Текст книги "Триумф"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Маргарита, а кого ты подозреваешь как автора СМСок под именем Крокодил?

– Ага, вам тоже интересно стало! Крокодила я знаю. Чего мне его подозревать… Не он мне шлет сообщения, это стопудово. Не его это ума дело. Кто стоит за ним… Я не подозреваю, а почти уверена. Это стоило мне многих бессонных ночей, но я ее вычислила! – сказала Ритка.

– Ее? Кого ее? – тихо переспросила Амалия, но Ритка больше не желала раскрывать карты:

– Этого я вам не скажу. Это – сугубо личное, и я сама должна с ней разобраться.

– Не скажешь? – Амалия растерялась. – Ладно, подождем. Мне хватит и твоего первого сообщения. Ты меня просто сразила. Маргарита, и все-таки у меня в голове не укладывается то, что ты сказала о Толике… Я сама брала его на работу. Он ею очень дорожит… По крайней мере, до последнего времени так было. Я его отлично знаю… Я разбираюсь в людях.

– И на старуху бывает проруха. Ой! Извините. Про старуху у меня просто вырвалось, ничего личного. – Ритка задумалась. – Я тоже отлично знаю того, кто стоит за Крокодилом. Для этой женщины не существует в жизни преград. Если она ставит перед собой цель, то добивается ее любыми способами. Она не остановится ни перед чем. Она не только вашего простодушного Толика в состоянии завербовать и поставить себе на службу, но и… вас саму…

– Маргарита, опомнись! – закричала Амалия.

Ритка спохватилась:

– И снова извините, это так, снова вырвалось… для связки слов. Вы ей, конечно, были бы не по зубам. Тем более что я ей недавно перечислила огромную сумму денег. И ей кого угодно купить – что на ковер высморкаться. Тем более с ее связями.

Амалия схватила бутылку, налила воды:

– И все-таки мне интересно, к кому пошли эти деньги? Деньги нашей компании. Не хочешь об этом поговорить? Скажи мне, кого ты подозреваешь. И я тебе помогу. А кто тебе назвал имя Анатолия? Кто его опознал, вычислил или как там еще?

Ритка покачала головой:

– Я бы, конечно, вам сказала, но не могу. Не хочу подставлять хорошего человека. Но эти сведения стопудовые. Он сам его видел. Только не сразу вспомнил. А как вспомнил, помчался ко мне. А я помчалась к вам, чтобы предупредить, что ваша жизнь тоже, может быть, в опасности. У нас с вами, Амалия Станиславовна, не всегда складывались отношения, что правда, то правда. Я – не бисквитный торт с розой, да и вы – не малина со сливками. Но это не повод, чтобы какая-то сволочь нас с вами укокошила за здорово живешь. Мы с вами еще ого-го!

– Я теперь и выходить боюсь, меня там ждет Анатолий, – закусила губы Амалия.

– Понимаю. Что же делать? А давайте вас Петик отвезет? – предложила Ритка, но Амалия возразила:

– Подозрительно. Мы можем спугнуть Анатолия. Одно хорошо. Он всегда будет у нас на глазах.

– Вы не боитесь? – изумилась Ритка.

– Боюсь, – кивнула Амалия. – Но я иду до конца.

Диана вернулась домой, где ее с нетерпением дожидался Юрий Владимирович.

– Наконец-то? А я уж хотел отправляться на твои поиски, – обрадовался отец.

– Напрасно сдержался. Желания надо исполнять – полезно для здоровья, – ответила Диана. – А теперь слушай меня внимательно. Твой визит в Радужное после моего визита туда был бы крайне уместен. Зерно упало бы на подготовленную почву.

– Ты хочешь сказать?… – посмотрел на нее отец.

– То, что ты хочешь услышать. Теперь за воссоединение моей семьи на принципах равноправия и взаимоуважения возьмусь я сама. С целью недопущения кривотолков и разногласий. – Диана обняла его. – Папа, ты даже не представляешь, как мне всегда хотелось, чтобы у меня была нормальная семья. Вообще, чтобы у меня была семья.

– Дай я тебя поцелую. Какая ты у меня хорошая.

Они постояли, обнявшись.

Наконец Диана перешла к привычному для себя тону:

– Папуля, мы сила, мы суперсила!

