Текст книги "Триумф"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Елена Веснина
Сестры по крови. Том 4
Триумф

Когда обстоятельства загоняют человека в угол, он готов просить о помощи кого угодно. У Доминики было огромное преимущество: она знала, что никого не убивала, но остальные-то не знали и не верили ей. Но был Самвел, ему она нужна, и Доминика решилась:

– Помогите мне, Самвел Михайлович, – тихо попросила она.

– Помощь – дело благородное. Но…

– Я все объясню, – поспешно прервала его Доминика.

– А вот этого не надо, – остановил Самвел. – Меньше знаешь – позже постареешь. Я тебе верю процентов на 50. А это много. На 100 % я не верю и самому себе. Что тебе нужно?

– Немного. Убежище.

– Ну садись, – предложил Самвел. – Бизнес – природа дикая. У тигров свои дела, у львов – свои, у слонов – свои. Они проблемами своими не делятся, но из одного источника могут вместе пить воду.

– Что же мы должны совместно сделать?

– Тебе нужно, чтобы тебя не нашла милиция. А мне нужны твои ценные советы и связи с поставщиками, – объяснил Самвел.

– Я же теперь криминальный элемент, – горько напомнила Доминика. – Как я смогу помогать вам в бизнесе?

– Тебе убежище нужно? Тогда придумай как!

– А вы не боитесь иметь дело с таким сомнительным партнером?

– Мы с тобой, Доминика, бизнесмены. И думать должны о деле, а не о чистоте белых перчаток.

– Хорошо, – согласилась Доминика и протянула Самвелу руку.

– Мы с тобой кое в чем похожи, – заметил Самвел. – Я тоже не любитель решать проблемы с помощью правоохранительных органов. Ну, давай думать, куда тебя поместить. В доме ты жить не можешь – однозначно. У меня всегда люди, деловые встречи, не говоря уже о не деловых. Есть дача, но и там соседи больно любознательные, сразу обратят внимание на молодую женщину.

– Дача не годится, вы правы.

Самвел задумался.

– Есть одно место, безопасное на 99 %. Но там у меня не пятизвездочный отель, – предупредил он.

– Спасибо, Самвел. Я согласна спрятаться даже в аду.

– Решение принято, – подвел итог Самвел.

– Доминика у вас? – спросил Артем у Елизаветы Андреевны.

– Ушла.

– Вы ничего не скрываете от меня? – засомневался Артем.

– Для меня говорить неправду – хуже пытки, – обиделась Елизавета Андреевна.

– Плохо, очень плохо, – расстроился Артем. – Зачем она покинула квартиру? Это риск, ее могут узнать.

– Не волнуйтесь, мы приняли меры предосторожности.

– Какие?

– Это наш женский секрет.

– Но куда она ушла? – заволновался Артем.

– Мне неизвестно.

– Елизавета Андреевна, вы умелый конспиратор. Понимаю, вы не хотите мне говорить. Но объясните, почему она отказывается от помощи?

– Присядьте, Артем, в ногах правды нет. Я объясню.

– Она мне что-то передала? – поинтересовался Артем.

– Ничего.

– Где она может скрываться?

– Я действительно этого не знаю, мой мальчик, – призналась Елизавета Андреевна. – Но скажу вам вот что. Нике, наверное, не нужно рядом сильное плечо. У нее есть собственное. Она слишком самодостаточна, чтобы позволить кому-то другому постоять за нее.

Артем был с ней не согласен:

– Плечам нужна голова! Доминика – одна из самых умных женщин, которых я встречал. Но у нее нет юридического опыта…

– В этом я не разбираюсь. Из таких личностей, как Ника, получаются неплохие вожди племени. Сейчас она хочет оградить от неприятностей свое племя. Не уверена, что в нашу эпоху женщины-вожди востребованы.

Но Ника такая, и она достойна уважения.

– Уважения… и любви. – Артем задумался. – Кто же ей нужен рядом?

Елизавета Андреевна, немного помолчав, сказала:

– Думаю – человек, который ее поймет и примет такой, какая она есть, не стараясь сломать и переделать под себя.

Юрий Владимирович весь испереживался за дочь:

– Бедная Никуша! Если бы можно было обратиться в милицию… – стенал он.

Борюсик махал руками:

– Что вы, там одни враги!

– Да, ты же не знаешь последних новостей. Этот негодяй НикНик вознамерился пришить покушение в прямом эфире Ольге Алексеевне, – возмущался Юрии Владимирович.

