Текст книги "Триумф"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Увы мне, увы. Но я исправлюсь. И сколько лет исполнилось нашей… Проклятье? Я, кажется, опять допустил бестактность.
– Ничего, Юра, я не стесняюсь своего возраста. Ты, надеюсь, тоже. А эти твои неуклюжие потуги сказать мне приятное… Их можно понимать как попытку восстановить отношения?
– Да. То есть в определенной степени. Понимаешь, Маля, мне сейчас нужен совет и участие. Я запутался. И пришел к тебе как к самому старому своему другу…
– Никогда, слышишь, никогда я не была тебе другом. Я была твоей любимой, твоей любовницей и даже одно время невестой…
Юрий Владимирович кашлянул:
– Ты несколько преувеличиваешь…
– Он запутался? Запутался, надо понимать, с очередной бабой. И прибежал ко мне как к другу. Так запомни раз и навсегда – я тебе не жилетка, в которую можно плакаться и сморкаться, раскаиваясь в своих грязных интрижках.
– Маля, прошу тебя.
Амалия закричала:
– А теперь – вон? Прошу немедленно покинуть кабинет и не мешать мне работать?
Юрий Владимирович вышел из кабинета очень расстроенный.
– Пап, вот что я нарыла, – сообщила Диана. – Всего на имя Самвел найдено двести пять тысяч страниц. Тебе зачитывать все?
– Что ты!
– Я тоже так подумала. Слушай. Самвел Аветисян, авторская школа «Как добиться успеха».
– Не то.
– Фирма «Самвел». Аксессуары для любви во всем ее многообразии.
– Дальше.
– «Уголовный авторитет Самвел Манукян, известный также под кличкой Манекен-младший, в ходе процесса дважды нецензурно оскорбил прокурора. После чего был отпущен из-под стражи прямо в зале суда»… Хм, оригинально.
Юрий Владимирович помрачнел:
– Прости, дочка, не нужно больше искать, это бесполезно.
– А вот сведения из нашего города. Недавно местная газета писала о Самвеле Пашаеве. Статья называлась: «Рынок – лицо города».
– Портрет есть? – заинтересовался Юрий Владимирович.
– Обязательно. Вот, смотри.
Юрий Владимирович посмотрел и изменился в лице.
– Пап, ты его знаешь? – удивилась Диана.
– Кто он? – спросил Юрий Владимирович.
– Сейчас посмотрим. Самвел Пашаев – директор городского рынка. Да что с тобой, папа?
– С ним уехала твоя мама, – тревожно сообщил Юрий Владимирович.
– Есть такая старая песня. Я ее от бабушки слышала. «Он был титулярный советник, она – генеральская дочь. Он робко в любви ей признался. Она прогнала его прочь».
– Не понимаю…
– Что в наше время какой-то писатель против целого директора рынка! Под микроскопом не разглядишь. Но я, если честно, не ожидала от мамы такого прагматизма. Она у меня женщина строгих правил и не лишена романтики. Ты ничего не перепутал? – уточнила Диана.
– Я видел их своими глазами. Извини, дочка, я пойду.
И он ушел, а в приемную вернулась Юлька.
– Твой папа вышел такой расстроенный. Что-то случилось? – спросила она.
– То же, что всегда: коварство и любовь. Вот уж никогда бы не подумала, что мои старички способны на такие мексиканские страсти.
– А уж про какие страсти я тебе сейчас расскажу, закачаешься, – заметила Юлька.
– Кто-кто, а я точно не закачаюсь, – пообещала Диана.
– Я и говорю: сядь поудобнее, а то со стула рухнешь. Мне звонил Сергей!
– И что здесь такого экстраординарного?
– Ты что, совсем глупая? Сам позвонил, понимаешь? С давно забытым текстом. Мол, ля-ля, я встретил вас, и все былое в душонке мелкой ожило…
– Небось, сердечко дрогнуло?
– Признаюсь честно: не то слово! Уж так сердечко дрогнуло, что с Юлией Александровной вообще чуть инфаркт не случился. И вижу ведь, что подлец, и неспроста он тут опять своим смазливым таблом торгует, а удержаться не могу.
– Так ты?… – заволновалась Диана.
– Нет, – гордо сказала Юлька. – Невероятным усилием воли Юлия Александровна сберегла свою девичью честь. Может, кто не в курсе, но я – девушка строгих правил…
Волю – в кулак, сердце – в комок. Короче, я ему сказала – никаких ля-ля, сударь, между нами больше нет. И никогда не будет!
