Текст книги "За границами легенд (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

«Чужие тайны» 6.4

Полукровка дал ему насмеяться вволю, потом продолжил:

– В общем, я решил: Киё – моя близкая родственница, да ещё и забытая сразу после рождения. И, поскольку я чувствую её потерю, значит, когда-то видел её и то, как Киё забрали, но это было слишком давно, чтобы я смог запомнить… Тем более, разлука с ней причинила мне столько муки, что никак не может изгладиться из моей памяти, но и воспоминания о ней прочно забыты…

Предположила:

– Может, просто драконья магия?

– Нет, магия не стирает память. По крайней мере, ни разу не слышал об этом, – твёрдо возразил парнишка, – Или просто это из тайной магии, о которой мне ничего не говорили? Меня ж учили только основам, боялись, что могу стать сильнее их. В общем, я решил не давить на тех, кто точно знал о её рождении, поскольку они меня сильнее. Попробовал извлечь сведения из собственной памяти, полумагическим путём.

– И едва не свихнулся, разорвав собственное магическое поле, – проворчал Нэл.

– А ты откуда знаешь? Ты же недавно очнулся! – растерялся юнец.

Остроухий всерьёз смутился и промолчал. Видимо, проговорился о чём-то лишнем. Он… судя по реакции моего папаши и полудракона, у Нэла мог быть какой-то особый магический талант или особая склонность к магии.

– Я знаю, что сильные эмоциональные переживания оставляют отпечаток на магическом слое испытавшего их, ровно как и неприятные чувства. И потому я пытался пробить свой слой, чтобы, испытав муку от его разрыва, попробовать найти в памяти что-то хотя бы подобное по силе, но вызванное каким-то конкретным событием. То есть, сравнить боль, идущую снаружи, с болью, находящейся изнутри. Потеря или разлука с близкой родственницей, да ещё и виденная в очень раннем возрасте, должна была оставить отпечаток. Надеялся, что в момент пробоя моего магического слоя я могу увидеть тот день или какое-то светлое воспоминание, в котором будет Киё.

Тут мне явственно припомнился странный обряд, в который он меня впутал. Меня аж передёрнуло от воспоминания о том, как тело перестало мне подчиняться и, не слушая разум, попробовало проткнуть мага.

Вспылила:

– А если бы я тебя прикончила? Ты о моих чувствах думал?! Прибить тебя мало!

– Не напрягайся, Зарёна, – попросил Нэл, – Он и сам может себя довести подобными опытами.

Задрожав от негодования, выкрикнула:

– Но меня-то, меня за что в них впутывать?!

– А ты сама денег захотела за помощь, – мрачно отозвался малолетний испытатель.

Сказал, как отрезал. Едко и метко. Разведчик вклинился, торопливо меняя тему, надеясь, отвлечь нас:

– В общем, ты что-то увидел, когда Зарёна, принуждаемая твоей магией, пробила твой магический слой?

– Увидел, – лицо парнишки помрачнело, – Увидел глаза новорождённой, лежащей около меня. Потом резкая боль… потом я увидел, как мы лежим рядом, и я осторожно коснулся её руки моей рукой…

Ворчу:

– И кто мог тебя пустить к младенцу? С твоим-то характером?

– Мда, это действительно странно, – добавил Нэл, – Как тебя, совсем ещё кроху, пустили к твоей новорождённой родственнице, чьё появление хотели сокрыть? И почему вид этой девочки так зацепил тебя, что ты её запомнил, да ещё и чувствуешь острое чувство утраты?

А может, этот отрок – просто сумасшедший? К чему тогда ломать голову, думая обо всех этих непонятностях?

– У меня только одно объяснение тому, что я её запомнил на всю жизнь и так сильно переживаю разлуку, – грустно произнёс Акар.

– Какое же? – недоумённо спросил разведчик.

