Текст книги "Триумф"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Только одной вещи. Но тебя это не касается.
– Да знаю я все твои секреты, знаю… И честно скажу, они мне не нравятся. Но об этом – позже. А пока – не скучай. Провожать меня не нужно, я дорогу не забыла.
Анжела битый час выспрашивала Любу:
– Чего раскисла? Можно подумать, и не рада мне. Анжела приехала, значит – день ангела.
Люба была подавлена.
– Ага, ко мне такие ангелы каждый день прилетают и все по одному вопросу. Ох, взаправду пришло мне время новую работу себе искать. Нигде от вас не спрячешься.
– Ну и ладно. – Анжела перешла к делу. – Есть весточка от одного интересного тебе человека. Имя называть не буду, ты уже сама поняла. Ты с Васькой давно видалась?
– Давненько. А что? – заволновалась Люба.
– А то, что он меня сегодня встретил и просил тебе передать, что назначает свидание. Хочет одно важное дело с тобой перетереть. И сдается мне, что не об убийствах и прочей гадости он с тобой говорить собрался. А совсем о другом. О личном.
– Он так сказал? – воскликнула Люба.
Анжела кивнула:
– Слово в слово. И еще: пошли, мол, мою Любу в условленный час в условленное место. Ждать буду с нетерпением. Про место сообщить не могу, опасаюсь прослушивания. – Анжела оглянулась по сторонам.
Люба шепотом попросила:
– Так на бумажке напиши.
– Бумажка – улика. А знаешь что – давай я тебя сама провожу, – предложила Анжела.
– А ты меня не обманываешь? Василий правда захотел меня видеть? – переспросила Люба.
Анжела надула губы:
– Значит, я вру, по-твоему? Ладно, я обиделась и ушла. Видишь, Зямочка. какие люди бывают. Ты к ним со всей душой, с приятными новостями, а они… Не водись с такими, моя птичка.
– Ну, извини. Я ж не хотела… – Люба подхватилась. – Так что ж мы сидим?
– А-а-а, боишься, что Васька передумает? – погрозила ей пальцем Анжела.
Люба мечтательно ответила:
– А ты бы не боялась? Ему по телевизору вон какую рекламу сделали. Он теперь – звезда. Мне за него бороться надо.
– Так вперед! Нам, бабам, не привыкать за счастье грудью бороться! А тут – целитель Василий! – закивала Анжела.
– Ты, это, погоди. Посиди тут за меня 10 минут, – попросила Люба. – Я сбегаю переоденусь. Мигом обернусь. Только не уходи. Не оголяй пост.
Люба выбежала. Анжела посмотрела ей вслед и покачала головой. В подъезд зашел Борюсик. Анжела выглянула.
– Здравствуйте! Вот так встреча! Не ожидал вас увидеть, – поздоровался Борюсик. – Вы теперь здесь работаете?
– А уж как я не ожидала, – нахмурилась Анжела.
– А я, собственно, к Любе. Знаете такую? – спросил Борюсик.
Анжела смерила его взглядом с головы до ног:
– Все с вами ясно. А как поживает ваша блондинка?
– Какая блондинка? – не понял Борюсик.
Анжела сузила глаза:
– Так значит, у вас их несколько? А как вы их различаете – по номерам? Слышишь, Зям, у этого дяди целый гарем блондинок, так ему мало, он к Любе направился. А бедная наша Ритуля, ничего об этом не зная, мучается в больнице. Что ты на это скажешь?
Вдруг Зям завилял хвостом. Борюсик наклонился над ним:
– Что, малыш? Мужская солидарность? Иди ко мне. Можно мы с Зямом поговорим?
Борюсик нежно взял Зямчика на руки, почесал ему шейку. Зям в ответ облизал ему лицо.
– Зямыч, ты не обознался? – ревниво спросила Анжела.
– Вот видите, какой я человек положительный! Ваша собачка это подтверждает, – улыбнулся Борюсик.
– Раз вы такой положительный, значит, на вас положиться можно? Вот все блондинки на вас и положились. Я бы даже сказала, повисли гроздьями, – напомнила Анжела.
Борюсик наконец сообразил, в чем дело:
– Полноте, Анжела, это досадное недоразумение. Та блондинка, с которой вы меня видели, это Ольга Алексеевна, телеведущая, вы ее разве не узнали?
– А-а-а, новая подозреваемая в убийстве? – уточнила Анжела.