Юрий Владимирович заметил:

– Не могу сказать, что наш разговор с твоей мамой был конструктивным, но меня почему-то он успокоил. Ко мне даже возвратилась работоспособность. Я, можно сказать, заканчиваю свой многострадальный роман. И даже… – Юрий Владимирович подбежал к столу, нашел среди вороха бумаг насколько листков и победно показал их Диане, – …и даже сочинил сюжет нового. Вот, полюбуйся, синопсис.

– А что эго такое?

– Так на профессиональном языке называется краткое изложение содержания будущего произведения, – объяснил отец.

– Вот теперь, папуля, я за тебя окончательно спокойна. А про что роман?

– Пока секрет. Так я тебе и рассказал. Про тебя, про меня, про маму, Доминику. В общем, про любовь.

Утром Николай Николаевич пришел в палату с газетой в руках.

– Вы поймали злоумышленника? – встретила его Витка. – Или так, зашли поболтать, подышать свежим больничным воздухом?

– А ты, я вижу, уже оклемалась? – ответил Николай Николаевич. – О каком из злоумышленников речь, у нас их много развелось. И почему-то все к тебе липнут, как мухи. Чем ты помазана, Маргарита Калашникова?

Ритка скептически смотрела на следователя:

– Скрытый обидный подтекст отметаю, как злобный дай из подворотни. Что взять с человека, с утра до ночи погруженного в общение с преступным миром. Какой тонкости? Какой деликатности обхождения?! Будем считать, что я – сладкая женщина. А по поводу преступников – их несколько, и никого еще не нашли.

– Ищем, – коротко ответил НикНик.

– Вижу, как вы ищете. Я, по крайней мере, знаю троих. Того, кто хотел меня убить на телевидении. Того, кто хотел меня убрать в подъезде. И того, кто покушался на меня в палате больницы.

– Я бы на твоем месте не спешил выдвигать мне обвинения. Вот, полюбуйся. – Николай Николаевич протянул газету, раскрытую на заголовке «Гендиректор «СуперНики» убила своего мужа и повесилась?».

Ритка пробежала глазами материал:

– Что за бред свинячий?

– Это не бред свинячий, как вы изящно выразились, Маргарита Викторовна, а еще один сигнал следствию, – заявил следователь.

Ритка возмутилась:

– Хорошее следствие, если ему из газеты сигналит какая-то дура, объевшаяся белены. Вы только послушайте. «…Всем известно, что г-жа Калашникова в период своей работы на рынке устраивала невероятные сцены ревности своему мужу Василию, когда он как целитель принимал у себя пациентов-алкоголиков. На самом же деле он проводил сеансы омолаживания и брал за это большие деньги. Так, в одном из припадков ревности она подожгла палатку своей соперницы – некой Анжелы Эм». Заявляю официально – никого я не убивала. Никого я не убивала и убить физически не могла. Я в это время находилась в больнице.

Слушая эмоциональные Риткины заявления, Николай Николаевич тихонько улыбался:

– А откуда вы знаете, в какое время убили вашего мужа?

– А в какое бы ни убили, – отрезала Ритка. – Он проведывал меня, это может подтвердить медсестра. Значит, был живой. А потом исчез. Значит, во время моего пребывания в больнице. Логично?

– Логично. Но вам и не нужно было делать это лично. Убивать. Ведь ваш сообщник и жених – на свободе. Не так ли? – осведомился Николай Николаевич.

Ритка подозрительно уставилась на него;

– А статейку в газетенку не вы написали? Почерк похож.

– Доктору Медведеву было вполне по силам справиться с Калашниковым. Тем более что мотив у него был очень сильный. – Николай Николаевич впился глазами в Ритку. – При посещении вас мужем вы о чем с ним говорили?

– Я просила его о разводе, – честно призналась Ритка. – И он мне его практически дал. Сперва, конечно, не хотел. А потом, когда я ему пообещала денег, захотел.

– Есть кто-нибудь, кто может это подтвердить? – спросил следователь.

Ритка задумалась:

– Подтвердить некому. А вы у самого Василия спросите.

– Вы знаете, где он? – поднял брови следователь. Ритка пожала плечами:

– Нет. Но ведь и труп не найден.

Амалия, бледная и взволнованная, старалась держать себя в руках, давая распоряжения Юльке:

– Юлия, ко мне никого не пускай, по телефону не соединяй, свой мобильник я тоже выключаю. Я буду думать.