– Киё – моя двойняшка. Только у неё, в отличие от меня, не было никаких способностей, – горечь прорезалась в его голосе, глубокая горечь, – Я всё себе забрал. У меня и магия драконов, и магия эльфов. У меня и второй крылатый облик, и заострённые сверху уши. Умение создавать всевозможный огонь, управлять им и способность подчинять зверей, утончённый эльфийский вкус, слух. Полагаю, и Долгая молодость начнётся только у меня… всё, всё себе забрал! – он с силой ударил себя кулаком по голове, – А её, как полукровку, родившуюся простым человеком, выкинули и забыли. Потому что человеку трудно быть с драконами… Потому что древний маг, живущий дольше людей, будет очень страдать, если привяжется к человеку: люди болеют чаще и переступают Грань намного проще и раньше…

Акар яростно покрутил головой. Потом продолжил:

– Полукровкам, родившимся без каких-либо способностей, проще жить среди людей. Потому их оставляют в мире людей. Они делаются Забытыми после рождения. Выброшенные родными… Даже если им найдут хороших приёмных родных, то ведь это дела не меняет: их просто выбросили, как какой-то мусор. Так и Киё… – Акар отчаянно посмотрел на нас, – Они смогли её забыть, все, но я не могу! Я жду ночи, чтобы опять увидеться с ней. Наяву я неосознанно заглядываю чужим девчонкам в глаза, потому, что ищу её взгляд. Только магией через столько лет найти её очень сложно. Да и я знаю только основы… А возможность встретить её, блуждая по землям разных человеческих народов ничтожно мала. В мире много людей. Намного больше, чем драконов. Да и… Если она дожила до этого дня: люди столь хрупки…

Тут и у меня, до того слушавшей его с недоверием, появилось сочувствие. Если это не фантазия его ума, измученного отчуждением окружающих, а сильная связь с сестрой, да ещё и двойняшкой, то как же остро он должен ощущать разлуку! Неосознанную прежде, вводящую его в необъяснимое отчаяние, следующую за ним днём и не отпускающую во сне. Тут легко поверить, что свихнулся или просто придумал близкого друга, когда рядом нет никого заботящегося о тебе. Но он, он её как-то ощущал, знал о её существовании. Но, поскольку у неё нет способностей, нет Долгой молодости – вероятно, драконы или эльфы это выяснили сразу после её рождения – то срок, когда Акар может встретить сестру, равен обычной человеческой жизни. В лучшем случае. Увы, дарованный парнишке срок может укоротиться в любое время. Если она ещё жива, эта девчонка…

Мы долго молчали: меня и Нэла придавила чужая тайна, которую нам доверил одинокий мальчишка, а Акар – с негодованием смотря на небо, будто упрекая Мириону, что ему от рождения отдали все способности, которые могли бы быть у них двоих. Он бы заботился о своей Киё, рьяно защищал её и берёг как главную свою драгоценность. Если б только нашёл…

– Постойте! – встрепенулась я, – Если вы близняшки, то она внешне будет как ты! И если ты её встретишь, то заметишь это сходство!

– Если они близняшки, – грустно заметил Нэл.

– Мы не близняшки, а двойняшки, – мрачно произнёс парнишка.

– А ты откуда знаешь, если ни разу не видел с того дня?

– Говорил же: она приходит ко мне во сне. И я смутно помню, что у нас глаза и цвет волос похожи, есть общее в лице, но не всё…

И это ещё одна причина, по которой он неосознанно проводил взглядом тех маленьких мальчика и девочку!

– Я только и могу, что ходить среди людей – и смотреть на лица девчонок, чем-то схожих со мной. Но их много… И они все одинаковые… – он уныло объяснил, столкнувшись с нашими недоумёнными взглядами, – То есть, не вызывают у меня никаких чувств…

Меня осенила новая идея:

– А если… если создать Кинжал крови? Ну, вроде того, при помощи которого нашли меня?

– Если нет ни заострённых ушей, ни магической способности, то Кинжал бесполезен, – вздохнул разведчик.

