Текст книги "Триумф"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Юлька открыла рот. Сергей был доволен произведенным эффектом.

Васька поехал в Радужное искать Крокодила. Тот в форме «афганца» сидел в инвалидной коляске. Васька подошел, бросил в жестянку деньги.

– Спасибо, браток. Пусть за тобой никогда не прилетает «черный тюльпан», пусть пули свистят мимо твоей головы, – заученно забормотал Крокодил.

– М-да, браток, ты, случайно, не в девятой роте служил? Не со мной ли вместе? – поинтересовался Васька.

И тут Крокодил его узнал. Он даже попробовал сбежать, выскочив из коляски. Но Васька схватил его и толкнул назад:

– Сидеть! Смирно! Ну ладно, то, что я от алкоголизма лечу, – это да, будущее предсказываю – никому не новость, но вот чтобы парализованных афганцев на ноги поднимать… Выходит, я всесилен!

– Как ты меня нашел? – испугался Крокодил.

– По звездам! – рявкнул Васька.

– Я тебя серьезно спрашиваю.

– А я тебе серьезно отвечаю. Есть в твоем офисе одна звезда, она тебя и попалила.

– Валька, сучка, сдала все-таки! – ругался Крокодил.

– Так, Крокодил, потом поохаешь. Мне сейчас с тобой серьезно поговорить надо. Ну что, прокатить с ветерком?

Васька огляделся по сторонам и стремительно покатил коляску вперед.

Так они добрались до вагончика-офиса.

– Что, Павлик Морозов в юбке, выдала меня контрразведке? – спросил Крокодил у Валентины, входя в вагончик.

– Не кроши батон, Крокодилыч, а то подавишься.

– Брысь отседа, прищепка? – скомандовал Васька.

– Что?

Васька пронзительно взглянул на нее, и женщина молча попятилась к двери. Васька сел за стол. Жестом предложил Крокодилу занять место напротив. Крокодил неуверенно опустился на стул.

Васька приступил к допросу:

– Итак, Виктор Топорков, он же Витька, он же Крокодил, он же раненный в ногу афганец. В ваших интересах говорить правду и ничего, кроме правды.

– А можно я буду сохранять молчание? – поинтересовался Крокодил.

– Ты лучше подумай о том, как жизнь свою сохранить. В общем так, я требую от тебя чистосердечного признания. Я хочу знать все, что касается тебя и Ритки. Понял? И учти, не в твоих интересах юлить. Иначе я тебя из крокодила в жабу превращу. И Анжелкин француз жабу съест.

– Ладно пугать. Ты чего, Васек? Я и сам хотел с тобой поболтать, как с другом, за стаканчиком минералки. Да я даже в больницу ходил, о здоровье Риткином справлялся. Честно.

– Суд учтет, – кивнул Васька и приготовился слушать.

– Эта история началась давно. Был я тогда еще совсем зеленым, красивым был, девчонки засматривались. А чё, Крокодилом лишь бы кого не назовут…

История Крокодила была долгой и запутанной, но Василий остался ею доволен.

– Вот почему она так боялась. Бедная девочка! – пригорюнился он. – Ритка, как же тебе досталось от этого гада ползучего!

Васька замахнулся на Крокодила.

– Только не по голове! – взвизгнул Крокодил. – Не бей. Я дураком был.

– Каким ты был, таким ты и остался. Оборотень.

– Василий, я так жалею, ну что мне сделать, скажи? Василий поднялся:

– Сидеть здесь и не высовываться, пока я из города не вернусь. Не то… Ух!

– Васенька, а можно… – прохныкал Крокодил.

Но Васька грубо прервал его:

– …Зубы повыдергиваю по одному, без наркоза.

Когда Виктория Павловна вошла в игровую, Самвел все еще возился с малышами. Дети довольные бегали вокруг него. Только Катюша сидела в сторонке.

– Ты чего это? – спросил Катюшу Самвел. – Кто тебя обидел?

– Это он, – объяснила одна из девочек, показывая на мальчика с машинкой в руках. – Он забрал у нее машинку.

– Ну – ка, вытри слезки, – приказал Самвел, глядя на испуганного парнишку. – Он же настоящий мужчина. Он должен научиться водить машину, чтобы потом вас катать на ней. Ты же будешь катать девочек на машине, а?

Мальчик закивал головой.

– Вот видишь. Не плачь. А смотри, что у меня есть. – Самвел достал из внутреннего кармана пиджака куколку и протянул девочке. Катюша взяла ее и просияла.