Борюсик схватился за голову:

– Еще одна невинная жертва! Он либо не в себе, либо…

– Он кем-то подкуплен, – уверенно заявил Юрий Владимирович.

– Скажите, откуда у вас Никино письмо? – спросил Борюсик.

– О господи, я только что сообразил… Она же прислала его по электронной почте. Нужно попросить Диану срочно ответить, чтобы Никуша на нас рассчитывала.

– Добавьте, пожалуйста, что я уверен в ее невиновности, – попросил Борюсик.

– Но получит ли Ника письмо? засомневался Юрий Владимирович.

– Пожалуй, нет. Ей нельзя появляться в Интернет-кафе.

– Мы не можем бездействовать! Непозволительно сидеть сложа руки и ждать трагической развязки. Завтра мы с Артемом поедем в санаторий и поговорим с дежурными про грушу.

– Мда-а-а, – протянул Борюсик. – Кто же мог ее украсть?

Юрий Владимирович вдруг засобирался:

– Озарения часто случаются во сне. Я поеду, Борюсик. Посоветуюсь с Морфеем.

– Позвольте вас подвезти, – предложил Борюсик. Что ты, тебе не по дороге!

– Очень даже по дороге. – Борюсик немного замялся и объяснил: – Я еду в больницу к Маргариточке.

Юлька с Татьяной решили по-быстрому попить кофе и поговорить о текущих делах. Надо было выработать общую стратегию. Юлька с удовольствием прихлебывала крепкий кофе.

– Ты чувствуешь этот привкус? – спросила она, смакуя каждый глоток.

– По-моему, кофе отличный. Жаль, не успела Ритка закончить свою пролетарскую революцию в «СуперНике». Но стартовый залп дала. Качественный провиант для повстанцев не пожалела.

– Эх, Татьяна. Я в метафизическом смысле. Утренний кофе – это начало новой жизни. Вот пьем мы кофе, вроде бы все, как обычно, а привкус у нашей жизни теперь совсем другой.

– Да уж, горьковато, – согласилась Татьяна.

– Заметь, ни дня без катаклизмов. Только мы приспособились к Доминике, как бац – ее убирают, – перечисляла Юлька.

– Правда твоя. Я уверена, авария – верхушка айсберга.

– Только мы начали привыкать к Пиночету Станиславовне, как появляется Ритка. Мы с тобой думаем, что Ритка обеих своих предшественниц сожрала с потрохами, и, как люди подневольные, делаем ставку на нее. А теперь и ей, бедняге, чуть не сплели лапти и не склеили ласты, – не унималась Юлька.

– Какие выводы? – поинтересовалась Татьяна.

– Элементарно, Ватсон. На нас открыт сезон охоты, как на уток, кабанов и глухарей. Только без ловчих птиц и борзых, но с более мрачным инструментарием. Очень лакомый кусок наша «СуперНика».

Татьяна допила кофе, посмотрела на дно чашки, отставила ее.

– Да уж, эту цепь событий совпадением не назовешь. Юлька думала о своем:

– В молодости я считала, что главное в жизни – любовь.

– А в старости что думаешь? – поинтересовалась Татьяна.

– Не иронизируй. Я тебе, так сказать, душу раскрываю, – обиделась Юлька.

– Как показала практика, душу надо хранить в сундуке, на дереве, чтобы плевки не долетали, – мрачно заметила Татьяна.

– Вот-вот. Именно такие мысли стали меня посещать после близкого знакомства с Сергеем Анатольевичем.

– Это следует понимать так, что и в любви ты разочаровалась, – подвела итог Татьяна.

– Именно. И постановила на своем внутридушевном пленарном заседании, что главное в жизни – деньги.

– Мотивируй.

– Запросто. – И Юлька принялась приводить аргументы. – Деньги, как нас учили в вузах, это универсальное средство обращения. Деньги-товар, товар-деньги… Любовь и счастье теперь тоже товар, их купить – раз плюнуть. Не нравится дома? Села на персональный лайнер, вжик – и ты на зеленом острове посреди голубого океана под сенью рододендронов с коктейлем «Махито». Быстро от головы оттянет, особенно если кругом отряд мускулистых мулатов. Так я думала еще недавно.

– И что? В мускулистых мулатах, то бишь в деньгах, ты тоже разочаровалась? – засмеялась Татьяна.