– Но почему? Эльфийская кровь должна быть отлична от…

– Знаешь, – Акар нахмурился, – Хотя и говорят про кровь «эльфийскую» и «драконью», кровь крылатых и остроухих от человеческой в принципе не отличается. Вот если уши, как у нас с тобой, немного заострённые сверху, или магический след в крови, тогда да, можно обнаружить, что человек связан с эльфами или драконами.

– А… строение тела?

– Всё то же самое, что и у людей, – он усмехнулся, – Недаром, если переспят мужчина и женщина из разных Основных народов, у них могут случиться дети. Вот если б мы были совсем чуждые друг другу, разве б тогда рождались общие дети? Да даже в природе если посмотреть… Птица и лев не могут родить детей друг с другом. А лошади разных пород – могут. Значит, люди, крылатые и остроухие – существа одного вида, родственные друг другу! Да и летописи драконов и эльфов подтверждают, серьёзные летописи, не только одни лишь легенды, что сначала были только люди. Долго были только люди. Это людей создал Творец вслед за сотворением мира, после людей. Людей Творец наделил разумом, чтоб они присматривали за миром и украшали его!

– А эльфийская красота?

– Так и среди людей есть красивые, – улыбнулся Нэл, – И это не значит, что у них предки из Эльфийского леса.

– Но… а как же драконы? Они могут превращаться в крылатых ящеров, летать могут и огнём плюются разной мощности!

– Это след въевшейся мощной магии или искажения тела и магического слоя кого-то из наших предков, вызванное отравлением какими-то веществами, полученными с помощью алхимии. Или смесь магии и алхимии, – Акар задумчиво постучал ногой по поверхности воды, спугивая рыбёшку, бьющуюся снизу об невидимую преграду, удерживающую его, – У нас пока нет точного мнения. Но влияние магии, смешанной с влиянием искусственных веществ – это сложнейший подвид науки.

– Но… у нас не говорят о таком! Ну, у людей то есть! Не говорят, что эльфы, драконы и люди – это дети одного народа, что все мы потомки того народа, созданного Творцом!

– У вас не говорят, – усмехнулся полукровка, – Ведь это даёт повод древним магам выставить себя перед людьми какими-то особыми, шикарными, намного лучше их. А у нас, что у эльфов, – он кивнул на Нэла, – Что у крылатых, об этом сказано и в летописях, и в легендах.

Огорчённо выдохнула:

– Эх, а у нас даже в легендах такого не говорится!

– Да даже в легендах не говорится обо всём! – вздохнул Акар.

Нэл вдруг как-то выпрямился, приосанился, руку поднял – вперёд и вверх ладонью – и изменившимся голосом произнёс:

– Ох, и любят менестрели легенды сказывать! И всё про личностей непростых, героев всяких али людей обычных, вдруг совершивших немыслимое. И входит в эти истории всё самое яркое, необыкновенное, незабываемое, самое злое и самое доброе. Да только за границами легенд остаётся самое интересное: то, как эти обычные люди… и нелюди, кстати, тоже! Преодолели уйму сложностей или глупостей надеяли неслыханных и вдруг совершили что-то эдакое… неслыханное… подвиг какой али дурь несусветную и остались в памяти людей, и нелюдей, кстати, тоже, тёплым следом или жутким воспоминанием. Не входит в легенды и то, как они жили, были ль знакомы между собой, о чём мечтали, чего боялись… Да и самые достойные поступки, увы, не всегда попадают в легенды…

Вот и захотелось мне рассказать о них, о самых достойных, ну, порою совсем не достойных – менестрели тоже иногда ошибаются – и самых ужасных… а куда же без них? То, что останется за границами легенд…

Акар смеялся едва не до слёз. Потом пояснил мне, что Нэл скопировал позу и голос одного эльфийского учёного: хранителя летописей, «очень въедливого старикашку», любителя выяснить от и до, бдительного хранителя достоверности – и при этом приписал ему интерес к несвойственным ему вещам.

