Текст книги "Триумф"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Анжела совсем заскучала без веселой компании, которая ее раньше окружала. Даже Василий стал редким гостем. Когда он наконец появился, Анжела пожаловалась:

– Совсем ты меня забросил… Раньше тут жизнь кипела, а теперь кипит скука. Милка – убийца, Ритка – жертва, ты пропал. Не с кем слова сказать. Скоро разговаривать разучусь. Спасибо, Зям выручает. Но у него с разгадыванием кроссвордов напряженка, не все слова знает. Правда, уже понимает по-французски. Зям, парле ву Франсе?

Зям громко залаял в ответ.

– Не рано ли пса учишь? А вдруг твой француз не приедет? – спросил Васька.

– Куда он денется с подводной лодки. Уже пять раз звонил. Сказал, что я его маме понравилась. И что мои щи он во сне видит. Даже пытался в Париже в ресторане заказать. Но его там не поняли. А ты чего мрачный такой? Бизнес не идет? Алкаши перевелись?

Василий вздохнул:

– Забот много. Если бы мог – давно запил бы.

– Вась, а Вась, ты стал такой таинственный. Тебя сектанты какие не захомутали? – спросила Анжела. – Видела я тут таких, еле отцепилась, журналы под нос совали, запугивали концом света, а я сказала, что конец света у каждого свой и что я им его устрою, если не уберутся…

– Хуже, Анжелка, хуже. Предчувствие у меня… Слушай, Анжел, если со мной чё случится…

Анжела схватилась за сердце:

– Да не пугай ты меня, я и так всего боюсь.

– …и оставить мне тебе нечего, – продолжал Васька, – кроме вывески моей клиники – «Вась-Вась». Заберешь себе и будешь меня вспоминать. Ну и банку мою бери, если в ней что-то останется.

Ритка позвонила Амалии Станиславовне.

– Амалия Станиславна, это я, Маргарита.

– Я узнала. Как у тебя дела?

– Как говорится, не дождетесь. Это первая шутка, – хихикнула Ритка.

– А сколько их будет? – поинтересовалась Амалия.

– По обстоятельствам. Как пойдет. Мы ведь с вами сейчас типа дружим.

– Рекомендую избавиться от слов-паразитов, – посоветовала Амалия.

– А я думаю, что лучше избавиться от самих паразитов, – философски заметила Ритка.

– Ты на кого-то намекаешь?

– Я не намекаю, а прямо говорю – мне нужны деньги.

Амалия помолчала и спросила:

– Сколько?

– Много.

Амалия ответила не сразу. Она не понимала, зачем Ритке деньги.

– За лечение и уход я заплатила.

– Мне нужны деньги на личные нужды. Сколько вы можете мне прислать сейчас и наличными? – напрямую спросила Ритка.

– Ни копейки, – резко ответила Амалия и добавила: – Пока не узнаю, зачем они тебе нужны.

– Ну тогда я обращусь к Магеровскому в «СистемСервис». Я думаю, что он с удовольствием одолжит мне любую сумму.

Амалии такой поворот не понравился:

– Маргарита, теперь я вижу, что с головой у тебя серьезней, чем я думала. Это – нарушение бизнесовой этики.

Ритка рассмеялась:

– Ха, вот это новость. А я-то думала, что бизнес – это грушей по башке. А там, оказывается, еще есть этика. Теперь буду знать, как это называется. Короче, привезите мне побольше денег. Я жду.

И Ритка повесила трубку. Амалия скрепя сердце решила выполнить ее просьбу, поэтому пригласила Юльку:

– Собирайся, поедешь к Маргарите в больницу.

– Лучше сразу на кладбище – я больниц боюсь. Они навевают на меня мысли о вечном, а я предпочитаю настоящее. Я девушка реальная.

Амалия не обратила внимания на ее слова:

– Отвезешь ей букет Магеровского и пакет с деньгами. В конверте будут деньги. Постарайся узнать у Маргариты, зачем ей такая большая сумма.

– А там конвертик поменьше имеется или это входит в мои обязанности?

Но Амалия упорно не слышала Юльку:

– Я боюсь, у нее не все в порядке с головой после нападения.

– А может, ее – в дурку, как Доминику? – подсказала ехидная Юлька.

– Когда вернешься, пиши приказ о своем увольнении. Я подпишу, – пообещала Амалия.

– Я пошутила. Я же не вас имела в виду, – сдалась Юлька.