– Не поверишь – таки да! – подтвердила Юлька. – Говоря о деньгах, я имею в виду, ясен перец, не какие-то там копейки вроде 25 тысяч долларов. Была тут одна смешная история, еще до тебя. Сергей собирал 25 тыщ на автомобиль, но никто ему не одолжил и сотни. Так ему Ника машину подарила.

– Надо же, не знала. Так чем же плохи большие деньги? – заинтересовалась Татьяна.

– А ты ими не одна владеешь, а в компании со всем миром.

– В каком смысле? – не поняла Татьяна.

– Ну привет! – воскликнула Юлька. – Все не прочь помочь тебе нести бремя трат. Бывают дружелюбные способы – квартирные кражи, разорения, фрод, взломы карточных кодов, интернет-мошенничество, фишинг, кейлог-гинг…

– Сколько страшных слов ты знаешь! Ты что, диссертацию писала?

– Напишу обязательно, – кивнула Юлька. – Сделаю сравнительный анализ с агрессивными способами.

– Это как?

– А это боксерской грушей по башке, – мрачно объяснила Юлька.

– Мда-а-а-а… – пригорюнилась Татьяна.

– Короче. Я тут подумала, что не так уж и плоха моя зарплата. По крайней мере, ради нее меня никто не станет караулить в подъезде.

– Ну допустим. Так что же главное в жизни? – не унималась Татьяна.

– А догадайся.

– Дружба?

– Мимо.

– Дети?

– Не знаю, не пробовала, – пожала плечами Юлька.

– Взаимопонимание с Амалией, у которой мы снова оказались на крючке.

– Дружба, Амалия и дети отдыхают на курорте, – назидательно объяснила Юлька. – Главное в жизни – здоровье! Вот лежит сейчас бедная Ритка, проводами окутанная, и не надо ей ничего – ни денег, ни любви, ни Амалиного благословения.

– Да ты философ, – восхитилась Татьяна.

– Я практик, – возразила Юлька. – И думаю, что лучше быть молодой здоровой секретаршей, чем гендиректором фирмы в коме. По этому поводу я что предлагаю? Первое. Пойти проведать Ритку. И второе. Пользуясь былой ее добротой, пока Амалия не отменила ее приказ…

– Выпить еще кофе?

– Нет! Бегом бежать в клинику Борюсика и оздоравливаться!

– А это идея! – восхитилась Татьяна. – Ритка в реанимации, так будем хоть мы здоровы.

Самвел привел Доминику в подвал, распахнул перед ней дверь. Тусклый свет освещал низкие своды, топчан, аскетическую обстановку.

– Я вижу, здесь кто-то уже жил, – заметила Доминика.

Самвел поморщился:

– Мы же договорились: я не вникаю в детали твоей бурной жизни, а ты не вникай в мои.

Доминика прошлась по подвалу.

– У меня есть гарантия, что ты не запрешь меня здесь и не отправишься в милицию? – поинтересовалась она.

– Я директор не в бутике, а на рынке, нет у меня чеков и гарантий. Здравый смысл – вот тебе гарантия. Заметь, я тебя сюда не приглашал.

– Меня видел твой охранник, – напомнила Доминика. Самвел заметил:

– Ты ненаблюдательна. Тебя видели несколько охранников. Не волнуйся, я им плачу, чтобы держали язык за зубами.

Доминика осмотрела помещение и спросила:

– Куда выходит внешняя дверь?

– Вот и еще одна гарантия того, что ты мне здесь нужна, а не в КПЗ. Дверь выходит к заднему крыльцу, не охраняется, но запирается на замок. Иногда я пользуюсь этой дверью, чтобы уйти инкогнито, – объяснил Самвел.

– А телефон здесь ловит?

– Обижаешь! Все предусмотрено. – Самвел был доволен разговором.

– Что ж, приступим к работе.

– Отлично, деловая женщина. До встречи. Держись. Доминика набрала номер Артема.

– Мика? Ты где? Почему ты ушла? Как ты могла одна идти по улице? – волновался Артем. – А если бы тебя кто-то узнал?

– Слишком много вопросов. – Голос Доминики был спокоен. – Я в безопасном месте. Мне так кажется… Не волнуйся.

– Скажи, где ты, – требовал Артем. – Я приеду.

Но Доминика принимала решения сама:

– Нет, не скажу. Не могу. Ты хочешь мне помочь?

– И ты еще спрашиваешь?

– О’кей, тогда у меня просьба. Обзвони людей, их контакты я вышлю тебе СМС-кой. Скажи, что ты мой первый заместитель, но моя судьба тебе неизвестна. Мне нужно, чтобы директору рынка № 17 установили льготные цены.