– Браво, Юлия Александровна, я восхищена. Но теперь твоя очередь садиться в кресло и плотно застегивать ремни. Сергей Анатольевич звонил и мне. Видно, после твоего решительного отказа, – сообщила Диана.
– Я что-то пропустила? Кто тут кому отказал? – возникла на пороге Татьяна.
– Мне звонил Сергей. Просил ласки и сочувствия, а я его послала, – объяснила Юлька.
– Потом он звонил мне, просил того же. И – подозреваю – в тех же выражениях. Я его направила по аналогичному адресу, – добавила Диана.
– Это хорошо, что вы обе сидите. Возьмитесь покрепче за подлокотники и угадайте, кто позвонил мне? – спросила Татьяна.
– Вот подонок! – сказали хором Юлька и Диана.
– Жаль, не засекла времени. Сверили бы часы.
– Раз уж мы все так откровенны друг с другом, хотелось бы знать, что ты ему ответила? – спросила Юлька.
– Понятно что. Как видишь, я здесь, на работе, а не в его загородном бунгало.
– Вот и настало времечко для наших милых фоток, – решила Юлька. – Моя душа переполнена его плавками! То есть не так. В моей душе, как в кратере вулкана-, клокочет раскаленная лава жажды мести!
Диана ее поддержала:
– Вообще, я девушка мирная, воспитанная в духе гуманизма и всепрощения, Но если речь зашла о Сереже, проучить его не откажусь. Не чужой человек все-таки, в женихи набивался.
– А мной он просто пользовался, – вздохнула Татьяна. – Как это ни смешно, но сначала я ему верила. Пока вдруг не поняла, что интерес тут не во мне, а в моих профессиональных качествах. Он присваивал мои наработки. И даже не считал нужным после этого извиниться.
– Итак, коллеги, подведем черту в прениях. Как говорил один деятель давно минувших дней – наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи! – Юлька протянула руку. – Один за всех!
– И все за одного!
Амалия пришла проведать Ритку. Она села на стул у кровати и сказала:
– Я говорила с врачом. Он тобой доволен.
– Я им тоже, – кивнула Ритка. – Мы с ним как родные встретились. Когда меня выпишут, надо будет срочно попасть в новую переделку, чтоб не скучал.
– Вижу, к тебе вернулось чувство юмора, – заметила Амалия.
– А оно никуда не уходило. Просто мы с ним отдыхали.
Амалия улыбнулась:
– Значит, дела на поправку.
– Раз вы завели о делах, как дела в «СуперНике»?
– Я слышу речи настоящей бизнес-леди, для которой даже в больничной палате превыше всего бизнес. Вот и Доминика в свое время…
Ритка перебила Амалию:
– Я так соскучилась по этим сравнениям с Доминикой. Докладывайте поскорее, а то я – больная на голову и голова у меня болит.
Амалия перешла к делу:
– Говорят, Доминика была тут?
– Говорят, – равнодушно ответила Ритка. – Мы не виделись, я в отключке лежала.
– Жаль, что мне не удалось с ней пересечься. Ей тоже, наверное, небезразличны дела компании.
– Ясно. То есть меня вы настоящим директором не считаете и на мое приглашение отчитаться не реагируете. Ну и ладно, – Ритка обиделась. – Чует мое сердце, вы возобновили договор с «СистемСервис».
– Понимаешь, Маргарита… – начала Амалия.
– Угадала. Вы всегда так поступаете? Исподтишка.
– Я всегда поступаю в интересах компании, – объяснила Амалия. – У меня, к сожалению, других интересов в жизни нет.
– И как с вами Доминика справлялась? – поинтересовалась Ритка.
– Мы находили общий язык путем убеждения. Учти, меня нельзя сломить силой.
– Ну да, вы Железный Канцлер, а железо не ломается. Если оно, конечно, не ржавое.
Амалия была совершенно спокойна:
– Я пропускаю мимо ушей твои оскорбления. Я сама пошла тебе навстречу. Я пришла, чтобы разъяснить позицию…
– Как видите, я бы к вам на встречу прийти не смогла, – заметила Ритка. – Со мной и раньше не очень считались, а теперь к голосу инвалида вообще никто не прислушивается.
Ритка, твою роль в компании невозможно переоценить.
– Давайте, издевайтесь, добивайте меня, – психанула Ритка.
