Текст книги "За границами легенд (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
«Чужие тайны» 6.2
Отец было рот открыл, но я, испугавшись, заслонила парнишку собой.
– Он меня утешить пытался, – сказала, – Как придумал, так и осуществил. Но я против того не возражаю. Хотя, предпочла бы, чтоб в будущем меня сначала б спросил, хочу я целоваться с ним или нет.
И, притворяясь сердитой – а внутри меня всё трепетало от лёгкости и нежности прикосновенья его губ – на юнца посмотрела. Хотя… не такой уж юнец этот отрок. Ненамного он младше меня.
Потом последовала напряжённая и долгая тишина. И взгляд, каким Акар смотрел на меня… Я не могла понять, что он значит, этот взгляд? Такой напряжённый и цепкий, будто он пылинку какую-то хотел разглядеть на моих щеках или ресницы на моих глазах.
Акар вдруг уверенно произнёс, отвлекая нас всех от случившегося, смотря только на меня, мне в глаза:
– Это не беда: придумай свой танец. Но не вроде этих. У остроухих танцы сложные, требуют грации и гибкости, долгих и упорных тренировок, соответствующей одежды. И движения они предпочитают мягкие, нежные, изящные, быстрые. По-моему, это не в твоём характере.
Эльфы потрясённо наблюдали за нами. Точнее, за своей главной головной болью. Если он тогда не шутил и не врал.
– Хм, возможно, тебе подойдёт танец под «Песню бури», – продолжал парнишка, задумчиво разглядывая мои растрёпанные короткие рыжие пряди. Я их невольно встрепала, когда меня отец отругал, заставляя его движения повторять.
– Это военная мелодия Жёлтого края, – вежливо уточнил мой папаша, – Под неё не танцуют.
– Сыграйте, я станцую, – он ухмыльнулся.
Они так на него смотрят, будто никогда не видели его танца, более того, будто он всю жизнь доказывал, что терпеть не может это занятие.
– Сыграйте, прошу вас, мастера, – наконец-то произнёс Хэл, – Будет интересно взглянуть на танец Акара, тем более, что никто никогда не танцевал у нас под «Песню бури».
Музыканты переглянулись. И заиграли. Звуки флейты, маленького барабана и каэрыма сплелись в громкую, шумную, резкую мелодию, с бешеным неровным ритмом, иногда стихающим или замедляющимся, чтоб через несколько мгновений грянуть новым вихрем звуков.
Акар танцевал неистово, иногда замирая на миг. В танце его сплелись ярость и какая-то неукротимая сила. Ни одно движение ни разу не повторялось. Через некоторое время полудракон выдохнул струю пламени – оно обхватило его тело наподобие безрукавки, доходящей ему до колен, с разрезами по бокам, от краёв до талии. Следующий сгусток пламени лёг на его плечи как плащ. Огненный плевок – и огненный шар распался пополам, превратился в короткие пламенные мечи в его руках. Теперь его пылающая одежда и клинки оставляли в воздухе огненные росчерки, которые тоже двигались в ритм музыки…
Вздрогнув, очнувшись ненадолго от пьянящего очарования танца полудракона, мой отец что-то прошептал. И по лесной поляне неожиданно расползлась ночь. Так я, король и музыканты утонули во мраке, а танцующий отрок, играющий с пламенем, резко выделился в океане тьмы. И от этого его движения стали ещё ярче, зрелищнее… Это было… неописуемо… потрясающе… это пробирало до глубины души… буйный танец полудракона в одежде из пламени…
Музыка лилась, не переставая. Кажется, мелодию несколько раз повторяли, иногда внося в неё новые звуки. До тех пор, пока танцор не обессилел, не опустился на одно колено, упёр ладони в землю и устало склонил голову. Пламя сползло по его плечам, бокам, растеклось вокруг него и ещё несколько немного продолжало кружиться вокруг, взмывая и поднимаясь. А потом поляна погрузилась во мрак…
Через несколько мгновений медленно стало светлеть вокруг, так, что глаза смогли привыкнуть к свету.