– Цены на что? – уточнил Артем.

Я все напишу и отправлю. Справишься?

Зря Доминика спрашивала об этом. Артем ради нее мог справиться и не с такими делами.

– Спасибо, Артем. И не звони мне, я сама позвоню. Чао.

Она отключилась, а Артем призадумался:

– Установить директору рынка льготные цены… Таким я еще не занимался. Но чего не сделаешь ради любимой женщины!

И Артем развил бурную деятельность, решая поставленные Доминикой задачи. Не забыл он заехать в больницу, чтобы узнать, как дела у Ритки Калашниковой. Врач его узнал:

– Добрый вечер, Артем. Я вас помню, вы Никитину навещали. Но к Маргарите пустить не могу.

– С ней плохо? – расстроился Артем.

– Очень неудачное падение. Пока приехали медики… Большая кровопотеря. А доноров нет, сами знаете, четвертая минус – сочетание редкое. Нам бы Никитину найти.

Я звоню-звоню, а мне отвечают, что номер не обслуживается.

– Калашниковой может помочь прямое переливание крови? – уточнил Артем.

– Совершенно верно. К сожалению, ситуация повторилась. Но с точностью до наоборот. Теперь только Доминика Юрьевна может спасти Маргариту.

Вот так поменялась участь двух незаурядных женщин. Они никак не могли разорвать нити, связывающие их.

Артем все-таки позвонил Доминике:

– Я был в больнице. У Ритки дела плохи. Она потеряла много крови. Врач… тебя искал.

Доминика вдруг увидела картину своего пробуждения после аварии, услышала Риткин голос: «Эй, слышишь, проснись!» и поняла, что ее сестра по крови в беде и ей нужна помощь.

– Извините, Виктория, что заставил вас ждать. Было неотложное дело, – объяснил Самвел, вернувшись из подвала.

– Я невольно все слышала, вы очень громко разговаривали, – смутилась Виктория Павловна.

– И что вы думаете?

– По поводу Никитиной? – уточнила Виктория Павловна.

– Зачем Никитиной? Пусть она сама о себе думает. Пусть о ней милиция думает, в конце концов. Мы будем думать в первую очередь о себе.

Виктория Павловна подумала и ответила:

– Я рада, что с вами повидалась. Мне многое стало понятно.

– Виктория, дорогая, я бы не хотел, чтобы у вас сложилось обо мне превратное мнение. Еще раз повторю. Я – не ангел. У меня есть много проблем, и с правоохранителями тоже. Но совесть моя чиста, поскольку я никого не убивал и не грабил. А это в наше время – уже много. И вы поймите, я после встречи с вами очень изменился. Что вы так смотрите? Да-да, я знаю. Я совершаю поступки, которых никогда не совершил бы раньше.

– Не знаю почему, но я вам верю, – тихонько сказала Виктория Павловна.

Самвел поцеловал ей руку. И в этот неподходящий момент ввалилась Анжела.

– Анжелка, кто тебя пустил?! – рявкнул Самвел.

– Здрасьте, – хмуро бросила Анжела. – Нужно поговорить. О Милке.

– Ладно, жди меня здесь. Сейчас вернусь, – приказал Самвел и пошел провожать Викторию Павловну.

– Что тебе нужно от меня, Анжела Кимовна?

– Посоветоваться пришла. Девчонки узнали в Милке эту… Никитину. – Анжела бросила на стол газету с фотографией Доминики.

– И что?

– Хотели бежать в милицию. А я остановила. Я им сказала, что на работу ее привел ты. Тебе и решать, что с ней делать.

Самвел был доволен:

– Аты на удивление сообразительная девица, Анжела Кимовна. Правильно решила. А ты не знаешь, где эта Милка сейчас? Что народ говорит? Кто-нибудь знает, где Мила?

– Да она смылась моментально, как газету увидела, – сообщила Анжела.

– Скажи девчонкам от себя, а не от меня, скажи, что рынок своих не сдает, – предупредил Самвел.

– Да какая она нам своя? Она Ритку нашу убила, – хмуро напомнила Анжела.

– Не каркай, убила. Ритка в больнице, – сообщил Самвел.

Анжела вдруг преобразилась:

– Самвельчик! Миленький! Надо же… А я ведь знала, я знала, что она жива… Самвел, а может, ты пробьешь нам как-нибудь по своим каналам, чтобы нас к Ритке пустили?