– Неужели ты не понимаешь, что именно ты помогла нам найти верное решение? Когда ты сообщила о поставках «СистемСервисом» устаревшего оборудования, я проверила эти данные. Подобные случаи имели место, и я вышла на диалог с руководством.
– Магеровский вас тоже устрицами пугал?
– Он поклялся, что договор с нами для него – дело чести.
– На чем поклялся? – не унималась Ритка.
– Рита, не иронизируй. Он обещал поставить первоклассное оборудование.
– За красное держался? – издевательски поинтересовалась Ритка.
– Между прочим, узнав о твоей беде, он предложил оплатить твою реабилитацию в лучшей клинике Германии.
Но Ритку непросто было обмануть:
– Ха! Теперь с вами все ясно. Вы с Магеровским хотите сплавить меня подальше. Кстати, Амаль Станиславна, а это не вы меня укокошить пытались? Чтоб под ногами не болталась, выгодные сделки не мешала прокручивать?
Амалия внимательно посмотрела на Ритку:
– Глупости говоришь. Зачем мне от тебя избавляться?
– Тоже верно. Зачем, если и так вытворяете, что хотите.
– Я пришла сюда не для того, чтобы усилить конфронтацию! – проникновенно сказала Амалия.
– Да что ж вы так мучаетесь, словно у вас людские слова через горло не проходят, словно давитесь вы ими… И потом, говорите мне «Маргарита», так привычнее.
Амалия напряглась:
– Когда мы были процветающей, стабильной компанией, мы не боялись экспериментов.
– И много вас было?
– Кого?
– Тех, которые не боялись.
– Двое. Я и Доминика, – сказал Амалия. – «СуперНика» была устойчивой к потрясениям потому, что гибко и творчески сочетала дерзновенный задор и осторожную мудрость.
Ритка оживилась:
– А подайте-ка салфеточку.
– Маргарита, тебе плохо? – встревожилась Амалия.
– Мне замечательно. Дайте, ради бога, поскорей салфеточку. И карандашик. Я запишу, какой затор и какую дурость вы сочетали. Научусь толкать деловые речи, как вы.
– Рита, ты же знаешь, меня невозможно вывести из себя. Я доведу мысль до конца, – настаивала Амалия.
– Доводите на здоровье.
– Сейчас, когда Доминика не у дел, а ты – в больнице, за «СуперНикой» тянется зловещая слава объекта чьих-то домогательств.
– Вы с Юрием Владимировичем часом не родственники? – поинтересовалась Ритка. – Одинаково изъясняетесь. Сложно, путано, с пафосом.
Амалия поморщилась:
– От нас отшатнулись партнеры. Мы, как «Титаник», протаранены айсбергом. Нам нужно не эксперименты ставить, а задраивать пробоину и удерживаться на плаву. Понимаешь? «СистемСервис» – фирма, чья репутация проверена годами активного участия на нашем рынке. А «Все для кухни» – начинающие. Разве допустимо рисковать, связываясь с новичком? Думаю, что и Доминика пришла бы к этому выводу. Рита, услышь меня! Я с трудом удерживаю компанию на плаву. Я просто не все тебе сообщала…
– Так сообщите. Доложите обстановку. Битый час вас об этом прошу.
– Пойми в конце концов, уже прошел слух, что мы на грани банкротства. Но я не дам этому случиться… Я не уйду с тонущего корабля. Ведь у меня не останется цели, ради которой стоит жить.
– Амаль Станислав на…
– Мы с тобой никогда не откровенничали, но ты – добрая девочка и поймешь. Любимый человек от меня отвернулся… Ребенка я потеряла в молодости… «СуперНика» стала для меня и любимым, и ребенком… Если я потеряю еще и ее…
На глазах Амалии заблестели слезы.
– Амаль Станиславна, не плачьте. Делайте, как знаете. Я вам доверяю, – сказала Ритка, сразу смягчившись. – Амалия Станиславна, а давайте я вам зарплату прибавлю, только не расстраивайтесь вы так.
Амалия всхлипнула:
– Прости меня, Маргарита. Ты едва жива, а я озадачиваю тебя своими проблемами.
