Текст книги "Триумф"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Разрешаю. Будешь и моим адвокатом, в случае чего. – Васька встал, прошелся и начал тоном профессора, излагающего материал перед студентами: – Когда я в последний раз выступал по телевизору с лекциями о моем методе исцеления недужных… Вышел я, значит, с телевизора, а он мне говорит, какая Ритка? А я ему – не твое дело. А он мне – убью и закопаю.

– Кто закопает? – ошалело смотрел на него начальник.

– Поспешность нужна при ловле блох, и то с намоченной рукой. Вы на работе? И я никуда не спешу. Я, кажется, уже приехал. – Васька вдохновенно продолжал свой рассказ. – Вижу, нужно сматывать удочки. Смотрю – машина… Подруливает, значит, машина, я обрадовался, свой же человек, думаю, надо же, как подфартило… Едем мы, значит, едем, и вижу я, что едем не туда. А он меня не спрашивал, куда надо, вот что характерно. По правде сказать, я порядком струхнул, а тут еще эти зубы золотые… Если бы он изъял их, что б я врачу вернул?

– Не в обиду вашему хваленому красноречию, но мы… половины не понимаем, – вмешался начальник.

– Что значит – не понимаете? Вы ж милиция. Должны все знать и все понимать. Я вам за это налоги плачу! Так вот…

Я как шапку эту увидел, капец, думаю, к тебе, Васенька, подкрался незаметно, на мягких лапах. И знаете, что смешно? Вот о чем человек думает перед смертью. Я стал прикидывать, кому и что оставлю в наследство. Тут меня как подбросило. Я ж, блин, целитель, а не тамада собачьей свадьбы. Я ему и говорю…

– Так кого вы узнали в водителе? – спросил Артем.

– А еще типа адвокат. Вести себя не умеет, перебивает. Перехожу к главному. Загипнотизировал я его. Спрашиваю: куда меня везешь? А он спокойненько так: везу тебя убивать. Мне приказано. Я ему: что ты сделаешь, когда убьешь меня? Закопаю, – говорит. Я ему и скомандовал, тормози, мол, машину, ты меня уже убил и закопал. И надпись написал. А он за мной все слово в слово. Потом я из машины вылез, да и дал деру.

– Вы, Василий Иванович, хотите сказать, что опознали в покушавшемся… – начал начальник, но Ваську не так просто было остановить:

– Я не только хочу сказать, я вам говорю. Я опознал в этом уроде Толяна, водилу из «СуперНики». Он возил Ритку… секрет из этого делать бессмысленно, вся Европа от Бомбея до Аляски знает, что Ритка – моя жена… Так вот, возил на работу мою жену.

– Разрешите уточнить, Толик – это Анатолий Тимохин? – переспросил Артем.

Васька махнул рукой:

– Да какой он Анатолий? У него на морде написано жирными прописными буквами: То-лик, То-лян.

– А чем вы докажете, что все это не художественный вымысел?

Васька покопался в кармане пиджака и вытащил целлофановый кулек. Шлепнул им на стол начальнику:

– Вот. Улика. Это шапка, в которой Толян был. Свистнул я ее на прощание, на долгую память. Вы когда его поймаете, проверьте, подходит размерчик или нет.

– А кто может подтвердить, что вы садились в машину?

– Борька может. И эта, как ее, из телевизора. Приятная бабенка, только чудная, не передавай привет, говорит. А для чего люди в телевизор ходят? Приветы передавать.

– Назовите их фамилии, – попросил Артем.

– Борис, он – Медведев, врач, доктор значит. А бабенку я не знаю. Да включите вы ящик, она всегда там разглагольствует.

– А вы знаете, кто напал на Маргариту Калашникову? – поинтересовался начальник.

– Я знаю человека, который это точно знает. Люба, дежурная из подъезда. Где вы меня того…

– А что вы там делали? – напомнил Артем.

Васька руками всплеснул:

– Каких же у вас тут держат непонятливых, чесслово! Я битый час толкую. Я к Любке как раз и шел, чтобы она мне того гада показала.

Игорь поставил свою подпись под договором. Издатель скрепил бумагу печатью:

– Ну вот. Теперь ты, Игорек, настоящий писатель. Так сказать, писатель в законе. После этого ты можешь называть меня просто Петром. Что называется, дорос. Не было бы этого прекрасного синопсиса, не было бы и договора.