– Я уже узнавал, это невозможно. Состояние очень тяжелое, к ней не пускают. Скажи, а вы ведь с Милкой подружились? Похожа она на убийцу?

– Не знаю, что и думать, – честно призналась Анжела. – Плохой человек не кинется чужую собачку спасать…

Анжела в смятении подняла глаза на Самвела. Но тут грянул звонок.

– Самвел Михалыч, пожалуйста, зайди ко мне срочно. Это очень важно, – раздался голос Доминики.

Анжела подозрительно глянула на Самвела, хотела что-то сказать, но промолчала.

Самвел проводил ее и спустился к Доминике. Доминика снова позвонила Артему и попросила его найти фотографию Ритки. С Самвелом она заговорила о машине.

– Зачем она тебе? – поинтересовался Самвел.

Вместо ответа Доминика протянула ему бумагу:

– Мой надежный друг уже договорился с тремя моими бывшими поставщиками. Вот их телефоны, можешь звонить и заказывать товар.

– А ты молодец, – восхитился Самвел. – И что ты теперь хочешь?

– Мне нужно, чтобы ты меня кое-куда отвез. Срочно.

– Самвел не откажет в помощи ближнему. Нам нужно оружие? – поинтересовался Самвел.

– Зачем? Мы едем не убивать и не обороняться. Мы едем спасать человека, – объяснила Доминика.

«Господи, – молилась она. – Только бы успеть».

Юрий Владимирович сочинял письмо Доминике. Диана набирала на компьютере текст.

– Дорогая доченька! Мы искренне сожалеем, что тебя столь подло и несправедливо оклеветали. Мы не верим ни единому слову из всей этой мерзкой инсинуации. Знай, что родительский кров…

Тут Юрий Владимирович остановился и замолчал, глядя в потолок.

– Ну-у? – торопила его Диана.

Юрий Владимирович взял с полки «Словарь синонимов»:

– Сейчас-сейчас, погоди, слова не подбираются…

– Пап, да напиши ей по-простому, без пафоса – приезжай, мы тебя ждем, – сердилась Диана.

– Блестяще, Диана! Так и напиши. И подпишись: «Папа, Диана».

– Как скажешь.

– Я рад, что ты изменила отношение к Доминике, – откашлявшись, тихо сказал Юрий Владимирович.

– Пап, мне жаль тебя, мне жаль маму, я переживаю, что у вас не все чики-пики. А Доминика… У меня не было поводов менять к ней отношения. Она мне ничего хорошего не сделала. Но мне жаль ее. Я бы не хотела оказаться на ее месте.

Васька конечно же нашел больницу, в которой лежала Ритка. Он подошел к сестринскому посту такой прилично одетый и причесанный, что любо-дорого посмотреть.

– Здравствуйте, – солидно поздоровался он. – Вы не подскажете, как найти Калашникову Маргариту?

– К ней сейчас нельзя. Больная в тяжелом состоянии, – сообщила медсестра.

– Тем более. Я, между прочим, экстрасенс. Целитель я, – скромно представился Васька.

– Ну я же вам объясняю. Вы понимаете, что такое тяжелое состояние?

Васька, махнув рукой, отошел и спрятался за колонной. Он увидел, как к медсестре подошла нянечка со шваброй, попросила:

– Томочка, ножки подними, я под стулом пройдусь…

– Ага, теть Галь. Как ваши внуки? – спросила медсестра.

– Растут помаленьку. Даром что близнецы – Петька домой приходит весь в синяках, горлопанит и Серегу по башке лупит. А Серега на улицу не ходит, сидит себе дома и книжки листает.

Медсестра вздохнула:

– А я внуков, наверное, никогда не дождусь.

– Это почему?

– К Нинке уже четвертый хахаль приходит, сватается и колечко золотое дарит. Нинка на них и не косится, сидит, кроссворд разгадывает. И каждому говорит: рано мне еще? – объяснила медсестра.

– А сколько Ниночке?

– Этой зимой 35. Пусть, говорит, ходят, я, говорит, насобираю себе из колечек набор-недельку. Чтоб на каждый день было новое колечко. Может, тогда и подумаю о замужестве.

Васька принял информацию к сведению и, когда нянечка ушла, подошел к медсестре.

– Снова Здрасьте, – вежливо сказал он. – Я уже почти до самого рынка дошел, но что-то мне покою не давало. Все думал о вашем энергетическом поле. Какое-то оно у вас дырявое.

– Ты меня не запугивай, я сама – медицина! – предупредила медсестра.