– Какие вы все жестокие, – трагическим голосом заявила Амалия.

– Кто – мы?

– Молодые, – с горечью бросила Амалия и удалилась.

Крокодила в «офисе» встретила давешняя «нищенка».

– Ба, знакомые все лица, – сказала она. – Крокодил пожаловал? Что, за расчетом привалил?

– И кто меня тут уволил? – мрачно поинтересовался Крокодил.

– Я. За прогулы. Я уже и твой камуфляж с медалью пристроила. Не переживай – чувак надежный, с понятием. Все будет в лучшем виде.

– У меня было это… – Крокодил замялся, – семейные обстоятельства.

– А теперь что, кончилось, семья или обстоятельства?

– Короче… – протянул Крокодил.

– Короче некуда. К тебе туг из города приезжали. Я сказала, что ты щас на автовокзале работаешь.

Крокодилу это не понравилось.

– Не свети меня больше никому, а? – попросил он. – А еще лучше, дай другой участок.

– Услуги платные, Крокодил. А что мне за это будет?

– А я за это тебя в ментовку не сдам, и никто не узнает, что ты в темных делах замешана. И про торговлю наркотой в ночных клубах не скажу, и про то, как ты всех сожителей обворовывала, и про детей… – завелся Крокодил.

– Ладно, не кипешуй. Выходи завтра вместо Комара. Там место похуже, но поспокойнее.

Только Крокодил ушел, новая начальница взяла мобильник:

– Василевс? Это офис Крокодила беспокоит. Да. Он объявился. Завтра выходит на работу, но на другой участок. На какой? А ты любопытен, Базилио. Выставляй пузырь лимонаду, тогда скажу.

Толик привез Юльку в больницу и пошел вместе с ней к Ритке.

– Мне Амалия велела быть при тебе, – объяснил он. – И что ты там такого секретного везешь?

– План захоронения токсичных отходов из наших супермаркетов в лице просроченной колбасы и гнилых фруктов. За ним охотится санэпидстанция. Тебе находиться рядом со мной небезопасно, а у меня прививка есть, – веселилась Юлька.

– Ничего, отстреляемся.

– А ты умеешь? – засомневалась Юлька.

– Я Амалии скажу, что ты задавала мне провокационные вопросы и вешалась на меня, когда я был за рулем, – пригрозил Толик.

– А ты что – в ордене геев состоишь? Тебе с женщинами нельзя? – не уступала ему Юлька.

Так, пререкаясь, они добрались до Риткиной палаты. Ритка держалась молодцом, что чрезвычайно обрадовало Юльку.

– Я всегда знала, что красоту ничем не испортить!

– Ты профи, Юлька, знаешь, как польстить. Привет. Ты по заданию или сама?

– Сама! Скажешь! Я под конвоем! Видишь? – И Юлька показала на Толика.

– А цветы от Амалии, – догадалась Ритка, – странно, что не лилии.

– При чем тут лилии?

– Когда я на кладбище работала, туда всегда лилии носили. Траурные цветы.

– Амалия цветы любит в горшках. А ты и на кладбище работала? Ну у тебя, мать, и биография! Будет о чем писать в мемуарах. А цветы от господина Магеровского. И всяческие пожелания, заверения, в общем – не партнер по бизнесу, а отец родной.

– А как там настроения? Татьяну из кабинета не выжили? – спросила Ритка.

– Да нет. У нас обычно все начинается с основных кабинетов.

Толик стоял у двери, но не уходил, слушал внимательно.

– А Дианка как?

– Ты тут что – сезон отдыхаешь? У нас все, как всегда, только все вооружились газовыми баллончиками и бронежилетами, в подъезды по одному не заходим, а так все отлично.

Ритка вдруг внимательно посмотрела на Толика и попросила:

– Эй ты, а ну, повернись в профиль.

Толик послушно повернулся. Ритка посмотрела на него и ничего не сказала.

Юлька опешила:

– Рит, ты что, это же Толик, водила Амалии. И правду Амалия говорила, что у тебя крыша совсем поехала. Толик, выйди, пожалуйста. Я буду передавать секретные документы.

Толик не двинулся с места.

– Они у меня в бюстгальтере. Хочешь посмотреть или желаешь сам достать?

Толик что-то сердито буркнул и вышел.

Юлька протянула Ритке пакет с деньгами:

– Это Аномалия тебе передала. Скажи честно, вы вместе банк взяли?