– Да какой он старикашка? – ухмыльнулся Нэл, – Ему всего только сто пятьдесят лет!

– Всего только?! А тебе сколько самому?

– Около тридцати. Ещё недавно только Долгая молодость началась, – спокойно пояснил Нэл.

Эх, а выглядит на двадцать с небольшим!

– А у меня ещё вообще Долгая молодость не началась, – вклинился полукровка.

– Да я поняла, – улыбнулась.

Мы немного помолчали. Потом, заметив, что я кошусь на его ноги, не утопающие в воде, Акар предложил мне присоединиться к нему, походить по воде вдвоём. Я, естественно согласилась. Нэла он тоже звал. Тот помрачнел и проворчал:

– Нечего тебе показывать, что ты знаешь тайную драконью магию. Тебя и без того боятся все.

– И даже ты? – ухмыльнулся ядовито полукровка.

– Да ну тебя! – отмахнулся Нэл, – Можно подумать, что мне без тебя всякого жуткого в жизни не хватает!

Я осторожно спустилась к воде, там где берег спокойно спускался. Ступила на воду. Она была прохладная. И немного качалась подо мной. Как будто я в лодке шла, что плыла по реке. Я помню это чувство: меня когда-то с собою деревенский знахарь позвал. Ему хотелось и рыбы наловить, и сорвать для снадобий «сноп кувшинок». Мне было семь. И на редкую возможность испытать что-то новое я согласилась. И хорошо мы так поплавали, мирно. Он меня не обижал. Потом сидели на берегу. Я плела венок из кувшинок, а он, не возражая, потрошил и жарил рыбу на берегу. И меня угощал. С трудом заставила себя съесть немного, да с довольной рожей, чтоб его не обидеть, такого неожиданно доброго. И убежала под предлогом, что надо сказать маме, что я живая. А то та, наверное, волнуется за меня. Приятное воспоминание из детства… забытое…

А…

Задумчиво почесала лоб. А если знахарь испытывал какие-то чувства к моей маме? Если хотел её сманить к себе? Он был вдовцом и довольно молодым. Но, видимо, мама к нему не пошла. Мама мечтала о бросившем её. А потом уже было всё равно, когда ни того злыдня не осталось, ни её… А, кажется, только знахарь спросил, когда я сожгла наш с мамой дом, не обожглась ли я… я и забыла о заботе его тогда, охваченная мрачными чувствами. А теперь вдруг вспомнила… только… поздно уже… уже всё равно…

Я шла к протянутой руке Акара… было странно идти по воде… но интересно… Прохлада её проникала сквозь тонкую и гибкую подошву туфель.

Правда, когда почти дошла до полудракона, вдруг ветер подул. Качнулись волны подо мною, укрупняясь. И я зашаталась… и упала в подставленные объятия дракона. Он смотрел на меня так внимательно и… и, кажется, ещё довольно… Так… этот ветер – его созданье?..

Впрочем, он сразу отпустил меня, может, чтоб меньше было уверенности подозревать его.

Чуть погодя, заметила, что к нам по воде подошёл Нэл. Сразу не спешил, а тут вдруг подошёл.

– А если мы иль кто-то из нас попадёт в легенды, то вряд ли там расскажут обо всём, – заметил Нэл.

– Это точно! – вздохнул Акар, – За границами легенд остаётся самое интересное.

Подумав, сел. И мы последовали за ним. Мы ходили по воде. И мы сидели на воде. Прямо посреди озера. И, судя по темноте под нами, над глубиной. Кому расскажешь – не поверят! Всё-таки здорово, когда среди знакомых есть полудракон. Нет, скорее, среди друзей.

Какое-то время мы дружно молчали. Хотя Нэл и Акар раз как-то странно взглянули друг на друга, как будто мрачно, потом отвернулись – и стали смотреть в разные стороны. Потом повернулись ко мне.