Борюсик удивленно посмотрел на нее:
– С чего вы взяли?
– Так в газетах написано. Хорошую вы себе компанию нашли, добрый доктор Айнеболит. Вы еще с себя не всю грязь смыли, а уже… Ладно, дело ваше. Рассказывайте, что вы здесь делаете.
Борюсик оглянулся и прошептал:
– Я пытаюсь вычислить, кто напал на Маргариточку. И некоторые сведения привели меня сюда, к Любе. Но я никак не могу ее на месте застать.
Анжела забрала у Борюсика Зяма.
– Тогда слушайте мою команду. Я здесь на боевом задании по тому же вопросу. Не путайтесь под ногами и не мешайте.
– Слушаюсь, Анжелочка. Я вас очень прошу, если понадобится моя помощь… любая… позвоните. Вот вам моя визитная карточка.
Там указаны номера всех моих телефонов, – вручив ей свою визитку, Борюсик вышел из подъезда.
В праздничном платье, причесанная и раскрашенная, вбежала Люба.
– Ой, мамочки! – ахнула Анжела.
Люба спросила севшим голосом:
– Что, не нравится?
Анжела возразила, разглядывая Любу:
– Да нет. Очень даже ничего. Симпатичненько!
– Как думаешь, Василий оценит? – Люба с надеждой посмотрела на нее.
– Василий?! Коне-е-ечно, дар речи потеряет, слова вымолвить не сможет.
– Так что ж мы стоим? Я уже готова, поехали. – Люба поправила платье.
– Эх ты, работница! А как же пост номер один? – Анжела показала на помещение. – У нас бы на рынке тебя за такое…
– Меня Верка уже бежит подменять, – отмахнулась Люба. – Идем скорее, девушка.
Ритка потихоньку ходила по палате. Петик заботливо страховал ее.
– Зря ты, Ритка, вставала. Доктор сказал, что такие травмы, как у тебя, – вылеживаются. А ты вскочила, как ненормальная.
Ритка была не согласна:
– Я, Петик, как раз нормальная. А поэтому ни одной лишней минуты здесь быть не хочу. Ты сам сказал, что меня постараются добить в самое ближайшее время.
– Когда я такое говорил? То есть говорил, но в таком… в общем смысле. Ты меня не поняла, – залепетал Петик.
– Важно, что я сама себя понимаю. И уйти отсюда собираюсь на своих ногах. А не на носилках ногами вперед.
– Ладно, походила и хватит. Ложись давай. А то я Борис Михайловичу пожалуюсь. Он с меня за соблюдение режима по всей строгости спрашивает, – предупредил Петик.
– Подожди, я еще пройдусь. До окна.
Толик принес передачу, неловко потоптался на пороге. Ритка глянула на пакеты:
– Куда мне столько? Я же все равно все нянечкам да сестрам раздаю.
Толик развел руками:
– Наше дело подневольное. Сказали: неси – несу. Сказали: сторожить – сторожу.
– И кого ты тут сторожить собрался? – насупился Петик.
– Амалия Станиславовна очень обеспокоена ночным происшествием с Маргаритой Викторовной и велела мне заступить на круглосуточное дежурство. С целью предупреждения попыток вражеского проникновения, – отрапортовал Толик.
Петик выступил вперед:
– Ты чё несешь?
– Иди и скажи Амалии, что у меня своя охрана. И спасибо скажи. За заботу, – напутствовала Ритка.
– Ритка, так тебе точно охрана не нужна? – поинтересовался Толик.
– Вали, один справлюсь, – грубо отрезал Петик.
– Смотри. Один раз уже не уберег. Тебе веры нет, – огрызнулся Толик.
Ритка осторожно присела на край кровати:
– Это что за наезды? Ты Амалии служишь? Вот и служи, прыгай на задних лапках. А Петик – мой телохранитель по штатному расписанию.
– И хорошо он тут… тело охраняет? – подмигнул Толик.
Петик угрожающе двинулся на Толика:
– Ну, ты, свинья, извинись перед девушкой!
– Какие мы нежные, уж и пошутить нельзя. Так что Амалии Станиславовне передать?
Ритка держалась из последних сил:
– Передай, что Маргарита Викторовна на днях вернется к рулю компании. Пусть готовится.
Петик грудью подталкивал Толика к двери. На пороге Толик оттолкнул его и вышел. Петик ошарашенно обернулся.
– Эй, Петь, ты что?… Петя, я здесь! Ты что, привидение увидел? – окликнула его Ритка.