– Я отлично помню о новом пункте договора. Насчет коньяка, который… – начал было Игорь, но издатель погрозил:

– До выполнения этого пункта ты еще не дорос. Принесешь бухгалтерше коробку конфет – и хватит с тебя. Ну иди получай аванс. И не теряй времени. Помни, книга должна быть презентована на ежегодной книжной ярмарке.

– Я оправдаю ваше доверие.

– В первую очередь оправдай свое собственное. Творчество должно быть в радость. Если ты найдешь себя в писательстве… Я не прочь расшириться, мне новые таланты ой как нужны. Не на одном же Шевчуке выезжать. Пусть передохнет старик.

Только Игорь вышел, как в кабинет ворвался Юрий Владимирович и положил перед издателем листки:

– Петр Алексеевич, вот синопсис. Трудно он мне дался. Издатель радостно потер руки:

– Ну наконец-то. Заждался уж. А у меня звездопад. Представьте – второй синопсис за два дня. Почитаем-почитаем, чем вы нас порадовали на этот раз. – Пробежав глазами несколько строк, издатель поднял недоуменный взгляд. – Всякое бывало. У авторов совпадали названия, и они судились, кто первый придумал. Бывали сюжетные повторы. Однажды совпали имена главных героинь. Вы же знаете, идеи носятся в воздухе. Но чтобы буква в букву, слово в слово… Признаться, я шокирован.

– Что значит буква в букву? Буква в букву с чем? – растерялся Юрий Владимирович.

Издатель набрал номер:

– Игорь, зайди ко мне.

Увидев Юрия Владимировича, Игорь испугался, но быстро взял себя в руки и даже обнаглел:

– Просили зайти? Здравствуйте, мэтр.

– Вот, Игорь, жизнь подбрасывает нам фантастические сценарии. Юрий Владимирович тоже принес мне синопсис нового романа… и этот синопсис точка в точку повторяет тот, что принес мне ты.

– В таком случае я жду объяснений, – вздернул подбородок Игорь.

Издатель опешил:

– От кого?

– От уважаемого мэтра. Ведь он пришел сюда после меня. Я вас правильно понял?

Юрий Владимирович даже растерялся от наглости:

– Ну знаешь…

– Я знаю одно. Мне пора идти работать. Петр, разберитесь, пожалуйста, самостоятельно с нашим заслуженным писателем, – не смутился Игорь.

Юрий Владимирович ударил рукой по столу:

– Юноша, что за тон?

– Тихо, тихо. Мы интеллигентные люди и находимся в приличном учреждении. Если литераторы не смогут объясниться при помощи слова, чего нам ждать от других?

Юрий Владимирович задыхался от возмущения:

– Какое непозволительное хамство! Вы были в моем доме…

Игорь спокойно возразил:

– Это не повод воровать мои идеи. Ладно, раз вы так хотите разобраться – давайте разбираться. Но учтите, этот момент будет для вас неприятным. Петр Алексеевич, когда я вам принес синопсис?

– Вчера, – признался издатель.

– А когда принес синопсис многоуважаемый мэтр?

– Сегодня.

Игорь окинул собеседников победоносным взглядом:

– Запомним эти сроки. В каком виде достопочтенный Доминик Шек принес вам синопсис?

– Вот он. – Издатель показал помятые листики, которые принес Юрий Владимирович.

– Блестяще. У вас есть этот текст в компьютере?

Юрий Владимирович взорвался:

– Всем известно, что я не пользуюсь компьютером. У меня нет в компьютере этого текста. К сожалению…

Игорь скептически посмотрел на него:

– А уж я как сожалею! Ибо вы, Юрий Владимирович, утратили возможность доказать свою, так сказать, первоочередность.

Юрий Владимирович схватился за голову:

– Либо я сошел с ума, либо мы все в сумасшедшем доме! Что происходит? Почему я должен кому-то что-то доказывать?! Я, придумавший все от первого слова и до финального троеточия?

– А вы, случайно, не зафиксировали свое право собственности на текст?

– Я думал о сюжете! Мне в голову не приходили ваши копирайты! – воскликнул Юрий Владимирович.

Игорь пожал плечами:

– Тогда о чем мы здесь говорим, господа?

– В такой нелепой ситуации я очутился впервые. Игорь… – Издатель посмотрел на него.

– Вы мне не верите?

– Игорь! – укоризненно заметил издатель.

– Значит, вы не верите мне? – вмешался Юрий Владимирович.

