Текст книги "За границами легенд (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
– Короче, навряд ли он к нам зайдёт, разве что вздумает обойти всю школу, – уныло подытожил отличник.
– А он такой интересный! – Беляна повернулась к нам, горестно сложила руки в молитвенном жесте, – Я так хочу его увидеть! Говорят, он – очень красивый мужчина. И что он якобы вообще не постарел за те двадцать лет, что служит его величеству!
С потолка уже стекали тонкие струи воды. Одноклассницы стали мрачно поглядывать на нашего трудягу, а тот стал торопливо шелестеть учебником. Мало ли чего? Устроить потоп в день приезда главного мага страны – это вам не шутки. Кто его знает, в чьём облике придётся остаток века куковать? А окна были открыты, за ними виднелось голубое-голубое весеннее небо, влетал многообещающий свежий и немножко сырой ветерок… Я смотрела в окно напротив моего стола как зачарованная. Окна вообще с детства манили меня. И все мои знакомые уже со счёта сбились, сколько раз мне драли уши за то, что я не люблю пользоваться дверьми, как все нормальные люди… Вот, не успела осознать, что вообще собираюсь делать, как оказалась сидящей на подоконнике: одной ногой на улицу, другой – внутрь.
– Калина, ты что?! Урок вот-вот начнётся!
Дальнейший вопль отличника растаял где-то вдалеке…
Мальчик мрачно ворочался, пытаясь избавиться от одеяла, в которое его завернули. Потом он возмущённо икнул, срыгнул сгустком пламени. Я сжалась от ужаса, но… Красивые и горячие цветы слизнули только его одеяло.
«Я тоже так хочу!»
Пухлая рука похлопала меня по плечу. Он ещё раз икнул и уже сплюнул пламя большим комом. Я с удовольствием подёргала руками и ногами. Свобода!.. Ветер влетал в окно… небо было такое светлое-светлое… Больших пока рядом не было… И хотелось посмотреть, что же там, за окном… Мальчик встал на коленки опираясь руками, выгнул спину… и бордово-медным крылатым существом поднялся в воздух, взмыл аж до потолка.
«Я тоже так хочу!»
Но как ни старалась, у меня ничего не получалось, а он уже всю комнату успел облететь. Сначала я обиженно шмыгнула носом, потом и вовсе заревела. Крылатый вдруг упал вниз, подхватил меня под мышки, усиленно засопел и… и поднял меня аж до потолка. От страха плакать перестала. Что так внезапно-то?! Но… так интересно…
«А что там, за окном?»
«Посмотрим?»
«Большие будут ругаться!»
«Они всегда ругаются!» – он опять икнул, выдыхая дым. – «Полетим?»
«Полетим!»
Когти втянулись в холодные пальцы, лапы сжали меня покрепче. И мы полетели из комнаты. От восхищения я застыла.
«Ой, какие большие камни! Что это?»
«Большие называют их горами»
«А до неба ты подняться сможешь? Я хочу пощупать его! Интересно, оно твёрдое или мягкое?»
«И я хочу!»
И он стал подниматься всё выше и выше… Но небо почему-то всё удалялось и удалялось от нас… Такое светлое, голубое-голубое небо! И эти… как их… горы! Горы вокруг нас… Такие большие-большие! И сверху них было что-то такое, сияющее, белое…
«Что это?»
«Большие называют его снег. Говорят, он холодный и колючий. Не хочу его трогать!»
«И я не хочу!»
Небо всё удалялось и удалялось… Мы взмывали, пока не начали замерзать… И, договорившись, что попробуем долететь до неба в другой раз, отправились смотреть окрестности… Горы, горы… Они вились как мамино ожерелье… Потом какие-то домики и маленькие существа вокруг них… И ещё… Что-то такое зелёное…
«Большие зовут это деревьями»
«И откуда ты всё знаешь?»
«Спать надо меньше! Я слушаю, о чём говорят большие, пока ты спишь»
«А ты… знаешь, что такое озеро? Я слышала, что оно приятное… им нравится в нём… как это? Купаться… Ты знаешь, что это такое? Я хочу попробовать!»