– Ритка, сядь, а то сейчас упадешь, – прошептал Петик. – Я только что вспомнил… кого я там видел. В подъезде. Когда тебя по голове шарахнули.
Ритка испуганно смотрела на Петика:
– Петик, а Петик, ты не ошибся? – Петик помотал головой. – Смотри не ошибись лучше пять раз перепроверить, чем невиновного обвинить.
– Я с того дня ночи не спал. Я ведь знаю этого парня, а вспомнить не могу. Наваждение, говорю. Образ перед глазами стоит, вот вроде сейчас ухвачу, вспомню, а оно не дается! Ты смотри, сколько мучился, а оно вдруг бац, и само выпрыгнуло…
Ей-богу, Ритка, это же он. – Петик наклонился к Ритке и зашептал ей на ухо.
Ритка охнула:
– А понимаешь ли ты, мой верный оруженосец, что у нас в руках – граната с выдернутой чекой?
– Понимаю. С гранатами оно как? Или надо держать, пока рука не отвалится, или бросать подальше, – кивнул Петик.
Ритка напряженно думала:
– Ну да! Один неправильный бросок, и мы все будем подальше. Петик, у меня даже голова перестала болеть. Ей, видимо, показаны стрессы.
– А давай я к ментам поеду и все им солью? – предложил Петик.
Ритка возразила:
– Да ты что? Сбрендил, что ли? Все твои сведения попадут в руки к нашему дорогому следователю Николай Николаичу. Не нравится он мне этот Николаич. По первому покушению на меня нет ни одной внятной версии, все, как в песок, ушло. По второму – та же картина. Ты разве не понимаешь, что он против меня работает? Ментовка – наши враги.
– Спасибо тебе, Ритуля, за добрые слова. Я, между прочим, тоже мент, – напомнил Петик. – Ладно, в ментовку не пойдем. А если этот… еще кого кокнет? Или снова до тебя доберется? Замочит и закосит под твое самоубийство.
– Тем более что генеральная репетиция уже состоялась, – вздохнула Ритка. – Я знаю только одного человека, который нам помочь может.
Она набрала номер телефона:
– Амалия Станиславовна, есть серьезный разговор. Нет, по телефону не могу, приезжайте в больницу. Вы когда будете? Спрашиваю – значит надо. Мне нужно спланировать свое время.
– Вот, из редакции привезли. Сказали, что подарок нашему офису. И «спасибо» велели передать, – буркнул охранник, внося стопку газет.
– За что спасибо? – удивилась Юлька.
– Сказали – за взаимовыгодное сотрудничество. – Охранник положил газеты на стол и вышел.
Амалия готовилась к визиту в больницу, складывая в большую сумку мобильный и пакет документов. Неожиданно в ее кабинет ворвалась Юлька с газетой.
Амалия, судорожно собираясь, сразу предупредила:
– Юлия, все – потом. Я бегу к Маргарите в больницу. К моему приезду распечатай график опозданий и задержек сотрудников. Разъясни коллективу, что вычитать буду и за то, и за другое.
– Поймите же, у меня в руках бомба! – воскликнула секретарша.
Амалия, перестав копошиться, внимательно посмотрела на Юлю с газетой:
– Какая еще бомба?
– Сенсация, Амаль Станиславна. Полюбуйтесь на стряпню этой журналистки. Офис уже гудит. И с этим надо что-то делать.
Юлька положила на стол Амалии газету с крупным заголовком «Гендиректор «СуперНики» убила мужа и повесилась?». Амалия замерла и взяла газету.
Женщины отдела по очереди зачитывали вслух цитаты из статьи и охали:
– Ночной сторож рынка, экстрасенс Василий Калашников числится пропавшим без вести, – с выражением читала Людмила. – К нам поступили сведения, что труп Василия зарыт в лесу. Все указывает на то, что заказчик убийства – звезда городского бизнеса Маргарита Калашникова. Собрание акционеров фирмы «СуперНика», которую возглавила бывшая рыночная торговка Калашникова, постановило, что преуспевающей бизнесвумен, согласно статусу, не подходит муж-сторож.
– Зуб даю, это Сергей Анатольич сказал, – вмешалась Ольга.
Людмила напомнила:
– Ты что, он уже не акционер.
– Значит, Амалия. У нее же на первом месте «облико морале», – предположила Ольга.