Акар сказал:

– В общем, мы тоже люди, только у нас магия помощнее, да обычаи свои, изощрённые, что даёт большинству из нас возможность утверждать, что мы – особенные, следовательно, имеем право называться как-то иначе и не считать людей за родню, – парнишка развёл руки в стороны, – А по строению тел и характерам, по испытываемым чувствам мы все одинаковые.

– Чем больше дней я проводил среди людей, тем чаще меня посещали подобные мысли, – добавил Нэл, – Да и вообще, первые драконы и первые эльфы – это обычные люди, открывшие некоторые законы мирозданья, потому и получившие магию. Но что-то мы отвлеклись от самого главного: как помочь Акару найти его сестру.

Тот с тоской проворчал:

– Так же, как и искать иголку в стоге сена! Вдобавок, все девчонки, похожие на меня, одинаковые.

– Ты её узнаешь, – неожиданно твёрдо сказал Нэл, – Узнаешь, если встретишь. Просто ты пока Киё ни разу не встречал.

– Почему ты так в этом уверен? – спросили мы с парнишкой одновременно.

– Ты любишь её, поэтому ты обязательно почувствуешь, когда встретишь.

– Люблю. Но разве любовь может быть сильнее древней магии? – горько выдохнул Акар.

– Любовь сильнее магии, но использовать её дары сможет только тот, кто прислушается к ней сердцем.

Реакция и у меня, и у полукровки последовала бурная и похожая:

– Ты что, романтичных бредней для придворных дур начитался?!

– Менестрелей наслушался?!

– А что, я не могу просто в это верить? – возмутился мужчина.

– Что-то я не припомню, чтобы наш труженик страдал подобными идеями! – проворчал подросток.

Нэл задумчиво сказал:

– Ну да… не так давно я считал подобные идеи бредом влюблённых и сумасшедших, что для меня, в принципе, одно и то же.

Акар едко проворчал:

– Ты и сам на помешанного похож! Твоя одежда тех же цветов, какие любил твой старший брат, узоров, говорят, схожих. Ты играешь только на флейте, хотя у тебя отличная игра и на других музыкальных инструментах. Видите ли, твой брат любил только флейту, потому ты на других инструментах играть не хочешь. И питаешься ты, вероятно, тем же самым, что и он любил. На девушек, говорят, вообще не смотришь: в твоём сердце живёт только твой старший брат.

Вообще, что ли, не смотрит? Совсем-совсем?

Нэл, подвернувшийся под мой заинтересованный и пристальный взор, смущённо отвернулся. Акар, мрачно посмотрев на него, потом на меня, потом снова на него, проворчал:

– Но ты не сможешь вернуть к жизни ушедшего за Грань! И стать им, заменить его для родителей тебе не удастся!

– Я просто люблю его, – улыбка, – Он подарил мне жизнь.

– Ты родился благодаря твоим родителям!

– Хорошо, уточню: я смог родиться благодаря ему.

– Мать тебя рожала, а не он! – фыркнул Акар.

– В то время, когда она и отец должны были выпить яд из Чёрной чаши, моя мать ждала ребёнка. То ли она пока не знала, то ли решила во что бы то ни стало пойти за Грань следом за моим отцом. Но вмешался Кан. Пытался вымолить прощение или смягчение наказания у Хэла. От переживаний интуитивно использовал магию, устроил пожар в обеденной зале. Его не успели вытащить оттуда. Именно из-за его трагической гибели король решил помиловать моих родителей. Иначе бы Хэл их ни за что не пожалел. Следовательно, я живу благодаря тому, что жизнь моего брата оборвалась так… так ужасно…

– Жизнь за жизнь? – вздохнул парнишка. – В общем-то, можно и так сказать. Понятно теперь, почему ты с таким трепетом хранишь память о нём, любишь его… или просто чувствуешь себя виноватым? Сгорел заживо… жизнь за жизнь… За спасение, доставшееся такой ценой, действительно, трудно отплатить. Я бы на твоём месте сжёг бы весь Эльфийский лес на хрен!