«А вот это птицы!» – бодро сообщил он, когда мимо нас пролетели какие-то крылатые и маленькие существа, совсем не похожие на него. Значит, он пока не знал… Пока…
Я смяла безрукавку над сердцем. Дыхание сбилось. Вообще, удивительно, как я умудрилась так благополучно приземлиться, выпрыгнув со второго этажа! Точнее, обычно я спрыгивала откуда угодно – и ничего. В родной деревне меня даже звали Кошкой. Но это виденье накрыло меня так неожиданно! И это чувство… я до сих пор ощущала тот восторг от плывущих мимо нас гор, лесов, городов… Я чувствовала его теплое дыханье надо мной…
Вообще, когда я была совсем маленькой, и деревенские дети обижали меня, то я кричала, что придёт мальчик, который плюётся огнём – и всех их побьёт или подожжёт. Вначале они смотрели на меня недоумённо, потом крутили пальцами у висков, потом просто смеялись. А тот мальчик так и не пришёл… И однажды, думая об этом, я вдруг поняла, что, возможно, он вообще никогда не придёт. Просто это мальчик из моих снов. Он живёт только там. И когда я подумала, что наяву никогда не увижу его, то мне стало безумно больно… Так, надо найти бочку с дождевой водой – и вылить себе на голову. Иногда это помогает…
– С тобой всё в порядке?
Молодой мужчина, черноволосый и сероглазый, одетый во всё чёрное, склонился надо мной. Полыхнуло светом. И я увидела пламенно-золотой силуэт вокруг него. Впервые такой вижу! Увы, в книгах, на уроках и в подслушанных разговорах учителей ничего про эти силуэты не было. А потому я боялась сама об этом расспрашивать.
– На мне узоров нет, и цветы не растут, – дружелюбно пошутил незнакомец.
Он был… какой-то другой. И у меня такое ощущение, что он бы мог мне объяснить что-то… такое… важное… только он не захочет это делать. А ещё… рядом с ним я вдруг почувствовала свой силуэт: то белый, то золотой. Я вдруг поняла, что есть нечто, что роднит меня с большинством людей. И при этом, я чужая им. Но у этого мужчины есть что-то такое, что есть во мне. Впервые такое чувство. Нахлынуло как лавина. Мне страшно захотелось попытаться разведать хоть что-нибудь. Пока он не ушёл.
– Вы… почему у вас золотой силуэт?
– Золотой? – он недоумённо приподнял брови.
– У всех белые или серебристо-белые, бело-серые. А у вас – золотой. Вы… почему вы другой?
На миг на его лице расползлось недоумение. Потом неудовольствие.
– Я не знаю, девочка. Не знаю, о чём речь. К тому же, у меня сегодня много дел, – и он, резко развернувшись, пошёл прочь.
Такое ощущение, будто единственная соломинка, держащая меня на поверхности воды, переломилась.
– Но ведь вы врёте! – отчаянно прошептала я.
Он резко повернулся ко мне. Отличный слух!