– А помните, как вы меня учили? Что нет проблем, а есть – задачи…
– Понимаешь, после ухода Ники я как в вакууме. Помимо работы не с кем словом перекинуться. Даже собаку не могу завести. Кто будет ее выгуливать? Меня никогда дома нет…
– А вы маленькую заведите, – посоветовала Ритка. – У меня подруга есть на рынке с такой же, как у вас, проблемой. У нее во-о-о-т такусенький Зямчик. Лохматенький, умненький, чудо просто. Она с ним не расстается. А знаете что? Зям женится, ему невеста отыскалась во Франции. Так мы вам ихнего благородного ребятенка выкатим.
– А ты не будешь возражать, как генеральный директор, что по офису разгуливает какой-то лохматый Зямович?
Ритка развеселилась:
– Ну что вы! Это нормальная практика западных компаний! В офисе интернет-гиганта «Гугл» и собачки водятся, и на скутерах по коридорам гоняют. А на английской автомобильной фирме «Ягуар» жил попугай.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Амалия.
– Мне ж Юлька каждое утро политинформацию проводила. По страницам западной прессы – «Форбз», «Экономист», «Форчун», «Фаст Кампани». Сказала, что бизнеследи должна быть в курсе. Но я ж по-аглицки не понимаю. Так Юлька все читала и мне пересказывала.
– Ты молодчина, Рита. Я так рада, что между нами воцарился мир!
– Перемирие, Амаль Станиславна, – уточнила Ритка. – Перемирие.
Артем повез Доминику в Радужное. Впереди замаячил милиционер. Он поднял жезл, делая знак остановиться. Артем притормозил, шепнул Доминике:
– Держись крепче. Если что, я рву с места без предупреждения.
Доминика плотнее сомкнула руки. Милиционер остановил байк Артема, козырнул и представился:
– Сержант дорожно-патрульной службы Сысоев, предъявите документы для контроля.
Он посмотрел документы и вернул их обратно:
– Спасибо. Держите. Осторожно в пути, там впереди дорогу размыло, один мотоциклист уже вскочил в промоину.
– Спасибо, – сказал Артем. И они продолжили пуль.
В Радужном их не ждали. Виктория Павловна даже руками всплеснула:
– Вот уж кого не ожидала увидеть.
– Виктория Павловна, у нас к вам важный разговор, но прежде, я думаю, нужно объясниться… – начала Доминика.
– Вы о своем положении?
– Мне бы не хотелось…
Но Виктория Павловна остановила Доминику:
– Не будем об этом. Вас рекомендовал человек, которому я доверяю.
– Кто?
– Самвел Михайлович. Он сказал, что вы дали кровь пострадавшей. Это поступок.
– В свое время Рита спасла мою жизнь, дав кровь мне. Я просто вернула ей долг, – объяснила Доминика.
– Так вы – сестры по крови?
– Дважды сестры, – добавил Артем.
– Если откровенно, для чего вы ищете сведения о Рите? Доминика задумалась:
– Если откровенно… сама не знаю. Я чувствую, за ней стоит какая-то тайна. Калашникова появилась в моей жизни недавно и сумела ее перевернуть. Она – человек без корней и без прошлого. Она возникла ниоткуда и разорила меня, провернув с моей компанией ряд настолько специфических операций, которые посильны не всякому специалисту. А она ведь базарная девчонка.
– Вы хотите сказать, что за ней кто-то стоит? – догадалась Виктория Павловна.
– Именно. А что если она такая же заложница ситуации, как и я? Ответ я хотела бы найти в ее детстве и юности.
– Если ваши сведения о детстве Калашниковой ведут сюда, в Радужное, тут наверняка остались следы. Допустим, фамилия изменена… – предположила Виктория Павловна.
– И имя тоже… – добавил Артем.
– Всякое в мире случается. У нас была девочка с фамилией Гнилоквас. Захотела стала Звездочкиной, по дяде. Мы ее поняли. Мы можем обратиться в милицию и выяснить…
– Я не хотела бы вмешивать в свои дела милицию, – заметила Доминика.
– Не бойтесь, у нас там друг, – объяснила Виктория Павловна. – Он не придаст нашей просьбе официального характера.
Юлька рассматривала фотографии Сергея в компьютере и вслух сочиняла скандальный репортаж:
– Начнем мы примерно так. Читателю «Экстрагазеты» наверняка интересно знать, как отдыхают уважаемые люди нашего города.
– Плохо, Юлька. Абстрактно и нравоучительно. Не годится, – забраковала Диана.
– Сочиняй тогда сама, – обиделась Юлька.
– Нет, у тебя лучше получится. Ты сильнее на него обижена. Но не тяни, переходи сразу к делу. Давай я за компьютер сяду, а ты мне будешь диктовать.