– Представляешь, Амалия в маске и с пистолетом? Всем встать и рассчитаться по порядку! Валюту сложить на стол аккуратными пачками! Под углом в сорок пять градусов.

Они весело рассмеялись.

– Да она и без маски кого хочешь распугает. Ей сами все вынесут и отдадут.

Ритка заглянула в конверт.

– Не беспокойся, я проверила, новенькие, только напечатанные, – успокоила Юлька. – Амалия всю ночь штамповала.

– А давно этот Толик у нее работает? – вдруг совсем невпопад спросила Ритка.

– Давно. Ну, по крайней мере, сколько я знаю Амалию, столько же и Толик при ней.

– Она ему доверяет?

– Она и себе полностью доверяет только по четным числам, не считая воскресений. А что?

Ритка помолчала.

– Да ничего.

Юлька восприняла это как очередную странность. Да, плоха Ритуля, ох, плоха. Психиатр нужен.

– Амалия велела осторожно у тебя выведать, что ты собираешься с этими деньгами делать, и сообщить ей. Давай колись. А то она мне премию урежет.

Ритка нахмурилась:

– Не пойму – ты на чьей стороне?

– Я – по ситуации, – честно призналась Юлька. – Сейчас на твоей.

– А когда ситуация изменится, сообщишь? – язвительно поинтересовалась Ритка.

– Если успею. У нас сейчас ситуация меняется стремительно. Девчонки болтают, что на руководство «СуперНики» ведется планомерная охота. Кому понравится случайно попасть под обстрел? Так что мне сказать Амалии?

Ритка подумала:

– Скажи ей, что на эти деньги я хочу нанять киллера и отомстить за себя и Доминику.

У Юльки глаза полезли на лоб:

– Так ты знаешь, кто тебя хотел замочить?

Ритка молчала.

Юлька вышла из Ритиной палаты озадаченная.

– Поехали, – сказал ей Толик.

Но Юлька отказалась:

– Я пешком дойду. Рабочий день закончился.

Толик настаивал на своем:

– Амалия велела привезти тебя в офис. Значит, поедешь в офис.

Юлька психанула:

– Да пошел ты! Передай Амалии, что Ритка знает своего убийцу и хочет на все бабки нанять киллера, чтобы с ним поквитаться.

Толик остолбенел:

– Это она тебе сказала?

– Даже я бы такого не придумала. При всей своей фантазии.

– И она… назвала его?

– Нет.

На лице у Толика мелькнула тревога.

– Вот, не утерпел. Соскучился. Решил повидаться с вами. Вы не обидитесь, если я пока отложу свое предложение по поводу отдыха в Турции? Просто у меня так складываются обстоятельства, – заявил Самвел, приехав к Виктории Павловне.

– И у меня тоже, – кивнула Виктория. – Я пока никуда уехать не могу.

Самвел улыбнулся:

– И тут мы с вами синхронны. Но я поездку не отменяю. Как и свое предложение разделить ее со мною.

– Идемте, я вам кое-что покажу.

Самвел насторожился.

– Бедный Самвел Михалыч, все о проблемах думаете. Я вам покажу, что мы купили для ребят на ваши спонсорские взносы. Идемте. Два телевизора… коллекцию мультфильмов, – рассказывала она, заходя в игровую.

– Бабушка Пална, а наш папа еще не приехал? – тоскливо спросила Лёля.

Самвелу стало жалко девчушку.

– А давай посмотрим, что там за окном? Посмотрим?

Лёля радостно согласилась:

– Посмотрим.

Самвел взял девочку на руки.

– И Катюша хочет посмотреть, – сказала Лёля.

Самвел взял и Катюшу на руки. Подошел к окну. Дети устремились за ним.

– И я хочу, и я! – кричали они.

– Давайте по порядку, – предложил Самвел. – Все посмотрят. По очереди.

Виктории Павловне почему-то хотелось плакать. Самвел самозабвенно играл с ее детьми. Родными глупыми детьми.

Сергей вернулся домой. Пахло чем-то вкусным. Он прошел в комнату, увидел накрытый стол. Из кухни выглянула улыбающаяся Танюша:

– Садись, все готово, сейчас подам.

– Никто не допрашивает, где был, что делал, с кем делал, – радовался Сергей. – Идеальная жена, потому что не жена. М-да. Пахнет восхитительно. Что ты там готовишь?

– Сюрприз, – ответила Танюша из кухни.

– Надеюсь, приятный сюрприз. Я чувствую, ты за меня взялась по-серьезному. Не жаль будет потерянных сил?