Нина Ивановна продолжила чтение:
– В поисках подходящего по статусу кавалера Маргарита завела роман со скандально известным в городе лже-врачевателем Медведевым. Любители необузданных возлияний стали частыми гостями их совместных вечеринок. Будучи экстрасенсом, муж узнал об измене супруги: ввел Ритку в гипноз и заставил во всем сознаться. Разгневанный Медведев, угрожая Калашникову смертельной инъекцией, потребовал, чтобы тот развелся с супругой…
– Теперь понятно! Вот это детектив! Медведев хотел уколоть Калашникова, а вместо этого уколол Маргариту! – в восторге закричала Людмила.
– Людка, ты нас не путай. То совершенно другая история, – остановила ее Ольга.
Нина Ивановна повысила голос:
– Дослушайте, это еще не все! «Узнав, что муж не даст ей развода, глава «СуперНики» и ее подельник Медведев натравили на Калашникова бультерьера. Сердце целителя Василия не выдержало, и он скончался от страха у себя в сторожке. Об этом нам рассказал один из пациентов покойного, излеченный им от белой горячки. Труп несчастного сообщники зарыли в лесу. Не менее сенсационные разоблачения ждут читателей в следующем номере. Как продавщица туалетной бумаги стала главой процветающей фирмы и как ей удалось так быстро ее разорить? Какие новые аферы готовит Доминика Никитина? Сколько недель осталось до банкротства «СуперНики»?»
– Как начинающий специалист по паблик релейшнз, я скажу: лучшая фраза в статье вот: «Выскочка хладнокровно убивает супруга». Даже если Ритка оклемается, ей этого до конца дней не забудут! Эта ушлая журналюшка своей статейкой, считай, нашу Ритку похоронила, – заметила Юлька.
– Я себе представляю, как загудел город.
– Нет, Танечка, ты себе не представляешь. Богатых у нас ой как не любят. Завидуют и не любят. Вот напиши все то же самое, скажем, про меня – простую секретаршу. Убила и убила. Похоронена в лесу – и хорошо. Сенсация для родных и близких.
– Да, все-таки редкой сволочью оказалась эта журналистка, – возмутилась Татьяна. – Это же надо так все перекрутить, переврать, домыслить.
– У меня нюх на таких! А ты ее еще защищала, – напомнила Юлька. – Один заголовочек чего стоит. Спорю на свою будущую пенсию, что этот знак вопроса в конце заметило ровно два процента читателей. И понеслось – убила, повесилась…
– Да, на этой грязи газета снимет хорошую прибыль. Тиража три, небось, напечатали, – вздохнула Татьяна.
– Ника, я принесла свежую газету. Я подумала, вдруг что-то о тебе напишут! – крикнула с порога Елизавета Андреевна.
Доминика развернула газету:
– Спасибо, Елизавета Андреевна. Сейчас посмотрим. «Гендиректор «СуперНики» убила мужа и повесилась?». Что за чепуха?
Елизавета Андреевна заволновалась:
– Что они имели в виду?
– Сейчас узнаем. «Собрание акционеров»… «По статусу»… «Смертельной инъекцией»… «Труп в лесу»… О боже мой!
«Маргарита Калашникова не выдержала угрызений совести и пыталась повеситься в больничной палате».
– Ника, позвони ей, – попросила Елизавета Андреевна.
Доминика поспешно набрала номер телефона:
– Ритка, это Доминика. У тебя все в порядке? Ритка, ты не читаешь газеты? Я постараюсь зайти к тебе. До встречи.
Отложив в сторону телефон, Доминика повернулась к учительнице:
– Она жива. Но такие публикации просто так не появляются. Фантастические небылицы в них обычно перепутаны с фактами. Так было у меня, и такая же история случилась Риткой.
– Откуда у газетчиков факты? – удивилась Елизавета Андреевна.
– Их должен был сообщить кто-то весьма заинтересованный в делах «СуперНики».
– Ника, ты думаешь, это заказная статья? тревожно поинтересовалась Елизавета Андреевна.
Доминика уверенно кивнула:
– Разумеется. Но то ли журналистка перестаралась, то ли заказал статью не наш противник. История перевоплощения Ритки задевает и его интересы. Похоже, ситуация вышла из-под его контроля. И нам это на руку. Нельзя тянуть резину. Мне пора к Самвелу.
– Ты ему доверяешь? – спросила Елизавета Андреевна.
– Пока не знаю, – покачала головой Доминика. – Но мы уже договорились о встрече. Я должна идти.
