Текст книги "За границами легенд (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
Губы принца приоткрылись – и разведчик примолк.
– Я бы хотел, чтобы такой… муж… был… у моей сестры…
– Король не простит вам таких слов! – рассердился Нэл, потом, правда, уже тихо добавил, – Но я благодарен вам за эти слова! Они греют душу. Хотя и не знаю как реагировать на них… это… право, это… вы… как вы?!
– Мне сказали, что сестру нашли… у тебя… – принц всё же разлепил глаза, взглянул с лёгкой улыбкой на него, – Я бы был рад… если б ты заботился и о ней… если б у меня был такой брат, как ты… смелый… дерзкий… упрямый… который не побоялся пойти… – веки его устало сомкнулись. По виску поползла кровавая капля. С каким-то пугающим синим отблеском, – Я всегда хотел, чтобы… у меня кто-то был… брат и сестра…
И он замолчал. Я порывалась его трясти, но Нэл меня не пустил. Я вырвалась, кусалась… Нэл меня оттолкнул и огородился каким-то заклинанием, создав невидимую стену между ими и мной. Пока я, всхлипывая, шла, ощупывая стену, он отчаянно звал принца, умолял его очнуться, делал какие-то пассы руками…
Вскоре около нас возникло с десяток-полтора стражников, отправленных на поиски пропавшего наследника. И парочка лекарей. Судя по их краткому разговору, они не могли его обнаружить позже. Возмущались, что, кажется, это он просил Лес его от них защитить. Чтобы поговорить со мной, «а у принцессы бы сил попросить Лес укрыть их не хватило б». Эра осторожно куда-то переместили.
Лэр… Эр… Мой брат… Неужели, всего-то и было у нас, что один-единственный разговор?! Но я б хотела поговорить с тобой ещё! Мне нет дела до отца и до остальных, но я так хочу, чтобы ты был живой!
«Эльфийские порядки» 7.3
За жизнь Эра боролись два дня, упорно и отчаянно. За всё это время отец от него не отходил и на глаза мне не показывался. Меня не обвиняли в покушении на наследника и всё-таки меня грызла тревога. Он был вполне себе нормальный человек… Ну, эльф, то есть, этот парень. У него ещё недавно Долгая молодость началась. И он по-человечески ко мне отнёсся, с искренним интересом, хотя за использование на мне магии я по-прежнему злилась.
И ещё было обидно, что ему не сочли нужным сообщать обо мне, когда он пришёл в себя, как будто я не имела никакой особой важности. Ещё бы, полукровка, внебрачная дочь, не идёт ни в какое сравнение с чистокровным сыном, рождённым от королевы!
Если ему станет лучше, то отпадёт надобность во мне. Но это и к лучшему: я задыхаюсь в стране остроухих. Нэла почти не вижу, Акар сейчас увлёкся расследованием о возможной клевете на родителей друга, где-то пропадает целыми днями. А больше мне тут не с кем говорить. Син… я всё-таки боюсь его расчётливого ума. Боюсь, что он не искренен. Боюсь, что и Нис не до конца искренна со мной. Я и все эти остроухие из разных миров. Внешне они никак не проявляют своего пренебрежения, но я чувствую их взгляды, направленные мне в спину. Да, я – не идеал эльфийской красоты. Но я человек! Я не мусор какой-то! Не вещь, чтоб по своему желанию утащить куда-то, а потом отбросить за ненадобностью, брезгливо сморщив нос!
Я приставала с вопросами о нём и с просьбой проводить меня к нему к Сину и к учителям, едва те попадались мне на глаза. Они говорили, что он опять завис на Грани, что нет никаких улучшений, что нету смысла мне пока идти к нему, что я душу себе только буду бередить, смотря на него в таком состоянии. Тин просто отводил глаза. Син обещал замолвить словечко или передать от меня записку, когда принц придёт в себя и позовёт его, или через знакомого лекаря передать. Правда, пользуясь случаем, Син намекнул, что не пристало записку брату писать абы как, поэтому мне надо учиться чистописанию. И, увы, пошли учить меня ещё и красиво писать. Читать-то меня сколько-то Григорий научил. Ну, так, по слогам. Больше не успел.