В этот момент в игровую заглянули Артем и Доминика. Лёля бросилась к Артему.

– Знакомься, это тетя Доминика. Она очень добрая.

– Как ты? – серьезно уточнила Лёля.

– Добрее.

Доминика погладила Лелю по голове.

– А дядя Самвел Катюше куколку подарил. Красивую-прекрасивую, – стала рассказывать девочка.

Самвел подошел к Доминике, тихо сказал:

– Мне нужно с тобой поговорить. По-моему, нашелся Риткин убийца.

– А ты как здесь оказался? – удивилась Доминика. Виктория Павловна была довольна.

– О, я вижу, вы все перезнакомились, – удовлетворенно сказала она. – Позвольте представить. Это наш ангел-хранитель – Самвел Михалыч. Наш дорогой спонсор.

– Самвел, мир тесен, – усмехнулась Доминика.

– Так вы знакомы? – удивилась Виктория.

Поскольку все действительно были знакомы, то долгих церемоний не потребовалось.

– Спасибо, Виктория Павловна, вы мне очень помогли, – поблагодарила Доминика. – Вот еще узнать бы, как выглядит эта Косарева, мать Наташи.

– К сожалению, у меня нет ее фотографии.

– А ваш друг из милиции не поможет? – поинтересовалась Доминика.

Точно. Олег Иванович. Я ему позвоню. Доминика, скажите, а как там моя Наташка? Я столько лет ее не видела. Почему вы ею заинтересовались?

– На нее было совершено покушение.

– Господи!

– Успокойтесь, Виктория Пална, сейчас она в полной безопасности. Идет на поправку.

– Бедная моя девочка. Вы не думаете, что это может быть Косарева? – спросила Виктория Павловна.

– Я вам обещаю, мы найдем преступника и он заплатит за все сполна.

Когда все вернулись в кабинет директрисы, Самвел заявил:

– Я помолодел на сто лет, ей-богу. Ваши детишки – прелесть. Доминика, пора ехать, собирайся. По дороге я тебе все расскажу. Кстати, нам понадобятся фотографии всех мужчин твоего офиса. Это реально?

– Конечно. Но давайте потом все обсудим.

– Если это касается Наташи, вы мне скажите. Я готова помочь. Артем, ты оставишь мне ее фото? – волновалась Виктория Павловна.

– Конечно.

– Да, а портрет Косаревой мне сейчас должны принести, – сообщила директриса.

– Портрет кого? – переспросил Самвел.

– Вы ее не знаете, это одна аферистка, – отмахнулась Доминика. – Она, как выяснилось, связана с нашей Маргаритой.

– Каким образом? – удивился Самвел.

– Она ее мать, – сообщила Виктория Павловна.

Самвел был невероятно удивлен. Он хотел было еще что-то спросить, но тут в кабинет вошел Петров.

– Вот, как вы и просили. Надежда Косарева, – сказал он, протягивая Виктории Павловне фотографии.

– Эта женщина похищала из детдома детей… И она же была в телестудии, когда на Ритку покушались в первый раз, – сообщил Артем.

– Убийца? – предположила Доминика.

Самвел вдруг засобирался:

– Нам нужно ехать. Виктория Павловна, мы с вами продолжаем находиться на связи. Прошу вас соблюдать правила безопасности. Никакой самодеятельности. К детям посторонних не пускать. Охране я дам отдельные указания. И пожалуйста, прислушивайтесь к требованиям Жоржа. Он опытный охранник.

Самвел был очень озабочен. Если во всем этом замешана Надька Косарева, то дело принимает весьма серьезный оборот.

Юрий Владимирович наконец дозвонился:

– «Скорая»? Примите вызов.

Но тут Танюша открыла глаза и слабым голоском сказала:

– Не нужно «скорой», я в порядке. С беременными такое бывает.

Юрий Владимирович кинулся к ней:

– Танюша, ты жива! Слава богу! – И вдруг вспомнил о том, что наговорил Анна. – О господи! Что же я натворил!

– Вы здесь ни при чем. Просто я разволновалась, – объяснила Танюша.

Но Юрий Владимирович ее не слушал:

– Я несчастный человек! Она опять позвонила не вовремя. Старый дурак, и что я наплел? Что она подумала?

Тут он заметил, что Танюша уходит.

– Сейчас, я провожу.

Но Танюша отказалась:

– Не надо. Сама доберусь.

Она тихонько закрыла за собой дверь и бросилась вниз по лестнице.