Издатель всплеснул руками:

– Юрий Владимирович! Ну что же вы оба как дети? Давайте вместе постараемся дать объяснение происходящему!

Юрий Владимирович закричал:

– У меня оно готово. Этот бесчестный юноша совершил низкий поступок. Он пришел к моей дочери Диане и в мое отсутствие рылся у меня на столе. Увидел синопсис. Господи! Взял чужое… А затем, ни секунды не колеблясь, принес вам, выдавая за свой.

Игорь возразил:

– Мне очень жаль, но он своими гнусными упреками вынуждает меня сказать правду. Слушайте же. Да, я приходил к Диане. Но! Я принес свой синопсис старшему товарищу, чтобы посоветоваться. И выронил листки, не заметил… Мне не безразлична Диана, мое волнение понятно. Он их нашел, перепечатал для достоверности на своем ундервуде и выдал за собственное произведение.

Юрий Владимирович вскочил и выбежал вон.

– Вот и лопнуло все, что мы с таким трудом надували, – заключил Самвел, грустно глядя на Доминику, когда вернулся домой.

– Ума не приложу, как там Васька оказался? – недоумевала Доминика.

– Но каким боком к этому всему причастен наш Василий и как его туда занесло? – удивился Самвел.

– Непонятно. Подождем Артема, он расскажет. Я перезвоню Амалии. А вдруг этот Толик вышел на работу?

– Читай – на свободу. У нас против него нет ни одного доказательства, – фыркнул Самвел.

– Амалия Станиславовна, это Доминика. Я по поводу Анатолия.

– Что еще случилось? – испугалась Амалия.

– Вы не знаете, где он? – спросила Доминика.

– Ника, ты меня так напугала, что я сегодня его побоялась вызывать. Шла на работу пешком. Я думаю, он, как всегда, внизу.

– А вы не могли бы уточнить? Пожалуйста, проверьте. Я вам перезвоню.

– Вот, опять мы в тупике. Пришли туда, откуда вышли. Я все время думаю: а Василий не может быть связан с Толиком? – искал ответ Самвел.

– Это вопрос к тебе. Я его плохо знаю. Помню только, предсказал мне пожар, и пожар случился.

– А может, попросить Ваську, пусть своим третьим глазом глянет, где Толик прячется? – с грустной иронией произнес Самвел.

– Юлия, вызови ко мне Анатолия, – скомандовала Амалия.

– Не получится, – покачала головой Юлька. – Я сама его искала. Хотела зарядить к Магеровскому по вашему поручению. Но его нигде нет.

Амалия пожевала губами:

– А машина?

– И машины нет. И Толик испарился. Честно говоря, я не припомню ни одного случая, чтобы он, например, проспал… Или заболел… А телефон его выключен, я набирала раз двести, пальцы уже болят.

– Когда появится Анатолий, пусть зайдет, – распорядилась Амалия.

Косарева в наряде «бедной овечки» выскользнула из дома Крокодила.

– Надь, ты куда собралась? – спросил он.

Косарева показала на свой наряд.

– Не видишь, милостыню просить вместо тебя. Ты же у нас фон-барон, не желаешь на коляске сидеть.

– У тебя вместо глаз копейки вставлены, а вместо сердца – калькулятор, – огрызнулся Крокодил. – Проваливай, флаг тебе в руки и три за спину. Задолбала ты меня уже в доску-сороковку.

Косарева внимательно посмотрела на Крокодила:

– Чуть не забыла. Я была в детдоме и говорила с директрисой. Она разрешила тебе брать девчонок на выходные. Ну там на каруселях покатать.

– Врешь, Надька. Они мне их никогда не дадут, – сразу напрягся Крокодил.

Надежда пожала плечами:

– Зачем мне врать? Если ты действительно такой ответственный папаша, так пойди сегодня и проверь. Только оденься поприличней, а то опустился совсем. Как бомж вокзальный. К двум часам подгребай. Директриса сказала, что будет тебя ждать. На вот тебе денег. Свистульку какую купи, что ли.

Сама же Косарева направилась в детдом и вскоре уже стояла перед Жоржем. Теребя край косынки, спросила:

– Помните, я к вам приходила? А вы сказали, что у нее гости.

– Вы по поводу ребенка?

У Надежды был вид мученицы:

– Да. У меня гут сыночек, отказник…

– Виктория Пална сейчас как раз свободна, и это тот редкий случай, когда у нее никого нет. Один момент, пожалуйста.