Танюша принесла еду, села напротив.

– Ну, хватит прикидываться! – воскликнул Сергей. – Начинай пилить меня, а то я как-то непривычно себя чувствую. А я этого не люблю. Неужели у тебя уже нет никаких претензий?

– Ты сам мне все расскажешь. Если захочешь. И когда захочешь.

Сергей зажмурился:

– Я сплю, мне снится сон!

– Я – умная, ты не заметил? – спросила Танюша.

– Я был в редакции, – рассказывал Сергей, накладывая себе еду. – Я там раньше работал. Эта дура Юлька слила им компромат на меня. Но старые друзья не подвели. Завтра пойду на разборку в офис.

– А почему завтра?

– А потому, что хочу сегодня провести тихий вечер в семейном кругу. Ты не против? – спросил Сергей, заглядывая Танюше в глаза.

Васька позавидовал тому, что Борис загружен работой.

– Тебе на пользу – работать. Просто конь-огонь! – заметил Васька.

– Это правда, я чувствую необыкновенный прилив сил. Могу горы свернуть, – признался Борюсик.

– Боря, ты мне друг? Помоги мне. Как врач.

– Слушаю.

– Вот ты как думаешь, что такое мои видения? С научной точки зрения? Ведь раньше я ничего такого не видел и не слышал. А сейчас взгляну на человека и могу ему сказать, что его ждет в ближайшем будущем. Правда, далеко не заглядываю. Мощности маловато. Хотя нет, вру, иногда… боюсь я увидеть это будущее.

– Никакой научной точки зрения на такие способности нет, – сообщил Борюсик. – Современная парадигма еще не сложилась по отношению к этому феномену…

Васька помотал головой:

– Чего? Ты по-людски можешь?

– Да никто ни хрена про это не знает! – рявкнул Борюсик. – Живи спокойно. Расслабься и получай удовольствие.

– Понимаешь, сбываются мои видения. Я уже на рыночных девчонках проверял.

– И прекрасно. Что же тебя волнует? – не понял Борюсик.

– Я не все вижу, – грустно сообщил Васька.

– Это нормально. Ты же не Господь Бог.

– Я себя в будущем не вижу. Вот что.

Василия это очень тревожило. Неужто нет у него никакого будущего?!

Юрий Владимирович открыл дверь и увидел на пороге гостью.

– Танюша, вот не ожидал. Вы ко мне? спросил он.

– Да, – кивнула Танюша.

– Проходите, пожалуйста, садитесь.

Танюша прошла в комнату, села на диван.

– Что вас ко мне привело?

Танюша беспомощно взглянула на Юрия Владимировича и неожиданно зарыдала, закрыв лицо руками.

– Танюша, перестаньте плакать. Это бессмысленно. Вы плачете, я ничего не понимаю, и мы оба страдаем. Лучше постарайтесь успокоиться и расскажите мне все. Я попробую вам помочь.

– Дайте… воды… пожалуйста, – попросила Танюша сквозь слезы.

Юрий Владимирович принес ей воды. Танюша, стуча зубами о край стакана, выпила.

– Спасибо.

– Ну вот и хорошо. Слушаю вас.

– Юрий Владимирович, помогите мне, – умоляющим голосом сказала Танюша. – Я приехала к вам как к старшему товарищу… как к отцу. Мне не к кому больше обратиться. Так вышло, что я оказалась в сложнейшем положении. Можно сказать, я загнана в глухой угол. Из которого нет выхода. Вы ничего не слышали о последних событиях в моей семье?

– Признаться, нет. У меня самого сейчас вся жизнь кувырком. Просто в ушах свистит, – покачал головой Юрий Владимирович.

– Если вы мне не поможете, это будет означать одно: мне не стоит больше жить. Понимаете, Юрий Владимирович, у меня в жизни все как-то резко оборвалось, в одно мгновение: вот так вот – раз – и как будто ничего не было.

Мы расстались с Михаилом. Да. Последнее время у нас не ладилось, это правда. Но я думала, что это временно: семейные ссоры – с кем не бывает. А Миша взял и бросил меня.

– Как? – ахнул Юрий Владимирович. – Погодите, ведь вы же только удочерили детей.