– Посвящаю мой танец прекрасной даме, чьи огненные пряди неповторимы как пламя заката, – чётко и громко произнёс Акар, посмотрев на меня.
– Э… благодарю… – смущённо произнесла я.
Мне было приятно, необыкновенно приятно, поскольку это чудо он сотворил для меня.
Отрок поднялся, медленно подошёл ко мне, осторожно взял мою левую руку, нежно поцеловал концы моих пальцев.
– Что бы о тебе ни говорили эти мудрые зазнайки, для меня ты – самая красивая девушка во всём Эльфийском лесу, – сказал он, смотря на меня серьёзно, в глаза мне, – Остроухие женщины похожи в своей красоте, но ты – неповторима. Стойкая, смелая, неукротимая, отличная от них… ты прекрасна! Я решил, что ты будешь моим Вдохновением.
Недоумённо пролепетала:
– Ась?
– Ну, ты – моя Дама сердца, я – твой рыцарь, если переводить на человеческий язык времён последнего тысячелетия, – он приподнялся на носки, взлохматил мои волосы, – Вот, так-то лучше. Так тебе больше идёт.
Юнец критически оглядел моё платье, длинное, с узкой юбкой, которая, как и рукава, расширялась книзу. И дыхнул на меня огнём. Я и ойкнуть не успела…
И обжечься… не успела. Почувствовала, что платье меня касаться стало как-то меньше, приметила, что остроухие уставились на меня как-то подозрительно.
– Да, вот это тебе пойдёт, – Акар довольно потёр ладони.
Напрягся, подпрыгнул вверх – и крылатым драконом взмыл в небо. Эльфы растерянно проводили его взглядами, потом опять стали смотреть на меня. Хм, рукава моего платья превратились в тряпичное кружево от множества дырок, как будто вырезанных ножницами. То же самое кружево появилось над грудью, кокетливо её приоткрывая. Но так, едва-едва, робким узорчатым всполохом огненного по форме узора. Да и на спине, до самой талии, ткань превратилась в несколько узеньких тесёмок… Что он со мной сделал?!
Хэл, смилостивившись, наколдовал напротив меня магическое зеркало. В полный рост. Я заглянула – и обалдела. Это нечто рыжее, коротковолосое и слегка взлохмаченное, эти разнообразные разрезы, сделанные с подчёркнутой небрежностью, превратившие простую ткань в восхитительное кружево… Но самое удивительное, это не платье, хотя оно, конечно, было бесподобно… Самое поразительное – это я, смотревшая в зеркало… Потому что этот странный наряд мне удивительно шёл, сделал меня краше… И… и я прежде не видала ничего подобного! Даже в столице Черноречья! Это… это был ни на что непохожий стиль… он… он был сказочно прекрасен! И я стала потрясающей и сказочной какой-то вместе с ним!
– Вот теперь похоже, что в венах этого мальчишки есть эльфийская кровь, – довольно сказал мой отец, – И танцевать он умеет, и этикет знает, и творит, как художник. Хотя и делает всё неряшливо, грубовато, слишком по-человечески…
– Хм, а я наконец-то заметил, что он мастерски управляется с огнём, – послышалось сбоку.
И словно из ниоткуда появился отец Акара.
– И верно, его влияние на это платье показывает, сколь искусно он способен контролировать своё пламя, – задумчиво добавил правитель остроухих.
– Причём, на уроках он только и делал, что дурака валял, – осклабился крылатый.
– И верно: такого неусидчивого ученика ещё нужно поискать, – едва приметно улыбнулся Хэл, – Я видел, что учитель первый выходил от него, едва не плача.
Похоже, они только сегодня заметили, что мальчишка, оказывается, талантлив. Интересно, а куда тот отправился?