Расстроенная Анна Вадимовна пришла к Виктории Павловне.

– Аня, что с тобой?

– Если бы я знала!

– Ты звонила Шевчуку?

– Да.

– Говорила с ним?

– Да.

– И о чем вы говорили? – поинтересовалась Виктория Павловна.

– Как помочь беременной женщине, если она упала в обморок.

Тут пришла очередь Виктории Павловне открыть рот от удивления:

– Погоди, какая беременная женщина? Где беременная женщина?

– У него в квартире. Пална, я с ума схожу.

– Это я с вами скоро с ума сойду. Теперь я понимаю, что до сих пор мы с тобой жили как в раю. Тихо, спокойно, размеренно… Чувствую, мне пора вмешаться. Давай я выступлю посредником и организую вам личную встречу.

Анна Вадимовна вертела в руках визитку Юрия Владимировича.

– Не надо. Видно, не судьба.

Но Виктория Павловна забрала у нее визитку:

– Ничего. Теперь я у вас судьбой поработаю, на полставки.

Дверь в Риткину палату просто не закрывалась. Снова пришла Амалия.

– Что-то вы ко мне зачастили, Амалия Станиславовна, – ехидно заметила Ритка.

– Я принесла тебе бумаги на подпись. Просмотри.

Ритка взяла документы:

– И что бы вы без меня делали?

– Сама бы подписала, как твой заместитель.

Ритка отложила документы в сторону:

– Тогда чего пришли?

– До меня дошли слухи, что ты знаешь убийцу, – сообщила Амалия.

– И как они, интересно, до вас дошли? Ногами?

Но Амалия волновалась:

– Рита, ты его видела?

– Нет. Вычислила.

– И ты можешь назвать его имя? – нервничала Амалия. – Рита, кто пытался тебя убить?

– Помните, я вам рассказывала об этих странных СМСках? От Крокодила?

– Конечно, помню. Пришла еще одна?

– Нет. Он молчит. По-моему, он не знает, что делать. Крокодил всего лишь слепой исполнитель, но за ним точно кто-то стоит. А это может быть только один человек. И очень скоро я избавлюсь от этого человека, только не так, как вы, а другим способом.

Ритка изобразила, как она стреляет из пистолета.

Васька пришел на базар к Анжеле, и неожиданно на него обрушился шквал эмоций. Анжела невероятно ему обрадовалась, кинулась обнимать:

– Васька, Васенька, родненький! Это ты!

– Что с тобой, женщина? – строго спросил Васька, отстраняясь.

– Ты живой! Ты воскрес?

– Точно с кем-то спутала. Встань, дочь моя, и возрадуйся.

Васька перекрестил Анжелу.

– Ты был у себя в сторожке? – спросила она.

– Еще нет.

– И не ходи туда. Слышишь? Там уже побывали. Они искали тебя. А когда не нашли, все разгромили.

– Кто – они? – оторопел Васька.

– Тебе опасно появляться на людях. За тобой следят. Пересидишь какое-то время у меня. Зяма я уже предупредила. Он тебя не выдаст.

– Но я должен ехать к Ритке.

– Туда тем более нельзя! – верещала Анжела.

– Анжелка, что за околесицу ты несешь? По-моему, ты в меня тайно влюбилась и не хочешь отпускать. Но смотри, я тебя предупреждаю, я по-французски не говорю.

– Вася, подумай, если за тобой следят, то в больнице тебя ждет засада.

– Ну что ты привязалась?! Кто за мной следит? Кому я на фиг нужен? – не понимал Васька.

– Приходила твоя знакомая Люба. Это она обнаружила разгром в сторожке.

– А, ну все понятно! – догадался Васька. – Эта проболталась, значит?

– Люба призналась, что сама во всем виновата. Она здесь вот такими слезами рыдала!

– Крокодильими? Хм, еще бы на телевидение пошла в программу «Ищу тебя». Да, Любаша, подставила, что и сказать. Если она меня и этому парню сдала, то все, поминай, как звали, – помрачнел Василий. – Капец тебе, Васька!

Танюша вернулась домой довольная собой, но не результатом своего визита.

– У него нет ни копейки, – сообщила она Сергею. – Писатель он, конечно, культовый, а вот актер… Он говорит правду.

– Ты плакала? – спросил Сергей

– Да.

– В обморок падала?

– Да.

– На мужа гнала?

– Еще как! – захихикала Танюша.

– М-да… Ну ладно, минус один подозреваемый. Спасибо.