– Понято. Амаль Станиславна, я могу взять вашего Толика?

Амалия чуть заметно вздрогнула:

– Зачем?

– Мне нужно отвезти документы с мокрыми печатями в «СистемСервис», а Петька – у Ритки, – объяснила Юлька.

– Бери, – кивнула Амалия.

– Скажите ему, что вы не против, а то в последнее время он мне не верит. Вообще, слишком козырным стал. Чуть что – пальцы врастопырку, – Юлия замялась. – У меня к вам вопрос, о Толике. А он не голубой?

– Дура! – неожиданно заорала на нее Амалия, и Юлька опрометью выбежала из ее кабинета.

Амалия, тяжело дыша, тихо повторяла:

– Дура. Я дура.

– Чудеса, да и только, – рассказывала Юлька Диане, – с Амалией что-то не в порядке. Я ей говорю – Петька поехал к Ритке, а она пропускает это мимо ушей и даже не читает мне лекцию на полчаса о служебной этике и правилах офисного общения. По ее мнению, я ведь должна была сказать: Петр поехал к Маргарите… А потом вдруг как рявкнет. На нее не похоже.

– Как думаешь, мне нужно доложиться, что я приступила к выполнению служебных обязанностей? – спросила Диана.

Юлька покачала головой:

– Не советую. Во всяком случае, не сейчас. Она велела никого не впускать, не выпускать. Никак зубы напильником затачивает. Да ну ее. Ты лучше расскажи, как съездила.

– Классно. Я думала, что совсем городской стала, а как приехала домой, поняла, как скучаю по своему Радужному, по маме, по дому.

Там так хорошо, спокойно. У меня подшефный детдом есть – мама там работает на полставки. И две девчушки-сестренки. Прелесть что такое! Представляешь, одна говорит: я, когда вырасту, буду такой же красивой, как Диана в молодости.

– Виктория Павловна, я приехал узнать, вы нашли что-нибудь новое в деле Косаревой. Мне надо взглянуть на документы о лишении Косаревой материнских прав. Если это возможно, конечно, – объявил Артем.

– Понимаешь, я просила узнать об уголовных делах Косаревой Петрова, нашего начальника уголовного розыска, ты же его знаешь. Да вот он что-то пропал, не звонит, не заходит. По нашим архивам, сказал мне Петров, Наташка Косарева ни к каким делишкам своей мамаши не причастна. Я и рада. Ведь хорошая была девка. Надеюсь, что и сейчас у нее все хорошо. Но Петров сказал, что еще одно дело Косаревой-Крокодила наши сплавили соседям в район, их жертва была оттуда. Петров и обещал навести справки. Да пропал, носа не кажет…

– И не покажет, – сказала Анна Вадимовна входя. – Здравствуй, Артем. У меня с ним состоялся серьезный разговор. Я ему все объяснила и попросила прощения. Я его не люблю. Представить только, что ежедневно нелюбимый человек будет сновать у тебя перед глазами туда-сюда… Не хочу портить жизнь ни себе, ни ему. Лучше остаться одной. Тем более что мне не привыкать.

– А я-то думаю… Значит, нечего делать. Нужно ехать к Петрову. Артем, ты на транспорте? – повернулась к Артему Виктория Павловна.

– Так точно.

– Аня, оставайся на хозяйстве, – скомандовала Виктория Павловна.

Петров был мрачен и не смотрел на Викторию Павловну, которая вместе с Артемом зашла в его кабинет:

– Олег Иваныч, ты не выспался сегодня? – поинтересовалась она.

– Что у вас? Я занят, – буркнул он.

– Я же просила тебя узнать у соседей о Косаревых, – напомнила Виктория Павловна.

– Много работы. Не успеваю, – отрезал Олег Иванович.

– Знаю я, чем ты был занят. Но ведь в этих делах никто тебе не помощник.

Артем не выдержал:

– Олег Иванович, я вас очень прошу, от вас зависит жизнь нескольких хороших людей. Я могу чем-то помочь? Съездить? Отвезти вас? Подключить своих людей?

– Помощник выискался, – огрызнулся Олег Иванович. – Я тебе еще тогда, в истории с детьми похищенными, не доверял. Не доверяю и сейчас.

– Что же нам делать? – всплеснула руками Виктория Павловна.