Косарева хотела пройти в кабинет, но охранник остановил ее жестом, снял трубку. Косарева напряглась, готовясь сбежать в случае опасности.

– Виктория Пална, к вам та женщина. Ну, по поводу сына-отказника. Хорошо. – Он повернулся к Надежде. – Идите.

Распахнулась дверь, и на пороге появилась Косарева. Виктория Павловна не узнала ее, поздоровалась, сняла телефонную трубку:

– Жорж, проследи, чтобы нам никто не мешал.

Директриса направилась навстречу Косаревой. Подойдя ближе, остановилась пораженная. Виктория Павловна хотела что-то сказать, но не успела – Косарева сделала резкое движение, в руке сверкнул нож. И тут Косарева услыхала за дверью голос Самвела.

– Ну здравствуй, Жорж, Виктория Пална у себя?

Рука Косаревой дрогнула, но она успела нанести удар. Бросив нож, с силой выбила дверь кабинета и бросилась вон, вихрем пронеслась мимо обалдевшего Самвела. Жорж бросился в кабинет:

– Виктория Пална!

Самвел оглянулся, секунду соображая, куда ему бежать: к Виктории или догонять Косареву. Косарева мчалась по коридору, сбивая с ног нянечек с ведрами. Вдруг навстречу ей выдвинулся принаряженный Крокодил.

– Держи ее! Крокодил, держи ее! – заорал Самвел. Крокодил схватил Косареву. Она вырывалась, кусалась, царапалась, как бешеная кошка.

– Я ее не удержу! – кричал Крокодил, но ему на помощь уже бежали Самвел и Жорж. Вместе они скрутили Косареву.

Виктория Павловна лежала на полу. На белом халате расплывалось алое пятно. Она попробовала подняться, но лишь тяжело привалилась к стене.

Вбежал Самвел, упал перед ней на колени:

– Кто тебя? – Он с ужасом смотрел на расползающееся пятно крови.

– Косарева. Надька. Ножом.

Самвел оглянулся, увидел брошенный Косаревой нож с наборной ручкой в виде зеленого крокодила.

Время полетело с бешеной скоростью. Вскоре бригада «скорой» уже возилась с Викторией Павловной. Врач подошел к Самвелу:

– Проникающее ранение в брюшную полость. Насколько глубоко, покажет операция. Мы ее забираем.

– Если нужны деньги, лекарства, кровь – все что угодно… Нужно везти ее в город? – спросил Самвел.

– Зачем? У нас отличный хирургический блок в больнице, опытные врачи. К тому же переезд может не лучшим образом сказаться на ней – время, дорога. В городе пробки – сами понимаете.

Косарева сидела на стуле, к ножкам которого были привязаны ее ноги. На руках – наручники. Поодаль топтался Крокодил.

– Витя, Витя, подойди ко мне, – тихо молила Косарева.

Крокодил отрицательно покачал головой:

– Не подойду.

Косарева оглянулась на дверь, быстро соображая, что ей делать:

– Витя, подойди быстрее, пока они вышли. Я тебе скажу, где спрятаны деньги. Мне теперь долго на нарах париться. А если она коньки двинет, вообще. Зачем, чтобы деньги пропадали. Ты на них ко мне приезжать будешь, передачи привозить… Детей новых наделаем, а, Витя? Иди скорее, говорю. Я ведь при них говорить не стану. Тебе же деньги нужны… Девчонок кормить-учить, на ноги поставить…

– Говори скорее, – неуверенно приблизился Крокодил.

– Наклонись, не буду же я кричать.

Крокодил нехотя наклонился. Косарева быстрым движением набросила ему на шею руки, скованные наручниками, с силой сжала, сдавив шею Крокодила.

– Удушу, гад, ты знаешь – мне теперь все равно. Развязывай быстро ноги.

– Опусти руки, не достану, – сдавленно прохрипел он. Косарева чуть опустила руки, дав Крокодилу возможность присесть. Он присел и резко ударил себя по карманам пиджака. Раздалось громкое характерное кряканье и гудок детских игрушек. Из кабинета выскочили Самвел и Жорж.

– Что тут у вас стряслось? Мне позвонили со «скорой», – ворвался в кабинет директора детдома Петров.

– Вот она напала на директоршу… С ножом. – Крокодил кивнул на Косареву.