Танюша удивилась:

– И все?

– А ты чего хотела? Принесла дырку от бублика и получаешь такую же в качестве гонорара.

Но Танюшу не так легко было провести.

– Мне пойти к твоему тестю с повинной?

Сергей рассмеялся:

– Ты этого не сделаешь.

– Почему?

Сергей наклонился к Танюше, словно хотел ее нежно поцеловать в губы, но вместо этого чмокнул в носик:

– Потому что.

Юрий Владимирович сидел за печатной машинкой и сосредоточенно печатал: «осел», «осел», «осел». Так он исписал пол-листа. Потом скомкал бумагу и бросил на пол. Вдруг оглушительно затрезвонил телефон.

– Шевчук слушает.

– Юрий Владимирович, это Виктория Павловна, директор детдома в Радужном.

Юрий Владимирович закричал:

– Милая, милая Виктория Павловна, как хорошо, что вы позвонили. Господи, как я вас люблю!

– Кого любите? Меня? Ах, Анечку! Вот и чудесно. Теперь осталось только договориться о времени и месте встречи.

Виктория Павловна прекрасно сыграла роль судьбы.

Доминика заявила Самвелу, что решила ехать в офис.

– Не думаю, что тебе самой нужно ехать туда, – раздумывал он. – Мы найдем способ, как достать фотографии твоих сотрудников.

– Не волнуйся, этим уже занимается Артем. Ответь мне вот на какой вопрос – почему ты так изменился в лице, когда услышал фамилию Косарева?

Самвел отвернулся:

– Тебе показалось.

– Не думаю. Самвел, сейчас не время скрывать правду. У меня есть много причин подозревать в преступлении Косареву. То, что мне рассказала о ней Виктория Павловна, только подтверждает мои подозрения. Пока эта женщина на свободе, мы все в опасности. Скажи, ведь ты ее знаешь?

Самвел признался:

– Знаю. Я знаю Косареву. До недавнего времени у нас с ней были общие дела. Да-да, девочка. Не смотри на меня с укоризной. Сейчас я – хозяин рынка. А если бы я всегда поступал честно, то до сих пор торговал бы фруктами, да что там, выращивал бы их, получая копейки за свой труд.

Я таких мошенников, как Косарева, много знаю. Хотя нет… Таких жестоких, как она, еще поискать.

– Расскажи мне все, что ты знаешь о ней, – попросила Доминика.

– В нашем мире «деловые люди» все друг друга знают. Разумеется, я знал, кто такая Надежда Косарева, но наши интересы не пересекались. До недавнего времени. Однажды она пришла ко мне и предложила выгодную сделку – найти покупателя. Она решила продать своих детей.

Доминика вздрогнула:

– И ты… согласился?

– Да. – Воцарилась долгая пауза. Самвел вздохнул. – Я и сам не могу сейчас об этом вспоминать без содрогания. Я тогда был другим человеком. Меня интересовали только деньги. Тем более что на мне была чисто диспетчерская обязанность – свести и познакомить продавца с покупателем. Предмет сделки меня, признаться, волновал мало. Пока я не увидел этих детишек воочию… Я увидел детей, и мое сердце екнуло. Потом произошло еще одно событие, которое окончательно перевернуло мне душу и изменило мои представления о мире.

– Твои отношения с Косаревой… Извини, не знаю, как спросить… – замялась Доминика.

– Да, в последнее время наши отношения были довольно близкими. Она очень привлекательная женщина. Опутала меня своими чарами, расставила сети, чуть не поймала – замуж за меня собиралась.

– А ты?

– Бог отвел… Конечно, я не безгрешен, но бизнес – это бизнес, а семья – это святое. Я – старый романтик, верю в любовь, в дружную крепкую семью. Бог надоумил не пускать в сердце эту лживую алчную змею. У этой женщины любовь одна – деньги.

– Знаешь, мне кажется странным, что базарная девчонка смогла провернуть довольно сложную финансовую комбинацию и обыграть меня, – заметила Доминика. – Я сразу почувствовала, что за ней кто-то стоит.

– Теперь я понимаю, – кивнул Самвел. – Я несколько раз заставал Надежду за компьютером. Меня тогда очень удивило, что вчерашняя зэчка легко с компьютером управляется. Косарева – талантливая женщина. Но ее талант – криминальный. Поэтому она опасна вдвойне. Тогда я не придал этому значения, я имею в виду ее интерес к биржевым операциям…

– Ты тогда знал, что Косарева – мать Ритки? – спросила Доминика.