Шесть дней прошло. Я даже бегала к Нис, просила её передать от меня записку Нэлу или тайком провести меня к нему. Но эльфийка сказала, что боится гнева короля. Она, конечно же, извинялась, но… Но я поняла, что сама-то я ей не шибко-то и нужна. Королевская воля важнее. Значит, подругой мне она никогда не была.
Я крепилась, но… но ночью пятого дня не выдержала и зарыдала. Тихо, натянув одеяло на голову, его и губы кусая, чтобы не издавать лишних звуков. Больно быть такой беспомощной. Больно чувствовать себя такой не нужной. Ладно жена отца, та вправе ненавидеть меня и избегать, но отец-то сам хотя бы мог прийти и подбодрить меня? Я сначала боялась, что он явится и начнёт орать, что я не отправила Лэра домой сразу, но король вообще с того дня не приходил и ни слова не сказал по поводу того опасного разговора, который мог оказаться последней песчинкой от жизни моего бедного брата. И это равнодушие меня ещё больше пробрало. И я сильно беспокоилась за Лэра. Всего-то две встречи и один искренний разговор, и я уже так волнуюсь о нём. Но… зачем он так сказал тогда, в грозу в Связьгороде? Что жизнью бы заплатил за возможность побыть возле меня?! А вдруг это всё случилось из-за тех его слов?! И… вдруг всё это случилось из-за меня?..
Брат… останешься ли ты живой? Смогу ли я ещё поговорить с тобой?.. Хотя бы ещё один раз? Брат… я только-только обрадовалась, что обрела тебя – и уже потеряю?.. О, лучше бы мы вовек не знали, что я твоя сестра! Может, и ты бы тогда был живой? А если и сцапался потом с Матарном, то не так? Слабей?..
Матарн… Если я ещё хоть раз увижусь с тобой… Хотя… А что могу я одна против дракона? Он, особенно, если у него уже Долгая молодость идёт, явно покруче в драках, чем я. Матарн и в Связьгороде победил меня. И в магии он наверняка хорош. По крайней мере, Сина и брата этот крылатый одолел и вроде даже легко? Или расчётливая зараза Син ему подыграл? Ведь пока они дрались, Син, как он сам утверждает, без сознанья лежал. Расчётливый Син мог найти выгоду дружить с драконом. Особенно, если тот – из Старейшин крылатых. Сам-то Син, вроде бы, не королевских эльфийских кровей…
Сжала кулаки.
Научусь драться ещё лучше! И хотя бы в глаз тебе залеплю, Матарн! Ради этого готова даже играть в дружбу с Нис, так легко отказавшейся от меня. Ну, сначала выпрошу у Сина и других учителей уроки борьбы. Пообещаю им что-нибудь. Какую-нибудь услугу потом. Надеюсь, не попросят меня с ними спать или становиться чьей-либо женой. А то… Не знаю, пошла бы я на такое ради брата?.. И эта моя нерешительность, и это желание даже пожертвовать собой ради него – и всё это тоже рвётся из груди, всё это тоже страшно…
Меня разбудил какой-то странный звук. Ещё только светало. И… и с подушки – я не спала на ней, а лежала без всего, рядом – на меня смотрела скользкая влажная морда с огромными глазами.
Завопив, шарахнулась в сторону. Хотя и не упала, благо, кровать была большая.
Чудище оказалось жабой. И… и в пасти она держала ромашку.
Какое-то время молча смотрела на неё. А эта дикая поклонница – на меня.
Если так подумать… В Эльфийском лесу я знаю только одного любителя таких приколов.
– Акар!!! – яростно заорала я.
– Чего? – спустя несколько мгновений послышалось из-за окна.
– А ну иди сюда!!!
Парнишка легко перемахнул через подоконник. Взгляд его насмешливый скользнул с моего лица вниз, на грудь, прикрытую и подчёркнутую тканью ночной рубашки, слегка прикрытую кружевом. Как ни ругалась, мне ничего приличней из ночных рубашек на смену не принесли. Мол, в этих женщины смотрятся хорошо. И всё равно ж мне когда-нибудь замуж выходить? Пусть муж залюбуется?.. Но… взгляд полудракона, замерев на моей груди, обтянутой лёгкой тканью, как-то посерьёзнел.