– А запросто. Слушай. Замдиректора и совладелец компании «СуперНика» Сергей Никитин недавно просадил в казино свои акции и был разжалован в рядовые сотрудники. Но апломба он не потерял. Устав от обеденных перерывов, длиной в рабочий день, Никитин отправился в отпуск. Тихий океан тривиален, космос пока не по карману…
Это Диане понравилось:
– Складно излагаешь!
– …так что Никитин, женатый мужчина и менеджер солидной компании, решил остаться в городе и пополнить коллекцию соблазненных дам, установив рекордную норму выработки: один вечер – одна дама, – продолжала диктовать Юлька.
– Погоди, не успеваю! – попросила Диана.
Юлька замедлила темп:
– По-детски непосредственный Никитин отправился ловить девиц в ресторан «Ника», где работают его подчиненные. Там его и повстречал наш фотокорреспондент… Диан, сделаем Ванде карьеру?
– Не надо, не рискуй.
Диана перестала печатать, но Юлька этого даже не заметила:
– Ладно. Никитин пьяный и трезвый – два разных человека. Причем занудный, непьющий Никитин, прославившийся в бизнесе неспособностью добиваться поставленных целей, явно проигрывает своему нетрезвому «альтер эго». И вот вам свежее подтверждение. Всего каких-нибудь 27 минут понадобилось пьяному Никитину, чтобы познакомиться в ресторане с таинственной незнакомкой и отправиться с ней в номера…
Диана задумалась.
– В тебе говорит уязвленная женщина. А Сергей между тем изменился. По телефону был мил и обаятелен, – заметила она.
– Он умеет, – согласилась Юлька. – Учти, что обаяние он успел распространить в течение получаса на меня, тебя и Татьяну.
– А мне кажется, что он встал на путь исправления.
– Исправления? – усомнилась Юлька. – Внимание, краткий перечень подвигов Никитина в течение вечера: напился, подцепил незнакомку, вульгарно танцевал, оскорблял официанта, пел невпопад и вообще. Жаль, неизвестно, чем закончился вечер…
– Отчего же неизвестно?
Юлька насторожилась:
– А что, известно? Говори.
– Сергея ночная подруга обчистила до нитки, – сообщила Диана.
– Да? Откуда ты знаешь?
– Давняя история. Когда Доминика лежала в дурке, Сергей подкупил врача, ей что-то вкололи, и она ему подписала доверенность на все свое имущество.
Юлька ахнула:
– Ничего себе! И ты молчала?
– Да я просто забыла об этой чепухе. У меня, знаешь, сколько в голове такого? Могу, как папа, детективы писать. А сейчас вспомнила… Сергей продал Никины акции и деньги положил на свой счет в банк. Мой папа возмутился, что покидающий семью зять присвоил деньги, заработанные Никой. И задумал вернуть их в семью. Папа Сергею сочинил, что на него охотится налоговая.
– Ну, допустим, – продолжила Юлька. – Сергей снимает бабки со счета. Как они попадают назад к Нике?
– Да никак! Мой папа – писатель-детективщик. Его герои – такие же наивные пионеры, как он сам. За это его и любят простодушные читатели, вроде моей мамы. Отец собирался пойти к Сергею и посмотреть ему в глаза. А Сергей должен был, по папиному мнению, расплакаться и вернуть деньги.
– И ему кажется, что в жизни все происходит по таким же безыскусным схемам? – удивилась Юлька.
– Но самое смешное, что Сергей испугался и деньги из банка забрал.
Вот этого Юлька не ожидала:
– Оп-па! А сколько там было?
– Не знаю, но много… Дальнейшее – по известной схеме. Он налакался с этой осетриной…
– И она его обчистила? Молодец! Так ему и надо! – злорадствовала Юлька.
– По-моему, ты путаешь жанры.
– В смысле?
Диана стала объяснять:
– Понимаешь, Сергей – это оперетта. С ненастоящими страстями, выдуманными драмами и веселыми субретками, задирающими ноги в канкане. А ты к нему относишься всерьез. Ну как можно хотеть выйти за него замуж? Не понимаю. Все равно что пожениться с прогулочным катером и пенять ему на непостоянство контингента пассажиров. И этот твой пасквиль…
Юлька не согласилась с Дианой:
– Ты как хочешь, но мой шедевр должна оценить широкая публика. Мы что, зря старались? Отправляю сей опус в редакцию. Изящным движением пальчика со свежим маникюром. Получи, Сергей, гранату!