– Нет, вы послушайте. Чувствую – нет в вашей жизни стабильности. Вихри судьбы бушуют и оставляют в биополе озоновые дыры.

– И что мне делать?

– Ничего. Ждать. Вас спасет замужество вашей дочери.

– О, тогда не скоро дырки залатаются! – безнадежно махнула рукой медсестра.

– Опять двадцать пять! – воскликнул Васька. – Да вижу, что в скором времени…

– Правда? – оживилась медсестра. – А внуки будут?

– Внучки. Даже знаю, как назовут.

– Как? – с надеждой спросила медсестра.

– В обмен на номер палаты Калашниковой, – потребовал Васька.

– Двадцать вторая, – сказала медсестра.

Васька пошел по коридору, приглядываясь к номерам палат.

– Эй! Стоп! Как назовут-то? – крикнула ему вслед медсестра.

Васька обернулся и серьезно сказал:

– Зита и Гита.

Васька осторожно вошел в палату. Увидел Ритку, неподвижно лежащую на кровати, робко подошел, судорожно вздохнул.

– Ритка! Риткуля! – окликнул ее.

Ритка не открывала глаз. Только пикали приборы, к которым она была подключена. Васька тихо заплакал.

– Так рано? Не ждала, – призналась Анна, увидев Викторию Павловну.

– Доминику Никитину обвиняют в убийстве, – без предисловий объявила директриса.

– Погоди, погоди, ты с Самвелом виделась? – спросила Анна о главном. – Куда вы ходили? Вы в Турцию едете?

– Мы очень хорошо поговорили и поняли друг друга.

– А при чем тут Никитина? И кто это такая? – не понимала Анна.

– Аня, ты что, забыла? Это же дочка твоего Юрия, – напомнила Виктория Павловна.

– Точно! Ее обвиняют в убийстве? Кто обвиняет? Кого она убила? – не понимала Анна.

– Мы с тобой телевизор не смотрим. А вся область только об этом и говорит. Ее уже объявили в розыск.

– Я должна его поддержать, – вскочила Анна.

– Аня, ты с ума сошла. А если она действительно убийца? – остановила ее Виктория.

– Тем более! Он ведь не убийца! Ему сейчас необходимо дружеское плечо.

– Ха-ха, дружеское… Он тебе звонил? – спросила Виктория Павловна.

– Нет. И теперь я понимаю почему. Такое несчастье. – Анна пригорюнилась.

– Я в молодости каждый вечер смотрела фильмы по телевизору. И поверь мне, я отлично знаю мужчин. Он не звонит не потому, что у него горе. Когда горе – звонят. Просто ему не очень это нужно. И куда ты пойдешь на ночь глядя? Аня, подумай. Это странная семья, в ней царят криминальные нравы. Не нужно тебе с ними связываться.

Виктория Павловна была уверена в своей правоте.

– А кем оказался твой Самвел? Ангел в обличье директора рынка?

– Правда твоя. Не ангел он. Сам сознался. Но он никого не убивал.

– Ты вот видела Доминику, похожа она на убийцу?

– Невиновного человека в розыск не объявят. Зачем невиновному прятаться? – Логика у Виктории Павловны была советская.

– Мы же ничего не знаем… – тихо заметила Анна.

– Ты права. Может, я погорячилась. Просто я очень за тебя переживаю, – призналась подруга.

– А знаешь что? Лучше уж нынешние волнения, чем то болото, в котором я провела 19 лет своей жизни!

Васька услышал шаги и голоса, кто-то шел к палате. Он заметался, ища, куда спрятаться. Увидел – на круглой вешалке в углу висят халаты. Быстро завернулся в них. Только ноги в растоптанных кедах выдавали его. Но он встал в угол, ноги не бросались в глаза. В палату вошли врач и Амалия. Амалия внимательно посмотрела на Ритку, заботливо поправила одеяло.

– Какое дикое стечение обстоятельств… – бормотала она. – Мы снова с вами, снова в больнице…

– И это – жизнь.

– Вы правы, не будем поддаваться панике. Какой прогноз?

– Вы не знаете, где Доминика Юрьевна? – поинтересовался врач.

– Мне тоже очень бы хотелось это знать, – заметила Амалия.

Они постояли возле Ритки недолго и вышли из палаты. За ними выскользнул Васька.

Добрался до больницы и Крокодил. Он спросил у сестры:

– У вас тут Калашникова?

Та еще не успела ответить, как к Крокодилу подскочил Васька:

– Эй, ты чего тут делаешь?