Ощутила лёгкий толчок под колени… взмахнула руками, с трудом удерживая равновесие…
И потрясённо посмотрела на обрыв над лесным озером и…
Он опять танцевал, но на сей раз совсем иной танец: быстрый, лёгкий, грациозный… и лёгкая, едва слышная музыка флейты плыла над озером, но музыканта с инструментом не было. Чуть погодя, различила на песке кулон с матово-белым камнем на шнурке. Музыка… лилась изнутри этого камня! Красивая, чистая, нежная, пронзительная музыка… Разве может какое-то вещество повторить музыку, которую под силу извлечь только пальцам музыканта?! И всё-таки мелодия звучала именно из камня…
Акар танцевал долго, самозабвенно… казалось, мир вокруг перестал для него существовать, а в душе горит одно единственное желание: слиться в прекрасном танце вместе с музыкой… Но вот что-то надломилось в нём: подросток неожиданно застыл, сжал левую руку в кулак, над сердцем. Из глаз его хлынули слёзы. Он отчаянно прошептал:
– Киё! – и обессилено рухнул на колени.
Поднял голову к небу, горько спросил:
– Где же ты, Киё? Неужели, я никогда не найду к тебе дороги? Неужели ты уйдёшь прежде, чем я увижусь с тобой?
Невозможно так страдать по выдуманному человеку: только боль по потерянному рождает такие слёзы и такое выражение лица! Потому я рванулась было к нему, чтобы утешить, но кто-то мягко и настойчиво ухватил меня под локоть. Обернулась. Отец качнул головой, мол, не смей, не приближайся к нему!
Как вы можете столь спокойно смотреть на его страдания?! Что вы, остроухие и крылатые, сделали с дорогим ему человеком?! Или не человеком… Да какая разница! Откуда-то ж взялась эта боль потери!
Усталый бледный Нэл бесшумно выскользнул из-за дерева на другом берегу озера, где и был полудракон. Мгновение – и он уже около Акара, присел на корточки, хлопнул юнца по плечу. Тот нервно обернулся, узнал незваного утешителя, радостно выдохнул:
– О, ты жив, старина!
– Как видишь, – кривая усмешка.
Сердце как-то примолкло и будто бы провалилось куда-то вниз. Нэл… он был в опасности? Он… он мог уже и не быть живой? Но… но мне ничего об этом не рассказали! Сволочи! Но… стоило ли надеяться, что мне что-то расскажут о нём? Он – сын мятежника, он – разведчик, а я, хоть и внебрачная дочь, но всё же принцесса. И мужа ещё нет у меня. Разве стали б они и, особенно, мой расчётливый папаша, что-то рассказывать про него? Скорей бы, даже прикинулись, что ничего и не было, даже если б он уже Грань переступил. Но… как они не посмели мне рассказать про него?!
Ступила было вперёд, но отец меня подхватил. И тут вспомнила, что мы сами стоим возле обрыва, с другой стороны озера. Всё-таки отец меня защитил. Но… только ради внука своего. Которого, подозреваю, он из меня однажды вытрясет.
Но Нэл…
Хотела бы его позвать, но вовремя спохватилась.
Нэл же предлагал мне остаться у него. В его тайном доме. Он звал меня стать его женой. На полном серьёзе звал. Раненный, ещё толком не оправившийся от ран, готов был драться, лишь бы получить возможность поцеловать меня в случае его победы. Даже готов был, чтоб в моих руках был кинжал, а в его – ничего. Ну, кроме его прирождённой эльфийской ловкости, отточенной в долгих тренировках. Хотя и изрядно подпорченной телом, измученным от ран. Он звал меня продолжить путь по жизни вместе с ним, а я – отказалась. Я тогда ушла, быстро. Я оставила его раненного одного.
Разве он хотел бы после этого, чтобы у меня было что-то с ним?..
И потому я осталась стоять на другом берегу, отделённая от него толщей воды и моим старым решеньем.