– Ника, будь осторожна, – Елизавета Андреевна протянула Доминике свою шляпку с вуалью.
Доминика улыбнулась:
– Я даже не знаю, считать ли эту шляпку маскировкой. Меня в этом раритете запомнит весь город. Стану законодательницей новой моды.
Виктория Павловна удивилась, увидев Самвела на пороге своего кабинета.
– Это вы? А я сама к вам собиралась.
– Позвольте мне сначала сообщить вам новости. К сожалению, они неприятные, – сразу перешел к делу Самвел. – Я не хотел говорить по телефону, боялся вас напугать. Виктория… Косарева вернулась. Она была у меня. И это плохо. Я считал, что навсегда от нее избавился. А она все-таки вернулась.
– Вернулась… к вам? – переспросила Виктория Павловна.
– Не хочу, чтобы между нами были тайны, – кивнул Самвел. – Косарева когда-то была грязной мелкой воровкой. Потом стала втягиваться в аферы покрупнее. И достигла такого уровня, что теперь она хочет легализоваться. Стать, так сказать, приличным человеком.
– И вы… ей верите? Вы пустили ее к себе? – во все глаза смотрела на него Виктория Павловна.
– Виктория, не торопитесь с выводами. Косарева имеет на меня виды. Ей нужно, чтобы я на ней женился и дал ей свою фамилию. Она будет Надия Пашаева, совсем другой человек, якобы без криминального прошлого…
– Вы сказали – будет? Вы согласны жениться на Косаревой? – Виктория Павловна резко встала. – Самвел Михайлович, я благодарна вам за откровенность. Раз вы признались мне, что у вас с Косаревой отношения… я тоже буду откровенна с вами.
– Виктория, какие отношения? Вы меня неверно поняли, – попытался объяснить Самвел, но Виктория Павловна прервала его:
– Дослушайте, пожалуйста. Сегодня мне позвонили и сказали… Я не знала, верить или нет. Поэтому решила поехать к вам и самой спросить у вас, глядя вам в глаза.
Самвел улыбнулся, взял Викторию Павловну за руку. Она осторожно высвободила руку.
– Я жду вашего вопроса. Обещаю, что отвечу правду, чистую правду и ничего, кроме правды.
– Хорошо, обещаю вам верить. Вы причастны к покушению на Маргариту Калашникову?
Самвел даже не нашелся, что сказать. Он с изумлением смотрел на Викторию Павловну и молчал.
Она горько улыбнулась:
– Ваше молчание очень красноречиво…
Наконец Самвела прорвало:
– У меня в жизни нет ничего столь дорогого, чтобы я мог этим поклясться. Кроме вас. Виктория! Если я совру, пусть Бог меня накажет тем, что я никогда больше не увижу вас. Клянусь вам, я никак не причастен ни к тому, что случилось с Доминикой, ни к покушению на Маргариту. Клянусь, меня ничто не связывает с событиями, которые развернулись вокруг этих несчастных женщин. Ничто, кроме одного пункта. Я хочу помочь им найти преступника.
– Я верю вам, Самвел. Но… если вы дружны с Косаревой, а преступница именно она… – запинаясь сказала Виктория Павловна.
– И еще одно. Виктория, я больше всего на свете хочу, чтобы Косарева навек исчезла из моей жизни. Из нашей с вами жизни.
Но я боюсь спугнуть ее… Вы верите мне? – Самвел проникновенно посмотрел на Викторию Павловну.
– Я верю тебе, Самвел, – ответила она тихо.
Самвел поцеловал ей руку:
– Я рад, что недоразумения позади. Теперь у меня просто выросли крылья. И я думаю, что скоро смогу прийти с предложением, от которого ты не сможешь отказаться. Я не хочу, чтобы мы спешили и боялись. Я не хочу, чтобы мы скомкали важнейшее событие нашей жизни. Я хочу найти того, кто нам мешает. И я найду его. Сегодня многое должно проясниться. Я вернусь.
Самвел еще раз поцеловал Виктории Павловне руку и пошел к двери, но на пороге резко, остановился, что-то вспомнив.
– Виктория, ответь мне на один вопрос. Ты наверняка знаешь, была ли Косарева лишена родительских прав на Маргариту.
– Конечно, была лишена. Я сама готовила документы, – кивнула Виктория Павловна.
– Значит, не она покушалась на Ритку. Ей незачем было стараться.