Танюша горестно махнула рукой:

– Не напоминайте об этом. Если бы мне кто-то раньше сказал, как Миша будет к ним относиться…

– Мне показалось, он их обожал…

– Он их ненавидел! Сначала, конечно, был рад. Стал отцом, еще бы! Но только эта радость быстро исчезла. Дети – не игрушка: позабавился и бросил; за ними ухаживать надо, воспитывать. А кто этим заниматься будет? Миша? Как бы не так! Да он палец о палец не ударил. Домой начал заявляться поздно: мол, на работе задержался… А может, и не только на работе…

– Танюша, деточка, что вы такое говорите? Я не могу в это поверить.

– Я тоже не верила, пока девочки не пропали. Господи, да я всех знакомых обзвонила, все дворы обыскала, уже в милицию собралась заявлять, а потом Миша возьми и сознайся, что это он их в детдом сдал. Представляете, моих дочек!

– Какой ужас! – расстроился Юрий Владимирович.

Танюша всхлипнула:

– А я так привязалась к малышкам. Юрий Владимирович, мне жить не хотелось дальше. Я не знаю, что бы я с собой сделала, если бы… если бы…

– Что? Договаривайте, – потребовал Юрий Владимирович.

– …если бы не узнала, что беременна.

Юрий Владимирович помолчал, обдумывая ситуацию, и спросил:

– А вы сказали мужу о беременности?

Танюша слова зашмыгала носом:

– Лучше бы не говорила. Он взбесился, обвинил меня в измене. Сказал, что ребенок… мне трудно об этом говорить… что ребенок от вашего зятя.

– От Сергея?

Татьяна кивнула:

– У Миши и раньше были приступы глупой ревности. А тут он просто сошел с ума. Дело в том, что я долго не могла иметь детей. Лечилась. Прошла все муки ада. И вот, наконец… А Михаил сказал, что чудес не бывает…

Юрий Владимирович обнял Танюшу и погладил ее по голове:

– Бедная девочка, сколько вам пришлось пережить!

– Ничего, я сильная, справлюсь. Вот только… Представляете, Михаил напал и на Сергея Анатольевича, избил его, оскорблял.

Юрий Владимирович очень удивился:

– Мне проще поверить, что это Сергей напал на Мишу. Что же это творится! Ведь Михаил всегда был спокойным, уравновешенным парнем, так сказать, мухи не обидел. Я за него лично поручился перед работниками детдома… И вдруг такое! Танюша, а вы это точно не придумали?

– Вы считаете меня лгуньей? – возмутилась Татьяна. – Вы думаете, что я все это могла придумать? Извините, Юрий Владимирович, что отобрала у вас драгоценное время. Я постараюсь больше никому не мешать. Я осталась одна, беременная, без средств, без работы. Но я справлюсь.

Танюша сделала вид, что собирается уходить.

– Как без работы? Сергей вас уволил? – переспросил Юрий Владимирович. – Я ему немедленно позвоню.

– Не надо, – остановила его Танюша. – Ну как я в таком положении могу работать горничной? Вы не волнуйтесь, я нашла выход. Честно, никого не хочу собой нагружать.

Юрий Владимирович ужаснулся:

– Танюша, я прошу вас, только не это. Пожалуйста, не убивайте ребеночка.

– Да как вы могли такое подумать! – воскликнула Танюша. – Ни в коем случае. Нет, я просто решила начать свое дело. Пусть я не могу сейчас работать физически, но я в состоянии организовать коллектив. Смотрите, ведь вся Озёрка застраивается, возникают целые городки особняков. А ведь всем нужны бытовые услуги. Хочу организовать фирму, которая будет предоставлять услуги по хозяйству: уборке помещений, ремонту одежды. Знаете, сколько женщин сейчас нуждаются в работе? Сколько одиноких матерей, которым нечем кормить своих детей? А я всем предложу хороший заработок и достойный труд. Понимаете, о чем я?

– Святая! Танюша, вы святая! – радовался Юрий Владимирович. – Но чем я могу быть полезен? В принципе, у меня есть хороший юрист. Артем Боев. Да вы его знаете. Он может помочь зарегистрировать фирму. Что я еще могу?

Танюша заговорила открыто:

– Мне нужны деньги. Стартовый капитал. Я все просчитала. Смогу вернуть вам долг в самые ближайшие сроки. Честно. Я бы взяла кредит в банке, но под что? Вы же сами понимаете, что я не могу заложить квартиру. Это единственное, что у меня есть. Только я не могу так рисковать, не в этом положении. Мне больше не к кому обратиться. Юрий Владимирович, ну пожалуйста, я вам могу дать любую расписку’. Хотите, мы заверим ее у нотариуса?