Та вдруг рванулась к Самвелу, обхватила его и заорала, изображая припадочную:

– Самвельчик, не бросай мня… я жить не буду… Я себя порешу. Только ты меня не бросай… Я же без тебя жить не смогу! Ты мне изменил, изменил, я же надеялась, что мы вместе будем…

– Впору еще одну карету вызывать. Психиатричку, – заключил Петров.

Самвел с сожалением посмотрел на нее:

– Ты перешла черту, Надя. Я бы тебя никогда не сдал. Но ты сама перешла черту.

– Сейчас прибудет автозак. Будем забирать, – решил Петров, и Косарева заорала с новой силой:

– Я не хочу… Я никуда не поеду… Самвел, я тебя люблю!

– Идемте побеседуем, – скомандовал Петров Самвелу и Крокодилу. – Гражданин Топорков, как вы здесь оказались?

– Она сама меня позвала, – признался тот. – Косарева Надька. Сказала, что меня директорша детдома ждет. Время назначила – к двум часам. Я и пришел. А она на меня как выскочит…

– Картина проясняется, – вздохнул Петров. – Не дура же Косарева, совсем не дура. Зачем же на себя мокруху вешать?

– Вы нож забрали? – спросил Самвел.

– Да. Приметная вещица. Ваша? – Петров продемонстрировал Крокодилу нож.

Тот растерялся:

– А я его обыскался. Чуть пол не разломал. А он вот где… Мне его ребята на зоне сделали… Давно дело было.

– Какова… Она, вероятнее всего, именно при помощи этого ножа хотела свалить убийство на Топоркова, – заключил Петров.

– Похоже, – кивнул Самвел. – Думаю, дело было так. Она рассчитывала убить Викторию, потом выйти, мирно попрощаться, уйти. К этому времени подойдет Кро… Топорков. Охранник его пропустит… А Косарева вызовет милицию.

– Мы приедем и застанем Топоркова перед жертвой со своим приметным ножом. Хитро, ничего не скажешь, – подхватил Петров.

– Она… меня… так подставить! – возмутился Крокодил.

– Первый раз, что ли? Ты же мужик бывалый, неужели не знал, кто такая Косарева? – пожал плечами Петров.

– А что у тебя квакало в коридоре? – вспомнил Самвел.

Крокодил вытащил из карманов две детские пищалки-гудки и нажал. Послышались характерные звуки.

– Я малым своим принес, порадовать… и повидаться. Петров поднялся:

– Косареву я забираю. А вас обоих попрошу зайти ко мне в отделение для дачи показаний. Да, вот еще что. О Виктории Палне… Нужно бы сообщить родным и близким.

– Родни у нее нет. А я и так знаю, – бросил Самвел. Петров посмотрел на него внимательно, набрал номер телефона:

– Алло, Аня, это я, Петров.

Юлька и Диана обсуждали последние новости. Они работали с бумагами, Юлька вообще была занята сразу несколькими делами. Она печатала на компьютере, держала возле уха телефонную трубку, время от времени свободной рукой перелистывала глянцевый журнал и успевала перебрасываться словами с Дианой, которая сосредоточенно работала на компьютере, рисуя свои модели.

– Почему я не в армии? – сетовала Юлька. – Кругом одни мужики, работа полегче, и понятно, кто враг. Будьте добры, попросите Ивана Петровича, пожалуйста. Это из «СуперНики» беспокоят. Да. Спасибо. Между прочим, этот Иван Петрович из «СистемСервиса» – еще та сволочь… – Иван Петрович, что бы я без вас делала. Я всегда говорю нашим сотрудникам – Иван Петрович для нас просто находка, – щебетала Юлька по телефону. – Я вот о чем хочу вас попросить. У нас машины нет временно, да, поломалась. Я у вас материальчики попозже заберу, ладно? Вот спасибо.

– Профи, – восхищенно выдохнула Диана.

– Уф, Амалия не собирается искать Толика, представляешь? – Юлька пролистала глянцевый журнал. – Ой смотри, какие губы, еще и золотая помада… а такой цвет любила моя бабушка – называется «знойная морковь». Какой забавный костюмчик! Я ей говорю, давайте мы его ментам сдадим, пусть по машине вычислят. А она так заколдобилась.

– Думаешь, ей приятно узнать, что ее личный водитель – убийца?

– Слышь, а может, у них роман? Служебный. Как в кино. Он ей – миллион алых роз, а она ему – квартальную премию.