– Нет. Клянусь. После той программы, когда на Ритку покушались, она пришла взволнованная, расспрашивала о ней как о совершенно незнакомом человеке. Я тогда в шутку спросил, зачем она убила бедную Ритку.

– И что она ответила?

– Как всегда, отшутилась.

Доминика задумалась:

– Женщина, способная продать собственных детей, способна на любую подлость. Кстати, в рассказе Виктории Павловны фигурировал некто Крокодил. Ты знаешь его?

Знаю. Это сожитель Косаревой.

– Тоже криминальный элемент?

– По крайней мере, был, – стал рассказывать Самвел. – Он помог Косаревой детей украсть. А потом выяснилось, что это от него она девчушек родила. Я думаю, с тех пор он изменился. Когда во второй раз Косарева сама детей похитила, он мне помог вернуть их в детдом. Я видел, как он плакал.

– Крокодильими слезами, – буркнула Доминика.

– А я верю в то, что человек способен измениться… – настаивал Самвел.

– Может, ты и прав. Но очень интересно, что у этой криминальной парочки произошло с Риткой? Мне это все одну сказочку напоминает: лиса Алиса, кот Базилио и наивный Буратино – наша Ритка.

– Здесь я тебе ничем помочь не могу, – развел руками Самвел. – И Виктория ничего толком не знает. Что нам известно? Известно только, что после этой истории Наташка Косарева исчезла из Радужного и объявилась у нас в городе уже как Ритка Калашникова.

– Понятно только то, что ничего не понятно, – рассердилась Доминика. – Я хотела найти ответы, а нашла новые вопросы. Ясно одно. Косарева, Крокодил и Ритка – звенья одной цепи. Вытащив одно, вытащим и другие. Но как это сделать? Где он живет, этот Крокодил?

– В Радужном.

– Хотелось бы мне с ним поговорить.

– Тебе выходить опасно. Я его могу сюда привезти, – сказал Самвел. – Жди.

Люба поднялась в офисную квартиру, чтобы разогреть себе обед. Вдруг сзади раздался шорох, стукнула дверь.

Но оглянуться Люба не успела. Чьи-то ладони закрыли ей глаза. Испуганная женщина дернулась, хотела закричать. Ладонь сползла с глаз и закрыла ей рот. Она, ни жива ни мертва, обернулась и увидела… Ваську. Люба тихо заплакала и осела на стул.

– Чего ревешь, дуреха? – спросил Васька.

– Ис-пу-га-лась.

– Раньше надо было бояться. Когда меня преступнику сдавала.

– Васенька, прости. Он меня ножом ткнул, смотри, отметина осталась. Я виновата перед тобой, но я…

Васька тяжело опустился на стул:

– Не реви. Ты все правильно сделала. Как по мне, лучше быть живым предателем, чем мертвым героем. По крайней мере, живой всегда исправит свою ошибку, а мертвый может только тихо лежать и молча собой гордиться.

– Я не предатель… я просто очень испугалась… бормотала Люба.

– А теперь пугаться нужно мне. Я теперь по твоей милости в бегах. Но ничего, что-нибудь придумаем. Ты его, конечно, опять не видела? – Люба отрицательно помотала головой, преданно глядя Ваське в глаза. – И голос не узнала? Тот ли это человек, что приходил в первый раз?

– Он и тогда, и потом говорил измененным голосом. Как будто через платок. Или в поднятый воротник.

Васька был недоволен полученной информацией:

– М-да, свидетель из тебя, Любовь, аховый. Только и годишься, что своих продавать.

– Васенька… – заголосила Люба.

– Прибереги слезы – над моим гробом плакать будешь. Учти, я люблю, чтобы на могилке цветочки цвели, веселенькие, такие, знаешь… обхохочешься.

– Лучше бы он меня зарезал! – взвыла Люба.

– В следующий раз, когда он к тебе с ножиком придет, ты об этом вспомни… Что же делать, что же делать… Я, кажется, надумал! – Василий набрал номер телефона. – Борька-друг! Ты мне друг или сосиска? Зови свою барышню, ту, с ящика, нужно перетереть один вопросец. Скажи, я согласен к ней на передачу. Нет, встреча – у тебя. Конец связи. Я так думаю: одно дело – зарезать Ваську с рынка, а Василия Ивановича, публичную особу, лицо, так сказать, канала – попробуй тронь!

Васька набрал другой номер:

– Петик? Дуй в офисную квартиру. Дело есть на миллион долларов.