Я зацапала в одну руку жабу, другой выхватила из-под неё подушку. Полукровка, как оказалось, засмотревшийся на мою грудь, среагировал не сразу и от подушки не успел ускользнуть. Получил по лбу и загремел, падая, затылком об подоконник. И столько матов мне сказал, сколько я и не знала всех! Я какое-то время любовалась возмущённым им, даже забыв, что надо бы прикрыться одеялом. И даже про жабу забыла. Потом, правда, заметила, что что-то скользкое и прохладное в руке сжимаю. Испуганно посмотрела туда. Жаба серьёзно продолжала смотреть на меня, сжимая во рту злополучную ромашку. Наверное, она люто ненавидела меня и этот жуткий цветок.
Это первый цветок, полученный мной от мужчин. Ромашка. Обычная полевая. Маленькая. Её мне принесла жаба. От полудракона. Первый подаренный цветок. И даже при помощи магии. Необычный способ доставки. Мерзкий такой, влажный и холодный… Вот вылупилась на меня, зараза! И почему-то за этот подарок Акара хочется схватить за ворот и второй раз заставить приложиться затылком об подоконник. И плевать, что он – полудракон, способный мастерски управлять огнём, легендарный полукровка, вроде тех редких, от которых все эльфы и драконы трепетали!
Вскочила, размахнулась было рукой, но вдруг та застыла. И меня словно спеленали в тугой кокон из плотной ткани.
– Жабу пожалей хотя бы. Злая ты баба, – проворчал полудракон, – Подумай, каково ей, не жравшей, переться куда-то по зову чьей-то магии. Да ещё и её в лепёшку пытаются раздавить. И, думаешь, удобно ей было тащиться через пол леса с этим цветком во рту к тебе?
– Значит, ты не отрицаешь, что с магией? Никак, с твоей?
– Я просто подбодрить тебя хотел! – он обиженно надул губы, пытаясь зайти с другой стороны, – Ты же сама не своя была из-за волнений о Лэре! Ну, ладно, злись на меня, бей меня! Раз такая злая. Но эта жабья девочка ни в чём не виновата.
Ещё раз посмотрела на жабу. Та, казалось, мученически и затравленно посмотрела на меня.
– А ещё она беременна! – припечатал Акар.
Эхм… А как рожают жабы? Хотя… А если и в правду беременная?..
Вздохнув, опустилась на колени – магия как-то вдруг меня отпустила – и жабу положила на кровать. Руки устало на колени опустила. Жаба вдруг прыгнула на мою ладонь – едва удержалась, чтоб её, возможно, бабу жабную на сносях, не скинуть. А она выпустила мне на ладонь цветок. Серьёзно так, зараза заботливая, на меня посмотрела. И сама с моей кровати упрыгнула.
– Её, кстати, можно так послать к королю, – предложил Акар, меняя тактику, – С цветком или запиской. И сказать, что я учил тебя управлять зверями при помощи эльфийских способностей. Если я тебя учил, то орать сильно ему вроде б не с чего? Тем более, мы ему цветок пошлём покрасивей или ты напишешь доброе чего…
– Малолеток надо такими шутками соблазнять! – проворчала я, – Да и ты ж вроде уже большой. В Жёлтом краю, говорят, в четырнадцать лет уже могут женить.
Он задумчивым взором окинул меня. И я, спохватившись, краснея, завернулась в одеяло.
– Мне почти пятнадцать, – ответил парнишка задумчиво.
Я из-за него осталась в этом проклятом Эльфийском лесу, а он… А он, гад, даже не поблагодарил меня за спасение его жизни! Всё донимает меня и донимает!
Сорвавшись, заорала:
– Да что это меняет?! Ведёшь себя как ребёнок!
– Я не против жениться на тебе, – Акар вдруг серьёзно улыбнулся, потом, правда, осклабился, – Ух бы мы и нашумели б вместе с тобой! Ты… ты бы не стала ворчать слишком много на меня за мои шалости?
– А ты боишься, что другая девка тебя за такие глупости прибьёт?
Он фыркнул и уточнил:
– Если осмелится. Но таких не много. Разве что среди драконок и полудраконок поискать. У них женщины смелее. И женская дерзость даже считается красивой.
Парнишка подошёл, пристроился с краю моей кровати, подальше от меня.