– Ты что, она же ему в матери годится, – вознегодовала Диана.

– В бабушки. Ерунда, мало ли примеров в наше время и похлеще, – покачала головой Юлька.

– Так то в шоу-бизнесе, у писателей.

– А наша контора тоже, не боись – любому шоу-бизнесу двадцать очков форы даст. Что я, не права? У нас один Серж ибн Анатоль чего стоит. Куда там Энрике Иглесиасу или падишаху какому-нибудь. Решено! Или в армию пойду или в гарем сдамся. Не могу тут больше! И все-таки здесь есть какая-то загадка. Чего вдруг Толяну срываться с такого теплого места и куда-то рвать? Зачем?

– Слушай, а почему бы нам не сходить к Ритке в больницу и от нее не узнать новости? – предложила Диана. – Амалия туда ходит, как дети в школу.

– Опять в больницу! Да я сама там уже прописалась, а Амалия нас зажарит во фритюре за отлынивание.

– А мы смотаемся в обеденное время. Туда и обратно. И будем знать все. И гадать не надо.

– Снова идем на жертвы ради получения информации… пошли. – Юлька глянула на часы. – Побежали.

Васька был одет в немыслимо «элегантный» наряд, в котором выступал на телевидении, только весьма помятый и слегка запачканный, и уже без золотых зубов.

– Вот те на, стоило недельку не появиться, как тебя уже выкинули из сердца и вычеркнули из списков живых. Зямыч, друг, дай пять. Это я, твой корефан по жизни, Васька. Не узнал? А это у нас кто такой красивый? Зямыч, это твоя невеста? Ну ты себе и кралю оторвал, прям Ума Турман. Поздравляю и завидую.

Васька повернулся к Анжеле. Та тихо заплакала. Слезы струились по щекам.

– Анжелка, ты, блин, что делаешь?

– А мы ведь тебя похоронили, чтоб ты провалился, зараза ты такая, – всхлипнула она.

– Не дождутся. Это я тебе говорю, Василий Иваныч Калашников. Не до-ждут-ся! – Он кивнул на собачек. – Вот у тебя, Анжелка, и полное семейство. А ты переживала, что Зямыч в девках останется.

Вася, познакомься, это Андре. Андре, познакомься, это – Вася, – представила мужчин друг другу Анжела.

– Же тре контакт де ву вуар, – произнес Андре.

– Он сказал, что рад тебя видеть, – перевела Анжела.

Васька с интересом посмотрел на Анжелку-переводчицу:

– И ты тоже? Гутен морген. Переведи ему, Анжела, что прогресс в наших отношениях с Францией может быть достигнут только на пути полного взаимопонимания и взаимоуважения сторон.

– Сбегать за фляжкой? – спросил Андре, и Вася скомандовал:

– Не надо переводить, Анжела. Товарищ – в теме и владеет вопросом. Где образование проходил? Хотя какая разница. Да только фляжка для меня сейчас – это осколок далекого прошлого. А вот пожрать не откажусь.

Анжела засуетилась:

– Васенька, я сейчас. Присаживайся, я мигом.

Анжела быстро собрала импровизированный стол. Васька ел с большим аппетитом, помогая себе руками.

Андре плохо справлялся с колбасой при помощи пластмассовой вилки и такого же ножа.

– Брось, не мучайся, тебя же никто не видит. Колбаса вкуснее всего вдет с бутерброда. Смотри: вот так и так, – Васька откусил пол батона, Андре попробовал получилось!

– А где твои зубы золотые? Мы все ахнули, когда ты по телику улыбнулся, – выспрашивала Анжела.

– Зубы мои золотые вот. – Васька вытащил из кармана пиджака замусоленный платок, развернул, показал сломанную золотую капу. – Я их повредил в своих скитаниях. Что теперь буду врачу отдавать, ума не приложу. Он же с меня денег не взял, на слово поверил, я его зятя закодировал.

– А может, склеить? Или еще как? – предложила Анжела.

– Слышь, француз, у тебя, случайно, клея французского нет? – спросил Васька.

Андре сидел насупленный:

– Клея французского у меня нет, а вот понятие французское у меня есть. Что нехорошо отбивать чужих девушек. Вот.

– Это ты про Анжелку? Брось, братан. Она – девка первоклассная! И человечище! Но… Я люблю Ритку. И все туг. Так что успокойся – не ревнуй.