– Тоже Калашникову спрашивает, – ехидно сообщила медсестра.

– А говорил, что не знаешь ее, – подозрительно сказал Васька. – Ну-ка пошли отсюда, поговорим.

– Мужчина! – окликнула медсестра Ваську. – А почему так странно назовут моих внучек?

Васька оглянулся и строго произнес:

– У ясновидца не спрашивают почему. Это мое видение, понимаете? Я так это вижу. Сказал – Зита и Гита, значит, будут – Зита и Гита.

– У меня к вам задание, – сказала Амалия врачу, но потом поправилась, – простите, просьба. Если вы найдете Доминику, дайте мне знать. Это в ее интересах. У меня на плечах ее фирма. И мне необходимо с ней серьезно переговорить.

Врач удивился:

– Разве это все еще фирма Никитиной? И разве она на ваших плечах? Ой, простите мое бестактное замечание, просто я читал в прессе, что ситуация изменилась.

– А вы не читайте грязную желтую прессу, – презрительно бросила Амалия.

– Помилуйте, у нас в городе после этих странных событий вся пресса стала желтой, – оправдывался врач.

– Давайте оставим в покое чужой бизнес. Позволим журналистам действовать сообразно их совести и кругозору. А у нас с вами свои дела. Поймите, найти Никитину – это принципиально, – настаивала Амалия.

– Амалия Станиславовна, я ведь говорил вам, что сам ее ищу уже сутки! Она не отвечает на телефонные звонки. А она нам так нужна, – вздохнул врач.

Дав ценные указания, Амалия вернулась к машине.

– Как она? – спросил Толик.

– Без сознания. На сантиметр левее, и мы бы сюда не ездили, – зло бросила Амалия.

– Везучая, – заключил Толик.

– Нужно переливание крови, а доноров нет. Четвертая группа, как ты помнишь, у Никитиной, а найти ее наш доктор не может. И я не могу. Ты когда-то предсказал, что будешь эту базарную девчонку возить в наш офис. Выходит, ты провидец. Каков твой прогноз на сей раз? – спросила Амалия.

Толик молчал.

Какой еще прогноз? Ему-то что за дело до них? Самому бы живым уйти…

Артем сообщил Юрию Владимировичу, что не знает, где Доминика.

– Артем, ты меня разочаровываешь. Ты же сказал, что поддерживаешь с ней связь, – напомнил Юрий Владимирович.

– Я-то поддерживаю, но она не поддерживает. Я просил ее не выходить из дома. Но она исчезла без следа.

– Похоже, ни на кого из вас она опереться не может! – вмешалась Диана. – Она вам просто не верит. А мне эта ваша Доминика Юрьевна определенно начинает нравиться. Вот это женщина. Все – сама. Теперь я понимаю свою глобальную ошибку. Я-то все искала сильного спутника. А она, как амазонка, в седло, колчан со стрелами за спину и – вперед! Презрение к мужикам и расчет только на собственные силы! Уважаю. Следующим ходом будет истребление мужиков как класса. Выйдет на тропу войны, натянет лук, и вж-ж-жик, нет Артемчика.

Мужчинам этот монолог явно не понравился. А Диана осталась собой довольна.

Васька привел Крокодила в сторожку, они сели пить чай.

– Мне еще тогда не понравилось, как ты на фотку Риткину бросался, аки тигр. Наташку какую-то приплел. Мол, похожее лицо, – напомнил Васька.

– А что, так не бывает? – спросил Крокодил.

– Бывает, что и петух рыдает. А в больницу чего поперся?

– Из человеколюбия.

– А если я из того же человеколюбия тебя щас загипнотизирую на полную катушку, и ты пойдешь в библиотеку книги брать прочетные, вместо того чтобы нищих на людей натравливать? А? Понравится тебе такой поворот?

– Не-а, – протянул Крокодил. – Я читать уже пробовал. Кроме устава патрульно-караульной службы ничего освоить не могу.

– Тогда колись по полной! – потребовал Васька.

Но Крокодил не успел еще рта открыть, когда пришла Анжела.

– Примете в компанию? – спросила она.

– Садись, Анжелка, – пригласил Васька. – Чаю хочешь?

– Я бы чего покрепче выпила.

– Извини, не держим. Знакомься, это Витя.

Крокодил приподнялся и кивнул головой. Анжела устало махнула рукой:

– Мы знакомы.