Обиженно проворчала:
– То есть, я тебе только поэтому нужна?! Чтоб в твоей ерунде участвовать? Чтоб смущённо оправдываться за тебя перед всеми? Ах, вы что! Ах, как мне жаль! Ах, как мне стыдно за него! Я все уши ему прожужжу, клянусь вам! Он так больше не будет! То есть, мне бы и самой хотелось в это верить, но… Ах, прибейте же вы меня! Я сама так больше не могу! С ним…
– Да нет… – он быстро посмотрел на меня, искоса, потом отвернулся, стал мять в руках конец моего одеяла, – Ты мне сама нравишься. Я, правда, не знаю, до какой степени. Я ещё никого не любил. И женщин ещё не видел… ни голых, ни полураздетых…
Уцепила другой край одеяла и набросила ему на башку, чтоб не смотрел на мою грудь больше. Он дёрнулся из-под одеяла. Я прыгнула сверху, обхватив его, закутанного, вместе с ним. Акар вопил, правда, глухо, дёргался… А я его коварно держала… так мы додёргались до края кровати… и шумно с неё упали. Акар приложился спиной об пол, сверху упало одеяло. И ещё выше – я.
На этом-то самом месте нас застал тихо вошедший Син.
– Я… – смущённо сказал он, – Принцесса так кричала… Боялся, не случилось ли чего. Но, раз вы просто играете…
И торопливо захлопнул дверь.
Э… в каком смысле мы «играем»?! Чего он там про меня подумал?!
– А если меня тут насилуют? – проворчала я.
Дверь раскрылась. На левой руке у посла застыл огненный шар, а в правой – тонкий кинжал.
– Никак ревнует? – проворчал Акар, осторожно садясь, обхватив меня.
И в итоге я как-то оказалась сидящей у него на коленях, а от моей кожи его отделяла только мерзкая тонкая ткань и одеяло. Да ещё и… э… он меня обнимал?!
– Син, чё ты вылупился? – язвительно спросил полудракон, – Я же знаю, что у тебя есть женщина. И ты с ней уже несколько лет спишь. Разве ты имеешь право ревновать меня к Зарёне? Если ты не честен с ней?
Син помрачнел. Правда, лишь на мгновение: потом уже снова стал по-эльфийски невозмутимым.
– А чего такого в том, что я и мои ласки кому-то по душе? – насмешливо уточнил уже Син, – Вот тебя, возможно, никто и не зовёт с собой гулять по ночам? Ну, может, только девчонки людей, которые не знают о твоих безумных делах…
– Стой, ты только что оскорбил человеческих женщин? – возмутилась я, – Ты сказал, что все человеческие девки – дешёвки – и вот так просто хрен знает кому отдаются?!
– Кажется, он только что сообщил, что не высокого мнения касательно их ума… – задумчиво протянул Акар, чуть наклоняя голову и касаясь головой моей щеки. И, мало того, ещё и щекой своей о мою щёку потёрся. И… и ласково кончиками пальцев по моему уху с другой стороны головы пробежал, поглаживая меня. И мочку моего уха.
Я окаменела от потрясения. Это… это он мне мстит за то, что я его ребёнком обозвала? Мол, а он-то уже вполне себе уже мужчина? Или… или ему самому нравится со мной это делать?..
Мерзавец, увлёкшись, ещё и губами осторожно коснулся моего ближайшего уха, нежно целуя.
«Эльфийские порядки» 7.4
Ага, теперь он решил достать Сина другим способом. Хотя…
– А свалите-ка вы оба из моей спальни! – заорала я полукровке в ухо.
Но тот, подлюка, даже не дрогнул.
– Твои слова, цветок души моей, словно бальзам для моих ушей.
– Но это моя спальня! Кого хочу, того здесь и… – и смутилась, не досказав.
Но они всё поняли. Не так.
– Хорошо, принцесса, – сказал полудракон, выпуская меня, – Я ухожу и оставлю вас и мой подарок вам. Но, если вдруг вам будет ночью скучно, то знайте, что я вас люблю и готов хранить верность вам одной! И, кстати, мне плевать, выберете ли вы меня своим супругом в будущем.