Мне примерещился на миг огненный круг в его руках. Потом всё вокруг залило светом. Меня страшно шибануло по голове. И тишина резанула по ушам. Как-то слишком тихо вокруг, хотя я извиваюсь от боли…
«Песнь Забытой» 4.2
Очнулась около окна. И никого вокруг школы не было. Даже птицы в саду зловеще притихли. И моросил мелкий-мелкий дождь, будто небо плакало вместе со мной. С трудом села, потёрла тяжёлую голову. Она раскалывалась от боли. Что же случилось? Я же удачно приземлилась. Только потом был тот незнакомый мужчина… Кажется, мы о чём-то говорили. И я что-то спросила у него. А потом – эта страшная боль. И мрак вокруг меня. Что я такого могла сказать? Что такого он мог сделать? Он… ударил меня? Но… почему? За что? Я о чём-то спрашивала у него, точно, спрашивала! Но… о чём?.. Этот маг из-за этого меня ударил? Такое ощущение, что это был магический удар… Яркий всполох света, такого же золотого, как и его силуэт… Я и сейчас, прикрыв веки и вспомнив о нём, вижу этот золотистый силуэт. А у меня… В моём белом иногда проскальзывает примесь такого же золотого… Только у меня другая магия… проще… Но его магия… такая мощная, что, кажется, я слишком легко отделалась. Если он ударил меня после того, как хотела что-то спросить, значит, не хотел отвечать. Что же я хотела спросить? Что меня так взволновало, что полезла с опасными расспросами к незнакомцу? Опасными… То, что меня волнует – опасно… Но в основном меня волнует только одно…
Рядом кто-то застонал. Открыла глаза. И с ужасом узрела шагах в пяти от меня распластавшегося Велимира, под соседним окном. Выпал, что ли? Вскочила, подбежала к нему, позвала… И тишина… Задрожав, провела ладонью на его губами. Дышит! Слабо, но дышит! Вдруг увидела золотистый мерцающий жгут вокруг его головы. И почему-то со злостью вцепилась в него, сорвала… Парень неожиданно открыл глаза.
– Где я? Что со мной? Почему голова так дико болит?
– Ты зачем выпрыгнул из окна?
– Я… – его глаза распахнулись ещё шире, от ужаса, – Я не помню, что делал!
Впрочем, сесть он смог легко. Видимо, больше всего досталось его голове. Может… он просто случайно подслушал мой разговор с тем магом? Выходит, тому магу очень не хотелось отвечать на мой вопрос, ещё и при свидетелях!
Помогла Велимиру добраться до класса. Вот так, вошла во время урока, довела до парты и вышла, захлопнув за собой дверь. Учиться не хотелось совершенно. Всё равно тут нет ответа. Тут его нет…
В коридоре едва не столкнулась с тем самым незнакомцем. Он шёл рядом со старшим из учителей. Может быть… он – тот самый Лириард? И… он какой-то другой… не такой… Даже у учителя белый силуэт…
– Что-то случилось? – холодно спросил маг.
Лицо спокойное, но его силуэт трепещется. Видимо, он волнуется. Но он… использовал то заклинание против меня. Он не хотел говорить!
– Живот заболел. Дни женские, – равнодушно соврала я, – А вы кто? Я вас прежде не видела.
– Калина, не хами главному магу страны! – возмутился мой учитель.
Значит, это сам Лириард… Но мне бесполезно с ним говорить.
– Простите, если вам показалось, что моя речь была неучтива, – и, поклонившись, ушла. Притворилась, будто его не узнала. У меня было ощущение, будто маг обернулся и посмотрел мне вслед.
Я устало добрела до священной Памятной рощи. Достала из кармана штанов слегка треснутый желудь, пальцами разрыла землю, посадила его, плюнув на светлый бок, прежде чем засыпать землёй.
– Творец, услышь мои мольбы! – сказала я в сотый раз, – Помоги мне! У меня нету сил. И я не понимаю, что случилось со мной. Но я чувствую, что в этих снах об Акаре кроется что-то важное для меня.
Положила рядышком с посадкой камень, выкрашенный в голубой цвет, что подобрала на краю рощи. Выпрямилась. Вздохнув, огляделась. Сегодня среди старых и молодых деревьев было тихо. Светлая грустная тишина. И людей нет. Значит, в эти дни никто не переступил через Грань. И вроде бы никому ничего серьёзного не угрожает. И это хорошо. Хорошо, когда у людей всё в порядке. У меня-то точно не станет. Не знаю почему… просто такое ощущение, будто от моего сердца оторвали половину и выкинули…
Хотела прогуляться к обычному лесу, искупаться в реке. Холодно нынче, вот-вот лето закончится, но так даже и лучше. Люблю шуршать упавшими листьями. Люблю смотреть на яркие пятна на ветках. Но когда с дерева падает лист, а ветер подхватывает его и уносит вдаль, то у меня щемит в груди. И такое чувство, будто это я сама оторвалась от своих корней и улетаю… Куда-то далеко… слишком далеко… Туда, где все другие… где нет половины меня… где нет его…
Пройдя несколько шагов, устало опёрлась о старую берёзу, чью-то давнишнюю молитву. Интересно, исполнили ли Творец или Мириона её? Или то просто была мольба, чтобы кому-то в пути за Гранью было спокойнее идти? Ведь кто позаботится там об ушедших? Или… там можно встретить переступивших Грань прежде нас? А я… я там когда-нибудь смогу встретить его?