– Мама, ты созрела с решением? – спросила Диана.
– Дианочка, не дави на меня. Что ты хочешь от меня услышать? – ответила Анна Вадимовна.
– Что ты прощаешь папу, закрываешь глаза на его слабости и согласна увидеться с ним, чтобы с глазу на глаз разрешить… более мелкие и несущественные вопросы.
– Диана… – Анна Вадимовна замолчала, потом с трудом продолжала: – Я не переживу этой встречи.
– Ладно, подойдем с другой стороны. Скажи мне не таясь: ты любишь папу? – заглянула матери в глаза Диана.
– Это самый сложный вопрос, который ты мне когда-либо задавала. – Анна Вадимовна задумалась. – Я тебе этого никогда не говорила. Но теперь ты взрослая девочка и поймешь. Когда много лет тому назад я впервые увидела твоего отца, я с первого взгляда поняла, что это – мой человек. Это смешно… Он – моя вторая половинка. Мы виделись всего один раз… всего одну ночь, а мне казалось, что я о нем все знаю. Всего несколько часов, но это были самые счастливые часы в моей жизни. И когда он уехал, ничего мне не обещая…
Анна Вадимовна замолчала.
– Договори, мама. Что было после этого? – тихо спросила Диана. Анна Вадимовна всхлипнула:
– Когда он исчез из моей жизни на 19 лет… я чувствовала, я всегда знала, что это не конец.
– Все эти годы ты ждала его? – Диане мучительно было жаль мать.
– Ждала. Я… фантазировала. Вдруг он приедет, вдруг обо мне узнает… Эти фантазии и были моей жизнью. Понять это трудно, но я не могла даже думать ни о ком другом. Когда мы встретились, мне было 18. Теперь я уже старая-дура… но в душе я осталась 18-летней девчонкой. Моя душа не постарела, потому что в ней все время жила первая юношеская любовь.
Диана восторженно взвизгнула:
– Как я жалею, что этого потрясающего монолога не слышит наш господин писатель. Он бы мгновенно схватился за ручку и попросил бы тебя все это повторить. И вставил бы в свой новый роман. Ну вот, теперь я могу уехать со спокойной совестью.
Самвел испытующе смотрел на Доминику.
– Почему у вас такой взгляд? – спросила она.
– Это ты звонила Виктории Павловне? – медленно произнес он. – И сказала ей, что я – убийца?
– Нет, этого я ей не говорила, – возразила Доминика. – Но я должна была ее предупредить. Она должна быть осторожна, не так ли?
– Она – святая женщина. Самая лучшая в мире.
– Неужели вы влюбились? – недоверчиво смотрела на него Доминика.
– Да. Пожалуй, впервые в жизни. Хороших людей нужно спасать и жалеть. Я понимаю, почему ты так поступила. И не обижаюсь на тебя. Я хочу, чтобы ты знала, в чем я сегодня поклялся Виктории. Во-первых, я непричастен к тому, что случилось с тобой и Ритой. И во-вторых – я не хочу ничего общего иметь с Косаревой. Да только… вернулась она из дальних странствий. Она ко мне уже наведывалась.
– А Люба придет? – сменила тему Доминика.
– Я послал за ней Анжелу. Ты ее знаешь лучше меня. Я люблю повторять – если женщине отрезать крылья, она будет летать на метле…
– Анжела тоже будет здесь? – напряглась Доминика. Самвел усмехнулся:
– Боишься встречи, Милка? Неприятный момент, да?
– Честно сказать, ситуация малокомфортная. Я тогда убежала впопыхах, не попрощалась, ничего не объяснила. Анжелка такого отношения не заслужила. И наверняка думает обо мне черт знает что.
– Вот и объяснишься, – заявил Самвел. Распахнулась дверь, Анжела ввела Любу:
– Заходи, Любовь, чувствуй тут себя как дома.
Люба, увидев посторонних, оробела, испугалась, повернулась к Анжеле:
– А где же Вася?
– Выслушайте нас, Любовь, – встал ей навстречу Самвел. – Василий пропал.
Люба всхлипнула:
– Как пропал?
– Да мы сами толком ничего не знаем. Он исчез и не появляется нигде.
Люба вдруг рванулась к двери. Но там стояла Анжела.
– Выпусти меня, обманщица!
Анжела твердо стояла на пути:
– Ах вот она, твоя хваленая любовь. Как у Васьки несчастье случилось, так он тебе уже вовсе не интересен стал.