Он выпустил меня – торопливо отползла, отчаянно пытаясь прикрыться одеялом – и подошёл к Сину, фамильярно похлопал того, уже убравшего магический огонь, но ещё державшего наготове кинжал, по плечу:
– Пойдём, Син. Нам двоим сегодня ничего не обломилось.
И, к счастью, они оба ушли.
Вот подлый Акар! Я ж так и не пойму, это он из вредности перед Сином сказал о своей любви или серьёзно? Мне, конечно, интересно, мог ли что-то во мне найти этот буйный полудракон? Хотя он помладше меня… Но, с другой стороны, если те слова – правда, то, что мне делать с ними и с ним?..
А жабья женщина затравленно смотрела из-под стола на меня, замученная долгим путём и юмором злого полудракона. Хотя… может, тот и вправду хотел подбодрить меня, а злые шутки шутить с него станется.
Я поспешно оделась, когда они ушли. На всякий случай. В первое платье, что под руку подвернулось. Без украшений вообще. Дверь заперла. Окна бы ставнями закрыть, но их тут, как назло, нету. Тьфу, эльфы! Они тут, что… при открытых окнах с супругами милуются?.. А окна у них широкие, высокие…
Единственная радость, что комната для переодеваний и принятия ванны была без окон. Там я и пристроилась, с книгой, разложив покрывало на полу и чуть приоткрыв дверь в спальню, чтобы полоска света заходила.
Прошло сколько-то времени, как во входную дверь сдержанно постучали. Опять, что ли, Син припёрся? Опять оскорблять будет? Да ну его!
И мрачно промолчала.
Незваный гость помялся сколько-то, потом вежливо и громко уточнил:
– С принцессой всё в порядке?
Так, а голос-то другой! Не Син, не Акар. Не отец. И вроде знакомый голос. Но… чей? Да и… сказать, что в порядке – и куда-нибудь припашут. К примеру, к учёбе. Хм, учёба… и голос вроде знаком. Может, один из учителей заявился, что, мол, пора бы и честь знать?.. Учебную. Мол, пример принцесса всему народу должна подавать и прочее, прочее… Учиться неохота – меня от упоминаний об стычке Акара и Сина дрожь берёт. Страшно, что вдруг Акар снова вздумает меня лапать. Даже не знаю, чего больше боюсь: его новых прикосновений или того, что мне понравится? Вот мамка моя эдак увлеклась разок – и муж в первую же ночь её вышвырнул, опозорил, кричал нарочно погромче, чтобы вся деревня слышала, что она честь свою не сберегла. Но она с чего-то увлеклась тогда с папашей. О последствиях голова её дурная тогда не задумалась. Видимо, опасное это дело, быть облапанной мужиком. Особенно, ежели они не насилуют, а эдак… аккуратно лапают и… как там слово-то? А, нежно. Да и не охота снова попадаться на глаза Сину. А он может присутствовать за завтраком и уроками. А сказать, что мне плохо, так вдруг они весь свой лес на уши поднимут? Засада, в общем.
А снаружи терпеливо ждали моего ответа.
Наконец проворчала:
– Не всё со мной в порядке, но пока не подыхаю. Живите там спокойно.
Незваный гость чуть помолчал, потом, как и следовало ожидать, дружелюбно уточнил:
– Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
Тяжело вздохнула. Меня раздирал тяжёлый выбор: слать его подальше или не слать?.. Да и… Если послать, то в каком направлении? Чтоб, эдак, он упёрся, но меня после не прикопал в лесу под деревцем.
– У принцессы Зарёны сегодня плохое настроение? – полюбопытствовали чуть погодя.
Снова вздохнула, не зная, куда деться из-за этой заботливости.
Вдруг по причине дурного настроения можно будет уроки прогулять и на Сина с Акаром там не натыкаться? Или они шумиху разведут и лекарей толпу пригонят? А то вдруг и я копыта откину? А они тогда без наследника снова. Хотя папаша с его любвеобильностью может ещё кого сделает. Да и… кушать что-то хочется.
Выглянула из щели. Мне на глаза попалась жаба, жавшаяся в угол между шкафом и другим столом, с зеркалом.