Сползла на землю, покрытую редкими кустиками пожелтевшей травы. У этой берёзы земля сухая, видимо давно никто не приходит сюда. Может, посадивший дерево и тот, о ком он молился, уже далеко? Может, они вместе? До чего же тоска сжала сердце! Ты прости Творец, если слышишь! Я посижу чуток, прислонившись к дереву, отданному тебе. Мне как-то не хорошо…
Песня сорвалась с губ… грустная мелодия без слов… Потом вдруг вспомнила о главном маге страны, неожиданно атаковавшем меня. О пострадавшем из-за меня Велимире. Об этом жутком ощущении, что отгадка навеки ушла от меня… моя последняя надежда… Я устало подняла голову. Небо было голубое-голубое… Уже исчезли тучи, унеся с собой последние следы дождя. И мне вдруг показалось, что моя жизнь стала так же пуста и чиста, как и это небо. Кто-то смыл все следы моего прошлого. Кто-то тщательно всё затёр. Только я лишилась половины себя… И от этого чувства никогда избавиться не смогу! И тогда моя песня вдруг обрела слова. Я смотрела на небо и пела, теми словами, которые сами складывались внутри меня, то ли в сердце, то ли в голове:
А мне бы хоть раз подняться в небеса
И ощутить прикосновенье ветра,
Увидеть сверху реки, поля и леса
И раствориться в бездонной яме!
Какие чувства в душе горят,
Когда вокруг простирается небо?
Какие на вкус облака внутри?
Мечты мои мне дороже хлеба!
Но я, увы, родилась бескрылой!
И все говорят, что мне не летать!
Как больно от жизни моей постылой!
И от отчаяния я вообще не жива…
И странное чувство потери со мною:
Оно преследует меня по пятам.
Есть тот, кто бы поднял меня над землёю!
Он где-то ходит. Он где-то там…
О, брат, крылатым ты смог родиться!
И небо привычно тебе, как мне – земля.
С тобою мне ль суждено увидеться?
И знаешь ли, что здесь тебя ждёт сестра?..
Роща молчала. И я замолчала. Так подозрительно тихо стало вокруг, будто мир намеренно притих, чтобы не мешать мне! Будто что-то важное должно было случиться… или случилось… уже… Но я не понимала, в чём дело. Мне было больно и грустно, хотелось плакать от обиды и злости. Сотню раз я сажала деревья в Памятной роще, вознося одну и ту же молитву к Творцу! Говорят, если хотя бы одно дерево здесь посадить, да сказать свою просьбу, в сердце или на всю рощу прокричать, то Творец или хотя бы мир точно услышат, прислушаются, может, даже помогут. Но я сотню посадила! Сотню! Неужели, так сложно исполнить всего лишь одно моё желание?! Неужели, так сложно? Я, что, всю жизнь буду ходить с этим жутким чувством, будто от меня оторвали половину меня, моей души, моего сердца?! Всю жизнь… так?!
Поднялась. Ноги тряслись. Кажется, вот-вот рехнусь от отчаяния… или уже свихнулась… Нет половины меня… нет половины меня… так больно… Акара рядом нет…
Взгляд мой опять было пытался взмыть к равнодушному и пустому ледяному своей голубизной небу. Но замер на ветке напротив. Там сидели два голубя. Рядом. Два маленьких голубя. Маленьких… Может быть, два брата… Две сестры… или… брат и сестра…
И вдруг я всё поняла. Мне стало радостно от этого осознания. И ещё больней.