Оживленный Магеровский приехал к Амалии с цветами, расцеловал ей ручки:
– Амалия Станиславовна, прошу вас вручить этот букет от коллектива «СистемСервиса» Маргарите Викторовне. Желаем ей скорейшего выздоровления. Я благодарен за доверие и приложу все усилия, чтобы оправдать его. Надеюсь, ей лучше.
Амалия поджала губы:
– Мы тоже надеемся. Когда будете покидать мой кабинет, повторите вслух, что цветы предназначаются Калашниковой, а не мне. Чтобы офис не подумал, что я у вас на проценте.
Магеровский засмеялся:
– С тех пор как вашу компанию возглавила Маргарита Викторовна, ее своеобразное чувство юмора заразило всех.
– А теперь к делу. Рассмотрим предложения по поставкам.
Завершив переговоры, Мегеровский вышел в приемную и громко объявил:
– Амалия Станиславовна, прошу вас вручить этот букет от коллектива «СистемСервиса» Маргарите Викторовне.
– Благодарю от лица нашего коллектива. Всего доброго, – громко ответила Амалия.
– До скорой встречи!
– Амалия Станиславна, а вам он хоть один цветочек принес? – поинтересовалась Юлька.
Амалия, преисполненная чувством собственного достоинства, пожала плечами:
– В этом нет необходимости.
– Вот жадина. Мы ему такой контракт выкатили, а он нам хоть бы конфетку! Ну хоть одну на весь офис. Мы бы всем дали лизнуть разок, чтобы помнили щедрость «Систем Сервиса».
– Юлия, настройся на рабочий лад, – посоветовала Амалия. – У меня к вам с Дианой срочное дело. Со следующей недели я намерена ввести штрафы за задержку на рабочем месте после 18–00.
– Но зачем? У некоторых вечерние часы – самые продуктивные.
– Задержка работников свидетельствует о том, что они не успевают справляться с загрузкой в рабочие часы. И причина этого с некоторых пор мне ясна. Это так называемое рабочее безделье – использование трудового времени в личных целях.
Юлька удивилась:
– Амаль Станиславин, это все великолепно, но как же мы-то с вами теперь будем оставаться после 18-ти?
– За выслугу лет положены поблажки. Юлия, оформите приказ и обучите Диану. Бумажной работой пусть теперь занимается она.
– Амаль Станиславна, а как там расследование? – встряла Диана.
– Новостей пока нет, – ответила Амалия и ушла к себе в кабинет.
– Вот странно, – задумчиво сказала Диана. – Ни по первому покушению, ни по второму – ничего нового. Ведь есть два чудесных способа раскрытия преступлений. А они почему-то пользуются только одним.
Васька принес Ритке целую сумку еды.
Вася… Хорошо, что зашел. А я хотела уже тебя искать.
– А чего меня искать, если я всегда под рукой, только свистни. Вот тебе наши передали, с рынка. Столько нанесли, что роте солдат не съесть. Не стал обижать, забрал все. Буду тебя каждый день кормить, только двигай челюстями, витаминизируйся. Как ты?
– Лучше. Только голова болит. Вот здесь. И здесь, – показала Ритка.
– Когда в следующий раз будешь падать, делай это с гордо поднятой головой. Не разобьешь.
Ритка грустно вздохнула:
– Следующего раза не будет. В следующий раз меня, Вася, вообще убьют. Мне опасаться нужно всех без исключения. Может, даже тебя. Ведь я не знаю своего врага в лицо. Но он хитер и подходит к моему уничтожению творчески. Ни разу еще не повторился с приемами.
– Зачем ты меня собралась искать? – сменил тему Васька.
– Василий, ты прекрасно знаешь, о чем будет наш разговор.
– А что, время пришло? – взволнованно спросил Васька.
– Пришло.
– Прошу тебя, Ритка, не отрезай, не отмерявши. Подумай хорошенько, – попросил Васька.
– Я уже подумала. Теперь дело за тобой.
Василий расстроился:
– Но я не готов… Я не могу… Я не хочу…
– Сколько? – спросила Ритка.
– Что – сколько? – не понял Васька.
– Сколько раз ты сказал – «я»? Но ведь кроме тебя еще есть и я. Скажи честно, тебе нужны деньги?