Можно свалить всё на дурное самочувствие – и не выходить. Нет, лучше – на дурное настроение. Заодно проверю, насколько я тут свободна. Прежде-то я училась, не пытаясь увиливать, но вдруг можно отменить занятия?.. Я же всё-таки принцесса! Не то, чтобы король, но возможная наследница. Нет, уж лучше пусть брат живёт! Но я всё-таки тут и принцесса, хоть и внебрачная дочь короля. Вдруг можно прогулять?.. А я так и не узнаю?.. А ежели буду с голоду загибаться, но без большого желания, то жабу эту сожру.
Зверюга под моим взглядом сдавленно квакнула.
Интересно, а жабы вкусные?.. Вот какой-то путник в Связьгороде баял, будто где-то в Синем краю лягушек жрут. Причём, не бедняки с голодухи, а сами богатые люди, аристократы даже, и в мирное сытое время. Мы тогда этого придурка на смех подняли, всем трактиром. Он там что-то пробурчал, курицу свою жаренную попросил завернуть, сунул подмышку, сумку через плечо – и убрался от нас подальше. Но вдруг не соврал? И… если лягушек и в правду где-то жрут, то вдруг они вкусные?..
Животина отчаянно прыгнула – и забилась под шкаф. Будто мысли мои прочитала. Ну, ладно. Ежели мне с голодухи совсем будет невмоготу, то я найду способ её оттуда выковырять.
– Принцесса?.. – подал голос остроухий, не дождавшись реакции.
– А можно… Мне сегодня не учиться?
Чуть погодя, мужчина уточнил:
– А по какой причине вы желаете отказаться от занятий?
Что, мне ещё и причину нужно указать?! Тогда, выходит, запросто так не отпустят. Эх…
– Возможно, принцесса Рён обиделась на меня, – добавил второй голос.
Так… их там было двое? Сина-то голос сложно не узнать.
– И что же такого вы натворили? – строго уточнил его спутник.
– Мы… – эльф чуть задумался, потом ответил, – Мы разошлись во мнениях по некоторым вопросам.
Ага, вы с Акаром очень даже разошлись. У меня до сих пор сердце замирает, когда вспомню о его прикосновениях. И, кажется, я сейчас начинаю краснеть. Щёки горят…
Но если заикнусь об Акаре и его споре с Сином, то у второго пришедшего может возникнуть вопрос, а что Акар делал в моей спальне, да и, если вдруг всплывёт, что я тогда почти голая была, к приходу Сина… Ууу!
– И что же это за вопросы? – полюбопытствовал-таки второй остроухий.
Прям как на допросе! Без веской причины с занятий не отпустят. Ладно, раз вам нужна серьёзная причина…
Вскочила, дверь с ванной комнаты распахнула, чтобы она с грохотом приложилась о стену спальни.
– Син меня оскорбил! Видеть его не желаю!
И притихла заинтересованно. Сойдёт ли такой повод или не сойдёт?..
– В некоторых странах у людей обычаи посвободнее, чем в Черноречье, – сдержанно заметил Син, – Так что я считаю, что принцесса преувеличила серьёзность моих слов.
Преувеличила?!
– Ну, знаете…
– Нет, не знаю, – спокойно произнёс мерзавец.
– Вы… Я смолчала, когда вы меня душить стали из-за Лэра, но то, что вы считаете всех человеческих женщин шлюхами, я вам не прощу!
Тишина. Зловещая. Напряжённая. Даже птицы в лесу смолки. Все. Начисто.
Потом снаружи вскрикнули. И снова стало тихо. А, нет, новый звук возле двери или рядом с нею. То ли треск, то ли шуршанье тихое.
Вдруг прямо сквозь дверь просочился… Тин. И лицо у остроухого мужчины было такое мрачное, что мне стало страшно. Отступила к полумраку ванной комнаты.
Мы долго смотрели друг другу в глаза. И вроде бы я была упряма. И он вроде бы обычно был такой весёлый или спокойный, но сейчас…
А потом, вдруг не выдержав его цепкого тяжелого взгляда, невольно опустила глаза. И заметила серебристые искорки, летающие вокруг его левой руки, сжатой в кулак.
– Принцесса Рён! – строго сказал Тин.
– Ч-что? – от его командирского и ледяного голоса мне стало не по себе.
Застыла статуей, взгляд потупив.
И долго ничего не происходило. Птицы не пели в лесу. Только что-то тихо продолжало шуршать у порога.