У меня есть брат! Мой дорогой брат. Акар. Мы когда-то были вместе. Когда ещё были очень малы… Он умел превращаться в дракона. Однажды он подхватил меня – и мы вылетели в окно. И долго-долго путешествовали вдвоём. О, это дивное чувство полёта и единения с родным существом! А впрочем, нет… Акар не превращался в дракона. Он… Он и есть дракон! Их ещё называют крылатыми за второй, магический облик. Облик, в котором они умеют летать. А я… я его сестра, но я не умею превращаться в крылатую ящерицу… совсем не умею… У меня даже магическое поле другое… как у людей… Но почему я здесь, а он… где-то там? Почему мы не вместе? Кто разделил нас? Кто? За что?..
Устало опустилась на землю, прислонившись спиной к той же дружелюбной старой берёзе. Сил не было… вообще никаких… может быть, мы не просто брат и сестра? Может… мы близнецы? И потому у меня такая боль от чувства оторванности от него? Но что я могу сделать?.. Что?!
Отяжелевшие веки сомкнулись…
Акар стоял напротив магов-воинов. Дерзкий, непреклонный. Золотисто-огненный силуэт его ослепительно пылал. И иногда… превращался в серебряную пыль. Впрочем, золотые и серебряные силуэты его противников сверкали не меньше. Воздух вокруг них накалялся. Близилась большая битва. Подобной давно уже не было. Давно… С одной стороны – несколько взрослых мужчин, с другой один единственный парнишка. Акар… он был один. Но в глазах его не было страха. Только усталость и отчаянная решимость. Из его глаз на меня смотрела… бездна… Хаос… дикое желание разрушить всё…
Я протянула к нему руку, отчаянно позвала по имени. Но он не слышал меня. Он был слишком далеко… Слишком далеко…
Проснулась. По щекам текло что-то горячее… что-то солёное… коснулась пальцами, поднесла к глазам. Мои слёзы… Я снова плакала во сне. У меня было такое ощущение, что всё уже предрешено. Что эта страшная битва состоится. И мой брат… мой Акар… Как мне остановить его? Он-то крылатый, настоящий крылатый, он наверняка древнюю магию изучал! А я только человеческой магией владею, ещё только недавно изучать начала. Я даже не могу его разыскать заклинанием! И мне безумно больно от этого осознания, безумно больно!
– Прости, что мешаю тебе. Но я очень хочу кое-что спросить у тебя.
Напротив меня, шагах в двадцати, стоял незнакомый парнишка. Темноволосый, светлоглазый, на бледном лице россыпи веснушек. Одежда Белого края, но вот узор немного не такой, как у нас. Явно не из Лысегорья.
– Твоя песня… я случайно услышал её… и она меня зацепила, – дружелюбная улыбка, – Вот, захотелось спросить, что это за песня? С ней связана какая-нибудь печальная история? Кажется, там пелось о драконе, да?
Быстро поднялась, скрестила руки. Мрачно оглядела его с ног до головы. У меня было такое чувство, будто это не он… не брат… кто-то другой! И у него был чистый белый силуэт…
– Ты вообще кто? – спросила я.
– Люди зовут меня Благовестом, – улыбка незнакомца стала шире, – Я странствую по миру и добываю интересные истории о происходящем в нём. Я – менестрель.
– А-а… – ещё раз пристально оглядела его.
В школе в последние дни о его приезде в город много болтали. Мне казалось, что тот самый Благовест – дядька посолидней, а этот совсем зелёный. И такой… не шибко примечательный с виду паренёк. За что ж ему такая слава?
– Прости, я очень любопытный, – он посерьёзнел, – Везде ищу интересные истории и песни. Меня уже с два года тянуло навестить Лысегорье. И вот я наконец-то собрался и пришёл. Тут у вас красиво, – усмешка, – Только дорог почти нет. Почти сплошной лес. Чудно…
– А ты… не боишься ходить по лесам и чужим странам один?