Василий обиделся:
– Ритка, ты знаешь меня давно. Зачем ты меня оскорбила? Да, мне нужны деньги. Но не так, как ты сказала: «Тебе нужны деньги?» Вот если бы женственно и нежно – «Васенька, нужны ли тебе деньги?» – я бы взял. Чтоб тебя не обидеть. А так!
Васька оскорбленно отвернулся.
– Так что, не возьмешь?
– Возьму, но ты меня должна об этом попросить. Ритка перешла к делу:
– Называй сумму.
– Ты совсем меня не знаешь, Ритка. Вот ты сказала презрительно, мол, Васька – базарный ночной сторож. А Васька да-а-а-леко не ночной сторож… Да-а-а-леко! Теперь я не просто Васька, а целитель и ясновидец.
– Ясно кто? – переспросила Ритка.
– Я тот, который ясно видит… видит будущее. Вот.
– И давно это у тебя? – посочувствовала Ритка.
– После электрошокера.
– Понимаю. Ты, Вася, главное не беспокойся. Не нервничай. Все, Вася, будет хорошо.
Василий успокоил Ритку:
– Да здоров я. Просто у меня дар открылся. Я людей принимаю, от водки лечу. Ты меня скоро по телевизору увидишь. Гордиться будешь.
– Дар, говоришь? Так загляни в мое будущее, – попросила Ритка.
Василий напрягся, пытаясь увидеть Риткино будущее, но вдруг изменился в лице, махнул рукой и выбежал из палаты.
Виктория Павловна попросила Петрова зайти к ней.
– Я рад, что снова вам понадобился. Как там Аня?
– Отпуск взяла. Отдыхает, – объяснила Виктория Павловна.
– Одна? – насторожился Петров.
– Ты, Олег Иваныч, вот этой вот своей ревностью Аню и замучил. Были бы неплохой парой, но ты ее отпугнул.
Петров загрустил:
– Не этим я ее отпугнул. Просто она меня не любит. А я ее забыть не могу.
– Да понимаю я тебя.
– Но я не теряю надежды. Аня выглядела расстроенной в нашу последнюю встречу. Не похожа она на счастливую женщину. Видимо, у нее на личном фронте не все ладится.
– Не хотелось бы тебя, Олег Иваныч, огорчать. Но если человек расстроен, что у него на личном фронте не клеится, это о чем говорит?
– Что выбрал он себе плохого друга сердечного, – предположил Петров.
– Это говорит о том, что человек этим личным фронтом очень дорожит, – объяснила Виктория Павловна.
– Я в любом случае – ваш друг. Зачем позвали? – перешел к делу Петров.
– Мы тебя хотели попросить. Помоги нам найти в Радужном следы некоей Калашниковой Маргариты Викторовны.
– Ты родился здесь? – спросила Доминика Артема.
– Вся моя семья – из Радужного, – кивнул Артем. – Дед еще помнит, как тут была небольшая деревенька под названием Милашка. Дед рассказывал, что основала ее одна влюбленная пара, сбежавшая от законных супругов. Они поселились здесь одни среди чистого поля. И от их детей-внуков пошло селение.
– Романтическая у тебя родословная.
– Я вижу, ты устала. Зайдешь ко мне кофе выпить?
Доминика обрадовалась:
– Целую вечность кофе не пила.
– Анечка, как ты там? – спросила Виктория Павловна.
– Что-то случилось? – встревожилась Анна.
– Вот как нас всех запугала жизнь. Я звоню спросить, как отдыхается.
– Мысли не дают покоя. Не вижу ни природы, ни людей. Ты позвонила поздороваться?
– Я позвонила, чтобы сказать тебе… Только ты не волнуйся… У меня новость… Алло, Аня? Пропадаешь куда-то… Ко мне туг приехали… Артем с Доминикой Никитиной. Снова ищут Калашникову. Прям не знаю, как им помочь.
– А ты покажи им выпускные альбомы, может, кого узнают, – предложила Анна.
– Точно, вот молодец, а я и не подумала как-то.
– Подруга, что-то не так… Ты же не за этим звонила! – усомнилась Анна.
– Ты только не волнуйся… но он приезжал сюда.
– Юрий? – выдохнула Анна.
– Да.
Анна Вадимовна бросила трубку, а Виктория еще долго слушала короткие гудки.
Ритка редко бывала одна. К ней снова пришел Борюсик.
– Маргариточка, извини, что я тут. Я знаю, тебе нужен покой, – торопливо начал извиняться он.