Анжела вмешалась:

– Эй вы там, вы что, меня делите? А меня спросили? Мы с Зямом – люди свободные. Сами в состоянии выбрать.

Все посмотрели на Зяма и Жози. Собачки мирно похрапывали рядом, высунув мордочки из домика.

– Месье Зьям уже выбрал, – улыбнулся Андре.

– А месье Андре? – подмигнул Васька.

Ритка ужасно обрадовалась нагрянувшей к ней Диане:

– Хороша конспирация. Скоро весь город пойдет проведывать меня сюда, – смеялась она.

– Весь коллектив живо интересуется, вернешься ли ты к рулю фирмы? – спросила Диана.

Ритка кивнула:

– Конечно. У меня грандиозные творческие планы – перекрасить стены, переставить мебель и переодеть всех в бразильские карнавальные костюмы. Так и передай всем. Особенно Амалии. Пусть не расслабляется.

– Не злись на нее, у нее личное горе – Толик пропал, – сообщила Диана.

Ритка замерла:

– Как пропал?

– Нет нигде, сгинул вместе с казенной машиной. Юлька говорит, что никогда еще Амалию такой взволнованной не видела, даже подозревает их в любовной связи.

Потрясенная Ритка не сразу поняла, про что говорит Диана.

– Кого?

– Ну Амалию и Толика. А что – может быть. Такое бывает. Всегда вместе. Он ей служит… служил, как верный пес. И дослужился.

– Ё-моё, вот засада, – вырвалось у Ритки. – Знаешь, ты иди, иди, передавай всем приветы и все такое.

Диана удивленно встала:

– Рит, я вообще-то тебе тут эскизы принесла… – Она протянула папку.

– Давай потом посмотрю. Я щас не могу, ладно? У меня к тебе просьба. Ты же знаешь, что я торговала раньше… на рынке? Сходи туда. Вот. Седьмой ряд. Девятое посудное место. Найдешь мою подругу Анжелку и расспросишь ее хорошенько…

– О чем? – Диана во все глаза смотрела на Ритку. – Давай грузи, не бойся, я не Юлька и не Петик, не проболтаюсь и под пытками.

– Спросишь, как там Васька, – решилась Ритка. – Только твой ответ не должен слышать Борюс… Борис Михайлович. Он ревнивый. Прям как Зям Анжелкин.

– Я только сейчас поняла, как хорошо, что мое сердце сейчас свободно. Вот так живет себе человек и мечтает о любви. А если вдуматься и проанализировать, что в ней хорошего? Только ходи и бди. Как бы кто не услышал, как бы кто не увидел, как бы кто неправильно не понял. Не жизнь, а укладка рельсов. В оранжевом жилете и с гаечным ключом наперевес.

– Не грузи меня, а? Просто пойди и сделай, – попросила Ритка.

Амалия собрала весь персонал «СуперНики». Прохаживаясь перед сидящими женщинами, говорила медленно, тщательно подбирая слова:

– Я собрала вас здесь, чтобы поговорить… по душам. Не как начальник с подчиненными… А как… В общем, вы все знаете ту непростую ситуацию, в которой снова оказалась «СуперНика». – Амалия взяла со стола газету и бросила ее на стол. – Вы все читали это, я не сомневаюсь… Как вы это расцениваете?

Женщины зашумели.

– Это заказная статья конкурентов. Хотя такими методами даже они до этого не пользовались. Это слишком, – заявила Татьяна.

Ольга поддержала ее:

– Видимо, решили подтолкнуть того, кто и так плохо стоит. Вы же сами когда-то на курсах по бизнесу нас этому учили.

– Амалия Станиславовна, мы также возмущены и шокированы… Но давайте смотреть правде в лицо… Тут многое переврано и перекручено… – сказала Нина Ивановна.

– Но не на голом же месте возникли эти нелепые обвинения и домыслы! У нас действительно есть проблемы, – возразила Ольга.

– У нас есть определенные опасения, скажем так, – сформулировала Татьяна.

Амалия вздохнула:

– Очевидно, вы все так думаете… Просто у Ольги хватило мужества высказаться. Я очень рада, что вы со мной откровенны. Я специально не стала собирать больший коллектив. Я знаю, что именно через ваш отдел и циркулируют все слухи и сплетни компании. Я тоже имею право на откровенность. И я им воспользуюсь. Начну с аллегории. Вот представьте себе море… И на нем плот со спасшимися после кораблекрушения людьми. Это наша с вами «СуперНика», и мы на этом плоту.