Но… от всех этих мыслей… от того, что неожиданно увидела его… от известия, что он был ранен… от этого всего мне стало не по себе… как-то не хорошо… Сердце, замершее, вдруг забилось быстро-быстро… дыхание сбилось моё… Что со мной? Что случилось со мной?.. Отчего сердце бьётся быстро так?.. Отчего мне не хорошо?.. Да, я обидела Нэла… Да мы поругались… Но я же не могла тогда остаться с ним! Я же не верила ему! Чтоб насовсем… Я тогда не верила никому! Да и сейчас мне трудно кому-либо поверить…
Нэл… прости меня, Нэл!
Я так хочу сказать это тебе, но не могу…
У меня не хватит сил, чтобы это сказать…
Но… а если бы я тогда осталась с ним?.. Что б тогда?..
Полудракон, помолчав, проворчал:
– И угораздило же тебя оказаться близ дворца одновременно с разрывом магического слоя!
Пальцы отца на моём предплечье сжались ещё крепче. До боли. Но, боясь, что мой вскрик от боли или ругань привлечёт внимание тех двоих, а они тогда уйдут и говорить продолжат в другом месте, далеко, удержалась и смолчала. Впрочем, отец быстро опомнился. Схватка его стала едва заметной. Будто бы просто просил не вмешиваться.
Нэл только поморщился. Так… он был среди тех, кто едва не погиб в день разрушения древнего дворца?!
– Слушай, – Акар оживился, – Может, ты хотя бы мельком видел разрушителя дворца?
Пальцы на моей руке сомкнулись жёстче, я едва удержалась от ругани. Взгляд правителя остроухих впился в лицо Нэла. Так отец просит не вмешиваться, желая подслушать тот разговор, в надежде, что Нэлу удалось увидеть разрушителя дворца – и он всё расскажет полудракону?
Молодой мужчина ненадолго призадумался, потом равнодушно ответил:
– Я никогда не видел его раньше.
– И всё-таки, ты заслонил его собой от брошенного кинжала! – громко и мрачно произнёс король.
Нэл вздрогнул, обернулся и увидел нас. Взгляд разведчика задержался на мне. Правда, он избегал смотреть мне в глаза. Смотрел чуть вбок.
– Ты точно с ним не знаком? – в голосе моего отца прозвучали нотки угрозы.
Так… Нэл имеет какое-то отношение к разрушителю дворца, которого с таким оживлением пытаются разыскать, не смотря на «стёртый след»?!
Разведчик взгляд перевёл с меня на него. Осклабился, смотря своему королю прямо в глаза:
– Может, вы ещё скажите, будто я и слой магический разорвал, чтобы его не смогли найти?
Он медленно поднялся, взгляд свой не отрывая от короля. Акар тоже встал, с интересом посмотрел на своего приятеля, на правителя остроухих.
«Чужие тайны» 6.3
– Если ты смог так точно прорвать силовой слой, рассчитав, чтобы преступника выбросило далеко-далеко, а у всех магов, находящихся близ разрыва, включая тебя, вышел глубокий разрыв личного магического слоя, сопровождаемый потерей сознания и падением на Грань, то ты – очень талантливый маг, – задумчиво произнёс Хэл.
Э… а если это Нэл разрушил дворец?! Но… ему-то на что?! Хотя… а если он это сделал, чтобы отомстить за погибшего брата? И король тоже что-то такое подозревает? Ох, Нэл, ты полегче способ сдохнуть придумать себе не мог?! Вдруг, если разрушителя дворца не найдут, вину свалят на тебя?
– Не понимаю, с чего бы мне рисковать жизнью, вступаясь за незнакомого мне эльфа? – Нэл мрачно сощурился, – Если со мной что-то случится, вы уничтожите моих родителей. Вам не хватило мальчишки, сгоревшего заживо.
– Не напоминай мне о нём! – король поморщился.
– Предлагаете забыть, как вы и ваши стражники бросили его, обезумевшего от отчаяния, в горящем тронном зале? Ещё и двери заперли, чтобы огонь на ваш драгоценный дворец не перекинулся! Дворец дороже жизни вашего юного подданного?!