– Не в этом дело. Я вам верю и без расписки. Просто у меня нет таких денег. У меня вообще нет денег. Никаких, – честно признался Юрий Владимирович.

– Как нет денег? – не поняла Танюша. – Но вы же – один из владельцев «СуперНики».

– Был, – грустно заметил Юрий Владимирович. – Раньше был. А сейчас я никто. Понимаете, я сам попал в такую передрягу. Хотел выручить Нику, дал взятку доктору, а меня поймали на горячем. Забрали все до копейки. Теперь сам вот живу на доход от моих романов, а это не очень густо. Погодите, я сейчас позвоню Сергею. Мы с ним не особо ладим, но думаю, он войдет в положение.

Но Танюша уже потеряла к разговору интерес:

– Как войдет, так и выйдет. Я его уже просила. У него нет денег. Его самого обобрали.

Юрий Владимирович задумался.

Васька снова пришел к Ритке. Он снова был в расстроенных чувствах.

– Ты почему в прошлый раз от меня сбежал? – поинтересовалась Ритка.

– Я не сбегал, – буркнул Васька.

Ритка протянула ему пакет:

– Я достала деньги. Тут приличная сумма. Мы в расчете?

– Ритка, мне уже деньги не нужны, покачал головой Васька.

– Так не бывает. Всем всегда нужны деньги, – не поверила Ритка. – Бери и иди, делай свое дело. Как договаривались.

– Ты меня не понимаешь. Я же сказал, мне уже не нужны деньги.

– А что случилось? Тебя султан Брунея признал своим побочным сыном? От другого гарема?

– Я пока не знаю, что со мной, но скоро узнаю, – пообещал Васька.

– Вася, это у меня голова больная, а не у тебя. Выражайся яснее. И кстати, скажи, что ты там такого увидел в моем будущем, что тебя так напугало? – спросила Ритка

– Я, Рит, не увидел твоего будущего, я увидел свое. Вернее, ничего не увидел, – грустно сообщил Васька.

– М-да, сложно. Может, тебе твой дар отказал? Ну хочешь, я тебя снова электрошокером ткну. Может, восстановится?

Ты не поняла. У меня просто нет будущего. А раз нет будущего, то и деньги без надобности.

Ритка все понимала иначе:

– Вася, мне кажется, что ты просто линяешь от своих обязательств. И придумываешь отговорки. Так нечестно. Мы же с тобой договаривались. Вот деньги. Ты таких сроду не видел и больше никогда не увидишь. Бери и проваливай.

– Ты такой не была.

– Какой, Вася?

– Такой, как сейчас.

– У меня в жизни много чего было, но так меня еще не прикладывали.

– У тебя не с головой проблема, а с сердцем. Любил я тебя. И люблю. Я – Васька – тебя люблю. Ты хоть понимаешь, что это такое, Ритуль? – Васька грустно поплелся к двери. – Ритка, я еду на очень важную встречу. Может быть, сумею раскрыть все тайны и разгадать все загадки. Если…

– Вася, рассказал бы ты мне все, – попросила Ритка.

– Пока не могу. Я хочу сам поговорить с этим человеком. Если вернусь, тебе все расскажу.

– Куда ты едешь? Я тебя подстрахую. У нас есть Петик. Он поедет вместе с тобой. Поможет, в случае чего.

Васька покачал головой:

– При Петике он ничего не скажет. Я поеду один. Я тебя спасу. Если успею.

Васька вышел из палаты.

– Вася, вернись! – крикнула ему вслед Ритка.

Тот даже не оглянулся.

– Я вас жду, – объявила директриса, увидев Нику с Артемом. – У меня есть новости. Мой источник из милиции сообщил, что в Радужном проживают восемь семей по фамилии Калашниковы.

Ни в одной из них нет ни дочки, ни внучки, ни невестки с именем Маргарита. И вообще, нет девушек такого возраста.

– Что же делать? – огорчилась Доминика.

– Я приготовила для вас несколько выпускных альбомов нашего детдома. Посмотрите, может, кого-то узнаете.

Виктория Павловна положила на стол альбомы. Доминика и Артем медленно перелистывали их. И вдруг Доминика воскликнула:

– Есть! Артем, давай быстро Риткино фото.

– Вот, посмотрите, – торжествовала Доминика.

Виктория Павловна удивилась:

– Ну конечно, я ее знаю. Но это не Маргарита. Это Наташа.