Мужчина вздохнул.
Вдруг подошёл ко мне – испуганно сжалась – и ладонь мне на плечо положил. Но легко, почти неощутимо. Чуть пальцы сжал, совсем не больно.
– Рён…
Не решилась посмотреть на эльфа, так внезапно изменившегося. То он был словно разъевшийся и вечно довольный кот, как у нашего старосты, чёрный такой, пушистый, вечно валявшийся то на солнышке, то на заборе, то вдруг напомнил мне медведя, разбуженного кем-то зимой. Тот зверь тогда семерых мужиков зацепил, прежде чем его забили. Двух так и покалечил, неизлечимо. Спаслись только благодаря сыну кузнеца, что прибежал с раскалёнными щипцами, да ещё и смело рванулся к шатуну, прямо в глаз ему сунул раскалённый металл. Медведь, ослепший на один глаз, взвыл, закатался, пытаясь освободиться от раскалённого предмета. А парень сунул его ещё дальше. А там и остальные мужики и собаки, что тремя бабами были с цепи спущены, отошли от оцепенения, да накинулись.
Тин вдруг осторожно сжал моё лицо в ладонях. Позвал ласково:
– Рён…
Подняла взгляд. Он теперь не выглядел таким страшным, как когда зашёл. Просто очень встревожен был.
– Принцесса, вы случайно оговорились, что Син вам угрожал. Что он… – мужчина мрачно прищурился и взгляд у него снова стал холодным, цепким, – Что он вас душил?.. Когда это было? Из-за чего он на вас накинулся?
Так он просто… встревожился обо мне? Хотя… Нет, с чего б ему беспокоиться о жизни и здоровье простой человеческой девки? Просто так сложилось, что я внебрачная дочь его короля. И, если братец так и не оправится, останусь единственной наследницей из детей Хэла. Если они о чём-то и тревожатся, то как бы трон не остался без наследника.
– Почему Син на вас набросился? – строго спросил остроухий.
И куда девалась его прежнее добродушие и шутливость?..
И взгляд его… Такой мужчина просто так ошибки не забудет. Он… Он не учитель искусств! Точнее, не только.
Не удержавшись, спросила:
– Вы… воин?..
Мужчина ответил сразу:
– Левый помощник главы стражи Леса.
Ээ… это ж выходит нехилая должность среди воинов остроухого народа! Вроде бы второй или третий воин в Лесу! Если у них войско не отдельно от стражи. Да, даже если и так, всё равно должность у моего учителя немаленькая. А он сказал о ней так спокойно, будто я его спросила, какая погода была позавчера.
– Глава нашего войска, если быть точнее, – насмешливо отозвались с улицы.
Тин поморщился. Но, снова совладав с собой, спокойно дополнил:
– Меня разжаловали.
– Меня, полагаю, тоже, – не унялся кто-то с улицы.
– Я тебе нападения на принцессу не прощу, – отрезал Тин.
– Так соскучился по этому обручу? – Син – это всё-таки был именно он – тоже перешёл на фамильярный тон.
Правда, через мгновение, прошипел что-то неразборчивое, захрипел. И снова что-то там зашуршало, затрещало.
Тин сжал пальцы на моём запястье. Вроде кость не давил и плоть, но пальцы у него были крепкие, цепкие. Сразу ясно, что если и вырываться, то попрощавшись с рукой: такой не отпустит.
– Пойдёмте, принцесса, – приказал Тин уже мне, – Следует разобраться, по какой причине Син из рода Туманного серебра семьи Полуночной мелодии напал на вас.
И тон его, и хватка его были так серьёзны и мрачны, что невольно пошла следом. Он… он провёл меня прямо сквозь дверь – почувствовала лишь лёгкое шуршанье по коже, будто от бумаги, да в глазах на миг потемнело – и вывел на улицу. Там Син, затянутый в корни, неизвестно откуда взявшиеся, как гусеница в кокон, с трудом сумев вытащить из-под тугой хватки корней правую руку, отчаянно пытался оттянуть толстый корень, лезущий к его горлу.
Тин свободной рукой достал из-за пояса короткую узорчатую деревяшку, дунул в неё. Послышался звук, очень похожий на пение птицы. Синицы.