Побелев, отец сорвался на крик:
– Он уже задохнулся в то время, когда…
– При разрыве магического слоя невозможно выяснить, что творится в центре, под самой раной в нём, – холодно оборвал его Нэл, – Я полагаю, что последние мгновения бедняги были поистину мучительными. И как вы, видевшие его лицо там, могли…
– Замолчи!!! – рука короля сдавила мою руку до боли: он настолько вышел из себя, что уже забыл, что ранит меня, или же ему уже было всё равно, – Не напоминай мне о нём! Перестань! – выпустив меня, он судорожно обхватил голову ладонями, – Он и так… снится мне почти каждую ночь! Его серые глаза… его бледное лицо… Он приходит ко мне во сне и укоризненно смотрит на меня… – яростный взгляд на разведчика, – Я сохранил жизнь твоим родителям! Тебе мало этого?! Те, кто должен был давно переступить Грань, всё ещё живы! И я обещал тебе, что восстановлю их в правах, если ты будешь верно служить мне в течение тридцати лет! Тебе этого мало?! Я был необыкновенно милосерден, заменив яд из Чёрной чаши на такое наказание!
Акар сгрёб рукав приятеля, шепнул:
– Нэл, только не кипятись! Знаешь же, что…
– Мой брат сгорел заживо. Из-за вас, – ледяной взгляд, – Если бы вы не оставили моих родителей в живых, чтобы шантажировать меня расправой над ними, я бы сжёг вас вместе с вашим драгоценным дворцом!
– Ты… – прошипел Хэл.
– Нэл, уймись! – разволновался полукровка, – Ты хамишь своему королю!
– И как только тот остроухий догадался отобрать одну из ваших самых любимых игрушек? – ядовитая усмешка.
– Так ты нарочно помог ему сбежать, дрянной мальчишка! – король побелел от ярости.
Нэл дерзко улыбнулся:
– Зачем мне рисковать своей жизнью ради незнакомого мне эльфа? Если что-то случится со мной, вы моих родителей не пощадите.
Казалось, воздух накалился. Из-за слов разведчика могла начаться драка. А что если его заставят выпить яд из Чёрной чаши?! О, нет! Только не это! Что же делать?! Что делать?!
Акар шумно вдохнул, выдохнул. Переместился, встав между королём эльфов и дерзким разведчиком. Причём… парнишка стоял прямо посреди озера, стоял на воде! В руках отрока появилась уже виденная мной книга: «Легенды магии камней».
– Этот учебник для детей, написанный драконами, может быть очень полезен человеческим алхимикам, – задумчиво произнёс он.
– Причём тут мы? – сердито спросил Хэл.
– С одной стороны, я понимаю, что традиции и выполнение законов – это святое, – громко и чётко произнёс полукровка, – С другой, мне жаль этого парня, брат которого погиб так мучительно и незаслуженно. Кажется, ему было около семи лет?.. И я прекрасно понимаю, какая боль вынудила Нэла высказаться так резко. Накипело, как говорится. Короче, если вы как-либо его накажите, я отдам эту книгу человеческим алхимикам, какой-либо толковой школе. И когда крылатые родственники припрут меня к стенке с требованием объяснить этот дурной поступок, то я скажу, что это из-за вас! Может разгореться серьёзный скандал между двумя Основными народами.
– Акар… – потрясённо выдохнул Нэл.
– Другими словами, ты мне угрожаешь, мальчишка? – мрачно уточнил король остроухих.
– Именно! – тот довольно кивнул, глаза его решительно сверкнули.
– Между прочим, после твоего предыдущего действия, оба народа хотели тебя уничтожить, – холодно произнёс Хэл.
И разведчик, и его заступник побледнели.
– Ну, так прикончили бы, всего делов-то? – нагло выпалил юнец, – Дураком больше, дураком меньше… какая разница?
Чуть помедлив, отец объяснил:
– Зарёна за тебя вступилась. Она согласилась стать принцессой Эльфийского леса, чтобы тебе дали ещё один шанс. Между прочим, она отнюдь не горела желанием жить среди нас. А ты, бессовестный мальчишка, опять влезаешь в неприятности! Я – король эльфийского народа, а ты мало того, что мешаешь мне разобраться с моим подданным, так ещё и нагло шантажируешь меня!