Он добродушно рассмеялся. У него был звонкий, чистый смех, который захватывал и увлекал за собой. Один из немногих, вслед за которым хотелось смеяться. Обычно так с детьми, потом люди вырастают и теряют этот дар, но он… он его не потерял.
– Мне иногда кажется, что сама Мириона охраняет меня от зверей и злых людей, – ответил юный менестрель, отсмеявшись. – Хожу, где вздумается. Иду, куда хочу. Я уже нашёл множество дивных историй и, уверен, я их ещё много найду. Так… ты расскажешь мне о той истории, песню из которой ты пела?..
Это странно, но… почему-то ему хотелось верить. Может, я просто уже очень устала и очень хотела хоть с кем-нибудь поделиться своими чувствами? Но он слушал очень внимательно, много вопросов задавал.
– Знаешь, – сказал Благовест наконец, – Я слышал, что у остроухих есть один страшный обычай. Когда кто-то тяжело провинился, то его или заставляют выпить яд из каменной чаши, прилюдно, сохраняя спокойствие до самого конца, или же изгоняют из Эльфийского леса. И все делают вид, будто забыли изгнанника. Так, словно его вовсе и не существовало на свете. Никогда. Друзья, родственники, знакомые, супруги, возлюбленные… они все обращаются при встрече с изгнанником так, словно его и никогда не знали. Впрочем, изгнанники обычно и не пытаются вернуться на родину. Они просто ломаются среди людей. Душой ломаются и переступают Грань раньше срока. Хотя кто-то из них иногда всё же выбирает жизнь. И притворяется человеком. Может быть, и у драконов есть что-то похожее?
– Но, кажется, я вообще младенцем была… За что меня изгонять? – у меня почему-то сами собой хлынули слёзы из глаз.
– А, вспомнил. Ещё кое-что, – он задумчиво потёр точки между глазами и переносицей, – У эльфов иногда рождаются дети-полукровки. Если у них нет никаких способностей, им находят приёмных родителей среди людей.
– Жестоко! – меня бросило в дрожь.
– Древние маги вообще жестоки к тем, кто против них и их обычаев. Даже к своим. Правда, про остроухих известно немного. А про крылатых – вообще нечего. Но я предполагаю, что их обычаи могут быть чем-то похожи.
Может быть… может быть всё именно так! А впрочем, у меня такое чувство, будто всё так и есть. Просто я и Акар – полукровки. Но какие-то драконьи способности, полагавшиеся на нас двоих, он забрал сам. А я… у меня нету ничего. У меня… у меня даже магическое поле как у обычного человека! И тот маг… Лириард… тот древний маг даже во мне примесь драконьей крови не разглядел! Только я вижу её отблеск. Только я чувствую её. И чую, кто к какому Основному народу относится, в ком есть примесь крови древних магов. Но толку мне с того? Зачем я вообще такая родилась? Мне тесно и душно среди людей… и среди драконов мне не место…
– Ты будешь искать его дальше? – спросил вдруг Благовест.
– Разумеется! – сжимаю кулаки, – Он – это половина меня. И к тому же… – меня опять бросило в дрожь, – Он что-то затеял… что-то опасное… Я чувствую это и мне не по себе…
Мы долго молчали. Я была чуть жива от отчаяния, а парнишка надолго задумался.
– Слушай, – сказал он вдруг, – А если… если я буду петь твою песню везде, где буду проходить? Если однажды твой брат попадётся мне на пути, то, может быть, его зацепит эта песня? И он спросит меня, почему я её пою? И я тогда расскажу ему про тебя. Вдруг он тоже захочет тебя найти? Если у него хоть какие-то способности древних магов, то ему уж всяко легче будет разыскать тебя, чем тебе – его. Да и я уточню, что ты живёшь в Лысегорье.
Пылко сжала его руку.
– Я буду очень благодарна тебе за помощь, Благовест! Но… как я могу отблагодарить тебя?
– А зачем? Я же узнал ещё одну пронзительную историю, – улыбка, – А что ещё нужно менестрелю для счастья?
– Ну, разве что грудастое вдохновение, – ухмыляюсь.