Миг зловещей тишины – Лес по-прежнему был какой-то притихший, будто напрягшийся – и пространство между домом и лесосадом заполнили вооружённые эльфийские воины, несколько десятков.
– Сина – в темницу, – приказал Тин, – Эм, позови короля. Скажи, что дело серьёзное. Чем скорее наш король сможет подойти в мой кабинет, тем лучше.
– А…
– А принцесса Рён пойдёт за мной, – и мужчина так на меня посмотрел, что новые вопросы застряли у меня в горле, потом покосился на ближайшего эльфа, в чьи длинные светлые волосы, собранные в хвост, была вплетена серебреная цепочка с зелёными камнями, – А вы передайте моим коллегам по обучению принцессы, что сегодня занятий не будет, да и завтра, думаю, тоже, – снова повернулся ко мне, улыбнулся, хотя глаза у него всё ещё были серьёзные, – Прошу последовать за мной, принцесса.
Сина и Акара хоть немного, да знаю, а вот его… Тем более, вдруг оказавшегося важной шишкой среди эльфийских воинов.
– Мы просто немножко побеседуем, сидя у меня за столом, – добавил мужчина, легонько похлопав по моей руке, зажатой его рукой, пальцами другой.
А ещё у них с Сыром, похоже, шла борьба за важное и хлебное место в воинстве остроухих. И, раз он оказался таким деловым и строгим, Тин Сина не выпустит. Тем более, своего соперника.
Покосилась на Сина. Новый хвост корня, выскользнувший из-под земли, сжал руку, которой Син пытался защитить шею. И придушенный мужчина затих, туго связанный. Только голова и кончики пальцев одной руки торчали из тугого кокона. Ох, а если Тин его убьёт?! Тем более, что Сыр и не думал меня убивать, а только волновался о Лэре, когда я тогда ляпнула, что мне кое-что известно…
Накрыла руки Тина своей свободной ладонью, с мольбой взглянула ему в глаза:
– Но Син не пытался меня убить… Он…
– Разберёмся, – отрезал эльф, – Вы мне расскажете о том дне подробно.
– Ещё и… об отношениях наших… тебе рассказать? – прохрипел вдруг пленённый, ядовито ухмыльнулся, – Подробно?..
Ну, Сыр! Явно же влип серьёзно, а ещё и хватает сил ершиться!
– Про постельные дела можно подробно не рассказывать, – ухмыльнулся Тин. Вроде добродушно, как раньше. Только, если вглядеться в его светлые глаза, то видно, что он вообще не шутит, – Если они были.
А-а, ну, почему им постоянно есть дело до моих «постельных дел»?!
– Пойдёмте, принцесса Рён, – приказал мне левый помощник главы эльфийской стражи.
И так на меня посмотрел, что я, открывшая было рот, чтобы возмутиться: «Я – не Рён! Меня зовут Зарёна!», поперхнулась, подавилась слюной.
Тин меня выпустил, по спине похлопал, чтоб прокашлялась. И вроде сильные у него были руки, но он не лупил меня ладонью, а бил осторожно. И чтоб слюна в правильном направлении улетела, и, одновременно, чтобы и мне не было больно, рассчитывая силу удара. Потом, когда я застыла, тяжело дыша, сжимая руку у горла, уже определённо спасённая, мужчина вдруг осторожно подхватил меня на руки и понёс вглубь Леса.
Руки у него были тёплые, сердце – ощущала плечом – билось спокойно, размеренно. И ещё запоздало приметила запах мяты, который шёл то ли от его кожи, то ли от одежды. Мята… вроде мята? Только запах немножко странный.
– Люблю запах лимонной мяты, – дружелюбно, как и на уроках, пояснил Тин, – Поэтому часто использую в отварах для ванн и для умывания, – чуть помолчав, весело добавил, – К тому же, она неплохо успокаивает девушек. Полезно, не правда ли, принцесса?..
Мне вдруг вспомнился Григорий. Точнее, брат Нэла. И его уроки. Проворчала:
– А ещё мята мужчин… успокаивает…
– Уже на ком-то проверяли? – насмешливо уточнил Тин.
Сейчас, пока он нёс меня по лесу, а воины его остались позади, он вдруг снова стал весёлым и дружелюбным.