Эх, как бы хуже не стало из-за вмешательства Акара!
Нэл, полукровка и король мрачно смотрели друг на друга. Казалось, ещё миг – и бросятся друг на друга с кулаками. Тогда и разведчику, и мальчишке придётся туго.
– Послушайте… – начала я громко.
И торопливо стала почти у самой грани обрыва, заслоняя двух наглецов от короля остроухих.
– У тебя есть, что сказать по этому поводу, дочка? – сдержанно уточнил Хэл.
Глубоко вдохнула и выпалила:
– Я думаю, что правитель Эльфийского леса достаточно милосерден и умён и не станет наказывать тех, кто повёл себя глупо, наговорив сгоряча острых слов! – набрав ещё воздуха, торопливо продолжила, смотря отцу в глаза, – Нэл искренно уважает своего погибшего брата. И гибель его – ужаснейшая гибель невинного ребёнка – пролегла глубокой раной в его сердце. Боль, которую долго прячут в себе, боль, о которой никому не говорят, однажды может вырваться наружу потоком острых режущих и ядовитых слов. Я бы на его месте вообще не молчала! Не представляю, как в такой ситуации можно молчать! Я бы обозлилась на весь мир – и всем бы мстила, но он повёл себя иначе. А у Акара на самом деле доброе сердце, вот он и посочувствовал Нэлу, попробовал за него заступиться. Конечно, прибегать к международному скандалу, когда можно обойтись и без него – это неправильно, но, видно, этот парень очень волновался, потому ничего другого так быстро придумать не смог.
Отчего-то Хэл улыбнулся, слегка, и серьёзно спросил:
– Иными словами, принцесса считает, что мудрый правитель обязан пропустить столь дерзкие слова мимо своих ушей? Дабы не ранить сердца своих подданных непониманием и не пробуждать в порывистом отроке желание развязать войну столь же глупую, как и у Враждующих стран?
Так… ему что-то про это известно? А вдруг… вдруг ему известно много всего? Раз у него есть разведчики средь людей? Ведь о событиях, предшествующих войне ничего не говорят. На родине у меня так точно ничего не говорили. Просто поссорились короли. Но отчего?.. А вдруг ему известно?!
– А отчего поссорились правители Черноречья, Светополья и Новодалья? – с трепетом вопросила я.
Ну, не могли же деды нынешних правителей поссориться без повода, да ещё и так сильно! Хотя… нет, вроде тогдашним королём был не дед Ростислава из Светополья. Вроде они не шибко близкие родственники вообще. Там, говорили, много родственников сына того короля полегло, дерясь за то, чтобы власть удержать у себя. Хотя, конечно, подробностей много не говорят. Ладно бы светопольцы – у них вся борьба за трон проходила перед глазами. А нам, их врагам, естественно, известно и того меньше.
– О, эта причина столь ничтожна и глупа, что говорить о ней, пожалуй, вовсе неприлично, – деликатно утаил чужую государственную тайну король эльфов.
Ага, их разведчик побывал в какой-то из трёх стран, выведал нужные сведения. Вот только меня к ним приобщать пока не собираются, видимо, пока не доверяют мне. Впрочем, сейчас намного важнее участь Акара и Нэла. Хотя из-за этой проклятой вражды трёх стран и полегли все родственники мамы! Мужчины почти все сгинули на войне, а женщины и немногие дети их, калек двое и самые младшие, не выдержали неурожайного года, когда три страшных года шли один за другим. Хотелось бы мне знать, чего не поделили эти дурни-короли! Но, увы. Не сейчас. Да и Нэл и Акар…
– Полагаю, мне как мудрому правителю ничего не остаётся, кроме как пропустить сквозь пальцы сегодняшнюю сцену, – спокойно заметил мой отец, – Но вы, мальчишки, учтите, что я больше подобного поведения не потерплю: наглость – это привычка людей, совсем не подобающая древним магам, – и исчез.