После разговора с Сергеем Юлька решила поделиться своими проблемами с Петиком.

– Вот что, Петр, тут такая ситуация. Короче, меня хотят убить, сообщила она.

– Юлька, не паникуй, Сергей же забрал из газеты все снимки, – напомнила Диана.

– Ты что, дурочка деревенская? Они же у них в компе остались. Кто их знает, возьмут и напечатают. Я сейчас никому не доверяю… кроме тебя, Петр. Будь моим тело' хранителем. Пли-и-и-з.

Петик кивнул:

– Ну это, конечно, можно, пока я начальству не нужен. Но как только Ритка, того, выздоровеет, так я, сама понимаешь… Я что-то пропустил в сводках с фронтов? Ты мне все без утайки расскажи. Я должен знать врага в это, как его, лицо.

Юлька глубоко вздохнула:

– Ой, Петруша, а нельзя как-то без рассказов обойтись, это так долго. Ты просто побудь рядом, и нам будет спокойнее.

– Нельзя, – не согласился Петик. – Выкладывай все как есть. Вон одна уже домолчалась. Тоже все: не спрашивай да не спрашивай, а теперь с головой пробитой лежит.

– Ладно. На меня охотятся. Убьют, наверное. Как лишнюю свидетельницу.

– Как? – деловито спросил Петик.

– Меня отравить хотят! Клофелином! Мне теперь есть ничего нельзя! А так сразу сильно захотелось! Я бы сейчас колбаски домашненькой…

– А я бы рыбки фаршированной… – мечтательно вздохнула Диана.

– А ну вас, девки, с вашими колбасками! – возмутился Петик. – Я думал, у них что-то серьезное. А они издеваются!

– Мы договоримся с Амалией, пусть она разрешит тебе сидеть у нас в приемной и быть готовым отразить любой происк врага, – решила Диана.

Петик махнул рукой и вышел.

– Ну вот! Я опять без охраны! – возмутилась Юлька.

Увидев у себя в кабинете Юрия Владимировича, Амалия язвительно спросила:

– Юра, тебе плохо и нужен мой совет?

– Как ты догадалась?

Амалия вздохнула:

– Очень просто. В другом состоянии ты обо мне не вспоминаешь. Ссориться с тобой по этому поводу бесполезно. Ты все равно прибежишь ко мне плакаться в жилетку при очередном крутом повороте твоей нелепой жизни.

Юрий Владимирович обиделся:

– Почему это моя жизнь – нелепая? Я тружусь и смею надеяться, что плоды моего труда приносят людям удовольствие и пользу…

– И тут его снова понесло! Юра, очнись, ты не на встрече с читателями, меньше пафоса. А нелепа твоя жизнь потому, что она крутит тобой, как хвост собакой. Ты ни на что не можешь повлиять – ни на своих детей, ни на их поступки. Все вокруг тебя рушится, твоя хваленая семья распалась, а ты только и знаешь, что стенать и плакать. И как в тебя такого влюбляются женщины? Не пойму.

– Извини, Маля, но ты…

– Я – другое дело. Сильным людям свойственно кого-то опекать, подтирать кому-то нос… Мы с тобой идеальная пара. Как кран и раковина. Ты все время протекаешь слезами-соплями, а я – водоотвод, делаю все, чтобы тебя не затопило. Ладно, говори уже, что тебе на сей раз нужно?

Юрий Владимирович не знал, как начать:

– Понимаешь, Маля, это дело очень деликатное. Ко мне обратилась горничная Доминики из загородного дома. Танюша Коркина.

– Знаю, – кивнула Амалия. – Довольно прыткая особа, как мне кажется.

– Она сейчас попала в безвыходную ситуацию.

– Такие время от времени туда и попадают, – не удивилась Амалия.

– Дай же мне договорить. Она осталась одна, без мужа и – беременна.

– Подумать только, какая уникальная судьба! И ты хочешь, чтобы я этой твоей горничной помогла? Иначе зачем бы ты мне все это рассказывал?

– Нуда. Ей нужны деньги, – простодушно сказал Юрий Владимирович.

– И что? Она беременна от тебя? Поздравляю. Только я не понимаю, почему меня должна волновать ее судьба? Какое отношение имею я к твоему потомству?

– Как ты могла подумать такое! Я – старик, а она – молодая женщина.

Амалия не приняла этот довод:

– Слухами о твоей бурной личной жизни переполнен город. И хочешь не хочешь, они доходят до меня.