– Не давите мне на психику. Я – тоже человек, и со мной нужно по-человечески. Я дал запрос соседям, как и обещал. Но ответа еще нет. У них своих дел по горло, – заявил следователь. – Эх, Виктория Пална, Виктория Пална, и зачем вы только меня обнадеживали? Подожди да подожди Аню. А Аня мне дала от ворот поворот. И ждать мне уже больше нечего.

– Да разве в этих делах скомандовать можно? Или приказать?

– Что вы меня, как маленького, уговариваете? Я и сам понимаю, не мальчик! Но – оби-и-идно! – протянул Петров.

Амалия в тяжелом раздумье сидела за столом. Открылась дверь, зашла… Доминика! Амалия глазам своим не верила. На ее лице крайнее удивление сменилось испугом, а потом радостью. Амалия засуетилась, бросилась к Доминике. Женщины обнялись, Амалия расплакалась. Доминика похлопала ее по плечу, успокаивая:

– Никого в приемной нет, вы уволили Юльку?

Амалия кое-как успокоилась, попыталась держаться бодрячком и даже пошутила:

– Мечтаю. Но без нее будет трудно. И скучно. Нет, не уволила. Она уехала с Анатолием в «СистемСервис» к Магеровскому.

– Наслышана о том, что вы таки предпочли «СистемСервис»… – Доминика запнулась. – Какое я теперь имею право вмешиваться в политику «СуперНики»? Я приехала лично к вам.

– Ко мне? – удивилась Амалия. – Но тебе опасно здесь появляться. Ты же в розыске!

– Телефоны не отвечали, Юлькин тоже. Я испугалась, что опоздала. Я приехала вас предупредить… Я приехала вас предупредить… Амалия Станиславовна, вы сейчас подвергаетесь значительно большей опасности, чем я. Я должна вам сообщить неприятные сведения. Ваш водитель Анатолий… Это он напал на Ритку в подъезде и пытался убить ее.

Амалия помолчала и спросила:

– Этому есть подтверждения и доказательства?

– Его опознала консьержка из офисной квартиры Ритки, – сообщила Доминика.

– Но ведь та же консьержка была на официальном опознании и никого не назвала. Я сама при этом присутствовала. – Амалия растерянно смотрела на Доминику.

– Все так. Но перед этим у нее побывал некто, в ком она также подозревает вашего водителя, и пригрозил ей ножом.

Амалия тяжело осела на стул:

– Значит, правда… я не удивилась, потому что ты не первая мне сообщаешь об этом. Я была у Маргариты. Она нашла еще одного свидетеля.

– Амалия Станиславовна, милая, сейчас главное – ваша безопасность.

– Что же мне делать? – Казалось, что это не железная Амалия сидит за столом, а просто маленькая испуганная женщина, убитая горем.

– Мне нужно торопиться, – продолжала Доминика. – Но я вам скажу. Я и мои друзья решили сами взять вашего… извините, не вашего. А просто Толика. Но – на горячем. Есть подозрения, что следователь Николай Николаевич тоже замешан в коррупции.

– И он? – Амалия только глазами захлопала от такого поворота сюжета.

– Мы сообщим ему, что именно от консьержки произошла утечка информации о личности преступника. Он, по всем расчетам, должен передать эти сведения преступнику, то есть Толику. Преступник, скорее всего, пойдет расправляться с консьержкой, чтобы перекрыть источник нежелательной информации. Тут Толика и будет ждать засада. Мы можем убить сразу двух зайцев. Это в общих чертах. Но мы его должны остановить.

– А что же мне-то делать? Я боюсь, – как-то совсем беспомощно сказала Амалия.

– А вам нужно вести себя так, как прежде, чтобы ничем его не спугнуть… у вас получится. Я уверена. Не волнуйтесь.

Танюша вылезла из кровати, подошла к шкафу и принялась рассматривать наряды. Вытащила шикарный пеньюар, набросила его на себя поверх рубашки.

– Не трогай, – предупредил Сергей.

Танюша прошлась перед ним:

– Но ты же сам приводил сюда эту… шавку. И предлагал ей платья твоей жены на выбор.

Сергей возразил:

– Это было нужно для дела… И потом, не заставляй меня оправдываться, это не мой стиль. И я не люблю, когда меня загоняют в угол.