Ожидала, что спасённые будут бурно возмущаться по поводу моего вмешательства и слов об их недостаточной разумности, однако же за перемещением старого эльфа последовала значительная пугающая тишина. Не выдержав, повернулась к двум наглецам. Те задумчиво взирали на меня. Акар по-прежнему стоял посреди озера на воде. Смутившись, попросила:
– Ну, вы больше так не нарывайтесь, ладно? Одними словами ничего не добьётесь. Куда практичнее разрушить эльфийский дворец. Когда новый дворец построят.
– И это нам говорит принцесса, которой полагается быть не менее мудрой, чем и королю Эльфийского леса?! – фыркнул подросток, – А я-то удивился, думал, ты и в правду умная!
Нэл хотел отвесить ему затрещину, однако полукровка ловко увернулся.
– Следил бы, как с дочерью короля говоришь! – проворчал молодой мужчина.
– Извини, мне эльфийская вежливость не по нутру, – нагло заявил Акар, – Мне куда ближе драконья гордость, которая уважает только тех, кто доказал, что этого достоин.
– Акар, ты повзрослеешь когда-нибудь? – со вздохом спросил разведчик.
– Быть взрослым, значит, быть сдержанным, как ты? После того, как тобой два десятка лет помыкают, после того, как тебя постоянно шантажируют расправой над твоими родителями, да ещё и когда старшего брата угробили так жестоко?
Левое веко эльфа дёрнулось. Более ничто в его облике не выдало внутреннюю боль от упоминания о трагедии.
– А я и не буду молчать! Ну, уж нет! Не дождутся! – и воинственный паренёк сложил кукиш.
– Не понимаю тебя, Акар, – устало сказал Нэл, – Ты ничего и никого не терял, но ведёшь себя так дерзко и глупо. В то время, как люди с трудом добывают себе деньги на пропитание и кров, мучаются из-за дурных налогов, испытывают разные лишения и трудности, ты живёшь спокойно и без бед. Живёшь на всём готовом, как говорится у людей.
– Неправда! Они отобрали у меня самое драгоценное, отчего я до сих пор успокоиться не могу! – с отчаянием выдохнул парнишка.
– И что же у тебя отобрали? – серьёзно спросил разведчик.
Некоторое время отрок колебался. Какое-то чувство жгло его, жгло нестерпимо и вместе с тем, отчего-то он хотел промолчать.
– Они отобрали у меня Киё, – ответил Акар наконец. И добавил чуть погодя, – Киёру.
– Я никогда не слышал о Киёре, – растерянно сказал эльф, – Вообще не слышал, что такое имя существует.
Полудракон мрачно молчал. Вдруг эльф вздрогнул, порывисто уточнил:
– Это имя Забытой? Из драконов? Родственницы? Подруги? Той, которую ты любил или которой восхищался?
То есть, два голубя, которых он нарисовал на своей сумке – это воспоминание о некоей изгнаннице из крылатых? И тогда, в человеческом городе, он таким взглядом наблюдал за маленькими братом и сестрой…
– Это имя я сам ей дал, потому что ей даже не удалось назвать своё имя.
– Крылатые изгнали ребёнка?! Такого маленького? – потрясённо вскричал разведчик, – Ведь… кажется, драконы сами выбирают себе имя, каких прежде не было, когда им исполнится девять лет? Или вроде того?
– Киё просто выкинули, когда она родилась, – с болью сказал Акар. – Выкинули – и забыли. Я даже ни разу не видел её. Или видел, но был совсем младенцем – и не запомнил.
– То есть, ты подслушал о ней? – сочувственно спросил сын мятежника, – И, то ли просто посочувствовал, то ли обиделся за родственницу?
– Она – Забытая. О ней ничего не говорят, – теперь усталость зазвучала в голосе полукровки, – Никогда. Наверное, о ней знают только родители, но они-то никогда ничего не расскажут, потому что это было их решение: выкинуть дочку и забыть.