Я уже разобралась, что твоя старость носит исключительно адресный характер. Только со мной ты вдруг вспоминаешь о своем возрасте!

– Маля, я со всеми одинаков, а ты никогда не была такой жестокой.

– Не тебе упрекать меня в жестокости. Не по твоей ли вине я доживаю жизнь в тоске и одиночестве? Короче. Что ты хочешь от меня?

– Я подумал… Не может ли компания, под мое поручительство, ссудить Коркиной деньги?

Амалия решительно отказала:

– Я своих денег ей не дам, сама не богачка. А компания не в ответе за совершенно постороннего человека. Эта Танюша – наемный работник вашей семьи, вот вы, в кругу своих, и изыщите ей помощь. А чем я могу помочь? Почему я должна об этом думать? Нет, меня все-таки занимает, почему ты принимаешь такое искреннее участие в ее жизни?

– Из человеколюбия, – объяснил Юрий Владимирович. – Люди должны помогать друг другу.

Амалия оживилась:

– Вот и помоги мне, Юра, давай поженимся.

– Маля, я серьезно.

– Я тоже не шучу. Мне надоело быть палочкой-выручалочкой. Попроси денег у Медведева.

Юрий Владимирович покачал головой:

– У Борюсика тоже с финансами плохо. В последнее время дела клиники шли неважно. Да он жениться собрался.

Амалия была поражена этой новостью:

– Жениться? На ком?

– На нашей Маргарите.

Амалия широко раскрыла глаза:

– На ко-о-ом?

– Он сам мне сказал.

Амалия призадумалась:

– Я недавно была у нее. Что-то она не похожа на счастливую невесту.

– Наверное, у них какие-то проблемы, – предположил Юрий Владимирович.

Петик помчался по Васькиному вызову.

– Да ты просто спринтер, Петя, – похвалил Василий. – Быстрее ветра примчал.

– А я вроде как на фирме не у дел. Стыдно сидеть просто так в офисе. И уйти не могу, Ритку дожидаюсь, – пояснил Петик.

– Теперь, Петик, ты поступаешь в мое распоряжение. Установка такая – моя жизнь в опасности, – важно сказал Васька. – По целому ряду причин. На меня объявлена охота. Но мне кровь из носу нужно съездить к Ритке в больницу. А я один боюсь. Поехали вместе, а, Петь?

– Снаряжение брать? Дубинку, там, наручники? – поинтересовался Петик.

– Бери, бери. Дубинка, говоришь? Здесь пулемет с автоматом не помешали бы.

Петр кивнул:

– Ты только скажи – достанем.

– И как ты, такой, блин, орел геройский, не уследил за моей Риткой? – возмутился Васька.

– Не спите? – спросила Ритку медсестра.

– Думаю.

– Думать будете потом, на воле, за этими стенами. А здесь отключать мозги надо, чтоб они отдыхали и выздоравливали.

– Не получается, – пожаловалась Ритка.

– Я всем говорю, что отдых и положительные эмоции – лучшее лекарство. Вот, держите, вам принесли.

– Бомбу?

Медсестра приняла шутку, взвесила в руке пакет:

– Нет, не бомбу, слишком пакет легкий. Может, помочь вам распаковать?

– Спасибо, я сама.

Медсестра вышла. Ритка разорвала упаковку и вытащила игрушку – зеленого крокодила. Ритка отбросила крокодила и заорала:

– Сестра?

Медсестра тут же вернулась:

– Ой, чего ж вы так кричите! Вы же все отделение на уши сейчас поставите!

– Кто это принес? – спросила Ритка, показывает на крокодильчика.

– А я уж подумала, что вы тут черта увидали. Ой какой холесенький! Нужно будет внучкам такого красавчика купить, – засюсюкала тетка.

– Кто принес, я вас спрашиваю? – мрачно повторила Ритка.

– Посыльный из магазина. Вот бумажку оставил о получении заказа. Самый крутой магазин в городе.

– Гляньте-ка, фамилия заказчика там есть?

– Нет.

Ритка прикрыла глаза и схватилась за голову. Медсестра торопливо взяла ее руку, посчитала пульс и быстро вышла. Через короткое время она вернулась с врачом, и Ритку увезли в реанимацию.

Когда Васька с Петиком пришли к Ритке, то обнаружили только пустую кровать и на ней зеленого крокодила. В палату заглянула медсестра, спросила:

– Вы к Калашниковой?

– Да, а где она?