Танюша напевала и перебирала вещи в шкафу:

– А как тебе это? По-моему, очень сексуально. Мне всегда было интересно, а какова наша строгая Доминика Юрьевна в сексе? Она перед тобой выгуливалась в этом эротическом белье? А как она…

– Ты меня достанешь! Ты этого добиваешься? – напрягся Сергей.

Доминика поднималась в спальню. Услышав голоса, остановилась в раздумье – и решительно открыла двери.

А в спальне Сергей лежал в постели, Танюша стояла перед ним в пеньюаре Доминики.

Первой опомнилась Танюша. Она со злостью сорвала с себя пеньюар и бросила его на кровать. Как была, в рубашке, гордо выскочила из спальни, едва не задев Доминику.

– Ну, здравствуй, Сережа. Давно мы с тобой не виделись.

Сергей быстро вылез из постели:

– Отвернись, я оденусь.

Доминика насмешливо посмотрела на него и отвернулась.

Сергей быстро оделся:

– Надеюсь, ты не ревнуешь?

– У-у. Я никогда тебя не ревновала.

– Рассказывай! Значит, это не ревность погнала тебя той ночью навстречу столбу?

Доминика грустно заметила:

– Глупость погнала. И излишняя впечатлительность. Если бы можно было все отмотать обратно…

– Все? – вкрадчиво спросил Сергей.

Доминика вздрогнула, указывая на постель:

– Я просто поражаюсь твоей… не могу подобрать приличного слова.

– А ты не стесняйся. Здесь все свои. Тем более что ты как умная женщина должна понимать, что все эти Катюши-Танюши – не более чем рябь на воде. Никаких глубин они не затрагивают и никакой погоды не делают. Так… Санитарки. Уборщицы мусора.

– И что же, Сереженька, тебя заставило по мусорникам лазать?

Сергей подошел к Доминике, обнял ее:

– Не ревнуй. Ты самая прекрасная женщина в мире. Женщина моей жизни! Любимая и – единственная.

– А ведь было время, я тебе верила. Смешно. – Доминика выскользнула из объятий Сергея.

– Зачем вспоминать о том, что было? Давай жить настоящим. Признайся, ты же меня до сих пор любишь. Ведь правда? Ты за этим сюда пришла. Не выдержала.

– Можешь так думать, я не запрещаю, – пожала плечами она.

– Доминика, я тебе честно скажу, с тех пор, как мы расстались, я очень много думал.

Доминика пальцами приподняла свой пеньюар, который валялся на скомканной постели, брезгливо отбросила его:

– Не устал… думать? Я тоже многое обдумала, Сережа. Ты можешь меня спокойно выслушать?

Сергей покорно сел на кровать.

– Пойми меня правильно. Сначала я даже такой мысли не допускала… Но потом… Короче, Сережа, причина моего приезда банальна… – Доминика замолчала, и Сергей схватил Доминику, попытался поцеловать.

Она увернулась:

– Пусти. Ты меня никогда не понимал, не понял и сейчас.

– Зачем же ты тогда пришла, если не целоваться? – удивился Сергей.

– Я пришла сообщить, что хочу с тобой развестись. А еще, Сергей, я намерена продать дом.

Сергей замер, а потом заголосил:

– Какой дом? Ты чё, обалдела? Этот дом мой. Если у тебя юношеский склероз, так я тебе напоминаю: дом записан на меня. Еще вопросы?

Видя, что Сергей начинает паниковать, Доминика держалась подчеркнуто спокойно:

– Ты сам ответил на свой вопрос. Да, дом – записан на тебя. Но он не твой. Я купила его сама и на свои деньги. От первой и до последней копейки.

– Да мне плевать! Он официально принадлежит мне! По всем документам! – не унимался Сергей.

– Не кричи. Ты же сам прекрасно понимаешь, грош цена мне как бизнесмену, если я не могу правильно оформить финансовые документы. У меня есть все необходимые бумаги, которые подтверждают, что настоящим владельцем этого дома являюсь я – Доминика Никитина.

– Вот именно. Никитина. Попрошу об этом не забывать. Ведь на момент покупки дома мы с тобой уже были супругами. Значит, все-таки вели совместное хозяйство! Так чей же этот дом, а, Доминика? Правильно. Наш общий.

Доминика не теряла присутствия духа:

– Вот и ладно. Ты сам признал, что дом – наша совместная собственность. Мое предложение – мы его продаем и делим деньги поровну. Выгодная сделка.