– Покой полагается на кладбище. Меня сегодня целый день грузят по полной программе. То Амалия, то Васька… Хоть вызывай Петика и сажай его в будку возле дверей, чтобы лаял на посетителей.
Борюсик расстроился:
– Так ты не рада меня видеть?
– Тебя – рада. Борюсик, но почему все так плохо в жизни? – жалобно спросила Ритка.
– Что ты такое говоришь? В жизни все замечательно. Ты жива, скоро будешь здорова. Я люблю тебя. И ты… – Голос Борюсика от волнения задрожал.
– И я…
– Маргариточка, я вот что подумал. Не нужно выходить за меня замуж. Просто разреши мне быть рядом. Ладно? И колечко возьми, сохрани. Когда надумаешь, надень. Это и будет мне знак, что ты согласна.
Ритка с нежностью смотрела на Борюсика.
Васька рассказал Самвелу о том, кто напал на Ритку.
– Говоришь, опознала… – задумался Самвел.
– Ага, – кивнул Васька.
– А твоя эта Люба – не фантазерка? Иногда женщинам скучно, и они придумывают себе чего-нибудь, да так, что держись.
– Да, с бабами это бывает.
– У нее муж есть? – вдруг спросил Самвел.
– Вроде нет.
– Что значит «вроде»? – не понял Самвел.
– Был вроде. А щас вроде нету.
– А без «вроде» нельзя?
Васька запутался:
– Да кто их баб поймет! Они разве правду скажут?!
– Я к тому, что одинокая женщина – это, брат, бомба замедленного действия.
– По себе знаешь? – заинтересовался Васька.
– Ты не заговаривайся, – строго предупредил Самвел. Василий извинился:
– Виноват.
– Так что же вы с ней решили делать? – спросил Самвел.
– Вот, пришел к тебе посоветоваться. Я думаю, этого умельца, что на баб в темных подъездах нападает, на свободе оставлять никак нельзя.
– Нельзя, – кивнул Самвел, помолчал и спросил: – Как там Ритка?
– Голова у нее болит.
– Это хорошо. Болит, значит, жить будет. Хуже, если бы у нее уже ничего не болело. Значит, так, нужно отыскать фото всех подозреваемых и предъявить их твоей Любе. Пусть она его нам покажет. А там, думаю, уже дело техники.
Василий перешел к делу:
– Ты в ментовку пойдешь за фотками или они сами тебе их притащат?
– Я подумаю и решу, – постановил Самвел.
Сергей с Татьяной ужинали в загородном доме. Накрыли на стол, зажгли свечи. Но разговоры их были вовсе не романтическими. Они обсуждали, как вернуть пропавшие деньги. Сергей подозревал, что Юрий Владимирович в сговоре с Косаревой, вернее, с той «клофелинщицей», что обчистила его, Сергея. И потому решил напустить на него Ганюшу, чтоб та разведала ситуацию.
– Так-с, значит, основной план мы наметили. – Сергей был доволен.
– А если он меня раскусит? – заволновалась Танюша.
– Если ваш разговор вдруг пойдет по непредвиденному руслу, ты сама решай, что делать. Не мне тебя учить. Слезы – хорошее средство, не нужно о них забывать. Юрий Владимирович сентиментален, романтичен, короче, человек с фантазией – должен клюнуть.
Тут как гром среди ясного неба зазвонил телефон. Сергей взял трубку и заговорил весьма деловым тоном:
– Да. Слушаю. Кто это? Не узнаю. Газета? А, это ты, старый сплетник! Приветствую. Что? Когда? Кто прислал? Из офиса? Это Юлька! Она у меня нарвется. И ты знаешь на что? Ха… Спасибо, старик. Коньяк за мной. Конечно, дорогой, самый дорогой.
Сергей приказал Танюше:
– Все – потом. Продукты – в холодильник, цветы – на помойку. Мы уезжаем.
– Сейчас? – расстроилась Танюша.
– Непредвиденные обстоятельства. Мне еще в редакцию нужно заехать, пожар потушить. Ты поедешь к Шевчуку завтра утром. А переночуешь у меня.
Сергей призывно смотрел на Татьяну, но она выдержала его взгляд.
– Это значит, что ты просто не хочешь выпускать меня из-под контроля? – спросила она.
– Ты нравишься мне все больше и больше, – признался Сергей. «Вот верну деньги, – думал он, – и прости-прощай, моя зазноба».