Доминика и Артем переглянулись.

– Вы уверены?

– Разумеется! – подтвердила Виктория Павловна. – Я эту девочку, можно сказать, вынянчила, вот, с такой куколки.

– Выходит, Ритка Калашникова есть не кто иная, как Наташка-аферистка, – подытожил Артем.

Виктория Павловна только улыбнулась:

– Нет, какая же она аферистка! Наташа всегда была хорошей девочкой. А вот мать ее, та да. Непутевая.

– Виктория Павловна, расскажите нам, пожалуйста, историю этой Наташи, – попросила Доминика.

– Надо же, как мир тесен! Наташка. История у нее печальная. Мать девочки на второй день после родов из больницы сбежала. Врачам ничего другого не оставалось, как сдать ребеночка в наш дом малютки. Назвали Наташей.

– И она провела здесь все детство?

– Да. В свое время я хотела ее удочерить. У меня своих детей-то нет. Очень просила, но сказали – не положено – сама без мужа не воспитаю. Никто другой Наташеньку так и не взял. А она такой хорошей была: глазастенькая, молчунья…

– А мать? Родная мать ее никогда не искала? – поинтересовался Артем.

– Что вы, это ее всегда ищут. Мать у Наташки – преступница. Ее фамилию здесь всяк знает. Эта Косарева – проклятье нашего детдома.

Артем удивился:

– Косарева? Ритка – дочь Косаревой?

– Ну да. У нас здесь еще две ее дочери. Правда, совсем маленькие. Косарева то и дело пытается их выкрасть. Нет от нее покоя. Я очень боялась, чтоб Наташа не пошла но стопам своей матери. Ведь гены – это ж вещь такая – ничего с этим не поделаешь. Но, слава богу, девочка пошла не в мать. Она росла доброй, очень доброй. Только держалась обособленно. Поздно говорить начала. Ее даже в спецшколу хотели сдать, думали, умственно отсталая. Но я не позволила. Сама занялась ее воспитанием. Господи, она меня даже мамой называла, – Виктория Павловна всплакнула. – Я так хотела, чтоб у нее все сложилось хорошо, чтоб она получила высшее образование, устроилась в жизни. Я ей всегда повторяла: Наташа, ты будешь большим человеком! А она становилась на стульчик и спрашивала: вот таким? Эх, Наташка, Наташка! Как нам было хорошо вместе. А потом…

– Что случилось потом? – насторожилась Доминика.

– Потом после очередной отсидки вернулась Косарева. Она с детства пошла по кривой дороге: мошенничество, разные там аферы. А в тот раз… Наташа неплохо заканчивала школу. Но появилась Косарева.

– Призналась девочке, что она ее мать? – догадалась Доминика.

Виктория Павловна кивнула:

– Да. К тому же искренне раскаивалась в содеянном. Косарева – хорошая актриса, ей ничего не стоило обаять дочку. Понимаете, в каждом нашем ребенке, какую бы трудную жизнь он ни прожил, теплится надежда найти родителей. Наши дети – особенные. У них обостренное желание иметь маму и папу, жить в семье. Доминика, ведь вы же знаете, что такое настоящая семья?

Доминика горестно покивала Виктории Павловне.

– Но зачем Косаревой понадобилась Ритка, то есть Наташа? У нее проснулись материнские чувства? – не унимался Артем.

– Не думаю. Эти чувства у нее крепко спали шестнадцать лет.

– Какое совпадение! Ведь с шестнадцати лет человек становится уголовно ответственным. А значит… – продолжал Артем.

– Вы рассуждаете верно. Косарева решила использовать взрослую дочь в своих преступных целях. Никогда себе не прощу, что не проверила биографию этой женщины и разрешила ей проводить с Наташкой много времени.

Наша попала в плохую компанию. Начала попивать. Мать своим сожителем Крокодилом заставляли девочку нищенствовать, может, и воровать. Не знаю. Не хочу об этом вспоминать. Там была какая-то некрасивая история, преступление… В конечном счете Наташка исчезла. И больше мы о ней ничего не слыхали.

– Виктория Пална, вы сказали, что у вас здесь воспитываются еще две дочки Косаревой? – напомнила Доминика.

– Да. Это родные сестры Наташи, но она не знает об их существовании. Лёля и Катюша.

– Я могу на них взглянуть? – попросила Доминика.

– Конечно. Девочки очень любят Артема. Они будут рады вас видеть. Артем, проводишь Доминику Юрьевну в игровую? Я сейчас к вам подойду.