Особенно для тебя. Ведь ты сюда ни копейки не вложил. А хочешь, выплати мне половину стоимости дома и живи здесь на здоровье. С Танюшей. Заметь, я прошу только половину того, что заплатила сама, и не по нынешней стоимости дома! Думаю, с тех пор он вдвое подорожал.

– Ты меня огорошила. Я так сразу не могу, мне нужно подумать… – засуетился Сергей.

Доминика возразила:

– Думать нечего. Или я начинаю судебный процесс по установлению истинного владельца дома. С оглашением моих доходов, твоих зарплат и всего прочего. Или… Ты соглашаешься на одно из моих предложений. Либо дом, либо деньги. Выбирай.

– Я хочу дом…

– Отлично. Оставайся. И прошу заметить, в качестве бонуса тебе достается наша безотказная Танюша. А горничная и жена в одном лице – это же какая экономия! Я согласна на отступные.

Сергей застыл:

– Но я не могу… У меня нет денег.

Доминика не выдержала:

– Что? Вот это наглость! А куда же ты за столь короткий срок успел потратить такую кругленькую сумму? Я тебя спрашиваю, где деньги от продажи моих акций?

Сергей прятал глаза:

– Каких твоих акций?

– Которые ты получил по подложной гендоверенности, – напомнила Доминика.

– Генеральная доверенность – настоящая. У меня ее при себе нет, но, если понадобится, я могу тебе показать. И ты увидишь на ней свою подпись.

– К несчастью для тебя, нашелся свидетель, который собственными глазами видел, при каких обстоятельствах эта подпись была получена. В больнице меня подло обманули. Воспользовались моим состоянием, – сообщила Доминика.

Сергей сник и сел на кровать:

– У меня нет этих денег. Меня обокрали. И еще одно обстоятельство…

В гостиную, где ожидал Самвел, вбежала Танюша в одной рубашке. Самвел обмер. Танюша скользнула по нему равнодушным взглядом:

– Ты кто? Водила Доминики?

– Да вроде того.

– Тогда жди. Она будет не скоро. Им еще о многом нужно поговорить.

Танюша взяла яблоко со стола, откусила.

– А вы кто? – поинтересовался Самвел.

Танюша вздохнула:

– Я… если бы я знала, кто я…

– Тогда я вынужден попросить вас сварить мне кофе. Не успел позавтракать, – проговорил Самвел.

Танюша чуть яблоком не подавилась:

– А как ты догадался? У меня что, на лбу написано, что я горничная?

– Зачем же на лбу? Вас униформа выдает. Сразу видно, что вы горничная. Очень красивая горничная.

Танюша смерила его злобным взглядом и вышла.

Когда в гостиную спустилась Доминика, Самвел и Танюша сидели за столом. Перед Самвелом стоял кофейник, перед Танюшей – стакан молока. Доминика отметила этот факт. Танюша, увидев Доминику, вскочила.

– Сиди. Не вставай. Мне Сергей сказал, что ты беременна. Это правда?

– Да. – Танюша не отводила взгляд.

– И это его ребенок? – спросила Доминика.

– Да. Вы меня уволите?

Доминика пожала плечами:

– Зачем же? У тебя теперь хозяин один – Сергей. Но я думаю, тебе удастся его ублажить. Да, можешь забрать себе всю мою одежду, что в этом доме. Тем более, ты ее уже примеряла. И очевидно, не один раз. Скажи, ты в курсе дел Сергея?

– Некоторых.

– Хорошо. Какое значительное событие недавно произошло с ним? Не считая, конечно, разрыва со мной.

– Его… обокрали. И крупно.

Доминика пробормотала:

– Значит, не соврал. Это все, что я хотела услышать. А теперь можешь идти.

Танюша быстро вышла.

Самвел подал голос:

– По-моему, я догадался. Сергей Никитин… бизнесмен, которого обобрала Косарева… это твой муж?

– Мир тесен. Я уже всему перестала удивляться, – вздохнула Доминика.

– Да уж, вот так совпадение. В голове не укладывается. Выходит, Сергей Никитин, которого обокрала Косарева, и Сергей Никитин…

Доминика подхватила:

– …который ограбил меня, – один и тот же человек. Когда меня поместили в психушку, я была в отчаянии… Сергей сделал гендоверенность на управление моим имуществом, и мне ее подсунули. Я подписала. И он получил право распоряжаться моими акциями, которые тут же и продал…

Честно говоря, сегодня я рассчитывала вернуть себе хотя бы часть денег… Но у него их нет.