– Не понимаю… – растерялся Нэл, – Если она – Забытая, да ещё и сразу после рождения или вскоре после него отправленная к людям, если ты ни разу не слышал о её существовании, то как же ты вообще узнал о ней? И почему её история причиняет тебе столько боли?
– Насколько себя помню, со мной всегда жило чувство утраты, – Акар опустился на землю, обнял колени, прижал к ним лицо, отчего непослушные пряди укрыли его, – А ещё мне постоянно снилась одна девочка. Я поначалу думал, что она – игра моего воображения. С ней было так хорошо… Похожая на меня, но одновременно такая весёлая и добрая, жизнерадостная… Как будто моя светлая сторона… Мне не хотелось просыпаться…
Какая-то причудливая форма сумасшествия. А впрочем, разве может безумие быть понятным для разумного человека? Ну, или для нелюдя?
– У неё не было имени, но она знала моё… Поэтому однажды во сне я придумал ей имя: Киёра и, поскольку у нас были тёплые отношения, начал ласково звать её Киё…
– И ты подумал, что это может быть Забытая? – уточнил Нэл.
– Да, я так подумал. Но выяснить о ней ничего не смог, поскольку…
– Слушайте, а вы уверены, что тут самое место для таких разговоров? – вклинилась я, – Особенно, после того, как Хэл вас здесь подслушивал?
– Да Акар давно уже надорвал магический слой, чтобы нас не могли подслушать при помощи магии. И так, чтобы трещина шла сюда от дворца, будто слой сам дальше прорвался, – усмехнулся разведчик, – А я слежу, чтобы никто не подошёл.
– Ты отличный парень, Нэл! – подняв голову, парнишка улыбнулся ему.
Мы увидели на его лице высыхающие следы от слёз. Он, волнуясь о той Киёре, даже не подумал их спрятать. Может, начисто про них забыл, увлёкшись разговором о ней или слишком сильно встревоженный им. Нэл продолжил:
– Короче, ты чувствовал, что она есть, но тебя все пытались убедить, что это фантазия или бред?
– Я прямо не спрашивал, ведь о Забытых стараются не говорить.
– Но ты же нашёл какое-то подтверждение, так? Или ты пока только ищешь его, чтобы подтвердить свои ощущения? – внимательный взор на паренька.
Следы от потоков слёз и покраснение глаз исчезли с лица полукровки в одно мгновение, видно, тот спохватился и решил не выдавать свою способность плакать. Спокойно и размеренно объяснил:
– Я прикинул, что чувствую её существование и разлуку с ней из-за некоей душевной связи. Может, это связь душ, встречавшихся в прошлых жизнях? Есть подозрения, что мы все живём не один раз. Правда, это область малоизученная драконами по причине труднодоступности информации. Или, может, всё куда проще: и у меня с Киёрой связь по крови, близкое родство?
– Ребята… – опять вклинилась я.
– Чего тебе? – мрачно уточнил Акар, посмотрев наконец и на меня.
– Может, вы мне скажете, как выбраться с этого берега? А то у вас тут такие тайны пошли, что мне, честное слово, уже как-то неловко вас подслушивать! А вы то и дело забываете про моё присутствие.
– Может, мы просто тебе доверяем, Зарёна? – усмехнулся Нэл.
– Правда, что ли? – растерялась я.
– Ну, сама посуди: на кой нам при постороннем говорить на такие темы? – осклабился парнишка.
– И верно… – опустилась на самый большой и мягкий на вид куст травы, устроилась поудобнее, и жизнерадостно попросила: – Тогда продолжайте! Мне интересно, как можно вычислить существование родственника, о котором тебе вообще ничего не известно?
– Удивляюсь я быстрой смене настроения у людей, – фыркнул Акар, – И полному отсутствию такта.
Проворчала:
– Уж помолчал бы, король деликатности!
Нэл согнулся от смеха. Должно быть, пережитые недавно потрясения требовали хоть какого-то расслабления.