– Спасибо, но у меня оно уже есть, – он вдруг помрачнел, – Было… Но ты извини, я очень верный менестрель! Мне кроме моей огненноволосой воительницы никого и не надо.
– Ну, то понятно, – улыбаюсь в ответ, – Меня, к счастью, сим древним чувством ещё не припекло.
Мы рассмеялись. И он ушел. Может, в наш город, может в соседнее село. Он сказал, что идёт, куда его тянет сердце. Может… он сюда из-за меня пришёл? Потому что я посадила сотню деревьев в Памятной роще – и Творец однажды заметил мои мольбы и захотел мне помочь? Или то мир его ко мне привёл, в благодарность за посаженные деревья? Если верить древним легендам, то наш мир по-своему живой. Не любит мир, когда кому-то причиняют боль: растению ли, зверю ли, человеку ли. А вот когда цветы сажают и деревья – любит. И в благодарность за посаженное дерево может исполнить какое-то желанье, не из злых, иль охранять кого-то из близких садившему. А в Памятных рощах народы, у которых такой обычай сохранился, считают, что можно не только посадить, но и самовольно что-то конкретное просить у мира взамен, но только доброе. Или всё-таки случайно мы встретились с этим менестрелем? Благовест ведь любит путешествовать по миру. В любом случае, он будет петь мою песню. Может быть, Акар однажды услышит её и вспомнит обо мне? Я буду надеяться на это… мне просто надо на что-то надеяться! Жизнь без надежды – уже не жизнь. В таком случае, я не вижу разницы между тем местом, где я сейчас и за Гранью.
Устало прислонилась к гостеприимной берёзе. От старого дерева так и веяло теплом. Наверное, посадивший его человек очень сильно кого-то любил. Веки сомкнулись…
Акар стоял напротив магов-воинов. Дерзкий, непреклонный. Золотисто-огненный силуэт его ослепительно пылал. И иногда… превращался в серебряную пыль. Впрочем, золотые и серебряные силуэты его противников сверкали не меньше. Воздух вокруг них накалялся. Близилась большая битва. Подобной давно уже не было. Давно… С одной стороны – несколько взрослых мужчин, с другой один единственный парнишка. Акар… он был один. Но в глазах его не было страха. Только усталость и отчаянная решимость. Из его глаз на меня смотрела… бездна… Хаос… дикое желание разрушить всё…
И вдруг откуда-то полилась песня, та самая песня. Моя…
Благовест шёл мимо собравшихся и громко пел, не глядя на них. И Акар вдруг вздрогнул. Что-то прояснилось в его глазах. Какое-то новое сияние. И улыбка вдруг появилась на его губах. Как будто он целую вечность ждал этой песни. Ждал весточки от меня…
Я снова проснулась, плача. Только теперь на моей душе было светло. Я наконец-то поняла, что брату уже известно обо мне. Что он тоже ищет меня. И он будет рад получить весточку от меня. Что где-то Благовест обязательно встретит моего Акара и расскажет ему обо мне. Может быть, он успеет до той страшной заварухи, в которую ввязался мой брат. Может, успеет. Я не вижу будущего, но я чувствую, что надежда есть.
Я достала из кармана ещё один жёлудь. Целёхонек. Мне в этом почудился добрый знак. Там, где был свободный лужок, осторожно разрыла землю исцарапанными руками. Бережно опустила жёлудь в ямку.
Я буду молиться о тебе, брат! И о нашей встрече. Я чувствую, что теперь есть надежда. Просто у меня такой дар: я чую самое важное. Просто я человек, который любит тебя и ждёт. Древние легенды часто говорят, что только любящий человек способен на чудеса. А значит, я смогу. Я смогу совершить своё чудо! И мне наплевать, какую судьбу выбрали за меня родственники-драконы. Просто я родилась, чтобы идти своей дорогой. Я это чувствую. У меня в этой жизни своя дорога. Я найду Акара! И обязательно найду её. Я не сдамся, даже если я – забытая своим народом.