Ну и разговорчики у нас! За такое нас и в мятежники могут записать. И тогда, быть может, я увижу эту жуткую Чёрную чашу вживую, пригублю её как десятки или сотни обречённых до меня. Ой, если кто-нибудь из древних магов сможет услышать наш разговор… И вообще, пока я их слушаю, в моей голове кружатся мысли, совершенно бредовые и мало связанные между собой, но упорные.

– Ох, заговорились мы! – всполошился разведчик, – Наша встреча, долгие беседы, да ещё и разрыв магического слоя, который так кстати закрыл нас от подслушивания, вызовут у Хэла и прочих заинтересованных много подозрений. Ладно мы с Акаром – нас тут давно уже опасаются, но вот Зарёне из-за нас может не поздоровиться!

Так… ты всё ещё беспокоишься обо мне? После того, как я тебя так жутко оттолкнула?!

Сердце как-то сжалось… окуталось чем-то непривычным, тёплым и мягким…

Он меня помнит… он всё ещё заботится обо мне…

Сказала, прикидываясь спокойной:

– Ну и что? Я Грани не страшусь. А вот друзей у меня прежде не было. Вы ведь признаетесь наконец, что мы друзья? Ну, вы оба точно друзья: так друг о друге заботитесь!

Парнишка и мужчина переглянулись. Видимо, после сегодняшней выходки с книгой, действия Акара уже трудно было счесть за простое знакомство. Да и я их двоих защитила, так что отделаться от меня им теперь будет сложно: они мне обязаны. Понимаю, что хуже компании для меня не придумать, но они оба мне симпатичны.

– Сын мятежников – не лучшая компания для тебя, – вздохнул Нэл, – А если учесть, что тебе вскорости будут искать жениха, то мы с Акаром – те, кого к тебе не подпустят.

Возмущаюсь:

– А что, у меня нету права выбора?!

– Это будет проблематично, но у меня есть одна идея! – бодро заявил парнишка.

– Не смей! – всполошился его друг, – Я боюсь твоих спасительных идей! Устроить скандал между двумя Основными народами при помощи драконьего учебника алхимии, отданного людям… это… это…

Хмыкнув, говорю:

– Придумать что-нибудь хуже довольно-таки сложно.

– Значит, моя новая идея будет не такая гадкая, – широко улыбнулся отрок, – Ну, пойдёмте скорей отсюда. Там, где кончается разрыв магического слоя, нас ждёт целая толпа взволнованных магов с Хэлом во главе. Как бы они не обвинили бедолагу Нэла в похищении принцессы, а меня – в соучастии. Хотя я в деле сем уже отметился… но я сильнее, а вот за Нэла беспокоюсь. Да и папашу Зарёны мы сегодня уже достали. Давайте пойдём уже. Скажем, хрень всякую по дороге обсуждали, а магией выбраться не могли. Только на своих двоих.

Из огня да в полымя… Не стоит злить правителя остроухих очень сильно, особенно, после того, как он сегодня этих двух хамов пощадил. Тем более, у них и без того поганая репутация. А Акара вообще едва не казнили. А Нэла опять могут донимать угрозами расправы над его семьёй.

И мы едва не бегом кинулись вслед за Акаром по воде. Он, видимо, опыт бегать по волнам уже имел, а мы спотыкались на лёгких волнах. Раз даже я навернулась – Нэл потянулся, но был далеко и не успел меня подхватить – и это было странно чувство, падать мордой об воду, которая так под тобой прогибается… Потому догнали мы полукровку только на берегу.

Разумеется, нас ждали не с распростёртыми объятиями. Едва мы вышли на тропу неподалёку от озера, как меня обступило десятка два стражников. И сразу же оттащили от разведчика и парнишки.

– Вы что с моей дочерью сделали? – спросил грозно правитель остроухих.