– Тайна в обмен на тайну? – уточнил юный знахарь и, когда старик кивнул, деловито произнёс: – Договорились.

Другие наши помощники переглянулись и подтвердили: они больше не враги.

– Пятнадцать человек перестали быть врагами. Тебе этого мало?

– Есть ещё двое, которые стали нашими друзьями.

– Семнадцать человек уже не враги, а ты печалишься. Разве это не глупо?

– Ну, ты в чём-то прав.

Станислав опустился рядом со мной на поваленное дерево.

– Кому и следует печалиться, так это мне.

– Мы постараемся найти для тебя лекарство.

– Я прожил около полувека и разочаровался в воинском искусстве. Представляешь, мне доверяет король, терпит меня рядом с собой не первый десяток лет, даёт важные поручения, а мне вдруг опротивело моё занятие! Надоело оружие! Куда приятнее видеть улыбку поправляющихся детей, осознавать, что я причастен к их выздоровлению. Полжизни прожил, а для чего? Это мучает меня больше, чем моя болезнь. Болезнь могла бы оборвать мои мученья, но она почему-то не спешит отправить меня за Грань.

– Я потратил больше десяти лет на ненужное дело.

– Значит, ты меня понимаешь. Что нам теперь делать, тебе известно?

– Я уже занимаюсь другим делом, которое мне кажется более достойным.

– О, это лучше чем сидеть, сложа руки. Эй, мастера, у кого из вас я могу поучиться лекарскому искусству? Хочу быть лекарем!

– Становись моим учеником, – предложил Стёпка. Дружелюбие юного знахаря тоже объединяло наших помощников.

Кто-то из целителей поднялся с пня, на котором сидел, подошёл к Станиславу и положил ладонь ему на плечо:

– Я так же поделюсь с тобой некоторыми моими тайнами.

– С твоей ладони соскользнула тёплая волна, и у меня как будто прибавилось сил.

– Это я отдал тебе немного моей силы, ты это почувствовал. Обычно не чувствуют, замечают лишь исцеление.

– В последние дни мне кажется, словно и с моих ладоней скатывается тёплая волна. Больные начинают улыбаться, успокаиваются, и мне самому становится приятно.

– Может, ты тоже целитель и именно твой целительский дар поддерживал тебя, не давая уйти за Грань?

– То есть у меня есть целительский дар? Любопытно.

– Он у тебя был с рожденья, но ты выбрал путь воина и твой дар, не совместимый с ним, десятки лет спал, – объявила Алина, видимо, с подсказки Мирионы.

Кто ещё мог знать, когда у Станислава появился дар?

– Пока не научим, не отпустим, – пошутил целитель из Черноречья. – В нынешний век даром исцеления владеют немногие. Каждый из нас ценен.

– Так я родился не воином? – и мужчина счастливо рассмеялся.

– Воинами не рождаются, ими становятся. В битвах и сами озлобляются, и в других вражду и ненависть сеют, – задумчиво сказала моя любимая.

– Я-то гадал, что такой умный мужик нашёл в этой тихоне! – поделился своими наблюдениями ворчливый лекарь. – А она вон какие умные вещи выдаёт!

– Между прочим, от её советов пользы больше, чем от всех ваших вместе взятых.

Никто не обиделся. Кто-то даже добродушно рассмеялся.

– Клад твой, тебе виднее, что в нём таится, – усмехнулся лекарь из Светополья.

Эта ночь, заполненная беседами, прошла намного теплее, чем все наши собрания. Целитель из Черноречья вздумал развлечь нас «занимательной историей» и слово в слово пересказал мою легенду.

– Ух, ты! – восхитился юный знахарь. – Жаль, у нас таких интересных легенд нет. Всё о битвах, да о битвах, о мести, да о мести.

– Молодой менестрель, от которого я услышал эту легенду, говорил, будто лично знаком с Гришкой.

– А кто этот Гришка?

– Человек, который нашёл эту легенду.

– Расскажи нам ещё, – попросил ворчливый старик. – У нас, в Светополье, разучились сказывать легенды, увлеклись рассказами о мести и о битвах. Из-за этого наши мастера потеряли мастерство.

Послушав несколько легенд, из которых половину придумал я, а половину придумали, стараясь мне подражать, другие, сам вдохновился и захотел рассказать несколько легенд. Приступил к выполнению затеи издалека:

– Как-то мы провели с Гришкой ночь за одним столом в трактире.

– И ты с ним встречался? Надо же!

– Ну, тебя, мага, порядочно носило по всем странам. Ты вполне мог встретить Гришку.

Мои легенды понравились. Не сомневаюсь, именно они приложили руку к появлению своего Гришки в Светополье и некоего Стёпки Соловьёва в Новодалье. Новоявленный Стёпка отличался от Гришек только русыми волосами и длинными усами. Легенды все трое пересказывали одни и те же. В основном, мои легенды. Конечно, у Гришки из Светополья и Стёпки Соловьёва было собрано намного меньше легенд «родных земель», но их число постепенно увеличивалось: сказители усердно выдумывали «старинные истории». Когда-нибудь народы Новодалья и Светополья достигнут подлинного мастерства в пересказе и создании легенд о доброте и любви, мире и согласии среди людей.

– Тебя не раздражает то, что выдуманный тобой герой ходит не только по Черноречью, и рассказывает не только твои легенды? – спросила как-то Алина.

– Он ожил и пусть странствует, и делится с другими своими выдумками. Народы сами отберут наиболее достойные легенды. Чему же огорчаться?

– Ты не сможешь вновь притворяться им.

– Смогу. Добавлю ему легенд. Или придумаю ещё кого-нибудь. Скажем, второго Стёпку.

– Парочка знакомых нам Степанов уже есть, – улыбнулась девушка.

– Стёпке Бездомному ничего не стоит быть Стёпкой Соловьёвым. Пусть развлекается. И Гришка пусть живёт.

К началу зимы мы окончательно расправились с «проклятием алхимиков». В один и тот же день в каждой из стран устроили праздник. На улицах смеялись, торжествовали, ругали побеждённую болезнь. Нас и наших помощников одинаково радушно встречали в каждой стране как своих спасителей. Мы делились полученным опытом друг с другом, обменивались адресами и приглашениями в гости. Я вернул всех помощников в их страны. Почти всех: Стёпка Бездомный отправился со старым лекарем в Светополье. Станислав вернулся к своему королю. Он так и не вылечился, однако чувствовал себя намного лучше, чем прежде. Может быть, дар его исцелит, если он будет бережно его хранить.

Несколько месяцев борьбы с общей грозной бедой отодвинули нашу мечту. Но произошло и нечто приблизившее её исполнение. Лекари, целители, знахари, объединённые целью и общей работой, сблизились и перестали считать друг друга врагами. Во многих головах вместо ненависти зародились мысли о сближении народов, о добрососедских отношениях. Оставались, конечно, противники новых идей, но их уже не слушали с прежним вниманием. Люди устали от вражды и ненависти. «Проклятье алхимиков» причинило нам немало беспокойства, едва не отняло у меня друга, у моей невесты брата, а я наблюдал за переменами и думал: «спасибо тебе, болезнь».

Алхимики, как и следовало ожидать, свои опыты не забросили, хотя Алиной и принцем были предупреждены о грозящей им и другим людям опасности. Что их остановит и заставит одуматься, мне неведомо.