– Вы называете кораблекрушением свержение Доминики Юрьевны или покушение на Маргариту Викторовну? – уточнила Ольга.

– И то и другое. Вы же не будете утверждать, что такие события проходят бесследно? – тревожно посмотрела на всех Амалия.

– Да, конечно, мы должны держаться друг за друга… а журналистку эту… давайте на нее хором в суд подадим, пусть ответит за свое вранье, – предложила Людмила.

– Журналистка исполняла чей-то заказ. Надо искать заказчика, – предположила Татьяна.

– Я обращаюсь к вам с просьбой. Не с приказом, а именно с просьбой… Не будем же раскачивать наш плот. Все поняли, о чем я? Пресекайте сплетни и слухи. Мы должны выдержать и выстоять вместе, – попросила Амалия.

Ольга скептически заметила:

– И все-таки я не понимаю, зачем нам сплачиваться вокруг ложной идеи? Да, наша компания больна, но ее нужно лечить, а не загонять болезнь внутрь. Чтобы не обрастать сплетнями, расскажите, как все произошло на самом деле. Как Маргарите удалось убрать Доминику? Почему над ней постоянно висит дамоклов меч?

– И куда исчез Анатолий? – спросила Татьяна.

Людмила заголосила:

– Это что же – дошла очередь до рядовых членов коллектива? Стали исчезать простые люди.

– Так же нельзя работать! Мы сюда приходим и только и думаем – кто будет следующим?

Амалия вдруг рухнула в кресло и закрыла ладонями лицо. Послышались всхлипывания. Все ошеломленно замерли. Людмила не веря своим глазам прошептала:

– О боже! Железная Амалия – плачет!

– Если бы я знала… если бы я только знала ответы на ваши вопросы… – всхлипывала Амалия.

Все столпились вокруг нее. Людмила обмахивала ее платочком, Ольга налила воды и отсчитывала капли валерьянки. Вскоре Амалия успокоилась, уже не плакала, лишь судорожно вздыхала.

– А у меня есть план, – неожиданно сказала Юлька. – Я знаю, как спасти репутацию компании.

– Говори, Юлия. Если больше некому, – махнула рукой Амалия.

– Только мне кажется, что в данной ситуации говорить при всех не следует. Дело это тонкое, деликатное. Важна конфиденциальность! – заявила Юлька.

Женщины обиделись:

– Если ты сама не удержишь язык за зубами, то больше некому….. – буркнула Татьяна.

– Вот именно, что мы – сплетницы какие? Да еще ни одна тайна не вышла за пределы нашего отдела, – возмутилась Людмила.

– Кто бы говорил! Ты только вспомни, как я тебе по секрету рассказала, про Татьяну с Сергеем… – напомнила Юлька.

– Что? – хором спросили Татьяна с Людмилой.

– Забыла? Так я тебе напомню и про Ритку, и про Нину Ивановну, как ты ее поливала…

– Меня? – охнула Нина Ивановна.

Амалия не выдержала:

– Молчать! Устроили теледебаты! Все свободны! Можно идти на свои рабочие места. Все усилия должны быть направлены исключительно на работу. И помните, о чем мы здесь говорили: раскачаем плот – утонем все. Понятно?

Женщины быстро направились к двери.

– А ты, Юлия, останься, – приказала Амалия.

К посудным палаткам подошла Диана.

– Извините, мне нужна Анжела. Это вы? – спросила она.

– Анжела всем нужна, – вынырнула из-под прилавка Анжела. – А, это ты? Я правильно тебя узнала – ты из офиса?

Диана прижала палец к губам, чтобы Анжела не говорила громко и не привлекала лишнего внимания.

– Правильно. Меня зовут Диана.

– Все ясно, уже и тебя к нам на практику прислали. Я, между прочим, скоро вашей «СуперНике» счет выставлю.

А что ты думаешь, надоело мне ваших директоров за спасибо стажировать. Сначала Ритку, потом Милку, а теперь еще и тебя?

– Я не директор. И вообще, я к вам совсем по другому делу.

В разговор вмешался Васька:

– А зря. Анжела Кимовна в этом деле профессионал. Вон, – кивнул он на Андре, – к ней даже из-за границы приезжают по обмену опытом.

– А как ты меня здесь нашла? – поинтересовалась Анжела у Дианы.