Самвел удивленно посмотрел на Доминику.

– Ты веришь этой девице?

– Танюша только подтвердила его слова. Они не успели сговориться.

– Запутанная история. Если деньги изначально были твои, а не Сергея, значит, Косарева обокрала – тебя?

– Я все больше хочу увидеть эту женщину, – невесело усмехнулась Доминика. – Значит, денег у меня нет. Придется проситься обратно к Анжеле в напарницы… Возьмешь? Кстати, Самвел, перепиши ее долг на меня и плати ей зарплату полностью.

Самвел строго ответил:

– Запомни. Есть два непреложных правила ведения

– бизнеса. Первое – люди должны нести ответственность за свои поступки. Иначе начнется беспредел и хаос. И второе – ни при каких обстоятельствах нельзя жертвовать интересами дела, оно либерализма и уступок не прощает. Ты плохой бизнесмен, Доминика, если этого не понимаешь. Самвел прошелся по гостиной, подумал и наконец решился. Вытащил кредитную карточку и протянул Доминике.

– Это моя кредитная карточка. Пользуйся. Вернешь, когда сможешь.

– Ты только что пожертвовал своими финансовыми интересами, – улыбнулась Доминика.

– Значит, я тоже плохой бизнесмен, – развел руками Самвел.

Виктория Павловна достала бумаги и протянула их Артему:

– Вот смотри. Копии документов о лишении родительских прав Косаревой Надежды. Я подумала, что они вам понадобятся. На момент ее рождения у Косаревой не было зарегистрированного брака. Отца не знает никто. И у нас нет никаких сведений о нем.

– Только Косарева знает, – задумчиво произнес Артем. – Постойте, а она могла сказать об отце самой Ритке?

– Могла. Да разве можно верить хоть одному слову этой женщины? У нее правда зависит исключительно от ее интересов в данный момент. А зачем вам эти сведения?

Артем стал объяснять:

– Понимаете, Маргарита стала очень богатым человеком, директором крупной компании. И возможная причина, из-за которой ее хотят убрать, – наследство. Чтобы во всем этом разобраться, нам просто необходимо знать, кто ее наследники и есть ли они вообще.

– Здравствуйте, – сказал Петров, входя в кабинет. – Он был мрачен и старался не смотреть на Анну Вадимовну. Даже обошел ее стороной. Приблизился к Виктории Павловне и протянул ей бумаги. Она внимательно изучила их:

– Это касается Косаревой и Крокодила?

– Да. Я поторопил наших соседей. И вот что они мне прислали по факсу. Это выписка из уголовного дела о разбойном нападении на гражданина Орешкина с причинением ему телесных повреждений средней тяжести. Дело было заведено как раз в то время, о котором вы спрашивали…

– Когда Наташка сбежала из Радужного, – кивнула Виктория Павловна.

Артем подошел поближе.

– Здесь краткое изложение всех материалов. Вот решение суда, справка о лишении свободы, – перечислял Петров.

Артем спросил:

– Вы можете оставить нам эти бумаги?

– Пожалуйста, – кивнул следователь.

– Олег Иваныч, не знаю, как вас и благодарить, вы нам очень помогли, – тихо произнесла Анна Вадимовна.

– Не благодарите. Я ничего не сделал… личного. Это моя работа. И вообще…

Артем, который сидел и рассматривал документы, вдруг резко вскочил с места:

– Смотрите, по этому делу в качестве свидетеля и подозреваемого проходила шестнадцатилетняя девочка. Косарева Наталья Викторовна. Кажется, я начинаю понимать Ритку… Теперь понятно, почему она сменила фамилию, почему так боялась…

– Дай же я посмотрю. – Виктория Павловна забрала у Артема документы и вместе с Анной Вадимовной принялась читать их. Охнув, обе женщины одновременно подняли глаза на Артема.

В кабинет Амалии буквально ворвался Николай Николаевич. Амалия уже обрела былое спокойствие и даже высокомерие. Она вновь была сама собранность и самоуверенность.

– Сядьте и отдышитесь. Тем более не вижу причины, из-за которой стоило бы так бегать, – поджала она губы при виде следователя.