Васька аж присвистнул:

– Вот те раз. Крокодилище, а ты, оказывается, сексуальный пират. Кого ни спроси, со всеми знаком. Анжела, колись, откуда ты его знаешь?

– Он меня с Зямом чуть не спалил, – мрачно сообщила Анжела. – Помнишь, я вся поцарапанная пришла?

Крокодил кашлянул и смущенно сказал:

– Извините, конечно, но я ничего не помню, пьян был. Мне потом соседи рассказали…

– Та-а-ак, щас на пьянство валить будем, – нахмурился Васька.

– Ребята, какое это все имеет значение, если наша Ритка… – Анжела замолчала и заплакала.

– Отставить! – скомандовал Васька. – Не могу, когда сырость разводят. Я у нее был.

– Что, правда? – не поверила Анжела.

– Век мати-бати не видать!

– И как она?

– Когда замуж выходила, была веселее, – бухнул Васька.

– А Ритка разве замужем? – Анжела разинула рот.

– Это я так, шутки ради, забавы для. Плохо ей. Без сознания она.

– Василий, какие тут шутки! – заорала Анжела. – Давай, что ли, чаю! Не хочу домой, не могу одна быть. У меня горе. Я потеряла веру во все человечество.

Васька потянулся к чайнику, может, крепкий чаек восстановит хоть часть Анжелиной веры, а то без этой веры совсем хреново.

Анна Вадимовна очень хотела услышать голос Юрия Владимировича, но все не решалась позвонить. Наконец, собралась с духом и набрала номер его телефона, но испугалась и бросила трубку. Потом подумала, снова набрала. Услышала голос Дианы, но не узнала ее.

– Штаб-квартира писателя Шевчука на проводе, – сообщила трубка. – Говорите! Кто у аппарата? Если вы позвонили, чтобы оказать поддержку вымирающему классу мужчин, оставьте информацию после моего длинного сигнала. Йу-ху-у-у! Да здравствуют свободные амазонки?

Совсем сбитая с толку Анна Вадимовна бросила трубку и обхватила голову руками. Да что же такое? Что за барыня обосновалась у Юрия?!

Юрий Владимирович попросил Диану:

– Дианочка, загляни в почту. Нет ничего от Никуши?

– Да нет, конечно.

– Что же делать?

– Позвони, наконец, маме, она посоветует.

– Я не могу, – признался Юрий Владимирович.

– Это почему же?

– Ты не поймешь.

– Туг, кстати, кто-то звонил, услышал мой голос и бросил трубку. Может, мама? – вдруг всполошилась Диана.

– Почему ты так думаешь?

– Я так сама делала, когда была молодая. Ой, а может, это Доминика звонила?

Юрий Владимирович обнял дочку:

– Я рад, что ты не злишься на Доминику.

– Знаешь, папа, я думала, Артем просто зануда, а он оказался прав. Мне теперь снова нравятся молодые люди.

– Дочка, что ты говоришь? Как тебе не стыдно?

– Стыдиться тут нечего. А если серьезно, в этой страшной истории не Доминику нужно жалеть, а бедную маленькую дурочку Ритку, которую кто-то использовал, а потом замочил.

Диана говорила строго, и ее слова приводили Юрия Владимировича в ужас.

Самвел с Доминикой сели в машину.

– Может быть, ты скажешь, куда мы едем? – спросил Самвел.

– Вот здесь – налево, – попросила Доминика.

Самвел остановил машину:

– Я не поеду дальше, пока ты не скажешь, куда мы едем конкретно. Это похоже на какую-то ловушку.

– Ты мне сам говорил, что не любишь вникать в чужие истории. Но придется рассказать. Как говорится, краткое содержание. Однажды я попала в аварию и потеряла много крови. Я бы не выжила, если бы не Ритка Калашникова. Она дала мне свою кровь. И спасла меня, когда я уже была в другом мире. А теперь моя очередь спасти ее.

Самвел не понимал, к чему она клонит:

– Девочка, чем же ты ей поможешь? Поставщиков своих напряжешь?

– Мы с Риткой одной крови, – объяснила Доминика.

– Ты хочешь дать ей свою кровь? Что же сразу не сказала?

– Убийца уже знает, что Ритка жива. Он наверняка где-то рядом. Но самое страшное, что мы-то не знаем, кто он! – с отчаянием сказала Доминика.

Они быстро домчались до больницы.

– Виктор Степанович, здравствуйте. Это Никитина.

– Боже мой, я вас целый день ищу! Где вы?

– Я возле больницы. Я могу помочь Калашниковой?