– Можете не ждать. У нее давление поднялось. В реанимацию повезли. Врачи боятся, что это инсульт.

– А что ж нам теперь… – растерялся Васька.

– Сюда она не скоро вернется. А когда опять окажется здесь, не до посетителей ей будет. Так что не ждите. Дай бог вашей Маргарите выкарабкаться. Одна надежда – она молодая.

Васька показал на игрушку-крокодила:

– А это у нее откуда?

– Передали. Она как глянула – так ей плохо и стало, – забормотала медсестра.

Васька и Петик переглянулись.

– Сколько лет, сколько зим! – обрадовалась Юлька, увидев на пороге Артема.

– Я тоже рад видеть вас, Юлия Александровна.

– Только не говорите этих оскорбительных слов – «у меня к вам дело». Я хотя бы на минуту подумаю, что вы по мне соскучились, поэтому и пришли.

– Милая барышня, минута истекла, и у меня к вам действительно важное дело, – признался Артем.

– Как прозаично и пошло, – передернула плечами Юлька.

– Это – жизнь. Юля, вы можете помочь мне в поиске убийц Маргариты.

Юлька испугалась.

– Только не это! Частный сыск – не мое хобби. Детективы с детства не люблю. Ничего не видела, ничего не знаю…

– Юлечка, кого вы испугались? Чего вы так боитесь?

– Всего! Со всех сторон обступают злоумышленники и убийцы, и бомбы ложатся все ближе и ближе.

– Юлия, что с вами? – улыбнулся Артем.

– Если серьезно, то я боюсь за свою жизнь и никого отныне разоблачать не намерена. Хватит того, что на меня уже охотится одна клофелинщица.

– Юлечка, объясните, о чем вы?

Юлька только махнула рукой.

– Вы не доверяете мне. Не хотите рассказывать. Тогда ответьте только на один вопрос: вы были на опознании?

– О боже, и зачем я туда поперлась! – воскликнула Юлька.

– Юля, я прошу никому не рассказывать о нашем разговоре – доверительно сказал Артем. – Меня прислала Доминика Юрьевна. Вспомните, тогда, на опознании, может, кто-то фотографировал подозреваемых?

– Господи, я шла работать в приличную респектабельную компанию, а очутилась в разбойной малине какой-то. Говорила мне мама, не снимай кого ни попадя…

– О маме – потом. Ты фотографировала? У тебя есть фотографии подозреваемых?

– Язык мне откусить, что ли? От него сплошные неприятности. Ну снимала я этих уродов на свой мобильник. По приколу. А вдруг кто-то из них заметил? И мне потом открутит голову?

– Пусть только попробует.

– Да если он один раз попробует, потом уже нечего откручивать будет, – сопротивлялась Юлька.

– Юлия, будь человеком! – попросил Артем. – Я все равно не уйду без фотографий.

– Так что же вы стоите, начинайте! – потребовала Юлька.

– Что начинать?

– Подкупайте меня, коррумпируйте. По полной программе. Соблазняйте, наконец.

Артем улыбнулся:

– Это обязательно?

– А что, я за просто так бояться буду? Шоколад, между прочим, нервы успокаивает, а коньячок так вообще чудеса творит.

Но в конце концов Юлька сдалась и распечатала Артему фотографии. Пока она это делала, Артем ненадолго вышел из приемной, а потом вернулся с большим пакетом.

– Что это? – поинтересовалась Юлька.

– Это я тебя коррумпирую. Коньячок, фрукты, конфеты и вообще.

– На вот, возьми свои фотки. Может, будем коррумпироваться вместе? – предложила Юлька.

Артем отказался:

– Зачем я тебе, дитя мое? Я старый. И нудный. Я тебя нотациями замучаю… – И Артем покинул офис.

– Борис, друг, можно я у тебя поживу? – спросил Васька.

– Скрываешься от налоговой? – деловито поинтересовался Борюсик.

– Тьфу на тебя. Чур меня, чур. Да нет, все не так серьезно. Просто меня хотят убить, а я этого пока не хочу.

– Кто хочет убить? Неужто твои друзья-алкоголики?

– Да нет. С этими у меня разговор короткий. Тут, друг, понимаешь, иная фигня. Люба, ну та, что в Риткином доме при входе сидит, опознала убийцу. И мне об этом рассказала. Убийца, значит, к Любке и давай у нее выпытывать – кому и что она про него языком намолола. Пугнул тетку так, что до сих пор зубами от страха стучит. В общем, раскололась она, на меня указала.