– Вот тут вы ошибаетесь. Я примчался вас предупредить… – Николай Николаевич тяжело дышал. – Амалия Станиславовна, вам грозит страшная опасность. У меня была консьержка из дома Калашниковой. Она опознала возможного убийцу.

– Знаю. Это мой шофер Анатолий Тимохин, – равнодушно отозвалась Амалия.

Диана открыла дверь.

– Оп-пачки! Кто к нам пожаловал! Ну, проходи.

Игорь, а это был именно он, вошел, в руках он держал папку.

– Привет.

– Что-то ты давно не захаживал?

– Работы много. Из редакции не вылезаю. Сейчас люди резко читать кинулись… – Игорь вздохнул. – Читают всякую муру… Кто кого замочил, кто кого объегорил. Вроде этого. – Он кивнул в сторону полок с книгами Юрия Владимировича.

– Ты имеешь в виду романы моего отца? – вскинулась Диана.

Игорь пошел на попятный:

– Извини, ничего личного. Просто я замаялся править. Мне приходится полностью все переписывать.

– Неужели? – обиделась Диана.

– Диана, посуди сама, разве количество трупов на один погонный лист – это критерий настоящей литературы? – спросил Игорь.

– А почему бы тебе самому не попробовать сесть и написать роман, если ты такой грамотный? – перебила его Диана.

Игорь взвился:

– Я? Да у меня уже есть готовый бестселлер, – он указал на папку. – Все прописано от А до Я: характеры, конфликты, диалоги. Просто бери и печатай!

– Поздравляю.

– Не с чем, – махнул рукой Игорь. – Только что из очередного издательства поперли. Козлы. Ничего не смыслят в настоящем искусстве. Недаром говорят, что всех гениев при жизни не признают.

– Тебе чай сделать? – смерила его снисходительным взглядом Диана.

– Свари лучше кофе.

Игорь подошел к столу Юрия Владимировича, оглядел книги и бумаги:

– Ты вот смеешься, а понять не хочешь. Мы, авторы, вынуждены идти на поводу у читателей с их дешевыми вкусами. Поэтому и придумываем банальные сюжеты.

А воспитать этих бедных читателей слабо? Поднять их до своего высокоинтеллектуального уровня не пробовал? – напирала Диана.

Игорь вздохнул:

– Не злись, Дианка, у меня и так нет настроения.

– Так ты решил и мне его испортить? – подняла Диана брови.

– Ну начинается… Слушай, кажется, мне только что кто-то предлагал сварить кофе, а?

Игорь явно заинтересовался чем-то на столе Юрия Владимировича, но не подавал вида.

– Ты тоже много чего обещал. Сводить меня в кино, например. – Диана надула губки и вышла из комнаты.

Игорь быстро бросился к столу, начал просматривать бумаги Юрия Владимировича. Взял несколько скрепленных листов и вложил себе в папку.

Диана и Игорь уже пили кофе, когда домой вернулся Юрий Владимирович.

– А-а-а, молодое дарование? Рад видеть. А я сегодня как раз был у Петра Алексеевича. Порадовал его, что вот-вот сдам роман. Без чьей-либо помощи.

– А я тебе что говорила? – гордо поглядела Диана на Игоря. – Папик такую классную вещицу дописывает.

– Я рад. – Игорь встал и суетливо начал прощаться.

– Сидите-сидите, я только поздороваться зашел. Не хотел вам мешать, – остановил его Юрий Владимирович.

– Папа, меня Игорь пригласил в кино. Ты же не против? – провокационным тоном поинтересовалась Диана.

– Да, Дианочка, в другой раз мы обязательно с тобой сходим в кино. Только в другой раз. – Игорь посмотрел на часы. – Надо же, как время пролетело. Я совсем забыл, мне нужно… У меня назначена важная встреча. – Игорь попятился к двери. – Творческих вам успехов, Юрий Владимирович.

– Странный парень. У тебя с ним серьезно? – спросил Юрий Владимирович, когда Игорь ушел.

Диана рассмеялась:

– Ты чего? С этим? Нет, конечно. И вообще, папа, вот что я тебе скажу, я решила сменить ориентацию. Я хочу найти себя в профессии. Это для меня стало самым главным в жизни. – Диана вскочила и принесла папку с рисунками. – Вот, посмотри. Плоды моих бессонных ночей.