– Не бойтесь, проходите, садитесь. Мы – друзья Василия. – Самвел приобнял Любу за плечи.
На столе были разложены фотографии мужчин с опознания. Доминика попросила:
– Люба, один раз вы нас уже обманули…
Люба вздохнула:
– Да я вас в первый раз вижу.
Доминика объяснила:
– Чтобы всем было понятно: к Любе приходил Артем и просил опознать убийцу. Люба нас только запутала. Не понимаю – зачем?
– Ну приходил какой-то парень. А у него на лбу написано, что ему надо правду говорить? – возмутилась Люба.
– Лично я считаю: врать можно только в исключительных случаях, – заявила Доминика.
Анжела испытующе посмотрела на нее.
Люба защищалась:
– А может, это ваш знакомый меня в темноте… ножичком… А потом пришел проверить, как я урок усвоила.
Самвел снова успокоил ее:
– Поверьте, Люба, сейчас вам ничего не угрожает. Просто постарайтесь еще раз вспомнить этого человека. И покажите нам его фотографию.
– А это поможет Василию? – засомневалась Люба.
Анжела не выдержала:
– Давай показывай, не торгуйся, а то скажу «фас» Зямчику! Правда, Милка?
Доминика с Анжелой посмотрели друг на друга. Анжела еле заметно подмигнула. Доминика облегченно улыбнулась.
– Ладно, уговорили. – Люба робко подошла к столу, внимательно посмотрела на разложенные фотографии и протянула к ним руку. – Вот он.
– Вы не ошиблись? При каких обстоятельствах вы встретились?
– Этот человек приходил ко мне перед самым нападением и интересовался, скоро ли придет с работы Ритка.
– Доминика, ты знаешь этого человека? – спросил Самвел.
Доминика взяла фото, на которое указала Люба, всмотрелась:
– Эта кепка, эти усы… По-моему, это… Точно. Это Толик. Водитель и охранник Амалии. Но этого не может быть…
– А кто такая Амалия?
– Это мой заместитель в компании. Одинокая женщина… Я ее с детства знаю. Ее нужно срочно предупредить. Она в опасности. Я должна ее защитить, – быстро заговорила Доминика.
– А ты хороша знаешь этого Толика? – уточнил Самвел.
– Он достаточно давно работает с Амалией. Как попал в компанию, я, честно говоря, уже не помню. – Доминика безуспешно пыталась вспомнить еще хоть что-то.
– Это тебе минус как руководителю, – укоризненно сказал Самвел. – Ты все должна знать! Кто с кем, почему и чем дело кончится. Бери пример с меня. У меня весь рынок как на ладони.
– Чистая правда, – вмешалась Анжела. – Самвел Михалыч у нас просто рентген. Мимо него не проскользнешь. Я иногда боюсь даже подумать лишнего, вдруг учует.
– Анжела, я же просил быть серьезнее, – осадил ее Самвел. – Доминика, что мы можем сделать для твоей Амалии? Надо ее предупредить очень аккуратно, чтобы она с перепуга дел не натворила. Значит, так, я звоню в милицию, а ты, Доминика, срочно предупреждай свою Амалию.
– Я думаю, как сделать так, чтобы не спугнуть его, – кивнула Доминика.
– Не надо в милицию. Она заодно с ним, – неожиданно заговорила Люба. – Я уже говорила Васе, что про опознание знали только следователь и я. А перед этим опознаванием ко мне и пришел с угрозами этот ваш… Толик. Значит, выходит что?
Анжела сжала кулаки:
– Вот сука! Извини, Зямчик, не при тебе будь сказано. Коню ясно, что следователь этому Толику и слил информацию. Знаете что, уважаемые товарищи и господа, мы с Зямом, пожалуй, пойдем поторгуем. Тут все ясно – страсти накаляются. А нам нужно долг списывать, который с нас никто не снимал и, так я понимаю, не снимет, правда, Милка?
– Держись, Анжелка, я тебе скоро этот долг покрою. Мы со всеми долгами рассчитаемся, – пообещала Доминика.
– Я тоже пойду, можно, а? Мне домой хочется, – попросилась Люба.
Анжела грозно напомнила:
– Давно с Толиком не виделась?
– А куда же мне? – растерялась Люба.
– Да хоть со мной, – предложила Анжела. – Рынок – место людное, живое, заодно и охрану Самвела Михайловича проверим – протестируем на бдительность.