– Спасибо, Виктория Павловна.

Артем с Доминикой ушли, а Виктория Павловна стала складывать в шкаф альбомы. И тут в кабинет ворвалась Анна Вадимовна.

– Я так больше не могу. Я не могу так жить! – кричала она. – Это не отпуск, а какое-то наказание. Я не ем, перестала спать. У меня перед глазами одна и та же картина: он и эта женщина, в обнимку. Нет, пора этому положить конец!

– Замри! – приказала Виктория Павловна.

Анна Вадимовна замерла.

– Набери воздуха в легкие, – продолжала командовать директриса. – А теперь спокойно выдыхай.

Анна Вадимовна послушно выдохнула.

Виктория Павловна потянула Анне Вадимовне телефонную трубку.

– Зачем? – не поняла та.

– Звони. Чтобы снова чего не вышло.

Юрий Владимирович в это время провожал Танюшу.

– Танюша, простите, что так вышло, если бы я мог вам помочь… – Юрий Владимирович не успел договорить, как вдруг Танюша пошатнулась и упала. Он еле успел подхватить ее. – Танюша, что с тобой? Вот горе-то. Танюша, очнись!

Юрий Владимирович подтащил Танюшу к дивану, уложил ее. Схватил стакан, побрызгал, помахал газетой.

– Что же делать? – волновался Юрий Владимирович. – «Скорая». Господи, нужно вызвать «скорую».

Тут раздался телефонный звонок. Юрий Владимирович схватил трубку.

– Юрий, это я, Анна. Я вернулась из отпуска. Думаю, нам нужно поговорить.

– Боже мой, Аня, я так рад. Но что же делать?

– В каком смысле?

– Как мне привести ее в чувство? – спросил Юрий Владимирович, глядя на безжизненную Татьяну.

Кого нужно привести в чувство?

– Анечка, ты же медработник, что делать, если беременная женщина упала в обморок?

– Какая беременная женщина? Где упала? – не понимала Анна.

– У меня в квартире. Что же делать?

– Я схожу с ума? – спросила Анна.

– Аня, Анечка, это не то, что ты подумала. Анечка… – закричал Юрий Владимирович, но Анна Вадимовна повесила трубку.

Сергей вошел в приемную и развалился в кресле напротив Юльки. Он молча смотрел на нее. Юлька занервничала.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, дорогая? – спросил Сергей.

– Это ты нам должен рассказывать, Сереженька, – вмешалась в разговор Диана. – Ты ведь у нас из отпуска вернулся. Или это у тебя был медовый месяц, а?

– Помолчи, выскочка. С тобой никто не разговаривает. Или вы это вместе задумали и провернули?

Юлька и Диана переглянулись.

– Может, кофейку? – мирно предложила Юлька.

– Да, пожалуйста. И три ложки мышьяка, и не размешивая, – согласился Сергей.

– Я не столь кровожадна, Сергей Анатольевич.

– Мне так не показалось. Кто отправил в редакцию эти милые снимочки? Сергей бросил на стол свои фотографии из ресторана.

– Помнится, ты их у меня сам отобрал. Ты и отправил.

– Ишь ты! – воскликнул Сергей. – Я в восторге от твоей наглости. И посмеялся бы вместе с тобой, если бы не понимал, какую опасную игру ты затеяла, радость моя. Мне наплевать и на твою банальную статейку, и на эти фотографии, которые ты хотела опубликовать. Только вот тебя жалко. Твою башку – это еще ладно, там мозгов отродясь не было, а вот это красивое тельце… оно еще может пригодиться.

Диана грубо оборвала его:

– Эй, Сережа, а ну быстро сделал два шага назад! Нечего тут угрожать.

– Я не угрожаю, я предупреждаю. Девочки, вы не знаете, во что вляпались. Вы даже не догадываетесь, кому хотели дорогу перейти.

Юлька осмелела:

– Надо же, страшно как! Диана, где там наши бронежилеты? Надо Амалии подать идейку ввести их как обязательную деталь дресс-кода. А то ходят здесь всякие… киллеры.

– Посмейся-посмейся. Бронежилет тебя не спасет. Знаешь, кто эта женщина? – Сергей указал пальцем на Косареву, что смеялась на фотографии. – Ты чуть не объявила войну одной из самых опасных преступниц нашей области. Если бы эти фото попали в газету… Эта женщина не остановилась бы ни перед чем.