Самвел насупился:
– Анжела, ты у меня договоришься – сделаю тебя начальницей охраны и информационной службы заодно.
– Объявления читать, что ли? – Анжела передразнила голос диктора. – Пропал состоятельный одинокий щедрый мужчина приятной наружности. Кто купит у Анжелы сковородку, тому дадим адресок, где скрывается.
Когда Анжела с Любой ушли, Самвел повернулся к Доминике:
– Надо нам с тобой хорошенько подумать.
– Самвел, какая удивительная штука жизнь, – с улыбкой отозвалась Доминика.
– Ты о чем? Женщина, мы дела решаем, почему улыбаешься? – изумился Самвел, а Доминика продолжала:
– Никогда бы раньше не подумала, что я буду вот так сидеть в доме директора рынка и обсуждать с ним свои проблемы…
– Вот видишь. Я тоже человеком оказался. Сам удивляюсь, – засмеялся Самвел.
– Спасибо. – Доминика коснулась руки Самвела.
Он был взволнован и тронут, но старался этого не показывать:
– Мы должны составить план действий. Тем более что привлекать милицию пока не можем.
– Во-первых, нужно установить, есть ли связь между Толиком и Косаревой. Во-вторых, собрать доказательства этой связи. В-третьих… я совсем выпустила из виду.
Мне понадобятся деньги. Я ведь уже не работаю на тебя и сижу без зарплаты…
– Как тебе не стыдно? Сколько тебе на первое время надо? – сразу спросил Самвел.
Доминика склонила голову набок:
– И на первое, и на второе, и на третье. Прости, Самвел, но у тебя я денег не возьму. Я взрослая девочка, справлюсь. Я продам свой дом.
Толик хотел было подать Амалии руку, но Амалия вышла сама из машины.
– Анатолий, не становись исключением в моей жизни. Никто ко мне как к женщине не относится, вот и ты давай без этих глупостей.
– Ну, как скажете… Амалия Станиславовна, мне с вами идти? – спросил он.
– Будь добр, подожди меня здесь.
– Яволь, герр гауптман, – вытянулся по струнке Толик.
– Здравствуйте, Маргарита Викторовна. Вызывали? – спросила Амалия, входя в палату.
– Петик, выйди, мне с Амалией Станиславной поговорить нужно, – попросила Ритка.
Петик многозначительно кивнул:
– Я за дверью.
– Что стряслось? Говори, пожалуйста. У меня мало времени. – Амалия внимательно наблюдала за Риткой.
– Короче, я уже знаю, кто на меня тогда напал в темном подъезде. У меня есть свидетель. Жаль, что только сегодня он вспомнил…
– Ты хорошо себя чувствуешь? – осведомилась Амалия.
– Не бойтесь, голова у меня побаливает, но я не сумасшедшая. Я не знаю, что с этими сведениями делать… И вот решила с вами посоветоваться… – Ритка замолчала.
– Говори, Маргарита. Кто, по-твоему, этот злодей? – Амалия ждала ответа. – Что же ты молчишь, говори… Хотя, нет, постой. Прежде чем ты назовешь имя твоего потенциального преследователя, я хочу узнать следующее… Ты мне сказала недавно, что знаешь, кто против тебя играет в истории с «СуперНикой». Скажи, по твоему мнению, это один и тот же человек? Тот, кто тебя пугает СМСками, и тот, что хотел тебя убить. По-твоему, это один и тот же человек?
Ритка изумилась:
– Да нет же, с чего вы взяли? Хотя… Спасибо, Амалия Станиславовна, мне такое в мою больную голову не приходило. Они могут быть связаны. Вернее, один может быть нанят другим. Или их обоих использует кто-то третий… или, да тут столько вариантов…
Амалия была предельно напряжена:
– Маргарита, мы теряем время. Я жду.
– Хорошо, теперь я готова назвать его имя. – Ритка выдержала паузу. – Держитесь за воздух, Амалия Станиславовна. Я сама, когда узнала, чуть не окочурилась. Значит… вы держитесь? Это – ваш Толик. Собственною персоной.
– Что за глупость? – выдохнула Амалия.
Ритка возмутилась:
– И никакая не глупость. На меня напал в подъезде ваш водила Толик. Я припоминаю, что он мне еще тогда кого-то напомнил. Когда они с Юлькой ко мне приезжали. С подарочками. Что скажете?
Амалия прошлась по палате, нервно потерла руки, стараясь собраться с мыслями.
